В комиксах никто не умирает по настоящему, даже злодеи. По крайней мере, не на долгое время.

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 6Следующая ⇒

Слова, которые я сказала Логану в последнюю ночь, прозвучали в моей голове и высмеивали меня, пока я пристально смотрела на Жасмин.

Так как девушка, которая стояла передо мной, определенно не была мертва. Мой взгляд скользнул к ее горлу, которое было таким же гладким – каким должно было быть. Ну, никак не мертвая. Однако у меня было такое чувство, что нельзя будет сказать что-то подобное обо мне после этой ночи.

– Ты... ты жива, – произнесла я наконец.

Валькирия тихо захихикала, и шум эхом отдался от стен библиотеки.
– Конечно, цыганка. Я жива. Теперь будь хорошей девочкой и встань рядом с Морган. Тогда я все объясню вам обоим. Единственная проблема таких планов, что нельзя никому о них рассказывать.

Мой взгляд метнулся к открытой двери в конце ряда полок, пока я спрашивала себя, могла ли я пробежать мимо Жасмин и выбежать из библиотеки, прежде чем она, ну не знаю, убьет меня, до тех пор, пока я не стала мертвой, мертвой, мертвой. Но Охотник заметил мой взгляд и зло зарычал на меня.

Я облизала губы.
– Эта штуковина – иллюзия? Как вчера ночью?

Жасмин подошла ближе, положила руку на спину созданию и погладила ее черную шкуру. Кроваво-красные глаза Охотника вспыхнули, и он издал тихое, мурлыкающее урчание, которое заставило меня исказить лицо.

– О нет, цыганка. Этот Охотник абсолютно реальный. Но все равно нет никакой разницы. Иллюзия может точно также разорвать тебя на куски, как и настоящие клыки и когти.

Прошлой ночью у библиотеки Дафна сказала что-то подобное, но я совершенно не поверила ей. Как могло что-то поранить, что на самом деле не реально? Но постепенно мне становилось ясно, что у меня огромные пробелы в знании мифов и магии.

Мне не оставалось ничего другого, как делать то, что приказала Жасмин. Иначе Охотник, не важно реальный или только иллюзия, разорвал бы меня на куски. И я, правда, ни в коем случае не хотела, чтобы это произошло. Поэтому пошла вдоль ряда с полками, завернула за угол и вошла в главную часть библиотеки.

Морган стояла по левую руку от меня как раз на том месте, на котором раньше стояла витрина с Чашей Слез. Артефакт, который был якобы украден в ночь, когда Жасмин якобы умерла.

Теперь Морган держала Чашу в руках.

Она выглядела точно также как и в моем воспоминании: маленькая, круглая, коричневая, неприметная. Простая Чаша, не раскрашенная, без гравюр или каких-либо украшений. Никакого золота, никаких драгоценностей, совсем ничего.

Все равно взгляда на нее сегодня вечером хватило, чтобы мой живот судорожно сжался. Мне не всегда нужно было прикасаться к вещам, чтобы получить колебания.

Если объект был загружен достаточным количеством эмоций или хранил в себе достаточное количество воспоминаний, тогда он мог даже излучать колебания как аура. Как Дафна и ее искрящиеся кончики пальцев.

И сегодня ночью Чаша излучала холодную, черную злобу.

– Стоп, – сказала Жасмин.

Охотник рыкнул, как будто хотел подчеркнуть ее команду.

Я останавливаюсь рядом с одним из учебных столов. На углу лежала стопка книг. Это были те самые, с которыми Найкмедс бегал между рядами. Библиотекарь не разложил их, как всегда по какой-то причине.

Я наклонилась над столом, мимоходом положила руку на верхний том и тут же почувствовала те же колебания, которые всегда получала от книг, чувство древних знаний.

Это было так много, и это, наверное, было неправильное оружие, но, по меньшей мере, у меня было что-то в руке. В данный момент я действительно довольствовалась малым, но сначала я хотела объяснений.

– Итак, ты просто все разыграла, – сказала я и повернулась к Жасмин. – Чаша Слез, твой труп, эта огромная лужа крови. Это все было только иллюзией, правильно?

– Ну, – высказывалась Жасмин. – У цыганки все же есть мозг. Ты, конечно, совершенно права – я создала все, что ты видела тем вечером, и еще массу всего с тех пор.

Жасмин прошла мимо меня к Морган, которая все еще пристально и невыразительно смотрела в пустоту. Охотник кружился вокруг библиотечных столов, туда-сюда и между ними, как будто он занимался чем-то вроде бега с препятствиями для огромных котят. Но его красные, пылающие глаза оставались направленными непосредственно на меня.

Жасмин остановилась перед Морган и с ненавистью посмотрела в глаза своей лучшей подруги. Тогда Валькирия вытянула руку и сорвала корону королевы бала с ее головы. Морган просто продолжала смотреть в пустоту перед собой.

На ее лице не выделялось ни одного чувства, и в коричневых цвета лесного ореха глазах не было никакого понимания того, что сейчас происходило.

Я правильно предположила, когда посчитала, что Морган одержима. Жасмин использовала Чашу слез, чтобы контролировать лучшую подругу. Впервые я заметила, что в Чаше что-то было, что-то темно-красного цвета, выглядевшее липким. Кровь.

– Как ты сделала это? – спросила я. – Как ты заполучила кровь Морган в Чашу? Я знаю, что ты должна была это сделать. Ты должна капнуть ее кровь в Чашу и к тому же произнести какой-то магический фокус-покус. Иначе ты не смогла бы контролировать ее так, как ты делаешь.

Жасмин продолжала рассматривать сверкающую корону в своих руках.
– О, это была самая простая часть. Пару недель назад в кампусе сдавали донорскую кровь. Морган и я сдавали вместе. Это было просто, подменить ее пакет с моим, когда медсестра не смотрела.

Господи, кем же она была? Какой-то вид криминального гения или что-то в этом роде? Так как мне никогда не приходила в голову идея, сделать что-то подобное, особенно не с моей якобы лучшей подругой.

Жасмин поворачивала диадему туда-сюда, наблюдая, как она ловила свет и сверкала. Она дотронулась до нее ногтем, и безобразные, кроваво-красные искры заблестели вокруг.

Затем корона разбилась в руках Валькирии. Кристаллы падали, рассекая воздух, и я вздрогнула, когда они ударялись с резким треском о пол библиотеки.

– Мне всегда было интересно, как это быть принцессой бала с Сэмсоном, стоящим рядом, – пробормотала Жасмин. – Я надеюсь, ты насладилась этим, Морган. Так как это было последним, чем ты наслаждалась в своей жизни.

Жасмин схватила острый кусок разбитой короны и подносила к лицу Морган до тех пор, пока не потекла кровь. Тогда Валькирия нанесла удар острым концом и вогнала его глубоко под кожу лучшей подруги.

Красные искры танцевали как светлячки вокруг обоих, возникали и исчезли как предупреждение опасности, ненависти, смерти.

Я подавила крик и хотела уже подбежать к Морган, но Охотник зарычал, и я осталась на месте.

В любом случае, неважно, потому что на теле Морган не дрогнул ни один мускул. Она никуда не бежала, не кричала и не начинала плакать от боли.

Она выглядела так, будто она была ничем, кроме как безжизненной, застывшей куклой. Я задавалась вопросом, чувствовала ли она вообще, что Жасмин поцарапала ее лицо короной, или ее душа исчезла навсегда.

Жасмин отвела окровавленный конец короны от лица Морган и занесла руку для следующего удара.

– Стой, – закричала я. – Прекрати калечить ее! Она твоя подруга! Твоя лучшая подруга!

Жасмин повернулась и пристально посмотрела на меня, как будто она забыла, что я тоже стояла в библиотеке с двумя Валькириями.
– Поправочка: она была моей лучшей подругой до того, пока шесть месяцев назад не начала спать за моей спиной с моим парнем.

Жасмин бросила кровавый кусок короны на землю и начала ходить вокруг Морган. Ее лицо было темным как грозовые тучи.

Я не знала, что будет делать дальше Валькирия, но я должна была постараться отвлечь ее. Я не хотела, чтобы она и дальше продолжала калечить Морган. Или еще хуже, она могла убить девушку на моих глазах.

– Ты поэтому делаешь все это? – спросила я дрожащим голосом. – Только потому, что твой парень обманул тебя?

– Он не просто обманул меня, – рявкнула Жасмин. – Он обманывал меня с ней. Моей якобы лучшей подругой. Месяцами. И все время они лгали мне прямо в лицо. Постепенно я стала недоверчивой, знаешь ли ты? Сэмсон вел себя так странно и выглядел каким-то отстраненным. У меня было чувство, что он обманывает меня, вероятно, что он встречается еще с кем-то другим. Итак, я рассказала об этом Морган. Однако я полностью доверяла ей. И знаешь, что она ответила мне?

Я покачала головой.

– То, что мне не нужно волноваться. То, что Сэмсон был совершенно помешен на мне и сам говорил ей об этом. Что он сокращает наши свидания только потому, что любит меня так сильно и ему очень тяжело контролировать свое желание, когда мы бываем вместе. Я не могла подумать, что я проглатывала ложь, – Жасмин горько рассмеялась.

Она снова начала ходить вокруг Морган и что-то тихо бормотать себе под нос. Я убрала руку за спину и схватила верхнюю книгу в углу. Охотник обогнул стол и его взгляд блуждал по мне вниз вверх, пока его кроваво-красный взгляд не упал на мое лицо.

– Знаешь, что самое ужасное? – спрашивает Жасмин. – Причина, почему Сэмсон вообще спал с ней. Знаешь, почему он спал с ней?

Я пожала плечами. Порванное фото показало мне многое, но не все.

– Потому что я не хотела с ним спать, – пробормотала она. – Я хотела подождать. И Сэмсон утверждал, что он тоже хотел этого. То, что мы еще не были готовы. Что было бы лучше, не торопиться с этими вещами и подождать правильного момента. Что это было бы романтично. И все время они занимались этим за моей спиной как кролики.

– Я нашла то фото Морган и Сэмсона. Которое ты разорвала и выкинула в мусорное ведро. Как ты вообще вышла на них двоих? – спрашивала я спокойным голосом, пока мой взгляд блуждал по библиотеке и искал выход.

Но у меня не было идей, как я должна вытащить Морган или себя отсюда. По крайней мере, живыми.

Жасмин пожала плечами.
– Морган соврала мне, куда едет на летние каникулы. Она рассказала мне, что она и ее семья провели целый месяц в доме на Багамах. Но неделей спустя мой брат прислал мне сообщение, что он как бы видел Морган в Хэмптонсе. Почему Морган соврала? Это расстроило меня, особенно потому что родители Сэмсона владеют летним домиком в этом городе. Тогда я воспользовалась самолетом отца и слетала туда. Я пробралась к дому Сэмсона и увидела их двоих на пляже. Они лапали друг друга повсюду. Было ужасно противно.

– Но это было летом, – ответила я. – Уже прошли месяцы.

Жасмин одарила меня довольной, холодной улыбкой.
– Я знаю. Эти двое даже ничего не подозревали. Они совершенно не догадывались, что я знаю все.

– И? – спросила я. – Значит, ты провела последние несколько месяцев планирую, как можно симулировать свою смерть? Только чтобы отомстить своей лучшей подруге за то, что она спала с твоим парнем? Не кажется ли тебе это слишком?

Жасмин прищурила синие глаза и открыла рот, вероятно, чтобы дать команду Охотнику убить меня. Но я опередила ее.

– Я имею в виду, да, это чертовски плохо, и я могу полностью понять, почему ты хотела мести. Они оба ранили тебя. Они заслужили наказание.

Жасмин кивнула.
– Именно. Я любила Сэмсона, действительно. Но он. в конце концов, парень, поэтому он думал членом. От него я, конечно, могла бы ожидать чего-то подобного. Но Морган и я, мы выросли вместе.

Она мне как сестра, и это сделало ее измену еще хуже. Поэтому она заплатит за то, что спала с моим парнем.

Это полностью объясняет то, почему Сэмсон не стоял рядом с Морган и не смотрел вперед таким же взглядом у зомби.

Мне казалось это немного сексистски со стороны Жасмин, что она винила только девушку, а не своего замечательного друга. Насколько я видела, Сэмсон правильно играл в игру. Он был таким же легкомысленным как и Морган.

– Но почему ты не предприняла что-нибудь немного... более благоразумное? – спросила я. – Почему ты симулировала собственную смерть? Для чего все это?

– Я хотела, чтобы они скучали по мне, – яростно рявкнула она. – Я хотела сделать им больно. Я хотела, чтобы они почувствовали себя виноватыми. Чтобы вина грызла их изнутри, пока они больше не смогут выносить ее или смотреть друг на друга. Только... этого не произошло.

Нет, ничего не произошло. Я вспомнила, как вся школа, включая других учеников, просто продолжала жить после мнимой смерти Жасмин, как будто ничего не происходило.

Морган и Сэмсон были даже рады, что она мертва, потому что они могли, наконец, показываться вместе на людях. Все другие вздохнули с облегчением, так как Жасмин больше не могла терроризировать их.

Все, кроме меня. Девочка-цыганка, которая может видеть вещи и любит совать нос в чужие дела и узнавать тайны Жасмин. Видно же, как ужасно все это обернулось для меня.

– Как ты это делала? – спросила я. – И почему здесь в библиотеке?

Жасмин пожала плечами.
– Магия иллюзий находится у моей семьи. Моя мама особенно хороша в том, чтобы создавать иллюзии, и в последнее лето, когда моя магия, наконец, пробудилась, она рассказала мне многое.

Было просто сотворить иллюзию своего тела, которое лежало на земле с перерезанным горлом. Когда я была еще ребенком, моя мама создавала дюжину трупов и зомби каждый год в день всех святых, а также у нас был замок с приведениями.

Итак, я правильно предполагала. Я не получила никаких колебаний от трупа Жасмин или крови тем вечером, так как совсем ничего из этого не существовало. По крайней мере, ничего реального.

– Но если это была всего лишь иллюзия, почему моя одежда была покрыта пятнами крови? – спросила я.

Пурпурный балахон и джинсы лежали скомканные все еще в корзине для белья. Когда я осматривала тряпки в последний раз, кровавые пятна еще существовали.

– Потому что иллюзия остается раальной для человека до тех пор, пока он верит в нее. Пока ты веришь во что-то, вместе с этим ты даешь ему жизнь, форму и субстанцию. Ты подумала, что видела мою кровь, поэтому твоя одежда была грязной. Также как Метис, Эйджекс и Найкмедс были убеждены в том, что видят мой труп, поэтому они подняли мое тело и положили его в холодный подвал под зданием математики. Там они держат все трупы, знала ли ты?

Нет, я не знала этого, и определенным образом я хотела, чтобы она никогда не рассказывала мне об этом. Морг в здании математики. Жутко.

Я кивнула в направлении Охотника, бродящего туда-сюда.
– Что насчет кошки? Как ты протащила ее контрабандой на школьную территорию? Когда и зачем?

Жасмин просто пожала плечами.

– Очередная иллюзия. Я зачаровала ее сегодня как голодную, бродяжничащую кошку, которая забралась в кампус в поисках чего-нибудь съедобного. Сфинксы у главных ворот не обратили на нее внимание, и даже не собирались ее атаковать, как они должны были делать с незваными гостями. Найкмедс не совсем умно обращается со своими чарами, как он думает. То, что касается того, почему, ну да, я думала, что было бы лучше иметь в распоряжении оригинал, после того как твой Спартанец убил мою вчерашнюю иллюзию.

– Что ты скажешь о статуи, которая упала? – спросила я. – Итак, ты столкнула ее с края и пыталась убить ею Морган и Сэмсона?

– Вообще-то, – взгляд Жасмин скользнул на один момент к Морган. – Я просто хотела подышать свежим воздухом на балконе третьего этажа, когда увидела, чем они там занимаются. Я согласна, что меня охватила ярость настолько, что я хотела убить их в то же мгновение вместо того, чтобы выждать завершения своего плана сегодня. Но к их счастью появилась ты, предупредив их. Конечно, это сделало свое дело – я обиделась на тебя, поэтому выпустила на волю иллюзию Охотника. Я хотела позволить ему разорвать тебя на куски, за то, что ты вмешалась. Но затем появился Логан Куин и на твоей стороне появилось преимущество.

– А Чаша Слез? – спросила я. – Почему ты ее украла?

Жасмин рассмеялась в своей собственной манере, которая напомнила мне о рычании Охотника.

– О, я вообще не крала ее. Чаша все время была в библиотеке также как и я. На третьем этаже есть склад, в который вряд ли кто-нибудь когда-нибудь заходит. Я спрятала там тайком вещи в начале учебного года. Еду, одежду, спальный мешок. Там я была последние дни вместе с Чашей. Найкмедс наложил кучу чар на Чашу, чтобы она не могла покинуть библиотеку. Поэтому я использовала магию иллюзии, чтобы спрятать ее и заставила всех думать, что Чаша была украдена и что ее унесли далеко-далеко. Это тоже сработало. Все сработало, но тогда ты начала капать.

Я переместила вес.

Жасмин посмотрела на меня и наклонила голову набок.
– Знаешь, я наблюдала за тобой в последние дни, и я просто не понимаю, почему я так много значу для тебя. Ты же не была моей подругой. Ты же даже не знала меня.

– Это верно, – добавила я спокойным голосом. – Но я думала, что ты не заслужила такой смерти. Я хотела узнать, кем ты была. Мне было тебя жаль, итак, мне было жаль, что ты умерла.

Выражение лица Жасмин окаменело.
– Ты? Ты жалела меня? Ты же никто, цыганка. У тебя нет друзей, и тебе здесь не место. Ты жалкая.

Насмешка в ее голосе позаботилась о том, чтобы я встала немного более прямо.
– У меня есть имя. Меня зовут Гвен Фрост. И я совершенно не никто. Ты считаешь меня жалкой? Я не та, которая подстроила свою смерть, чтобы отомстить своей лучшей подруге. Вот это жалко.

Выражение лица Жасмин потемнело от оскорбления, но все же она рассмеялась.
– Ты думаешь здесь шла речь о том, чтобы отомстить Морган? О, цыганка, ты действительно даже не представляешь, что здесь происходит, да?

Я пожала плечами.
– Тогда расскажи мне. Ты все равно убьешь меня.

– О да, – объясняла Жасмин и вместе с тем душила надежду о том, что она может оставить меня в живых. – Но здесь речь идет о большем, чем Морган и факте, что она просто не должна была раздвигать ноги. Здесь... здесь речь идет о Хаосе.

Когда она произнесла слово " Хаос", что-то вроде порыва ветра пронеслось по библиотеке, отчего у меня на спине появилась гусиная кожа, а книжные полки заскрипели. Но самое странное произошло с Чашей Слез.

Морган все еще держала ее в руках, но на мгновение мне показалось, будто что-то вроде лица сверкнуло в воздухе. Искалеченное, злое, расплывчатое, кричащее лицо. От этого вида мой живот сжался.

– Ты... Ты – Жнец Хаоса? – прошептала я. – Зло? В действительности ты служишь Богу Локи и хочешь вернуть его назад в наш мир?

Жасмин кивнула.
– Наконец, теперь ты понимаешь это. В Академии огромное количество Жнецов, ученики и профессора. И я не одна. Вся моя семья состоит из Жнецов. Мы всегда были ими. Но тссс. Но никому не рассказывай в Академии об этом. Все профессора считают, что моя семья обладает хорошей репутацией, а значит я из благополучной семьи. У Метис случился бы приступ, если бы она узнала, что моя семья служит Локи столетиями. Когда они объявили на истории мифов, что Найкмедс вынесет Чашу Слез со склада и выставит в библиотеке, ну да, хорошо, случай был слишком уж хорош, чтобы позволить ему ускользнуть. Таким образом, я могла одновременно отомстить Морган и послужить своему Богу.

– Но...

– Достаточно! – рявкнула она. – Хватит болтать. Ты надоедаешь мне. Медленно приближается время, когда мы должны продолжать, и начнем мы с жертвы, которую Морган принесет сегодня.

Она повернулась к другой Валькирии. Морган все время была тихой и не шевелилась, несмотря на то, что рана на ее щеке, которую ей нанесла короной королевы бала Жасмин, все еще кровоточила и кровь стекала по ее щеке.

– Морган, – сказала Жасмин, и ее голос звучал как рычание Охотника. – Ложись на стол и возьми с собой Чашу. И не пролей ни одну каплю крови.

Морган резко пришла в движении, как будто она была марионеткой, и Жасмин дергала за ниточки. Я в ужасе наблюдала, как Морган влезла на ближайший стол, растянулась на нем и затем поставила Чашу на середину своей груди. Именно так как приказала Жасмин, не пролив ни капли крови из Чаши.

Из глубины своей багровой накидки Жасмин вытянула кинжал с рубином в набалдашнике. Я тоже узнала его. Это был тот, который я увидела вечером ее мнимой смерти на полу библиотеки. Теперь я тоже знала, почему кинжал не был испачкан кровью, ведь лужи крови были иллюзиями.

Мой мозг снова начинает работать, и наконец, поняла, что она планировала сделать с кинжалом. Она хотела принести в жертву темному Богу свою лучшую подругу. Жасмин хотела убить Морган на самом деле прямо на моих глазах, и не было ничего, что я могла бы сделать.

– Стоп! – закричала я и сделала шаг вперед. – Отойди от нее!

Жасмин бросила на меня взгляд через плечо и снисходительно засопела.
– Убей ее, – приказала она Охотнику, прежде чем она снова обратилась к Морган. Создание облизнуло губы и подскочило ко мне.

Глава двадцать первая

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒