Глава 36. Лучшие друзья – книги

 

     Она сидела на холодной скамейке, поджав стройные ноги, кусая кислые яблоки. На улице был холодно, ветер с ещё большим остервенением кусал за прикрытые тонким кружевом плечи. Пахло осенними листьями, сыростью, железной скамейкой.

     Она сидела возле собственного дома, и каменная стена ложилась тенью на спину. Белая одежда больше не казалась блестящей, не искрила от малейшего солнечного луча, стала бледной и матовой, постепенно даже серела. Создавалось впечатление, что девушка, отдавая душевный свет, в себя поглощала тьму и постепенно «чернела».

     Идея с поиском помощников снова не оправдалась, не увенчалась желанным успехом, наделала ещё больше бед. Можно и не искать было. Время не тратить. Да, можно, но только кто знал? Как всегда…

     Теперь Люба больше не трогала «страшные» книги. Её бледные, почти прозрачные руки, не переворачивали этих исписанных кровью листов, касались только своих, собственных. Но касались намного реже – усталость взяла своё. Ей надоело. Не было больше сил. Не осталось и вдохновения. Книги ужасных Авторов едва не убили её, заставили стать равнодушной. А равнодушие было едва ли не самым ненавистным чувством, которое презирала она у других. Представьте себе такое.

     В холодной унылой комнате девушка проводила время, одна, не соглашалась на встречи с подругами, игнорировала даже Эталь. Она пыталась собраться с мыслями, осознать своё душевное состояние, разобраться в этих неясных мыслях, понять, наконец, для себя, чего она искренне хочет. И ответ просачивался наружу – через боль, оскорбления, унижения Эльвини, через собственное неверие и кошмары. И оставалось только не думать – пустить в голову ветер. Теперь она научилась и этому.

    Единственными, кто могли напомнить былую жизнь, воскресить интерес, стремленья и чувства были опять-таки книги. Книги, которые написали такие же, как она, люди, люди со светлой душой, книги со смыслом, полные красоты и мудрости, книги, которым уже много лет, написанные добрыми гениями. Раньше умели писать, а нынче народ обмельчал. Нынче одна любовь – никаких великих стремлений. Людям не хочется думать, так они и живут. А все между тем удивляются.

    И она сидела, снова поджав длинные ноги, укрывшись пледом волос, читала, забыв про весь мир. Это было единственным занятием, что её успокаивало, заставляло воспрянуть к жизни. Действовало всегда, как магия. Жаль, в реальности не было таких благ. Даже описанные события, если случались с ней, проходили как будто мимо. Встречи не увлекали, солнце казалось холодным, а идти куда-то – нет сил. Яблоки и кизил казались кислыми, она ела их через силу, чтобы было хоть что-то. Чтобы хоть что-то съесть.

      Ей было куда приятнее провести целый день дома, высунувшись изо окна ради глотка свежего воздуха, чем, уподобившись большинству, гулять, по страшному миру. Особенно сейчас, вместе с тем злом, которое касалось её рук и которое «убивала» она, но которого было по-прежнему много. Даже так. Даже сейчас. Всегда. Вопреки всем на свете.

     Как безумная, блуждала она в своих мыслях и воспоминаниях. Начало нулевых годов. Сто лет назад, нет, не сто, даже больше. Как она бегала по полу босиком по траве, как иногда убегала в лес, пряталась на даче под листьями, как любовалась мхом и камням, ловила на себе касание бабочек. И даже осенью было совсем не холодно, нет, даже, как показалось, приятно.

     Какой была она: натурой тонкой, мечтательной и ранимой, что тогда, что сейчас. Но всё обострилось, усилилось. Вспомнился календарь, висящий у самой двери, он был очень старого года, кажется, использовался десять-двенадцать лет назад, но цифры и дни совпадали. И сейчас у неё был такой же – старые вещи оживали, использовались второй раз, были нужными.

    «Время летит, всё уходит, приходит и снова уходит, а я? Что изменилось? Во мне – ничего. Только тогда я жила намного спокойней и не знала, что меня ждёт впереди. Лучшими друзьями были и останутся книги, врагами – непонимание окружающих. Ведь ничего не меняется, и люди всегда одинаковы. Всегда есть неблагодарные и жестокие. Что с того, что я переписала истории Сета? Пока их не увидят и не прочитают, не будет никакого результата. Я знаю это, но что я могу? Никто не хочет помочь или не может. Нельзя полагаться ни на кого. Только на себя. Понимаете – только! Одна я, Уилл или Эталь, или тот чересчур весёлый парнишка, Севастьян. Что с нас? Мы вроде бы без того добрые. А вот другие… Надо докричаться, сказать… Как сказать? Я не верю в себя, в своё счастье, в победу. С такими мыслями и не смогу. Надо ждать, когда вновь поднимется солнце. Только могу ли надеяться?..»

***

     …А где-то далеко-далеко начинала светиться вода, и зелёные непонятные козявки выбирались по трубам в квартиры. Они нападали на спящих людей, забирались в тела, убивали их. Никто не мог понять, в чём причина, до тех пор, пока не изловили амёб. Эти самые гады, названные амёбами Гелни – в честь их нынче погибшего учёного-первооткрывателя – хотели поработить людей. И действительно, люди потом «оживали». Одновременно были мертвы. Они становились зомби.

    Огромные океанические волны, полные светящихся в ночи амёб, уже мчались к берегам многих стран… Заражение распространялось. Вакцины нет. Люди даже не могли понять, откуда появилось проклятие…

       …Людские тени оживали, начиная жить своей жизнью. Они отделялись от тела, начинали говорить вопросами.

     «Э, ты ещё кто?!»

      Человек, который преспокойно смотрел себе телевизор, удивлённо взглянул на тень, после опять на себя. Он не понял, как так случилось, но выключил свой сериал и спрятался под одеялом. Ночь не спасла от правды. Тень появилась утром. И снова продолжила разговор:

     «Как? Как это может быть?»

      Она пожала призрачными плечами и точно заулыбалась.

     «Не знаю…» - представилась его перевёрнутым именем и скрывалась после во тьме. Тень было видно лишь в светлое время суток, в другое она сливалась с предметами, пряталась, а после выползала и начинала мстить. За что? Молчала. Припоминая, возможно, что-то, тени убивали людей…

     Многие исчезли в тот день, и назад они не вернулись…

***

      Ужасы, их с каждым днём всё больше.

     «Боюсь я, что мне не успеть…» - шептала девушка с белыми волосами. Она, вопреки сказанным недавно себе обещаниям, снова вернулась к переписыванию ужасов, погрустила немного и только, сходила в библиотеку, нашла новые книги Третьего, иными словами, она не могла расстаться с тем, что представлялось ужасно важным

      …И однажды она не успела. Жизнь распорядилась по-своему. Преподнесла неприятный сюрприз. И город изменился – все люди стали жестокими. За одно утро многие вкусили смерть, многие заперлись дома. Теперь нельзя сидеть и отрешенно думать о книгах. Как бы ей не хотелось.

     «Хватит думать! Но что делать – надо только писать».

     И она сидела опять одна, закрывшись в холодной комнате. Лишь изредка голод напоминал о себе, девушка ловила себя на такой мысли, но в холодильнике только холод и лёд. Только воздух. Только одна пустота.

     …И тогда она брала листок бумаги, снимала с шеи перо и писала. И миска горячей мивины являлась из ниоткуда…

 

 

Глава 37. Тени зла

 

      Люба думала, что сходит с ума. Ничто её уж не радовало. День и ночь в душе царила лишь боль. Хотелось чего-то неизвестного, нового, а чего? Самая разнообразная еда и даже горячее молоко было у неё на столе, но вкуса еды не чувствовалось. Не было запаха у цветов. Мир постепенно рушился. Или это она умирала?..

***

     Сет так же был зол и не мог понять, что происходит. Мысли в его голове говорили теперь странным голосом. И это были не его мысли. Кто-то точно менял его. Грозовое облако, написанное им когда-то по глупости, до сих пор висело под потолком, Автору нравилось ощущать на себе холод, слышать гром и раскаты, он, казалось, специально, приходил в комнату и наслаждался всей этой болью, но теперь не радовала и она. Тот самый дождь пролился у него в голове. И всё потеряло смысл. Всё потеряло свет. Ночь не сменялась рассветом.

     Мысли ломали его, забирались всё больше в голову, и с каждым днём он начинал ловить себя: «А есть ли смысл писать? Почему я такой, неизвестный? Зачем я отверг того, Ревела, вдруг бы он мог мне помочь?.. Помог или нет – вопрос, но я лишил себя этой возможности. Лишил!.. А теперь… Кто я вообще такой? Человек без прошлого и без будущего…»

      Каждый день, каждый час, каждый миг. Он не знал, как двигаться дальше. И есть ли в этом всём смысл. Не лучше ли начать ещё что-нибудь?..

***

      Эталь снова писала дневник, и это занятие расслабляло её и вроде бы как даже нравилось.  Всё чаще и чаще она обращалась к нему, хоть и делала пока что тайно. Так много происходило событий, что стало уже забываться. Люба хитро улыбалась в ответ, слыша о подобном действии, хотя по её реакции сложно понять: радуется она, печалится? Скорее первое, чем второе.

      Блондинка – та ещё актриса, может казаться оптимистичной, а дома выплакать море слёз. Это всё её замкнутость! Сломала характер, заставила стать такой. А точнее её несчастная жизнь. Не удивительно, что в голосе подруги звучит столько подавленности. Она явно устала, но боится это сказать. Она, действительно, боялась и буквально всего, наверное, всего кроме смерти.

***

       …Люба сидела хмурой, смотрела на стопку книг и в мыслях хотела разорвать её поскорее, избавиться.

      «Сколько трудом – бесполезно! Ни один не прочтёт. Что тогда? – она не знала, как сделать книги известными. – Вы ведь помните, что сейчас невозможно пробиться? В моду, как говорят, на день, проскакивает изредка что-то, а завтра мода меняется. Ни один грамотный автор не смог удержаться там даже неделю. Знаю, звучит смешно. Только, к сожалению, правда.

      Если мне не помогут с этим друзья, мы никогда не изменим наш мир. Общество испортится ещё больше. И Авторы победят. И тогда…»

      Она вздохнула, замерла и, выдохнув, коснулась телефонной трубки.

      «Если Эталь не распространит мои труды и не расскажет никому обо мне, если и она не сумеет, переписывать дальше бессмысленно!»

 

       В томлениях длился весь этот день. И ничто, ничто не менялось. Эталь выслушала мольбу Любы и, едва сдерживая себя, прошептала:

- Если я что-то смогу…

- Таким голосом? Что-то случилось?

- Да. – она не знала, как начать и поэтому больше молчала, а затем разрыдалась. – Ты лучше приди, я не знаю, что думать!

      Белая до последнего надеялась на поддержку и хоть какой разговор, но взамен помощи к себе была вынуждена предложить помощь Эталь.

- Так, значит…

     Через мгновение Люба была уже у неё.

- Ты так быстро. По-прежнему не могу привыкнуть… - лёгкая улыбка, снова сквозящая грусть.

- Так ты говоришь…

- Вчера вечером. Он вышел в магазин, не вернулся. – Эталь описала одежду Уилла. – Ушёл в ярко зелёной куртке и своих бессменных джинсах. Я даже не знаю, взял ли он шарф или шапку… А на улице всё холодает! Родители ещё не знают. Они думают, он у друзей. Я не сказала. Боюсь. А вдруг с ним что-то случилось?..

    Да, конечно, случилось! Другое дело вот, что?

     Блондинка вздохнула. Она понимала, что должна сказать что-то важное.

- Будем его искать.

- Ты или мы?

- Ты же меня позвала? Хотя можно было бы вместе. Это проще и намного логичнее.

- Я разговаривала с Севастьяном. Знаешь, они слишком сдружились в последнее время и даже...

- Я это видела. – Люба с нежеланием выслушала разговор до конца. Упоминание смазливого официанта снова её насторожило. Впрочем, какая разница? Если Эталь влюбилась в него, что с того? Улыбка явно говорила о чём-то, как минимум, дружбе, а может быть, даже и большем. Любе было известно и то, что черноволосый так же поглядывал на Эталь, и его улыбка была ещё шире. «Кто-то из них влюблён». - заключила она. А вслух сказала: - Надо поскорее начать. Иначе сама понимаешь!

 

       На часах ещё не так много. Солнце на небе серое. День не задался даже там. Во всяком случае, он не радовал.

      Девушки вышли из дома и направились в указанную сторону, а после остановились. Блондинка схватила Эталь за руку. И вместе они сели на лавочку.

- Что же ты предлагаешь, ходить и искать?

- Да! – выпалила та с наивностью в голове.

- Нет, не смеши. Вот прошли мы всю улицу и разве нашли его? Нет!

- Я знаю, куда примерно пошёл он, только это…

- И только? Мы так никого не найдем!

- Если будем просто ходить… А кто знает? Я думала, нам повезет. Прости, я снова забыла, ты лучше напиши, вдруг поможет. – с надеждой прошептала Эталь.

- И ты думаешь?..

- Вдруг поможет. Я прошу тебя, умоляю…

      Люба сняла с шеи перо и достала блокнот из сумки.

- Только ты правильно напиши, чтобы ничего вдруг…

- Не говори под руку. Я всё знаю.

- Я хочу… Пусть это будет скорее! И пусть он…

- Эталь! – не выдержав, Люба сорвалась. – Прекрати. Я прекрасно знаю, что делаю.

- И ты обещаешь, что Уилл?..

      Слепая вера и надежда на магию толкала сестру всё дальше.

- Я сделаю, что смогу. Я постараюсь, как старалась делать всё раньше.

- Пусть же сейчас…

- Однажды всё снова наладится! Да. Я уверена. – Люба кивнула и улыбнулась.   Однако не угадала. Что-то пошло не так. Перо вывело на бумаге несколько букв, и на том всё волшебство прекратилось. Не было вспышки, огня, или чего-то ещё. Не было рядом с ними Уилла.

- Что же так? – Эталь стояла над душой Любы, уверенная в её всемогущей силе. - Где же он? – прошептала.

- Как видишь…

      Пожала плечами.

- Уилл…

- Его нет… - оглядевшись, заключила Любовь и с волнением посмотрела на лист.

- И теперь нам…

      Блондинка всплеснула плечами.

- Я пыталась, честно. Ты видела!

- Я знаю… Но раньше так не было…

      Их короткие фразы выражали боль и печаль, ни один не осмеливался сказать самое страшное.

       Солнце постепенно проглядывало, робко улыбаясь из-под белой завесы неба, оно точно давало намёк на радость, но как ни старалось, не могло вдохновить, успокоить. Напряжение всё нарастало, а время капало, как песок.

 

        День ещё не окончился, но был уже почти вечер. Страшные тени шныряли между домов.

- Что это за страшилища?! – взвизгнула девушка с розовыми волосами, когда мимо, а после и сквозь неё проскользнуло что-то непонятное, бледное. – Призрак?

- В каком-то смысле он, да. Держись близ фонарей. Не отходили назад.

     Девчонки и без того держались за руки, но сказать лишний раз было надо.

- А если… - золотистые глаза Эталь дрогнули. – Если мы не найдём его, что тогда?

    «Возможно, она думает, что он мёртв! Нет, он жив! Но с другой стороны я также точно не знаю».

     Золотое перо, которое всегда висело на шее блондинки, покачивалось из стороны в сторону и было, как показалось, горячим.

     «Отчего ты уверена в том, что мы сможем его найти?»

     «А отчего ты – так сильно в обратном?»

     Такие мысли, возможно, кружились в головах девушек, мыслями управлял страх.

     «Что, если мы…»

     «Не успеем?» - Люба знала, что думала Эталь и безмолвно отвечала на её сомнения. «Нет! Мы успеем! А если… Мальчик из истории с подсолнечниками, знаешь ли, был уже мёртв». Но последнего она не сказала.

***

      Он очнулся в непонятном и тёмном пространстве, понял, что-то не так. Серый и вязкий фон. Чёрные дрожащие тени на горизонте. Непонятное место, не то подвал, не то заброшенный дом или склад.

- Где… я? – испуганно прошептал Уилл. Что-то с силой ударило его по лицу, остальные слова стали похожими на мычание. Это что-то удерживало его и не давало сказать. Непонятная и невидимая глазу сила стала казаться чудовищной.

      Под ногами ощущался холодный пол, спина упиралась в твёрдую и прохладную стену. Волосы слиплись и плетьми свисали с ушей, падали на замёрзшую шею. Мальчишка не мог понять, в чём дело. Где он? Почему оказался? Как? Что вообще тут произошло? Как он оказался здесь? Почему?.. Ответа нет. Тишина. Холодное дыхание каких-то призраков. Точно демоны. Точно Ад, однако, удивительно холодно.

      Непонятные фигуры чем-то напоминают людей. Если он не ошибся, то отчётливо сейчас видел руку! Руку обычного человека! У призрака!

      Нет, он, право, сошёл с ума…

      Рыжий начал ёрзать, понял, что связан, откинулся головой снова в стену, принялся опять вспоминать. Как-то он вышел из дома, свернул в тенистый парк, а потом… Тень! Тени – призраки! Его прошиб ток осознания, и всё в тот же миг прояснилось. Тени. Он заложник теней. Теперь понятно, почему здесь темно и сыро! Солнце здесь не взойдёт! Даже Луна не заглянет. Только ледяное дыхание предзимья и надежда на осеннее снисхождение.

- Я понял всё! Авторы!.. Как же так?!

     Уилл начал стонать и дёргаться, пытаясь сдвинуться с места.

- Отпустите меня! Что вы… Кто вы? – слова зависали в воздухе и тут же в нём растворялись.

     Нет ответа.

- Зачем вам я?

     И опять. Хватка больше не держала за горло, но пытка тишиной с каждым мигом была всё ужаснее.

- Я же не сделал Вам! – и тише с мольбой: - Ничего… Как вы вообще… существуете? Почему отделились от нас, встали против? Как это… До чего же ужасна фантазия! До чего мрачная, жуткая и бесчеловечная! И как же она… – много слов. В мозгу Уилла уже появлялась мысль, что это – проделки Пятого, и что его, несчастного, тут никто никогда не найдёт. Никто про него не узнает! Он сгинет! – Вы хотели, значит, убить меня?..

***

     Эталь и Любовь продолжали свой долгий путь по улицам. Молча, не оглядываясь, девушки шли и мысленно считали тени. Тех становилось всё больше. Отнюдь не маленькое число.

- Это ужасно… Как мы найдём его?

- Не отчаивайся. – хладнокровно, без малейшего оттенка эмоций.

- Тебе легко сказать, ты сама почти призрак, а я!..

- Успокойся, Эталь! Разговоры излишни! – сдержалась от раздражения Люба.

- Да, конечно же, и всё так, - возмутилась девушка с розовыми волосами, - мне велено молчать и покорно идти куда-то. Но я не могу так! Не мо-гу! Понимаешь ли? Так…

    Блондинка смотрела вдаль и молчала, стараясь подобрать выражения.

- Я, правда, пытаюсь помочь тебе.

- Да, я вижу. И в тоже время…

- Я прошу тебя, замолчи!..

     На одной из улиц им встретилось что-то странное. Оно не убило их, не испугало, даже наоборот.

- Только погляди… - начала Эт. – Кто они?!

     Любовь повернулась в ту сторону и с удивлением стала рассматривать незнакомцев.

- Никогда раньше я…

- Я тоже не видела!

- Не знаю, что и сказать.

- Возможно… Не надо с ними нам связываться! Идём!

- Лучше идём!

- И скорее! – согласилась белая и поспешно зашагала в другую сторону.

     Позади остались странные незнакомцы: разукрашенные разноцветными красками люди. У одного из них были крылья – эта жёлтая девушка, всем видом напоминавшая бабочку. Синий – оборотень или пёс, парень с густой растительностью, дрожащим поджатым хвостом и ушами. Фиолетовый ангел или точней человек с огромными птичьими крыльями. Краска с него частично сошла, и редким солнечным лучам отрывался белый окрас, белый пух. Рядом с ними зелёный человек-ящер, красная девушка-обезьяна и чёрная кошка-пума.

     Кто они? Непонятно. Фигуры, что застыли в дали? Как бы нет. Это люди, но актёры ли или монстры? Из какого цирка сбежали они? Что искали на этой улице? Чего хотели найти от жизни? И из какого сюжета прибыли?

- Не оглядывайся, мы не знаем их! – белая подгоняла Эталь, с силой толкнув её в спину.

- Кто они?..

- Из фантазии.

- Одного из «наших?»

- «Наших» осталось двое. Сомневаюсь, что Третий или Пятый вдруг написали что-то настолько красивое… И в тоже время…

- Шестой?

    Люба резко мотнула головой.

- Нет! Не знаю… Не надо!

    Шестой ведь являлась она.

- Просто книга… Скорее всего, что Пятого. Я не читала всего и не знаю. Почти не знаю. Поэтому всё может быть. Не столь важно, чьё это творчество! Хорошо то, что не тронуло!

 

     С каждым шагом теней становилось всё больше. В этом переулке, куда совсем не доставал свет, они кишели своими чёрными щупальцами, манили и пытались взывать.

- Держись ближе ко мне, - сказала Люба, видя, что противников становится больше.

- Что они сделают нам?

- А кто знает?

- Они ведь всего лишь тени! – засмеялась уверенно в своей надежности. – Ты скорее всего преувеличиваешь. – и ступила в полоску тьмы.

    Вмиг одно из незримых существ обернулось и устремилось к бесстрашной девушке. Имей лицо, оно бы сейчас усмехнулось, это читалось в повадках – в быстрых движениях «рук» и медленной неспешной походке. Лучше даже сказать, оно кралось за ней, повторяя каждый шаг Эталь. Так искусно и аккуратно, что она поначалу даже не поняла, не увидела своего преследователя, а увидев его, испугалась.

    То, что произошло после, заставило Эталь кричать. Едва видимая тень отделилась от неё и вдруг пошла против света, она преградила дорогу и ухватила за ноги, метнулась вверх, не отпуская своей неожиданной жертвы.

    Эталь повисла в воздухе на высоте едва ли не своего роста, волосы опали и распрямились, мир перед глазами перевернулся. Она не успела и ахнуть, как тень снова решила напомнить, кто главный. Тень или даже тени, одна схватила за руку, другая стала рвать волосы, они принялись тащить несчастную в разные стороны, точно спорщики, которые держали канат.

- Лю…ба! – голос сорвался неслышно. Глаза лихорадочно искали подругу. Ещё недавно она была перед ней. – Где ты?.. Не вижу! – стала её искать.

     Ни одной белой фигуры, улица с каждым мгновеньем темнела. Точно пелена опускалась на неё или даже на город. Ночь? Скорее большая тень. Жуткая сила, поднявшая Эталь в воздух, принялась тащить её, поднимать ещё выше. Она не останавливалась и не отпускала хватки, и неслась в направлении самого тёмного сквера. Девушка, осознавая всё это, уже думала о будущей смерти. Она не прощалась со всеми, но понимала, что, возможно, должна была это сделать.

     Перед тем, как погрузиться во тьму, в последний раз оглянулась в поисках белой подруги. Не увидела её, но, кажется, заметила свет, что-то мчалось на помощь по воздуху и вмиг выхватило, усадило себе на спину. Это что-то, точно ангел или ещё одна тень, был таким быстрым, что осталось, увы, незамеченным.

- Что это… ах, ты!

    Эталь очнулась, стоя на твёрдой земле, покачиваясь и взглядом ища то неясное, а рядом с ней была Люба. Никакой белой вспышки или жутких чёрных теней. Всё это в прошлом, ушло навсегда, растворилось!

- Что было со мной? Ты видела?.. – испуганный голос обрывался её громким дыханием.

- Тебя похитили тени, а после кое-кто спас.

- И этот кто-то… есть ты?

    Блондинка задрожала всем телом.

- Знаешь, как тяжело?! А я говорила, просила! Теперь ты мне веришь?

- Верю, потому что увидела. – Эталь так же опустила глаза и крепко вцепилась в руку своей спасительницы, хотя на самом деле, в своей душе она по-прежнему колебалась, сомневаясь в себе и всём мире.

- Я же говорила тебе, что они…

- Теперь я знаю, что именно происходит с Уиллом!..

***

      Ему было плохо, но этого мало кто знал, предчувствие сестры всё равно не передавало эмоции в нужной степени, не могло прочувствовать их глубину, не могло передать всех подробности, хоть и знало примерные ощущения. Ему было плохо, так, как разве что иногда во снах, за тем исключением, что сны всегда обрывались, а этот продолжался часами. Ужас брал своё и заставлял оцепенеть и едва не сойти с ума. Чёрные лоскуты теней метались из стороны в сторону, удерживая его, но отчего-то держа в живых.

    «Если бы они хотели моей смерти… Однако, с чего им хотеть? И кто я? И почему я, почему именно я? - спрашивал себя который раз мальчишка. – Я не тот, кто бы мог сыграть роль в этой очень странной истории. Я мало что сделал и мало что могу сделать, не умею писать «ожившие» книги и только учусь писательству… Однако, я… Никто. Верно, никто, для них, я и сам, точно тень… Случайность. Наверно, случайность. Случайность!..» - думал он, чтобы хоть что-то думать, чтобы занять безумное время, скрасить его, скоротать.

***

     …Вечер окончился безысходностью, серость туманила взор. Люба прокручивала в голове только что ушедшее прошлое, до последнего надеясь на счастливое разрешение и спасение.

    «Нет, не удалось, не получилось! Мы вернулись ни с чем. Он у них, а следовательно, под властью Авторов! До каких пор? Что может произойти? Теперь?..» - сидела печальная и утомлённая, много сил ушло на этот поход и всё зря! Зря! Одно хорошо, что сумела вернуть подругу.

     Опустила голову, мимоходом посмотрела на ту, розововолосая сидела вполоборота и явно скрывала слёзы.

- Ты же сказала… - начала вдруг она, и коротенькие косички изогнулись дугой, скукожились.

- Я говорила… что? – отстранённо проговорила Люба, хотя она прекрасно видела, о чём думала в этот миг Эталь.

- Ты можешь…

- Могу, но не всё.

- Что теперь?

     Они обе боялись молчания, даже больше, наверно, чем смерти.

- Что будет с ним? И со мной? И с нами?

- Есть шанс.

- Но какой?! – сестра говорила с мольбой, она редко выражала такие эмоции. Опустошенный взгляд уже не верил в счастливое разрешение, и это не радовало Любовь, не придавало искры надежды.

- Я думаю… - замешкалась на мгновение белая. – Нет, лучше честно скажу, что не знаю. Но шанс есть… Он всегда есть.

- Ты всегда говоришь так, и в итоге…

- Иногда нам везёт. Не скажи.

     Что могли сделать её слова против испуга и ужаса?

***

     …Всю эту ночь Эталь провела в страхе, пыталась сомкнуть глаза, понимала, что ей это нужно, понимала, но не могла, лишь к середине ночи как-то согласилась с подушками, вняла их уговору. Обхватила одну из них и прижала к себе, так крепко, точно в объятии был заключён её страх, и та сила, которую приложила девушка, была способна раздавить его, разорвать в клочья. С такой страстью обнимают лишь друг друга влюблённые, сердца которых не могут жить друг без друга и тянутся к подобным себе, и соприкасаются.

    Ужасные сны снились напуганной девушке, подушка казалась Уиллом. Она думала, что обнимает его и рыдала… Она много пролила слёз, осознав, что он может погибнуть. Трепала по густым волосам, а на самом деле рефлекторно гладила мягкую ткань. Жёлтые ноготки заламывались, бледные руки дрожали и выпрямлялись, таким же было дыхание.

     Она видела, как снова встретит его, только встретит ли и когда?..

     Брат был испуган не меньше и жался к ней, как та задушенная подушка, понимая, что рядом любимое и родное, и страшное всё позади. Брат? Нет, показалось. Это лишь сон, только там было счастливое разрешение.

 

Глава 38. Спасти Уилла!

 

    Спорится, может возникнуть вопрос. Почему Люба не смогла ничего предпринять? Могла перемещаться в пространстве, жить столько лет, а отыскать Уилла и победить какие-то тени не в силах? Как же так, если можно написать об обратном?

      Это частично крутилось в голове у Эталь, которая сидела на кухне, и позже, когда та спала, не обрело форму и было всего лишь обрывками, звуками, но уже заставляло задуматься. Девушка не могла ухватить скрытого смысла, напряжённо пыталась думать. И думала, и… сон всеми силами пытался рассказать ей об истине.

     Думала и Любовь, анализируя свои неудачные действия. Грустно склонившись над чашкой, маясь от молчания не меньше, чем от взволнованных слов. Во время разговора и когда уже заснула Эталь, пришла к выводу, что что-то оказалось неправильным. Белый лист, который не первый час лежал на её столе, был безжизненным и тщедушным. Что же помешало ему вчера обрести чудодейственную силу? Что помешало ей? Или обоим сразу?

       Она пробовала, да, и не раз! Всё то время, пока Эталь слёзно рассказывала про исчезновение её рыжего брата, Люба пыталась и набрасывала некоторые предложения, но отчего-то случалось так, что ни одно из них не свершилось, не приблизило её и подругу к заветной цели. Ни на расстоянии, ни во время их длительной вылазки. Ни Уилл не появился рядом с ней, ни они рядом с ним. Никто.

     Было холодно в неуютной гостиной. Ни души больше, только Люба. Видно, мало ей одной силы, что-то ещё, нужное и незаменимое, должно было присутствовать в этом процессе – скорее всего, любовь. Только в постижении неё человек может сделать самое невозможное – перепрыгнуть через себя и достичь желанного результата. Только с нею, с любовью, а иначе – никак. Без неё силы вянут и чахнут.

     Впрочем, проделанные действия полностью бесполезными не были. Люба устала, но в целом, была довольна. Она хотя бы жива, и мир не умер от ужаса. Эталь, конечно же, вне себя – от исчезновения брата и странной стремительной вспышки. Несчастная, перепуганная и взвинченная, но сейчас она спит, бледная рука выписала ей сон как лекарство. Прикосновение пера к бумаге, ещё одна небольшая фраза, знакомый и лёгкий росчерк, и вот Люба тоже дома. Она снова одна. В тишине. Попугай давно смотрит сны.

     Думала отдохнуть, отдышаться, но мысли ей не позволили. «Надо пробовать снова! Пытаться!» - то и дело кричали они. Спорить, увы, невозможно. Во всяком случае необходимы невероятные усилия, сотни усилий, времени, чувств… которых сейчас почти нет.

- Да, я должна, я всё знаю… - сорвалось у неё с языка. – Только что же мне делать? Как быть? Где искать?

    …На часах давно уже за полночь. Привычно стало засиживаться – с книгами, разговорами или волнениями. Давно позабылись сны. Прилегшая «на чуть-чуть» блондинка, вскочила с дивана и бросилась бегом к коридору. Она набросила плащ и пошла на зов внутреннего вещателя, не переместилась, как делала это всегда, а именно пошла, своим ходом, чтобы найти скрытое место, проникнуть в него и вернуться. Сейчас, когда времени осталось мало, важна любая деталь!

***

    Темнота застилала взор. Чёрное одеяло подернуло небо и землю. Дома стали чёрными, деревья, кусты и редкие силуэты людей, нет, даже звёзд, настолько темно и жутко.

     Девушка старалась идти незаметно, прислушивалась к каждому шороху, даже собственному дыханию, пристально разглядывала чернеющий горизонт, безуспешно пытаясь высмотреть что-то в его просторах. Странно, но фонари, которые всегда горели здесь ярким оранжевым светом, потухли все до единого, как если бы их забыли включить. Маленькие огни окошек, которые так же по идее должны были излучать свет, почти все казались крошечными или были какими-то серыми, и буквально все задёрнуты тяжёлыми занавесками.

    Она шла медленно, изредка прислоняясь к стене, как слепая, внимала каждому бугорку, не отрывая руки от стенки. Она думала о том, что сейчас будет, и сталась гнать от себя страшные мысли. Старалась, но не могла. Ужас подступал к горлу, стремился вырваться криком. Люба молчала, ведь в любой момент могло случиться то самое.

    Возле небольшого магазинчика стоял человек в плаще. Его стан был длинным и тонким, плащ почти касался земли. На голову, кажется, была надета шляпа, из-за которой совсем не видно лица.

   Человек остановил Любу одним быстрым жестом руки. Она вскрикнула.

- Кто вы?

    Послышался сдавленный смех.

- Мы не знакомы с вами.

- Да? Вот и я думаю! – девушка вперила глаза на говорящую чёрную фигуру, стараясь её разглядеть.

-Да, вы не ослышались! – кивнул плащ.

- Тогда что вы хотите?

- Я всего лишь путник, такой же, как вы, - отвечал голос, - и я устал, и хотел бы ненадолго присесть. Тут, рядом с аллеей каштанов есть небольшая скамья, мы могли бы присесть и поговорить… - слова звучали наигранно, в них чудилась ласка и радость, но эмоции были обманчивы.

- Нам не о чём говорить! – выпалила блондинка, делая шаг назад и желая поскорее убраться от этого типа.

- Что ж, если изволите… - тёмная фигура сорвалась с места. Человек в плаще пошёл по следам блондинки.

- Почему вы идёте за мной? – обеспокоенно спросила она, стараясь не поворачиваться. Голос, конечно же, выдал волнение, как она ни старалась его сокрыть.

- Я же сказал, что всего лишь путник… Все мы идём на свет, живём в поисках того самого света.

- И я. Откуда вам знать, куда иду я? – в подобном тоне ответила Люба.

- Не знаю. Всего лишь предположение!

- В таком случае вы ошиблись!

- Поспорим?

- Нет!

    Болтливый незнакомец явно не хотел отставать, и это было не к лучшему.

- Ну, что ж. – сказала Люба и резко обернулась к ему.

    Оба застыли на месте.

- Что?

- А почему вы молчите?

    Эта странная сцена длилась всего пару минут. Вскоре Люба и незнакомец в плаще сидели на небольшой скамейке, правда, не той, где хотели, а совершенно другой. Они продолжали обмениваться короткими фразами, и разговор их был сперва не о чём, а после приобрёл краски.

- Так, значит, вы увлекаетесь тоже? Вы пишите или?.. Ответьте!

      Девушка не хотела правды. Вцепилась руками в холодную от ночи скамью и на мгновенье закрыла глаза. Сердце подсказывало ей, что это знакомство ненужное.

- Что изменится от моих слов? – ответила на вопрос девушка. – Или вы тоже… Я угадала?

- Нет, нет, и близко… Я наоборот не понимаю, от чего так! Зачем люди вообще пишут? Зачем только портят листы…

- Позвольте, - вмешалась она, - ведь не все плохи. Особенно раньше! Сколько было хороших книг и талантливых авторов!

- Что «раньше?» Живём мы сейчас. Сейчас больше нет смысла!

- Его, действительно, мало… - вздохнула с явным согласием.

- Вы всё-таки верите мне. - заключил незнакомец.

- Верю, но лишь отчасти.

- И вы не сказали мне…

- Да, я пишу. – обречённо и как-то с грустью прошептала Любовь.

- А зачем?..

- И правду, зачем? – продолжила она, точно это был монолог, а незнакомец – её голос разума. – Раньше это было как хобби. Приносило счастье и даже…

- Вы были счастливы?

- Да. Я была. А потом…

- Что же стало потом? – с интересом подтолкнул собеседник.

- А после… - Люба на мгновение смолкла. – Как вам сказать… Потом всё изменилось. И стало ужасно плохо. Люди начали писать всё подряд. И издавать. Цензура исчезла. Деньги стали мерилом таланта. Точнее заменили его. Теперь, вы же знаете, пишут все, все «писатели», а книг стало просто не счесть! Разных книг, но хороших среди них мало. Впрочем, зачем говорить? И без того ведь всё ясно! Пишешь, стараясь донести до других хоть что-нибудь! Но людям нет дела! Плевать! Это мучит меня. И каждый день хочется послать книги к чёрту!..

    Вы слушаете меня? – оглянулась.

    И внезапно поняла, что одна.

- Эй, где же вы? – прошептала девушка, раздосадованная этими грустными мыслями.

    Нет, точно не было.

- Отчего вы ушли?.. Вам разве не интересно, вы же спросили сами… Почему вы?.. Я даже забыла спросить ваше имя!.. – говорила она, слова глухо падали в пустоту. На скамье была лишь она. И рядом никого. Да никого рядом и не было! Чёрный плащ, он же тень, что стояла сейчас за спиной девушки и протягивала к её истомлённому сердцу незримые чёрные руки, пряталась в тени ночи и больше не выходила на свет. Свою задачу она уже выполнила: посеяла сомнения и разожгла боль.

   Возможно, теперь девушка вернётся домой и забудет, что шла для спасенья Уилла. Она уже забыла! Тень кривилась в ухмылке. Она радовалась проделанной работе и сообщала об этом другим теням. А Люба всё шла, инстинктивно, без мысли, без цели она брела в направлении улицы, в бездну, кишащую другими тенями… Если бы она могла знать, если бы она могла видеть их! Творения страшных книг казались живыми людьми, а людям свойственно губить мечты и идеи.

 

    …Дорожка между каштанами кончилась. Всё ближе теперь было море. Оно уже начинала сверкать, хоть и не было ещё видно глазу, слышалось биение волн, улавливался аромат соли, и этого было достаточно, чтобы понять, что оно рядом.

    Ещё одна страшная тень пролетела за спиной девушки. Будучи в своей стихии и радуясь ночной черноте, сделала кувырок в воздухе и закружила с другими небольшими сородичами. Теперь все они гнались за Любой, беззвучно парили в тишине и были незримы для странницы. Будь у неё фонарь или иной источник света она бы увидела их. Увидела тени? Постойте… У теней не было тени, они спрятались бы за тотчас спиной.

    Луна так и не вышла над морем, не осветила его своей серебристой улыбкой, не погладила озябшие дома и деревья, шаловливой рукой не коснулась белоснежных волос и кожи. Всё такой же тёмной и мрачной осталась набережная Балаклавы. И это было странно, ведь здесь всегда царил свет, вывески отражались в воде, всегда слышался шум, болтовня, то и дело издавали свои протяжные звуки чайки.

       Люба начинала задумываться о том, что, возможно, у неё что-то со зрением. «Не может быть так темно в этом месте! Не может и не должно. Раньше тут было иначе».

    Она шла, и совсем рядом пролетали другие тени. Они красовались перед девушкой, точно та могла видеть их, возможно, кого-то и видела, шептали ей что-то, некоторые слова долетали до ушей и, как шрам, отпечатывались в её памяти. Слова незнакомца в плаще пересекались со словами этих «людей», а она до сих пор не могла понять, что находится в бездне сомнений. Неверие, безнадежность и даже насмешка долетала до неё со всех сторон, и почти с каждым соглашалась она, теряя веру в себя и убеждаясь в ужасной тщетности.

     В голове больше не было радости, слёзы рвались из неё, безумно хотелось подойти к берегу, ступить в прохладную прозрачную воду и утопиться в море, но что-то держало её. Что-то, незримое и неощутимое, горячее, точно сердце, продолжало заставлять двигаться и отгоняло сомнения.

 

     …В ногах почудился холод, да и руки нуждались в тепле. Замёрзшие уши горели, в глазах ощущалась резь. Она поморгала и в ужасе огляделась.

- Что делаю я… здесь?

     Поняла, что стояла по колено в воде, руки гладили обступившую всесторонне  стихию. Удивительный трепет пронзил белую, и страх заглушил все мысли.

- Неужели сейчас я… Нет, невозможно! Не может быть!

    Сомнения едва не привели её к гибели.

    Всё закончилось хорошо, Люба очнулась вовремя. Поняла, как была неправа и осознала, где нынче находится. Взмахнула рукой, вздохнула и стала отчаянно прогонять их. Тени, что казались ранее оболочкой и призрачным отражением человека, были тенями сомнений. Теперь она всё поняла! И увидела. Не хватало слов, что описать их количество!

     Марево растаяло, точно сон. Всюду стали проглядывать краски. Яркие вывески снова налились цветом. Над морем показалась Луна. Шум, чьи-то весёлые разговоры в мгновение скрасили этот новый едва наступивший день. И зима, что рвалась навести свои порядки, как вроде бы отступила. От моря исходило тепло. Казалось, что сейчас ещё осень, что всё не так плохо, что худшее ещё не наступило. Однако это было не так.

     Через несколько минут после того, как Люба пришла в себя, она вспомнила, зачем шла и в порыве страсти отбросила все мучимые сомнения. Да, она может не найти Уилла, но если будет думать так, то тем более не найдёт! И снова помчалась к улицам, по-прежнему не ведая того, куда ей конкретно идти. Оно и понятно, откуда ей знать? Так само думал и он, мальчишка не верил в спасение.

***

    Бестелесный человек, или, лучше сказать, тень, бросила нож к самым ногам Уилла. Этот «дар» был назван спасительным, и им предлагалось воспользоваться в любой момент, когда ему вздумается.

- Почему бы вам сразу не убить меня? – обратился он к своим бестелесным мучителям.

- Потому что в этом нет смысла! – последовал лаконичный ответ.

- Нет! Не верю!

- Но ты сам посуди!

    Тень прикоснулась ко лбу мальчишки, и он тут же увидел картину, не вселившую ни капли радости. Счастливая Эталь, его родная сестра, в объятьях любимого мужа. Богатое застолье. Смех. Торты и море пирожных. Все веселятся и… без него. Его исчезновение, ровно как смерть, не коснулась их лёгких жизней.

- Поверь, всё именно так. – голос вырвал мальчишку из плена жутких видений. Люди не могут грустить годами, не редко бывает так, что они забывают горе спустя пару дней, ведь их жизнь продолжается.

- Нет… Всё не так!

- Однако, вот так случилось!

- Неужели она… Сколько… - рыжий внезапно задумался. – Сколько же прошло времени?..

    И тень подыграла ему:

- Пару лет!

- Эталь вышла з-за…

- Она вычеркнула тебя из жизни.

- Она предпочла брату мужа. Сестры так поступают.

- Нет, нет! Она…

    Тайный страх Уилла был «реализован» полностью.

- Докажи… - прохрипел он сквозь густую дрожь и рыдания. – Докажи, что это так! Ты!..

    Тень, ставшая посланником ужасной «вести», исчезла. На её месте появилась другая. Сурово посмотрела на него, прозрачной рукой подвинула ближе нож и кивнула. Она точно говорила: «Что же ты ждёшь, наш друг?..»

    И он бросил на неё такой же тяжёлый взгляд, в котором читалась тоска всего мира.

- Да сколько же вас… - пробормотал, стал щуриться и напрягать зрение. – Вон ещё одна и ещё у стены…

   Тени, как же их много, ужасно много! Практически на каждом шагу!

    И все кивали ему и скорбно опускали «глаза». Их количество и поведение, несомненно, убеждало в том, что правы тут они, а не он. Так грустно…

***

    Люба искала его везде, заглядывала всевидящим взором в канавы и закрытые на ключ подъезды, зажигала словесной силой свет в старых заброшенных домах и на дачах. И думала уже, что не сможет найти его, но потом, буквально в один момент, поняла, что знает то место. Девушка с белыми волосами завернула в каньон, который располагался под башнями. Там редко гуляли люди, разве что днём, и жило всего несколько бабушек. Местные ночью спали, а туристов по большей части влекли бары и рестораны, нежели такая глушь. Один заброшенный домик, стоящий с видом на море и небольшой лес, идеально подходил для укрытия.

    Она взобралась по каменной тропке, что медленно поднималась в гору, и поняла, что права. Какое-то удивительное предчувствие привело Любу к пропавшему мальчику. Думала, что теперь у цели, перейдёт порог, освободит его, в случае если он привязан, разрушит цепи, и вместе они убегут подальше от этого места. Но всё вышло не так. Снова начались неожиданности.

    Буквально в нескольких шагах девушка почувствовала, как сильно сгущается воздух. Как тяжело дышать и идти сквозь эту странную пелену. Темнеет. Резко пропадает весь свет. Снова слепая тьма. Снова надо идти на ощупь.

    Один, два, три… Десять шагов, как она и предполагала. Десять шагов в полном отсутствии света, в борьбе с ожесточившимися страхами и сомнениями. Снова голоса. Они шептали почти тоже, что незнакомец в городе. И были чёрными, но глазом слегка улавливались. Они напоминали людей и, возможно, были ими, тенями убитых персонажей, отомстивших за свою смерть.

     Ещё несколько шагов. Громкое прикосновение к полу. Камень. Или плитка. Четко звучит каждый шаг.

- Уилл?

     А вдали явно мычание. Кто-то что-то шепчет или рыдает.

- Уилл, это ты? Где ты? Я пришла за тобой!.. – этом разнеслись слова по пустому старому дому. И мальчику показалось, то смерть пришла и манит его. Она пришла за ним.

- Наконец-то…

- Что ты шепчешь там?! Где ты? Выходи!..

     Точно игра иль насмешка.

- Я знаю, чего ты хочешь… Но я не хочу! Не хочу!

     Блондинка опешила, остановилась, точно желая тотчас спрятаться в тень.

- Уилли? Что ты сказал?

     А он продолжал отвечать смерти:

- Как же?.. Ты знаешь! Ты всё знаешь! Ты хочешь меня убить, так убей!

    Послышался странный звук, точно кто-то вмиг разрывает одежду, точно Уилл одним движением руки или ножа разрывает на себе рубашку и становится ещё уязвимее…

- Ты связан? Тебя держат здесь?

- Нет.

- Почему ты там? Ответь! Выходи!

- А почему ты?..

     Не ясно было, понимал ли он ситуацию или разговаривал со своими фантазиями. Вполне возможно второе, злые тени задурманили разум несчастного.

- Уилл? Я скоро найду тебя. – руки шарили по холодной стене, а та никак не кончалась. Звуки точно лились отовсюду и были одновременно и близко, и далеко, неясное расположение комнат весьма усложняло поиск.

     Люба сделала ещё один неспешный настороженный шаг.

- Выходи. Меня ты не должен бояться…

- Тебя, а кто знает? Я догадываюсь, что у тебя в голове! Мне показали!

     Так странно звучит, уверенно, но непонятно.

- Показали что?

- А ты как не знаешь! Пришла ведь, чтобы убить меня! Ты всех можешь убить, тебе ничего не стоит! Напишешь пару слов – и вот!

- Не выдумывай! Это не…

- …Правда! Так сказали Они!

- Кто?!

     Клевета переходила границы. Последние мысли развеялись.

- Кто здесь кроме тебя? Есть ещё кто-то?

- Ты как не видишь!

- А я, действительно, не…

     К слову, Люба пыталась «написать» себе небольшой фонарик ещё на улице, но магия не работала, силы как не бывало. Внутренне она чувствовала всё тот же жар, он гнездился в испуганном сердце и хотел вырваться, но отнюдь не от страха оставался всё так же внутри. Тут были свои законы, свои правила. Тот, кто написал «тени зла», предполагал наличие других Авторов. И он не ошибся. Люба стала бессильной.

- Почему ты не найдёшь меня, почему держишь на расстоянии и лишь говоришь? Хочешь подкрасться в тени, чтобы после… убить меня пером или ещё чем-нибудь?!

     Отчаянный бред паренька, по правде, начинал выводить Любу.

- Замолчи! И ни слова больше!

- Люба? – внезапно понял мальчишка. – Но как же ты найдёшь меня?..

- По голосу всё равно не выходит!

- Ты точно здесь? Не мираж? Я вижу странные картины, которые явно не правда…

- Ты? Что же? – последние слова предельно насторожили Любу.

- Я вижу…

- Ну, говори!

- Нет, не могу. Не могу сказать! Это слишком…

- …Жестоко?

     Мальчишка кивнул и вроде бы как не ответил. Немые слёзы задушили его, он не дал виду, рыжик умолчал и сохранил втайте то, что якобы сделала Эталь.

- Молчи! Я придумаю! – послышался размеренный голос. – Только слушай меня, хорошо?

     Сквозь тихие всхлипывания донёсся глухой ответ.

- Не реви. Сосредоточься. Ты видишь их?

- Да. – не менее обречённым голосом, чем прежде, произнёс он.

- Закрой глаза!

- Они… - ещё один всхлип.

- Они говорят что-то?

     Уилл снова согласно кивнул.

- Говорят или нет?

- Очень много…

- Зажми уши и закрой глаза!

- А как тогда будешь ты… - он смолк, однако выполнил все указания.

- Не бойся. Не пропаду. – блондинка старалась не волноваться, хотя внутренне понимала: не выдержит. Она на пределе, сорвётся, что-то пойдёт не так! – Слушай, но только меня. Не впускай голоса в сознание!

- Зачем ты пришла?

- Какой странный вопрос.

    Мальчишка опять заскулил.

- Мне кажется, расстояние не уменьшается.

- Так зачем ты пришла, ответь!..

- Чтобы спасти тебя!

- Нет, убить! – снова сорвался Уилл и взмахнул в воздухе зажатым меж пальцев ножом. Холодная сталь случайно ранила палец. Какая-то тень увернулась от этого движения, точно боясь, что он может «убить» её, как если бы она была человеком и помнила это с тех пор.

- Ты мне врёшь. – холодно и ровно.

- Послушай!..

      Голоса отдалялись и отдалялись, с каждым разом, как друзей переполняло неверие.

- Твоя сестра умоляла меня найти!..

- Врёшь!

- Эталь в отчаянии и едва могла говорить! Днём мы искали тебя!

- Нет! – ещё громче. – Не правда!

- Тени затуманили твой рассудок. Но ты должен поверить мне! Если этого не случится…

- А что с того? – дрожащие руки уже давно мяли холодное лезвие. Кажется, не один палец теперь был измазан кровью. Боль не чувствовалась совсем, душевная всё заглушила.

- Она так рыдала… Если бы ты только знал!

    Дрожащая шея ощущала холод ножа. То к ней прикладывал он его, то к груди, но за каждым разом бросал вниз и слышал непродолжительный звук.

- Эталь… рыдала? – внезапно повис вопрос.

- Она была в ужасе.

- Из-за… меня? – с паузой произнёс мальчик, а после снова засомневался. – Нет… Она же счастлива.

- Тем, что пропал её брат? Какой вздор!

- Она за… - и тут он опомнился. В голову пришла мысль: вдруг сейчас не прав он? Что это за тени, которые ведают будущее, и почему оно обязано быть лишь таким?

- Она правда сказала так?

- Да…

     Голоса становились громче. Должно быть, дорога кончалась.

- А я никогда не…

- Ты был плохого мнения о сестре!

- Она не лю…

- Она любит тебя и ждёт скорейшего возвращения!

- Она не…

- Прекрати!

     Холодная рука схватила его за рубашку.

- Ах!

- Кто здесь?! – рыжий опять замахнулся и чуть не ранил спасительницу, лишь благодаря случайности та увернулась от лезвия.

- Ты!

- Нашла меня!

     И сколько радости было в этих кротких объятиях!

- А я уже думал…

- И я! Все мы думали о плохом. Но хорошее тоже случается!

     Дорога назад показалась друзьям быстрой и светлой. Зелёная куртка мальчишки светилась почти, как фонарь. Это снова проглянула Луна, с нею город преобразился. Не понять, сколько прошло времени, возможно, час, может, два-три, но тут по-прежнему ночь и, кажется, того самого дня.

- Домой… Теперь только домой!

- Ты устала?

- Как думаешь? – Люба скривилась в улыбке и крепче сжала руку дрожащего брата. – Всё! Не боись! Мы смогли!

    А он отказывался верить, что, наконец, отыскал спасение.

***

    …Солнце снова смотрело на мир, сегодня оно улыбалось. Золотистый свет казался медовым, хоть туманный ореол и по-прежнему вился вокруг лучей. Оно отражало две тени, верные и преданные своим хозяевам, не живые. Те же остались в минувшем дне и, наверно, «вышли из моды», остались лишь настоящие. Одна с длинными льющимися, как фонтан, волосами, другая чуть ниже, жмущаяся к первой, испуганная.

    Это тени Любы и Уилла. Они жались друг к другу так же, как и их обладатели. Стояли над ещё не до конца проснувшейся розововолосой сестрицей, ждали, пока та увидит их, а та видела только страшные сны и вздрагивала, что-то шептала.

- Может, разбудим её?

- Нет, не надо. – тихий вопрос и такой же тихий ответ. И снова тишина, наполненная лёгкими нотками чая.

- Но почему? Я сюрприз!

- Сегодня ты явно подарок, пусть и без ленточки, без коробки с цветной обёрткой…

    Мальчишка засмеялся.

- Такой я! И всё же?..

- Пусть она отдохнёт. День вчера у нас всех был нелёгкий.

     И, слыша это, Уилл был не в силах противиться.

- Я знаю. – сказал с пониманием он. – Обязан тебе своей жизнью… Не знаю, как выразить словом.

- Не только ты, кажется, все вы. – ответила, вздыхая, Люба, она не любила подобных фраз и считала их грубой лестью, однако умом убеждала себя, что это её заслуга. Иначе Уилл бы погиб. Тени его бы замучили.

- Я очень боялся, что не увижу вас… Ты ведь тоже?

    Кивнула.

- Тоже говорила твоя сестра!

- Это правда? – точно не веря, спросил он в который раз за сегодня.

    Слова Любы казались ему откровением.

- Я думал…

- Ну, что опять?

- Ты ведь знаешь, мы раньше не ладили, точнее ладили, но не всегда.

- Знаю, конечно. Так БЫЛО.

     И улыбка, с которой говорились эти слова, явно намекала на что-то и убеждала, и заставляла верить.

- Надеюсь, теперь мы подружимся. – выждав небольшую паузу, сказал рыжий и прижался к сидящей блондинке. Сложно было понять, о ком говорил он сейчас: сестре или уставшей подруге? Возможно, об одной из них, а на самом деле – обеих.

 

 

Глава 39.  Гений

 

    Странный сон тревожил уставшую блондинку. Она видела что-то неясное и странное – какие-то лица, улыбки, печаль. Что-то было в них непонятное, и именно это что-то сквозило отчётливым страхом. С трудом она встала с постели, с не меньшим усилием заставила себя пройти в кухню, умыться.

    Через полчаса надо бежать к Эталь. Они уже договорились, что теперь она будет каждый день приходить к ней, для подстраховки. Эталь спокойнее, и Любе не так одиноко. Мало ли что может случиться за это время, вместе справиться проще.

    Она выпила чай и наспех оделась, выскользнула на улицу и замерла от того, что увидела. Нет, по небу не проплывали жуткие создания, не было и космических кораблей, вокруг не ходили люди-мутанты, не росли диковинные растения, в этом плане всё было таким, как и раньше, но был всё же один нюанс. Она опустила глаза машинально, особо не задумываясь над этим, и увидела – под самым порогом лежали перья, поломанные, разорванные, растерзанные. Это было истолковано тут же, как знак. Плохой знак. Очень, очень плохой.

       Люба вздрогнула и заметалась глазами, она больше всего опасалась, что этот кто-то, подложившей ей такой нежданный сюрприз, может быть где-то рядом и, возможно, прямо сейчас, подстерегает её, хочет убрать с дороги. Рядом никого нет. Не оказалось и за углом дома. Удивительное чувство тревоги, однако, отступать не хотело. Оно наоборот усиливалось почти с каждым шагом, нагнетая и без того больные и уставшие мысли. События, произошедшие с девушкой несколько дней назад, жуткие подробности путешествия по миру ужасных теней, всё ещё крутились перед глазами, не уходили и, кажется, даже не собирались уходить от неё, были живее реальности. Такой она стала в последнее время: чересчур пугливой, опасливой, вечно думающей о том худшем, что может случиться в любой ситуации.

      И вот опять. То ли её страхи, то ли новое происшествие. Эти перья. Кто подложил их? С каким умыслом и какими мыслями? И подложил ли, или это, может, кошка просто убила какую-то птицу?.. Почему-то последнее, не смотря на большущую вероятность и правдивость догадки, казалось ей самым призрачным, и думалось: всё не так! Потому что как бы ни было там на самом деле и кто бы не сделал это, суть плохого предчувствия не менялась и не уменьшалась.

     Она прошла уже половину дороги, без конца оглядываясь, рассматривая маленькие цветные домики. Никого не встретилось на пути, ничего странного не случилось рядом, даже разговоры, в которые ввиду случайности невольно вслушивалась она, когда проходила мимо людей, даже они, эти простые, но порой удивительные слова не рассказывали о чём-то новом. Одним словом, этот день казался совершенно непримечательным и, если можно сказать, обычным, если бы не то чувство, не треклятые птичьи перья! Поломанные, с намеком на смерть, они явно указывали на соперничество и конец карьеры юной писательницы. Вернее сказать, не карьеры, а её странной способности или даже всей жизни.

     Неожиданно пошёл дождь. Тонкое белое платьице промокло почти насквозь. Солнце, что светило ещё недавно, исчезло, убежав за высокие горы. Это разозлило её, снова напомнило что-то. Ей даже показалось, что ночью во сне были те же события… А вскоре опасение прекратилось.

 

    Этот день вряд ли обещал показать что-то стоящее. Люба сидела в кафе за столиком и как обычно следила за посетителями. Её подруга не могла отпроситься или взять отпуск, даже не смотря на события, которые нынче творились, и блондинке вместе с подругой приходилось идти на поводу у работы.

    В этот день она с грустью смотрела на посетителей. Их было немного, куда меньше, чем прежде, но даже так, люди по-прежнему приходили, чтобы выпить чай или кофе, они ели меньше сладостей и больше изнемогали от холода. Это заметила Люба, которая любила пристально наблюдать за людьми. Ей даже казалось, что это становится новым хобби, и хобби приносило плоды.

    Каждый день, после закрытия кафе Люба и Эталь вместе выходили на улицу. Они говорили о том, что видели, что слышали, в один голос называли некоторые истории сплетнями, а над другими шептались, переглядывались и смеялись вслух. Одной из таких истории и стала та, что случилась в этот зимний кофейный день…

    Белая находилась в самом углу, и ей было прекрасно видно, кто приходил и что брал. Одним из таких стал парень слишком яркой наружности, сперва он начал заигрывать с Эталь, после повторил тоже с соседней девушкой. Игра не получила в ответ улыбку, и он со злостью высказал своё мнение. Непечатные слова заполнили вмиг всё кафе, а у несчастной ранее красивой девушки выросли длинные уши. Они быстро преображали её, подчиняя ужасному превращению. Уши, а после глаза, а после и всё-всё тело! И вот перед посетителями уже не человек, а ужасное непонятное существо, напоминавшее кучу жира.

    Оно взвизгнуло, а Люба вцепилась в сидение. Костяшки её пальцев, и без того белые, побелели ещё сильнее, а шею обожгло перо. И одна единственная на свете мысль пронзила сознание Любы: тот, кто управляет словом, есть Автор! Последний, Пятый, её несомненный враг!

    С полным равнодушием и пренебрежением прошёл он мимо светловолосой и всех остальных и даже «забыл» расплатиться. Повисшее в кафе молчание оборвалось щелчком пальцев Любы, а до этого звучало отголосками слов. Пятый точно продолжал быть здесь, хотя на самом деле скрылся за дверью и сел в небольшую машину.

    Он, столь молодой, почти что ещё подросток! Ни за что на свете нельзя было поверить, что этот мальчишка есть гений и он виноват во всём. Избалованный славой, которая досталась ему слишком рано, этот Автор и вправду считал себя лучше других. Лучше всех. Наверное, самым-самым.

- Ты видела?

- До сих пор слышу…

    Испуганная внешность Эталь уверяла Любу в правдивости чувств. Ей не привиделось и не послышалось это, Пятый заглянул к ним в кафе, и он поистине страшен. Одним своим словом, звуком поганых речей он смог заставить и подчиниться, пространство перевернулось. Страшно даже представить, на что же способен он, когда берёт перо или ручку?

 

    …Непреодолимое чувство злости возникло у Любы буквально через пару мгновений. Этот самый человек, который только что сидел перед ними и проделывал удивительные и странные вещи, парень, что был, бесспорно, даже моложе неё! Как он смеет творить такое? Кто даёт ему право? И когда его накажет судьба?

    Бушующая стихия горела внутри неё, клокотала и рвалась наружу. Перед глазами стояла внешность этого персонажа, в ушах слышался его голос, руки, не переставая, тряслись. Это чувство, возникшее за пару мгновений, было так сильно и так жгуче, что Люба едва совладала с собой: хотела кричать, броситься вдогонку за юношей и задушить его, растерзать, жестоко и бесповоротно убить! Потому что такие, как он, заслуживают только смерти!

     Оцепенение длилось не долго, хотя, как ей показалось, минимум час, тёплые объятья подруги постепенно растопили холод и вернули её в прежнее состояние.

- Это всё ещё ты? Что со мной было?.. – дрожа, прошептала белая, её взгляд рассеянно смотрел по сторонам, она точно искала что-то, но сама не понимала, что именно. – Где… он?

- Его уже давно нет.

- Но почему же я?..

- На тебя точно нашло что-то странное…

     И этому было нельзя не поверить. Дрожащий огонёк в ясных карих глазах указывал на страх и непонимание. Да Люба и сама осознавала, что с ней что-то не то, но не могла понять до конца и молчала.

- Боюсь представить, что сталось бы…

- Ты смотрела на улицу так, точно уже предвкушала его погибель! Ты была, уж прости, безумна! Ты и сейчас не краше. Тебе лучше пойти домой.

- Чтоб отдохнуть? Нет, Эталь… - с силой выдавила из себя несчастная. Она говорила тихо, и слова казались совсем не её. Медленно, но уверенно она бросила ей на прощание одну фразу: - Знаешь, что… Я мечтаю убить Автора и однажды, поверь мне, убью!

 

     Почти всю ночь она, как безумная, грезила страшными сценами. Ранее никогда не отличающаяся склонностью к жестокости и насилию Люба внезапно осознала, что предвкушает смерть эпатажного юноши. Она видит перед глазами его кровь, много крови, разорванную на клочья кожу, кости сломанных рук или ног. Подобные картины, появись они у неё ранее, неминуемо вызвали бы непонимание, отторжение, даже трусость, но всё изменилось – сейчас Люба отчетливо знала, что хочет. Она мечтала. Она предвкушала это. Она знала, что должна сделать. И пусть физическая смерть ничего не дала бы и не изменила бы, подсознательно ей хотелось наказать злодея, заставить его одуматься.

    До самого утра длилось странное наваждение. Лишь снова увидев солнце, девушка с белыми волосами поднялась на ноги. В её голове была лишь одна мысль. Уверенная, жестокая и несгибаемая, Любовь точно хотела доказать всем, что даже самый добрый человек на свете способен злиться и ненавидеть. И одновременно со всем этим она была благодарна злодею – за то, что заставил чувствовать, что подарил эмоции и впечатления; пусть они были плохи, пусть даже противны и неприятны, чувства лучше, чем пустота, злоба приятней одиночества.

***

    Следующий день был омрачен вчерашними чувствами: Люба чуждалась общества и долго не решалась выйти. Она по-прежнему думала про него, то, что парень есть гений, но гений ужасный и злой, напрасно расходующий свой дар и свои силы, да и она не права, ослабшая, не зная адреса, только имя, не достанет его она мыслями. Ослабнет и не восстановится.

     «Он величает себя лучше других, но даже он не способен управлять всем миром! Мир складывается из многих людей, для него он всего лишь пешка.

     Он, Моррел! Да кто он вообще такой?! Юноша, подросток, ещё мальчишка! Он не видел мира, но уже думает о нём, и его суждения, к сожалению, ошибочны! Не всё так плохо, даже если счастье и обошло его стороной. Оно есть у других. Где-то оно должно быть, обязано!..»

     Сидя дома и в парке, и по дороге к Эталь, Люба думала, как поступить ей и ловила себя на мысли, что она явно сходит с ума. Она думала лишь о нём! И каждую минуту, секунду в каждом проходящем незнакомце видела лицо злого юноши, выискивала его черты. Даже не находя, всё равно видела. И мысленный образ, что появился за столь короткое время, становился ещё противнее.

    Хотелось, чтобы у него что-то случилось. «Чтобы ты упал и как минимум расшиб нос. А после кровь капала бы на твои и без того кровавые страницы… Чтобы ты…» Но вряд ли Вселенная слышала. Вопросом оставалось то, внимала ли она мольбам Любы, случалось ли что-то с Ним.

    «Ах как хотелось бы!..» И ни одно другое желание больше не шло ей в голову. «Чёртов избалованный гений… Если бы не его семейка, у которой нашлись деньги в довольно немалом количестве, если бы они не привили ему этот комплекс, не сделали восходящей «звездой», то, возможно, возможно, он вырос бы нормальным автором. Мы были бы с ним равны. Или даже…

      Если… Снова я думаю! Таких событий нет и, понятно, что больше не будет. Незачем напрасно мозолить душу, незачем убивать себя и стонать! Признаться, в каком-то смысле я даже, да, признаю, я завидую Моррелу. Его деньгам. Силе. Таланту. Но, оглядываясь в зеркало истины, понимаю: ничем не хуже. Меня не знают, но это временно. Однажды заговорят… Однажды… Когда-нибудь… Но его явно знают многие!

     Почему? Чем он лучше? Ведь не хуже… Но они говорят, все люди… Почему я всего лишь дышащий призрак, а он такой сильный и… притом юный?» Это так же волновало её, прибавляло ещё больше ненависти.

     Холодный парк больше не расслаблял душу, сладкий и нежный воздух отдавал противным дождём. Он не успокаивал её, и только наоборот заставлял отчаянно думать. А редкие крупные снежинки сливались с белыми волосами.

     Ничто не воспринималось такими, как раньше. Мир изменился. Стала другой и она. И с каждым днём прошлое падало в пропасть…

 

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

Поделиться: