Когда избивали женщину, почти 40 человек проехали мимо на автомобилях, но ни один не вмешался и не вызвал полицию.

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 33Следующая ⇒

душие свидетелей бессердечием или апатией людей, живущих в больших городах. Люди в городах, заявляют они, настолько привыкли видеть ужасные вещи, что перестают замечать или обращать внимание на совершающиеся преступления.

Однако в конце 1960-х два психолога Джон Дарли и Бибб Латэйн, встретившись за обедом, нашли этому совершенно иное объяснение. Они обсуждали подобный

широко освещавшийся инцидент — убийство молодой женщины по имени Китти Дженовезе

13 марта 1964 года в Нью-Йорке на глазах 38 свидетелей, которые в этой ситуации не сделали ничего (интересно, что более поздний анализ полицейских отчетов того дня подверг сомнению ряд моментов этой истории, включая утверждения, что там было 38 свидетелей, что все свидетели знали, что происходит убийство, и что никто из свидетелей не вызвал полицию; Manning, Levine, Levine & amp; Collins,

2007). Вместо того чтобы объяснять убийство Дженовезе и подобные события безразличием городских жителей, Дарли и Латэйн начали подозревать, что причины невмешательства свидетелей лежат в боль-

шей степени в общих психологических процессах, чем в межличностной природе жизни больших городов. По их мнению, невмешательство свидетелей объясняется двумя ключевыми факторами.

Во-первых, говорили Дарли и Латэйн, свидетель должен понять, что перед ним действительно чрезвычайная ситуация. Вы когда-либо оказывались в ситуации, когда видели лежащего на тротуаре человека и спрашивали себя, нужна ли ему помощь? Возможно, он был просто пьян, или это была часть шутки, которую вы не поняли.

Если вы оглянулись и заметили, что никто больше не выглядит обеспокоенным, вы, возможно, предположите, что ситуация вовсе не является чрезвычайной. Дарли и Латэйн назвали это явление плюралистическим невежеством: это ошибка, заключающаяся в предположении о том, что никто в группе не разделяет ваши взгляды («Никто ничего не делает, поэтому я, наверное, единственный, кто думает, что эта ситуация чрезвычайная; что ж, должно быть, я неправ»).

Один известный пример плюралистического невежества — это тишина в аудитории, часто наблюдаемая сразу же после лекции и удивляющая всех студентов. Как только лекция заканчивается, профессор спрашивает: «Есть ли у кого-нибудь вопросы? » — и никто ему не отвечает. Все присутствующие в аудитории нервно озираются по сторонам, видят, что все другие студенты сидят тихо, и делают ошибочный вывод о том, что все остальные, кроме них, поняли лекцию.

По мнению Дарли и Латэйна, есть и второй процесс, объясняющий невмешательство свидетеля. Даже если совершенно ясно, что ситуация является чрезвычайной, присутствие других все еще мешает людям вмешаться в нее. Почему? Потому что чем

больше людей присутствуют на месте чрезвычайной ситуации, тем меньше каждый человек чувствует себя индивидуально ответственным за негативные последствия неоказания помощи. Если вы не помогаете человеку, с которым случился сердечный приступ, и позже этот человек умирает, вы можете всегда сказать себе: «Что ж, это ужасная трагедия, но я-то в ней не виноват. В конце концов, вокруг было много других людей, которые тоже могли помочь».

Причины невмешательства свидетелей лежат в большей степени в общих психологических процессах, чем в межличностной природе жизни больших городов.

Дарли и Латэйн назвали это явление размыванием ответственности, потому что присутствие других людей заставляет каждого человека чувствовать себя менее ответственным за последствия и менее виноватым в них.

В серии исследований Дарли, Латэйн и

их коллеги проверили представление о том, что присутствие других людей в чрезвычайных ситуациях затрудняет помощь пострадавшим.

В одном исследовании (Latane & amp; Darley, 1968) участники входили в комнату, чтобы закончить ряд анкетных опросов. В одном случае участники были усажены одни, в другом — рядом с двумя другими участниками. Через несколько минут из вентиляционных решеток в комнату начинал валить дым. Когда испытуемые были одни, они выбегали из комнаты, чтобы

сообщить о дыме, в 75% случаев; когда же они находились в группах, они поступали так только примерно в половине (38%) случаев. Находясь в группах, некоторые испытуемые оставались в задымленной комнате целых 6 минут — до тех пор, пока уже не переставали видеть свои анкетные вопросники!

В другом исследовании (Latane & amp; Rodin, 1969) женщина-экспериментатор приветствовала участников, проводила их в комнату, чтобы закончить опрос, и уходила, чтобы поработать в соседнем офисе, в котором были книги и лестница. В одних случаях участники оставались одни; в других — в компании других участников.

Через несколько минут участники слышали экспериментатора, падающего с лестницы и кричащего:

«О боже, моя нога... Я... Я... не могу ею пошевелить! » Когда участники были одни, они предлагали помощь в 70% случаев; а когда они были вместе с другими, помогали только в 40% случаев. Исследователи воспроизводили эти эксперименты много раз, используя несколько видоизмененную обстановку. Проанализировав почти 50 исследований вмешательства свидетелей, в которых приняли участие почти 6000 человек, Латэйн и Стив Найда обнаружили, что примерно в 90% случаев людям в чрезвычайных ситуациях помогали участники-одиночки, а не те, кто находился в группах.

И все же даже при том, что обычно большое скопление людей таит в себе опасность, а не безопасность, многие люди действительно помогают в присутствии других. Двое мужчин все же прыгнули в воду, пытаясь спасти Делету Уорд. Четыре человека все

же вызвали полицию, когда случилась беда с Анхелем Арсом Торресом. Хотя психологи не знают наверняка, что заставляет одних людей помогать в чрезвычайных ситуациях, а других — нет, они обнаружили, что участники, которых мало заботит общественное мнение и которые меньше придерживаются общепринятых традиции, с большей вероятностью плывут против течения и приходят на помощь в экстренных ситуациях даже тогда, когда вокруг есть другие люди (Latane & amp; Darley,

Чем больше людей вокруг, тем меньше каждый из них чувствует себя ответственным за негативные последствия неоказания помощи.

1970).

На этом сером фоне пробивается еще один луч надежды: исследования показывают, что знакомство с исследованиями на тему последствий вмешательства в

чрезвычайные ситуации свидетелей фактически увеличивает вероятность того, что ознакомленные с этой информацией люди в будущем будут помогать другим в чрезвычайных ситуациях. Это пример того, что Кеннет Герген назвал «эффектом просвещения»: узнавание о психологическом исследовании может повлиять на поведение в реальном мире. Исследователи (Beaman, Barnes, Klentz & amp; McQuirk, 1978) познакомили одну из групп студентов-психоло-гов с научной литературой о последствиях вмешательства свидетелей в чрезвычайные ситуации (то есть практически с той же самой информацией, которую вы только что узнали), а другой группе студентов ничего такого не рассказали.

Две недели спустя студенты, сопровождаемые экспериментаторами, столкнулись в парке с человеком,

который упал на скамейку (как вы могли бы предположить, этот сценарий был подстроен). Так вот, помочь упавшему вызвались лишь 25% студентов, которые не слышали лекции по вмешательству свидетелей

Те, кого мало заботит общественное мнение, с большей вероятностью плывут против течения и приходят на помощь в экстренных ситуациях.

в чрезвычайную ситуацию, но уже 43% студентов, которые услышали такую лекцию. Это исследование сработало, вероятно, потому что оно дало людям новое знание, а также потому, что оно заставило их более остро осознать важность помощи. Поэтому несколько минут, которые вы потратили на чтение этого мифа, возможно, увеличили ваши шансы на то, что вы станете небезучастным свидетелем в чрезвычайных ситуациях. Может быть, чем больше народа, тем не безопаснее, но подчас безопаснее бывает знать об этом.

Мужчины и женщины общаются совершенно по-разному

МИФ

Мало на какие темы поэты, писатели и сочинители песен истратили больше времени и чернил, чем на извечную тему кажущегося непонимания между мужчинами и женщинами. Даже если ограничиваться только рок-н-роллом, можно сказать, что количество песен, описывающих непонимание, существующее между мужским и женским полом, трудно и сосчитать. Возьмем, к примеру песню группы «Genesis» «Недопонимание»:

Должно быть, произошло какое-то недопонимание, Должно быть, произошла ошибка,

Я прождал под дождем несколько часов,

Ты опоздала.

Не буду говорить правильных слов,

Но ты могла мне позвонить.

Конечно, не только рок-музыканты поют об этом. Даже известные теоретики индивидуальности злились из-за того, что им не удалось понять противоположный пол. Не кто иной, как знаток человеческого поведения Зигмунд Фрейд, однажды сказал Мари Бонапарт (психоаналитику и правнучатой племяннице Наполеона Бонапарта):

«Большой вопрос, ответ на который не дал никто и на который так и не смог ответить и я, несмотря на мои тридцать лет исследований женской души, состоит в следующем: «Чего хочет женщина? » Конечно, возникает смутное подозрение, что многие ученые, изучающие природу женщин, думают то же самое и про мужчин».

Представление о том, что мужчины и женщины общаются совершенно по-разному, что приводит к постоянным недоразумениям, глубоко укоренено в общественном сознании. Многие телешоу и мультфильмы, такие как «Новобрачные», «Флинстоуны» и совсем недавние «Симпсоны» и «Царь горы», вовсю эксплуатируют часто неумышленно юмористические различия в общении между мужьями и женами. Мужчины в этих шоу говорят о спортивных состязаниях, еде, охоте и азартной игре, а женщины — о чувствах, дружбе, отношениях и домашней жизни. Немаловаж-

но, что в подобных шоу мужчин обычно изображают менее эмоционально проницательными или, выражаясь не так снисходительно, «более недалекими», чем женщин.

Опросы показывают: студенты колледжа тоже считают, что мужчины и женщины общаются по-разному. В частности, студенты полагают, что женщины значительно более болтливы, чем мужчины, и умеют лучше распознавать едва заметные невербальные подсказки во время разговора (Swim, 1994).

А если прочитать большую часть современной литературы по популярной психологии, можно прийти к выводу о том, что мужчины и женщины — это не просто различные люди, это различные виды существ. Книга британского лингвиста Деборы Таннен «Вы просто не понимаете» укрепила это представление утверждением, основанным главным образом на неофициальных и анекдотических наблюдениях, о том, что мужские и женские стили общения отличаются по своему типу, а не по степени. По словам Таннен, «женщины говорят и слышат язык связи и близости, в то время как мужчины говорят и слышат язык статуса и независимости».

Популярный американский психолог Джон Грэй развил это представление дальше, метафорически уподобив мужчин и женщин существам с различных планет. В чрезвычайно успешной серии книг по самосовершенствованию под названием «Марс и Венера», начатой книгой «Мужчины с Марса, женщины с Венеры» (1992) и расширенной книгами «Марс и Вене-

ра в спальне» (1996), «Марс и Венера на свидании» (1999), «Марс и Венера на рабочем месте» (2001) и «Почему Марс и Венера сталкиваются» (2008) Грэй выдвинул радикальное предположение о том, что мужчины и женщины совершенно по-разному сообщают о своих потребностях, настолько по-разному, что они постоянно недопонимают друг друга. Грэй пишет: «Мужчины и женщины не только по-разному общаются, но и по-разному думают, чувствуют, реагируют, отвечают, любят, нуждаются и благодарят. Кажется, что они с разных планет и говорят на разных языках». Помимо прочего, Грэй утверждает, что женский язык сосредотачивается на близости и связности, а мужской — на независимости и соревновательности (Barnett & amp; Rivers, 2004; Dindia & amp; Canary, 2006). И что когда женщины расстроены, они выражают свои чувства, тогда как мужчины в этом случае уходят в «пещеру» (замыкаются).

Книги Грэя были изданы на 43 языках и разошлись тиражом более 40 миллионов экземпляров. Газета «USA Today» включила книгу Грэя 1992 года в число 25 самых влиятельных книг XX века. Согласно некоторым подсчетам, книги этого писателя в 1990-х годах по общему количеству проданных экземпляров уступали только Библии (http: / / www.ritaabrams.com / pages/MarsVenus.php). Грэй открыл по всей стране 25 консультационных центров под маркой «Марс и Венера» с целью улучшить общение между чуждыми мирами мужчин и женщин. На сайте психолога можно найти ссылки на брачную службу «Марс и Венера» и телефон доверия (Cameron, 2007). А в 1997 году Грэй даже поставил на Бродвее мюзикл по мотивам своих книг.

Хотя Грэй и другие популярные психологи не проводили исследований, подтверждающих их заявления, многие другие исследователи изучили доказательства, касающиеся гендерных различий в общении. В частности, мы можем обратиться к такой литературе, чтобы разобрать следующие четыре главных вопроса: (1) «Говорят ли женщины больше, чем мужчины? » (2) «Рассказывают ли женщины о себе больше, чем мужчины? » (3) «Прерывают ли мужчины других людей чаще, чем женщины? » (4) «Распознают ли женщины невербальные подсказки лучше, чем мужчины» (Barnett & amp; Rivers, 2004; Cameron, 2007)?

Вдобавок мы можем задать еще один вопрос: в той степени, в какой существуют эти различия, насколько они велики? Чтобы разобраться с этим вопросом, психологи часто полагаются на систему измерений, называемую d Коэна в честь статистика Джекоба Коэна, который популяризировал ее.

Не вдаваясь в сложные статистические детали, скажем лишь, что d Коэна показывает, насколько большое различие существует между группами относительно вариативности внутри этих групп. В качестве грубой точки отсчета d Коэна, равное 0, 2, считается маленьким, равное 0, 5 — средним, а 0, 8 — большим. Приведем несколько критериев для сравнения: d Коэна для средней разницы между мужчинами и женщинами в добросовестности (женщины — более добросовестны) равно приблизительно 0, 18 (Feingold, 1994); по физической агрессии (мужчины — более агрессивны) — приблизительно 0, 60 (Hyde, 2005); а по росту (мужчины — выше) — примерно 1, 7 (Lippa, 2005).

1. Говорят ли женщины гораздо больше мужчин? Хотя убеждение в том, что женщины более болтливы, чем мужчины, было популярно в течение многих десятилетий, психиатр Луанн Бризендин привела этому новые доказательства в 2006 году в своем бестселлере «Женский мозг». В нем Бризендин процитировала утверждение о том, что женщины произносят в среднем 20 000 слов в день, а мужчины — всего 7000, и множество медийных изданий вскоре сообщили об этой разнице как об установленном факте. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что это утверждение взято целиком из одной из книг по самосовершенствованию и различных второстепенных источников, а не из систематических научных исследований (Cameron, 2007; Liberman, 2006).

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒