ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ГРАЖДАНСКИХ ВОЙН 44—30 гг. до н. э.

СВИДЕТЕЛЬСТВА СОВРЕМЕННИКОВ

Изучение событий, следовавших за смертью Цезаря, одинаково важно и для понимания отживающего республиканского Рима и для нарождающегося Рима императорского. Этот период неоднократно привлекал внимание историков. Исследователь не может пожаловаться на скудость источников, причем больше всего мы имеем данных, касающихся 44—43 гг.

К их числу относятся произведения Цицерона и его переписка с друзьями и близкими. События 44 г. нашли отклик в трактате «De officiis», который отражает настроения автора, навеянные политическими событиями этих лет. В 44—43 гг. Цицерон играл видную политическую роль. Он поддерживал связь с выдающимися деятелями сенаторской партии. В числе его адресатов мы находим Децима Брута, Марка Юния Брута, Кассия и цезарианцев, перешедших временно на сторону сенаторской оппозиции (Азиний Поллион и Мунаций Планк). Значительная часть писем Цицерона адресована к его другу, всаднику Помпонию Аттику. На основании переписки Цицерона мы можем установить взгляды сенаторской аристократии на положение в Риме, создавшееся после смерти Цезаря, можем судить о тех перспективах, которые рисовались Цицерону и его друзьям. По письмам Цицерона можно, наконец, точно датировать события 44 и первой половины 43 г.1 Переписка [с. 114] Цицерона не вызывала сомнений в подлинности, за исключением переписки с Марком Брутом. Спор относительно ее достоверности начался еще в XVIII в. В специальных исследованиях и в критических изданиях произведений Цицерона указывалось на некоторые фактические неточности, на риторику, на отличие стиля писем Цицерона к Бруту от других цицероновских писем. На основании этого были высказаны утверждения, что переписка между Брутом и Цицероном появилась уже в эпоху империи и представляет собой плод школьных риторических упражнений, но большинство современных исследователей склоняется в настоящее время к мнению, что переписка между Цицероном и Брутом является подлинной и, возможно, лишь некоторые письма подверглись риторической обработке2.

Важными документами для изучения событий 44—30 гг. являются четырнадцать речей, которые Цицерон произнес против Марка Антония. В подражание Демосфену эти речи были названы «филиппиками». Антоний был врагом Цицерона. Поэтому последний не скупился на мрачные краски, чтобы нарисовать портрет отсутствующего оппонента; в филиппиках мы находим много преувеличений, но тем не менее они отражают события, происшедшие в 44 и 43 гг. Цицерон выступает как организатор борьбы с Антонием, вносит разнообразные предложения, опровергает действительных и мнимых оппонентов. Нужно учитывать тенденцию оратора, его склонность ставить себя в центре событий, преувеличивать свое влияние и своих сторонников, преуменьшать или преувеличивать силы врагов в зависимости от политической ситуации. Для изучения этой эпохи имеют значение не только события, упоминаемые в филиппиках, но и отдельные выражения Цицерона. Последняя филиппика была произнесена 21 апреля 43 г.3

Полные драматизма события этих лет послужили предметом различных сочинений, о которых мы знаем очень мало. Участники событий и их современники писали воспоминания, [с. 115] публиковали различные документы; публицистические мотивы звучали в художественных произведениях.

Из этой обширной литературы сохранились лишь фрагменты. Но она была хорошо известна писателям императорской эпохи. Аппиан в одном месте пишет следующее: «Многое известно об этом, и многие римляне в разных местах писали об этом каждый по-своему»4. Противоречия, встречающиеся в трудах историков эпохи империи, объясняются отчасти тем, что они пользовались различными источниками, отражавшими разнородные политические концепции. Известно, например, что история гражданских войн была написана самим императором Августом. Несомненно, что это произведение было проникнуто теми же тенденциями, которые лежат в основе «Res gestae divi Augusti»5.

Воспоминания Августа до нас не дошли. Но они были использованы Николаем Дамасским, Аппианом, Дионом Кассием и др. До нас дошли ссылки на воспоминания и памфлеты Антония, мемуары Агриппы, в которых он полемизировал с Августом. История этого времени была написана одним из полководцев Юлия Цезаря — Азинием Поллионом, отказавшимся бороться с Антонием и удалившимся от общественных дел после победы Октавиана при Акции. В республиканском духе составлена была история Титом Лабиеном. Во времена Тиберия этот период был описан Кремуцием Кордом.

Источниками, которые дошли до нас непосредственно от современников, являются произведения различных поэтов. В первую очередь следует назвать произведения Вергилия «Буколики» и «Георгики», а также ранние произведения Горация.

Отзвуки событий этого времени мы находим в произведениях поэтов: Проперция, Овидия и некоторых других.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПИСАТЕЛИ

Из исторических авторов ближе всего к событиям стоит греческий историк Николай Дамасский6, произведения которого до настоящего времени сравнительно мало использованы. Написанная им биография Августа («Vita Caesaris») не дошла до нас целиком. Сохранились лишь ее фрагменты в произведении византийского писателя Константина Багрянородного.

[с. 116] Николай Дамасский, родившийся в Сирии, принимал видное участие в жизни города Дамаска. Впоследствии он был приближенным иудейского царя Ирода. Ему пришлось посетить Египет, когда там господствовали Антоний и Клеопатра. В правление Августа он сделался приближенным Агриппы, а потом жил при императорском дворе в Риме. Умер Николай в глубокой старости в правление Тиберия. Долгая и полная приключений жизнь, знакомство со многими выдающимися деятелями эпохи, начитанность — все это помогло Николаю Дамасскому создать произведение, в котором отражены важнейшие события его времени. «Жизнь Цезаря» — одно из последних произведений Николая Дамасского, в работе над которым автор пользовался многими документами и воспоминаниями современников описываемых событий.

Николай Дамасский написал свое произведение после смерти Августа, когда самому ему было, по-видимому, уже больше 80 лет. Это — единственный источник, содержащий сведения о детстве и юности Октавиана, о пребывании его в Аполлонии. Биография Октавиана прерывается сообщением о последних днях Цезаря и его убийстве. Затем автор возвращается к Октавиану. Последние события, о которых рассказывает Николай Дамасский, относятся к сентябрю или октябрю 44 г. Основной задачей биографии является прославление героя. Цезарь и его преемник характеризуются как идеальные правители, и автор оправдывает все действия Октавиана. Он отмечает, что Октавиан еще в юности отличался благоразумием, мужеством и скромностью и впоследствии вступил в борьбу с Антонием, руководствуясь мотивами справедливости: он должен был отомстить за смерть своего отца, чего не мог и не хотел делать Антоний.

В исторической литературе мы видим различное отношение к Николаю Дамасскому. Большинство исследователей указывало на его тенденциозность, считало, что он отклоняется от истины и как источник стоит ниже Аппиана, Плутарха и Диона Кассия. С защитой Николая Дамасского выступил в 1884 г. Шмидт. Возражая Бюргеру, Торэ и Герману Шиллеру, он указывал, что у Николая Дамасского несравненно больше данных, чем у младших греческих писателей, он пользовался большим числом источников и источники его были более достоверными, чем у Аппиана, Плутарха и Диона Кассия.

Следует считаться с основной апологетической тенденцией Николая, прославляющего Августа. Это находит отражение в освещении некоторых событий и недостоверной передаче отдельных фактов. Тенденция эта могла исходить от самого Николая Дамасского, но возможно, что в этом повинны и его первоисточники. Основным источником Николая была автобиография Августа. Лакер считает, что это был единственный или [с. 117] во всяком случае главный его источник. Другие исследователи (Витте, Холл и Скотт) находят, что сообщение о последних днях Цезаря, его смерти и событиях (гл. 19—27), непосредственно за этим следовавших, восходит к другому источнику. Особым драматизмом отличаются строки, посвященные тому моменту, когда тело Цезаря переносится верными ему людьми в дом, и Кальпурния оплакивает безвременно погибшего мужа. По стилю эта сцена не похожа на другие части «Жизни Цезаря» и была, вероятно, заимствована из какого-то цезарианского памфлета. Вторую теорию мы считаем поэтому более убедительной. Основным доводом в ее пользу является, по нашему мнению, различное отношение автора к Антонию. В главах 9—26 (по изданию Мюллера) Антоний выступает в качестве друга и искреннего сторонника Цезаря, в последних главах это уже интриган, который путем всяких происков стремится устранить Октавиана. Многое из того, о чем говорится у Николая, встречается у младших греческих историков, но во многих своих частях рассказ его содержит больше подробностей и основан хотя и на тенденциозном, но все же достоверном материале, и нет оснований отрицать ценность произведения Николая Дамасского. Он незаслуженно игнорировался, забывался или же цитировался мимоходом.

Во времена Тиберия был написан общий труд по римской истории Веллея Патеркула. Это одно из немногих дошедших до нас исторических произведений, где развивается официозный взгляд на падение республики и начало империи. Автор останавливался лишь на моментах, которые он считал особенно важными. Выбор его нередко случаен, а повествование отрывочно. Веллей Патеркул был военным, долго служил в армии, и ему удается описание различных сражений. Но Веллей Патеркул был знаком с первоисточниками, которые он излагал близко к тексту. Сравнение его произведения с перепиской Цицерона показало, что в своих характеристиках Веллей употребляет те же выражения, что и современники описываемых событий. Так, Лепид в одном месте называется «uir omnium uanissimus», подобное же выражение мы находим в письме Д. Брута к Цицерону7. Эта близость к первоисточникам составляет одно из достоинств труда Веллея. В суждениях Веллея о гражданских войнах сказывается морализующая оценка. Он осуждает нравственное разложение, которое явилось следствием этих войн.

Морализующие тенденции характерны для многих исторических произведений начала империи. В императорскую эпоху [с. 118] жизнеописания выдающихся деятелей становятся наиболее распространенным жанром в литературе. Особой известностью пользуются параллельные биографии Плутарха8. К интересующему нас периоду относятся биографии Брута, Антония и Цицерона. Предпосылкой всех биографий является у Плутарха индивидуализм и признание исключительной роли великих людей в истории. Главная его цель — дать живой образ исторического деятеля. В оценках деятелей и событий последних лет республики у Плутарха встречаются противоречия, В биографии Цицерона ему дается положительная оценка, а в биографии Антония Цицерон характеризуется отрицательными чертами. Плутарх восхваляет добродетели древних римлян и идеализирует старинную Римскую республику, но в то же время на него влияли и эллинистические монархические теории. Это противоречие нашло отражение в биографиях. Давая положительную оценку М. Юнию Бруту, он порицает его за убийство Цезаря, так как установления монархии требовали обстоятельства9. В передаче событий Плутарх старается быть точным, но достоверность его данных не одинакова. Определяется она главным образом теми источниками, какими пользовался Плутарх. Он обладал большой эрудицией, ему были знакомы первоисточники, но к ним он не всегда обращался и пользовался нередко различными компиляциями и обобщениями.

Перечисленные нами биографии Плутарха восполняют значительные пробелы в истории 44—30 гг. Ценность их определяется наличием других источников для данного периода. С этой точки зрения особенное значение приобретает биография Антония, где есть данные, каких нельзя найти ни у Аппиана, ни у Диона Кассия. К сожалению, в этой биографии сказались все слабые стороны биографического жанра исторического повествования. Последние главы биографии Антония напоминают скорее роман, чем историю, и многие описанные в них детали не достоверны.

Одним из наиболее важных источников по социальной истории Рима в период после смерти Цезаря является та часть римской истории Аппиана, которая посвящена гражданским войнам. События, интересующие нас, изложены во 2-й части III книги, а также в книгах IV и V. Рассказ доведен до победы Октавиана над Секстом Помпеем (36 г.).

Аппиану менее, чем его предшественникам, свойственны моралистические тенденции при описании событий. Классовой [с. 119] борьбе он уделил больше внимания, чем другие историки, Маркс в письме к Энгельсу от 27 февраля 1861 г. писал: «Зато по вечерам отдыха ради увлекался «Гражданскими войнами в Риме» Аппиана в греческом оригинале. Очень ценная книга. Он — родом египтянин. Шлоссер говорит, что у него «нет души», вероятно потому, что он старается докопаться до материальной подкладки этих гражданских войн»10.

Высоко оценивал Аппиана и Энгельс. «Из древних историков, — говорит он, — которые описывали борьбу, происходившую в недрах Римской республики, только Аппиан говорит нам ясно и отчетливо из-за чего она велась: из-за земельной собственности»11. Несмотря на обычное для античного писателя представление о великой роли личности в истории, Аппиан неоднократно рассказывает о настроениях различных групп, о материальном положении различных слоев населения Рима в этот период.

Все сказанное относительно Аппиана не дает, однако, права принимать на веру все то, что им рассказывается. Мы не должны забывать того, что и Аппиан подобно другим историкам стремился дать занимательное изложение. Иногда определенную версию Аппиан передавал не потому, что доверял ей, но потому, что это оживляло и драматизировало его повествование.

По своим политическим воззрениям Аппиан является сторонником Цезаря и монархических порядков. Убийство Цезаря он считает делом греховным и злочестивым, месть за него кажется ему справедливой. Автор оправдывает Октавиана, отмечает, что он не прибегал к таким суровым мерам, к каким прибегал Антоний. Аппиан обвиняет Секста Помпея, заговорщиков и их сторонников. Но тем не менее на Аппиана оказали влияние и литература, исходившая от сенаторской знати, и различные риторические сборники, в которых прославлялись последние герои республики. Поэтому Брут и Кассий им ценятся сравнительно высоко, и подобно Плутарху Аппиан считает, что они были последними республиканцами, даже последними римлянами.

Вопрос об источниках Аппиана представляет значительные затруднения. В основе всего его изложения лежит какой-то один источник, доброкачественный и интересный, тенденции которого Аппиан хочет преодолеть. Это могло быть сочинение Азиния Поллиона или Кремуция Корда. Но Аппиан пользовался и другими трудами. Он ссылается на автобиографию Августа. Ему известны памфлеты времен гражданских войн и различные документы. Не всегда, по-видимому, пользовался [с. 120] Аппиан своими источниками непосредственно, в некоторых случаях он прибегал ко всякого рода компиляциям. Отметим при этом, что источниками своими Аппиан пользовался недостаточно аккуратно: нередко встречается у него путаница в датах, именах, не всегда отчетлива у него последовательность событий, есть неточности в географии12. Несмотря на это, Аппиан является одним из главных источников для изучения событий 44—36 гг.

Близкой к Аппиану по изложению является история Диона Кассия. Правда, события у него рассказаны менее подробно, чем у Аппиана, но Аппиан доводит свою историю до 36 г., в то время как у Диона Кассия содержится вся история гражданских войн. Суждение Диона Кассия о том, что человеческий разум не может объяснить ход исторических событий, так как они зависят от Судьбы и сверхъестественных сил, нашло свое отражение в подборе фактов и в большом внимании ко всему чудесному и сверхъестественному.

Несомненно, что Дион использовал большой материал, который не может быть сведен к дошедшим до нас историческим произведениям. Широко использовал он, по-видимому, Азиния Поллиона, а также Тита Ливия. В некоторых случаях мы находим у него следы использования различных риторических сборников. Представляет интерес сравнение филиппик Цицерона с его речью, приводимой Дионом Кассием13. Основные положения Цицерона переданы в общем верно, но изложение Диона не соответствует ни одной из филиппик. По-видимому, он изложил речь Цицерона по какому-то пособию для ораторов.

Дион Кассий важен для изучения всего периода гражданских войн, особенно для понимания событий после поражения Секста Помпея, на котором обрывается изложение Аппиана. Действительно, Дион излагает события последовательно, но нередко он остается на поверхности явлений14. В этом отношении он уступает Аппиану, хотя стоит выше него по ясности и последовательности изложения.

Важное значение имела, несомненно, история Тита Ливия, от которой дошли лишь сокращения. История Тита Ливия послужила источником для Флора, Евтропия, Аврелия Виктора, Орозия. Некоторые подробности содержатся в компилятивных сочинениях Авла Геллия и Макробия.

История гражданских войн после смерти Цезаря изучается главным образом на основании литературных памятников. Но памятники эпиграфические, равно как и данные [с. 121] нумизматики, дают возможность по-новому объяснить ряд явлений. Они могут помочь нам при хронологических исследованиях, они дают географию распространения тех или иных событий, уточняют различные вопросы, связанные с полномочиями, титулатурой и т. д. Ряд надписей, правда, немногих, вводит нас в круг интересов и политических надежд современников событий.

Большую роль играют данные нумизматики. Монеты наряду с прямой своей функцией быть платежным средством являлись в то же самое время действенным средством пропаганды. Символы, запечатленные на монетах, отражают программу и устремления различных политических групп и политических деятелей. Антоний и Октавиан, Брут и Кассий, Секст Помпей и Клеопатра отразили на своих монетах те или иные моменты своих политических чаяний. Это в известной степени характерно и для предшествующих периодов римской истории, но тогда многое связано было с традицией; и вместе с тем триумвирам по чеканке монет предоставлена была инициатива прославлять свой род и деяния своих предков. Иное дело в период 43—30 гг. Традиция имеет теперь меньшее значение или, вернее, из нее берут то, что непосредственно можно отнести к моменту; «монетарии», выпускавшие монеты, ставили свое имя, иногда чеканили какую-нибудь эмблему, связанную с их родом, но большей частью они отражали программы тех или иных руководящих политических деятелей. Особенно разнообразны были символы на монетах Марка Антония, что и не удивительно, если принять во внимание связь его с эллинистическими странами.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Общая оценка писем Цицерона как исторического источника дана в упомянутом труде П. Н. Ардашева «Письма Цицерона». В появившемся недавно труде Ж. Каркопино (J. Carcopino, Les Secrets de la correspondance de Cicé ron, t. I, II, Paris 1947) доказывается, что переписка Цицерона была издана по инициативе Октавиана в 43—31 гг. в целях политической пропаганды: она должна была скомпрометировать Цицерона, отрицательные черты которого обнаруживаются в его письмах, и оправдать триумвиров, занесших его в проскрипционные списки, но это положение опровергается данными античных авторов. Они знали переписку Цицерона, однако это не мешало им высоко ценить его. Вряд ли все они забыли о «тайне переписки», как утверждает Каркопино (т. II, стр. 462).]

2. Одним из первых отрицал подлинность переписки Цицерона и Брута Тэмстел (Timstall, Observations of the present collections of epistels between Cicero and M. Brutus, London, 1744). Его поддерживал Мэрклэнд (Marcland, Remarks of the epistels of Cicero to Brutus and of Brutus to Cicero, London 1845). В защиту подлинности этой переписки выступали Герман (K. Hermann, Zur Rechtfertigung der Echtheit des erhaltenen Briefwechsels zwischen Cicero und Brutus, Gö tt., 1839—45) и особенно Шмидт (O. E. Schmidt, Zur Kritik und Erklä rung der Briefe Cicero’s an M. Brutus, «Jahrb. fü r class. Phil.», 1884, S. 617—711). Новейшую литературу см. в книге H. Frisch, Cicero’s fight for the Republic, the historical background of Cicero’s Philippics. Kö benhavn 1946. [

3. H. Frisch, Cicero’s fight for the Republic, the historical background of Cicero’s Philippics. Kö b. 1946. Ed. Remy, Trois Philippiques de Cicé ron, I, VII, XIX, Louvain, 1941.

4. App., B. C., IV, 16.

5. См. ниже, стр. 311.

6. Издания: Mü ller, Fragmenta historicorum graecorum, III; Jacoby, Fragmente der griechischen Historiker, II, A 391—420; II, C 261—291. Мы пользовались изданием Мюллера. По вопросу об исторической ценности биографии Августа см. O. E. Schmidt, Die letzten Kä mpfe der Rö mischen Republik, «Jahrb. fü r class. Phil.», Suppl. XIII (1884), S. 666; Laquer, Nikol. Damasc. PWRE. Hb. XXXIII, S. 362.

7. Vell. Pat., II, 80; Cic., Ad fam., XI, 9, 1: «homo uentosissimus».

8. N. J. Barbu, Les procé dé s de la peinture des caractè res et la vé rité historique dans les biographies de Plutarque. Paris, 1934. [

9. Plut., Dio et Brut..

10. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. ХХIII, стр. 15.]

11. Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах, 1948, стр. 48. [

12. E. Schwarz, Appianus, PWRE, II, S. 216—237

13. Cass. Dio, 45, 18—47. [

14. E. Schwarz, Cassius Dio, PWRE, III, S. 1684—1722. Высокую оценку Диона дает Эд. Мейер (Ed. Meyer, Caes. Mon., S. 610 ff.). [ [с. 121]

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒