История как естественный процесс самовоспроизводства

⇐ ПредыдущаяСтр 22 из 32Следующая ⇒

Разделом философии, дающим философскую интерпретацию исторического процесса, является Философия истории. Элементы философского осмысления истории содержались еще в античной философии и историографических работах. В Средние века философское исследование истории не отделялось сколько-нибудь ясно от теологических представлений об истории. Как особый раздел философии Философия истории сложилась только в XVIII в. Сам термин «Философия истории» был введен Вольтером в 1765 г. В работах И. Г. Гердера Философия истории конституировалась как автономная дисциплина. Важный вклад в последующее ее развитие внесли Г. В. Ф. Гегель, К. Маркс, О. Конт, Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, П. А. Сорокин, К. Ясперс и др.

Содержание и проблематика Философии истории существенно изменялись с течением времени. В круг основных задач современной Философии истории входят:

– исследование развития человеческой истории, на какие она делится эпохи, цивилизации, культуры, выявление ее общей схемы;

– анализ общей формы исторического процесса, указывающий на характер отношений между прошлым, настоящим и будущим (к этой теме относятся теории, согласно которым история имеет форму прямой линии, в силу чего времена не могут повторять друг друга, или форму круга, не несущего с собой никакой принципиальной новизны, или форму спирали, сочетающей линейное и кругообразное движение, или форму колебаний между некоторыми достаточно устойчивыми полюсами, и т.д.);

– изучение главных факторов исторической эволюции (предопределенность истории волей Бога, историческими законами, детерминация ее системой ценностей, взаимодействием материальной и духовной культуры, и т.д.);

– исследование смысла истории, ее направления и ее целей, если предполагается, что такие смысл, направление и цели существуют;

– изучение процесса постепенного формирования единого человечества и, соответственно, мировой истории;

– предсказание общих линий или тенденций будущего развития;

– анализ предмета науки истории и выявление тех факторов, которые связывают многообразные исторические дисциплины (политическая история, экономическая история, история культуры, история религии, история искусства и т.д.) в определенное единство.

В решении этих задач Философия истории и наука История должны тесно взаимодействовать. Нередко возникающая между ними полемика и взаимное непонимание не могут поставить под сомнение то, что им трудно, если вообще возможно, обойтись друг без друга. Перефразируя известное выражение, можно сказать, что «Философия истории» без науки «Истории» пуста, а наука «История» без «Философии истории» слепа.

Наука «История» и «Философия истории» принципиально различаются в своих подходах к реальной истории. Историк стремится заниматься прошлым и только прошлым. Он не делает прогнозов и не заглядывает в будущее. Он рассматривает только имевший место ход событий и неодобрительно относится к мысленному эксперименту в истории, к анализу, наряду с реальным событием, также возможного хода событий («история не имеет сослагательного наклонения»). Историк смотрит в прошлое из настоящего, что определяет перспективу его видения. Хотя истории, написанной с «вневременной» или «надвременной» позиции, не существует, историк стремится максимально ограничить воздействие на свои суждения о прошлом не только своего будущего, но и своего настоящего.

Точка зрения Философии истории является более широкой. Выявляя определенные линии развития событий в прошлом, Философия истории стремится продолжить их в будущее. Представления не только о настоящем, но и о будущем определяют общие рамки философско-исторического рассуждения. Философия истории рассматривает также являвшиеся возможными, но не осуществившиеся варианты исторического развития, хотя и относится к такой «истории мыслимых миров» с известной осторожностью. Как и история, Философия истории исходит из настоящего, но оно существенно шире, чем настоящее историка. В частности, историк избегает вербализации своих представлений о настоящем, стремясь максимально отстраниться от него. Философия истории открыто высказывается о настоящем как моменте между прошлым и будущим. Наука История, как говорят, ничему не учит, точнее, стремится не учить современников, усматривая в этом — и не без основания — один из залогов своей объективности. Философия истории, связывающая прошлое с будущим через настоящее, учит уже самим фактом установления такой связи.

Более широкий, чем у истории, кругозор Философии истории таит в себе многие опасности и объясняет, почему она нередко вырождается в утопию, как это было у Платона, или в антиутопию, как у Ж.-Ж. Руссо. Вместе с тем широта кругозора позволяет Философии истории, представляя основные линии развития человеческого общества, наметить ту точку их схода на горизонте, которая, не будучи видима сама, создает более широкую, чем у науки истории, перспективу исторического изображения и в большей мере упорядочивает реальное историческое пространство. Погружая исторические события в широкий контекст не только прошлой, но и настоящей и будущей культуры, Философия истории очищает эти события от исторических случайностей, отделяет важное от второстепенного и, подчеркивая основные линии исторического развития, придает реальной истории недостающие ей ясность и схематичность. Конструкции Философии истории всегда являются идеализациями, или образцами, но образцами, сопоставление с которыми реальных событий и их последовательностей позволяет яснее понять суть последних.

Хорошее представление о современной Философии истории дают созданные в XX в. концепции Философия истории А. Тойнби, П. Сорокина и К. Ясперса. Теория цивилизаций А. Тойнби продолжает линию О. Шпенглера и является, можно сказать, классическим вариантом теории локальных цивилизаций. По А. Тойнби, история слагается из множества самостоятельных, слабо связанных друг с другом цивилизаций, каждая из которых проходит, подобно живому организму, путь от рождения до смерти. В числе этих цивилизаций египетская, андская, китайская, шумерская, эллинская, западная, православная христианская (в России), арабская, индуистская, вавилонская и др. «Число известных цивилизаций невелико. Нам удалось выделить только 21 цивилизацию, но можно предположить, что более детальный анализ вскроет значительно меньшее число полностью независимых цивилизаций — около десяти» (А. Тойнби).

Рост цивилизации состоит в прогрессивном и аккумулирующем внутреннем ее самоопределении или самовыражении, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Позицию А. Тойнби можно охарактеризовать как культурологический плюрализм — убеждение, что человеческая история представляет собой совокупность дискретных единиц социальной организации. Каждая из них проходит свой уникальный путь и имеет своеобразную систему ценностей, вокруг которой складывается вся ее жизнь.

П. Сорокин выделяет три основных типа культуры, или мировосприятия, в истории человечества: идеационную, идеалистическую и чувственную. Эти типы можно назвать также «религиозным», «промежуточным» и «материалистическим». Основу религиозной культуры составляет представление о Боге как всепроникающей реальности, которой подчинено земное существование человека (например, культура западноевропейского Средневековья). Материалистическая культура основывается на противоположном принципе: реально существует только то, что поддается восприятию органами чувств. Промежуточная культура соединяет в себе элементы как религиозной, так и материалистической культур. Вся человеческая история истолковывается как смена этими тремя типами культур друг друга. В античной Греции вначале господствовала религиозная культура, на смену ей пришла греко-римская материалистическая культура. Эта эпоха сменилась христианской религиозной культурой. Затем, после сравнительно непродолжительной промежуточной культуры, утвердилась материалистическая культура. Теперь эта культура находится уже в глубоком кризисе, предвещающем становление новой, более совершенной формы религиозной культуры. «Ночь переходной эпохи начинает спускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами различим, однако, рассвет новой великой идеационной культуры, приветствующей новое поколение — людей будущего» (П. А. Сорокин).

Основная тема философии истории К. Ясперса — тема единства мировой истории. Ясперс скептически относится к популярной в 1920–1930-е гг. теории культурных циклов и подчеркивает, что человеческая история имеет единые истоки и общую цель. Научно доказать это невозможно, единство истории может быть только предметом веры, но не религиозной, а философской веры. Всю историю человечества К. Ясперс делит на доисторию, историю и мировую историю. Особую роль в фазе истории играет период, называемый К. Ясперсом осевым временем. В этот период между 800 и 200 гг. до н.э. произошел самый резкий поворот в истории, появился человек нового типа, сформировалась как бы ось мировой истории. Начало третьего периода, продолжающегося и сейчас, связано с возникновением науки и техники, внутренне и внешне революционизировавших мир. «Целостная концепция философии истории, которую мы пытаемся дать, направлена на то, чтобы осветить нашу собственную ситуацию в рамках мировой истории. Задача исторической концепции — способствовать осознанию современной эпохи» (К. Ясперс).

В последние два десятилетия оживились два старых предрассудка, касающихся Философии истории. Первый из них, реанимированный под влиянием постмодернистской моды, сводится к мысли, что философское исследование истории не способно породить никаких общих идей, касающихся человеческой истории и тем более связных концепций исторического развития. Оно должно ограничиваться разрозненными деталями и мелочами. Другим предрассудком, сложившимся когда-то в недрах неокантианства, является утверждение, что одной из главных задач Философии истории является изучение своеобразия исторического познания. Философия истории истолковывается в результате как раздел теории познания.

Первый предрассудок связан с разрушением грандиозных философско-исторических построений XIX в. и надеждой на то, что на смену философскому осмыслению истории вот-вот придет некая новая, более научная и более критическая теория развития общества. Однако надежда на создание теории общественной эволюции, не являющейся философской и не вызывающей, подобно всем философским концепциям, ожесточенных споров, является иллюзорной. Идея включить в число общих проблем Философию истории и проблему своеобразия исторического познания, кажется приемлемой только на первый взгляд. Во-первых, если пойти по такому пути, придется для каждой из многочисленных социальных и гуманитарных наук создавать свою собственную «теорию познания» («теорию экономического познания», «теорию психологического познания» и т.п.). Но таких теорий нет, и очевидно, что их никогда не будет. Есть лишь общая, хотя и весьма слабая пока, эпистемология социальных и гуманитарных наук. Во-вторых, наука История является одной из гуманитарных наук, и обсуждать проблемы исторического познания в отрыве от общего контекста гуманитарного и социального познания непродуктивно. Особая «теория исторического познания» неизбежно окажется набором поверхностных советов, как писать книги по истории, включая рекомендации, как трактовать античную историю, историю зарождения капитализма и т.д. Обе указанные идеи не соответствуют реальной эволюции Философии истории XX в., которая не выдвинула никаких «критических научных теорий» и не проявила заметного интереса к своеобразию исторического познания.

В современной науке существуют два основных подхода к истории: унитарно-стадиальный и плюрально-циклический.

Низшими, первичными субъектами истории являются конкретные отдельные общества — социально-исторические организмы, более высокими, вторичными — системы социально-исторических организмов и, наконец, высшим, третичным субъектом истории является вся совокупность существовавших и существующих социально-исторических организмов — человеческое общество в целом.

Соответственно, существуют процессы истории отдельных социоисторических организмов (общин, племен, родов, стран), процессы истории систем социоисторических организмов (исторических регионов) и, наконец, процесс всемирной, или мировой, истории.

Отметим, что такого взгляда придерживаются далеко не все. Никто не сомневается в том, что существуют отдельные социоисторические организмы и их истории, системы социоисторических организмов и их истории. Иначе обстоит дело с понятием человеческого общества в целом и понятием процесса всемирной истории.

Наряду с изложенной выше точкой зрения, согласно которой реально существуют не только отдельные социоисторические организмы и различного рода их системы, но и человеческое общество в целом, и, соответственно, процессы развития отдельных социоисторических организмов и их систем, вместе взятые, образуют один единый процесс всемирной истории, существует и прямо противоположная. Если первое понимание можно было бы назвать унитаристским (от лат. unitas— единство), то второе ̶ плюралистическим (от лат. plurails — множественный).

Суть плюралистического понимания истории заключается в том, что человечество подразделяется на несколько совершенно автономных образований, каждое из которых имеет свою собственную, абсолютно самостоятельную историю. Каждое из этих исторических образований возникает, развивается и рано или поздно с неизбежностью гибнет. На смену погибшим образованиям приходят новые, которые совершают точно такой же цикл развития.

В силу того, что каждое такое историческое образование всё начинает с самого начала, ничего принципиально нового внести в историю оно не может. Отсюда следует, что все такого рода образования совершенно равноценны, эквивалентны. Ни одно из них по уровню развития не стоит ни ниже, ни выше всех остальных. Каждое из этих образований развивается, причем до поры до времени может быть даже поступательно, но человечество в целом не эволюционирует, и уж тем более — не прогрессирует. Происходит вечное вращение множества беличьих колес.

История человечества, таким образом, полностью раздроблена не только в пространстве, но и во времени. Существует множество исторических образований и, соответственно, множество историй. Вся история человечества есть бесконечное повторение множества одинаковых процессов, есть совокупность множества циклов. Поэтому такой подход к истории с полным основанием можно назвать не просто плюралистическим, а плюрально-циклическим. Исторический плюрализм неизбежно включает в себя циклизм.

Не составляет труда понять, что, согласно такой точке зрения, человеческого общества как целостного образования не существует. Нет человеческого общества в целом. Существует лишь человечество как простая сумма множества полностью самостоятельных общественных единиц. Соответственно всемирная история — простая совокупность историй этих единиц. Процессы их развития не образуют одного всемирного процесса. Нет мировой истории как единого процесса развития. Соответственно, не может быть и речи о стадиях развития человеческого общества в целом и тем самым об эпохах всемирной истории.

В последнее время выделяемые сторонниками такого понимания истории совершенно самостоятельные исторические единицы чаще всего называются цивилизациями. Поэтому такого рода подход к истории обычно именуется цивилизационным.

Говоря о культурно-исторических типах, великих культурах, цивилизациях и т.п., сторонники плюралистского подхода имели в виду либо отдельные социально-исторические организмы, либо, что гораздо чаще, те или иные совокупности социально-исторических организмов. Основанием для характеристики той или иной совокупности социоисторических организмов как исторического единства была обычно общность культуры. Но никакого единого критерия общности культуры, а тем самым и границы между культурами сторонники исторического плюрализма не выработали. Отсюда немало субъективизма и произвола в выделении границ исторических единиц.

Проще всего было, когда такой единицей объявляли реальный социально-исторический организм. И Н. Я. Данилевский, и О. Шпенглер, и А. Дж. Тойнби единодушно выделяют в качестве особой исторической единицы Древний Египет. Единодушие наблюдается и в том случае, когда имеется в виду региональная система социально-исторических организмов с более или менее четко очерченными границами. Так, например, все они в качестве особой исторической единицы называли Западную Европу. Но уже в вопросе об античности между ними существуют разногласия. Если О. Шпенглер говорит об античной, или греко-римской культуре, а А. Дж. Тойнби — об эллинской цивилизации, или эллинском обществе, то Н. Я. Данилевский — о двух различных культурно-исторических типах: греческом и римском.

Н.Я. Данилевский и О. Шпенглер подошли к истории человечества выборочно. Первый выделил десять развившихся культурно-исторических типов, добавив к ним два типа погибших насильственной смертью и еще один, которому еще предстоит расцвести. О. Шпенглер назвал восемь великих культур.

А. Дж. Тойнби в своем «Постижении истории» попытался произвести полное историческое картографирование человечества. И делая это, он неоднократно менял точку зрения: то соединял несколько обществ, которые ранее считал особыми цивилизациями, в одну единицу, то разделял то, что ранее объявлял одной единицей, на несколько независимых цивилизаций.

Плюралистический подход к истории исключает существование стадий, имеющих всемирно-историческое значение. Но и унитаристский подход не обязательно связан с их признанием. Выделение стадий всемирной истории с необходимостью предполагает соединение унитаристского понимания истории со взглядом на нее как на процесс не просто изменения, а развития, причем развития не вообще, а поступательного, т.е. прогресса. Унитарно-стадиальное понимание истории появилось первым. Оно возникло в результате длительного развития исторической и философско-исторической мысли.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒