Общая характеристика инструментария юридической техники

1. Лингвистические основы юридической техники

В лингвистических основах юридической техники выделяется четыре уровня языковых средств: слово, словосочетание, предложение и структурный элемент юридического документа. Но на первый план выходит лексика и в первую очередь стиль изложения государственно-правового документа, так как любой текст опирается на язык и выражающие его знаки. Следовательно, стиль - явление речевое, образующее систему взаимосвязанных между собой языковых средств. В теории стиля выделяют: художественный, публицистический, научный, официально-деловой. Разновидностью последнего является нормативный стиль - социальный выразитель документов повелительно-образующего характера (Уставы партий, договоры об общественном согласии и т.д.). А разновидностью нормативного стиля является нормативно-правовой. Он выражает специфику коммуникативных свойств нормативных правовых актов[23].

К нормативно-правовому стилю предъявляются как общие, так и специальные юридические требования.

К общим требованиям относятся: отсутствие экспрессивности, т.е. эмоциональной окрашенности; связанность и последовательность; точность и ясность; простота изложения; лаконичность и компактность правового текста.

Если общие требования к стилю изложения характерны в принципе для любого делового документа, то специально-юридические требования обеспечивают нормативно-правовое наполнение законов и предписывающее обязывание индивидуально-правовых. актов. Именно благодаря этим требованиям нормативные правовые и индивидуальные правовые акты приобретают качество правовых нормативных документов. К их числу относятся требования в сфере характера предписания, языковой стандартизированности и композиционности [24].

Характер предписания имеет две разновидности: долженствующе-предписывающую и констатирующе-предписывающую.

Долженствующий и предписывающий характер текста нормативного правового и индивидуально-правового акта означает, что они предлагают варианты и модели поведения или что-то запрещают. Реализовать эту цель и помогает долженствующе-предписывающий стиль изложения.

Констатирующе-предписывающий характер текста нормативного правового акта, как правило, находит выражение в начальных главах или разделах закона, где определяются цель и задачи нормативного правового акта и его общие положения: предмет, пределы правового регулирования и т.п. С одной стороны, во вводной части такого акта, что-то констатируется, а с другой - эта констатация предписывает определенное поведение. Такой утверждающе предписывающий стиль обеспечивает законопроекту качество высокоэффективного правового регулятора. «Юридический язык», - отмечает А.Б.Венгеров, - требует однозначности используемых в конкретном акте грамматических форм, смыслового однообразия»[25]. Данное правило в равной степени распространяется и на индивидуально-правовой акт, во вводной и описательной части которого используется указанный стиль изложения.

Языковая стандартность как самостоятельное требование к законодательному стилю означает использование соответствующих слов, словосочетаний, грамматических форм построения предложений, употребление собственно юридических устойчивых словосочетаний и иных принятых в нормотворческой практике законодательно-языковых штампов, канцеляризмов и клише. А.С. Пиголкин сформулировал следующие требования, предъявляемые к стилю, закона: логическую последовательность изложения мысли законодателя, ее смысловую завершенность, единообразие способов формулирования предписаний, использование терминов с четко и строго очерченным смыслом, употребление слов и выражений в прямом и первичном их выражении[26]. Представляется, что перечисленные требования к стилю закона применимы и к стилю изложения индивидуально-правового акта, например, приговора или решения суда. Эти требования обеспечивают воплощение воли законодателя в правоприменительной практике, в реальных правоотношениях и поведении субъектов права.

Композиционность построения текста означает его графичность, т.е. размещение текста по абзацам, рубрикация текста, что обеспечивает лаконизм, строгость и точность изложения. «Правильное распределение правового материала в тексте закона, -пишет Д.А. Керимов, - делает его структуру четкой, стройной, логически последовательной, помогает быстро ориентироваться в содержании закона, способствует лучшему его усвоению, облегчает использование на практике в соответствии с требованиями законности»[27].

Прямого использования данные правила законодательной техники при изложении индивидуального правового акта не имеют. Однако при составлении обвинительного заключения по многоэпизодной преступной деятельности группы обвиняемых или при постановлении аналогичного приговора о рубрикации текста приходится вспомнить. Только здесь речь идет не о размещении правового материала, а об описании совершенных преступлений, конкретных обстоятельств этих событий, условий и причин, способствовавших их осуществлению и т.п. Композиционность построения текста подобных документов облегчает работу с ними суда, прокурора, адвоката и обвиняемого, подсудимого и осужденного. Практике расследования преступлений известны случаи, когда следователи по многотомным уголовным делам, направляемым в суд, подготавливали для суда специальный меморандум – «путеводитель», который в значительной степени облегчал работу суда по ознакомлению с материалами уголовного дела. К сожалению такая практика не подверглась соответствующему обобщению.

Основной единицей законодательного текста является слово, как средство передачи мысли, идей законодателя. С помощью слов образуется текст права, облекаясь в форму, материализуясь в правовые нормы. Непосредственная реализация слов в правовые нормы осуществляется через юридические понятия и терминологию.

В законодательстве правовые понятия играют роль исходного материала в создании нормативного правового документа. Написание любого законопроекта начинается с формулирования понятий, которыми затем приходится оперировать в тексте акта, уточнять и детализировать. Понятия придают согласованность нормативному правовому акту. Именно они «создают условия для однозначности в праве...»[28].

Важность правовых понятий вытекает из их свойств отражать наиболее важные стороны правовой действительности Раскрытие понятий осуществляется при помощи определений (дефиниций), представляющих собой логическую операцию, с помощью которой раскрывается его содержание.

Теоретико-методологические предпосылки и историко-логические основания

законодательной дефиниции и ее отраслевая специфика изложены в материалах круглого стола[29].

Юридические термины служат стилеобразующим признаком языка правового документа, создают облик той или иной отрасли права и позволяют однозначно определять конкретные понятия.

Дефиницию лучше всего давать в самом тексте закона при первом упоминании термина. Такой прием облегчает понимание, применение и пропаганду закона. В отечественном законотворчестве имеется опыт помещения наиболее важных терминов, употребляемых в законе, в одной его статье, помещаемой обычно в начале акта. Например, в законе «О валютном регулировании и валютном контроле» в одной статье помещено 11 дефиниций.

Существует ряд правил, которые учитываются при формулировании дефиниций в процессе правотворчества:

а) раскрывая содержание понятия, следует перечислять не все его признаки, а лишь важнейшие, которые и образуют понятие;

б) необходимо стремиться к «явности» в тексте, т.е. логической определенности и избегать скрытого контекста, который бы позволял двусмысленность в толковании акта;

в) раскрывая содержание понятия, требуется учитывать и его объем как совокупность предметов (объектов), обладающих признаками понятия. Эта
совокупность характеризуется множеством и или логическим классом, а объект, принадлежащий классу, называют элементом[30];

г) следует избегать синонимичности понятий, предполагающей различия в их объемах;

д) нецелесообразность использования контрадитарных понятий, т.е. не исключающих противоположных понятий в правовом тексте;

е) соблюдение родовых и видовых отношений в определении таких понятий[31].

Лексическое значение слова не только влияет на способы образования отдельных грамматических форм, но и формируют такое мощное явление в русском языке как многозначность[32] или полисемия, которой следует избегать в нормативной лексике.

Исключается параллельное использование синонимов в нормативном тексте («оказание услуг» и «предоставление услуг», «выполнение обязательств» и «исполнение обязательств». Для литературного стиля изложения параллельное использование синонимов – нома, а для нормативного правового стиля – погрешность.

При изложении нормативного текста применяется общее правило отбора нейтральной лексики, т.е. используемый термин должен быть зафиксирован в словаре современного русского литературного языка и не должен иметь стилистических помет («бранное», «высокое», «ироническое», «просторечное», «разговорное»), свидетельствующих о функционально-стилевой закрепленности термина и его эмоционально-экспрессивной окраске[33].

Использование иностранных терминов подчиняется общим правилам отбора нейтральной лексики, а новые слова – неологизмы, которые не зафиксированы в орфографических и других словарях современного русского литературного языка, в законодательных актах использовать запрещается.

Указанные требования для принятия индивидуально-правового акта имеют вторичный характер, т.е. проявляются в нем через применение закона к конкретным жизненным ситуациям, разрешение которых и освещается в этих актах. Исключение составляют приемы фиксации показаний свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых и подсудимых в протоколах следственных и судебных действий, в которых показания записываются по возможности дословно. Особенность такого приема фиксации обусловлено понятием доказательств по юридическому делу, которыми признаются фактические обстоятельства, изложенные в показаниях. Если показания редактировать в соответствии с требованиями нормативной лексики, то легко исказить эти фактические обстоятельства.

Следующим элементом лингвистических основ юридической техники является словосочетание. Под словосочетанием понимается относительно устойчивая смысловая связь между словами, имеющая две основные формы. фразеологизмы и свободные словосочетания.

Фразеологизмы представляют собой устойчивые словосочетания, воспроизводимые в тексте как готовые единицы языка[34]. В зависимости от происхождения и функций они подразделяются на общие и собственно юридические.

Общие фразеологизмы не имеют юридической природы происхождения и выполняют вспомогательные (документально-технические) функции в обеспечении нормативных начал текста. Например: регистрационный номер; рассмотрение заявления; обозрение документов и т.п.

Собственно юридические фразеологизмы представляют собой основу правового текста, имеют юридическую природу происхождения и выполняют главные функции в обеспечении правовой нормативности текста. Например: квалифицировать деяние, предать суду, приобщить к делу, заключить под стражу, правовые отношения и т.п.

Свободные словосочетания часто выступают прототипами фразеологизмов. Они как бы занимают промежуточное место между сочетаемостью слов в предложении вообще и фразеологизмами. Свободные словосочетания подразделяются на общие (заключительные положения -заключительный раздел; общие положения - вводные положения) и собственно юридические (выдвигаться в депутаты - баллотироваться в депутаты).

Термины и словосочетания находят непосредственное воплощение в нормативном предложении, которое является самостоятельной формой выражения правовых норм. Предложение - это основная знаковая единица нормативно-правового текста, как и любого другого. Оно включает в себя рассмотренные выше языковые единицы и подчиняется внутренним закономерностям построения текста. Слова (в том числе слова-термины, слова-понятия), с целью выражения мысли автора складываются в предложения. Таким образом, грамматическое предложение становится адекватной формой выражения норм права[35]. Эффективность правового регулирования, степень адекватности воли и интересов законодателей во многом зависит от качества предложения. Поэтому законодательная техника предъявляет к предложению следующие требования:

а) точность, не допускающая различного толкования и ассоциаций. «Точность формулировок правовых норм и необходимость абсолютной адекватности их понимания (толкования), - отмечает М.Н. Кожина,
- идеал законодательных текстов, способствующий «безотказной» реализации регулировочной функции права»[36];

б) безличность или правовая нейтральность формулировок;

в) простота и доступность содержания;

г)адекватность грамматических форм.

Нормативный характер текста предполагает соответствующую грамматическую организацию предложения, преобладание констатирующих, повелительных и утвердительных предложений. В нормативном тексте недопустимо использование вопросительных и побудительных предложений[37].

Возможности нормативного предложения как средства юридической техники в разы возрастают, благодаря их синтаксическим особенностям.

В порядке убывания приоритет отдается: простым предложениям; сложносочиненным предложениям и сложноподчиненным предложениям, имеющим придаточные определительные или условные.

Сложно-подчиненные предложения многообразно закрепляют элементы правовой нормы. Например, гипотеза может излагаться как в начале, так и в конце предложения, диспозиция правовой нормы может излагаться аналогичным образом, либо может быть в середине предложения, а иногда конструкция предложения «разрывает» диспозицию на две части, стоящие в разных местах предложения.

В практике лингвистической экспертизы законопроектов в Государственной Думе РФ выработались следующие приемы в построении нормативного предложения.

Личное местоимение может использоваться в нормативном предложении только при условии, что оно заменяет ближайшее к нему предшествующее существительное в форме того же рода и числа. В противном случае не может быть соблюдено требование определенности и ясности правовой нормы. Например, в пункте 1 статьи 433 ГК РФ говорится: «…договор признается заключенным в момент получения лицом, направившим оферту, ее акцепта». Здесь местоимение «ее» обоснованно заменяет термин «оферта». Вместе с тем допускается, что такая связь местоимения с существительным возможна, исходя из смысловой зависимости, и тогда они могут располагаться даже в разных частях предложения.

Для сохранения смысловых и логических связей в нормативном предложении присоединительный союз «а также» и противительный союз «а» не должны использоваться более одного раза.

В сложноподчиненном предложении нельзя использовать сразу два союза для присоединения придаточного предложения к главному. Например: «Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно изменено завещанием…». В этом предложении использован союз времени «когда» и уступительный союз «поскольку». В результате нарушены правила стилистики – смысловые и структурные связи между частями предложения. Правильным является такой вариант синтаксической конструкции: «Наследование по закону имеет место, если оно не изменено завещанием…».

Предлог «по» не должен подменять предлоги «о» и «об», так как, несмотря на свою многозначность, не может указывать на то, что составляет объект, предмет, цель чего-либо. Например, «решение по вопросу», но решение о купле-продаже».

Для обозначения пределов в пространстве и во времени используется предлог «до», который указывает на объем понятия. Например, «дети в возрасте от двух до пяти лет». А когда требуется указать, что называемое число или термин входит в состав предела, то во избежание неоднозначного толкования используется слово «включительно» или слова «не позднее». Например, «контейнер массой брутто от 5 до 10 тонн включительно» (пункт 3 статьи 114 Кодекса внутреннего водного транспорта Российской Федерации); «…воинское звание до старшины или главного корабельного старшины включительно» (пункт 4 статьи 28.4 Федерального закона от 27 мая 1998 года №76-ФЗ «О статусе военнослужащих»); «…не позднее 31 декабря года, предшествующего налоговому периоду» (пункт 2 статьи 286 части второй Налогового кодекса Российской Федерации)[38].

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒