МИР КАК РЕЗУЛЬТАТ УРАВНОВЕШЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

ЧЕТВЁРТЫЙ ДОКЛАД Дорнах, 20 ноября 1914 г.

Благодаря нашим исследованиям нам уже должно быть понятно, что " за" или " под" физическим миром, находящимся перед нами, начинаются другие миры. И сегодня, в качестве введения, мне хотелось бы рассказать о некоторых особенностях этих духовных миров, о которых мы уже частично знаем, к которым хотелось бы кое-что добавить, а иное также оживить в душе.

Вы знаете, что ближайший, граничащий с нашим мир – это так называемый имагинативный мир. Этот мир значительно подвижнее, чем наш физический мир. Наш физический мир представляет из себя мир чётких контуров, чётких очертаний, мир чётко очерченных предметов. Мир же, в который мы вступаем, когда разрываем покров, образуемый физическим миром, как бы текучий, подвижный. Мы знаем также, что по отношению к этому первому духовному миру начинает возникать чувство, ощущение, что мы находимся вне нашего физического тела. В тот момент, когда мы поднимаемся в этот духовный мир, мы получаем к этому физическому телу новое отношение, отношение, подобное тому, как мы, находясь в физическом теле, относимся к нашим глазам или к нашим ушам. Физическое тело действует по большей мере как бы в целом, как своего рода воспринимающий орган; однако мы вскоре замечаем, что когда мы начинаем ощущать это физическое тело как своего рода орган восприятия, дело, собственно, уже не в физическом теле; здесь речь надо вести об эфирном теле. Физическое тело составляет для нас как бы каркас, который удерживает эфирное тело. Мы глядим извне на наше эфирное тело, а также ощущаем его, ощущаем как орган чувств, который воспринимает мир ткущих, парящих образов и звуков. Каково наше отношение к уху и глазу, таким же будет наше отношение к эфирному телу, которое удерживается физическим телом.

Если мы теперь чувствуем себя находящимися вне нашего физического тела, то такое переживание подобно переживанию сновидческого состояния. Сновидческое состояние состоит в том, что духовно-душевное нашей человечности находится вне нашего физического и эфирного тел, однако при этом сновидческом состоянии наше сознание снижается, и мы не знаем о том, что, собственно, происходит с нами и вокруг нас. Таким образом, можно сказать, что здесь имеет место совсем иное отношение человека к своему физическому телу, нежели обычно. К нему человечество будет приближаться всё больше и больше в ходе своей будущей эволюции, и духовная наука должна указывать на это.

С самых разных точек зрения я подчёркивал, что мы занимаемся сегодня духовной наукой не по какому-то своеволию, нет, этих занятий духовной наукой требует от нас эволюция человечества, то, что подготавливается в нынешний момент эволюции человечества. Именно такое чувство самоотделённости, отделения своей человеческой сущности от своего физического тела будет всё больше и больше обнаруживаться в людях как неясное переживание, и в будущем это будет проявляться всё сильнее. Придёт время, когда у всё большего количества людей будет возникать ощущение: что же это такое, я чувствую себя так, как будто я расщепился, будто около меня присутствует некто второй. – И это ощущение, это чувство, которое возникает естественным образом, точно так же как возникают голод, жажда и другие чувства, это чувство не должно остаться непонятым для современных людей и людей будущего. Оно станет понятно, если люди благодаря духовной науке сумеют понять, что же, в сущности, означает это расщепление. На это, по мере его наступления, особенно должны быть ориентированы педагогика, воспитание. Надо будет научиться с большим вниманием относиться к подобного рода переживаниям ребёнка, нежели это делалось до сих пор, когда эти переживания были редкостью.

Конечно, позднее, при нормальной здоровой жизни, будучи пригашены впечатлениями физического мира, эти чувства и ощущения, охарактеризованные мною, не будут проявляться слишком сильно в ближайшем будущем, однако в отдалённом будущем они станут всё сильнее и сильнее. Прежде всего они будут проявляться у детей в подростковом возрасте. Взрослые будут слышать от детей нечто такое, что они должны будут понимать, нечто такое, на что могут вообще не обратить внимания; однако это не следует упускать из виду, так как это связано с глубочайшими тайнами мировой эволюции.

Дети будут рассказывать: вот тут или там я видел какое-то существо, оно сказало мне то-то и то-то, что я должен сделать. – Материалистически настроенный человек скажет: ты глупый мальчик, или глупая девочка, так не бывает. – Однако тот, кто хочет понимать духовную науку, должен будет знать, что здесь речь идёт об одном значительном явлении. Если ребёнок скажет: я вижу здесь кого-то, он исчезает, но потом приходит всё снова и снова; он говорит мне то-то и то-то, я не могу ослушаться его, – человек, который понимает духовную науку, будет знать, что здесь у ребёнка возвещает о себе нечто такое, что всё яснее будет заявлять о себе в процессе человеческой эволюции. Что же это такое, что возвещает о себе таким образом?

Мы поймём это, если обратим внимание на два основных переживания человека. Первое из них было особенно важно в четвёртую послеатлантическую греко-римскую эпоху, а второе важно для нашей эпохи, в которую оно, собственно, лишь постепенно подготавливается. В то время как первое основное переживание подошло к своему завершению в греко-римскую эпоху, навстречу второму мы ещё медленно движемся. В жизни человека всегда играют роль переживания, ведущие своё происхождение от Люцифера или от Аримана. По отношению к основному переживанию четвёртого послеатлантического периода особую роль играл Люцифер; в нашу эпоху роль играет Ариман, обусловливая основное переживание. Люцифер связан с тем, что ещё не прояснилось в частностях, что непонятным, недифференцированным образом подступает к человеку. Иными словами, Люцифер связан с переживанием дыхательного процесса, с переживанием вдоха и выдоха. Дыхание человека представляет из себя нечто такое, что должно совершенно определенным, закономерным образом соотноситься с его целостной организацией. В тот момент, когда дыхание каким-либо образом нарушается, дыхание превращается из того, чем оно обычно является, а, именно, из бессознательного процесса, на который не обращают внимания, в процесс осознанный, в более или менее сновидчески-сознательный процесс.Если же, говоря тривиально, процесс дыхания становится чересчур энергичным, если он предъявляет организму требования большие, чем этот организм может вынести, тогда Люцифер получает возможность с дыханием проникать в человеческий организм. Впрочем, не он сам это делает, а его свита, которая принадлежит ему.

Здесь я укажу на явление, которое известно каждому как переживания во сне. Это переживание во сне может усиливаться, становиться более жизненным. Сон с кошмарами, когда человек из-за нарушенного дыхания получает такое сновидческое сознание, при котором могут примешиваться переживания духовного мира, а также переживания страха, ужаса, что бывает при снах с кошмарами – всё это имеет свой первоисточник в люциферическом элементе мира. Всё, что от обычного процесса дыхания переходит к удушью, к чувству удушья, всё это связано с возможностью для Люцифера вмешаться в этот процесс дыхания. Это грубый процесс, где из-за недостаточности сознания Люцифер вмешивается в процесс дыхания и формирующим образом вступает в сновидческое сознание, что и приводит к удушью. Это грубый процесс.

Но имеется также и более тонкое переживание; оно как бы утончает для нас это переживание удушья и выявляет себя не так грубо, как физическое удушье. Обычно не замечают, что к переживаниям человека относится и такое " утончённое удушье". Однако всякий раз, когда к человеческой душе подступает то, что становится вопросом или приводит к сомнению по отношению к тому или иному в мире, тогда имеет место утончённая форма переживания удушья. Можно было бы сказать: когда мы должны задать вопрос, когда нас побуждают к этому великие или малые загадки мира, тогда мы находимся в состоянии удушья, но не замечаем этого. – Каждое сомнение, каждый вопрос является утончённым кошмаром, или утончённым сном с кошмарами.

Так переживание, которое встречается нам в грубой форме, преобразуется в более тонкое переживание, которое выступает более в душевной форме. Можно полагать, что наука когда-нибудь возьмётся за изучение связи процесса дыхания с процессом постановки вопроса или ощущением сомнения в человеческой душе. Но в то же время всё то, что связано с вопросами, сомнением, всё то, что связано с нашей неудовлетворённостью, поскольку мир подступает к нам и требует ответа, или поскольку мы вынуждены дать ответ о нас самих – всё это связано с люциферическим.

Рассматривая вещи духовнонаучно, мы могли бы сказать: всегда там, где ангел удушья угнетает нас в кошмарных снах, или когда мы испытываем внутреннее принуждение, сопутствующее возникшему вопросу, испытываем боязнь – во всём этом мы имеем дело с усиленным, энергизированным процессом дыхания, с тем, что живёт в дыхании, но что должно быть ослаблено, для того чтобы жизнь протекала нормально, чтобы человеческая природа правильно, гармонично функционировала. Но что же происходит в том случае, когда процесс дыхания становится чересчур энергичным? Тогда эфирное тело и всё, что связано с эфирной природой человека, распространяется слишком далеко, слишком стремится к отделению; тогда здесь в физическом теле изживается то, что не может оставаться в пределах физического тела, что хотело бы растянуть его. Слишком пышное, слишком распространённое эфирное тело – вот что лежит в основе усиленного процесса дыхания; при этом люциферический элемент получает особые возможности, чтобы проявить себя.

Таким образом, можно сказать: люциферическое может проскользнуть в человеческую природу, если эфирное тело расширено. – Можно также сказать: люциферическое имеет тенденцию к проявлению в таком эфирном теле, которое расширено по отношению к человеческой форме, то есть в таком эфирном теле, которое занимает больший объём, чем объём, заключённый в человеческой коже, которое больше по размеру. – Если представить художественную интерпретацию данного вопроса, можно было бы сказать: нормальное человеческое эфирное тело является скульптором, строителем человеческого облика, который предстаёт перед нами физически. Но если оно расширяется, если оно хочет занять больше места, выступить за пределы границ человеческой кожи, оно хочет тем самым создать иные формы. Оно в этом случае не может сохранить человеческой формы, оно повсюду стремится за пределы человеческой формы. – Эта проблема уже была разрешена в древности. Какая же форма выступает наружу, когда расширившееся эфирное тело, подходящее уже не для человеческого существа, но для существа люциферического, какая же форма выявляется и предстаёт в облике перед человеческой душой? Что же выступает наружу? Это Сфинкс!

Здесь нам представляется особый случай глубже понять Сфинкс. Сфинкс – это то, что душит. Если эфирное тело человека благодаря энергичному дыханию расширяется, то в душу погружается люциферическое существо. В этом эфирном теле живёт уже не человеческий облик, а облик люциферический, облик Сфинкс. Сфинкс появляется как повергающая в сомнение, как мучающая вопросом. Таким образом, Сфинкс имеет особое отношение к процессу дыхания. Но, с другой стороны, мы знаем, что процесс дыхания имеет особое отношение к процессу кроветворения. Поэтому люциферическое живёт также и в крови, оно пульсирует и движется в крови. Окольным путём через дыхание люциферическое может проникнуть в кровь человека, и если слишком много энергии поступает в кровь, то люциферическое, Сфинкс, особенно усиливается.

Такое положение занимает человек по отношению к природе Сфинкс из-за того, что дыхательный процесс человека открыт для Космоса. Это переживание, в своём дыхании противостоять космической природе Сфинкс, это основное переживание особенно проявлялось в четвёртый послеатлантический греко-латинский культурный период. И в мифе об Эдипе мы видим, как человек противостоит Сфинкс, как Сфинкс приковывается к нему, чтобы мучить его вопросами. Человек и Сфинкс, или, мы могли бы также сказать, человек и люциферическое во Вселенной – вот на что следует указать как на основное переживание четвёртого послеатлантического культурного периода. Если человек хотя бы немного нарушал свою нормальную жизнь на физическом плане, то он приходил в соприкосновение с природой Сфинкс. Тогда в его жизни на него наступал Люцифер, и он должен был справиться с Люцифером, со Сфинкс.

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒