XV. ДИАЛОГ С ПОЗИЦИЙ КОММУНИКАТИВНОГО АКТА

Основные вопросы.Определение диалога. Коммуникативные роли Г и С (Г, и HJ. Кооперативный и конфликтный диалог. Иллокутивное вынуждение и минимальная диалогическая единица. Микроуровень и макроуровень диалога — коммуникативный эпизод, дискурс и т. п. Стратегии и тактики коммуникантов. Смысловая объемность диалогического дискурса.

В диалоге как воплощении разной сложности коммуникативного акта (КА) проблемы, рассмотренные в связи с РА, умножаются и ус­ложняются, поскольку здесь два говорящих и, соответственно, два слушающих (адресата). Следовательно, усложняется взаимодействие интенций/иллокуций, эмоций и оценок партнеров, при этом возника­ют когнитивные вопросы понимания, интерпретации смыслов, вопро­сы адекватных реакций в репликах и т. д. и т. п.

Изучению диалога посвящено множество работ (Якубинский — 1923, Балаян — 1971, Йотов — 1977, Изаренков — 1979, Диалог... — 1991, Баранов, Крейдлин — 1992, Колокольцева Т. М. Специфиче­ские... — 2001, Борисова И. Н. Русский разговорный диалог... — 2001 и мн. др.). Поскольку проблемы диалога многоаспектны и сложны, коснемся лишь основных положений устройства и функционирова­ния диалога. Диалог — динамичное, развивающееся речевое явление, и к нему применимо понятие дискурса, поэтому будем равно упот­реблять термины диалог, дискурс., диалогический дискурс. Естественно, что в преподавании иностранных языков, русского языка как ино­странного, при коммуникативном обучении диалогу отводится важ­ное место. Рассмотрение диалога в методическом аспекте предприни­малось многократно (см. Изаренков — 1986 и др.).

Диалог формируется как процесс и продукт речевой деятельно­сти двух (по крайней мере) коммуникантов, включающий: а) знания говорящего о мире (в том числе о ситуации общения), его мнения, ус­тановки, интенции, эмоции, оценки и т. д.; б) учет таких знаний, мне­ний и т. п. у адресата; в) ориентировку на социальные роли и статус адресата в соотношении с собственными такими показателями — и т. д. В результате создается сложное речевое произведение, отражаю­щее коммуникативное событие устного контактно­го непосредственного (преимущественно — ср. разговор по телефону) о б щ е н и я, в котором партнеры вербально (а также и невербально), путем смены коммуникативных ролей говорящего (Г) и слушающего (С) в конкрет­ной ситуации стремятся к достижению с помощью определенных стратегий и тактик желаемых ре­зультатов — и достигают (или не достигают) их. Возникает коопе­ративный диалог «согласия», приспособления друг к другу, соответст­вия (конгруэнции), а иногда и уступок, или конфликтный диалог «не­согласия», возражения, отпора (конфронтации).

«Офицер с чуть-чуть татарским акцентом подбежал к сестре и закричал ей прямо в лицо: — Вам придется еще раз сходить к лесу, возь­мите санитаров и живо. — Вы с ума сошли. Там же немцы... — Но там остались палатки и могут быть раненые» (Б. Пастернак).

Поскольку при смене коммуникативных ролей Г и С говорят попе­ременно оба, целесообразно принять для них, как упоминалось, обо­значение Г\ и Г₂.

T_v выстраивая первую, инициирующую реплику, выражает, прежде всего свое коммуникативное намерение (интенцию) и эмоцио­нальное состояние, соответствующее социальной и психологической роли, и, пользуясь общим со вторым коммуникантом кодом, воздейст­вует на него, либо сообщая новые знания и тем самым изменяя мир знаний партнера, либо побуждая его к совершению некоторого дейст­вия и тем самым изменяя положение дел в мире и т. д. Г₂, выстраивая вторую, реактивную реплику, сопоставляет полученную инфор­мацию с той, что имеется в его «банке данных», тезаурусе, понимая суть сказанного и вычленяя намерения Г,, совершает ряд когнитивных операций и определяет направление собственного реагирования в сто­рону унисонных (согласие) или диссонансных (разногласие) взаимо­действий с партнером.

Так, если намерения Г, оказываются приемлемыми для слушаю­щего (потенциального Г₂), то в ответной реплике Г₂ реализуются под­дакивание, согласие, одобрение и т. п.: Да, конечно; А как же!; Бесспор­но и под. Если же первый партнер не удовлетворяет ожидания (экс- пектации) второго, в ответной реплике — несогласие, отказ, протест и т. п.: Что вы такое говорите! (несогласие с темой); Что вы себе позво­ляете! (несогласие с манерой поведения) и т. д. и т. п.

Поскольку в диалоге так же много социального, как и речевого, его считают социально-речевым образованием, в котором есть ори­ентировка на другое лицо как конкретную социально-детерминиро- ванную личность со своим статусом и ролями. Ср. взаимодействие вышестоящего с нижестоящим и прочтение просьбы как приказа:

Вот поэтому я прошу вас заняться этим делом, то есть принять все меры к охране Иуды из Кариафа. — Приказание игемона будет вы­полнено» (М. Булгаков).

Различают микродиалог, состоящий из двух согласованных реплик (микродиалог, диалогическое единство), и макродиалог, находящий выражение в диалогическом жанре: беседа, спор, .ссора, интервью, классный опрос, защита диссертации, собрание пайщиков кооператива и мн. др. И то, и другое дискурсное/текстовое воплоще­ние совместной деятельности коммуникантов, содержащей много раз­нообразной информации, заслуживает пристального внимания.

Определению минимального диалогического единства посвящена работа Баранова, Крейдлина — 1992. Авторы вводят понятие абсолютно независимого и абсолютно зависимого РА во взаимодействиях парт­неров с точки зрения их интенций. Независимый акт определяется ис­ключительно интенцией говорящего, а зависимый — интенциями предшествующего речевого акта. Независимый речевой акт авторы называют иллокутивно вынуждающим, требующим иллокутивной (интенциональной) связи с ответной репликой. Соответственно, зави­симый речевой акт — иллокутивно вынуждаемый: — Вы не скажете, который час? — Без двадцати пять. Различают и ситуацию самовыну- ждения, когда второе высказывание принадлежит тому же говоряще­му, например: Разрешите представиться. Меня зовут Юрий Николае­вич; Я тебе отвечу. Но только после ужина... Сочетание абсолютно вы­нуждающей и вынуждаемой реплик и создает минимальное диалоги­ческое единство (МДЕ), например: — Вы пойдете сегодня в кино. — С кем? — Со мной. — Пойду. К особенностям минимальной диалоги­ческой единицы авторы относят следующие: а) все реплики связаны единой темой; б) она начинается с абсолютно независимого и кон­чается абсолютно зависимым речевым актом; в) в пределах этой последовательности все отношения иллокутивного вынуждения и са- мовынуждения выполнены; г) внутри данной последовательности не существует отличной от нее последовательности, которая удовле­творяла бы перечисленным условиям (с. 94 указанной работы).

В диалогическом дискурсе различают смысловую целостность, осно­ванную на единстве темы (топика), коммуникативно-синтаксическую целостность, основанную на тема-рематической связанности последова­тельных речевых ходов, структурную целостность, основанную на лек- сико-грамматическом устройстве локутивных актов и языковых сигна­лах их закономерных сочленений. Билет на стол положишь. — Да чего ж я такого наделал? — Анархию развел, вот чего ты наделал! — Бо­рисов ронял слова, как свинцовые капли. — Так ведь, Сергей Никанорыч, ты ж сам... вы ж сами говорили; стихийный митинг... — Стихией, това­рищ Килин, надо управлять! — отчеканил Борисов» (В. Войнович).

Минимальный РА в составе диалога называют речевым ходом. В одной реплике может быть несколько ходов: Не беспокой меня сей­час. Обещаю тебе через час освободиться, тогда и поговорим — РА в реплике связаны отношениями самовынуждения с интенциями прось­бы и обещания. То же — с интенциями требования, угрозы: «— Верни все, что ты украл у своего друга... Вадима в консерватории знают... Слышишь, я расскажу об этом. Я всем расскажу. Я не оставлю этого так! » (П. Проскурин). Последовательности ходов двух партнеров, в соответствии со смыслами и принципами общения, образуют интерак­тивное взаимодействие — трансакцию как сложный коммуникатив­ный акт, коммуникативный эпизод.

Таким образом, микроуровень диалога — это диалогическое единст­во как сочетание РА, минимальная диалогическая единица, связанная отношениями иллокутивного вынуждения, а макроуровень диалога — это тематический блок, коммуникативный эпизод, дискурс, получив­ший тематическое и интенциональное (иллокутивное) завершение. Про­анализируем в этом отношении пример из художественного текста, в ко­тором коммуникативные конфликтные (диссонансные) взаимодействия партнеров снабжены авторским комментарием обстановки, ситуации общения, невербальных знаков коммуникации, нарративным (описа­тельным) завершением коммуникативных блоков в целостном эпизоде:

? Лухнов в халате сидел перед столом, считая несколько кип ассиг­наций, лежавших перед ним. Перед ним на столе лежала бутылка рейн­вейна. Лухнов холодно, строго через очки, как бы не узнавая, поглядел на графа.

— Вы, кажется, меня не узнаете? — сказал граф, решительными шагами подходя к столу.

Лухнов узнал графа и спросил:

— Что вам угодно?

— Мне хочется поиграть с вами, — сказал Турбин, садясь на диван.

— Теперь?

-Да.

— В другой раз с моим удовольствием, графIА теперь устал и со­снуть собираюсь. Не угодно ли винца? Доброе винцо.

— А я теперь хочу поиграть немножко.

— Не располагаю нынче больше играть. Может, кто из господ ста­нет, а я не буду, граф! Вы уж меня извините.

— Так не будете? Лухнов сделал плечами жест, выражающий сожа­ление о невозможности исполнить желание графа.

— Ни за что не будете? Опять тот же жест.

— А я вас очень прошу... Что же, будете играть?..

Молчание.

— Будете играть? второй раз спросил граф. — Смотрите!

То же молчание и быстрый взгляд сверх очков на начинавшее хму­риться лицо графа.

— Будете играть? — громким голосом крикнул граф, стукнув рукой по столу так, что бутылка рейнвейна упала и разбилась. — Вы ведь не­честно выиграли? Будете играть? — третий раз спрашиваю.

— Я сказал, что нет. Это, право, странно, граф, и вовсе неприлично прийти с ножом к горлу к человеку, — заметил Лухнов, не поднимая глаз.

Последовало непродолжительное молчание, во время которого лицо графа бледнело больше и больше. Вдруг страшный удар в голову ошело­мил Луханова, он упал на диван, стараясь захватить деньги, и закри­чал таким пронзительно отчаянным голосом, которого никак нельзя было ожидать от его всегда спокойной и всегда представительной фи­гуры. Турбин собрал лежащие на столе деньги и вышел скорыми шагами из комнаты»(Л. Толстой).

Отдавая себе отчет в том, что диалог художественного произведе­ния (в том числе и в конструкциях прямой речи) — лишь воссоздание, имитация подлинных речевых обменов «живых» партнеров, примем эту условность и рассмотрим приведенный диалог с точки зрения речевых ходов и интенциональных значений (иллокутивных функ­ций) РА. Два хода — напоминание о себе и последовавший вопрос — «холодное», недоброжелательное вступление в контакт; выражение желания (играть) как смягченное предложение к действию; временное уточнение; подтверждение; отклонение предложения ссылкой на не­удобства и смягчение отклонения предложением (выпить вина) с оце­ночным аргументом; настаивание на предложении (сыграть в карты немедленно); отказ с предположением, что кто-то другой это сделает, и извинение за отказ; уточнение отказа партнера, повторное уточне­ние отказа — в ответ на невербальный жест; настойчивая просьба; молчание как отказ; требование в виде вопроса с угрозой; ключевой аргумент конфликта «ведь вы нечестно выиграли»; снова требование- вопрос; решительный отказ с указанием на неприличность действий партнера (упрек), после чего следует невербальная развязка конфликта.

Любой коммуникативный эпизод как макродиалог может быть рассмотрен как с точки зрения сочленения интенциональных смыслов в микродиалогах — диалогических единствах, иллокутивных вынуж- дений и самовынуждений, формирующих минимальные диалогиче­ские единицы, так и с точки зрения тех стратегий и тактик (см. ранее), которые используют коммуниканты. Так, в приведенном отрыв­ке стратегический замысел Т_{ — заставить нечестно выигравшего парт­нера непременно играть вновь, стратегический замысел Г₂ — отказаться во что бы то ни стало. Для осуществления этих замыслов коммуникан­ты используют разнообразные тактики — от «кнута» до «пряника».

Стратегия может быть направлена на убеждение партнера совер­шить/не совершать что-либо, на завоевание собственного авторитета, на изменение мировоззрения адресата, на вступление в сотрудничест­во, на глобальное согласие или отказ — и т. д. и т. п.

Тактикой считается совокупность коммуникативных приемов, вы­бор и последовательность РА на определенном, этапе общения, на­пример, привлечение внимания и поддержание контакта, убеждение и переубеждение, нажим и ослабление нажима, провоцирование, ма­нипулирование, приведение в определенное эмоциональное состояние и т.д. Тактики в ходе беседы меняются, они подвижны, мобильны. Чем более говорящий владеет коммуникативной и прагматической компетенцией, тем более многообразны и подвижны его тактики. Ср. мягкую стратегию просьбы при требовании от подчиненного: «— Крылов, проверь, пожалуйста, расчеты по последним опытам и до­ложи к обеду. — Но у меня еще не закончена отладка дериватографа. — Расчеты в первую очередь нужны, поторопись, дорогой» (Д. Гранин). Тактикой ухода от ответа может быть встречный (неискренний) во­прос: «— Что это за бумаги, которые вы взяли у Вышимирского?

— Какие бумаги? — Миша, не притворяйтесь, вы отлично знаете, о чем я говорю. Это те самые бумаги, которыми вы пугали Николая Ан­тоновича...» (В. Каверин). Признание вопроса неуместным или аб­сурдным может порождать подобный же (грубый) ответ; «Иван по­дошел к железнодорожной кассе, посмотрел на человека в очереди, углубившегося в чтение газеты. — За билетами? Тот оглянулся, смерил Ивана недовольным взглядом. — За колбасой» (В. Шукшин ). Л и д и - рующий партнер берет на себя управление разговором, выстраи­вание его движения, выбора интенций, дополнительной информации в виде аргументов и т.д. Так, например, при реализации стратегии просьбы могут использоваться разнообразные тактики: игра на собст­венном несчастье (Если вы мне откажете., я погибну)', комплимент и лесть в отношении партнера (Только вы можете мне помочь; Вы все знаете и понимаете); нажим, усиление просьбы, упрашивание, угова­ривание (Убедительно вас прошу; Я отсюда не уйду, пока вы не ответи­те согласиемконстатация причиняемых неудобств (Я понимаю, что отнимаю у вас драгоирнное время); убеждение адресата в том, что его усилия не будут чрезмерными (Вам это ничего не стоит) — и т. д. и т. п. Ведомый партнер, как правило, придерживается соглаша­тельских тактик: Если вы считаете нужным; Как скажешь; Пусть будет по-твоему; Ну, ладно — и т. д. и т. п. Исследователи стратегий и тактик в диалогическом дискурсе упоминают интересную тактику коммуника­тивной западни, когда партнер, как упоминалось, с помощью частных согласий в конечном счете принуждается к глобальному согласию, хотя первоначально его стратегический замысел был направлен на отказ.

Смысловая объемность диалогического дискурса образу­ется на базе пропозиционального содержания высказыва­ний, образующих реплики, и прирастает с помощью имплицитных со­ставляющих — пресуппозиций и импликаций. Однако ос­новное содержание, ради которого строится диалоговое взаимодейст­вие, образуют интенциональные значения, модальные и эмоциональные смыслы, и все это опирается на социаль­ные смыслы статусных, ролевых отношений и психологиче­ских состояний коммуникантов.

Проанализируем следующие два высказывания в изолированном друг от друга виде. Первое из них: Ты не хочешь сходить завтра на вы­ставку? — содержит вопрос к адресату о его желании совершить опре­деленное действие в определенное время. Второе высказывание: Зав­тра, кажется, брат приезжает — сообщает о вероятном появлении родственника в ближайшем будущем. Такова информация «о положе­нии дел». Однако, будучи процессом и продуктом речевых взаимодей­ствий партнеров и образуя текст общения, такие реплики в диа­логе достаточно далеко отходят от пропозиционального содержания и от конкретной семантики каждого из высказываний и организуют новый текстовый коммуникативный смысл. Каждому ясно, что соче­тание реплик: Ты не хочешь сходить завтра на выставку? — Завтра, кажется, брат приезжает — нагружено тем главным смыслом, ради которого совершаются коммуникативные действия. В первой реплике заключено приглашение-предложение к действию, при этом адресат с большей долей достоверности может истолковать его как предложе­ние к совместному с адресатом действию, что было бы эксплицитно отражено, например, в синонимичной структуре: Сходим завтра на выставку/, где форма глагола 1-го л. мн. ч. как раз и предназначена для этого. Вопросительная же конструкция в нашем диалоге реализу­ет цель и тактику пригласить ненавязчиво, некатегорично, а это имеет отношение к форме и сути социальных взаимодействий партнеров (о чем ниже). Вторая реплика прочитывается как отказ от приглаше­ния-предложения, при этом отказ также выражен не прямым спосо­бом (например: Я отказываюсь), а ситуативно-речевым, через аргу­ментацию занятости — контекстуально-ситуативный косвенный РА.

Для того, чтобы такой диалог стал возможным, партнеры должны обладать общей апперцепционной базой, общим фондом знаний, что находит имплицитную реализацию в текстовых пресуппозициях. Первая из них в ответной реплике: «ты знаешь, что у меня есть брат», поскольку, если брата нет, то подобный ответ может вызвать лишь недоумение. Кроме того, в предварительные знания коммуникантов входит и осведомленность о том, что брату, когда он приезжает, уделя­ется все свободное время.

Следовательно, тот скрытый пресуппозиционный текст, который стоит за репликой отказа, может выглядеть примерно так: «ты знаешь, что у меня есть брат, который живет не со мной; когда он приезжает, я все свое время отдаю ему; вероятно, завтра он приезжает, следова­тельно, в этом случае у меня не будет времени пойти на выставку». Ясно, что этот второй смысл (приглашение-отказ) принадлежит уже самому коммуникативному взаимодействию партнеров, вмонтирован­ному в реальную деятельность, и отражает их коммуникативные наме­рения (интенции), мотивирующие данные РА.

Интенциональное значение может принадлежать, как упомина­лось, и изолированному от контекста высказыванию. Так, реплики анализируемого диалога могут быть следующими: Предлагаю тебе завтра пойти на выставку. — Я отказываясь от предложенияпри этом очевидно, что социально приемлемый отказ требует аргумента­ции: потому что завтра приезжает брат.

Вторая реплика, кроме прочего, эксплицитно выражает субъектив­ную модальность предположения (кажется), что также представляет­ся возможным отнести к коммуникативной модусной информации, поскольку это связано с говорящим, с его отношением к сообщаемому «положению дел». Языковое представление такого личностного отно­шения обеспечивается, как правило, модальными и дейктическими метакоммуникативными единицами: в сообщении — Я хочу сказать... Как ты думаешь..., Понимаешь..., Представляешь...; в реакции — Поду- мать только!, Что вы говорите?, Не может быть!, Откуда мне знать?, Понятия не имею, Представить себе не могу...; в побуждении — Имей в виду..., Запомни..., Учти..., Так и знай и др.; в возражении и угрозе — Кому вы это говорите!, Не смей так говорить!, Запомни раз и навсегда..., И кто бы мог подумать... — и мн., мн. др.

Близко к модусному смыслу стоит и эмоциональное содержание высказывания, в котором находят выражения чувства и оценки гово­рящего относительно сообщаемого, а возможно, и адресата. Наиболее яркими языковыми представителями такой информации являются, как упоминалось ранее, междометные единицы, частицы, а также ин­тонация. Интонация как коммуникативное средство может придать высказыванию-отказу в анализируемом диалоге эмоциональные от­тенки досады, радости и др. (приезд брата - помеха; приезд брата - радость и т. д.). Высказывание-отказ может быть снабжено междомет­ным сопровождением типа: Что ты!, Ой, что ты! (завтра брат приез­жает), которое усиливает отказ до «никак не могу» или особо инто­нированным Да-а (завтра брат приезжает), принимающим на себя выражение досады, сожаления и конкретизирующим отказ до «рада бы, но...», «к сожалению, не могу» и т. п. Заметим, что собственно меж­дометное высказывание может вбирать в себя интенциональный смысл для его эмоционального выражения. Так, в нашем случае реп­лика отказа может быть и такой: Ой, что ты! (в значении «решитель­но отказываюсь»).

К коммуникативному типу относят и такую информацию, которая задает актуальную перспективу высказывания и организуется средст­вами актуального членения. В нашем диалогическом дискурсе вторая реплика-отказ могла бы быть оформлена и так: Завтра приезжает брат (вместо Завтра, кажется, брат приезжает). Однако говорящий передает наиболее важную для него и новую для адресата информа­цию изменением порядка слов и особым интонированием компонента брат приезжает, чему служит и вводное кажется, играющее роль ак- туализатора коммуникативной перспективы, «фокуса внимания», дан­ного высказывания. О коммуникативной перспективе высказывания, формируемой средствами актуального членения, существует обшир­ная литература, поэтому не останавливаемся на этом аспекте, а лишь подчеркнем, что фокальный подтип информации ярко проявляется в коммуникативных взаимодействиях общающихся.

Наконец, выделим социальный смысл высказывания в диалогиче­ском дискурсе, в котором отражаются сведения о говорящем и его адресате в их ролевых и личностных отношениях, об официально­сти/неофициальности обстановки общения, с чем связан выбор сти­листического субкода текста. Как видим, этот подтип информации об­разуется в зоне экстралингвистических факторов и отражается, в том числе, этикетными средствами языка.

Обратимся к нашему диалогическому дискурсу. Во-первых, ини­циальная реплика содержит открытую адресацию, что более свойст­венно непосредственному устному общению партнеров; во-вторых, общение ведется в mw-формах адресации, что свидетельствует о близ­ких, непринужденных отношениях коммуникантов; в-третьих, отно­сительно личностных и ролевых отношений собеседников с большой долей достоверности можно утверждать, что они организованы в рам­ках равенства «приятель» — «приятель»; в-четвертых, близость отно­шений участников диалогического взаимодействия подкрепляется той общностью апперцепционной базы, которая позволяет элими­нировать в реплике-отказе «изобилующие» информативные части (см. выше), об этом же свидетельствует неупоминание названия вы­ставки в первой реплике; в-пятых, в инициальной реплике косвенный речевой акт приглашения в форме вопроса демонстрирует ненавязчи­вое, некатегоричное социальное воздействие на адресата, что подчер­кивает и уважительное отношение к нему; в-шестых, неофициаль­ность обстановки общения и непринужденный характер отношений коммуникантов приводят к выбору обиходно-разговорной стилевой разновидности текста.

Можно сделать общий вывод, что диалогический (в особенности) дискурс/текст обладает многомерным смысловым содержанием, обна­руживаемым при коммуникативно-прагматическом анализе. Кроме пропозиционального значения высказываний в репликах, в них содер­жится объемный коммуникативный смысл, состоящий из интенцио- нальной, модальной, эмоциональной, фокальной, социальной инфор­мации, интерпретируемой партнером. Ясно, что эти информативные пласты разнородны, организованы разными языковыми средствами, однако их совокупность образует тот смысловой объем, которым об­мениваются коммуниканты для согласования своей речевой и практи­ческой деятельности.

ВОПРОСЫ

1. Дайте, по возможности, полную характеристику диалога как социаль- но-речевого взаимодействия партнеров для достижения коммуника­тивных и практических результатов.

2. Что является основным стимулом формирования инициирующей реп­лики и как организуется реактивная реплика?

3. Перечислите некоторые диалогические жанры, формируемые в макро­диалогах.

4. Как можно определить минимальную диалогическую единицу (МДЕ)? Что такое иллокутивно вынуждающая и иллокутивно вынуждаемая реплика?

5. Что такое речевой ход? Определите микроуровень и макроуровень диалога.

6. Что понимают под стратегиями и тактиками коммуникантов?

7. Расскажите о смысловой объемности диалогического дискурса.

ПРИМЕРЫ ДЛЯ АНАЛИЗА

I. Проанализируйте диалоги а) с точки зрения их смысловой, комму- никативно-синтаксической и структурной целостности; б) с точки зрения микро- и макродиалога; в) с точки зрения стратегий и тактик диалоговых взаимодействий. Обратите внимание на авторские ремар­ки в конструкциях с прямой речью.

1) с— Ну, теперь давайте стул, — хладнокровно сказал Бендер. — Вам, я вижу, уже надоело его держать...

—Недам! — взвизгнул Ипполит Матвеевич» (И. Ильф, Е. Петров).

2) «— Мне нужен змеиный яд, — сказал покупатель.

—Нету, — ответствовала женщина.

— Тогда позовите вашего начальника.

Женщина удивленно посмотрела на него.

—Зачем?

— Я с ним потолкую.

— Не буду я его звать. Незачем. Он вам не может помочь. Нет у нас такого лекарства...

— Позовите начальника, - потребовал Максим. - У меня мать бо­леет» (В. Шукшин).

3) «— Революция пройдет, а нам ничего не останется! Ты, скажут, что делал? А ты что скажешь?

—Я скажу, что рельсы от снега чистил! — ответил Зворычный.

—Это что! - сказал Пухов. — А чем ты бесплатно пожертвовал, че­му ты душевно сочувствовал?

—А я думаю, — не поддавался Зворычный, — мы тут с тобой нужней!

— Хо никому неизвестно, где мы с тобой полезней! — нажимал Пухов.

—Да будет тебе ерунду лить! — задосадовал Зворычный. — Кто это считать будет, кто чем занимался? » (А. Платонов).

4) «— Я вижу, вы не хотите сказать правду.

—Зачем же вы принуждаете меня говорить?

—Я не принуждаю, я прошу» (К. Ледин).

5) «— Все на стройке вкалываешь?

—На стройке..

—Эх, Максим, Максим...

—Ладно, брось про это.

— Чего брось-то, жалко мне тебя, дурака. Упрямый ты, Максим, а без толку. Так и загниешь в своем общежитии. Дело нехитрое. А луч­ше подумай, как не пропасть... Такой красивый парнина, а... — Вообще не суйся в мои дела! » (В. Шукшин).

II. Определите а) пропозициональное и интенциональное значение РА (речевых ходов) в репликах диалогов, найдите дополнительную ин­формацию в виде аргументов и т. д.; б) охарактеризуйте социальные (в том числе ролевые) позиции партнеров, их личные отношения и эмо­циональные состояния. Обратите внимание на авторские ремарки в конструкциях с прямой речью.

1) с— Киса, вы сейчас пойдете к «цветнику», станете в тени и буде­те на французском, немецком и русском языках просить подаяние, упирая на то, что вы бывший член Государственной думы.

— Никогда, — принялся чревовещать Ипполит Матвеевич. — Ни­когда Воробьянинов не протягивал руки» (И. Ильф, Е. Петров).

2) «— Верни все украденное у Глеба... Это его концерт ты играл се­годня.

—... Я дал жизнь, воздух, свет хотя бы некоторым мыслям Глеба... Так получилось, и уж не тебе судить. Ты, именно ты вторглась в нашу жизнь, разбила нашу дружбу, непрошенная, ненужная, все испортила, извратила, у нас были другие замыслы, единые, долгие, — Александр Евгеньевич перешел в наступление. — Слышишь, не тебе указывать, что мне делать! » (П. Проскурин).

3) «— Ну, пожалуйста, оставь меня! — умоляюще проговорила Ксе­ния. Он остановился, заглянул ей в глаза.

—Приходи, в самом деле, а?

Она чувствовала, что краснеет под его взглядом и, нахмурившись, сказала с упреком:

—Нехорошо. Иди своей дорожкой» (Н. Евдокимов).

4) 4— А жена? Жена вас встретила нормально? — подал голос Во­лодя. — После ранения, я имею в виду.

— А как же? Конечно, нормально. Приехала за мной в госпиталь, забрала. Все честь честью» (В. Астафьев).

5) Сделай милость, никогда не смей прикасаться к моим ве­щам, — сказал он, составляя куски разбитого флакончика и с сокруше­нием глядя на них.

— Пожалуйста, не командуй, — отвечал я. — Разбил так разбил, что уж тут говорить» (JI. Толстой).

ЛИТЕРАТУРА

1. ЯкубинскийЛ. П. О диалогической речи // Русская речь/ Под ред. Л. В. Щер- бы. - Пг., 1923.

2. Балаян А. Р. Основные коммуникативные характеристики диалога. Дисс... канд. филол. наук. — М., 1971.

3. Йотов Ц.Д. Некоторые структурно-функциональные характеристики диало­га. - М., 1977.

4. Изаренков Д. И. Структура и функциональные особенности диалога в совре­менном русском языке. Дисс... канд. филол. наук. — М., 1979.

5. Зернецкий И. П. Единицы речевой деятельности в диалогическом дискурсе // Языковое общение. Единицы и регулятивы. — Калинин, 1987.

6. Диалог теоретические проблемы и методы исследования: Сб. научно-аналити­ческих обзоров. — М., 1991.

7. Баранов А. И., Крейдлин Г. Е'. Иллокутивное вынуждение в структуре диало­га // Вопросы языкознания, 1992, Jsfe 2.

8. Изаренков Д. И. Обучение диалогической речи. — М., 1986.

9. Колокольцева Т. Н. Специфические коммуникативные единицы диалогической речи. Дисс... д-ра филол. наук. — Саратов, 2001.

10. Борисова И. Н. Русский разговорный диалог проблема интегративности. Дисс... д-ра филол. наук. — Екатеринбург, 2001.

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. Беседа как метод обучения диалогической речи
2. Брендинг как коммуникационная технология диалога с потребителем
3. В ПЕРИОД БЕРЕМЕННОСТИ И ЛАКТАЦИИ
4. В-9. Понятие правового акта управления
5. Вербальная коммуникация в рамках коммуникативного пространства
6. Виды диспозиций уголовно-правовой нормы
7. Визуальная коммуникация в рамках коммуникативного пространства
8. Вопрос 48.Психологические приёмы вступления в общение, развития и поддержания диалога, выхода из общения.
9. ВОСЕМЬ ОСНОВНЫХ ЗАЩИТНЫХ ПОЗИЦИЙ
10. ВСЕМИРНЫЙ ДЕНЬ КУЛЬТУРНОГО РАЗНООБРАЗИЯ ВО ИМЯ ДИАЛОГА И РАЗВИТИЯ
11. Вступлению в силу нормативного правового акта обязательно предшествует публикация текста документа.