Кризис буржуазной социально-философской мысли

⇐ ПредыдущаяСтр 51 из 84Следующая ⇒

Буржуазный мир переживает сегодня грандиозную ломку идеалов и ценностей. Это выражается прежде всего в том, что наблюдается удивительный разнобой в теоретическом анализе общественных явлений, по существу, кризис социально-философской мысли в целом, базирующейся на идеалистической основе.

Из рассмотренных нами вкратце направлений в современной социальной философии и социологии можно сделать следующие выводы. Для теорий исторического круговорота характерно отрицание причинно-следственного объяснения в истории, что в результате приводит (и не может не привести) к отрицанию и исторического прогресса в целом, в масштабах всемирной истории. Здесь осуществляется и фактический отказ от понимания истории как единого всемирно-исторического процесса. Кроме того, целостность человеческой жизнедеятельности как бы разрывается на отдельные части, которые неоправданно противопоставляются друг другу. В свою очередь это приводит к искаженной интерпретации движущих сил исторического процесса. Интерпретация движущих сил носит явно метафизический характер: либо гипертрофируется духовная сторона жизнедеятельности (а материальная остается в забвении) — и она объявляется единственно полноправным и полномочным носителем прогресса, либо, напротив, как это делается в концепциях технологического детерминизма, абсолютизируется роль техники в развитии общества, а индивидуально-личностное начало нивелируется вплоть до полного растворения человека в компьютерно-автоматизированной системе.

Для современной буржуазной социальной философии характерен утопизм, обусловленный игнорированием роли рабочего класса, трудящихся масс как решающего субъекта истории. Перспективы общества связываются с так называемыми «критически мыслящими личностями», с «интеллектуальным потенциалом» общества (студенчество, интеллигенция и др.). В некоторых концепциях в качестве реально действующего субъекта истории усматриваются даже социально деклассированные элементы (нищие, безработные, преступники и т. п.).

Кризис буржуазной социологии проявляется в ее неспособности справиться с реальными проблемами, выдвигаемыми на повестку дня объективным ходом развития общества, отсюда ее уход в область частных явлений, не имеющих сколько-нибудь заметного влияния в деле решения социальных проблем. Кризис проявляется и в том, что, несмотря на наличие многообразных тенденций, ни в одной из них нет фундаментальной теории, которая строилась бы на глубоких методологических и

мировоззренческих основаниях. Фактически происходит размывание теоретического знания в области социально-философской мысли, его подмена распыленными, подчас даже до смешного мелкими статистическими расчетами малозначащих для общества в целом социальных явлений. Конечно, увлечение эмпирией, связанное в первую очередь с задачей стабилизации и совершенствования как капиталистического общества в целом, так и отдельных его подсистем, в частности системы управления, привели к созданию гигантски разросшегося комплекса конкретно-социологической службы, пронизывающей все сферы жизни общества и не оставляющей без внимания малейших колебаний в изменении состояния и настроения отдельных людей и коллективов. В связи с этим был развит конкретный социологический инструментарий, как категориально-понятийный, так и методический. Однако эти положительные моменты не могут скрыть действительного кризисного состояния этой области социального познания (особенно на его теоретическом уровне) даже от самих буржуазных теоретиков. Это и неудивительно, ибо сама логика жизни обнаруживает слабость данных идейно-теоретических концепций, что, в частности, выражается в том факте, что ни одна из рассмотренных школ не может претендовать на более или менее длительное лидерство. Достаточно сослаться на то, что лидеры Франкфуртской школы в 60–70-е гг. постепенно утрачивали свою популярность; главный представитель структурно-функционального анализа Т. Парсонс также в 70-е гг. утратил свое влияние.

Но западная социально-философская мысль не пребывает в вакууме: сходящих со сцены школ и лидеров сменяют другие школы и другие лидеры. Так, на рубеже 70—80-х гг. в Западной Европе возникло и окрепло новое движение так называемых «зеленых», которые в последние годы все более претендуют на статус не просто общественного движения в защиту природы, а новой социально-политической программы, предлагающей якобы оригинальное решение социальных проблем. Небезынтересно поэтому хотя бы кратко ознакомиться с основными социально-философскими идеями наиболее влиятельных представителей этого направления (К. Амери, Иван Д. Иллич, О. Ульрих).

Идеологи этого движения не отвергают марксизма, а стремятся дополнить его так называемым «экологическим материализмом» либо предлагают свой вариант «экосоциализма», именуя их новым «научным» способом познания современности. Их тезис: если ранее материализм удовлетворялся тем, чтобы изменить мир, то теперь он приходит к тому, чтобы его сохранить. Наиважнейшую задачу человечества Амери усматривает в отка-

зе от экономического роста и технического прогресса, признавая прогресс только интеллектуальный. Для выполнения этой задачи он предлагает ряд социально-политических акций: постепенно отнимать «основы деятельности» у центральной власти; стремиться к восстановлению традиционных технологий; для обеспечения единства экологической политики опираться на духовенство; производство и потребности должны быть ограниченными. Программа «экологического материализма» Амери носит характер социальной утопии, ибо он стремится к восстановлению традиционных, а точнее сказать, «первобытных» отношений людей к природе и друг к другу, к консервации этих отношений с помощью религии, а самое главное, высказывает надежду на возможность такой консервации подальше от путей материального прогресса. Этот мотив подхватывает и католический священник Иван Д. Иллич. Его критицизм исходит из неприятия научно-технического развития, представляющегося ему «иллюзией прогресса». В его социально-политических упованиях явно слышна консервативно-романтическая ностальгия по старым добрым временам, когда люди жили территориально-соседскими общинами. Хотя Иллич называет себя социалистом, тем не менее в его горестной тоске не осталось никакого места для социализма. Против индустриального способа производства выступает другой представитель «экосоциализма» — О. Ульрих, который склонен обвинять марксизм в обосновании «индустриальной» идеологии. Он признает кризис современного буржуазного общества и пытается определить пути его радикального преодоления. Движущие силы социального развития, способные вывести общество из состояния кризиса, Ульрих связывает с «альтернативными движениями», с «гражданскими инициативами». Особенно импонируют ему некоммунистические рабочие движения прошлого: анархистов, синдикалистов, социалистов-утопистов. В них он усматривает «перспективы гуманного социализма». Совершенно очевидны бесплодность и бесперспективность «теоретических» построений идеологов этого движении. Идея прогресса подменяется идеей «золотого века», который всегда усматривается в прошлом. Основной ошибкой лидеров данного движения является то, что решение социальных проблем ставится ими в зависимость от решения проблемы отношения человека к природе. Таким образом, социальные проблемы имеют для них подчиненный характер. Это лишний раз свидетельствует о том, что современная буржуазная социально-философская мысль находится в состоянии глубокого кризиса.

Глава X
ПРИР0ДА И ОБЩЕСТВО

Взаимодействие общества и природы

Возникновение общества

История человеческого общества в определенном смысле являет собой картину его изменяющегося взаимодействия с природой. Однако общество не существует изначально. Оно имеет историю своего возникновения, неотделимую от истории становления самого человека. Становление человека (антропогенез) и становление общества (социогенез) — две стороны единого процесса, происходящего во взаимосвязи, взаимообусловленности одного другим.

Являясь «частью» природы, человек постепенно, в процессе труда и общения формировался как социальное существо. Этот процесс имеет своим исходным пунктом выделение человека из животного царства и означает обуздание у него «зоологического индивидуализма», формирование социальных побудительных мотивов в поведении. В силу вступает наряду с естественным и социальный отбор: выживали и оказывались перспективными те древнейшие общности людей, которые в своей жизнедеятельности подчинялись определенным социально значимым требованиям, например сплоченности, взаимопомощи, заботе о судьбе потомства, что формировало зачатки нравственных норм. Социально значимое закреплялось и естественным отбором, и передачей опыта. Образно говоря, человек в своем развитии постепенно становился на рельсы социальных законов, сходя с колеи биологических закономерностей. В преобразовании первобытного стада (охватывающего собой эпоху становления человечества до родового общества) в собственно человеческое общество все большую роль играли социальные закономерности на фоне активного действия биологических. Это осуществлялось в первую очередь в процессе труда, навыки к которому постоянно совершенствовались, передаваясь от поколения к поколению и образуя тем самым вещественно фиксированную «культурную» традицию.

Для труда характерен коллективно организованный, целенаправленный общественный способ деятельности. Процесс труда начинается с изготовления орудий, а их изготовление и

употребление может происходить только в коллективе. Лишь коллектив придает жизненный смысл и могучую силу орудиям. Именно в коллективе предтрудовая деятельность наших животных предков могла превратиться в труд, являющийся выражением собственно социальной деятельности и формирования зачатков производственных отношений. Труд есть «процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой» ¹. Таким образом, труд и возникавшие на его основе производственные отношения — вот те главные материальные силы, которые вели к возникновению и формированию собственно человеческой жизни — общества. Но их действие было бы совершенно невозможно вне формирования языка, общения и сознания. Язык — важнейшее средство осуществления трудового процесса (невозможного без общения), обусловивший мощный прогресс в развитии человеческого мышления. Все усложнявшаяся в дальнейшем структура трудового процесса, а также расширявшиеся возможности общения лежали в основе формирования социальных отношений.

Процесс становления человека — это процесс становления его сущности. А сущность человека, согласно К. Марксу, есть совокупность всех общественных отношений. Следовательно, становление человека являло собой становление собственно общественных отношений и тем самым становление общества. Но общество всегда существует лишь в конкретно-исторической форме. Первой такой формой явилось родовое общество. Если процесс становления человеческого общества завершается возникновением рода, то формирование человека завершается возникновением человека современного типа — Homo sapiens (человек разумный). Такова диалектика становления человеческого общества, явившегося результатом гигантского скачка из мира животных в мир человеческой истории.

⇐ Предыдущая 46 47 48 49 505152 53 54 55 Следующая ⇒