Из книги «мемуары р. левассёра»

⇐ ПредыдущаяСтр 11 из 33Следующая ⇒

к «другу народа», одному депутату правой, который именно на этом заседании оскорбил Марата, [...] единогласно было вынесено порицание с занесением в протокол» [стр. 122—123].

Комитет общественного спасения, когда он впервые был организован, в своем значительном большинстве состоял из жирондистов.

- Несколько дней спустя после 10 марта жирондисты стремятся свалить ответственность на Гору.

«Бурные заседания стали обычными в Конвенте. Шумные сцены [...]. Трибуны часто вмешиваются в эти скандальные перерывы заседаний. И вот жирондисты начинают кричать, что они уже не чувствуют себя в безопасности в Париже; они призывают на помощь департаментские вооруженные силы. Со своей стороны, монтаньяры обвиняют своих противников в проповеди гражданской войны. Так проходят дни и ночи в этих печальных дебатах» [стр. 127].

Тем не менее до сих пор всеми сторонами признавалась неприкосновенность депутатов. Правая сторона первая отступает от этого правила. По инициативе Гюаде было возбуждено обвинение против Марата. Законодательный комитет составил обвинительный акт, [...] заранее предусматривавший осуждение. Марат был единогласно оправдан революционным трибуналом и с триумфом доставлен народом обратно в Конвент [стр. 127-129].

Это событие имело важные последствия. Партийным столкновениям депутатов была придана форма судебных процессов, преследование Марата явилось непосредственным прологом событий 31 мая ¹⁴⁸.

18 марта. Поражение Дюмурье при Неервиндене. Его письма Исполнительному совету содержат оскорбления Конвента (мнение Дантона о Дюмурье, стр. 133) ^ш. Жирондисты аплодируют его дерзким письмам.

29 марта. Новое письмо Дюмурье вызывает сильнейшее негодование. Декрет, предписывающий Дюмурье предстать перед Конвентом. Измена Дюмурье.

3 апреля. Ласурс осмеливается объявить Дантона соучастником Дюмурье (стр. 137). Дантон объявляет жирондистам войну. Огромный эффект речи Дантона. До этого Дантон пытался добиться примирения между обеими сторонами собрания.

«Несмотря на то, что он находился на вершине Горы, он до известной степени был вождем Болота. Он часто порицал страстность монтаньяров, боролся с недоверием Робеспьера; он открыто стремился вместо войны с жирондистами заставить их поддерживать Гору, Чтобы общими усилиями спасти общественное дело. Всего за несколько дней до нападок

ИЗ КНИГИ «МЕМУАРЫ Р. ЛЕВАССЁРА» 329

Ласурса Дантон совещался с главными вождями правой; они пришли к соглашению о том, чтобы действовать единодушно и думать лишь о борьбе с чужеземцами и аристократами. Вся Гора любила Дантона, но большинство полагало, что он неправильно оценивал положение вещей, когда рассчитывал добиться союза Горы и Жиронды» [стр. 143].

«В конце апреля и в начале мая дебаты приобрели значительно более серьезный характер. Это была уже не словесная перебранка с трибуны, а война не на жизнь, а на смерть. Каждая из обеих сторон, чтобы добиться победы, начала искать поддержки вовне. Но [...] Гора, несмотря на эти внутренние раздоры, серьезно занималась делами Франции, в то время как Жиронда думала только об уничтожении своих противников и совершенно выпустила из рук бразды правления. В течепие этих двух месяцев занимались вопросом о максимуме ¹⁵⁰. [...] Правая борется против этой меры при помощи оскорблении. Она выдвинула обвинение в нарушении права собственности и в угрозе жизни собственников.Такие декламаторские заявления имели целью поднять средний, класс против Горы.. Максимум был принят» [стр. 147, 150].

Жирондисты всегда имели большинство, когда дело касалось партийных распрей, — так, например, когда обсуждался вопрос об обвинении Марата, о мартовских беспорядках, о петициях от секций, о комиссии 12-ти ^ш. Гора имела большинство в важных вопросах, затрагивающих общие интересы, а именно в вопросах о максимуме, о средствах революционного набора, о чрезвычайном трибунале, о принудительном займе и пр.

Во время дебатов о максимуме произошел такой случай. Когда Дюко был на трибуне, осуждая предложенные меры, и противопоставлял санкюлотов средним классам, поднялся страшный шум на одной из трибун для публики. Гюаде требует перенесения заседаний Конвента в Версаль. Громкое одобрение на правой стороне. Левассёр предлагает придерживаться регламента и очистить трибуну. Правые оказывают сопротивление. Филиппо, Дантон, Лакруа тщетно призывают собрание подумать о его достоинстве и о его настоятельном долге. Они тщетно требуют не прерывать обсуждение важнейших вопросов из-за незначительного инцидента. Гнев жирондистов должен был излиться, чтобы остыть. Горячие дебаты. Нападки на парижские власти. Угрозы мести со стороны провинций.

Таким-то образом зазвучал набатный колокол гражданской войны в такой момент, когда вопрос шел об интересах, коюрые довели народ до восстания. Хотели натравить оба класса народа друг на друга. Гора шла с партией народных масс, где находились жилистые руки, энергия и преданность [стр. 152—153].

Смуты в Вандее превратились в настоящую гражданскую войну. Понадобились новые наборы и новые затраты национальных средств. Дантон, Демулен, Филиппо, Кутон изыски-

330 ' ИЗ КНИГИ «МЕМУАРЫ Р. ЛЕБАССЁРА»

вают способы добыть их. Единственно возможным средством удовлетворения настоятельных нужд было введение национальных имуществ в обращение. Принудительный заем (ср. стр. 161 и след.) у граждан, имевших избыток средств.

Жирондисты, осуждавшие мероприятия Горы, ни разу не противопоставили им какого-нибудь другого плана. Они вообще ничего не делали.

Написано К. Марксом в конце 1843 — начале 1844 г.

Впервые напечатано в неполном виде

в первом издании Сочинении К. Маркса и Ф. Энгельса, т. III, 1930 и полностью в Marx — Engels Gesamtausgabe. Erste Abteilung, Bd. 3, 1932

Печатается по рукописи

Перевод с французского и немецкого

Полностью на русском языке публикуется впервые

ЛИТЕРАТУРНО-ПОЭТИЧЕСКИЕ ОПЫТЫ МОЛОДОГО МАРКСА¹⁵³

(1833-1837)

12 М. иЭ., т. 40

[ 333

КНИГА ЛЮБВИ

МОЕЙ ДОРОГОЙ, ВЕЧНО ЛЮБИМОЙ ЖЕННИ ФОН ВЕСТФАЛЕИ

Берлпн 1836
К. Г. Маркс Конец осени

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ«?

Написано К. Марксом в середине Печатается по рукописи

октября—начале ноября 1836 г. „

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

12*

ДВА НЕБА

К ЖЕННИ По пути в Берлин в карете

Леса мелькают

И горы тают, Их не удержит взгляд. Они бегут назад.

Едва они, красуясь пышно, Взнесутся в небо — вмиг,

Бог некий бережно, чуть слышно Уже сменяет их.

Их удержать — напрасное стремленье, Влекут нас вдаль неясные виденья.

А душа пуста, холодна,

Недовольна вечно она.

На миг лишь сердце ощущает Блаженство, негу и покой —

И вот уж чудо исчезает, И сатир смеется злой.

Картины проносятся мимо,

Все неповторимо. Нас словно несет быстрина морская; Вкруг плещутся волны, шумя и играя.

Но над суетой бесконечной Два неба сверкают вечно —

КНИГА ЛЮБВИ

Одно вознеслось над нами

Со звездами и облаками,

Другое — в груди, вот тут, —

В нем горе и радость живут. На верхнем небе звезды сияют, Горят в ночи и даль освещают.

Но лишь одна всегда горит,

Над бурным морем, над долом блестит. Другая на миг только вспыхнет, Потом сиянье затихнет. Всегда

Эта горит звезда.

В небе внизу — огней кипенье, Духа всеобщего порожденья,

Как метеоров рой, Во тьме несутся ночной.

Ушли от творца огни и звуки,

Он человеку отдал их в руки. Они же пляшут и звучат, То шепчут нежно, то кричат.

Они ему чуть грудь не разрывают, В пространство эфира его бросают. Незнакомый край раскрыли они, Где жизнь их текла в былые дни.

Ликует от радости, в горе он стонет,

В себе самом он сейчас утонет. Он так велик, и так он мал, Тьмой ночи, сияньем эфира он стал.

Это пламя, преходяще-непреходящее, Солнце рождает кипящее,

Хаос проясняет оно,

Проникая на самое дно. Оно гармонией стройной Свет мирит с тенью спокойно. И Слышна

Высота в нем и глубина.

Над стариной и новью Блестит — и зовется любовью.

Обложка тетради стихов Маркса: «Книга любви», часть первая

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

И во мне его свет запылал,

Лишь только, Женни, я душу твою узнал.

Лишь только дух и взгляд влюбленный Коснулись тебя упоенно,

Лишь только мимо меня ты прошла,

Только пищу ты чувствам дала, Лишь только душа в тебя погрузилась, Передо мною небо открылось,

В груди огонь, а во взгляде — свет.

И мрака сил уже больше нет.

Верхнее небо стоит всех выше,

Над тучей и громом любовью дышит,

Для нас обоих всегда горит,

Эфирным сияньем нас дарит.

Пусть и в сердце небо также прочно пребудет, В двух душах пусть звуки одни оно будит! А узы порвешь, да свершится рок: Пусть поглотит могила меня иль поток!

Утонут оба неба в пучине, Душа, истекая кровью, остынет.

НОЧЬ

К ЖЕННИ

Ночь из мелодий будто соткана, Разносит их тоску ночная тишина.

С небес они слетают вдохновенно,

Охватывая Вселенную.

Тку рукой, увлеченной мечтаньем,

Из их паутины крылатую ткань я, Пусть она улетает в духовные дали И окутает Женничку тонкой вуалью.

Чую, исполненный страсти и радостных чувств, Как срывается слово со сладостных уст,

Как скрывает кто-то годами

Сердце, избранное богами,

КНИГА ЛЮБВИ

Те слова будто песня эфира во мне, Я порывом души и любви упоен в тишине. Если же сердце твое сильнее стучит, Если в воздухе скорбь твоя тихо кружит,

Если боль в твоих глазах

В бурных выльется слезах,

Если на щеках румянец ляжет тих И. синева небес уйдет из глаз твоих,

Если жизни твоей сокровенной, Что замкнула все тайны Вселенной,

Бремя тяжкое больше не будет стеснять И оковы его ты сумеешь порвать,

И у темных желаний в сетях

Исчерпаешь тоску ты и страх,

Если станет твой облик прекрасен более, Просветленный чудесною силою боли,

То хотел бы к тебе я мчать,

Слово смелое лепеча,

Говоря, что тебя лишь одну признаю, Что огнем тем же самым, что ты, я горю.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒