Из дневника Е.Д. Киселева. Запись беседы с председателем Совета Министров Венгрии И. Надем о ситуации в партии в связи с необходимостью перестройки экономики и политики

16 июля 1953 г.

(Извлечение)

Надь Имре изъявил желание приехать ко мне и переговорить по ряду вопросов. В беседе Надь Имре выразил свою озабоченность тем, что с выполнением общего плана перестройки экономики и политики дело обстоит не так, как намечалось раньше.

До сих пор нет никакого плана перестройки экономических планов. То, что обсуждалось на политбюро 15 июля, явилось лишь перечнем заданий, без цифр, без ясной линии по этим вопросам. Надь Имре подчеркнул, что дело было поручено зав. экономическим отделом ЦК Фришу, явившемуся автором всех повышенных заданий, который не проявил ни малейшего энтузиазма в выполнении в срок этого важнейшего задания партии. Надь остро подчеркнул, что теперь уже ясно опоздание в сроке представления планов руководству ЦК КПСС. Как известно, Ракоши от имени ЦК обещал представить 15 июля подробный план перестройки капиталовложений и пересмотренные планы 1953 -54 гг. Президиуму ЦК КПСС. Однако Надь заявил, что представить нечего, а срок уже прошел. Надь при этом указал на то, что существует реальная опасность при отсутствии резкого перелома и настоящей перестройки в экономике уже в 1953 г. Правительство может провалиться со своими обещаниями о реальном улучшении благосостояния трудящихся, ибо выполнить напряженный план 1953 г. и выполнить обещания, данные народу, одновременно абсолютно невозможно. На это никаких сил народному хозяйству не хватит. Положение усугубляется еще и тем, что если раньше решения партии были законом для парторганизаций, и они немедленно включались в борьбу за их выполнение, то теперь налицо явное отсутствие того положения и отсюда необеспеченность выполнения планов правительства. Я в упор спросил, считает ли Надь Фриша достаточно надежным человеком, способным выполнить такое задание партии. Надь ответил, что он Фриша знает очень давно, считает его честным человеком, но думает, что Фриш, вынужденный сейчас ломать свои собственные творения, делает это без всякого энтузиазма и без внутренней убежденности в правильности этого дела, а со стороны руководства ЦК нет надлежащей настойчивости и требовательности в этом. В качестве яркой иллюстрации остроты положения в экономике страны Надь привел положение с коксом. Кокс они получают теперь ежесуточно в количестве меньшем, чем потребляют заводы. Запасов никаких. Ни чехи, ни поляки своих обязательств не выполняют. На заводах из-за этого создается тяжелое положение с выполнением плана, а это бьет по заработанной плате рабочих, которые выражают большое недовольство, ибо для них ясно, что обеспечение материалами забота не рабочих, а правительства и руководства. Между тем оставление прежних планов в металлургии лишь усугубляет положение. Надь заявил, что они наметили в срочном порядке остановить одну доменную печь Диошдьерского завода, а рабочие, чтобы не нарушать их интересов, будут переведены на работы по ремонту. Но и этого явно мало. Необходимо закрыть и вторую домну. Однако, наряду с ним, с целью предотвращения крайне неблагоприятного для нового правительства положения, при котором его первый шаг будет сопряжен с целым рядом срывов и провалов, Надь считает необходимым обратиться за помощью к советскому правительству, ни получится, что кокса у них при всех усилиях не хватит. Надь при этом выразил свое удивление и возмущение тем, что со стороны Ракоши и Гере, а равняясь с ними и других членов политбюро, до сих пор имеется неправильное отношение к тому, что во всяком требовании рабочих они видят руку врага, а сами обвиняют подчас рабочих в неудовлетворительном отношении к своим обязанностям и дисциплине, в то время как каждому ясно, что в неполадках производства может быть повинен не рабочий, а больше того и раньше всего руководитель. Касаясь этого вопроса, Надь очень сильно подчеркнул, что его вообще удивляет, как Ракоши, Геpe и другие товарищи стремятся преувеличивать всякого рода малейшие высказывания и заявления, если они только не совпадают абсолютно с тем, что они заявляют в своих речах и докладах. Подчас это звучит панически, — заявил Надь, — вместо спокойного, трезвого учета реальной силы врага, возможных недовольств и тому подобных явлений.

Надь сокрушенно говорил о том, что речь Ракоши на активе привела в какой-то степени и к нехорошему результату. Доби Иштван рассказал Надь, что на заседании совета по делам с.х. кооперации многие председатели кооперативов, собравшиеся на этом совете, высказали удивление озлобленному тону Ракоши когда он говорил в докладе о тех крестьянах, которые могут поступить так, как им разрешает правительство. 15 числа, — продолжал Надь, — состоялось заседание политбюро, на котором секретарь ЦК Ач Лайош сделал информацию о настроениях рабочего класса, крестьянства и населения в целом, а также об информации парторганизаций в связи с откликами на речь Ракоши и Надь Имре. В своем докладе он ясно подчеркнул, что большое число партийных работников высказалось в том духе, что по сути дела все вернулось к старому. Я ожидал, — заявил Надь, — что после этого Ракоши выразит свое беспокойство и выскажется по этому вопросу, но ничего подобного не произошло. Получилось впечатление, что Ракоши вполне доволен таким обстоятельством. Другие высказывания касались того, что роли переменились: Ракоши говорил на активе о чисто хозяйственных вопросах, что надлежит делать правительству, а Надь — только о партийных делах. Надь Имре при этом обратил внимание на явную неправильность резолюции партактива, в которой говорится, что партактив считает обязательным выполнение решений ЦК и доклада т. Ракоши. Такой тезис не имеет (ничего) общего с принципом коллективного руководства, который нельзя подменять единоличными указаниями кого бы то ни было.

В связи с озабоченностью Надь Имре тем, что парторганизации отстают в деле борьбы за выполнение решений правительства, я посоветовал ему использовать центральный орган партии «Сабаднеп», где передовые статьи, написанные членами политбюро даже им лично, будут служить средством мобилизации в директивном порядке всех партийных органов на борьбу за выполнение программы правительства. Надь сказал, что он об этом уже думал и решил, что не менее 5 раз в неделю передовые статьи должны быть написаны на актуальные темы сегодняшнего дня. Он добавил, что 2 дня надо оставить на всякого рода международные вопросы. Чувствуя настроение Надя, я счел уместным спросить его, изменилось ли что-либо во взаимоотношениях между ним, Ракоши и Гере и другими членами ВПТ в сравнении с тем, когда они в Москве дружно ответили на вопрос, имеется ли должная сработанность между руководящими товарищами, утвердительно. Он ответил на это, что личные отношения ему кажутся нормальными однако в решении вопросов он не чувствует самого главного желания выполнить быстро и, как условились, всю программу, намеченную в Москве. Он заявил, что он сам не может отделаться от ощущения, что после ареста Берия Ракоши его, Надя, попытку отстаивать необходимость выполнения программы рассматривает, чуть ли не как попытку реставрации капитализма.

Надь напомнил, что он неслучайно тогда, в Москве, переспросил, что сейчас надо оставить из намеченного, как было, и что следует исправить. Из обсуждения вытекало ясно, что речь шла о поправках по вопросу, о сельскохозяйственной кооперации, а все центральные вопросы остались такими, какими были. Более того, было сказано, что программу нужно выполнить во всем объеме. Факты же показывают, что целый ряд вопросов откладывается, а центральный — экономический вопрос откладывается с угрозой провала экономической программы правительства. Характерным, продолжал Надь, — было обсуждение на том же заседании политбюро 15 июля вопроса об амнистии и прокуратуре. Обсуждение вопроса проходило с таким трудом и с таким сопротивлением, что только ясная позиция т. Рычкова, советника по делам прокуратуры, спасла положение. У меня, — заявил Надь, — было сильное желание выступить резко и спросить Ракоши, что было правильным — то, что было вскрыто и показано фактами и цифрами, и не надо ли немедленно принять решение об амнистии…, или мы все зачеркнем и отложим все это на неопределенное время. Надь признался, что он не выступил так исключительно потому, что там были приглашенные люди, и такая постановка вопроса будет сильно бить по авторитету Ракоши. Оба вопроса были решены положительно, но Ракоши и Гере — оба пытались отложить, оттянуть…

Надь Имре, обобщая, заявил, что, по существу, у них нет коллективного руководства такого, какое должно быть, и что в него это вселяет большую озабоченность. Я сказал Надь Имре, что в этом случае необходимо было бы прямо и недвусмысленно обсудить положение хотя бы в тройке — Ракоши, Гере и Надь, ибо ничто не сможет оправдать малейший неуспех намеченных мероприятий. Я счел нужным подчеркнуть, что обеспечение выполнения намеченной программы имеет большое международное значение, и что на нас всех лежит громадная ответственность за успешное претворение в жизнь того, о чем было условлено в Москве.

Говоря о сельском хозяйстве, Надь Имре отметил исключительно высокий урожай в стране. По его словам, сами крестьяне не помнят таких урожаев уже много лет, благодаря чему настроение крестьянства очень хорошее, и все страхи, которые были высказаны в ряде высказываний Ракоши и Гере, явно преувеличены. Надь отметил также, что и заготовки идут также успешно. Он по этому вопросу накануне беседы со мной разговаривал с министром заготовок, который ему дал цифры, подтверждающие это положение. Сейчас Надь Имре беспокоит больше положение в промышленности, где, как указывалось, отсутствие перестройки планов заводит дело в опасный тупик.

Я спросил его, кто занимается руководством местными советами: областными, районными и сельскими. Надь заявил, что все это передано Совету министров и изъято из Министерства внутренних дел. В Совете министров создан специальный отдел по руководству местными советами, возглавляет который Варга, бывший заместитель министра внутренних дел. Этот отдел подчинен непосредственно ему, Надю Имре. Я спросил, будет ли введен в Совет министров, пропущенный при утверждении Государственным собраний еще один зам. председателя Совета министров, который фигурировал в первом проекте. Надь заявил, что зам. председателя Совета министров, кроме Гере и Хегедюша, должен был возглавить всю экономическую работу в Совете министров, и они затрудняют пока только в выборе кандидатуры, но как только они сумеют подобрать ее, они утвердят такую должность и введут соответствующее лицо в состав правительства.

Надь Имре в дальнейшей беседе рассказал, что целый ряд серьезных ошибок, недоделок и каша в агитпропотделе ЦК ВПТ заставили их решительно позаботиться о структуре и личном персонале отдела.

Касаясь вопроса, который я задал ему по телефону в связи с появлением в журнале Венгеро-советского общества «Уй вилаг» статьи редактора этой газеты Шарло Шандор, озаглавленной «Что случилось? », который в желто-бульварном и развязном стиле сбивал с толку читателя в вопросе о программе нового правительства, Надь Имре заявил, что дело Шарло Шандор передано в ЦКК. Однако дело выглядит серьезнее. Шарло Шандор в своем объяснении писал, что статья была написана в духе высказываний Хорват Мартон, который созвал всех редакторов газет и в весьма легкомысленном и путаном стиле (весьма характерном для Хорвата вообще. — Е.К.) давал указания редакторам газет о том, как надо писать о новой программе правительства. При этом Хорват подчеркивал, что это, видите ли, только его личная точка зрения, что еще больше запутало все дело. Хорват в своем объяснении, которое вместе с письмом Шарло было разослано членам политбюро, огульно отрицает это обвинение. Однако Надь Имре вынужден признать, что хотя Шарло Шандор и виноват, основная ответственность лежит на Хорвате Мартон.

У них есть намерение разделить агитпропотдел на три отдела, чтобы не концентрировать в руках одного человека все вопросы идеологической работы, а его самого (Хорвата) оттуда убрать. Надь Имре высказал мысль, что им не плохо было бы вместо трех иметь четырех секретарей ЦК с тем, чтобы одного из них утвердить секретарем ЦК по вопросам агитпропработы. В настоящее время агитпропотдел находится под руководством Ракоши.

Попутно с этим Надь Имре рассказал о неясной, но довольно грязноватой истории, связанной с Хорват Мартон. Дело в том, что в 1945 —47 гг. бежавшие из страны буржуа были лишены права брать с собой такие ценности, как картины, скульптуры и другие предметы искусства. Множество таких предметов искусства, обладавших к тому же немалой материальной ценностью, попали различным деятелям государства и в том числе Хорват Мартон. Не так давно находящийся в Триесте грек, по фамилии Софариадис (фамилия нуждается в проверке. — Е.К.) через компартию Триеста, с которой он какими-то нитями связан, обратился к нам с требованием вернуть отобранные у него в свое время ценности — картины и скульптуры, — сказал Надь. Поиски через полицию и министерство финансов обнаружили, что большая часть этих предметов находится у Хорват Мартон. Когда же Надь Имре позвонил Олт Карой и потребовал у него объяснения, Олт Карой заявил, что, к несчастью, во избежание того, чтобы эти списки попали в чужие руки, он уничтожил все следы того, кому передавались ценности искусства. После звонка от Надь Имре Олт Карой позвонил к Хорват Мартон, который уверил его, что дело шло о всякой чепухе и малоценном инвентаре. Надь Имре, разводя руками, сокрушенно заявил, что, несмотря на явные признаки нечистоплотности, они не знают теперь, как выйти из положения.

Я поинтересовался у Надь Имре, наведен ли порядок, о котором шла речь в Москве, во внешнеполитических делах, в смысле информации членов политбюро Министерством иностранных дел. Надь Имре подтвердил, что дело обстоит сейчас много лучше. И хотя предстоит еще много сделать, но теперь члены политбюро находятся в курсе внешнеполитических событий и получают необходимую информацию.

Советский фактор в Восточной Европе.

Т. 2. 1999-1953 гг. Документы. – М., 2002.

Документ № 2

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒