ПОКАЗАТЕЛЬНАЯ ТРЕНИРОВКА И ПОЛКИЛО РОМАНТИКИ

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 8Следующая ⇒

Через несколько дней после победы над джиннами в Тибидохс на роскошном бухарском ковре-самолете прибыл Сарданапал. Академик Черноморов был в великолепном настроении. Он насвистывал какой-то прилипчивый мотивчик, в котором ранний Вивальди загадочно накладывался на национальные ритмы народов севера. Циклоп Пельменник, вытянувшись в струнку, молодцевато отдал ему честь.

Поднявшись в свой кабинет, академик с удивлением обнаружил за своим столом Клоппа. Глава темного отделения рассеянно перекладывал бумажки. На щеке у него красовались четыре длинные царапины - протест золотого сфинкса, возражавшего против смены руководства.

Сарданапал кашлянул. Клопп поднял голову, увидел его и пожелтел, как лимон.

- А, вы уже вернулись… И как прошел доклад в Магществе Продрыглых Магций? - с усилием выдавил он.

- О, прекрасно, Зигмунд, прекрасно! После доклада они рукоплескали мне стоя. Кое-кто даже отбил себе ладони. А теперь сделайте одолжение: пустите меня за мой стол.

Профессор Клопп заморгал и метнулся к дверям. Не успели двери захлопнуться, как по лабиринтам Тибидохса одновременно разнеслись победный рык и жалобный вопль. Золотой сфинкс терпеть не мог внезапных выскакиваннй.

Улыбаясь, Сарданапал подошел к клетке и, призывно пощелкав ногтем по прутьям, стал кормить черномагические книги кусочками мяса.

- Проголодались, бедняжки?.. Идите к папочке! Ну, как идет ваше перевоспитание? - поинтересовался он.

Внезапно сфинкс замурлыкал. В кабинет проскользнула Медузия. Доцент Горгонова была единственной, кого своенравный сфинкс любил не меньше хозяина.

- Я только что видела Клоппа. Он бежал в магпункт, но любезно задержался, чтобы поговорить со мной. Это правда, что вам рукоплескали? - недоверчиво спросила она.

Сарданапал кивнул.

- Да, Меди. Рукоплескали. Правда, до этого меня больше недели продержали в ожидании. Я понял, что меня попросту водят за нос, чтобы отнять Тибидохс, и украсил свою речь кое-какими риторическими фигурами.

- Заклинание массового охмурения из списка ста запрещенных? - шепотом предположила Медузия. Академик улыбнулся.

- Пусть это останется между нами, Меди. Эх, жаль, ты не видела, как они хлопали! Я уже улетал, а они все не могли успокоиться и присваивали мне громкие титулы один за другим. Уверен, кое-кому придется смазывать ладони барсучьим салом... Кстати, председатель Магщества лобызал мои следы. Старичку не повезло: он стоял слишком близко, когда я выпустил искру.

- А это не откроется? - озабоченно спросила Медузия.

- Обязательно откроется. Но только через сто лет. Я усилил заклинание двумя заговорами секретности: каждый на пятьдесят лет. Но тогда это уже едва ли будет сенсацией.

- Вы уверены?

- Абсолютно! - заверил её Сарданапал, - Любая новость имеет свой срок давности. Теперь же, к примеру, никто не задается вопросом, почему Наполеон все время чихал во время Аустерлица?

Доцент Горгонова засмеялась.

- А я помню, как все было! Бедолага так обчихал карту, что неверно расставил армии. Да, славная была работа! До сих пор приятно вспомнить, как мы измывались над несчастным лопухоидом, - сказала Медузия и нежно, совсем не по-дружески поцеловала Сарданапала в макушку.

- Что там Бессмертник? Он ухаживал за тобой? - ревниво спросил академик. Медузия передернула плечами.

- Слегка. Но, вообрази, на матче в него попал обездвиживающий мяч. Магия оказалась неожиданно сильной: все-таки драконья доза. Он спит уже почти неделю. Только что я отправила его на вашем бухарском ковре назад в Магщество. Там его расколдуют.

Усы Сарданапала лукаво встопорщились.

- Ни за что не поверю, что обездвиживающий мяч угодил в него случайно. На трибунах же было столько зрителей, а главный судья один! Ну признайся, Меди, что это ты! - усомнился он.

- Чуть что - так я! Он был такой противный! И потом его доспехи так заманчиво блестели! Уверена, мячу было сложно удержаться, - как-то слишком поспешно сказала Медузия и снова поцеловала академика в макушку.

* * *

Таня посмотрела на циферблат в Зале Двух Стихий. Первой парой сегодня стояла защита от духов. Предмет был довольно противный, да и вел его сам Поклеп, но все равно Таня скорее обрадовалась. Защита от духов была совместной у белого и темного отделений, а значит, сегодня она снова будет сидеть рядом с Баб-Ягуном.

В последние дни с неунывающим играющим комментатором что-то происходило. Он сделался замкнутым, нервным и часто где-то пропадал. Был даже случай, когда он ни с того ни с сего подрался с Ванькой Валялкиным. Повод для драки был несерьезный и даже совсем пустяковый: Ванька шутки ради надвинул Ягуну на глаза шапку.

Вспыливший Ягун ткнул его кулаком в лицо и, крикнув: “Почему не ты на моем месте! ” - убежал. Надо отдать Ваньке должное, он сдержался и не сцепился с Ягуном, но с этого момента перестал его замечать.

Для Тани это было особенно тяжело: оба её друга находились в глухой ссоре. Причем в такой, что когда один появлялся, другой демонстративно исчезал либо полностью игнорировал его присутствие. Размышляя о поведении Ягуна, Таня предположила, что он, скорее всего переживает из-за темного отделения, на котором вынужден учиться.

Заняв места, второклассники без особого нетерпения стали дожидаться Поклепа. Завуч, вопреки своей привычке всюду быть вовремя, где-то задерживался. Таня попыталась воспользоваться удачным моментом и поговорить с Ягуном, но тот сперва отмалчивался, а потом резко встал и демонстративно пересел к Гробыне.

- О, Ягунчик! Какой сюрприз! Что, наскучила тебе эта сиротка? Оно и правильно: небось целыми днями только и рыдает в жилетку! Папаши нет, мамаши нет, а дядька полный отстой! Только и счастья, что полетать слегка на контрабасе! - приятно удивилась Склепова.

После последнего матча, ясно показавшего всем, кто лучший в команде, Гробыня пользовалась любым случаем, чтобы уколоть Таню, “Засунуть её назад в помойку”, - как выражалась Склепова. Гломов, Жикин и другие приятели Гробыни расхохотались. Но это было ещё ничего. Терпимо. Самое ужасное было то, что Ягун, который обычно никому не давал спуску, когда обижали Таню, теперь только отвернулся и сделал вид, что ничего не услышал.

Предательство Ягуна - а как иначе это можно было назвать? - так оскорбило Таню, что она впервые за многие дни не сумела поставить Склепову на место.

Убедившись, что её первый натиск не встретил отпора, Гробыня охамела ещё больше.

- Скоро матч с невидимками! Гурий Пуппер покажет ей, что такое настоящий класс. Гроттерше за мячик и подержаться не дадут! Оно и правильно: нечего мячи грязными руками трогать! Ими потом даже драконы брезгуют! - заявила она.

Вспылив, Таня вскочила. Она сама ещё не знала, как поступит: запустит ли в Гробыню “Пундусом храпундусом” или чем-нибудь не столь магическим, но столь же весомым - например, тысячестраничной “Теорией сглаза” под общей редакцией Авраама Нудного.

“Теория сглаза” была книга уникальная. Авраам Нудный жалел точки и трясся над каждым абзацем, зато запятыми расшвыривался с маниакальной щедростью. Для самых важных мест он даже ввел особый знак - троезапяточие. Старшекурсники обожали использовать “Теорию сглаза” в разборках между белым и темным отделениями. Как метательный снаряд она не знала промахов.

Однако не успел фолиант просвистеть по воздуху, как дверь внезапно распахнулась, и в кабинет бодрой параличной походкой вошел Поклеп Поклепыч.

Класс изумленно выдохнул. Поверх парадного кафтана у завуча Тибидохса была наброшена легкая металлическая сетка со множеством хитрых узелков.

- Это что, доспехи? Неужели война началась? - не выдержав, поинтересовалась Рита Шито-Крыто.

Поклеп Поклепыч нахмурился и в упор уставился на нее. Бедной Рите почудилось, что её пригвоздили к спинке стула двумя ледяными сосульками. Она задыхалась.

- Острим? - тихо спросил завуч.

- Нет… я… только… - с ужасом выговорила Шито-Крыто, безуспешно пытаясь не смотреть Поклепу в глаза.

- Напрасно! - огорчился Поклеп. - Что может быть лучше хорошей шутки, если, конечно, она одобрена начальством! Надеюсь, на будущее вы это хорошо усвоите.

Рита торопливо закивала. Ей хотелось дышать. Хотелось не ощущать внутри ледяных сосулек. Она вообще жалела, что не родилась глухонемой.

Завуч усмехнулся и отвел взгляд.

- Если возражений нет, начнем урок, - продолжал он сахарным голосом, - То, что мадемуазель Шито-Крыто столь остроумно назвала доспехами, универсальная накидка от духов. Единственное, что обеспечивает надежную магическую защиту. Сегодня каждому из вас предстоит сплести такую же. Завтра весь Тибидохс будет ходить в накидках! Днем и ночью. И даже душ будет принимать в накидке, если у кого-то ещё сохранилась эта вредная лопухоидная привычка.

Ребята уныло переглянулись. Если даже мало склонный к панике Поклеп заговорил об охранных накидках, положение действительно неважнецкое. Хотя все преподаватели об этом молчат, ясно, что выпущенный дух не только не пойман, но с каждым часом становится все сильнее.

- Я уже подготовил приказ и отправил его на подпись Сарданапалу. Уверен, академик осознает необходимость такого шага, - продолжал Поклеп Поклепыч.

- Сарданапалу? Он уже вернулся? - обрадовался Ванька.

Завуч кисло взглянул на него, Похоже, сам он радовался прилету академика куда меньше.

- Сегодня утром. Говорят, его доклад в Магществе Продрыглых Магний прошел с блеском. Сегодня в Тибидохсе торжественный обед в его честь. Молодцам из шкатулки приказано приготовить нечто особенное, - сообщил он.

Класс радостно зашумел. Поклепу это не понравилось, и он немедленно поспешил остудить восторги.

- На вашем месте я бы не слишком сиял. На обед пойдет только тот, кто успеет сплести магическую накидку. А это непросто. Одних узлов больше сотни, и большинство требуется правильно завязать с первого раза.

- А если не с первого? - робко спросил Кузя Тузиков.

На потрепанной физиономии Поклеп Поклепыча расцвела сладчайшая улыбка.

- Ничего ужасного, Тузиков! Все останутся живы. Стены Тибидохса тоже не обрушатся. Но накидку придется плести заново, - сообщил он.

Ванька Валялкин, всегда испытывающий голод острее других, вздохнул.

- Все ясно. На обед пойдет только Шурасик, - сказал он.

Валялкин как в воду смотрел. Все так и оказалось. Вернее, почти так. На торжественный обед в честь возвращения Сарданапала не попал даже Шурасик, сбившийся на девяноста девятом узле…

После занятий Таня и Ванька Валялкин сидели в общей гостиной и готовились к завтрашнему нежитеведению. Ванька препирался с учебником, требуя, чтобы тот сам выполнил все задания или хотя бы не блокировал “Чукару курачукару”, Баб-Ягуна с ними не было. Он исчез куда-то сразу после вечерней тренировки. Просто вскочил на пылесос, газанул и умчался. Тане показалось, что он свернул в сторону леса. Первой её мыслью было погнаться за ним на контрабасе, но Гробыня уставилась на неё с таким ехидством, что она раздумала. Не хватало еще, чтобы Гробыня растрепала на весь Тибидохс, будто она бегает за внуком Ягге, как потерявшаяся собачка.

Неожиданно сработал зудильник. В центре жестяной миски призывно заблестел острый носик знаменитой ведущей.

“Чмок-чмок! С вами Грызиана Припятская, А теперь держитесь за спинки стульев, не то рухнете! Вы будете поражены, раздавлены! Наша зудильная группа пролетела полмира и едва не столкнулась с лопухоидным самолетом, чтобы оказаться в гостях у… У КОМАНДЫ НЕВИДИМОК! Заинтригованы? А теперь ещё кое-что! Сегодня вам будет предоставлена уникальная возможность понаблюдать за тренировкой самого Гурия Пуппера! Ошеломлены? ”

Ванька хотел заявить, что не находит в Пуппере ничего особенного, но тут за спиной у него кто-то торжествующе завопил. Верка Попугаева, бледная от восторга, впилась в зудильник глазами и голосила на весь Тибидохс:

- Идите все сюда! Пуппера показывают! В дальнем коридоре уже маячила толстощекая физиономия Дуси Пупсиковой, за которой валила целая толпа. Общая гостиная стремительно наполнялась.

Зудильник затрясся, подскочил. Лицо Грызианы исчезло, и на экране появился мокрый от дождя стадион - вид сверху. Изображение укрупнилось. На одной из скамеек обнаружилась группа фанатов. Прячась под зонтами, фанаты ухитрялись держать здоровенную полотняную перетяжку, на которой сияли буквы: “Гурий Пуппер - вот кто супер! ”

- Гурий Пуппер редко путешествует без группы поддержки! - сообщила Грызиана. - Вернее, это группа поддержки все время таскается следом за Гурием, ибо он слишком скромен, чтобы одобрять шумиху, поднятую вокруг его имени. “Я не виноват в том, что меня считают самым великим мальчиком на Земле! - обычно говорит он журналистам. - Поверьте, в душе я обычный, свойский парень! Оставьте меня в покое! ” Смотрите, смотрите! Вот Гурий появляется из раздевалки! Я попытаюсь принять участие в схватке с устремившимися к нему корреспондентами и первой взять у него интервью! Эй, олух, крупный план давай!

На экране зудильника стало видно, что Грызиана стремительно закружилась на месте, выбросила несколько красных искр и, бормоча заклинания, ринулась в толпу из доброй сотни корреспондентов и фотографов. И что тут началось! Битва водяных с лешими, которую Тане как-то довелось наблюдать, была рядом с этой схваткой просто возней малышей в песочнице, Корреспонденты визжали, пинались, сокрушали друг другу челюсти микрофонами и щелкали их шнурами, как кнутами.

Магов с семь уже валялись на травке и поспешно припоминали заклятие от роковой порчи. Еще на двадцати-тридцати корреспондентах пылала одежда, а один уже торопливо убегал с поля, прикрываясь спешно сорванным лопухом. Что до его пиджака, то он, снисходительно помахивая пустыми рукавами, улетал в теплые края. За ним, меланхолично вздрагивая штанинами, устремлялись брюки.

Гурий Пуппер, невысокий темноволосый подросток в драконбольной форме невидимок, стоял, грустно опершись на метлу, и ждал, когда все закончится.

После десяти минут схватки на ногах осталось всего три самых стойких корреспондента. Одной из них была неукротимая Грызиана Припятская. На одного врага она напустила пятнистую чесотку. Другого сбила с ног тройным сглазом и, точно дубиной народной войны размахивая микрофоном, прорвалась к Гурию Пупперу, Видя, что от этой дамочки так просто не отделаться, Гурий сдался.

Грызиана расцвела от счастья и, сунув ему под нос микрофон, затарахтела:

- Главная кнопка Лысегорского зудильника. Не согласишься ли ты ответить на несколько вопросов?

- Нет!

- Огромное спасибо, Гурий! Как у тебя возникла идея летать на метле?

- Ну… э-э… - растерялся Пуппер. - Все раньше летали на метлах, вот я и подумал, а что, если и теперь, когда все маги пересели на пылесосы…

- Я так и думала! - перебила Грызиана. - Гурий, ты творишь на поле чудеса. Не бывает ли тебе страшно? Всем известно, что дракон может перемолоть игрока челюстями или бывают случаи, когда игрок насмерть расшибается о барьер.

- Да, иногда мне становится жутковато, - признался Пуппер. - Особенно во влажную погоду или при сильном ветре. Поверьте, в душе я самый обы… Грызиана ловко отодвинула микрофон.

- Да, да… свойский парень. А скажи, Гурий, ведь ваша команда совсем недавно стала называться командой невидимок. Раньше у неё было совсем другое название. Чем это вызвано?

- Наш тренер был недоволен результатами, Это по его предложению команда приобрела партию плащей-невидимок, Мы не используем их постоянно, а лишь в самые ответственные минуты матча. Например, когда прорываемся к неприятельскому дракону или перестраиваемся.

- А это не запрещено? Ведь противник вас не видит? - спросила Грызиана.

- У каждой команды есть свои сильные и слабые стороны. Зато мы не прибегаем к сглазам и талисманам. Да и дракон у нас, в общем, самый обычный, это все знают, - пояснил Пуппер.

Грызиана убрала микрофон.

- Отлично, Гурий! Твои аргументы звучат вполне убедительно. Теперь уже всем известно, что в финале встретятся команды Тибидохса и невидимок. Даже назначено время матча - через неделю. Как ты считаешь, есть ли у команды Тибидохса шансы?

Пуппер замялся.

- Ваша команда - хорошая команда. Разумеется, недооценивать противника не стоит. Мы будем играть в полную силу. Но, конечно, опыта у нас побольше, так что Тибидохсу придется играть в обороне.

- Значит, у нашей сборной шансов нет? Многие эксперты тоже так думают, - перебила его Грызиана.

Неожиданно её маленькое личико приобрело ехидное выражение.

- И наконец, вопрос, никак не связанный со спортом. Скажи, Гурий, у тебя есть девушка? - спросила она самым сладким голосом.

Гурий побагровел, уронил метлу и подозрительно долго её поднимал. Мадам Припятская незаметно подмигнула в экран зудильника. Потом она ловко захлестнула Пуппера шнуром микрофона и, точно репку, ловко втянула его в кадр.

- Хорошо, Гурий, я не буду настаивать на ответе. В конце концов, это личное… А скажи, возможно ли такое чисто гипотетически, разумеется, что ты влюбишься в какую-нибудь девушку из команды Тибидохса? В нашей сборной много красавиц - к примеру, Гробыня Склепова или Катя Лоткова.

Гурий Пуппер изнывал, не зная, как ему выкрутиться. Помощь подоспела с самой неожиданной стороны. Внезапно налетел порыв ветра. Огромная перетяжка в руках у группы поддержки надулась, точно парус. Жалобно болтая ногами, фанаты повисли над полем на большой высоте.

- Они расшибутся в лепешку! Какой отличный кадр! - заголосили пришедшие в себя корреспонденты и, волоча за собой операторов, с надеждой на сенсацию забегали по полю. В суетливой беготне принял участие даже бесштанный корреспондент, ухитрившийся сплести себе из травы нечто вроде дикарской юбочки.

Фанаты Пуппера печально подвывали, терпеливо ожидая момента, когда ветер спадет и они смогут разбиться вдребезги.

Но тут Гурий, единственный, кто не растерялся, запрыгнул на метлу, буркнул заклинание и помчался выручать своих фанатов. Десятки зудильников снимали его бешено мчавшуюся метлу. Схватив перетяжку за край, Пуппер эффектно развернулся, со свистом рассек воздух пучком заговоренных веток и отбуксировал фанатов на их привычный насест.

- Этот Гурий просто милашка! - ахнула Верка Попугаева, не отрываясь от экрана зудильника.

- “Гурий Пуппер - вот кто супер! ” Не красавец, но что-то в нем есть! Настоящий парень! - добавила Дуся Пупсикова.

- Всем убрать загребущие ручонки от моего Пуппера! Я предупредила. Можете считать, что с этого часа и даже с этой минуты у него есть девушка! - категорично заявила Гробыня.

- Да, Гробыня Пуппер звучит пафосно - неудачно встрял Шурасик и тотчас получил пинка от Гломова.

Ревнивый амбал уже сейчас был готов разорвать Гуррия Пуппера на пять Пупперов поменьше.

- Пуппер мой! Вместе со своей метлой и плащиком! А ну брысь отсюда: я даже смотреть на него никому не разрешаю! - плотоядно повторила Склепова.

Катя Лоткова многозначительно улыбнулась, однако спорить не стала. Про себя Катя уже решила, что, пока она на поле, у Гробыни нет ни малейшего шанса понравиться Гурию.

- Нет, ты видела этих дурочек с переулочка? Весь матч они собираются вертеть перед Пуппером хвостом, а играть кто будет? - возмущенно шепнул Тане Ванька Валялкин.

Таня рассеянно кивнула. Конечно, Ванька прав. Если играть, то в полную силу, а не строить невидимкам глазки. Одновременно она не без грусти думала о том, что вот в неё Пуппер точно не влюбится. Слишком много красавиц попадается на его пути, не оставляя ей, внешне вполне обычной, никаких шансов.

“Ну и пускай влюбляется в кого хочет. Хоть в Склепову, хоть в Лоткову, хоть в Пупсикову, если ему совсем уж делать нечего, А я постараюсь летать побыстрее и сбить с него спесь. Поглядим, у кого нет опыта”, - азартно решила она.

Неожиданно, помимо своей воли, Таня вспомнила про пророчество на раскаленной печной дверце. Ее охватила смутная тревога - даже не тревога, а неприятно, почти болезненное предчувствие чего-то неотвратимого… Как жаль, что последние строфы пророчества неразличимы и предугадать ничего невозможно.

Тут она вспомнила о Гуго Хитром. Интересно, удалось ли ему разобрать стершиеся слова? Таня незаметно выскользнула из гостиной, где кипели горячие споры, кому достанется Пуппер (теперь на него претендовала уже и Верка Попугаева, насмерть сцепившаяся с Гробыней), и добежала до магпункта.

- Ягге! Ягге! - крикнула она.

Ей никто не отозвался. Таня решила, что Ягге отправилась к Сарданапалу, чтобы ещё раз попросить академика о внуке. Девочка осторожно заглянула в соседнюю комнату, в которой жила сама старушка, и остановилась на пороге.

Сундук Ягге был опрокинут. Все его содержимое бесцеремонно вывалили на пол. “Проделки белых магов” лежали посреди комнаты. Последняя страница, на которой Гуго поместил пророчество, была изодрана в клочья. С трудом можно было разобрать несколько уцелевших слов из уже известного ей начала пророчества.

- О, о, о! - простонал кто-то.

Таня вздрогнула. Из стены над шкафчиком с целебными мазями выплыл трепещущий белый призрак.

Это была Недолеченная Дама.

- Гуго пропал! Кто-то ворвался сюда полчаса назад и изорвал его книгу, а портрет унес вместе с самим Гуго! - прорыдала она.

- Кто это был? Кто? - спросила Таня. Дама замотала головой и исторгла целый водопад слез. В сравнении с ним затертые литературой крокодильи слезы показались бы просто полудохлым грибным дождиком.

- Я сама не поняла. Все произошло так быстро. И потом… самое отвратительное, что похититель был невидимый!

- Невидимый? - не поверила Таня.

- Абсолютно, - сухо сказала Дама и, без усилий прекратив истерику, энергично выжала насквозь мокрый носовой платок.

Уже собираясь уходить, Таня увидела на ковре оторванный переплет книги, на котором с возмущением прыгали буквы: “Проделки белых магов в пересказе Гуго Нагло Украденного!!! ”

* * *

Ночь, вскоре опустившаяся на Буян, выдалась неспокойной. Дух неприятных случайностей осваивался в новом своем царстве. В пустых коридорах Тибидохса тонко пели сквозняки. Факелы гасли сами собой, а привидения вели себя так, словно их и вовсе не было. Все было погружено в сон. Только циклопы, расставленные у лестниц, смотрели во все глаза и безнадежно зубрили часто изменяемые пароли из русалочьей жизни. В проходах мерцали охранные заклинания, выставленные Поклепом и Зубодерихой.

На другое утро весь Тибидохс явился на завтрак уже в магических накидках. Выглядели накидки страшно нелепо, при ходьбе лязгали и цеплялись за всевозможные предметы. К тому же вскоре обнаружилось ещё одно крайне неприятное их свойство. Стоило одному из сотни охранных узлов развязаться, как накидка принимала это за вероломное нападение коварного духа и разражалась невыносимым воем. Зато срывать уроки теперь стало легче легкого - дернешь за узелок, и готово. Правда, и здесь нужно было знать меру.

После того как распоясавшийся Гуня Гломов последовательно сорвал нежитеведение, защиту от сглаза и ветеринарную магию, взбесившийся Поклеп куда-то утащил его за ухо. Пока все спорили, зомбируют Гломова или все обойдется, Гуня вновь появился в классе, но уже закованный в глухие латы и даже с опущенным на физиономию забралом. Он шел вперевалку, громыхая при каждом шаге. Даже в дверь протиснулся лишь с третьей попытки.

- Меня заклепали заживо! Замуровали в магические доспехи! Теперь даже спать придется стоя! - безрадостно пыхтел Гломов.

Однако крутой поступок Поклепа возымел и положительное действие. Узелки как-то сразу перестали развязываться, а накидки выть. Гуня же утешался тем, что колол железными перчатками орехи и щелкал всех желающих пальцем по лбу. Это получалось у него больно и в равной мере поучительно.

На вечерней тренировке Соловей О. Разбойник обсуждал с игроками тактику невидимок.

- Запомните вот что! Метлы позволяют им перемещаться очень быстро - просто на реактивной скорости. К тому же, запахнувшись в плащ, они становятся невидимыми. Это усложняет нашу борьбу за мяч. Как отберешь мяч у того, кого и глаз-то не заметит? Правда, если разобраться, в этом для нас есть немало положительных моментов, - тут Соловей лукаво прищурил свой единственный глаз.

- Почему положительных, Соловей Одихмантьевич? - спросил Кузя Тузиков.

Он единственный в команде называл тренера по имени-отчеству. “Хорошо, хоть ещё “Разбойник” не добавляет! ” - иногда фыркал Ягун.

- Думай, Тузиков, думай! Все думайте! Заворачиваясь в свои плащи, невидимки исчезают не только для нас. Друг друга они тоже не видят. Это усложняет распасовку и вынуждает пользоваться стандартными тактическими комбинациями. Говоря проще, невидимкам приходится бросать мяч вслепую в определенную часть поля, зная, что там должен оказаться кто-то свой. Если у вас получится нарушить их построение - это уже половина успеха. Используйте неожиданные ходы, старайтесь, чтобы ваше поведение на поле невозможно было предугадать. Тогда они сразу забудут про свои плащи.

- Это мы можем. Запутаем их так, что они впадут в маразм! - расплылась в улыбке Рита Шито-Крыто.

- С распасовками понятно. Тут их можно переиграть. А как быть с одиночными выходами? Можно же прорваться к дракону и в одиночку, спрятав мяч под плащом, - сказала Таня.

Соловей одобрительно хмыкнул.

- Я ждал, что кто-то об этом спросит. На это невидимки и делают ставку, если проваливают тактические построения. У них отличные нападающие, среди которых лучший, безусловно, Гурий Пуппер. Про него говорят, что он может незамеченным заползти даже в драконью ноздрю. Надеюсь, что группа защиты Гоярына будет работать слажено. Не давайте ему слишком часто разевать рот! Не отлетайте далеко от его головы! Пусть больше перемещается и бьет наугад короткими струями.

Соловей внушительно поднял лохматую бровь, помолчал и уже гораздо мягче добавил:

- Сердце подсказывает мне, что матч предстоит сложный. Такого у вас не было никогда. Будьте готовы к чему угодно.

Потом Таня много раз вспоминала эти слова.

Вдруг Соловей знал все заранее? Хотя откуда он мог знать? Ведь даже о похищении Гуго Хитрого она никому не рассказала.

* * *

Таня вошла в комнату и застыла на пороге. Черные Шторы, прочно завязанные в узел, возмущенно подрагивали, хрюкали, но самостоятельно освободиться не могли. Скелет Паж с надвинутой на глаза шляпой, мешающей ему подсматривать, сидел в углу на старом чемодане и обиженно щелкал зубами.

- Паж, не действуй мне на нервы! Я старая больная женщина! В шкаф загоню! - не оборачиваясь, крикнула ему Гробыня.

“Старая больная женщина” на животе лежала на своей вызывающей кровати в форме перевернутого гроба и, подложив под подбородок подушку-сердечко, что-то с интересом читала. Вначале Таня была уверена, что это комиксы или журнал экстремальной моды, но, приглядевшись, поняла, что это толстая книга в кожаном переплете. Со страниц книги тянуло копчеными летучими мышами и дурман-травой в невероятном сочетании с незабудками.

На корешке крупными буквами значилось:

“КАК СТАТЬ НЕОТРАЗИМОЙ. 500 ЗЕЛИЙ И ПРИВОРОТОВ ОТ КЛЕОПАТРЫ ЕГИПЕТСКОЙ”.

Судя по древности книги, она находилась в закрытом фонде. Наверняка Гробыне пришлось выпрашивать её у библиотечного джинна.

- Что, проблемы с личным обаянием? Своими силами уже никак? - насмешливо поинтересовалась Таня.

- Отвянь, сиротка! - огрызнулась Гробыня. Она была занята. Воевать прямо сейчас ей не хотелось.

- А министерством здравоохмурения эти рецептики одобрены? Как там насчет побочных действий? Бакенбарды не вырастут? А ослиные уши? - уточнила Таня.

- У Клеопатры же не выросли, - буркнула Гробыня.

- А ты её уши видела? - поинтересовалась Таня. - А не видела, так у Ягге спроси. Говорят, они с Клеопатрой в молодости были подругами. Довольно долго дружили, пока не поссорились из-за одного шустрого лопухоида. Его довольно быстро пристукнули свои же. Антоний, кажется, его звали. Так вот, Ягге утверждает, что Клеопатре её привороты капитально аукнулись.

Склепова раздраженно швырнула в Таню подушкой и снова уткнулась в книгу.

- Мерси за совет, Гроттерша! Я же не дура, чтобы сама всякую гадость глотать. Лучше я придумаю, как напоить ею Гурия, - заявила она.

“Несчастненький Пуппер! Угробит она его своими зельями. Хоть бы на Гломове, что ли, сперва испытала”, - подумала Таня, забираясь под одеяло.

* * *

Она давно уже спала, как спала и полная роковых замыслов Гробыня, по-злодейски сладко посапывавшая на своих “500 зельях”, как вдруг забытая на столе свеча вначале вспыхнула, а затем погасла. Робкий скелет затрясся от ужаса. Черные Шторы отразили что-то совсем уж невероятное и опали.

Нечто незримое и неосязаемое метнулось сперва к Гробыне, а затем к Тане, но, в обоих случаях наткнувшись на магическую накидку, вынуждено было отступить. Дух взревел от бессильной злобы. Вылетая из комнаты, он коснулся Черных Штор. Те вспузырились и на миг высветили единственное слово:

“СКОРО! ”

Той же ночью Тане привиделся кошмарный сон, превосходящий ужасом весь сериал вещих снов Веры Павловны, Снилось Тане, будто навстречу ей по темному коридору не то идут, не то плывут Гурий Пуппер, Гиви Поффер, Муся Броттер, Альфонс Доттер и даже какая-то напористая девица Оля Броддер, стриженная коротко, под мальчика. И каждый из них кричит: “Тебя нет! Ты не существуешь! Ты жалкая копия! Настоящие мы! ” За ними же из тьмы, управляя ими, точно марионетками, зорко следит фигура, завернутая в плащ.

Таня проснулась среди ночи в холодном поту. Свесив ноги, она сидела на кровати и долго всматривалась в темноту. В комнате был такой мрак, что девочка некоторое время со страхом размышляла, не ослепла ли она. Наконец она поднесла руку к самым глазам и, различив смутное белое пятно ладони, успокоилась.

Глава 10

РОКОВАЯ ТРЕЩИНА

Накануне матча с невидимками весь Тибидохс высыпал на стены встречать гостей. Пожизненно-посмертный глава школы академик Сарданапал дружелюбно улыбался всем с преподавательского балкончика и жмурился на солнце, как сытый кот. Рядом, явно беседуя о чем-то приятном, стояли Тарарах, Зубодериха и Медузия Горгонова. Соловей О. Разбойник то и дело бросал озабоченные взгляды на свою команду, желая, чтобы она выглядела как можно достойнее.

Заметив это, Горыня незаметно подтолкнул Усыню плечом:

- Посмотри на этого тренера! Он просто как курица-наседка со своей командой! Того и гляди закудахтает! Ну какой он Соловей! Может, переименуем его в “Пеструшка О. Разбойник? ”

Братья-вышибалы громко заржали.

Соловей, стоявший гораздо выше богатырей, на стене, явно ничего не мог расслышать. Он даже не обернулся, но внезапно под правым глазом у Горыни сам собой возник здоровенный фонарь. Ругая вездесущих магов, Горыня схватился за глаз.

Усыня и Дубыня снова захохотали, на этот раз уже над незадачливым братцем.

В тот день, казалось, никому нельзя было испортить настроение. Даже неудобные магические накидки особенно не мешали, разве что Гломову, громыхавшему ржавыми доспехами.

Не в духе пребывал только Поклеп Поклепыч, Зажав под мышкой свиток с речью, завуч прохаживался по стене и бросал ревнивые взгляды на джинна Абдуллу. Особенно Поклепа раздражало, что по расплывчатой, в самом буквальном смысле ускользающей физиономии библиотечного джинна невозможно было определить, подготовил он приветственную поэму или нет. Хитро подмигивающие глазки конкурента переползали на подбородок, а слившийся с ухом рот язвительно улыбался.

Неожиданно где-то вдали, над светлой, необъяснимо похожей на свернутую простыню бухтой что-то сиренево полыхнуло.

- Заклинание перехода! Они уже здесь! - крикнул Сарданапал.

На стенах зашевелились.

Сводный хор привидений стал торопливо распеваться. Поручик Ржевский страстно мычал, разогревая голосовые связки. Недолеченная Дама, до глаз обмотанная шерстяным платком, кокетливо жаловалась на зубную боль. Оркестр из циклопов и богатырей спешно вооружался трубами и барабанами. Литаврист взял на изготовку медные тарелки и с предвкушением потер ими друг о друга. На его лукавой роже читалось страстное желание производить оглушающие звуки.

Послышались частые удары крыльев, и из тучи вынырнул дракон. Он был гигантский, с отливающей серебром чешуей и выпученными шафранными глазами. Подлетая к Тибидохсу, дракон заревел, как пароходная сирена. Гоярын с вызовом откликнулся, сотрясая ангар мощными ударами хвоста. Облетев над школой волшебства круг, дракон невидимок стал снижаться.

На стенах начали удивленно переглядываться и перешептываться. Грянувший было оркестр озадаченно затих. Один только литаврист, зажмурившийся от удовольствия и уже оглушенный, продолжал с чувством грохать в тарелки.

ДРАКОН БЫЛ СОВЕРШЕННО ОДИН! Сколько тибидохцы ни присматривались, так и не смогли различить рядом с ним ни одного мага. Испугавшись, что заклинание перехода не пропустило их, Поклеп кинулся было куда-то принимать меры, но тут зрители радостно зашумели.

- Они! Ах-ух-их-эх! - застонала Верка Попугаева. Она стала карабкаться на зубец стены, явно намереваясь на радостях сорваться, но Семь-Пень-Дыр вовремя подхватил её за ногу.

- Ох-ух-эх! Отставить панику! - твердо сказал он.

Поклеп Поклепыч метнулся к ближайшей бойнице. Прямо из пустоты, справа и слева от дракона, возникали фигуры в раздувшихся желтых плащах. Каждый игрок сидел на длинной метле и приветственно махал шляпой.

Пока тибидохские болельщики удивленно перешептывались, пытаясь отыскать среди них Пуппера, почти у самого преподавательского балкончика в воздухе прорисовались ещё двое. Один был крепкий молодой парень, явно тренер или инструктор, но про него сразу все забыли. Разве что деликатная Зубодериха подарила ему улыбку.

Зато сотни взглядов мгновенно обратились на его спутника - невысокого, юркого паренька в форме и плаще невидимок.

- Гурий! Гурий Пуппер! - взвыла толпа.

Стоило Пупперу опуститься на стену, как целая толпа ринулась к нему за автографами. Началась настоящая давка. Шурасику мигом оттоптали обе ноги, а Горьянова так притиснули к зубцу, что выдавили из него весь пессимизм.

- Помогите! Мама, я жить хочу! - завопил он крайне заинтересованным в выживании голосом.

Тем временем толпа поклонников сомкнулась вокруг Пуппера. Тот и точно оказался свойским парнем. Каждому из двухсот пожал руку, каждому приятно улыбнулся и каждому терпеливо представился:

- Пуппер. Гурий Пуппер. Команда невидимок.

- Кайф! - прокомментировал Жора Жикин. - Мне руку пожал сам великий Пуппер! Теперь я не буду мыть её долгие годы!

Дусе Пупсиковой Пуппер то ли по рассеянности, то ли ещё по какой-то непостижимой причине пожал обе руки и представился целых два раза подряд. С его стороны это была роковая ошибка. Впечатлительная Пупсикова возомнила себе невесть что и с воплем:

“Тискай его! Он такой лапочка! ” - кинулась Гурию на шею. Вслед за Дусей, не желая остаться на бобах, рвануло ещё девиц с полсотни.

Пуппер попытался ретироваться, но было уже поздно. Визжащие поклонницы сомкнулись над его звездным телом. Лишь спустя десять минут он был извлечен изрядно помятым, со сплюснутым носом и ярким отпечатком помады на лбу, похожим на контрольный выстрел. На Дусю Пупсикову он теперь смотрел с ужасом. Дуся демонически улыбалась и явно прикидывала, не превратить ли своего кумира в пряник. В руках она страстно комкала здоровенный клок пупперовского плаща.

Наконец Сарданапалу удалось восстановить порядок. Циклопы, спасая положение, поспешно заиграли туш. Привидения, кутаясь в шали и цыганисто приплясывая, запели: “К нам приехал наш любимый Гурий Пуппер дорогой! ” Недолеченная Дама гремела в такт маленьким, украшенным лентами бубном.

Это было очаровательно. Но, увы, старания бедняг не были вознаграждены даже вялыми рукоплесканиями. Не успели привидения дойти до слов “Свет ещё не видел красивого такого! ”, как прямо сквозь призрачный хор бесцеремонно протиснулась Гробыня Склепова с хлебом-солью.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 Следующая ⇒