Расшифруйте» слова в русле темы «Религия»: мозг, нет, муха, кино, блеск.

Мир осветила звезда Господа.

Моисей отвел злой грех.

Монах обозревает заповеди Господа.

Монах отпускает земные грехи.

Милостыня очищает запутавшегося грешника.

Месть обижает, заражает, губит.

Мусульманина учит храм Аллаха.

Можно уважать хороших апостолов.

Наивысшее естество – Творец!

Неверие есть тьма!

Божья ласка есть сущая каторга.

Кинулся Иуда навстречу охранникам.

 

О чем поет Джо Дассен в песне «Бабье лето»?

 

Варианты «переводов» студентов, не изучавших французский язык:

 

1. Бархатный сезон, золотистый пляж.

Бархатный прибой навевает грусть.

Но остался в памяти, как мираж,

Бархатной любви шоколадный вкус.

(Ишмуратова Н.)

 

2. Осень – это маленькое, короткое продолжение лета.

Лета, в котором оживают воспоминания о любви, о тебе.

Я не забуду.

Я помню все: твои глаза, твои слова.

Я помню закат, который обвивал твои плечи.

Я не забуду.

(Семина М.)

 

3. Никто никогда не узнает, зачем встает солнце, зачем дует ветер и зачем происходит то, что происходит. Мы верим, мы слепо верим в жизнь, верим, что все будет хорошо, что солнце обязательно пробьется сквозь тучи, что дождь всегда сменится радугой, что зима, самая холодная и долгая, закончится, и наступит теплое, светлое и нежное лето. Мы живем и видим, видим свободу, но не можем дотронуться до нее, мы не можем взлететь в облака и парить там по-настоящему, но в каждом из нас есть то, что помогает сделать это внутри себя, в душе; это великое чувство, это, конечно же, Любовь!

(Ермаков С.)

 

4. Грустить, любить, мечтать и петь,

И заново на мир глазами посмотреть.

И вспомнить прошлое, и не смотреть назад.

И не забыть давно забытый взгляд.

(Власова И.)

 

5. Осень вновь подарит слезы

О несбывшихся мечтах.

Где мои былые грезы,

Что живут теперь в стихах?

Одинокими шагами

Я разрушу тишину;

Будто пропасть между нами

Не во сне, а наяву.

Осень вновь подарит слезы

О несбывшихся мечтах.

Надо было… только поздно!

Слово только на губах…

(Гафарова Т.)

 

Эти строки были написаны за те несколько минут, пока звучала песня Джо Дасена: «Если б не было тебя,

То для чего тогда мне быть?

День за днем находить и терять,

Ждать любви и не любить…»

 

Опишите эмоции и чувства, вызванные восприятием микропоэмы Э.Межелайтиса «Сандро Боттичелли».

 

Читаете нам стихотворение –

Возникает недоумение:

Венера – соблазнительница?

Боже, какая нелепица!

Я понимаю: каждый видит

В меру своей испорченности,

А красота порою играет

На струнах людской порочности.

И кто я такая, чтобы судить стихотворение!

Я Межелайтиса не осуждаю,

Но его грубое воображение

Не понимаю, не принимаю.

Как это можно Венеры рожденье –

Всплеск красоты, любви, чистоты –

Перевернуть в ее же паденье,

А сияние тела – в стыд наготы.

(Но это больше недоуменье,

Чем протест и возмущенье)

«Белый стих», - говорили…

Лучше б Вы так не шутили.

Белый стих – нечто певучее,

А это что-то колючее.

Белый стих мягкий, как пух!

А это – коричневый стух!

Именно стух, ни стих, ни творение!

Вот и все мое ощущение!

(Скубаева Е.Н.)

 

Год двухтысячный прошел,

Я первокурсница, студент,

Сжав зубы и засев за стол,

Решила вынести из головы свой бред.

**********************************

Венера!

Зачем ты родилась из пены, света,

Зачем прекрасна, как заря?

Ведь «злые языки страшнее пистолета» -

Так Грибоедов утверждал, а с ним и я.

Зачем так блещет тела мрамор?

Зачем открыл ты для зевак врата,

Великий живописец Алессандро? –

Они слепы, их ослепила нагота.

Им надо рассмотреть под микроскопом

И в душу заглянуть во все углы.

Любуйся блеском, хоть молись, зачем же «трогать»?

Ведь позолоты след уже не смоешь ты.

Здесь песнь прекраснейшей Венере

Родилася под кистью Боттичелли.

Эдуардас Межелайтис, как ты скверен

В своем язвительном стихотворенье.

Зачем ты ищешь в наготе коварство,

Коль чистота из глаз струится,

Не лги себе, устал стараться!

Перед тобой – богиня, не блудница.

За все прошу прощенья у поэта.

Он – умница, но как нельзя понять,

Что есть граница между тьмой и сетом,

Зачем же между ними выбирать.

Зачем выискивать греха черты?

Красою наслаждайся, жив пока!

Мы все грешны, и грешен ты,

Жизнь быстро кончится: минута коротка.

(Русакова Н.)

 

Я капельку удивлена,

Немного покраснела,

Поэма Межелайтиса

Мне в душу залетела.

Ни гнев, ни отвращенье

Не выдала она,

Одно лишь восхищенье

Без всякого презренья и стыда.

С рождением Венеры

Он нам открыл себя,

Поведал тайну меры

И глубину сознания.

(Масленникова Н.)

 

Я вижу только ее лицо. На минуту мне становится так спокойно на душе, так легко и просто, что все заботы, думы становятся никчемны, бессмысленны. Все мое тело ощущает мягкое, теплое, ласкающее дуновение ветерка. Я очутилась наедине с красотой. Это трудно описать. Я говорю не о той земной красоте, которой восхищаются, которую боготворят, а о той, которая вечна, незыблема. Ее не видно, но чувствуешь ее силу и добро, она проникает до самого сердца. Мне хочется раствориться в ней, стать частью ее и лететь, лететь, все дальше и дальше. Я не могу больше держать все в себе, я хочу всю себя отдать людям. Всю, всю, без остатка!

(Кондратьева Т.)

 

Как чисто. Свежо, прозрачно и чисто. Не по-младенчески – воплощение совершенства. Как беспредельно и обозримо – как открыто! Как хрупко и как реально – торжественно!

И зачем оно так? Зачем настолько обнажено и распахнуто? Зачем – на обозрение всем? Грязно и извращенно шарить, изъедать и изжевывать – ЧИСТОТУ. Зачем?!

Убедительно и упрямо – с микроскопом и скальпелем – выявлять, членить, анализировать, чтобы помочь. Зачем так? Оставьте… Само родится: из пены морской, из дыхания ветра, из раковины выйдет – САМО. Если добро – то само.

(Нефедова Л.)

 

Задание: написать связный текст (жанр – любой, но желательно его назвать) с сюжетом на любую тему, используя фамилии либо только политических деятелей, либо только артистов эстрады, либо только поэтов и писателей, либо только композиторов, спортсменов и т.д. (по аналогии с рассказами, пьесами композитора Н.Богословского).

 

1. Пошел как-то друг наш Ваня в лес с друзьями: на природе отдохнуть, на зверей посмотреть. Дошли они до Лужкова, расположились на Травкине, разложили костер из сухих веток Ельцина, да и пошли к Брежневу водички набрать.

А в воде Рыбкин плавает и птиц – целая Кучма: тут и Грачев, и Куликов и Ястржембский. Вдруг откуда ни возьмись, летит Лебедь; а Ваня наш, надо сказать, с утра Бухарин был (Виноградов в нем играл), так он и чесанул через весь лес за Лебедем, только его и видели. Бежит он по лесу, а тут как Громов среди ясного неба Явлинский! У Вани аж Чубайс дыбом встал; он такого Андропова нарезал, никакой Лигачев не сравнится. Бежал, бедняга, да и упал в охотничью яму. Через час мы его только нашли и вытащили. А Ваньку – не узнать: был Рыжков-Рыжковым, а стал на лицо весь Черномырдин, а на язык – ну прямо Немцов. От этого вида всех как заХакамада, аж деревья закачались. Но вскоре от общего смеха даже Ванька отошел. Прошло уже полгода, а слух об этом его приключении до сих пор ходит по нашей местности.

(Фурман Ю.)

 

2. Как Иван жениться решил (русская народная сказка).

Жили-были дед да Бабкина. По утрам ели Кашин Овсиенко да пили молоко с Пенкиным. Была у них внучка. Распутина девка, но очень Меладзе. Вот прознал про нее Иван – Сюткин сын и решил жениться. Надел Иван новый Ховтан и пошел свататься. Плохо встретили его старики. Старуха ударила его Киркоров по Губину так, что Маликов не показалось. Но полюбилась ему дивчина. Пришел он и во второй раз. Спустили старики собак на Ивана и наПугачева его так, что он чуть не Амирамов на месте. И теперь не отказался он от зазнобы своей. Всю Пельш проел старикам Иван. «Так, - говорит, - не отдадите, я ее у вас сВарум». ВСташевский в дверях и говорит: «Не пойду без нее никуда! » Старики так со Смеховой и покатились. «Да как же ты ее сВарум, если у тебя Николаев ни двора».

«Ну и что же?! Сейчас, - говорит, - много домиков Расторгуев. Вот один и Укупник. Правда, заборчик там Шатунов, но за заборчиком есть Кобзон, а на нем растут Цветаев и Малинин. И дома она у меня будет Королевой ходить. А сам я охотник хороший, Метов, да и Рыбин я неплохой». Подумали старики и согласились. Сыграли свадьбу. Пили водку да закусывали Агузаровой, которые Бабкина в Кадышевой солила. Веселье катилось на всю Долину.

(Бондаревская А.)

 

3. Надпись на стене общественного туалета конца CVIII в. Автор неизвестен (орфография и пунктуация сохранены).

Почему? Почему я как Жуковский ползу по этой Чернышевский – Белов жизне, где Чернышевский полосы бывают почти всегда. Всю жизнь я пытался быть Гончаров своего счастья, но, коварная фортуна всегда меня Ломоносов. Неужели я не Достоевский хотя-бы Чуковский Радищев минут.

Даже на Бальмонт все Бабель обходили меня Пастернак. Они никогда не Замятин меня.

Все мои Дюма о повседневной жизни пришли к одному за Ключевский: Я Узнадзе, что жизнь – это странный коктейль, где на Солженицын Петров-Водкин Толстой Пелевин распологается разочарование.

Эта жизнь не Даль мне ничего. Остается взять Пушкин и выстрелить Набоков.

Точка зрения автора не обязательно совпадает с точкой зрения издателя.

 

4. Здравствуйте, дорогая Аграфена Дмитриевна!

Пишу к Вам с просьбой. Нынче уезжаю в Тургенев по загранице. Прислугу распускаю. Так не примете ли вы к себе в услужение девку Капитолину? Жалко выставлять ее на улицу – сирота. Нелегкая судьба у нее, Горькая. Вот что могу о ней рассказать… Внешне выглядит так себе: Высоцкий, но Толстой, в общем, Некрасов. Девка, конечно, Распутин, любит Визбор, Островский, Бродский; а как начну ее ругать, так сразу Замятин. И мужчин предпочитает Герман и Чехов.

Бывало, Достоевский она меня, отпускала девку на свидания: бегала она через Лесков на берег к Маяковскому. Был у нее тогда какой-то Северянин по фамилии Фадеев. Капитолина иногда поругивается Ахматова, когда нервничает. Но девушка она хозяйственная: ухаживала в усадьбе за Цветаевыми, пекла прекрасных Булгаковых, разводила в саду даже каких-то жутко полезных Жуковских. Исполнительная: бывало, захочется мне Грибоедов, так она в Тютчев сбегает в Лесков, наберет, славный супец сварит да еще и Гоголь-моголь к обеду подаст. Евтушенко и прямо Гумилев на нее. Но один раз такое учудила: Куприн у заезжих Гончаров Пушкин и пошла Быков стрелять. Такого Шолохова наделала! Жуть!

Вот все, что могу о ней рассказать, милейшая Аграфена Дмитриевна. Уважьте старую подругу, примите девку к себе в услужение, а там посмотрим, что Бунин.

Поздравляю с Рождественским. Марфа Васильевна Блок.

(Соловьева Д.)

 

5. Наша Родина всегда была богата Ярцевыми спортсменами. На каждых соревнованиях они завоевывают много золотых, Серебровых и Борзовых медалей. Они прекрасно работают Кулаковыми, первые в спортивном Турищеве, скачут так же резво, как Блохины, бегают так же быстро, как Зайцевы; Толкачев ядро, диск и Молотов дальше всех; плавают в воде, как Карпов, на турнирах делают очень точные Кровопусковы.

Спортсмены выдерживают Строганов режим сна и питания. Им нужно есть свежую Ягудин, чтобы быть? и Ловчевыми. Но им ни в коем случае нельзя увлекаться Курниковой и Водопьяновой. А из-за чрезмерного допинга они могут быть на волоске от Смертина.

Бывает очень грустно, когда о наших спортсменах в иностранных газетах пишут всякую Бурду. Меня от этого просто Плющенко. Несмотря на это, наши спортсмены очень Крутов. Так и хочется спеть в их честь много прекрасных Романцев.

(Шмелев Д.)

 

6. Привет, Маша и медведи! Ты не представляешь, что со мной случилось. Поехала я летом в воскресенье в Ленинград. А там – другие правила, стрелки, левостороннее движение, ночной патруль. От этого у меня смысловые галлюцинации начались, сплошные вопли Водоплясова. Смотрю Ляпис Трубецкой ко мне подходит, ну, думаю, начались любовные истории. Он меня в кафе пригласил, белый орел. Вот сидим чай вдвоем пьем со сливками, и карамельки с изюмом и соус ждем. И вдруг несчастный случай: врываются воровайки с отпетыми мошенниками, как закричат: «Руки вверх! », прямо как в кино. А у самой сердце стучит 140 ударов в минуту. Ну, думаю, все, крематорий нам. Но тут ночные снайпера приехали, освободили нас, прочитали моральный кодекс и исчезли на машине времени.

(Майорова Н.)

 

7. Закончила я Лицей и решила поехать отдохнуть. Приехала я на вокзал и кассир с улыбкой сказал мне: «На-на». Я взяла билет и быстро направилась к самолету. Через 2 часа я была на Рок-островах. Это место было восхитительным. Воздух давал Вкус меда. На Машине времени я отправилась в гостиницу. Моими соседями оказались Иванушки, те, что из Интернешенел. Они пригласили меня в Кабарэ-дуэт Академию. Здесь было много людей и все Блестящие. Мы познакомились с девушкой Нэнси. Но вечер заканчивался, и все проводили меня до Дюны – гостиницы, в которой я проживала.

(Сотнева Е.)

 

8. Кобзон отмечал юбилей,

Собрал всех своих он друзей:

Газманов, Малинин, Крутой,

Киркоров с красивой женой,

Меладзе, Трубач, Салтыкова,

Буланова и Толкунова,

Бутусов, Носков, Моисеев,

Но это – далеко не все.

Попозже подошли Буйнов и Скляр,

Был очень счастлив юбиляр!

(Соколова Ю.)

 

9. Следствие ведут знатоки.

Дело было в Пенькове. Накануне старого нового года в кабачке 13 стульев сидели семь стариков и одна девушка – бедная Саша. Группа расследовала странное похищение любимой женщины механика Гаврилова. Единственной уликой, найденной на месте преступления, оказалась соломенная шляпка, которую подобрала собака на сене. Группа задалась вопросом: «Откуда взялась соломенная шляпка? ». Бедная Саша сказала: «Элементарно, была карнавальная ночь». «Да нет, - возразил Иван Васильевич, сменивший профессию, - просто у них с Афоней завязался служебный роман, и он предложил ей провести зимний вечер в Гаграх. Неожиданно в кабачок вошел Максим Перепелица, друг механика Гаврилова, и крикнул: «Мужики! Я сделал остановку по требованию, чтобы рассказать вам тайну. Невеста Гаврилова, эта королева бензоколонки, все время говорила ему о том, что место встречи изменить нельзя. А на ночь она приговаривала: «Мой ласковый и нежный зверь, скоро у нас будет обыкновенное чудо». Гаврилова постоянно мучили подозрения, а что если невеста ведьма? Кто-то сказал, что, возможно, она попала в Чечню и стала кавказской пленницей.

Но вдруг в кабачок вошла девушка без адреса и сказала: «Вы знаете, улица полна неожиданностей. На Петровке 38 бригада скорой помощи приняла роды у вашей девушки. Этот ребенок оказался сорок первым в этом месяце».

Группа с облегчением вздохнула: «Ура, нам будет премия! ». А кто-то добавил: «Джентльмены удачи! ».

Вот, что значит – любить по-русски!

(Тарасова И.)

 

10. «Зимнин день»

Зимнин. Был Мерзляков Белый день. Мы с Симоновым, как самые Смеляков, выпив по кружечке Прокофьева с Хлебниковым, пошли на каток.

Мерзляков был Щипачев и Батюшков нам Твардовский: «Закройте Рыленков и Ушаков по самый Ломоносов, а иначе Пастернак вас Одоевский Бальмонт Ушаков и Ломоносов, будете Майков с Жаровым.

Одевшись как Фофанов, надув Сологуб, пошли через весь Городецкий. Случаевский мы встречали Дружининых. Накатались! Щёкин Огарев Багрицкий Жаровым, мы захотели Кушнер и Дружинин Маршак домой. ПоКушнер Курочкина, мы решили Полежаев и Клюев Ломоносовым, моргая Зенкевичем, уснули, как Сурков.

(Воробьева М.)

 

11. По названиям произведений А.П.Чехова.

Жил-были три сестры. Однажды они собрались на прогулку. По пути им пришлось проходить через вишневый сад. Погода была чудесная: светило солнце, пели птицы, а в небе парила чайка. Картину неожиданно испортил шедший навстречу человек в футляре. От него как будто веяло холодом. Сёстры пытались вспомнить, как его имя, но припомнили только то, что у него какая-то лошадиная фамилия. Три сестры приближались к цели своей прогулки – дому с мезонином. Пройдя по тропинке к дому, они встретили сторожа дядю Ваню, который сообщил, что хозяева уехали, но разрешил сёстрам погулять по саду. В саду росли многие деревья и кустарники, но особенно хорош был крыжовник. Сестры поели сладких ягод и возвратились домой. Вот такая история.

(Калачик И.)

 

12. Рассказик с использованием названий произведений русских писателей.

Пришла весна. Всюду заструились «Вешние воды», по «Вишневому саду» прошел «Зеленый шум», прогремела первая «Гроза», а в «Дворянское гнездо» вернулась «Ласточка». Оживает все – даже «Мертвые души». «Отцы и дети» решают, «Что делать? »: копать «Котлован» или сажать «Антоновские яблоки». «Кому на Руси жить хорошо? » - спрашивает «Герой нашего времени», уморившись от трудов, и только «Обломов», подойдя к «Обрыву», как всегда зевнул и пошел спать.

(Белоусова Н.)

13. Предыстория великого отравления (по фамилиям композиторов)

На ступенях пристани сидел мужчина лет тридцати. Он с сожалением думал, что на Крейцер Аврора он опоздал и не удастся ему теперь посетить достопримечательности Римского-Корсакова, и не сможет увидеть он ни одного Негри в Африке. Сальери (а это был именно он) решил зайти к Моцарту и с горя наесться так, чтобы потом ничего не помнить. Войдя в скромное жилище великого композитора, он снял Шуберта, ведь не сделай он всего этого, был бы похож на Фредди Кригера. Моцарт не ждал гостей, но на Щедрин столе его было много вкусного. В Глинка горшке томилась Гречанинов с Сметана и Мясковский, а на Сковорода шипела Глазунов с Хренниковым. По своей скромности Сальери хотел спросить лишь Прокофьева или Чайковского, но сделав несколько Гладков, он понял, что не сможет остановиться и начал есть все подряд, не обращая внимания ни на приставшего Комаровского, ни на различные Шуман в комнате. Он съел почти все, и соСкрябин со Сковорода последний кусочек Глазунова. Сальери почувствовал, что его начинает Пуччини и ему становится Паганини. «Все, меня Стравинский», - успел подумать он и упал. Ему почудилось, что Штраус заглядывает в окно и просит Молино, что ветер Дунаевский так сильно, что вынес его из дома и понес через улицы. На следующее утро он очнулся в овраге под старым мостом; у Сальери болело все тело, но в голове уже зрел план, как же отомстить Моцарту.

(Евстюничева О.)

 

14. Нас серьезно не ругайте

И краснеть не заставляйте,

Знаем сами, в переплет

Влип ваш глупый стихоплет.

У Чуковского однажды

В море вспыхнула вода,

Замяукали утята,

Закудахтали котята.

Не казалось это странным никому и никогда.

Я на пруд лесной поеду,

Чтоб Ершов набрать к обеду.

Среди наших Казаков

Очень много Рыбаков.

Еду по лесу и вдруг…

Вижу тьму Волков вокруг,

Скушать все хотят меня,

Я с’Державин свой коня.

Чтобы Горький не случилось,

Мне пришлось пойти на милость.

Евтушенку им отдам,

Пусть отравятся к чертям!

Я по крупу Хармс коня,

Чтоб быстрее вез меня.

Вот уже и тишина,

Не слышно ни Шолоха.

На о’Пушкине в лесу

Сяду тихо под сосну,

Разложу я пирогов

И пойду искать грибов.

Берестов я наберу

И к’Островский разожгу,

Наварю я себе суп,

Так как я совсем не глуп,

Набокове полежу,

Тишину послушаю.

Вдруг пушистый Соболек

Юркнул быстро под кусток,

А кусток колючий

Пастернак цвеТютчев.

Как в Лескове мило,

Блоки лезут с тыла,

Ну а мне все нипочем,

Я на них с Войновичём,

Выну я Арканова

И поймаю заново.

Мухи, мошки, слепни-гады,

Я устрою вам засаду

И Замятин вас в мешок,

Чтоб к’Островский вас пожег.

Так намаялся в лесу,

До Прутков не доползу.

Лучше я сверну домой,

Там намечен пир большой.

*************************

Полон стол, как Вознесенский

Иль Рождественский обед.

Блюдо солнечных Лимонов

Ч и чего здесь только нет:

Белый Хлебников, а Гоголь

Жарен вроде б из гуся,

Студень сделан из лося.

Зайца жарил Полевого.

Друг Задорнов сам у печки

Вкусен был язык Овечкин,

Из севрюги суп крутой,

Да грибочек Островой.

За столом гостей так много:

Пять колхозных Кузнецов

И один Гончар солидный,

Пять пожтов-молодцов,

Восемь гослауреатов, десять Чехов,

Поляков, десять Писарев – писцов.

От Смирновки, Грибоедов

Потянуло на диван.

Сну тусовки не мешают

Ни труба, ни барабан.

А навеял этот сказ

Солоухинский рассказ.

(Костюнина С.)

 

 

5. Следующее индивидуальное задание: Что вы чувствуете, глядя на картины импрессионистов и постимпрессионистов?

 

Поль Синьяк. Сосна. Сен-Тропез.

Смотрю на картину. Спокойствие, тишина, умиротворенность. Сначала все кажется нереальным. Постепенно погружаюсь в этот таинственный сказочный мир, забываю обо всем. Заботы, проблемы, все куда-то исчезает. Время как будто остановилось. Все под властью вечности и покоя. Ощущаю едва уловимый ветерок. Нахожусь в гармонии с собой и с природой. Складывается впечатление, что здесь присутствует какая-то загадка, что-то, что невозможно понять. Это что-то, оно манит, зовет. Но в этом мире нет места человеку и той суете, которая присутствует в нашей жизни. Потом наступает пробуждение и все кажется сказкой. Остается только странное непонятное чувство, которое волнует и в то же время успокаивает.

 

Что я чувствую, глядя на картину Эдгара Дега «Танцовщица у фотографа».

Непонятный сине-зеленый ветер поднимает меня в высь и несет сквозь свежесть и прохладу утра в душный класс. Работа в нем, по-видимому, идет уже несколько часов. Я окунаюсь в атмосферу этого места, чувствуя сырость и запах пота.

Какие-то невидимые силы сближают меня с этой девушкой. В данный момент я живу лишь ее чувствами и мыслями. Усталость и боль проходят сквозь все тело, впитываются каждой клеточкой и «выбрасывают» наружу поток легкости и пластичности. Удары пуант, соединяясь с музыкой, бьют в такт сердцу, постепенно ускоряя его работу. Вот-вот и оно вырвется из груди. Но что, что это?.. Неожиданный выстрел… Секунда… Тонкая струя крови течет по пачке лебедя и моим глазам – это неприятное, отвратительное чувство. Звон в ушах вибрацией проходит по всему телу и давит своей пронзительностью, заглушая все вокруг. Шум все нарастает и нарастает, а дыхание становится легким и еле уловимым. Я опускаюсь на пол, вдыхаю запах пота, крови и объединяюсь с девушкой в единое целое – теперь наши души неподвластно никому разъединить.

(Артемьева Ю.)

 

Альбер Марке. «Площадь Святой Троицы в Париже». 1911.

Жгущие ядовитые нити улиц запутываются в клубок на этой площади. Какая же клетка… Какая чопорно краеугольная, четко, по закону красивая, клетка… Как она жмет, как впивается во все твои мысли, как не дает покоя, не отстает, так как всегда ты касаешься ее ледяных прутьев. Как холодно, промозгло, но насколько честнее этот холод четких монументов, гордых монолитов. Как страшна сила черных слепых окон, серых лиц редких людей, успевающих создать бесцветную суетливую толпу. Какой монотонный спокойный гул, будто не является суммой беспокойств; как все это лживо. Насколько все это правильнее, но бессмысленнее далекого хмурого неба, какой же это тупик по сравнению с той хрупкой бесконечностью, какой разумный порядок по сравнению с тем хаосом. Как все здесь притворно, как много масок – под маской красоты – жестокое уродство, под маской разумности – бессмысленность. Как все здесь расторопно, как лживо свободно, какое лживое движение…

Все это иглами заходит под кожу прозрачного объема истины, под кожу хрустальных небес.

(Захарова О.)

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: