Восьмой раскол: дигамбары и шветамбары.

 

Джайнская община разделена на две ветви: дигамбара и шветамбара. Обе они имеют одинаковые религиозные и философские воззрения и практически одинаковую мифологию. Единственное заметное различие между мифологиями двух школ касается пола тиртханкары Малли: шветамбары верят, что Малли была женщиной, а дигамбары полагают, что это был мужчина[121]. Такое различие во мнениях относительно Малли возникло из некоторых расхождений в воззрениях двух сект: дигамбары считают, что женщина не может достичь освобождения и, поскольку все тиртханкары достигли освобождения, девятнадцатый тиртханкара никак не может быть женщиной. Другое различие между двумя сектами состоит в том, что дигамбары считают, что все джайнские аскеты должны следовать примеру Махавиры и оставаться обнажёнными, тогда как шветамбары говорят, что данная практика, известная как джина-кальпа, была оставлена великими учителями в пределах нескольких поколений после Махавиры (т.е. после Джамбу), и они начали носить белую одежду. Такая практика известна как стхавира-кальпа. Согласно шветамбарам, аскеты нашего времени должны следовать только тем великим учителям (стхавирам) и сейчас нет нужды практиковать джина-кальпу. Третий пункт, вокруг которого мнения двух сект расходятся, касается того, принимает ли кевали (всеведущий) пищу. Дигамбары утверждают, что всеведущий не нуждается ни в какой пище, тогда как шветамбары считают, что он принимает её. Этот вопрос, однако, имеет сугубо академический характер, поскольку обе традиции единодушны в том, что никто не станет кевали в обозримом будущем.

 

Дигамбары также отрицают пару верований шветамбаров относительно Махавиры: во-первых, утверждение, что эмбрион Махавиры был перенесён из лона брахманской женщины Девананды в лоно Тришалы и, во-вторых, утверждение, что Махавира был женат и имел дочь. (Прочие менее значительные различия будут указаны позже.)

 

Необходимо отметить, что все эти и подобные различия имеют второстепенный характер и не затрагивают главных религиозных концепций, которые остаются в сущности одинаковыми для обеих ветвей. С другой стороны, хотя эти различия и оказались меньшими, чем могли быть, они раскололи джайнскую общину на две отдельные группы, которые никоим образом не смешиваются не только на религиозном, но и на социальном плане: даже браки между членами различных общин обычно не допускаются. Естественно то, что обе общины имеют собственные храмы: дигамбары - с обнажёнными образами тиртханкаров, а шветамбары, соответственно, с одетыми. Монахи, являющиеся духовными лидерами обеих групп, также, соответственно, обнажены или одеты. Кроме того, по причинам, которые будут указаны ниже, дигамбары отказываются признавать канонические книги шветамбаров и имеют свои собственные тексты.

 

Итак, мы видим, что обе секты, приверженные Махавире и его учениям, в их практической религиозной жизни выступают как два различных сообщества. Как и когда община, имеющая практически одинаковую религиозную философию, начала функционировать в виде двух различных сообществ, - это не вполне понятно. Ранняя религиозная литература обеих традиций хранит почти полное молчание на сей счёт. Так что представляется возможным выдвинуть предположение, что на своём раннем этапе община была единой: более ортодоксальные монахи практиковали обнажённость (джина-кальпа), тогда как другие не отвергали одежду (стхавира-кальпа).

 

Действительно, в ранее цитировавшейся работе шветамбарского учёного Хемачандры Паришиштапарван мы находим рассказ о том, что в период правления в Удджайини царя Сампрати община имела двух руководителей: Махагири и Сухасти. «Спустя некоторое время Махагири, передав своих учеников Сухасти, начал жить как джинакальпика, хотя джина-кальпа к тому времени уже впала в неупотребительность»[122]. Таким образом, можно предположить, что поначалу обнажённость была необязательной, но позднее стала установленным образом жизни всех тех, кто принял её и считал это ортодоксальной практикой джайнизма. Согласно этой теории, разделение дигамбаров и шветамбаров было постепенным процессом, поэтому не существует никакого точного момента, во время которого произошёл какой-либо реальный раскол. Такая теория выглядит правдоподобной.

 

Небольшой модификацией этой теории может быть предположение, что Хемачандра ошибался, и джинакальпика никогда не выходила из употребления: просто одна группа джайнских аскетов всё время практиковала ее, и эта группа позднее была названа дигамбарой. Выдающийся учёный-джайнолог Хёрнле утверждал в своём эссе об адживиках в «Энциклопедии религии и этики», что первыми дигамбрами стали те из последователей Маккхали Гошалы, которые были недовольны поведением своего главы. Оставив свою секту, они присоединились к Махавире и стали его последователями. Таким образом, дигамбары существовали в качестве отдельной группы со времён Махавиры. Предположение Хёрнле основывается, главным образом, на двух фактах. Во-первых, не только то, что адживики практиковали строгую обнажённость (они были ачелаками), но и ряд других их обычаев напоминает таковые дигамбарских монахов. По этому поводу Хёрнле приводит несколько примеров, но непохоже, чтобы они подтверждались фактами. Например, Хёрнле говорит, что адживики пользовались посохом (экаданди), и то же самое делают сегодня дигамбарские монахи. В действительности же лишь шветамбарские монахи могут носить посох, но никак не дигамбары, которые не имеют почти никакого материального имущества.

 

Второй пункт, на котором Хёрнле основывает свою аргументацию, состоит в том, что многие древние авторы и лексикографы смешивали адживиков и дигамбаров. Бэшэм, однако, показал, что он неправильно прочитал большую часть из тех древних авторов, и никакой такой путаницы, которую Хёрнле приписывает им, не существовало[123]. Но сам Бэшэм не смог объяснить один комментарий шветамбарского учёного Шиланки (9 в.). В своём комментарии на Сутракритангу, касаясь тех аскетов, которые оскорбляли последователей Махавиры, Шиланка говорит, что этими людьми были адживики, или дигамбары[124]. Возможно ли допустить, что такой учёный джайнский автор, как Шиланка, мог по ошибке приравнять адживиков к дигамбарам? С этой точки зрения представляется возможным согласиться с Хёрнле в том, что Шиланка действительно полагал, что адживики были те же, что и дигамбары. Весь объём свидетельств, однако, против такого предположения Хёрнле, и теория о том, что некоторые адживики сформировали ядро секты дигамбара, не может строиться на одном случайном упоминании Шиланки.

 

(Кстати, в том же самом комментарии Шиланка делает другую загадочную ссылку[125] на адживиков: в этот раз он приравнивает последователей Гошалы к терасиям - последователям Рагхунатхи, руководителя шестого раскола джайнской общины.)

 

Что касается самих джайнов, то как шветамбары, так и дигамбары имеют собственные версии истории расколов. Они представлены в более поздних книгах, написанных много времени спустя после описываемых событий. Как было сказано ранее, всё это - чистые легенды, которые не могут быть подтверждены историческими фактами. Версия шветамбаров приводится в Авашьяка-бхашья - работе, датируемой примерно 500 г. Эта легенда такова:

 

Некий человек по имени Шивабхути основал в городе Ратхавирапура секту, называвшуюся бодия. Повод же для основания таковой возник при следующих обстоятельствах:

 

Шивабхути выиграл много сражений во имя своего царя, за что последний вознаградил его многими почестями. Естественно, Шивабхути сильно возгордился и, бывало, возвращался домой поздно ночью. Но одной ночью его мать из-за жалоб невестки отказалась открыть ему дверь и отправила его в любое место, дверь которого он нашёл бы открытой. Рассвирепев, Шивабхути нашёл такое место, но им оказался монастырь. Он попросил главу монастыря посвятить его, но тот отказался, после чего Шивабхути сам вырвал себе волосы и начал странствовать как монах.

 

Как-то, спустя некоторое время, этот самопосвящённый монах Шивабхути пришёл обратно. Царь, узнав о его приходе, послал ему в подарок дорогое одеяние (ратнакамбала). Однако учитель Шивабхути запротестовал и не позволил ему пользоваться такой одеждой. Когда же Шивабхути отказался слушать его, то учитель разорвал эту одежду и стал использовать её как матрац. Тогда разозлённый и возбуждённый Шивабхути отказался от всякой одежды вообще.

 

Но есть и чуть иная версия, утверждающая, что повод для отказа от одежды возник, когда учитель, объясняя ученикам священные тексты, возразил против этого, намекая на специальную стадию джина-кальпы:

 

«Джинакальпия йя … дувиха». Это значит, что джинакальпики были двух видов: некоторые из них могли иметь необходимые предметы, а другие - нет. Услышав это, Шивабхути спросил учителя: «Если существует практика джина-кальпы, зачем нужно это ярмо одежд? Монах, следующий джина-кальпе и живущий в уединении, должен следовать принципам аскетизма, включая и обнажённость». Учитель попытался переубедить его, но Шивабхути не поддавался переубеждению и отверг все одежды. Тем самым он учинил раскол в общине.

 

Его сестра Уттара, последовав за ним, также обнажилась. Но после того, как городские проститутки пожаловались, что клиенты не будут посещать их, видя безобразную природу женского тела, Шивабхути приказал ей отказаться от обнажённости. С тех пор секта бодия под руководством Шивабхути начала практиковать обнажённость. Предположительно, позднее они были названы дигамбарами. Это, согласно шветамбарам, был восьмой раскол, и случился он в 609 г. от нирваны Махавиры, или же в 83 г. от Р.Х.

 

Что касается дигамбарской версии того, как шветамбары откололись от главной общины, называвшейся муласангхой, то она совершенно иная, да и записана она была много позже. Первое сообщение об этом мы находим в работе Харисены Брихаткатхакоша, датируемой 931 г. Эта версия следующая:

 

В период правления Чандрагупты Маурьи Бхадрабаху предсказал, что в Магадхе случиться ужасный голод, который будет продолжаться 12 лет. Тогда часть общины под его руководством ушла на юг, а другая часть осталась в Магадхе.

 

Когда, спустя некоторое время, руководители обеих общин встретились в Удджайини, голод в этой местности всё ещё продолжался, потому они позволили монахам носить кусок ткани (ардхапхалака), чтобы прикрыть срам при сборе подаяния. Но когда голод закончился, те монахи отказались ходить без одежды. Консервативные элементы протестовали против этого. Таким образом, ардхапхалаки оказались предшественниками шветамбаров.

 

Окончательное разделение произошло позже благодаря царице Чандраледхе, жене Локапалы, царя Валабхипуры. Говорится, что когда монахи-ардхапхалаки были приглашены ею, царь увидел, что они и не одеты толком, и не обнажены, и был недоволен этим. Тогда царица попросила их одеться полностью. С тех пор ардхапхалаки начали носить белые одежды и были названы шветапатами. Это произошло в 80 г. от Р.Х.

 

(Существует упоминание о сообществе шветапатов в дарственном указе, изданном кадамбинским царём Мригешавармой (475 - 490) на четвёртом году его правления. Согласно этому указу, царь принёс в дар джайнской общине города Вайджаяянти одну деревню. Деревня была разделена на три доли: первая - святому архату, вторая - великим аскетам, называемым шветапатами, а третья - великим аскетам, называемым ниргрантхами. Отсюда следует, что как шветапаты, так и ниргрантхи в этом городе Карнатаки поклонялись одному и тому же образу архата в храме. Однако остаётся неизвестным, были ли шветапаты, упомянутые в этой надписи и в дигамбарской легенде одной группой или нет.)[126]

 

В этой дигамбарской версии есть серьёзная слабость: она не подтверждается ранней надписью дигамбаров, упоминающей этот голод. Эта надпись в Шравана-Белголе говорит, что Бхадрабаху предсказал голод в Удджайини, а не в Магадхе; более того, не отмечается, что он сам сопровождал общину в южную Индию. Таким образом, в версии дигамбаров обнаруживаются противоречия. Но, с другой стороны, и шветамбарская версия раскола общины выглядит слишком легковесной для такого важного события. Отсюда можно заключить, что все эти истории были придуманы много позже действительного раскола, который вначале был постепенным процессом и завершился лишь где-то в конце 5 в. Мы не знаем, когда две ветви разделились окончательно, но имеем эпиграфические свидетельства, доказывающие, что даже в 3 в. разногласия внутри общины были не слишком острыми. В частности, скульптуры, найденные в Канкали-тиле в Матхуре, принадлежат к этому периоду. Все они изображают тиртханкаров обнажёнными. Тем не менее, «спонсоры» этих статуй предположительно принадлежали к шветамбарам, поскольку шакхи и ганы, к которым они принадлежали, те же самые, что и упоминаемые в шветамбарской Кальпа-сутре. Кроме того, из нескольких надписей явствует, что некоторые из жертвователей были монахинями или ученицами монахинь. Следовательно, хотя статуи и были в дигамбарском стиле, лица, поклонявшиеся им, не соблюдали дигамбарскую ортодоксию, не позволявшую женщинам принимать монашество[127]. Точная датировка матхурских надписей невозможна. Они датируются согласно кушанской эре и указанные там даты варьируют с 5 по 98 г. данной эры. Споры о том, когда началась эта эра, ещё не завершены и, если согласиться с предположением Р.Ч. Маджумдара, что эта эра началась в 244 г. от Р.Х., то, следовательно, джайнские надписи Матхуре относятся к периоду от середины 3 в. до середины 4 в. Другие статуи тиртханкаров того же периода, найденные в северной Индии, также обнажены. Надпись Кахума[128] в округе Горакхпур упоминает установку пяти статуй адикартринов. Надпись датируется 460 г., а статуи, найденные здесь, обнажены. Из этого можно сделать вывод, что различия в верованиях двух сект, если они вообще разделились к тому времени, ещё не были ясно очерчены, и обе секты поклонялись обнажённым образам.

 

Реальное разделение путей произошло, возможно, где-то в середине 5 в., когда был проведён собор в Валабхи. Говорится, что к тому моменту священный канон шветамбаров пришёл в полный беспорядок и находился под угрозой исчезновения. Поэтому в 980 или 993 г. после нирваны Махавиры (т.е. примерно в середине 5 в. от Р.Х.) с целью сбора текстов и их записи в гуджаратском городе Валабхи был проведён собор, возглавлявшийся Девариддхи Кшамашраманой, тогдашним главой школы. К тому моменту, однако, была полностью потеряна двенадцатая Анга, пересказывавшая содержание Пурв. Именно по этой причине в списке, дошедшем до нас, мы находим лишь 11 Анг, и этот список считается тождественным с установленным Девариддхи.

 

Дигамбары полностью отрицают авторитетность текстов, собранных тем собором. Они считают, что не только знание 14 Пурв было потеряно в ранний период, но и что через 436 лет после нирваны Махавиры умер последний человек, обладавший знанием всех Анг. Учителя, наследовавшие ему, знали всё меньше и меньше из содержания Анг и, наконец, знание этих работ было полностью утрачено 683 года спустя после нирваны Махавиры. Таким образом, собор в Валабхи является конечной вехой в расколе между шветамбарами и дигамбарами.

 

Существует одно иконографическое свидетельство, подтверждающее теорию, что две секты действительно разделились именно в тот период, когда был проведён собор в Валабхи. Как упоминалось ранее, все статуи тиртханкаров, найденные в Матхуре и датируемые кушанским периодом, изображают их либо стоящими в обнажённом виде, либо сидящими со скрещенными ногами в такой позиции, что не видно ни одежд, ни гениталий. Следовательно, вплоть до кушанского периода обе секты поклонялись обнажённым образам. Самый ранний известный образ тиртханкары с нижним одеянием - это стоящая статуя Ришабхи, обнаруженная в Акоте, штат Гуджарат. Установлено, что она была создана в 5 в., т.е. вскоре после собора в Валабхи[129].

 

Географическое распространение двух сект также в определённой степени подтверждает теорию о том, что собор в Валабхи был главной причиной раскола: известно, что большая часть шветамбаров сосредоточена в пределах 500 км от Валабхи. Большинство джайнов в Гуджарате и западной части Раджастхана - шветамбары, тогда как большинство джайнов в восточном Раджастхане, Уттар-Прадеш и на юге Индии - дигамбары.

 

В том, что касается джайнов северной Индии, то вполне возможно, что они могли провести свой собственный собор в Матхуре. Его председателем был Скандила. Это имя не встречается в списке стхавир Кальпа-сутры, но там фигурирует под номером 33 несколько иное имя - Скандилья. Якоби замечает в этой связи: «Я думаю, что Скандилья - это то же самое, что и Скандила, бывший председателем на соборе в Матхуре, который, видимо, был созван в противовес собору в Валабхи»[130].

 

Другими словами те, кто принял в качестве канонической литературу, собранную и отредактированную в Валабхи, позже были названы шветамбарами, те же, кто провёл свой собственный собор в Матхуре или вообще не проводил никакого собора, как то было в южной Индии, стали называться дигамбарами.

 

Дигамбары южной Индии начали развивать свою священную литературу задолго до того, как собрался шветамбарский собор в Валабхи. Они были вынуждены сделать это просто потому, что, как они считают, последний из ачарьев, обладавший хотя бы частичным знанием Анг, умер через 683 года после нирваны Махавиры. Того ачарью звали Бхутавали. После него не осталось никого, кто знал бы хотя бы часть первоначального канона. Следующим понтификом, согласно некоторым дигамбарским спискам, был второй Бхадрабаху. Поэтому Кунда-Кунда, которого считают учеником этого Бхадрабаху, начал составлять священные книг для дигамбаров. Считается, что он написал 84 книги. Названия всех работ Кунда-Кунды неизвестны, но три из них: Самаясара, Правачанасара и Панчастикаясара считаются настолько важными, что все вместе они называются Прабхритатрая или Саратрая - название, напоминающее Прастханатраю ведантистов. Кунда-Кунда считается настолько важной личностью в дигамбарской агиологии, что одно популярное благословение звучит следующим образом:

 

Мангалам бхагавата Виро, мангалам Гаутамогани.

Мангалам Кундакундьядьяу, джайн дхармосту мангалам.

 

Таким образом, для дигамбаров Кунда-Кунда является столь же важным учителем, как Судхарма для шветамбаров.

 

За Кунда-Кундой последовало много дигамбарских писателей: Ваттакера, Картикея Свами и т.д. Практически все эти авторы жили в южной Индии. Таким образом, в ранние столетия христианской эры, когда интеллектуальный центр шветамбаров развивался в западной Индии, дигамбары имели свой собственный интеллектуальный центр в юго-западной Карнатаке. Возможно, такое географическое разделение и было гавной причиной того, почему две ветви джайнизма разошлись. Даже боги начали в некоторой степени различаться: дигамбары юго-западной Карнатаки сделали Бахубали, сына первого тиртханкары, одним из самых важных божеств, и воздвигли в его честь колоссальные статуи. С другой стороны, Бахубали едва ли вообще упоминается в мифологии шветамбаров.

 

Дигамбары зовут свою общину муласангхой, т.е. главной общиной. Считается, что впоследствии муласангха разделилась на Нанди, Синху и прочие секты. Но все дигамбары, к какой бы гаччхе (подсекте) они ни принадлежали, претендуют на происхождение их гаччхи от муласангхи.

 

В течение нескольких столетий христианской эры доминирующей сектой среди джайнов Декана и южной Индии были дигамбары. Лишь одна надпись[131], упоминающая шветапатов (шветамаров) по имени, была найдена в той части Индии: это та самая надпись в Девагири (округ Дхаравар), сделанная царём Мригешавармой, которую мы ранее упоминали. Период его правления приходился на 475 - 490 г.[132]

 

Различия между шветамбарами и дигамбарами:

 

Всего насчитывается 18 пунктов, по которым мнения шветамбаров и дигамбаров расходятся. Они приводятся ниже.

 

Дигамбары не принимают следующих воззрений шветамбаров:

 

1.Кевали принимает пищу.

2.Кевали отправляет естественные надобности.

3.Женщина может достичь освобождения. (Согласно дигамбарам, для того, чтобы достичь освобождения, она должна переродиться мужчиной.)

4.Шудра может достичь освобождения.

5.Индивидуум может достичь освобождения, не отказываясь от одежд.

6.Домохозяин может достичь освобождения.

7.Поклонение статуям, имеющим одежды и орнаменты, разрешается.

8.Монахам разрешается владеть 14 специальными предметами.

9.Тиртханкара Малли была женщиной.

10.11 из 12 Анг всё ещё существуют.

11.Чакравартин Бхарата достиг всеведения при жизни во дворце.

12.Монах может принимать пищу от шудры.

13.Эмбрион Махавиры был перенесён из одного лона в другое, и мать Махавиры имела 14 благоприятных снов. Дигамбары считают, что снов было 16.

14.Махавира имел недомогание вследствие «горячей молнии» Гошалы.

15.Махавира был женат и имел дочь.

16.Одежды, поднесённые богами, падают на плечи тиртханкары.

17.Марудеви ехала к месту своего освобождения на слоне.

18.Монах может принимать пищу из многих домов[133].

ИСТОРИЯ ДИГАМБАРОВ.

 

История общины дигамбаров после Махавиры может, в общих чертах, быть разделена на четыре периода. Эти периоды выделяются не столько потому, что каждый из них имеет какие-то особые характеристики, сколько потому, что каждый предшествующий из этих периодов отличается от последующего тем, что он окутан во всё большую и большую темноту, в результате чего мы не знаем почти ничего существенного о первом из четырёх периодов, знаем чуть больше о втором и т.д. Эти периоды следующие:

 

1. Первые пять-шесть столетий после Махавиры, т.е. период между Махавирой и началом христианской эры.

2. Восемь столетий от начала христианской эры. Это может быть названо периодом ачарий.

3. Период доминирования бхаттараков, т.е. вплоть до 17 или 18 в.

4. Период реформации: с 17-18 вв. до наших дней.

 

Первые шесть веков.

 

Как было сказано ранее, первые шесть веков в истории школы дигамбара окутаны тьмой. Мы не знаем почти ничего об истории этой секты в качестве отдельной джайнской общины в течение тех столетий. (Наиболее вероятная причина этого может быть в том, что две ветви ещё не разделились в то время и, следовательно, не могли иметь отдельной истории.) Дигамбары, в отличие от шветамбаров, не написали никакой истории своей секты, поэтому всё, что мы имеем, это лишь несколько перечней их патриархов. Однако эти списки не заслуживают большого доверия, ибо составлены они были многими столетиями позже. Фактически, первый перечень, который мы имеем, это тот, который содержится в надписи в Шравана-Белголе, датируемой примерно 600 г., т.е. 11 веков после Махавиры. Последовательность патриархов, указанная в этой надписи, следующая: Махавира; Гаутама; Лохачарья; Джамбу; Вишнудева; Апараджита; Говардхана; Бхадрабаху; Вишакха; Простхила; Карттикарья (Кшаттрикарья); Джая; Нама (Нага); Сиддхартха; Дхритисена; Буддхила и т.д.

 

Необходимо отметить, что этот перечень почти с самого начала отличается от версии шветамбаров. Шветамбарский список, приводимый в Кальпа-сутре, не упоминает Гаутаму в качестве преемника Махавиры. Фактически, Кальпа-сутра ясно говорит, что лишь два ганадхары: Индрабхути и Судхарма, пережили Махавиру, и что именно Судхарма унаследовал от Махавиры пост главы общины, тогда как ни один из прочих ганадхаров не оставил никаких духовных наследников. Индрабхути, родовым именем которого было «Гаутама», является тем лицом, которого дигамбарский список упоминает в качестве преемника Махавиры. Обе секты соглашаются в том, что Гаутама Индрабхути был кевали, но шветамбары отрицают, что они когда-либо возглавлял общину и оставил после себя учеников.

 

Путаница коснулась и следующего имени. Многие дигамбарские списки, включая и надпись в Шравана-Белголе, говорят, что преемником Гаутамы в качестве главы общины был Лохачарья. Такое имя, однако, неизвестно шветамбарам. Другие дигамбарские списки (например, Хариванша-пурана) упоминают Судхарму в качестве преемника Гаутамы. К счастью, как однозначно утверждается в Джамбуддвита-панняти (I.10), Лохачарья и Судхарама - одно и то же лицо.

 

Далее, как по версии дигамбаров Джамбу был преемником Лохачарьи, так и по версии шветамбаров он же был преемником Судхарамы. Здесь - в первый и последний раз, версии дигамбаров и шветамбаров находятся в согласии относительно очерёдности последовательности патриархов.

 

(Как дигамбары, так и шветамбары утверждают, что после Махавиры лишь четыре человека достигли всеведения: Гаутама, Судхарма и Джамбу.)

 

Следующие три имени в надписи из Шравана-Белголы, это Вишнудева, Апараджита и Говардхана. Более поздние дигамбарские работы, такие, как Хариванша-пурана, включают Нандимитру между Вишнудевой и Апараджитой. В настоящее время дигамбары принимают данную последовательность из четырёх имён, однако ни одно из них не известно шветамбарам. Вместо этого они имеют свои три имени: Прабхава, Шайямабхава и Яшобхадра.

 

Шайямабхава, как мы уже видели, был автором Дашавайкалика-сутры, - одного из важнейших текстов шветамбаров; но дигамбары не знают такого имени и не признают такой сутры.

 

Наследником Говардханы, по дигамарской версии, был Бхадрабаху. В шветамбарском же списке данное место занято двумя лицами: Бхадрабаху и Самбхутавиджаей, которые вместе были главами общины. Для дигамбаров Бхадрабаху представляет собой важную фигуру. Именно Бхадрабаху, согласно надписи в Шравана-Белголе, предсказал голод в Удджайини, который и был причиной того, что джайнская община под руководством Прабхачандры ушла на юг. Более поздние версии, однако, утверждают, что сам Бхадрабаху увёл джайнскую общину (Магадхи? ) в южную Индию. Данное затруднение можно разрешить, если принять во внимание, что был второй Бхадрабаху, который и увёл общину туда. В дигамбарском списке патриархов (шветамбары его не знают) этот второй Бхадрабаху фигурирует в качестве 27-ого ачарьи, который был упанги, т.е. знатоком только одной Анги, а не шрута-кевали[134], как первый Бхадрабаху, знавший все 12 Анг. Второй Бхадрааху умер через 515 лет после нирваны Махавиры (12 г. от Р.Х.) и, как нам известно, жил в южной Индии, поскольку писатель Кунда-Кунда, который, вне всякого сомнения, жил именно там, называл себя учеником Бхадрабаху[135].

 

Вопрос, однако, усложняется тем, что, согласно паттавали дигамбаров, Кунда-Кунда был не первым, а четвёртым ачарьей после второго Бхадрабаху. Эта последовательность такова: Бхадрабаху; Гуптигупта; Магхананди; Джиначандра I; Кунда-Кунда.

 

Возможное решение этой проблемы может состоять в том, что все четверо были учениками Бхадрабаху II и становились ачарьями один за другим.

 

А сейчас мы вернёмся к первому Бхадрабаху, который, как мы знаем, был последним шрута-кевали. Ачарьи, последовавшие за ним, были дашапурви, т.е. они знали 10 Пурв и 11 Анг. Их имена таковы:

 

1. Вишакха.

2. Простхила.

3. Кшатрия.

4. Джаясена.

5. Нагасена.

6. Сиддхартха.

7. Дхритисена.

8. Виджая.

9. Буддхилинга.

10. Дева I.

11. Дхарасена.

Мы не знаем о них ничего, кроме имён.

 

За ними последовали экадашанги, т.е. те, кто знал лишь 11 Анг. Их имена следующие:

1. Накшатри.

2. Джаяпалака.

3. Пандава.

4. Дхрувасена.

5. Канса.

 

Далее идут упанги, т.е. те, кто знал лишь одну Ангу:

1. Субхадра.

2. Яшобхадра.

3. Бхадрабаху II.

4. Лохачарья II.

 

Последними идут эканги, т.е. те, кто обладал лишь фрагментарным знанием канона:

1. Архадвали.

2. Магхананди.

3. Дхарасена.

4. Пушпаданта.

5. Бхутавали.

 

Начиная с периода эканги, т.е. с Архадвали, Магхананди, Дхарасены, Пушпаданты и Бхутавали мы получаем некоторые материальные факты, касающиеся дигамбарских ачарий. Возможно, все эти пятеро были учениками Бхадрабаху II.

 

Считается, что Архадвали разделил первоначальную общину (муласангха) на четыре различные сангхи, а именно: синха, нанди, сена и дева. «Мы знаем это из надписей, дтированных соответственно 1398 и 1432 г., а также из Нитисары, составленной Индрананди в период между 1524 и 1565 и из паттавали последнего столетия»[136]. Конечно, мы не можем сказать, соответствует ли действительности история о разделении Архадвали общины на четыре части или нет. Ныне не существует ни одной из них, более того: первое упоминание о таком разделении было сделано почти 13 веков спустя после описываемого события.

 

Утверждается, что Дхарасена, третий из вышеупомянутых эканги, был последним мастером[137] аштанга маханимитты, или «восьмичленных маханимитт». Чем были эти маханимитты, не вполне понятно, но кажется, что они были связаны с астрологией или ясновидением, поскольку именно с помощью такой силы Бхадрабаху предсказал двенадцатилетний голод в Удджайини, о чём мы знаем из надписи в Шравана-Белголе: «Бхадрабаху-свами, обладателем знания восьми маханимитт, провидцем прошлого, настоящего и будущего, с помощью предзнаменований было предсказано ужасное бедствие в Удджайини, продолжавшееся 12 лет».

 

Кроме того, Дхарасена обладал частичным знанием канонических работ: Анг, Пурв и т.д. Согласно легенде, Дхарасена жил в Саураштре. Он отправил послание дигамбарам южной Индии, предупреждавшее их об угрозе исчезновения знания канона. Тогда монахи из Дакшинипатхи послали к нему двух способных людей: Пушпаданту и Бхутавали, которым Дхарасена и передал своё знание. Затем эти двое вернулись домой и, основываясь на его учении, написали важную работу, называемую Шаткхандагама-сутра. Дигамбары почитают эту сутру почти как каноническую[138]. Она была завершена на пятый день светлой половины месяца Джьяйштха и с тех пор в этот день проводится праздник Шрута Панчами.

 

Период ачарий.

 

Кунда-Кунда.

 

К данному моменту не было найдено ни литературных, ни эпиграфических свидетельств существования джайнизма в южной Индии до христианской эры. Однако на основании логического вывода можно предположить, что джайны всё-таки существовали в то время в Карнатаке. Кунда-Кунда, великий ачарья и плодотворный писатель, жил в первом столетии от Р.Х.[139] Абсолютно немыслимо, чтобы такой писатель мог процветать, если бы в этой области отсутствовала древняя джайнская традиция: чтобы работы Кунда-Кунды могли найти свою аудиторию, в южной Карнатаке должно было быть достаточное число хорошо образованных джайнов. Помимо того, Кунда-Кунда писал на пракрите (родственном шаурасени[140] - языку региона Матхуры), который был совершенно непонятен местному населению, за исключением немногих образованных лиц из числа джайнов.

 

Как мы видели, Кунда-Кунда был автором ряда философских текстов дигамбаров. Фактически, его почитают почти как ганадхару[141], т.е. считают его так же компетентным, как и непосредственные ученики Махавиры. С течением времени ему приписали чудесные силы: так, в надписи в Шравана-Белголе, датируемой 1398 г.[142], говорится, что когда Кунда-Кунда шёл, его ноги находились на высоте четырёх пальцев над землёй.

 

Многие места претендуют на статус родины Кунда-Кунды. Например, в нескольких километрах от города Гунтакал (т.е. практически на границе штатов Андхра-Прадеш и Карнатака) существует деревня, называемая Конда-Кунда или Конка-Кунда[143], и эта деревня, говорят, была местом его рождения. Это могло бы подтвердить мнение, что Кунда-Кунда жил в Карнатаке. С другой стороны, однако, высказывалось предположение, что он жил в Канчи, поскольку считается, что в этой местности находилось место его деятельности.

 

Также существуют трудности, касающиеся его точного имени. Считается, что он имел следующие имена: Вакрагрива, Элачарья, Гридхрапинча, Падмананди и Кунда-Кунда, но в том, что касается первых четырёх из них, то в более поздние столетия существовали и другие древние джайнские авторы, имевшие те же самые или подобные имена, поэтому будет проще называть его лишь именем Кунда-Кунда.

 

Умасвами или Умасвати.

Самым известным ачарьей дигамбаров после Кунда-Кунды является Умасвами. В южноиндийских надписях он упоминается непосредственно после Кунда-Кунды[144], а это подразумевает, что он был учеником последнего. Умасвами имел эпитет «гридхрапинча» или «гридхрапиччха», т.е. «перо грифа», который был также и у Кунда-Кунды. Согласно большинству дигамбарских паттавали, он жил между 135 и 219 гг. от Р.Х.

 

Шветамбары, с другой стороны, считают, что его звали Умасвати. Ему было дано такое имя, поскольку его мать звали Ума Ватси, а отца - Свати[145]. Его учителем был Гхошананди Кшамашрамана. Относительно времени его жизни между шветамбарскими традициями имеются разногласия, но в любом случае ни одна из них не совпадает с традицией дигамбаров.

 

Нельзя сказать, что он жил в южной Индии, поскольку он написал важнейшую из своих работ - Таттвартхадхигама-сутру, т.е. «Руководство к пониманию истинной природы вещей», в Паталипутре. Это произведение, написанное на санскрите, признаётся авторитетным как дигамбарами, так и шветамбарами. Винтериц писал: «Даже в наши дни эта работа читается всеми джайнами в домах и храмах. Говорят, что даже однократное прочтение данной книги создаёт такую же заслугу, как однодневный пост. Логика, психология, космология, онтология и этика джайнов: всё рассматривается в этой сутре и комментарии к ней, составленном самим автором в максимально возможном соответствии с каноном и, более всего, с шестой Ангой (Джнятадхармакатха). Даже сегодня она может служить превосходным конспектом джайнской догматики. Верно и то, что его автокомментарий, выражающий взгляды, не находящиеся в согласии с таковыми дигамбаров, не признаётся этой сектой в качестве работы Умасвами. Поэтому претензии дигамбаров, считающих его одним из своих авторов, вряд ли оправданы»[146]. Тем не менее, Умасвами является для дигамбаров важным писателем. Они почитают его как равного шрутакевалинам прошлого и не желают отдавать его шветамбарам. Шветамбары столь же высоко чтят Умасвати, давая ему эпитет «пурвавид» - «знаток древних текстов».

 

Считается, что Умасвами или Умасвати был плодотворным писателем, перу которого принадлежало около 500 книг, хотя лишь несколько из них известны сегодня. Дигамбары полагают, что Пуджапракарана прасамарати и Джамбудвипасамаса принадлежат ему.

 

Среди ранних комментаторов Таттвартхадхигама-сутры был Сиддхасена Дивакара. Подобно Умасвати, он также признаётся как шветамбарами, так и дигамбарами[147]. Возможно, это последний ачарья, признаваемый обеими сектами. Его имя, однако, не встречается в южноиндийских паттавали.

 

Самантабхадра.

 

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: