СИРИЯ И ЛИВАН В ЭПОХУ ТАНЗИМАТА (1840-1876-е годы)

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 9Следующая ⇒

С изгнанием египетских войск открылись возможности для распространения на сирийские провинции политики танзимата— комплекса широкомасштабных реформ, курс на проведение которых был заявлен османскими властями в знаменитом Гюльханейском указе 1839 г. Отказавшись после изгнания

египтян от внедренного ими принципа концентрации административной власти в Сирии в руках одного губернатора, Порта восстановила деление страны на провинции (вилайеты), по возможности упорядочив также структуру управления в более мелких административных единицах — санджаках,

казах и нахийях. Приморские провинции Сайда и Триполи были объединены в одну, а ее новым административным центром стал быстро растущий город Бейрут. Руководители администраций санджаков — каймакамы отныне назначались и смещались по распоряжению Порты, тогда как раньше это входило в прерогативы вали. Военная власть была окончательно отделена от гражданской. Дислоцированные в Сирии части новой османской регулярной армии (низам) подчинялись не губернаторам провинций, а исключительно военному командованию. В каждой провинции были созданы консультативные советы из османских чиновников и представителей местной знати

Административные функции меджлисов включали контроль над раскладкой и сбором налогов, надзор за деятельностью аппарата провинциальной администрации, управление вакфами и содержащимися за их счет благотворительными и общественными сооружениями, организацию общественных работ и набор нерегулярных

полицейских формирований, наконец, контроль над ремесленным производством и торговлей, а также надзор за деятельностью иностранных подданных. Меджлис в административном центре вилайета контролировал деятельность меджлисов в административных центрах более мелких территориальных единиц. В составе меджлисов были представители не только мусульманской, но и немусульманских общин. Помимо решения административно-финансовых вопросов, меджлис посвящал часть рабочего времени судопроизводству по коммерческим и уголовным искам. Судопроизводство теперь велось на основе новых османских судебных кодексов, в которых было немало заимствований из европейских правовых систем. Меджлисы санджаков играли при этом роль судов первой инстанции, а меджлисы вилайетов — апелляционных судов.Решения шариатского суда, сфера деятельности которого отныне была ограничена делами, касавшимися личного статуса, теперь вступали в силу лишь при условии утверждения их меджлисом вилайета.

Главной целью османских реформаторов эпохи танзимата в сфере провинциального управления была централизация власти султанского правительства и ограничение власти вали, дабы исключить в будущем возможные проявления сепаратизма и предотвратить возвышение сильных губернаторов, подобных Джеззару-паше. В период танзимата губернаторы в сирийских провинциях чаще всего являлись представителями столичной бюрократии и не имели сколько-нибудь значительных связей в местной сирийской среде. На смену самовластным феодалам вроде Джеззара-паши пришли государственные чиновники, готовые покорно выполнять любые распоряжения центрального правительства. По мере того, как регулярная армия наводила в провинциях порядок и разоружала незаконные военные формирования местных феодалов, укреплялся государственный порядок. Незаконные поборы со стороны должностных лиц, а также прямой грабеж населения уходили в прошлое*.Держатели государственных земель заявляли о своей лояльности по отношению к султанским властям, но, в то же время, всячески противились ликвидации системы откупов.Лишь после введения в действие османского земельного кодекса 1858 г. была произведена индивидуальная регистрация земельных владений, и землевладельцы получили право купли-продажи и передачи своей земли по наследству. Так, на смену откупам постепенно пришли частнособственнические земельные отношения, однако принцип верховной государственной

собственности при этом формально был сохранен.

С начала 50-х годов XIX в. султанские власти распространили на мусульманское население Сирии воинскую повинность. Однако, в отличие от армии Мухаммада Али, в эпоху танзимата срок службы в османской армии был ограничен пятью годами, поэтому воинские наборы теперь уже не воспринимались жителями в качестве бедствия.

Влиянию городских военно-политических группировок Халеба, возглавлявшихся аянами из числа шерифов и бывших янычар, был нанесен чувствительный удар. Аянской верхушке в целом удалось сохранить свои позиции в городском и провинциальном управлении за счет участия в меджлисах, зато оппозиция реформами принимаемым властями мерам уже с тех пор не выливалась в крупномасштабные антиправительственные выступления.

Еще одним важным итогом военно-политических преобразований в сирийских вилайетах в 1840—1870 гг. стало подавление местного сепаратизма в труднодоступных горных районах и успешное сдерживание давления со стороны бедуинов на восточных рубежах Сирии. В тех случаях, когда османские власти не располагали достаточным количеством войск, они прибегали к испытанной политике, действуя по принципу разделяй и властвуй, т. е. натравливали одни местные кланы на другие, назначая выражавших лояльность аянов на административные должности, и т. д. Помимо карательных экспедиций, османские власти в Сирии прибегали к подкупу вождей племен.

В целом, военно-административные реформы, проводившиеся османскими властями в сирийских вилайетах, так же, как и в других частях империи, способствовали сближению интересов местной знати и провинциальной администрации в деле стабилизации общественно-политической ситуации и укрепления власти султанского правительства в провинциях. Опыт реформ 40-х и 50-х годов XIX в. получил свое дальнейшее развитие после принятия в 1864 г. закона о вилайетах. В 1864 г., административное деление Сирии претерпело серьезные изменения: вся территория страны

разделялась на два больших вилайета: Сирийский (Сурийе) и Халебский.

С 30-х годов XIX в. Сирия, как и другие области Османской империи, стала объектом европейской (преимущественно, французской и английской) товарной экспансии, превратившись в периферию мировой капиталистической системы. Наплыв дешевой массовой продукции европейских фабрик привел в разорению местного ремесла. Особенно тяжелым было положение ткацкого производства. Знаменитые сирийские 'ткани ручного производства не выдерживали конкуренции с европейским импортом. Разорившиеся ремесленники пополняли ряды городских маргиналов. В то же время, богатела, узкая прослойка сирийских торговцев (в основном, христиан и иудеев), специализировавшихся на торговле европейскими товарами. Благодаря значительному росту объемов торговли с европейскими странами активизировалась деловая активность в приморских городах Сирии, в первую очередь в Бейруте.

Во второй половине XIX в. Бейрут становится главными морскими воротами сирийских провинций. По численности населения он уступал уже только Дамаску и Халебу. Пользуясь консульской протекцией, крупные христианские купцы в Бейруте, Дамаске, Халебе и других городах Сирии обогащались и осваивали новые сферы приложения своего капитала.Они вкладывали деньги в доходную недвижимость, скупали сельскохозяйственные земли, превращая разорившихся местных крестьян в арендаторов. Активно проводились кредитно-финансовые операции. Некоторые местные купцы пытались создавать небольшие предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья. Все более активно применялся наемный труд. Однако развитие местной промышленности в целом было крайне затруднено конкуренцией со стороны готовой продукции европейских фабрик. Основным источником формирования сирийской буржуазии становится верхушка купечества (как правило, немусульманского происхождения), а также часть крупных мусульманских землевладельцев.Крупные землевладельцы постепенно начинают вкладывать часть средств, получаемых в виде ренты с крестьян-арендаторов, в торговлю и доходную недвижимость в городах.

После введения в действие османского земельного кодекса 1858 г. быстрыми темпами пошел процесс складывания крупных наследственных поместных владений. Если в горных районах (Горный Ливан, северная Палестина, Джэбэль ад-Друз, Джэбэль-Ансарийя) сохранилось мелкое крестьянское землевладение, то в равнинных окрестностях Дамаска и Халеба уже доминировало крупное землевладение. Под влиянием растущего европейского спроса на сельскохозяйственное сырье для промышленности, а также на зерно и фрукты повышалась товарность сельскохозяйственного производства. Повышение общественной безопасности и ликвидация угрозы со стороны бедуинов позволяла вновь осваивать многие ранее заброшенные земли. Однако экономическое положение основной массы населения — крестьян, ремеслеников и мелких торговцев — оставалось в целом плачевным.

Проблема Горного Ливана

К началу 40-х годов XIX в. Горный Ливан оставался автономным вассальным эмиратом в составе Османской империи.Между тем, в социальной структуре Горного Ливана произошли серьезные изменения. В борьбе против непокорных друзских шейхов, составлявших большинство среди ливанских

держателей земельных ленов, эмир Бешир II Шихаб в 20-х годах XIX в. сделал ставку на новую силу — маронитскую общину, духовным лидером которой стало покровительствуемое Францией маронитское духовенство. Сам эмир и его родственники обратились в христианство, став маронитами. Власть эмира, которая теперь основывалась на религиозной принадлежности, вступила в противоречие с традиционной

военно-ленной системой, и это способствовало постепенному ее разложению.

После высадки англо-турецкого десанта в районе Бейрута и ухода египетских войск из Сирии, эмир Бешир II сдался турецким властям. Султанским указом он был смещен с поста эмира Горного Ливана и отправлен в ссылку, где и скончался. Среди лидеров маронитской общины стала развиваться идея превращения Горного Ливана в христианское маронитское государство. Формировался своего рода маронитский национализм, отводивший представителям других вероисповеданий, в лучшем случае, место зависимого от маронитов меньшинства. По протекции англичан османские власти назначили

новым эмиром Горного Ливана Бешира III Касема (родственника Бешира II). Новый эмир готов был служить интересам Англии, однако не сумел завоевать авторитет ни среди друзов, ни среди маронитского духовенства. В 1841 г.в Горном Ливане вспыхнула друзо-маронитская резня. Ввиду

полной неспособности нового эмира контролировать ситуацию он был смещен со своего поста. В Горный Ливан были введены османские войска, которым удалось на время стабилизировать

ситуацию и разъединить враждующие стороны. Османское правительство объявило о введении в Горном Ливане'прямого управления. Это, однако, не устраивало ни Англйк), ни Францию. В итоге длительных переговоров англичан и французов с султанским правительством было принято решение

об окончательном упразднении эмирата и создании на территории Горного Ливана двух автономных округов, организованных по конфессиональному признаку.

В северном округе должна была быть создана маронитская администрация, а в южном — друзская. Однако, вместо умиротворения, раздел Горного Ливана на маронитский и друзский автономные округа стал прологом новых конфликтов и потрясений, так как проведенные границы не соответствовали

территориальному размещению, конфессиональных групп. Конфликт в Горном Ливане в 1860 г., в отличие от предшествовавших друзо-маронитских столкновений в 1841—1842 и 1845 гг., вызвал большой политический резонанс во всей Сирии.Кровавые события в Горном Ливане и в Дамаске, жертвами, которых стали тысячи местных христиан, побудили Порту и европейские державы к активным действиям во исполнение провозглашенных ими принципов.Необходимость поддержания престижа своей власти требовала принятия чрезвычайных мер по наказанию виновных. В Сирию были введены крупные контингенты османских войск под командованием Фуад-паши. Ко времени прибытия французских войск спокойствие было уже восстановлено, и Порте удалось убедить Францию не вводить свои войска в Дамаск и внутренние районы Сирии. Розыск и наказание виновных также осуществлялись

османскими властями.

По требованию Англии и Франции для решения вопроса об административном устройстве Горного Ливана была создана международная комиссия. В результате ее деятельности в 1861 г. был выработан документ под названием Органический статут Горного Ливана.Согласно ему, разделение Горного Ливана на два округа было ликвидировано, и был создан единый особый автономный ливанский округ , система власти в котором должна была основываться на принципе конфессиональной принадлежности. Согласно Органическому статуту, губернатор Горного Ливана назначался из Стамбула. Он должен был быть христианином, но не ливанского происхождения. Феодальные властные права шейхов отменялись, однако в качестве землевладельцев они могли зарегистрировать наследственные права на свои земли на основе османского земельного кодекса 1858 г. Права мелких землевладельцев-крестьян также были обеспечены. В каждом округе в составе Горного Ливана создавались смешанные административные советы и суды из числа представителей различных религиозных общин. В мирное время на территории Горного Ливана не должны были находиться османские войска, а безопасность на местах обеспечивалась отныне с помощью полицейских формирований из числа представителей различных местных конфессий. Эта компромиссная система управления в целом устраивала и друзов, и маронитов, уставших от кровопролитной междоусобной борьбы. Органический статут действовал вплоть до Первой

мировой войны, и в период его действия в Горном Ливане сохранялась стабильная обстановка. Основным итогом развития общественно-политической ситуации в Горном Ливане к середине XIX в. стал кризис традиционной политической элиты и переход межконфессиональных отношений в политическую сферу.

Сирийские провинции Османской империи в эпоху правления Абдул-Хамида II (1876-1908)

В период правления Абдул-Хамида II Османская Сирия не отставала по темпам социально экономического развития от анатолийских и балканских провинций империи. Общая численность населения сирийских провинций за период с 1878 по 1896 г. выросла более, чем на четверть и составила приблизительно3, 2 млн человек Особенно был заметен рост численности городского населения. Активизировались миграционные-процессы. Османское правительство же расселяло в сирийских провинциях тысячи мусульманских переселенцев, приехавших в Османскую империю с Северного Кавказа после подавления восстания Шамиля. В основном это были представители адыгских народов. В Сирии местные жители всех их собирательно именовали черкесами. Черкесские поселения были созданы вдоль восточных пустынных рубежей Сирии.На предоставленных правительством землях поселенцы занимались земледелием и скотоводством. Многие из них несли полицейскую службу, охраняя земледельческие округа от арабских кочевников-бедуинов. В то же время десятки тысяч сирийцев и ливанцев (в подавляющем большинстве христиан) покинули родину и эмигрировали в Европу и Америку.Этот процесс определялся, в основном, экономическими причинами — заинтересованностью в относительно высоких заработках в странах Нового Света, куда и направлялась основная масса эмигрантов из Османской империи.

Некоторое повышение уровня благосостояния населения сирийских провинций являлось отражением общей экономической ситуации в Османской империи. Оно было связано, прежде всего, с успехами товарного сельскохозяйственного производства и развитием внешнеторговых связей. Решающую роль в процессе экономического роста сыграли освоение многих ранее пустующих земель, ставшее возможным вследствие укрепления общественной безопасности, развития культивации товарных сельскохозяйственных культур, а также рост спроса на мировом рынке.Проникновение европейского капитала вызывало определенный рост деловой активности. В последней четверти XIX — начале XX в. в сирийских провинциях возникли филиалы иностранных банков. При активном участии иностранного

(в основном, французского) капитала формировалась современная инфраструктура: строились шоссейные и железные дороги, современные портовые сооружения. Было налажено регулярное пароходное сообщение и проведены телеграфные линии. Постепенное втягивание сирийских вилайетов,

так же, как и других провинций Османской империи, в систему мирового рынка, активизация товарно-денежных отношений и увеличение объемов торговли способствовали возрастанию потребностей в европейских товарах, повышению интереса к бытовым достижениям европейской цивилизации.

Система управления в сирийских вилайетах в последней четверти XIX — начале XX в. продолжала совершенствоваться. Таким образом, к началу ХХв. Османская Сирия была разделена на три обширных вилайета —Халебский (Алеппский), Сирийский (Дамасский), Бейрутский, и три отдельных округа — Горный Ливан, Иерусалим_ и Дейр эз-Зор. Административно-территориальные преобразования позволили провинциальной администрации усилить свой контроль практически во всех сферах общественной жизни.. С 1878 по 1880 г. пост вали Сирийского (Дамаскского) вилайета занимал видный османский государственный деятель Мидхат-паша. Он уделял особое внимание системе общественной

безопасности и охраны правопорядка в Сирии. По его инициативе эта система была реорганизована, были созданы новые эффективные подразделения конной и пешей полиции и жандармерии. В период пребывания Мидхат-паши на посту вали Дамаска многое было сделано для совершенствования системы меджлисов. Мидхат-паша четко обозначил прерогативы и обязанности всех меджлисов, проверил квалификацию должностных лиц и строго следил за проведением в жизнь решений, принимаемых меджлисами.

В период правления Абдул-Хамида II на основании закона о муниципалитетах 1877 г. пришел в действие процесс формирования муниципальных советов (меджлис-баладийе) в дополнение к уже действовавшим административным и судебным органам. Большинство функций социального обеспечения, осуществлявшихся ранее за счет вакфов, были переданы новым коллективным административным органам — городским муниципалитетам, провинциальному совету народного просвещения, санитарному управлению. На основании Османского земельного кодекса 1858 г. продолжалась индивидуальная регистрация земельных владений с правом отчуждения. К началу XX в. в Сирии сложилась в целом достаточно пестрая картина землевладения: 25% обрабатываемых земель приходилось на мелкие владения (до 10 га), 15% — на средние владения (10—100 га) и 60% находилось в составе крупных владений (свыше 100 га). Несмотря на преобладание крупного землевладения, мелкое и среднее землевладение не исчезло.

Султан Абдул-Хамид II уделял сирийским провинциям особое внимание в своей новой панисламистской политике и всячески стремился завоевать симпатии местной мусульманской знати. Наиболее активными идеологами и проводниками доктрины панисламизма на общеимперском уровне стали именно выходцы из Сирии: шейх суфийского братства ар-рифаийя Абу-ль-Худа ас-Сайяди и крупный дамаскский

землевладелец Ахмад Иззет-паша аль-Абид. В это время были выстроены прямые неформальные связи между султанским окружением и рядом наиболее влиятельных родов, представлявших традиционную политическую элиту Сирии. Для многих богатых мусульманских семейств Сирии приближение к султанскому двору стало еще одним признаком османизации, наряду с получением образования в государственных учебных заведениях и последующим карьерным продвижением по государственной службе.

Важным средством распространения и пропаганды идей османского единства в Сирии, как и в других частях Османской империи, стала государственная система образования. Вправление Абдул-Хамида II государственная образовательная система получила стимул к развитию. К началу XX в. в Сирии практически полностью были проведены в жизнь положения закона об образовании 1869 г., предусматривавшего повсеместное создание сети государственных начальных и средних школ, а также профессиональных училищ (технических, педагогических, военных). На рубеже XIX и XX вв. во всех

сирийских вилайетах и отдельных округах насчитывалось в общей сложности свыше полутора тысяч государственных начальных и средних школ, в стенах которых обучалось около 50 тыс. учащихся. Государственные учебные заведения были доступны для всех османских подданных без различия вероисповедания, однако основной контингент учащихся в них составляли мусульмане, в то время как большинство христиан и иудеев все же предпочитали отдавать детей на обучение в свои религиозные школы или же в учебные заведения, созданные западными миссионерами.

В Османской Сирии, как и в других частях Османской империи эпохи Абдул-Хамида II, в конце XIX — начале XХ в. действовала жесткая государственная цензура. Любая критика властей была категорически запрещена. Рост уровня грамотности и образования повышал спрос на печатную продукцию.В Сирии возникали все новые периодические издания, создавалось все больше типографий. В то же время сирийские писатели и публицисты, не согласные с политикой правящего султана, вынуждены были эмигрировать в Египет или же на Запад.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 Следующая ⇒