Краевой Совдеп. Склока. Вмешательство

 

В Мурманске с начала Октябрьской революции существовали три крупные демократические организации, которые представляли основную массу населения, причем в 1917 г. ведущую политическую роль играл Центральный комитет Мурманской флотилии (Центромур). С февраля 1918 г. эта организация занималась крупной хозяйственной деятельностью, наиболее богатой в Мурманске.

Однако, с конца 1917 г. политическое значение Центромура постепенно ослабевало и переходило к городскому Совету. Этому способствовало, с одной стороны, сокращение личного состава флотилии, особенно после февральской демобилизации, а с другой стороны, реорганизация городского Совдепа в краевой и признание последнего союзниками как представительства центральной государственной власти.

Третья организация – железнодорожный комитет – была более специализированная, но значительная по своему составу и значению железной дороги.

Узкопрофессиональной организацией был Союз моряков торгового флота. Этот союз долгое время рассматривался как […]* организации Центромура, и влияние его на жизнь города было невелико. Далее шли несколько постройкомов и большое количество судовых комитетов и других первичных ячеек отдельных частей и учреждений.

Возвращаясь к первым трем организациям, я находил, что в своих взаимодействиях каждая из них проявляла сепаративно-ведомственные интересы, которые повседневно сталкивали их и часто доходили до серьезных распрей и склоки между их руководителями.

Основной причиной столкновений было материальное неравенство и редко политические разногласия.

Флотилия и железнодорожники имели самостоятельные органы продовольственного и других видов снабжения. Совдеп настаивал на объединении всего снабжения в его ведении. Центромур обладал самым крупным в городе жилищным фондом, Совет покушался на него, а также хотел контролировать расходование кредитов. Эти причины были достаточными для создания различных планов наступления, защиты и контрнаступления.

К этим вопросам прибавлялось стремление вождей этих организаций занять независимое и доминирующее положение, при этом, конечно, наступали друг другу на мозоли и переводили инциденты в склоку.

В прошлых главах читатель мог обратить внимание на последовательность выполнения плана мурманских контрреволюционеров, подготовлявших осуществление интервенции.

Убийство гланамура Кетлинского было исключительно на руку организаторам иностранного вмешательства.

Через 5 дней после смерти гланамура уже функционировала Народная коллегия, которая приложила свою тяжелую руку для ослабления нашей флотилии*.

Далее последовало так называемое словесное соглашение, по которому союзники произвели первую высадку десанта в Мурманске, и был организован Союзный Военный совет, обеспечивший преобладание союзных вооруженных сил на суше.

В следующем месяце в апреле была запланирована реформа управления – создание самостоятельной «своей» власти – краевого Совета.

Необходимо иметь в виду, что отделение Мурманского края, как одной из окраин России, от Центральной власти предусматривалось как заключительный этап предательского плана мурманских белогвардейцев.

Еще в самом начале 1918 г. один из видных сотрудников штаба гланамура Матюшенко, ведавший в то время военно-сухопутной частью, посетил кают-компанию «Аскольда» и, как будто между прочим, делился впечатлениями из Петрограда, которые ему сообщил Веселаго. Он заверял, что образование централизованной государственной власти большевиками маловероятно, что к такому же выводу пришли офицеры линкора «Чесма», побывавшие в Центре.

В дальнейшем сам Веселаго, намекая на успехи Колчака в Сибири и белогвардейских генералов на юге, а также на деятельность националистов Украины, прибалтийских и кавказских народов, убеждал нас в том, что Россия будет жить самостоятельными краевыми управлениями до ликвидации «немецких ставленников» и что долг каждого патриота содействовать осуществлению краевого управления Севера России в единении с Сибирью, которая якобы экономически тяготеет к Мурманску и Архангельску для вывоза за границу своей продукции*.

Такое толкование краевого самоуправления сообщалось не особенно сдержанно, но все же в кругу лиц, в котором Веселаго рассчитывал завербовать единомышленников по подпольной борьбе против Советской власти. Причем часто, не знаю, лицемерно или нет, подчеркивалось враждебное отношение к царизму и сторонникам старого режима.

Все тайные помыслы на этом этапе маскировались словами «патриот», «на благо России» и т.п.

Иное обоснование идеи создания краевой власти давалось в демократических организациях города. Здесь предложения ограничивались организацией краевого Совета как органа единой Советской России для борьбы с германскими империалистами, которые якобы намеревались захватить Мурманский край.

Идея создания краевого Совета нашла плодотворную почву среди многих городских и волостных деятелей, которым хотелось выйти из подчинения архангельских учреждений, мало помогавших Мурманску.

Многим вполне лояльным к Советской власти местным деятелям казалось, что вот, мол-де, будем самостоятельным краем с непосредственным подчинением Москве, получим большие возможности для развития экономики края.

Однако, вербовка единомышленников, а также сама организация выделения депутатов по оторванным волостям и прибытие их заняли много времени. Только с начала апреля местный городской Совдеп во главе с его председателем Архангельским начал осуществлять сбор делегатов из районов на сессию краевого Совета, минуя стадию краевого съезда.

Веселаго, занимая в этот период должность ответственного заведующего всеми делами Мурманского района, принял меры к созданию краевого самоуправления с «устойчивым и благоразумным большинством», опираясь на которое можно было бы обособить край от большевистского влияния Советского правительства и Архангельского губисполкома и «сохранить в дружбе с союзниками край для России».

Опираясь на это же благоразумное большинство, Веселаго и К^O надеялись осуществить естественную эволюцию от Совета рабочих и крестьянских депутатов к «Совету» и этим подготовить на Мурмане ячейку для областной организации Северо-Восточной части России, включая Сибирь, с которой, они считали, Мурманск приобретет особое всероссийское значение[44].

Установили ли местные контрреволюционеры контакт с Колчаком, я не знаю; известно, что они искали пути для привлечения на краевой съезд Центросоюза и некоторых областей Восточной Сибири, которые были заинтересованы в развитии и самостоятельности Мурмана.

Обращаясь к этим организациям, Веселаго сообщал им, что на съезде будет поставлен вопрос об организации местной краевой власти и обсуждены формы объединения края с областями Сибири, представители которых приглашались на сессию.

Веселаго писал одному из главных руководителей Центросоюза Беркенгейму через местного представителя этой организации Бергмана о том, что переговоры с ним должны сыграть громадную, если не решающую, роль в успехе съезда, от которого может зависеть многое в судьбах нашей Родины.

Веселаго и Бергман заверяли Беркенгейма, что мурманские органы власти идут по тому же трезвому, чуждому всякой фразы, направлению в общенациональном масштабе, которое является все время характерным для руководства Центросоюза.

Вот на какие масштабы размахнулся Веселаго со своими единомышленниками, намереваясь сразу на первом заседании краевого Совета решить основные политические проблемы всей страны.

Беркенгейм, по-видимому, решил дождаться более конкретных результатов деятельности краевого Совета, а сибирские промышленники поручили представителю Союза сибирских маслодельных артелей Окуличу проездом в Англию выяснить конъюнктуру в Мурманске.

Лидеры крайсовета расположили к себе сибирского купца и поручили Юрьеву, находящемуся в Москве, ходатайствовать перед Совнаркомом и Высшим Советом Народного Хозяйства о разрешении Союзу сибирских маслодельных артелей вывозить излишки масла через Мурманск за границу, при этом Окулич обещал снабжать край изделиями своего союза.

Контрреволюционеры знали, что они сами не смогут справиться с просоветскими силами, и поэтому все свои планы базировали на военной помощи англичан, французов и американцев.

Без поддержки союзников они не рассчитывали на возможность контрреволюционного переворота.

По этой причине Веселаго выступил перед союзниками с изложением соображений своих единомышленников, в надежде на получение от иностранцев активного вооруженного содействия.

Однако, когда Веселаго в первых числах апреля изложил планы своих соратников французским генералам Нисселю и Бертело, то оказалось, по словам этих генералов, они возвращаются во Францию с такими же мыслями, которые были подсказаны им адмиралом Кемпом, капитаном де Лагатинери и лейтенантом Мартином.

Таким образом, то, о чем мечтали наши мурманские предатели, союзные специалисты держали в своих тайных замыслах с начала 1918 г. Этими специалистами совместно с нашими военными экспертами типа Веселаго подводилась база, якобы вынуждающая союзников к интервенции Мурмана для блага России.

Они сходились во мнении, что к победе над германцами имеется только один путь – это воссоздание русско-германского фронта сначала при помощи только иностранной живой силы, а затем и русскими армиями, которые надо воскресить.

Веселаго в интимном кругу доказывал, что такое решение союзники уже приняли. Только этим можно объяснить появление японских войск в Сибири, отказ признать мир, подписанный Советом Народных Комиссаров, заявление союзных правительств при открытии краевого Совета, говорящее об их готовности оказать немедленную щедрую и лояльную поддержку России. К этому можно было бы добавить наметившиеся авантюры на Кавказе. При этом имелась в виду Россия не советская, а соответствующая мировоззрению Веселаго, Звегинцева, Брамсона и др. контрреволюционеров.

Сторонники борьбы «до победного конца» считали, что народ русский болен. Разлагаемый большевиками изнутри, он не выдержал ударов извне и распылился.

Великая усталость народа позволила большевикам подписать брестский «приговор». Бездарность, а подчас и преступность советских руководителей так затуманили мысли и чувства народные, что только еще горшие испытания приведут народ к сознанию своей исторической роли, своих естественных интересов и традиций.

Народу надо почувствовать физически, чтобы понять, что путь, по которому он шел последний год, привел его к германскому плену и всеобщей разрухе. Народ почувствует и поймет это. Голод и немецкое ярмо будут его учителями.

Отсюда возник лозунг саботажников: «Чем хуже – тем лучше».

«В тот час, когда русские люди массами захотят подняться на поработителей, мы, русские, предвидящие это, – говорил Веселаго, – и Вы, наши союзники, должны быть готовы насытить идейный голод народа, вооружить его и организовать. Мало того, мы, патриоты нашего отечества, и Вы, наши союзники, должны всячески способствовать этому пробуждению народа, ускорить его».

«Надо решить, – взывал Веселаго, – немедленно выработать весь грандиозный план подготовки воссоздания русского фронта, создавать организационную базу в Сибири и на севере Европейской России. Тогда, нет в том сомнения, весна 1919 г. увидит наши победы! »

Наконец, 18 апреля было собрано заседание Совета в составе 75 депутатов со следующей повесткой: 1) Приветственные речи. 2) Выступление представителей союзников с официальными заявлениями. 3) Переименование Совдепа. 4) Принятие регламента. 5) Перевыборы президиума.

После вступительного слова Архангельского, приветствий Кошелева от Кандалакши и Проскурякова от железнодорожников перешли ко 2-му пункту повестки. Слово было предложено представителю Англии Старшему морскому начальнику адмиралу Кемпу.

Он сказал: «Я имею честь заявить Вам, что сегодня мною получена телеграмма от Правительства его величества, в которой изложены основы общей политики Англии в отношении Мурманского края. Я должен заявить Вам самым официальным образом – Великобритания не имеет намерения аннексировать какую-либо часть русской территории, но она с большим беспокойством смотрит на возможное в будущем отторжение от России областей, лежащих к северу и востоку от Финляндии.

Союзники никогда не имели никаких захватнических намерений ни по отношению к Сибири, ни по отношению к какой-либо другой части русских владений.

Это последнее заявление находится в связи с недавним выступлением Японии на Дальнем Востоке».

Далее Кемп умело подчеркнул заботу союзников о населении, которая выразилась в предложении по обмену наших тральщиков на английское рыболовное оборудование, и закончил свою речь выражением уверенности, что образование краевого Совета принесет пользу не только Мурману, но и всей России.

Представитель Франции капитан 1-го ранга Пти заявил, что правительство Французской Республики, воодушевленное стремлением поддержать постоянный контакт с Российской Федеративной Республикой, рассматривает оборону Мурманского порта и железной дороги от реакционных посягательств финно-германских аннексистов как дело первостепенной важности. Для этой цели оно окажет свою военную и экономическую поддержку.

Правительство Французской Республики не имеет намерений в какой бы то ни было форме посягать на целостность русской территории.

Представитель Северо-Американских Соединенных Штатов лейтенант Мартин произнес митинговую речь: «Граждане! Я рад поговорить с Вами. Вы хорошо знаете и без моих уверений о дружбе русского и американского народов. Настало, наконец, время, когда мы должны объединиться против общего врага. В старое время русский солдат не знал, за что он воюет. Он только знал, что правительство, с которым он не имел ничего общего, посылало его на фронт. Вы решили прекратить войну и предложили Германии демократический мир. Каковы же были результаты?

Даже во время ведения мирных переговоров Германия посылала свои войска вглубь России. Что же случилось после заключения мира? Германия продолжает занимать русскую территорию, унижая Россию перед всем миром. Русский народ теперь отлично знает, кто его настоящие враги и кто его друзья! Россия теперь знает, что она должна воевать. Она теперь понимает, почему ей это надо.

Мы сегодня здесь среди Вас в этот торжественный момент. Когда Вы были здоровы, мы были Вашими друзьями. Так знайте же – мы остаемся Вашими друзьями и тогда, когда Вы больны.

Америка не имеет сейчас никаких морских или сухопутных сил в Мурманском крае. Но эти силы здесь будут, как Вы этого просили. Уверяю Вас от имени Америки, что эти силы будут здесь с одной только целью – помочь России освободиться от объятий Германии, которыми она хочет задушить ее свободу.

Найдутся такие люди, которые захотят уверить Вас в том, что мы пришли сюда с задней мыслью захватить Вашу землю.

Мои друзья, эти мысли дальше всего от нас! Как только нужда в нашей помощи кончится – мы уйдем и не сделаем ни одного усилия для захвата Вашей территории. Мы воюем с империализмом. В этой борьбе мы должны объединиться. Мы не допустим, чтобы Германия могла проводить свои захватнические намерения.

Мы должны теперь же начать беспощадно драться до конца. Мы должны навсегда покончить с германской автократией и германским империализмом. Наш долг приготовить свет для мира и счастья.

Нам открыт только один путь: мы должны воевать, мы должны победить, и, друзья мои, мы – победим! »

В заключении британский консул Холл заявил, что англичане готовы оказать помощь в экономическом развитии края. «Мы пойдем Вам всецело навстречу», – закончил он, и просил обращаться к нему.

Заявления союзных правительств встречали дружескими аплодисментами. Собравшиеся делегаты относились с большим доверием к заверениям союзных правительств.

Председательствовавший Архангельский, обращаясь к иностранным представителям, сказал: «Сообщенное Вами мы точно передадим нашему центральному правительству. Мы хотим верить, что Вы искренни, ибо нам нужно защищаться от немецкого империализма, порабощающего завоевания нашей революции и нашу землю, а для этого нам нужна Ваша дружеская помощь.

От лица всего населения Мурмана, я как председатель Мурманского краевого Совета рабочих и крестьянских депутатов благодарю Вас на добром слове».

После этого представители союзников оставили зал заседания.

Далее были приняты единогласно предложения президиума именоваться Мурманский краевой Совет рабочих и крестьянских депутатов и регламент (устав) краевого Совета и его исполкома, состоящий из 26 пунктов[45].

Председателем краевого Совета был избран Архангельский, товарищами председателя Юрьев, Корельский, товарищ председателя от железнодорожников избран не был.

Делегация железнодорожников демонстративно ушла с собрания в виде протеста, т.к. железнодорожникам предоставили в президиуме только одно место, а не два, как требовала делегация.

Секретарем Совета был избран Поляков и товарищами секретаря Березин и Талый.

Дальнейшая часть заседания прошла формально.

Так мурманские деятели переименовали городской Совдеп
в краевой без соблюдения конституционного порядка организации этого учреждения.

Я не слышал, чтобы кто-либо из присутствовавших на заседании возражал против переименования Мурманского Совдепа в краевой: голосовали единогласно, но впоследствии при столкновениях Центромур, Севжедор* и некоторые волостные советы ссылались на незаконность этого органа.

Сопоставляя выступления представителей Англии, Америки и Франции, приходишь к выводу о наличии единого плана, которому были подчинены их заявления.

Все, кто слышал эти речи, то торжественно-официальные, то возвышенно-дружественные, все, проникнутые искренней теплотой, были обольщены и поверили в чистосердечность высказываний. Особенно отличился и не пожалел крокодиловых слез американец Мартин.

Он с подъемом произнес митинговую речь, ораторским приемам которого мог бы позавидовать заправский пропагандист.

Если судить по повестке дня открытия краевого Совета, то становится ясным целевое направление ее – это создание краевой власти, признанной союзниками.

Безусловно, это было главным, а соблюдение советских конституционных законностей считали ненужной формальностью.

Можно себе представить, сколько переговоров должны были вести организаторы реформы, в особенности Веселаго, чтобы добиться договоренности о признании Совдепа всеми членами Антанты и разработки увязанных друг с другом заявлений правительств Англии, Франции и Америки в единую декларацию.

Если сравнить эту декларацию союзников с последующими официальными выступлениями тех же правительств, то, прежде всего, приходится констатировать доброжелательный тон с обольщениями и дружескими заверениями. Чего добивались союзники, трудясь над разработкой декларации? Впоследствии для советских сторонников стало ясным, что это был дипломатический обман с целью создания благоприятного общественного мнения в своих странах.

Союзники добивались преобладания своих военных сил в Мурманске без оккупации края, а мирно, по просьбе краевого Совета рабочих и крестьянских депутатов, являющегося представителем Советского правительства.

Всем известно, что в странах Антанты, особенно в Англии, некоторые профсоюзы и рабочие массы протестовали против вмешательства их правительств в русские дела, лозунг «Руки прочь от Советской России» был весьма популярен среди трудящихся многих стран мира.

Это движение принуждало союзных представителей обеспечить свое вмешательство пригласительными резолюциями высших органов власти.

С другой стороны, признание краевого Совета как представительства центральной власти было лицемерным, но ободряющим жестом по отношению к Советскому правительству.

При этом все выступления представителей союзников базировались на самых добрых целях – защиты Мурманского края от финских и германских захватчиков.

Такая информация, представленная в Центр с соответствующим освещением, была вначале благоприятно воспринята как Советским правительством, так и печатью.

Громадное большинство мурманцев поверило, с одной стороны, в германо-финскую опасность для края, а с другой, в дружеские предложения союзников и их кратковременное пребывание на Мурмане.

Архангельский числил себя большевиком, но по существу он был близок к оборонцам и часто выступал за продолжение войны с Германией.

Однако, вскоре руководство крайсоветом перешло в руки его заместителя Юрьева, при котором решающую роль во взаимоотношениях с союзниками играл управляющий делами краевого Совета Веселаго, который больше всех занимался запугиванием населения надвигающейся угрозой со стороны немцев и белофиннов. На эту удочку попался почти весь актив демократических организаций Мурмана, в том числе и весь состав Центромура во главе с Ляуданским.

Последний не был другом Веселаго, но всемерно помогал ему в преувеличении опасности. По всем адресам, вплоть до Совнаркома, летели телеграммы Ляуданского от имени Центромура о нападении немецких подводных лодок и об операциях белофиннов вдоль железной дороги, а также в районе Печенги.

Ляуданский всех предупреждал об угрозе потери железнодорожной линии и Мурманского побережья. Этому вторили информационные сообщения Союзного Военного совета при крайсовете.

На запрос комиссара Генерального морского штаба Лукашевича о высадке десанта Юрьев и Ляуданский ответили успокоительно справкой в середине апреля: «На Вашу телеграмму сообщаем: неверные толкования печати отчасти дошли и до Мурманска. Действительность в следующем: находящиеся здесь иностранцы, англичане, французы и американцы, окажут поддержку местной Красной Армии в случае нападения на край финских белогвардейцев, для чего по предложению местного Совета высажен английский отряд морской пехоты. Приняты некоторые меры обороны под руководством органа, состоящего из трех представителей: одного выборного русского, одного англичанина и одного француза и признающего высшей властью местный Совдеп. Полное невмешательство иностранцев во внутренние дела оговорено.

На рейде стоят, кроме русских, два английский военных корабля, тральщики и один французский крейсер. Настроение русских моряков спокойное».

Таким путем союзникам лицемерно через Веселаго, Юрьева, Ляуданского и им подобных удалось ввести на некоторое время в заблуждение наши правительственные органы.

В такой предсъездовской атмосфере находящийся в Мурманске комиссар от Морского комиссариата и иностранных дел Грохотов, совместно с членом Совдепа Титовым и членом Народной коллегии Лукьяновым, передал по прямому проводу в Совнарком следующую информацию: «Возобновленное наступление немцев вызывает опасение за Мурманск. По слухам, возможно появление белофиннов и немцев на железной дороге. Отношение союзников: англичан, французов и американцев – доброжелательное, готовы помочь нам как продовольствием, так и живой силой.

Совдеп затрудняется решить вопрос о приеме помощи и просит центральную Советскую власть сообщить, в какой форме приемлема помощь живой и материальной силой от союзников?

Временно на железной дороге находятся отправляемые во Францию чешские и др. отряды около 2 тыс. человек».

Далее Грохотов просил сообщить о положении в стране.

Троцкий ответил: «Мирные переговоры с немцами прерваны. Петрограду грозит опасность. При наступлении белофиннов – защищайтесь. Ваш долг сделать все для охраны Мурманской железной дороги. Немцы продвигаются небольшими отрядами. Сопротивляться обязательно. Ничего не оставляйте врагу. Все ценное эвакуируйте. Вы обязаны принять всякое содействие союзных миссий и препятствовать продвижению хищников»[46].

Таким образом, политике союзников не препятствовали ни местные, да и ни центральные власти того времени. Так, дипломатично, через своих приверженцев, союзники объединенным сговором подготовляли интервенцию под личиной дружбы и искренности.

В конце апреля состав учреждений как краевого Совета, так и Центромура стабилизировался.

Началась организация рыболовецких флотилий. Муссировались слухи о предстоящей помощи союзников в части обеспечения продовольствием и реализации богатств края, что будет способствовать благосостоянию населения.

Веселаго плотно уселся на стул управляющего делами Мурманского краевого Совдепа, он продолжал играть роль перед союзниками представителя Морского Генштаба и всемерно протежировал Юрьеву, заменявшему Архангельского.

В борьбе группировок, которых объединяла общая цель – использование союзников, а разъединяла грызня за власть, окончательно выявилась сила Совдепа, особенно со времени организации краевого Совета.

Устав его, как он был назван тогда Регламент, ничего не оставлял ни Центромуру, ни Совжедору, низводя их в положение профессиональных организаций.

С другой стороны, в уставе отводилось достаточно места для толкования сепаратистских намерений, подготовлявших отделение края от центральной России.

Со времени организации краевого Совета председатель Центромура Ляуданский в своих донесениях в Целедфлот и комиссару Генерального Морского штаба Лукашевичу неизменно жаловался на то, что местный Совет ведет себя вызывающе.

В то же время политические вопросы решались объединенно, в более мирных тонах.

На словах все демократические лидеры ратовали с биением себя в грудь за Советскую власть и быстро договаривались, попадая в сети, расставленные идеологами привлечения союзников в качестве опоры местной власти и для экономического развития края.

В общем, все выборные организации города поддерживали идею альянса с союзниками, прикрываясь их лицемерным признанием Советской власти в лице краевого Совета и заверениями в самых дружеских намерениях.

Столкновение с крайсоветом по вопросу о его полномочиях как краевой организации ни в коем случае не носили принципиального политического характера.

Эти заявления, сделанные в Мурманске отдельными лицами после полуторамесячного существования крайсовета, были контрмерой Центромура и местного Совжедора.

Таким образом, действия союзников, приведшие к контрреволюционному перевороту, не встретили своевременного отпора ни у одной из ведущих политических организаций Мурманска.

Торжественное единение Центромура с крайсоветом по вопросу об интервенции – это несмываемый позор для всех членов Центромура того времени и депутатов краевого Совета.

Таким образом, крайсовет, съедая Центромур, имел с ним общее решение о признании военной власти союзников, но не мог добиться договоренности по хозяйственным вопросам.

Эти организации приносили свои жалобы друг на друга не кому-либо в Центр, а английскому адмиралу Кемпу. Последний старался их арбитрировать, поддерживая обычно крайсовет.

Линия поведения железнодорожного комитета мне была менее известна, говорили, что им руководит большевистский Совжедор из Петрозаводска, но на месте, по моим наблюдениям, господствовала беспринципная борьба за власть и самостоятельность.

В апреле железнодорожники участвовали в работе краевого Совета и разошлись с ним, покинув заседание после того, как общим голосованием в конце сессии им было предоставлено в президиуме крайсовета одно место, а не два, как требовали делегаты от железной дороги.

В июне и июле месяцах представители местного Комитета Совжедора голосовали за договор с союзниками, т.е. поддержали интервенцию, и за отказ от выполнения распоряжения правительства о предъявлении требования эвакуации иностранных вооруженных сил.

Эти преступные решения активно пропагандировались представителями железнодорожников Лукьяновым и Куликовым.

Мне запомнилось столкновение Совдепа с Центромуром в начале марта 1918 г., когда Ляуданский с возмущением докладывал на заседании Центромура о посягательстве Совдепа на морскую базу.

Президиум Совдепа пытался запугать Ляуданского угрозами о привлечении его к суду. Решительность, проявленную Ляуданским в отказе передать снабжение флотилии горпродкому, я объясняю той поддержкой, которую ему оказывал в этом вопросе начальник базы Соколовский. Этот бывший капитан 2-го ранга отличался тем, что видел в Веселаго врага и вскрывал его корни.

К сожалению, многие центромуровцы относили это к личным отношениям и с насмешкой рассказывали о столкновениях бывших офицеров.

Сам Ляуданский с большим уважением относился к Соколовскому.

Далее Совдеп повел кампанию о передаче всех строительных и портовых рабочих на продовольственное снабжение базе.

Моряки, конечно, единогласно постановили из своей базы продуктов рабочим других ведомств не выдавать и с центральной базой Портостройки не сливаться.

Как только поднимался вопрос о централизации снабжения, Центромур становился непримиримым.

На заседании Совдепа (2 марта) подавались реплики: «Мы решили на «Асколъде», чтобы в наши хозяйственные дела Совет не вмешивался, а также в морскую военную базу, которая подчиняется только Центромуру».

«Моряки не дадут никогда своей провизии. Мы достаем продовольствие сами и с большим трудом, а потому заявляем, чтобы Совет не посягал на наш продфлот», – и т.д.

Совет своими требованиями демагогично возбудил антагонизм, перессорив даже многих хозяек, мужья которых работали в различных ведомствах, а рабочих довел чуть ли не до забастовки.

Во время ремонта Кольского моста рабочие при подходе поезда бросали работы и занимались перетаскиванием вещей пассажиров в обоих направлениях. Оплата носильщиков производилась преимущественно продуктами. Эти операции повторялись часто, т.к., кроме поездов дальнего следования, были местные переезды по военным обстоятельствам и, главным образом, в районы – за продуктами.

Такое же положение было и в порту. В результате этих причин строительные и грузовые работы продвигались ничтожными темпами и с большими простоями.

Когда казначейство в Александровске получило предписание не выдавать деньги морским частям без визы Совдепа, то Центромур принял решение поставить на вид председателю Совдепа, причем выражение «поставить на вид» было утверждено пленумом и подчеркнуто.

В это же время Центромур направил в адрес того же казначейства предписание, аннулирующее решение Совдепа, и старые чиновники казначейства попали между двух огней и под давлением матросов чуть было не разбежались.

Иногда в таком же духе сепаратизма поступал и Центромур. В конце марта постановлением пленума этой организации была без предупреждения снята с довольствия контрразведка с предписанием Совдепу принять её на довольствие.

Многие знали, что это сделано на почве личного столкновения с председателем продфлота Коваленко.

Покамест шла переписка, сотрудники учреждения оставались без питания. Подобное же решение было принято по поводу требования Союза моряков о включении его членов на довольствие от морской базы. Центромур отклонил это требование, хотя всем было известно, что до демобилизации эти же люди на той же работе получали пайки из базы.

Резкое ухудшение снабжения команд портовых плавучих средств, а также вспомогательных судов, которые были переведены в положение вольнонаемных, привело к длительному саботажу и омертвлению деятельности транспортных средств, а также отливу специалистов в депо железной дороги на ремонтные работы.

Когда Совдеп создал жилищную комиссию и попытался ввести туда представителя Центромура, последний сразу же решил, что это подвох: Совдеп готовит посягательство на жилищный фонд флотилии.

Целый час на заседании Центромура выступающие предупреждали друг друга о том, что Совдеп приглашает представителей с умыслом. Заявления сотрудников из отделов Центромура носили характер, как будто речь шла о взаимоотношениях с враждебной стороной, и пленум это поведение поддержал своим решением.

Президиум Центромура сообщил Совдепу, что выборы в городскую жилищную комиссию решили не производить, т.к. Центромур имеет свои дома и в город не вмешивается.

При взгляде в далекое прошлое совершенно не понятно, почему Совет Народных Комиссаров так поздно прислал в Мурманск – в район сосредоточения международных интересов – чрезвычайного комиссара, притом такую неудачную кандидатуру, как С. Нацаренус.

Характерно, что этот чрезвычайный комиссар, в отличие от Кедрова, действовавшего с подобными же полномочиями в Архангельске, ничего не сделал по созданию в Мурманске партийного комитета соответствующего масштаба, который мог бы объединить советские силы, дать нужное направление их деятельности и очиститься от антисоветских элементов, взявших на себя руководство политическими и хозяйственными делами.

Нацаренус приехал в Мурманск в конце мая, он мог бы сыграть видную роль в деле объединения советских сил, создав из них единое большинство, с тем, чтобы опираться на него.

В мае 1918 г. были условия и необходимость для организации партийного комитета, но чрезвычайный комиссар предпочел опираться на свой мандат и должностных лиц вроде Юрьева и Веселаго.

Нацаренус оказался злым гением, он не только не объединил просоветские силы, но, наоборот, отпугнул многих, доведя распри и склоки до апогея, приняв метод запугивания вместо убеждения, возведя себя в роль диктатора.[47]

Его поведение и выступления не имели прецедента по бестактности во всех моих взаимоотношениях с ответственными представителями правительства во всей моей дальнейшей деятельности.

Среди моряков часто делались сравнения Нацаренуса со старорежимным держимордой.

Многие из товарищей, стоявшие за беспрекословное выполнение распоряжений правительства, только разводили руками, когда чрезвычайный комиссар заявлял, что он говорит устами Ленина.

В то же время все видели, что он пришелся по вкусу явно антисоветским элементам и интервентам, начиная с Юрьева и кончая самим генералом Пулом, о котором будет сказано ниже.

Осенью 1918 г. я попал в Астрахань, где организовывалась Волго-Каспийская военная флотилия. В отличие от Мурманска, там был губком партии, решения которого были авторитетны для всех членов партии и беспартийных не зависимо от того, в каких ведомственных учреждениях они работали. Почему же в Мурманске, в этом клубке международных сплетений, не были приняты меры для организации партийного руководства, стоящего на государственных и партийных позициях?

Повседневная борьба руководителей организаций с особенной рьяностью выявилась на заседании Центромура в конце мая с чрезвычайным комиссаром по Мурманским делам народным комиссаром внутренних дел Нацаренусом. За день до указанного заседания Нацаренус знакомился с положением дел в краевом Совдепе.

Юрьев и Веселаго сумели дать ему информацию, после которой он решил опираться в своей работе на действовавший крайсовет. В то же время Нацаренус соглашался с доводами Центромура и железнодорожного исполкома о неправомочности этого Совета и ставил задачу созыва областного съезда, считая, что в Мурманске должен быть областной Совдеп.

Юрьев не возражал против предложения о созыве съезда и по принципиальным вопросам нашел с Нацаренусом общий язык.

Я не был на заседании Совдепа с участием чрезвычайного комиссара, но активно участвовал в переговорах с ним Центромура, которые оставили сумбурное впечатление.

Нацаренус вел себя на расширенном заседании Центромура, где присутствовали, кроме депутатов, видные руководители служб и командиры кораблей флотилии, вызывающе. Он выступал нагло, восстановив против себя как моряков, так и железнодорожников, т.е. основную часть населения города и его актива.

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. Вмешательство в поведение на ранней стадии аутизма
2. Глава третья. Трехстороннее вмешательство
3. Глава четвертая. Двустороннее вмешательство: налогообложение
4. КРАЕВОЙ СЛЁТ ДВИЖЕНИЯ «ОТЕЧЕСТВО»
5. Раннее вмешательство в поведение: находки исследований