Глава 10. Учение о культуре как учение о ценностях

Неокантианство представлено двумя основными школами — Баденской, или Фрайбургской (Виндельбанд, Риккерт), и Марбургской (Коген, Наторп и ранний Кассирер).

В отличие от представителей Марбургской школы, ориентировавшихся в своей критике науки преимущественно на естествознание и математику, баденцы основное внимание уделяли познанию истории, морали и искусства, считая важнейшей задачей философии логико-методологическое обоснование права науки на такое познание. Свою родословную они вели от философии трансцендентального идеализма Канта, видя именно в ней начало превращения философии в «культурфилософию». Именно в рамках этого направления получило развитие учение о ценностях (аксиология), которое, будучи примененным к сфере культуры, сделало возможным появление аксиологической философии культуры.

Возрождение трансцендентального идеализма было связано с построением философии культуры, и можно сказать, что неокантианство и было первым вариантом построения философской концепции культуры и наук о культуре. В 1910 г. в журнале «Логос» выходит статья В. Виндельбанда (1848—1915) «Философия культуры и трансцендентальный идеализм». В этом же году выходит второе расширенное издание книги Г. Риккерта (1863—1936) «Науки о природе и науки о культуре». Эти две работы и стали изложением программы неокантианской философии культуры, существо которой заключается в противопоставлении естественных и гуманитарных наук по их методу, в определении культуры как способа отнесения к ценностям и в выявлении общей структуры всякого культурного творчества.

Эта основная структура, которая присуща всякому культурному творчеству, усматривается «во вневременном, сверхэмпирическом существе разума»¹. Критицизм Канта и трактуется Виндельбандом как «всеобъемлющая философия культуры»², поскольку, начиная именно

-------------------------------------------------

¹ Виндельбанд, В. Философия культуры и трансцендентальный идеализм // Культурология. XX век. Антология. М., 1995. С. 7.

² Там же. С. 8.

с Канта, философия перестала мыслить мир как нечто данное наивному сознанию и поняла мир как то, что создается человеком. Под культурой «мы в конечном итоге понимаем не что иное, как совокупность всего того, что человеческое сознание в силу присущей ему разумности вырабатывает из данного ему материала»¹. В том, что прежняя, докантовская философия принимала за нечто непосредственно данное, неокантианская философия усматривает результат познавательного синтеза, осуществленного соответственно законам «сознания вообще» в соответствии с значащими формами разума². Поэтому раскрытие общезначимых предпосылок и условий возможности деятельности разума является первым шагом в понимании культуры и различных ее форм — познания, нравственности, права, искусства.

Зачинатель Баденской школы неокантианства В. Виндельбанд подразделил всю область научного познания на два основных вида — в зависимости от используемого в них метода познания. Один из них — идиографический, или индивидуализирующий, другой — номотетический, предполагающий обобщение (генерализацию) конкретных фактов и явлений. Первый направлен на познание уникального, неповторимого посредством индивидуального описания, что характерно в первую очередь для исторических наук, второй основывается на подведении частного под общее (общее правило или закон), что свойственно естественным наукам. В номотетических науках (к ним относятся все науки о природе) мы ищем общий закон, управляющий массой частных, единичных случаев, в идиографических — индивидуальную значимость каждого отдельного лица, факта или события, или их ценность. Установление такой ценности и является главной целью исторического познания. Нельзя понять смысл исторического явления или события, подводя его под общий закон, теряя из виду его особенность, своеобразие, специфичность, или индивидуальность. Разве не пытаемся мы дать историческим фактам определенную оценку, подвести под определенную — одобряемую или осуждаемую нами — норму, возвеличить или, наоборот, осудить их? Природа учит нас тому, что есть и не может быть другим, к чему мы можем только приспособиться, история — тому, что имеет для нас значение нормы, которой мы должны соответствовать и какую стремимся утвердить в жизни. Объектом познания номотетических наук является сущее, идиографических — должное. Если история как наука является исключительно фактичес-

--------------------------------------------------

¹ Виндельбанд, В. Философия культуры и трансцендентальный идеализм//.Культурология. XX век. С. 12.

² См.: Там же. С. 12-13.

ким знанием, знанием фактов прошлого (как того требовал от нее исторический позитивизм), а не знанием о том, что эти факты значат для нас, их ценности, то что отличает ее тогда от естествознания?

Выявление общей структуры деятельности разума тождественно раскрытию общей структуры познавательного, практического и эстетического творчества культурного человека. Принципы теоретического синтеза, выявленные Кантом сначала на материале науки, имеют гораздо большую область применения: «критицизм, по методу своему возникший сначала из проблемы науки, невольно получил более широкое значение философии культуры, даже стал философией культуры par excellence»¹.

Трансцендентальная философия (т.е. философия, направленная на осмысление условий возможности теоретического синтеза) стремится выявить единство в многообразии культур и культурного творчества. Виндельбанд отмечал, что современная культура широка и многообразна, что формы культуры народов постоянно дифференцируются. Поэтому «обозреть их все и объединить в единое целое в одном сознании невозможно» и было бы напрасным трудом попытаться сложить из этого многообразия культур предметное и целостное единство².

Как же можно мыслить единство всего многообразия культур? Это единство можно мыслить как культурную работу, как культурное творчество, как самосознающую деятельность разума, «самостоятельно порождающего свои предметы и в них царство своей значимости»³. Культура и есть царство значимости. Философию культуры Виндельбанд называл имманентным мировоззрением, поскольку она, не допуская трансцендентного бытия и «вещей самих по себе», «ограничивается миром того, что мы переживаем как нашу деятельность». «Каждая область культуры, — писал он, — наука, общественная жизнь, искусство — означает для нее вычленение, выбор, обработку бесконечной действительности согласно категориям разума»⁴.

Итак, исходным пунктом неокантианской философии культуры является допущение некоего универсального и гомогенного сознания, принципы работы которого одновременно являются и формами культурного творчества в различных областях — от науки до религии. Поэтому, согласно Виндельбанду, «индивид никогда не должен приписывать творческой силы в порождении предметов; там, где речь

----------------------------------------------------

¹ Виндельбанд, В. Философия культуры и трансцендентальный идеализм // Культурология. XX век. С. 14.

² См.: Там же. С. 16.

³ Там же. С. 17.

⁴ Там же.

идет об истинных культурных ценностях, мы никогда не действуем как индивиды или даже экземпляры нашего рода, но всегда как хранители и носители сверхэмпирических и потому предметно, на существе самих вещей основанных функций разума. Только ими определяются необходимые и общезначимые " предметы" »¹.

Человек, становясь творцом произведений культуры, становится функционером разума, носителем и выразителем универсального разума, единого по своей структуре.

Неокантианство предстает как наука о необходимых и общезначимых определениях ценностей — ценности истины, ценности блага, ценности красоты. Ее отношение к своим объектам критическое, поскольку «она подвергает испытанию фактический материал мышления, ведения, чувствования»². Это — критическая по методу наука об общеобязательных ценностях.

Виндельбанд проводил различие между суждениями и оценками: если первые выражают связь двух представлений сознания, то вторые — отношение оценивающего сознания к своему предмету. Объектом философии являются оценки, но она не должна их ни объяснять, ни описывать. Это задача психологии и истории культуры. Философия же должна осмыслить то, как же «сложились признанные нашим общим сознанием формы оценок, как мы научились отличать истинное, доброе, прекрасное от их противоположностей»³.

Он подчеркивал, что существуют оценки, которые имеют абсолютное значение, хотя они и могут не пользоваться всеобщим признанием и даже не признаваться никем. Эти оценки и предстают как абсолютное мерило, как утверждение высших ценностей, определяющих меру и ценность вещей. Все эмпирические оценки возможны и имеют смысл только при допущении оценок, имеющих абсолютное значение, К этим абсолютным оценкам он относит логические, этические и эстетические оценки. Их необходимость носит идеальный характер и заключается в долженствовании и непозволительности иного⁴.

Эти необходимые, общезначимые оценки основаны на допущении, нормативного сознания, которое является не эмпирической действит тельностью, а идеалом, определяющим ценность всякой эмпирической действительности. Трансцендентальное «сознание вообще» — га-

------------------------------------------

¹ Виндельбанд, В. Философия культуры и трансцендентальный идеализм // Культурология. XX век. С. 18.

² Там же. С. 39.

³ Там же. С. 45.

⁴ См.: Там же. С. 50.

рант истинности, морально благого и эстетически прекрасного — оказывается теперь нормативным сознанием, задающим общезначимые нормы и ценности.

Философия, по Виндельбанду, и есть научное «проникновение в это нормативное сознание», которое представляет собой систему норм, значимых объективно и субъективно. Тем самым прежнее определение философии как осмысления абсолютных оценок расширяется, поскольку теперь она определяется как наука о принципах абсолютной оценки, т.е. о нормативном сознании, имеющем общезначимость и объективность. Проникновение в «эфир нормативного сознания», уяснение абсолютных норм, которые составляют задачу философии, характеризуются Виндельбандом как «высшие точки культурного развития»¹. Это абсолютное нормативное сознание — идеал, а не реальность. Нормативное сознание, которое мыслится как основание и критерий оценок, оказывается трансцендентальным идеалом, призванным обеспечить единство дифференцирующихся областей культурного творчества.

Нормативное сознание, понимаемое как универсальное и общезначимое, задает принципы и регулятивы оценок и творчества в различных областях культуры. Даже религию Виндельбанд рассматривал как «нормативное сознание истинного, доброго и прекрасного, пережитое как трансцендентная действительность»². Это, по его определению, и есть святыня.

Обсуждая взаимоотношение норм и законов природы, Виндельбанд видел в нормах «особые формы осуществления законов природы»³. Нормы и законы природы, хотя и отличны друг от друга, все же не противостоят друг другу. Смысл нормы заключается в том, что она позволяет осуществить отбор из необозримого многообразия комбинаций — нормы логики позволяют осуществить отбор из различных форм ассоциаций, представлений, этические нормы — из форм мотиваций, эстетические нормы — из возможных форм чувствования. Будучи мерилом оценки, норма предполагает признание и идеальную общезначимость долженствования. Предпосылкой неокантианской философии является то, что «существует нормативное сознание, чьи принципы должны быть признаны, поскольку вообще что-либо может иметь общезначимость. Под общезначимостью следует понимать недействительное признание, а лишь долженствование этого призна-

------------------------------------

¹ Виндельбанд, В. Избранное. Дух и история. М., 1995. С. 54.

² Там же. С. 260.

³ Там же. С. 193.

ния»¹. Именно норма — принцип оценки, на основании которой «целеполагающее сознание должно измерять, одобрять или не одобрять деятельность одного или нескольких чужих сознаний»², собственную или чужую деятельность, ее предметы и продукты.

Эмпирическое сознание и эмпирическая деятельность подчиняются нормативному сознанию. Свобода определяется как «сознание того определяющего действия, которое может оказывать на движение мыслей и решение воли осознанная и признанная норма»³. Царство свободы совпадает, по Виндельбанду, с той областью, где господствует норма. Нормы и общезначимые ценности не могут быть предметом социальной психологии и истории культуры. В случае их психогенетического или культурно-исторического объяснения общезначимость ценностей и норм исчезает, становясь исторически относительной.

Культура и интерпретируется им как совокупность абсолютных принципов непреложных и обязательных оценок, утверждающих независимые и самостоятельные ценности. Акты оценки коренятся в ценностях, имеющих непреложное и самодовлеющее существование. Через ценности оценки и суждения получают свое оправдание и свою силу. Совокупность этих общезначимых ценностей и абсолютных оценок и составляет нормативное сознание.

Это нормативное сознание есть тот идеал, к которому стремится всякое эмпирическое и индивидуальное сознание и который задает единство всем наукам о культуре и всем формам культурного творчества. Итак, можно сказать, что культура мыслится им как совокупность общезначимых ценностей и норм, функция которых заключается в том, чтобы служить обоснованием единства многообразных форм культурного творчества и выявлять единые механизмы творческого синтеза чувственно многообразного в различных сферах культуры — от науки до религии.

Риккерт отмечал, что философского обоснования наук о культуре не существует до сих пор даже приблизительно в такой степени, как оно имеется в естествознании⁴. Правда, «философии, работающей в союзе с науками о культуре», можно и в прошлом указать на многое, что уже было достигнуто в этом направлении. Выдающиеся представители немецкого классического идеализма от Канта до Гегеля «дали

----------------------------------

¹ Виндельбанд, В. Избранное. Дух и история. С. 225.

² Там же. С. 199.

³ Там же. С. 203.

⁴ См.: Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX век. М., 1995. С. 69.

основные понятия наукам о культуре», но и они не смогли помочь этим наукам определиться в своих собственных целях и задачах. Последние и после них продолжали апеллировать к естественнонаучным методам, т.е. оставались в плену натурализма. Вырваться из этого плена можно тогда, когда будет осознано коренное отличие этих наук от наук о природе.

Различие между ними принято искать в предмете и методе этих наук, т.е. проводить его как с материальной, так и с формальной точки зрения. Широко распространенное деление наук на «науки о природе» и «науки о духе» отвергалось Риккертом на том основании, что «дух» — понятие не логическое, а психологическое, а психология — область естествознания. Историческая наука в противоположность тому, что думал Дильтей, — не психологическая, а логическая форма познания, хотя и отличная от естествознания. Это отличие следует искать именно в форме, т.е. в логических способах и методах постижения действительности. Действительность, с которой имеет дела наука, одна и та же (в этом смысле наука едина), но в ней всегда можно усмотреть некоторое количество предметов и явлений, представляющих для нас особенное значение или важность¹. По отношению к ним естественнонаучный анализ возможен, но уже недостаточен, ибо не позволяет установить, в чем именно состоит их важность.

Совокупность этих предметов, как считал Риккерт, лучше всего обозначить термином «культура», а их познание — науками о культуре. Материальным принципом деления наук является, следовательно, противоположность не физического и духовного, а природы и культуры. Но оно становится понятным, будучи дополнено формальным делением, позволяющим установить, что природа и культура — не просто материальные объекты, но логические понятия, образуемые в результате использования разных методов познания — естественнонаучного и исторического. Оба вида деления — по предмету и методу, — хотя прямо не совпадают друг с другом (возможно, например, использование исторического метода в науках о природе, а естественнонаучного в науках о культуре), находятся между собой в прямой взаимосвязи. В качестве культуры предмет конституируется исключительно историческим методом. Связь между методом и предметом познания и интересует Рик-керта в первую очередь.

Сама по себе противоположность природы и культуры кажется очевидной, если исходить из первоначального значения этих слов.

---------------------------------------

¹ См.: Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX век. С. 69.

«Продукты природы, — писал Риккерт — то, что свободно произрастает из земли. Продукты же культуры производит поле, которое человек ранее вспахал и засеял. Следовательно, природа есть совокупность всего того, что возникло само собой, само родилось и предоставлено собственному росту. Противоположностью природе в этом смысле является культура как то, что или непосредственно создано человеком, действующим сообразно оцененным им целям, или, если оно уже существовало раньше, по крайней мере, сознательно взлелеяно им ради связанной с ним ценности»¹. Объекты культуры заключают в себе определенные ценности, ради которых они созданы или взлелеяны человеком. Эти объекты Риккерт называл благами, отличая их как от природных объектов, так и от самих заложенных в них ценностей. Ценности, хоть и превращают объекты в блага, не являются благами; они — не материальны и не духовны, не объективны и не субъективны. О них «нельзя говорить, что они существуют или не существуют, но только что они значат или не имеют значимости»². Культурная ценность — это и не то, что индивид инстинктивно желает, хочет для себя, к чему его неосознанно влечет; она имеет значение для целого, с которым он связан социальными или моральными узами.

Ценность всегда общезначима, т.е. значима либо для всего общества, либо для некоторой его части. Религия, нравственность, право, наука, техника, искусство, государство, язык являются «объектами культуры или культурными благами в том смысле, что связанная с ними ценность или признается значимой всеми членами общества, или ее признание предполагается...»³.

Культура как совокупность объектов, обладающих ценностью, и является предметом исторического познания. Естественные и исторические науки различаются между собой не потому, что имеют своим предметом разную реальность, а потому, что одну и ту же реальность рассматривают с разных сторон — со стороны либо общих законов (и тогда реальность становится природой), либо заключенных в ней индивидуальных различий (и тогда она становится культурой). Генерализирующему (обобщающему) методу естествознания противостоит тем самым индивидуализирующий метод исторической науки.

Но почему историческое познание (познание индивидуального) соотносится с познанием не любых объектов, а прежде всего тех, которые

----------------------------------------------------------

¹ Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX век. С. 69.

² Там же. С. 70.

³ Там же. С. 71.

содержат в себе культурные ценности? На свете ведь все индивидуально, существует в единственном числе, но почему-то далеко не все, что так существует, интересует историка. Вопрос, согласно Риккерту, решается просто: объект исторически индивидуален не в силу своей «несущественной разнородности», которую можно обнаружить и в природных телах и организмах, а по причине того, что он заключает в себе нечто существенное и важное для человека, т.е. по причине своей культурной ценности. В объектах культуры нас интересует не то, что есть общего между ними, а что их отличает друг от друга, причем отличает в отношении к какой-то важной для нас культурной ценности. Индивидуальна не ценность сама по себе (она-то как раз общезначима), а то, что обладает ценностью. Культурный объект обладает ценностью для многих, но ценят его именно за то, чем он отличается от других объектов.

Такова связь метода и предмета в науках о культуре. Логической процедурой, позволяющей отличать один объект от другого, индивидуализировать его, отделять в нем существенное от несущественного, важное от незначительного, является «отнесение к ценности».

Природа этой, как, впрочем, и любой другой, логической операции также сугубо формальна, носит характер обобщения, но общим в данном случае является уже не общий закон, под который в естественных науках подводится чувственное многообразие мира, а ценности, объединяющие индивидов в их исторической жизни. Ценности позволяют синтезировать эмпирический материал в виде уже не естественнонаучных, а исторических понятий. Метод их образования — отнесение к ценностям — позволяет представить объект не в его природной всеобщности (как частный случай общего закона), а в его исторической индивидуальности, т.е. в качестве объекта культуры.

Науки о природе и науки о культуре делятся между собой, следовательно, по методу, откуда, собственно, вытекает и их деление по предмету.

Историк не оценивает ценность, а изучает действительность на основе отнесения ее к ценности, т.е. предметом его знания является не сама по себе ценность, а воплощающее ее в себе культурное благо. Но только так, по мнению Риккерта, возможно познание исторического развития, которое не сводится ни к тому, что просто повторяется (например, к смене времен года), ни к тому, что меняется безотносительно к ценности. Не всякое становление, наблюдаемое в действительности, есть развитие. Только посредством соотнесения становления с ценностью «создается история развития культурных процессов». Историческое развитие нельзя смешивать и с тем, что обычно называют прогрессом или регрессом, поскольку утверждение о прогрессивном

или регрессивном характере развития уже заключает в себе определенную оценку ценности, которая служит критерием для этого развития. Судить о том, является ли данный ряд изменений прогрессом или регрессом, — значит выходить за пределы исторической науки в область философии истории, пытающейся обосновать «смысл» истории, т.е. ставящей перед собой задачу оценить, а не просто познать ее.

Хотя ценности не должны оцениваться историком, они устанавливаются им не произвольно, а в силу их признания человеческим сообществом. В этом смысле они не только позволяют отличать культурные (индивидуальные) объекты от объектов природы, но, будучи признаны многими, придают историческому суждению характер объективной истинности.

Как предмет изучения и оценки ценности являются прерогативой только философии. Фиксируя в доступном ей фактическом материале наличие ценностей, философия переходит затем к отграничению различных видов ценностей друг от друга, проникновению в существенные особенности каждого из них. По отношению к действительности эта система занимает особое пространство, которое делится внутри себя на разные сферы — логическую (истина), эстетическую (прекрасное), этическую (моральность), религиозную (святость) и пр. Каждой из них соответствует определенный вид благ — наука, искусство, мораль, религия, которые в своей совокупности и образуют культуру.

Для исторической науки культура — это данная в историческом опыте действительность (блага и оценки), выделяемая на основе ее отнесения к ценностям, но не сами эти ценности, для философии — существующее до всякого опыта единство действительности с ценностями, что требует уже не научного познания (объяснения или понимания), а особого рода истолкования. Культура одновременно — и мир индивидуальных объектов, заключающих в себе ценности, и «царство смысла», доступное лишь философской рефлексии.

Философия культуры в ее истолковании Риккертом остается по традиции областью философского знания, постулирующего систему высших ценностей в качестве конечных целей разума, но не претендующего на их выведение из какого-либо доступного науке источника. В системе знания о культуре философия как бы сохраняет за собой место ее высшей инстанции, возвышающейся над частными областями этого знания и дающей им всем исходные основания и принципы.

Г. Риккерт так же, как Виндельбанд, исходил из того, что наряду с миром реальных вещей существует и мир ценностей. Он не признавал отождествления ценности и оценки, отмечая, что в таком случае ценности становятся частью психического бытия, а психология — спосо-

бом обоснования ценностей. Продолжая линию Виндельбанда, он также критиковал психологизм, который выводит ценности из психических актов оценивающего субъекта и превращает психологию в способ обоснования всей культуры и всех наук о культуре. Согласно Риккерту, ценность обладает значимостью (Geltung) и «может обладать значимостью даже и при отсутствии акта оценки, выражающего то или иное к ней отношение»¹. Царство ценностей автономно и независимо от субъектов и объектов: «Они образуют совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сторону субъекта и объекта»². Из оценок нельзя вывести мир ценностей. Скорее, наоборот, самостоятельное царство ценностей позволяет понять и акты оценок, и природу оценивающего субъекта, и их взаимоотношение с миром вещей. Философия, по Риккерту, и есть теория ценностей, которые претендуют на значимость.

Культура — царство общезначимых ценностей: «только в сфере культуры можно непосредственно встретиться с действительностью, связанной с такого рода значащими ценностями»³. Но все же царство ценностей не тождественно миру культуры — необходимо еще выделить из этого мира блага и понять, «какие ценности делают из объектов культуры культурные блага»⁴.

Философия определяется Риккертом как чистая теория ценностей, которая разграничивает различные ценности друг от друга, постигает особенности каждой из них, взаимоотношения между ними и строит систему ценностей. Эта система ценностей до конца не может быть построена, требование ее построения остается неким идеалом, к которому устремляется философия, но который не может быть осуществлен в силу многообразия культурно-исторического материала и неизбежной незаконченности исторического процесса.

Риккерт выделил три области — действительность, мир ценностей и мир смыслов и соответственно три метода их постижения — объяснение, понимание и истолкование. Действительность и методы ее объяснения лежат по ту сторону мира смыслов и ценностей. Мир смыслов — всегда мир оценок, активности и воли субъекта. «Только исходя из ценностей можно проникнуть в смысл субъекта и его актов»⁵. Иными словами, мир ценностей оказывается более фундаментальным слоем.

------------------------------------------------------

¹ Риккерт, Г. О понятии философии // Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998. С. 23.

² Там же.

³ Там же. С. 27.

⁴ Там же. С. 28.

⁵ Там же. С. 37.

Философия, по Риккерту, не только расширила понятие о мире, включив в него помимо действительности мир ценностей и смыслов, но и позволила понять все многообразие культурных благ и систему ценностей, лежащую в основе культуры¹. Вместе с тем она позволила определить цели и будущее культурной работы человечества.

В связи с этим Риккерт обсуждает проблемы двух основных форм научного мышления, принципов выделения двух групп наук — наук о природе и наук о культуре. Если в XVIII в. благодаря Канту было дано обоснование естественных наук с помощью понятия природы, то на рубеже XIX и XX вв. и в гуманитарных науках должно быть сформулировано понятие, которое было бы общезначимым для них и позволило бы выявить их единство. Таким синтезирующим понятием для всего комплекса гуманитарных и исторических наук является понятие культуры.

Отметив неадекватность прежнего противопоставления наук о природе и наук о духе и подчеркнув, что науки отличаются между собой и по предмету, и по методу, Риккерт обсуждает различие между естественными и историческими науками как различие материальной и формальной точек зрения. Материальная точка зрения настаивает на различии объектов наук, формальная — на противоположности различных методов.

Риккерт подчеркивал противоположность генерализирующего метода естествознания индивидуализирующему (идиографическому) методу исторических наук. Принципом индивидуализирующего образования понятий в гуманитарных науках является понятие культуры, рассмотрение действительности с точки зрения отношения ее к культурным ценностям. Именно соотнесение с культурной ценностью дает историческому исследованию принцип выбора существенного, позволяет понять историческую индивидуальность в отличие от простой разнородности. Понятие культуры делает возможным исторические науки, а исторически-индивидуализирующий метод — это метод отнесения к ценности².

Метод отнесения к ценности Риккерт противопоставлял методу оценки и отмечал, что науки о культуре не должны включать в свое содержание субъективные оценки, должны быть свободны от ценностных суждений. «Отнесение к ценностям остается в области установления фактов, оценка же выходит из нее»³. Акты оценки и акты

-----------------------------------------------

¹ См.: Риккерт, Г. О понятии философии // Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре. С. 38.

² См.: Там же. С. 93.

³ Там же. С. 94.

отнесения событий к руководящей культурной ценности принципиально отличны друг от друга. Включение в состав наук о культуре оценок разрушает их научность. Отнесение к ценности способствует выбору исторически существенного и значимого, определяя специфику наук о культуре в противовес номотетическому (генерализирующему) характеру естественных наук и вместе с тем не лишая науки о культуре научности. Обоснование наук о культуре должно пройти мимо Харибды генерализирующего метода, пожирающего индивидуальность, и не попасть в Сциллу ненаучных оценок. Культурная ценность выполняет роль общего в науках о культуре: «культурная же ценность необходимо связана с единичным и индивидуальным»¹, феномены и процессы культуры всегда отличаются своеобразием и индивидуальностью.

Сам Риккерт осознает трудности, связанные с определением характера общезначимости исторических понятий и культурных ценностей: «исторически существенное должно обладать значением не только для того или иного отдельного индивида, но и для всех. В этом понятии исторической объективности с философской точки зрения кроется, конечно, еще проблема»². Но при всей проблематичности и отсутствии ясности в трактовке значимости исторических понятий Риккерт настаивал на том, что «при определении понятия культуры было необходимо не только вставить понятие ценности вообще как основное при отделении культурных явлений от природы, но вместе с тем также и подчеркнуть, что культурные ценности или бывают всеобщими, т.е. признанными всеми, или предполагаются значащими у всех членов культурного общения»³.

Однако общезначимость (тождественная, по Риккерту, объективности) и согласие людей, вступающих в общение, далеко не одно и то же. И в этом исток многих трудностей неокантианства, положившего в основание единое сознание, обладающее общезначимостью, но столкнувшееся с отнесением к ценностям, которые обладает значимостью лишь для какой-то группы приверженцев этих ценностей.

Риккерт вынужден в конце этой книги, обсуждая вопрос об объективности культурной истории, признать: «...в сущности, мы все верим в объективные ценности, значимость которых является предпосылкой как философии, так и наук о культуре, верим даже тогда, когда под влиянием научной моды воображаем, будто не делаем этого»⁴.

-----------------------------------------------------

¹ Риккерт, Г. О понятии философии // Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре. С. 100.

² Там же.

³ Там же. С. 99.

⁴ Там же. С. 128.

В статье, опубликованной в журнале «Логос», Риккерт рассматривал проблему соотношения жизни и ценностей культуры. Он выступил против сведения культуры к жизни, что было характерно для возникшей в то время «философии жизни», против превращения ценностей культуры в ценности жизни. Необходимо отказаться от обоснования ценностей культуры на ценностях жизни — ценности культуры противоположны ценностям жизни. Между культурой и жизнью существует антагонизм — такова позиция Риккерта¹.

Русский философ С.Л. Франк, также подчеркивая принципиальное отличие культуры и природы как способов описания жизни, обратил внимание на то, что противопоставление природы и культуры, с одной стороны, и культуры и жизни — с другой, влечет за собой запрет на то, чтобы вносить категории порядка культуры в исследование природы и рассматривать культуру как сферу реальных и закономерных явлений. Ведь генерализирующие методы характерны для естественных наук и запрещены в науках о культуре. Не приемля натурализм, Франк все же допускает рассмотрение культуры как продукта высшего рода сил, имеющих свою аналогию в некоторых процессах природы. Поэтому, с его точки зрения, возможно использование в науках о культуре «естественнонаучных понятий», а в науках о природе — «культурно-научных (ценностных) понятий». Необходимо достичь мировоззрения, основанного на примирении начал природы и культуры и дающего синтез обоих построений. Это будущее мировоззрение, согласно Франку, будет родственно мотивам шеллинго-гегелевского философствования, поскольку дух и материя предстанут двумя составными частями универсума².

Противопоставление природы и культуры доведено до апогея у Г. Мюнстерберга, согласно которому история (наука о культуре или субъективном ряде) не имеет никакого отношения к причинам и к течению явлений во времени как к формам, относящимся к объективному ряду.

Вопросы для самопроверки

1. Что такое понятие ценности и отнесение к ценностям?

2. Чем отличаются науки о природе от наук о культуре?

3. В чем суть идеографического и номотетического методов?

4. Каковы принципы неокантианской концепции культуры?

-----------------------------------------

¹ См.: Риккерт, Г. Ценности жизни и культурные ценности //Логос. М., 1912— 1913. С. 1-35.

² См.: Франк, С. Л. Природа и культура//Логос. М., 1910. Кн. 2. С. 50—89.

Темы для рефератов

1. Принципы неокантианской концепции культуры.

2. Основные характеристики идиографического метода.

3. Науки о природе и науки о культуре: их различия.

Рекомендуемая литература

Виндельбанд, В. Избранное. Дух и история. М., 1995. С. 7-20, 184—209.

Кассирер, Э. Натуралистическое и гуманистическое понимание культуры // Кассирер, Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. С. 155—182.

Риккерт, Г. О понятии философии // Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998. С. 1—35.

Предыдущая 3 4 5 6 7 8 91011 12 13 14 15 16 17 18 Следующая