Структура человеческой природы

⇐ ПредыдущаяСтр 52 из 126Следующая ⇒

Вопрос, что собой представляет человек, по сути состоит из нескольких различных вопросов. Один из них, который мы уже рассмотрели, заключается в том, откуда произошел человек, как он появился на свет. Другой вопрос - какова функция или цель человека, для чего он предназначен. Это в свою очередь ведет нас к вопросу о том, куда человек идет, какова его конечная судьба. Еще один вопрос, относящийся к данной теме, - строение человека. Представляет ли он собой единое целое или состоит из двух или более компонентов? А если он состоит из нескольких компонентов, каковы они?

Наше представление о строении человека имеет важное значение. Отношение к человеку как к дуалистическому существу влечет за собой тенденцию рассматривать отдельные аспекты его природы как изолированные друг от друга. Например, духовный аспект жизни можно считать независимым от физического состояния. С другой стороны, при отношении к человеку как к единому, однородному существу возникает вопрос, какая же " субстанция" определяет природу человека. Тело, душа или что-то другое? Удовлетворительным для себя образом ответив на этот вопрос, мы начинаем рассматривать человека как проявление только этой субстанции. В этом вопросе большинство людей принимают один из взглядов, изложенных в главе 21.

Рассматривая строение человека, нам надо строго придерживаться предпосылок, на которых основывается наше исследование. Природу человека изучают и небиблейские дисциплины, и есть большая опасность, что некоторые из их концепций окажут влияние на наши богословские построения. Идет ли речь о греческом дуализме или о современном бихевиористском монизме, нам в любом случае следует проявлять бдительность, чтобы небиблейские предпосылки не отражались на нашем понимании Писания.

Основные взгляды на структуру человека

Трихотомия

Распространенный в консервативных протестантских кругах взгляд получил название трихотомистского. Человек состоит из трех элементов. Первый элемент - физическое тело. Физическая природа связывает человека с животными и растениями. В смысле родового понятия между человеческим телом, животными и растениями нет никакой принципиальной разницы. Различие лишь количественное, ибо у человека более сложное физическое строение. Вторая часть человека - душа. Это психологический элемент, основа разума, эмоций, общественных связей и тому подобного. Считается, что животные обладают рудиментарной душой. Наличие души отличает людей и животных от растений. Хотя человеческая душа более развита и обладает большими способностями по сравнению с душой животных, по сути они одинаковы. От животных человека отличает не более сложная и развитая душа, а третий элемент - дух. Этот религиозный элемент дает человеку возможность воспринимать духовные вопросы и отвечать на духовные стимулы. Это основа духовных качеств личности - индивидуальные черты заложены в душе⁷³⁰.

Трихотомия и значительной степени основывается на греческой метафизике. Но за исключением некоторых частных ссылок влияние греческих философов явно не подчеркивается. Фактически, трихотомия строит свое основание на некоторых библейских местах, в которых либо перечисляются три компонента человеческой природы, либо проводится различие между душой и духом. В первую очередь это 1 Фес. 5: 23: " Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа". В Евр. 4: 12 слово Божье описывается как " живое и действенное и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные". Кроме того, это разделение на три части как будто бы явствует из 1 Кор. 2: 14 - 3: 4, где Павел делит людей на " плотских" (sarkikos), " душевных" (yucikos, буквально " из души" ) и " духовных" (pneumatikos). Эти слова вроде бы относятся к разным функциям или ориентациям, даже к разным компонентам человека. В 1 Кор. 15: 44 также проводится различие между душевным (yucikon) телом и духовным (pneumatikon).

Некоторые греческие философы учили, что тело - материальная сторона человека, душа - нематериальная, а дух связывает их между собой.

Часто проводилась параллель между связью души и тела с тем, как соотносятся Бог и сотворенный Им мир. Бог общается с миром через третью (промежуточную) субстанцию, точно так же душа и тело связываются духом⁷³¹. С одной стороны, душа мыслилась как нечто нематериальное, а с другой - как связанная с телом. В привязке к телу она рассматривалась плотской и смертной, а к духу - бессмертной.

Особенно популярной трихотомия была среди александрийских отцов в первые века истории церкви. Трихотомистских взглядов с некоторыми вариациями придерживались Климент Александрийский, Ориген и Григорий Нисский. Их позиция несколько поколебалась, когда Аполлинарий построил на ней христологию, признанную еретической. Хотя некоторые отцы Восточной церкви продолжали придерживаться этого взгляда, его популярность постепенно падала, но в XIX веке он получил новый импульс благодаря усилиям английских и немецких богословов⁷³².

Дихотомия

Самым, пожалуй, распространенным взглядом в ходе всей истории христианской мысли было представление, что человек состоит из двух элементов - материального аспекта, тела, и нематериального компонента, души или духа. Дихотомистского взгляда придерживались с самого раннего периода христианской мысли. А после Константинопольского собора в 381 году его популярность возросла до такой степени, что он стал практически общепринятым в церкви.

По современным дихотомическим представлениям, Ветхий Завет отражает целостный взгляд на человека. В Новом же Завете этот взгляд сменяется дуализмом: человек состоит из тела и души. Тело - физическая часть человека. Это смертная часть человека. После смерти она разрушается и возвращается в прах. С другой стороны, душа - нематериальная часть человека, которая переживает смерть. Именно эта бессмертная природа отделяет человека от всех прочих сотворенных существ⁷³³.

Многие аргументы дихотомии представляют собой по сути аргументы, направленные против трихотомии. Возражения дихотомии против трихотомии строятся на том основании, что если принять принцип, согласно которому ссылки в таких стихах, как 1 Фес. 5: 23, относятся к разным элементам, возникают трудности с другими текстами. Например, в Лк. 10: 27 Иисус говорит: " Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим". Здесь мы видим не три, а четыре элемента, и они с трудом соотносятся с теми, что упомянуты в 1 Фессалоникийцам. Действительно, только один из них тот же самый, а именно душа. Далее, слово дух, как и душа, используется в отношении животного творения. Например, в Ек. 3: 21 говорится о духе животных (здесь использовано еврейское слово [ruach]). Термину дух и душа часто выглядят взаимозаменяемыми. Обратите, например, внимание на Лк. 1: 46-47, где все говорит в пользу параллелизма: " Величит душа моя Господа, и возрадовался дух мой о Боге, Спасителе моем". Оба слова выглядят здесь практически равнозначными. Есть и много других примеров. Основными компонентами человека в Мф. 6: 25 (yuch, " жизнь" ) и 10: 28 названы тело и душа, а в Ек. 12: 7 и 1 Кор. 5: 3, 5 - тело и дух. Смерть описывается как выход из человека души (Быт. 35: 18; 3 Цар. 17: 21; Деян. 15: 26 [yucas, " жизни" ] и как выход духа (Пс. 30: 6; Лк. 23: 46). Слово душа иногда используется как синоним личности человека или жизни: " Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе (yuchn) своей повредит? " (Мф. 16: 26). Есть упоминания о смущении или возмущении духа (Быт. 41; 8; Ин. 13: 21) и души (Пс. 41: 6; Ин. 12: 27).

Либеральное богословие проводит четкое различие между духом и телом как практически разными субстанциями. Личность человека заключена в душе или духе, а не в теле. Один из ярких примеров такого мышления - книга Уильяма Ньютона Кларка " Основные принципы христианского богословия". Он пишет о строении человека из тела и духа (душа и дух используются как взаимозаменяемые понятия). " Сознательная, морально ответственная личность - не тело, она пребывает в теле и управляет им" ⁷³⁴. Дух человека мыслится как " бестелесная и нематериальная субстанция, находящаяся в теле и действующая через него" ⁷³⁵. Тело - местонахождение и орудие жизни, но это не обязательная часть личности. Это, скорее, орган, через который личность получает ощущения и проявляет себя. Личность может существовать и без тела. В принципе личность могла бы получать информацию о внешнем мире не через органы чувств, а какими-то иными способами и выражать себя не через тело, оставаясь при этом " столь же реальной, как и сейчас" ⁷³⁶. Следовательно, тело - не главная часть человеческой природы. Личность может функционировать и без него. Это настоящий дуализм в законченной форме. Смерть - это смерть тела, дух же продолжает прекрасно жить. Он " оставляет материальное тело, но продолжает жизнь, входя, в новые сферы действия" ⁷³⁷.

Позиция Гарольда Девольфа выглядит менее ярко выраженной, но строится она на тех же основных принципах. Он отмечает, что любая точка зрения, отрицающая реальное различие между душой и телом человека, противоречит данным христианского опыта⁷³⁸. Девольф признает, что, по библейским представлениям, жизнь души зависит от живого тела, но, продолжает он, " эти представления вполне можно объяснить особенностями мышления и речи того времени, трудностями изображения реальности без образных выражений и абсолютной потребностью сознания в коммуникативном контексте, который создается каким-либо посредником" ⁷³⁸.

Девольф обращает внимание на многие места, свидетельствующие о дуализме тела - духа⁷⁴⁰. Умирая, Иисус испустил дух со словами: " Отче! в руки Твои предаю дух Мой" (Мф. 27: 50; Ин. 19: 30; Лк. 23: 46). Другие показательные в этом отношении места - Лк. 12: 4; 1 Кор. 15: 50; 2 Кор. 4: 11; 5: 8, 10. В Божьем плане тело занимает важное место. Оно служит инструментом для выражения и исполнения намерений человека. Но управляет телом душа⁷⁴¹.

Дуализм Кларка и Девольфа, считавших, что душа может существовать независимо от тела, не привел их к отрицанию воскресения тела. По их мнению, самостоятельное существование души после смерти - временное явление. Но некоторые либералы традиционное учение воскресения тела заменяют тезисом о бессмертии души. Один из них, Гарри Эмерсон Фосдик, новозаветное понятие о воскресении рассматривал как продукт своего времени. Учитывая иудейское учение о шеоле, месте, где умершие влачат бессмысленное существование, бессмертие трудно было себе представить вне связи с идеей о воскресении⁷⁴². А во время плена иудаизм попал под влияние зороастризма, и идея о воскресении стала все больше связываться с бессмертием⁷⁴³. Но Фосдик, как и те, кто основывает свои взгляды на греческой метафизике, не видит никакой нужды отождествлять идею о бессмертии с воскресением. Воскресению плоти он предпочитает учение о " сохранении личности после смерти". Теория Фосдика о бессмертии учитывает имеющийся опыт, но подменяет собой новозаветный образец ожидания будущей жизни⁷⁴⁴.

Консерваторы не заходят так далеко в дуалистических представлениях. Веря, что душа способна пережить смерть и находиться в бестелесном состоянии, они все же ожидают будущего Воскресения. Вопрос не стоит так: либо воскресение тела, либо выживание души⁷⁴⁵. То и другое - различные этапы человеческого будущего.

Монизм

Между трихотомическим и дихотомическим взглядами больше общего, нежели различий. Оба они едины в том, что человек представляет собой сложное существо, состоящее из отдельных частей. Но есть и различные формы взгляда на человека как на неделимое существо. Монизм отвергает мысль, что человек состоит из различных частей или отдельных элементов, и рассматривает его как неразрывное целое. В монистическом понимании, в Библии человек показан не как существо, состоящее из тела, души и духа, а просто как личность. К разным терминам, использующимся для обозначения частей человека, надо относиться по сути как к синонимам. В Библии человек нигде не показан как дуалистическое существо.

По мнению сторонников монизма, быть человеком значит быть телом или иметь его. Мысль о том, что человек может существовать вне тела, не имеет никаких оснований. Следовательно, существование после смерти в бестелесном состоянии невозможно. Учение о бессмертии души совершенно несостоятельно. Таким образом, исключается возможность не только будущей жизни без телесного воскресения, но и каких-либо переходных состояний между смертью и воскресением.

Монизм, возникший отчасти как реакция на либеральную концепцию о бессмертии души, стал популярным в неоортодоксии и в движении библейского богословия. Его метод основывается прежде всего на анализе слов. Яркий пример - работа Джона Робинсона " Тело", посвященная богословию Павла. Он утверждает, что учение о теле составляет краеугольный камень богословия Павла и что Павел - единственный новозаветный автор, для которого слово swma имеет какой-то догматический смысл⁷⁴⁶.

По мнению Робинсона, показательно, что в еврейском языке нет слова, обозначающего тело, а в Ветхом Завете нет эквивалента греческому слову swma. Как swma в Септуагинте переведены несколько еврейских слов, среди которых самим важным и единственным, имеющим богословское значение, следует считать (basar). Но это слово означает, скорее, " плоть", а не " тело", и в большинстве случаев в Септуагинте оно переводится как sarx. Таким образом, два важнейших термина в антропологии Павла, плоть (sarx) и тело (swma), восходят к одному еврейскому оригиналу. По мысли Робинсона, антропологию Павла надо понимать в свете древнееврейских представлений о человеке⁷⁴⁷. Поскольку Ветхий Завет демонстрирует целостный взгляд на человека и не проводит различия между плотью и телом, следует сделать вывод, что термины плоть и тело в сочинениях Павла нельзя разделять. Обе относятся к целому человеку. Ошибаются те, кто утверждает, что sarx и swma относятся к разным референтам.

Как же Робинсон объясняет факт, что для обозначения этого понятия в греческом языке два слова, а в еврейском одно? Он утверждает, что евреи никогда не задавались вопросами, которые ставили греки. К разделению между плотью и телом привели некоторые темы, возникшие в греческой мысли:

1. Противопоставление формы и материи. Тело - это форма, которую принимает материя или субстанция и которая придает вид.

2. Противопоставление единого и множественного, целого и его частей. Тело соединяет свои составные части или органы.

3. Антитезис между телом и душой. Греческая мысль не рассматривает тело как суть личности. Это то, чем человек обладает, а не то, что человек собой представляет.

4. Принцип индивидуализации. Тело, в отличие от абстрактной " плоти", выделяет и отличает одного человека от другого⁷⁴⁸.

Робинсон полагает, что эти вопросы волновали греков, но были неактуальными для еврейской мысли. Интересно отметить, что в качестве подтверждения этих своих представлений о греческом взгляде он не предлагает никаких документальных источников.

Робинсон признает, что Павел действительно использует два термина - sarx и swma. Но он утверждает, что под словом sarx Павел имеет в виду не плоть как какую-то субстанцию или материал, из которых сформировано тело. Плоть относится к человеку в целом и, в частности, к человеку, рассматриваемому с точки зрения внешнего, физического существования. Это понятие используется, например, для обозначения внешнего обрезания в противоположность внутреннему обрезанию сердца⁷⁴⁹. Слово плоть употребляется также для обозначения человека как существа, отличного от Бога. Оно несет в себе оттенок слабости и смертности⁷⁵⁰. Аналогичным образом, слово тело в посланиях Павла не относится к чему-то, чем человек обладает, к чему-то внешнему по отношению к человеку. Это, скорее, синоним личности⁷⁵¹. Робинсон заявляет, что слова yuch и pneuma тоже обозначают человека в целом, но с иных точек зрения. Последний термин относится к тому качеству человека, благодаря которому он открыт Богу⁷⁵².

Во всем этом Джон Робинсон следует концепциям Уилера Робинсона, который провел исследование терминологии Ветхого Завета; относящейся к человеку и его природе. Выражение " душа и тело" не следует понимать таким образом, будто оно проводит различие между двумя понятиями или разделяет человека на составные части. Его, скорее, следует считать совокупным описанием человеческой личности. В Ветхом Завете человек являет собой психофизическое целое, в котором плоть оживотворяется душой. В своей ставшей классической фразе Уилер Робинсон выразил это таким образом: " По еврейским представлениям, личность - это одушевленное тело, а не воплотившаяся душа" ⁷⁵³. Он заявляет, что ответ на вопрос, что такое человек" следующий: " Человек - единое целое, и [это] целое есть тело как комплекс частей, черпающих жизнь и активность из дыхания души, которая не существует без тела". Потому-то в еврейском языке и нет конкретного слова для обозначения тела: " в нем не было нужды, пока тело рассматривалось как человек" ⁷⁵⁴.

Резюмируем суть современной монистической концепции: библейское свидетельство показывает человека как целостное существо. По еврейским представлениям, в человеческой личности нет никакого разделения. Душа и тело - не противопоставленные по смыслу термины, а взаимозаменяемые синонимы.

Библейские соображения

Монизм следует оценивать в свете всей содержащейся в Библии информации. При более внимательном рассмотрении становится ясно, что полностью монистический взгляд игнорирует или затемняет некоторые важные факты. В отношении некоторых вопросов, особенно эсхатологического характера, у чисто монистического взгляда возникают затруднения.

Есть места, как будто бы указывающие на переходное состояние, между смертью и воскресением, состояние, в котором личность переживает осознанное существование. Одно из них - слова Иисуса разбойнику на кресте: " Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю" (Лк. 23: 43). Другое - притча о богаче и Лазаре (Лк. 16: 19-31). Существует мнение, что это не притча, а рассказ о реальном событии, поскольку это единственная притча, в которой действующее лицо названо по имени. В ней рассказывается о смерти двух людей: богача и нищего. Богач отправился в ад и там мучился в пламени, а нищий, Лазарь, был отнесен на лоно Авраамово. Оба находились в сознательном состоянии. Третье соображение, указывающее на переходное состояние, - слова Павла о выходе из тела и водворении у Господа (2 Кор. 5: 8). Апостол опасается этого состояния наготы (2 Кор. 5: 3-4) и выражает желание быть одетым (2 Кор. 5: 4). Наконец, в Писании есть места, в которых от разграничения между телом и душой нельзя просто отмахнуться. Хорошо известный пример - слова Иисуса в Мф. 10: 28: " и не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне".

У радикального унитарного взгляда трудности возникают не только в связи с этими эсхатологическими соображениями, но и в практическом плане. Позиция Джона Робинсона подверглась убедительной критике в обстоятельной и авторитетной работе Джеймса Барра " Семантика библейского языка". Барр обращается к утверждению Робинсона, что вопросы, волновавшие греков, привели их к разграничению между телом и плотью, в то время как евреи такого различия не проводили. Барр пишет, что эту мысль Робинсон мог высказать " только при полном игнорировании лингвистической семантики" ⁷⁵⁵. Она основывается на предпосылке, что разные понятия требуют использования разных терминов⁷⁵⁶. Однако лингвистика показывает, что это не так. В одних языках для обозначения человека есть два слова (в латинском vir и homo, в немецком Mann и Mensch, в греческом anhr и anqrwpos), а в других только одно (во французском homme, в английском man). Во французском, немецком и греческом языках понятие " знать" передается несколькими словами, а в английском и еврейском только одним. Но при этом концептуальные различия существуют в каждой культуре, даже если нет отдельных терминов для выражения разных понятий⁷⁵⁷. Таким образом, тот факт, что в языке нет отдельных слов для обозначения тела и плоти, не означает, что евреи не проводили между ними различия. Не говоря уже о том конкретном примере, который приводит Робинсон, сама процедура выглядит порочной и даже комичной⁷⁵⁸.

Далее Барр критикует Робинсона за игнорирование исторической и диахронической семантики⁷⁵⁹. Робинсон утверждает, что потребность в двух терминах swma и sarx возникла из-за противопоставления формы и материи, существовавшего, по его мнению, в греческой мысли. Но хотя эти два термина использовались уже во времена Гомера, Аристотель отмечает, что более ранние греческие философы не проводили различия между формой и материей⁷⁶⁰. Поэтому возникает законный вопрос, рассматривали ли греки swma и sarx в привязке к форме и материи. Робинсон не приводит никаких документальных доказательств, основанных на греческих источниках.

К критическим замечаниям. Барра следует добавить, что позиция Робинсона сталкивается и с другими проблемами. Одна из них заключается в том, что " греческий взгляд" он рассматривает как монолитное целое. Но любой исследователь ранней греческой философии знает ее необычайное разнообразие. И в этом вопросе позицию Робинсона ослабляет отсутствие документальных подтверждений.

Далее, как это вообще характерно для движения библейского богословия, Робинсон проводит резкое разграничение между греческой и еврейской мыслью. Этой предпосылки ранее придерживались Уилер Робинсон, Иоганн Педерсен и Торлиф Боман, но затем, как отмечает Бревард Чайлдз, они отошли от нее: " Даже среди тех библейских богословов, кого эта критика Барра не убедила, существует согласие, что взгляда движения библейского богословия о различии мышления нельзя более придерживаться без основательного его пересмотра" ⁷⁶¹. Различие между греческим и еврейским мышлением видится уже не таким резким, каким его представляет Робинсон.

Сомнение вызывает и оценка значения этих двух видов мышления. Робинсон исходит из того, что еврейское мышление автоматически более библейское. Чайлдз следующим образом резюмирует эту предпосылку движения библейского богословия: " Еврейская мысль по сути своей хорошая, а греческая плохая" ⁷⁶². Но это утверждение реально ничем не подкрепляется. Оно выглядит просто как выражение неприятия библейским богословием более онтологического и объективного мышления. А это, в свою очередь, отражает влияние одной или нескольких современных философских школ, которые мы рассматривали в главе 2: прагматизма, экзистенциализма, аналитической философии и философии процесса. Этот взгляд не допускает также возможности прогрессивного откровения, затрагивающего как содержание, так и лингвистические и концептуальные формы. Стремление как бы канонизировать еврейское мышление приводит к опасности того, что Генри Кэдбери назвал " архаизацией самих себя" ⁷⁶³.

Рассмотрим еще раз аргументацию Робинсона:

1. Евреи придерживались унитарного взгляда на человеческую природу. У них не было отдельных слов для обозначения плоти и тела, поскольку они не проводили различия между всей личностью и ее физическим аспектом.

2. Павел принял еврейскую концепция или систему.

3. Используя различные термины - sarx, swma, yuch, pneuma, - он не имел в виду разные понятия. Это синонимы, означающие личность в целом.

4. Таким образом, ни Ветхий, ни Новый Заветы не содержат учения о дуалистической природе человека. Дуализм души - тела не имеет библейского основания.

Но эта точка зрения Робинсона не доказана. Более того, из работ профессиональных лингвистов явствует, что отсутствие множественности в терминологии вполне согласуется с разнообразием понятий. Роберт Лонгакр, например, указывает, что в мексиканском варианте испанского языка слово llave служит для обозначения понятий, которые в английском языке выражаются тремя разными словами: key (ключ), wrench (гаечный ключ) и faucet (вентиль). Значит ли это, что мексиканцы не видят того различия между этими предметами, которое видим мы? Лонгакр так не думает. Поскольку слово употребляется в различных контекстах, мексиканцы ясно видят различие между ними, как и англоязычные люди⁷⁶⁴.

Из вышеизложенных соображений явствует безосновательность вывода, что библейское учение о природе человека исключает возможность сложного, составного характера или, по крайней мере, какой-то структурности человека. Тем самым мы не хотим сказать, что использование терминов swma, yuch и pneuma служит доказательством сложности природы человека, но с лингвистической точки зрения такая возможность не исключена. Кроме того, мы уже указывали на места в Библии, в которых речь идет о бестелесном существовании после смерти. Но остаются еще философские проблемы.

Философские соображения

Основные возражения против концепции о человеческой природе как состоящей из отдельных частей имеют философский характер. Они главным образом строятся на утверждении о несостоятельности дуализма. Выдвигаются разного рода аргументы. Их можно разбить на пять групп.

1. Говорить о " человеке без тела" просто нелепо, это абсолютно не соответствует общераспространенному значению слова человек. Энтони Флу отмечает, что такие слова, как вы, я, человек, люди, мужчина, женщина, относятся к объектам, которые можно видеть, слышать, трогать, с которыми можно разговаривать и на которые можно показывать⁷⁶⁵. Использовать слово человек или любое другое из этих слов в ином смысле, нежели " телесный человек", значит искажать его значение. А использование этих слов для обозначения человеческого существа, пережившего смерть тела, искажает их- значение до такой степени, что теряется вообще какой-то смысл⁷⁶⁶.

Брюс Рейхенбах отмечает, что концепция о строений человека из тела и души коренным образом меняет и наше представление о смерти. Если мы верим в бессмертие души, нам нельзя говорить: " Мой дядя умер в возрасте восьмидесяти лет", - ибо его душа продолжает жить. Вместо этого нам надо сказать: " Сердце, легкие и мозг дяди прекратили функционировать в возрасте восьмидесяти лет, но он (как человек) продолжает жить". И в таком случае критерий наступления смерти (т.е. прекращения жизни) будет совершенно иным по сравнению с общепринятым, согласно которому смерть определяется как прекращение деятельности сердца, легких и мозга⁷⁶⁷. Строго говоря, термин смерть будет к человеку неприменим.

Особую проблему это ставит перед христианами, придерживающимися дуалистических взглядов, ибо Писание говорит о смерти человека: " и как человекам положено однажды умереть" (Евр. 9: 27); " а живем ли - для Господа живем, умираем ли - для Господа умираем" (Рим. 14: 8); " Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут" (1 Кор. 15: 22). Эти стихи говорят о смерти человека, личности, в них не говорится, что умирает тело, а человек каким-то образом продолжает жить. Воскресение нигде не представлено как воскресение только тела, говорится о воскресении человека. Обратите внимание на искупительную смерть Иисуса. Писание ясно заявляет: " Христос умер за наши грехи", речь идет не просто о прекращении телесных функций⁷⁶⁸.

2. Сознание человека зависит от работы физического органа, конкретно - мозга. Рейхенбах приводит и другие свидетельства тесной взаимосвязи между психической в физической сторонами человека: наследование умственных способностей, влияние повреждения мозга на сознание, способность запоминать и делать умозрительные построения, физические причины слабоумия - одного из состояний интеллекта, расположение центров сенсорного восприятия в определенных точках мозга. Все это говорит против идеи о какой-то обособленности психической стороны человека⁷⁶⁹.

3. Индивидуальность в конечном итоге происходит от тела. Этот аргумент отстаивается по-разному. Один из наиболее убедительных вариантов предлагает Теренс Пенелхем: единственные критерии индивидуальности - физическое тело и память. Но если мы ведем речь о бестелесной душе, первый из них просто отпадает. А второй - не самостоятельная функция, а производная от тела. Следовательно, у бестелесной души или духа нет основания для индивидуальности, и само это понятие становится бессмысленным⁷⁷⁰.

Пенелхем прилагает большие усилия для опровержения идеи, что воспоминание о событии - самостоятельный и адекватный критерий индивидуальности. Он предлагает рассмотреть гипотетический случай бестелесной личности, пережившей опыт О₂ и имеющей воспоминание об опыте О₁. Если О₂ и воспоминание об О₁ - последовательные события, встает вопрос, относятся ли они к одному и тому же субъекту⁷⁷¹. Это невозможно установить вне связи с физическим телом. Если опыт О₂ и воспоминание об О₁ - одновременные события, все равно нельзя определить, переживались эти два элемента опыта двумя разными личностями или одной, ибо любое из этих утверждений требует " определенного понимания отличий одной личности от другой, чего нет в случае с бестелесным существом" ⁷⁷³.

4. Самое, пожалуй, сильное возражение против дуализма заключается в утверждении, что эта концепция просто бессмысленна. Такую оценку можно рассматривать как применение принципа верифицируемости логического позитивизма: утверждение имеет смысл только в том случае, если его истинность (или ложность) можно проверить опытным путем. На атом основании Эйер делает вывод о внутренней противоречивости самой мысли, что человек может продолжать жить после разрушения тела: " Ибо предполагается, что продолжает жить... не эмпирическая личность (немыслимая без тела), а метафизическое понятие - душа. А у этого метафизического понятия, относительно которого невозможно сформулировать какую-либо достойную этого названия гипотезу, нет никакой логической связи с личностью" ⁷⁷³. Аналогичным образом, Людвиг Витгенштейн заявляет, что идея о бестелесном существовании и о смерти как отделении души от тела бессмысленна, поскольку для ее подтверждения нет опытных данных⁷⁷⁴.

5. Еще одно возражение против концепции о дуализме тела - души в человеке исходит от бихевиористской психологии. Бихевиоризм, импульс которому дали работы Джона Уотсона, в определенном смысле соотносится С психологией таким же образом, как логический позитивизм и его принципы с философией. Бихевиористы полны решимости сделать психологию подлинной наукой и окончательно вывести ее из положения интроспективной, субъективной дисциплины, которой она когда-то была. Поэтому они, ограничивают сферу ее деятельности рассмотрением доступного наблюдению поведения и результатов опытов, главным образом на животных. Есть старый анекдот. На улице встретились два бихевиориста. Один из них, внимательно осмотрев другого, говорит: " У тебя дела идут хорошо. А как у меня? "

Учитывая ограничение сферы деятельности изучением поведения и результатов опыта,, из поля зрения психологии исключаются не только мысли и чувства, но и такие понятия, как душа. Мысли и чувства рассматриваются не как проявления разума или души. Они связаны с поведением. Они представляют собой.физические реакции, в первую очередь мускулатуры и системы желез. Это откровенно монистический и довольно материалистический взгляд.

Несколько измененный вариант этого подхода демонстрирует материалистическая теория главенства психики. Эта теория к психическим переживаниям и чувствам относится серьезнее, чем бихевиоризм. Они связываются с состоянием мозга или процессами в центральной нервной системе. В жизни человека психика и чувства играют роль побудительной причины. Но по своей природе эти явления не чисто внутренние, поскольку их может наблюдать невролог. Каждое психическое проявление можно рассматривать с двух (как минимум) точек зрения. В качестве иллюстрации часто приводят пример со вспышкой молнии. Физик регистрирует электрический разряд в определенном месте и в определенное время, простой же наблюдатель видит вспышку света. Оба имеют в виду одно и то же явление, но описания его у них разные. Аналогичным образом, невролог регистрирует электрохимические разряды в мозге, в то время как субъекту в данный момент в голову приходит какая-то мысль. Психические явления признаются, но в конечном счете объясняются физиологическими факторами⁷⁷⁵.

Непреодолимы ли все эти философские проблемы и возражения? На каждое из них ответим по отдельности.

1. Действительно, представление о человеке вне тела и использование слова человек или подобного ему применительно к нематериальному аспекту человека выглядят странными. Но не надо забывать, что, когда речь идет о религиозных вопросах, речь в силу необходимости становится довольно необычной в сравнении с общепринятым употреблением. Как мы уже отмечали в главе 6, у религиозного языка особая природа. В нем две точки зрения, два уровня значения. Требуется способность к различению, чтобы от эмпирического референта дойти до не столь очевидного значения для постижения более глубокого смысла; иногда для этого используются даже логически нелепые определители (см. с. 114 - 121, особенно с. 120).

Смерть - один из терминов, которые в религиозном контексте выглядят двусмысленно. Есть эмпирический референт и более глубокий смысл, требующий особого различения. Поэтому нам надо разделить этот термин на С₁ и С₂. Первое относится к окончанию физической жизни или к прекращению функционирования физического организма. Второе относится к полному окончанию деятельности всего существа. Вопрос здесь заключается в том, может ли какая-то часть личности в каком-то смысле пережить физическую смерть. И есть ли еще какая-то смерть, помимо физической. Ответ будет отрицательным, если мы считаем, что человеческое существование равнозначно жизни тела. Но в Библии слово смерть употребляется в разных смыслах, там идет речь не только об одном типе смерти. Иисус сказал: " И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне" (Мф. 10: 28). А в Отк. 20: 6 Иоанн говорит о " второй смерти", явным образом отделяя ее от первой (обычного понимания смерти).

2. Несомненно, физический организм и, конкретно, мозг тесно связаны с человеческим сознанием. На этом очевидном факте не стоит даже останавливаться. Но следует ли из этого невозможность существования какой-то отдельной нематериальной части человеческой природы? Те, кому приходилось возить прицеп, знают, что его присутствие отражается на многих характеристиках работы автомобиля, но когда прицеп отцепляют, машина вновь начинает двигаться нормально. Так и факт, что умственные способности передаются по наследству, указывает лишь на способ передачи, а не на их природу.

⇐ Предыдущая 47 48 49 50 515253 54 55 56 Следующая ⇒