Глава девятнадцатая Крах преступной группировки

⇐ ПредыдущаяСтр 17 из 17

— Не пожирайте меня глазами, Олег Николаевич, я не омар под белым соусом, — сострил генеральный спонсор и тут же показал осведомленность в делах Блинковых: — Вы еще не продали садовый участок? А это, надо полагать, ваш сын Дмитрий?

— Парня не троньте, — угрюмо сказал старший Блинков.

— Тронем, Олег Николаевич. И парня тронем, и вас тронем, а будет надо, и супругу вашу контрразведчицу тронем так, что не найдут, — с издевательской вежливостью сказал генеральный спонсор. — А вы как думали?! Влезу, думали, в большие дела, и мне за это ничего не будет?

— Это вы влезли в мои дела, — мрачно сказал папа.

— Признаю свою ошибку, — кивнул генеральный спонсор, поглаживая автомат волосатой лапой. — Я не думал, что встречу серьезное сопротивление. Но что теперь-то делать? На этот бар потрачены такие деньги, каких вам за всю жизнь не заработать. Куплен пивзавод, мало того, все уже на ходу, пиво бродит, и если через неделю его не продать, оно начнет взрываться в баках. А тут на пути какой-то, извините, очкарик. Ах да, — он по-шутовски раскланялся перед Блинковым-младшим, — очкарик и его сын. Родного сына не пожалели, впутали в свои дурацкие игры!

— Мои дурацкие игры называются наукой, — разозлился папа.

— Да-да, ананасы на елке, Уртика сарматской принцессы… Читали в прессе! — сообщил генеральный спонсор. — Но, должен вам сказать, Уртику вы пока что не доработали. Совершенно безвкусная.

— Что?! — в один голос изумились Блинковы.

— Так ведь я ее съел, Уртику. Вон, через князя купил у вашего ученика мистера Силкина и употребил в качестве легкого салата. Если честно, давился. Только из жадности съел, потому что деньги были уплачены, и немалые, — признался генеральный спонсор. — Трава травой, и жжется. Но потом читаю в газете — все верно: «Уртика. Победа над тысячелетиями», «секрет бессмертия в могильнике сарматской принцессы» и все прочее.

Надо было видеть, что творилось со старшим Блинковым! Сначала он задохнулся от гнева и только беззвучно хватал ртом воздух. Мистер Силкин был его любимым учеником. Он уехал в Америку, и старший Блинков жаловался, что вырастил конкурента на свою голову. Но когда мистер Силкин позвонил ему и сказал, что хочет провести отпуск в России, старший Блинков пригласил его к себе пожить и показал всю свою научную работу. А мистер Силкин в благодарность украл Уртику сарматской принцессы. Наверное, подменил ее самой обычной. И у папы, который сегодня бесстрашно спускался по водосточной трубе со сломанной ногой, лез в драку с громилой Чаком и спокойно стоял под дулом автомата, навернулись на глаза слезы.

А потом он вдруг улыбнулся и дико захохотал. Он ухал, как филин, хихикал, как рекламный младенец, которому давно не меняли подгузник, и хахакал, как Фантомас в старом фильме.

— Употребил! Бессмертным захотел стать! — между приступами смеха стонал папа. Он смеялся впервые с тех пор, как в оранжерее разбили стекла.

Блинков-младший тоже смеялся. Под дулом автомата! Смеялся и ничего поделать с собой не мог. Потому что Уртика это же латинское название крапивы!

Да, Уртика сарматской принцессы была просто крапивой, только очень жизнестойкой. В могильник семечко попало случайно и больше двух тысяч лет ждало своего часа, чтобы прорасти. Может быть, с ее помощью ученые действительно открыли бы секрет бессмертия, если бы не жадность мистера Силкина и не глупость Георгия Козобековича. Хотя мне кажется, что генеральный спонсор едва ли глупо верил в бессмертие от какой-то травки. Просто некоторым особо вредным людям доставляет удовольствие уничтожать то, чего больше нет в природе. Вот и Георгий Козобекович давился, а лопал Уртику, потому что она была единственная такая на земном шаре. Теперь он всю жизнь будет гордиться тем, что слопал блюдо, которое никогда никто больше не попробует.

Из особняка вышел бабьелицый, таща за собою упирающуюся Нину Су, и смех застрял в горле Блинкова-младшего. Рот фотомодели был залеплен липкой лентой, под каждым глазом — по синяку! Блинков-младший относился к синякам как к неизбежности. Разные наблюдаются явления природы: бывает дождь, а бывает синяк под глазом. Но только не у прекрасной Нины Су! Синяк — сугубо мужская принадлежность, и тот, кто поднял руку на фотомодель, должен за это поплатиться. Для верности Блинков-младший решил, что поплатятся оба, и Чак, и этот Козобекович.

— Посмеялись, и будя, — сказал генеральный спонсор, хотя никто уже не смеялся. — Продолжим наши игры.

Он повел стволом автомата. Блинкову-младшему показалось, что сейчас Козобекович всех скосит одной очередью! Было не страшно, а только невыразимо удивительно, что жизнь будет продолжаться без него, финансово одаренного подростка Дмитрия Блинкова.

Но генеральный спонсор не стал всех косить одной очередью, а велел им садиться в машину князя. Если помните, это была старая «Волга» с большим кузовом «универсал». Когда-то князь сам развозил в ней товары по своим киоскам. Там есть откидное сиденье, третье. Генеральный спонсор свистнул ротвейлера и устроился с ним на этом сиденье позади всех. Автомат он держал на коленях.

За руль сел, понятно, Чак, потому что князь лишился доверия. После удара дверцей лимузина бабья физиономия Чака так и осталась наперекосяк. Синячище не успел еще как следует налиться, но обещал быть знатным, недели на три. Блинков-младший решил, что Чака уже настигло справедливое возмездие, и добавлять ему не стоит. Нину Су Чак с большими трудностями усадил рядом с собой. Руки у нее тоже были спутаны липкой лентой.

А второе сиденье досталось князю и Блинковым, пока что не связанным. Старший Блинков хотел сесть в середину, и Митька его без слов понял: папа уступал ему место у дверцы на тот случай, если придется выпрыгнуть на ходу и бежать. Но и Козобекович его понял и приказал сесть в середину Блинкову-младшему.

— Куда? — включая зажигание, спросил Чак.

— Гони к переезду, — вальяжно приказал Козобекович. Блинков-младший сразу вспомнил один фильм, там автомобиль с людьми загнали на железнодорожный переезд, и в них врезался поезд. Только в фильме это сделал наш, Шварценеггер, и погубил преступников. А тут получалось наоборот.

Чак резко газанул и погнал. Мимо притихшего Автомобиля, Который Никогда Не Угонят с жалкой изуродованной мордой, мимо сломанных ворот, ми…

Раздался двойной хлопок, а потом еще двойной хлопок и — шипение, как будто прокололись все четыре шины сразу. Так оно и было! «Волгу» понесло юзом. Чак без толку вертел руль, все равно их тащило в канаву.

В этот момент старший Блинков обернулся и как-то легко вытащил автомат из рук генерального спонсора. А Блинков-младший, увидев такое дело, тоже обернулся и прямо в глаз кулаком отомстил Козобековичу за Нину Су.

На всю операцию по обезвреживанию и справедливому наказанию генерального спонсора ушло не больше трех секунд. Георгий Козобекович сидел как оплеванный. Руками он еще хватал воздух, где только что был автомат.

Потерявшая скорость «Волга» медленно сползла в залитую протухшей водой канаву. Спасаясь от колес, кинулись врассыпную молчаливые лягушки.

— Вот это да! — сказал бабьелицый Чак. Он был занят машиной и ничего не заметил. — Придется на лимузине ехать, Георгий Козобе…

— … Козобе, — как заезженная пластинка повторил Чак. — Козобе…

Вот так люди и становятся заиками. Когда, не успеют они толком потерпеть аварию, в окошко машины всовывается круглая стальная башка с одним квадратным глазом и глухо передразнивает:

— Козоме!.. Ну-ка, все, руки на голову!

Сразу же стало шумно и людно. В машину заглядывали люди в таких же круглых шлемах с забралом из бронестекла и люди в натянутых по самую шею черных шапочках-масках. Автомат у старшего Блинкова немедля отобрали. Он расстался с оружием без сопротивления, потому что это могли быть только свои.

«Волгу» подцепили к армейскому вездеходу «ГАЗ-66» и моментально выдернули из канавы.

Старшего Блинкова с его гипсовым валенком осторожно подхватили на руки. Блинков-младший, конечно, помогал.

Потом долго выковыривали из машины генерального спонсора. Он кричал: «Руки прочь! Я сам пойду! », но сам не шел. Когда на нем защелкнули наручники, генеральный спонсор сник и действительно вышел сам.

Бабьелицый Чак уже покуривал на улице под присмотром двоих людей в масках. На нем тоже были наручники.

А на Лорда хотели надеть намордник и надели, но перед этим ротвейлер довершил свое дело борьбы с кошками, то есть вцепился Блинкову-младшему в джинсы и дорвал их окончательно.

Вдруг какой-то пухлый человек в бронежилете и в круглом шлеме полез к Митьке целоваться через бронестекло, а потом спохватился, снял шлем и оказался мамой. А другой пухлый человек в бронежилете, который отлеплял липкую ленту от Нины Су, снял шапочку-маску и оказался полковником Кузиным Иваном Сергеевичем.

— Мы чуть друг дружку не перестреляли, — весело сказала мама, улыбаясь Ивану Сергеевичу. — Представляете, подъезжаем сюда, а тут какие-то вооруженные люди прячутся!

— А мы вот за ним наблюдали, — кивнул на генерального спонсора Иван Сергеевич. — Он проходит у нас по особому делу. Шантажировал налогового инспектора, а наш отдел физической защиты как раз и нужен, чтобы защищать работников налоговых служб.

— Но в камеру предварительного заключения его посадит контрразведка, — заявила свои права на генерального спонсора мама. — Потому что контрразведка занимается не только контрразведкой. Мы давно и успешно боремся с организованной преступностью.

— Нет, извини, Оля! — заспорил Иван Сергеевич. Он уже разлепил Нине Су руки и теперь осторожно отлеплял широкий кусок ленты, закрывавший ей рот. — Извини, но мы первыми вышли на генерального спонсора.

— А контрразведка все равно главнее! — парировала мама.

Тут Нина Су, которой Иван Сергеевич вернул дар речи, сказала:

— Хорошенькое дело! Значит, вы давно тут сидели в засаде и любовались, как меня собираются пытать?!

— Так было надо, — стал оправдываться полковник. — При штурме зданий обычно высок процент потерь среди мирного населения. Мы ждали, когда они вас куда-нибудь повезут.

— Ладно, я не в обиде, — сказала Нина Су. — Только вы, Иван Сергеевич, отдайте Георгия Козобековича Оленьке в контрразведку. Вы уже полковник, а Оленька только подполковник. Может быть, ее повысят в звании за такой успех.

— Да, — подтвердила мама, — это большой трудовой успех. Редко удается взять организатора преступной группировки. Но полковника мне все равно не дадут, чтобы не вызывать комплекса неполноценности у мужчин.

Блинкову-младшему вдруг стало скучно и тоскливо. Он уселся на траву рядом с папой, который лежал, закинув руки за голову, и смотрел на малиновые закатные облака.

Подошел и приласкался растерянный Лорд. Пасть у него была стянута чьим-то поясным ремнем. Блинков-младший погладил его и приказал: «Сидеть! ». Ротвейлер послушался. Тогда, не раздумывая, Блинков-младший снял ремень. В благодарность Лорд одним движением языка обслюнявил ему все лицо и улегся, примостив Митьке на колени свою огромную башку. В нос ему бил запах Толиковых кошек от джинсов. Лорд порыкивал, но терпел.

— Отвратительный зверь кошка, — сказал Блинков-младший. — Толику, вон, чуть ли не на голову гадят из-за своей чистоплотности и независимости.

— Кому отвратительный, а кому любимый, — улыбнулся старший Блинков. — Видишь ли, все люди по характеру похожи кто на кошек, а кто на собак. Это, конечно, не научный факт, а просто житейское наблюдение. Вот мы с тобой верные и привязчивые, как собаки, а Нина самостоятельная, вроде кошки.

— Вот еще! — по-кошачьи фыркнула Нина Су. — Может быть, я тоже верная и привязчивая. Только я до сих пор не нашла подходящего человека, чтобы к нему привязаться.

— Привяжитесь ко мне, — вдруг предложил Иван Сергеевич. — Красивой женщине нужен надежный друг, а у меня сорок бойцов в подчинении.

— Я подумаю, — не удивилась Нина Су. — Надо еще посоветоваться с сестрой и с вашей дочкой.

Иван Сергеевич почесал в затылке и с большим сомнением сказал:

— А что дочка? Ире давно нужна мама, а то со мной она растет мальчишка мальчишкой. (И хорошо, добавил про себя Блинков-младший).

— В мамы я не набиваюсь, — сказала Нина Су, — потому что мама у человека одна. Но стать Ире старшей подругой я могла бы попытаться. А вообще я все время ощущаю нереализованную тягу к домашнему хозяйству.

— Я ее учу варить борщ в скороварке, — добавила мама.

При этих ее словах Иван Сергеевич немного изменился в лице. Кузины, как и Блинковы, питались в основном этим полезным, сохраняющим все витамины, а главное, время повара борщом из скороварки. Но Блинковы начали давно и привыкли. А Иван Сергеевич научился варить этот борщ всего два года назад, когда из их семьи ушла Иркина мама, и пока что не привык.

— У меня есть поваренная книга, — уклончиво сообщил он фотомодели, не отвергая идею борща.

Все поняли, что хотел сказать полковник, и засмеялись.

И было им так хорошо, как только и может быть людям, у которых чистая совесть, верная семья, отважные товарищи и много, много еще вокруг знакомых и незнакомых людей, зовущихся одним добрым словом: НАШИ.

А что же старший князь Голенищев-Пупырко? — спросят вдумчивые читатели.

Его не заковали в наручники. Его только попросили не уезжать никуда из Москвы, потому что его показания могут понадобиться следствию. Князь с потерянным лицом бродил среди смеющихся рослых спецназовцев в бронежилетах, поглядывая на Блинковых с мамой и на полковника Кузина с Ниной Су. Подойти он стеснялся.

А потом все стали рассаживаться по машинам. Блинковы поехали в верном «Запорожце», и у них осталось как раз одно место, сзади, потому что сиденье рядом с водительским отвинтили, чтобы поместилась гипсовая нога старшего Блинкова. Мама поехала в микроавтобусе контрразведчиков. Ей надо было на службу. Нина Су поехала в грузовике с налоговыми полицейскими. Иван Сергеевич уступал ей место в кабине, но фотомодель сказала, что ей будет веселее в кузове. Может быть, ей просто не хотелось, чтобы в кабине маячило ее знаменитое лицо, изуродованное синяками. Но Иван Сергеевич понял Нину Су по-своему и с большим удовольствием полез вместе с ней в кузов.

Короче говоря, три машины ехало в Москву, и во всех трех были у старшего князя знакомые, и все предлагали его подвезти. Лорду, кстати, не предлагали, но ротвейлер сам напросился к налоговым полицейским, и его приняли. А князь ни в какую не соглашался ехать.

— Я лучше в своей «Волге» заночую, а то знаем мы, — сварливо заявил он. — Уедешь, и останутся от машины рожки да ножки!

Это была полная глупость и бестактность. Ведь особняк генерального спонсора остались охранять двое контрразведчиков, а «Волга» стояла рядом, у самых ворот. Получалось, князь сомневается в том, что контрразведчики уберегут его драгоценную машину. Но князь нарочно хотел выглядеть глупым и бестактным. Потому что всем было неловко бросать его голодным и холодным в этой дурацкой «Волге». Все жалели его, а как раз это было для князя просто невыносимо.

Блинков-младший все понял, когда князь подошел к папе и обычным, не сварливым голосом сказал:

— Передай моим, что я здесь заночую. Не могу я с вами, Олег. Вы вот ко мне с добром, а мне от этого только хуже. Небось, я бы вас не пожалел! А вы…

И князь махнул рукой, не пытаясь объяснить даже себе, чем это наши лучше или, может быть, хуже него. Нужное слово нашел Блинков-младший.

— Что мы? — удивился он. — Мы же люди.

Оглавление

· Глава первая. Проблема рэкета в жизни восьмиклассника

· Глава вторая. Блинков-младший становится вором и ничуть об этом не жалеет

· Глава третья. Секретное задание Блинкова-младшего

· Глава четвертая. Тайна кокнутых стеклушек

· Глава пятая. Следы выводят на преступника

· Глава шестая. Следствие закончено. Но от этого не легче

· Глава седьмая. Невыносимая прелесть упущенного шанса

· Глава восьмая. Планы страшной мести

· Глава девятая. Почему не надо говорить журналистам «не надо»

· Глава десятая. В сундуке с фотомоделью

· Глава одиннадцатая. Грязные бизнесмены переходят в атаку

· Глава двенадцатая. Вещий сон Блинкова-младшего

· Глава тринадцатая. Перевоспитание трудом

· Глава четырнадцатая. Как разделаться с охраной

· Глава пятнадцатая. Генерального спонсора выводят на чистую воду

· Глава шестнадцатая. Автомобиль, Который Никогда Не Угонят

· Глава семнадцатая. Что бывает, когда взрослые выдают тайны контрразведки

· Глава восемнадцатая. В логове генерального спонсора

· Глава девятнадцатая. Крах преступной группировки

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 13 14 15 1617