Феноман «майдана» как катарсис в поступковом последействии

По общему мнению и оценкам мировой общественности, явление «майдана», ставшее эпицентром «оранжевой» революции в Украине во время президентских выборов 2004 года, в тот момент буквально взбудо-ражило не только украинскую нацию, но и все мировое сообщество. Об Украине и украинцах с интересом и уважением заговорил мир. Прошед-ший после этих событий период показал, что они и дальше продолжают в значительной мере определять современную жизнь. Сейчас у нас есть возможность на них взглянуть с позиции независимого исследователя и попробовать научно осознать, что же собой в действительности пред-ставлял феномен «майдана».

В процессе исследования этого феномена непосредственно во вре-мя событий украинскими психологами была обнаружена уникальность этого явления, которое тогда не получило надлежащего научного объяс-нения. Немного погодя, невзирая на то, что события «оранжевой» рево-люции и феномен «майдана» достаточно широко обсуждались в разных научных, популярных, а также интернет-изданиях, современная психоло-гическая наука пока еще не предложила обоснованной целостной кар-тины этого явления. Не принимая во внимание чисто конъюнктурные материалы, сегодня можно говорить лишь об отдельных исследованиях мировоз-зренческого, социологического и политического характера, в которых преимущественно изучаются изменения мирового имиджа Ук-раины, социально-политические установки молодежи и динамика политического сознания студентов, психологические проблемы социаль-ного творчества в контексте революции, основные факторы психологии победы украинского народа, феномен личности народного кандидата в президенты, динамика эмоциональных состояний участников револю-ционных событий, социо-культурные аспекты «оранжевой» революции в контексте индивидуальных поступков ее участников, отдельные характе-ристики феномена «майдана» и т. п. (Білоконь, 2004; Губенко, 2005а, 2005б; Зливков, 2005; Найдьонова, 2005; Дроздова, 2005; Пашукова, 2005; Слисаренко, 2005; Степаненко, 2005). Имеются также и серьезные публицистические анализы, представляющие мнения известных полито-логов, политтехнологов и других специалистов, изложенные, например, на интернет-сайте «Диалог» под рубрикой «Майдан, год спустя» или в материале Л.Финберга «Украинская революция 2004 года» (журнал «Континент», 2005, №126) и т.п.

В наших исследованиях была предложена психологическая концеп-ция, базирующаяся на ДЖ-подходе и соответствующей социальной психологической практике как альтернативе имеющимся подходам в психологической науке и системе жизненного бытия. В этом контексте оказалось возможным и уместным осветить психологическую, социаль-ную и духовную сущности феномена «майдана» как целостного образо-вания. Для этого были сформулированы следующие эмпирическая и теоретическая гипотезы.

Эмпирическая гипотеза должна пролить свет на жизненную, духов-ную сущность этого явления, которое априори видится нам как начало процесса преображения, «второго рождения» или одухотворения укра-инской нации благодаря поступку-подвигу народа как на глобальном национальном, геосоциальном, так и на индивидуальном и личностном уровнях, которые в единстве отображают сущность феномена «майда-на».

Теоретическая гипотеза предусматривает научно-рефлексивное осмысление феномена «майдана» на основе гипотез, выдвинутых свыше ста лет тому назад В. Джемсом (Джемс, 1910) и предложенной нами «деложизненной» психологической концепции. Отсюда вытекает следу-ющая авторская концепция. На основе анализа и обобщения большого количества религиозного (духовного) опыта В.Джемс сформулировал гипотезы, в которых допускалось: 1) существование подсознательной психической сферы человека, совмещающей его с «потусторонней» (не-земной) жизнью; 2) формирование у индивида личных «сверхрелигий», которые становятся собственным достоянием в единении с Богом и то, что 3) последующая стадия жизни мира и его судьба должны освобо-диться от влияния индивидуального религиозного (духовного) пережива-ния, что порождает более широкую космическую перспективу человека, которой будет присуща совсем другая естественная сущность (Джемс, 1910).

В наших изысканиях подсознательное, соединяющее человека с его духовной природой, предметно связывается с «массивом страданий», который накопился за всю витакультурную (природно-культурную) ис-торию существования украинской нации и ее психосоциального разви-тия в виде «содеянного» как на индивидуально-психологическом, так и на социумном, общенациональном уровнях. Отработка содеянного в рамках социальной психологической ДЖ-практики создает духовный по-тенциал нации. Это дает основания говорить о протаривани нацией пути к своему «акме» и выполнении ею дела жизни «для себя» как гло-бальное окультуривание народной души, что созвучно с формированием индивидуальной «сверхрелигии». Более широкая космическая перспек-тива украинства, на наш взгляд, связана с выполнением дела жизни «для Другого» и творением духовного продукта для Мира и Вселенной, что и является основным залогом выживания и развития Человека, Нации и Человечества.

Нам удалось, насколько это возможно, за короткий срок в форс-мажорных обстоятельствах создать исследовательскую группу, провести глубинное пилотное эмпирико-практическое психологическое исследо-вание феномена «майдана», активно существовавшего в течение трех не-дель, и получить достаточно объективные результаты. На внешнем уров-не феномен «майдана» априори рассматривался нами как триединое со-циокультурное образование, интегрировавшее киевский «майдан» (тех, кто находился в Киеве на площади Независимости), донецкий «майдан» (тех, кто находился в Донецке на центральной площади) и внешний «майдан» (тех, кто активно наблюдал за всеми событиями через СМИ). На внутреннем уровне под феноменом «майдана» априори понимались актуализированные психосоциальные образования (процессы, состояния, проявления, эффекты и т. п.), которые возникали у людей, особенно ак-тивно ориентированных на события «оранжевой» революции. Главным признаком принадлежности к участникам «майдана» было определено количество дней активного непосредственного участия в данных собы-тиях или наблюдения за ними. Для исследования анализируемого фено-мена был использован метод опроса, который осуществлялся с помощью специально созданной анкеты и написания так называемой «личной жиз-ненной истории» (ЛЖИ) пребывания/наблюдения за событиями на «майданах» и была направлена на исследование глубинных психоду-ховных процессов и состояний в период «оранжевой» революции. В ре-зультате анализа эмпирического материала была получена психологи-ческая картина динамики существования феномена «майдана» по показа-телю его интенсивности.

Наибольшую общую интенсивность на протяжении трех недель актуального существования исследуемого феномена по представленным характеристиками имели киевский и внешний «майданы» в сравнении с донецким. Общей чертой всех «майданов» оказались наивысшие пока-затели проявления вершинных характеристик. Основные различия были такими: на киевском «майдане» самыми выразительными были нацио-нально-культурная, геокультурная, социальная и психологическая сос-тавляющие, тогда как на внешнем «майдане» - геосоциальная, социаль-ная и психологическая, а на донецком - психологическая, социальная и мистическая.

Характерной для каждого из «майданов» оказалась динамика изме-нения интенсивности национально-культурных, мистических, геосоци-альных и социальных составляющих массового революционного дейст-ва. Безальтернативным лидером национально-культурного утверждения стал киевский «майдан», которому существенно уступал донецкий. Зато в проявлении мистических ориентаций, особенно на протяжении пос-ледней недели, единоличным лидером был последний, а в Киеве мисти-фикация восприятия реальности была минимальной. В динамике прояв-ления геосоциальных и социальных характеристик лидировал внешний «майдан». Кроме того, существенное отличие киевского и донецкого «майданов» заключалось в противоположном развитии динамики изме-нений их интенсивности. Если в Киеве максимальная интенсивность и психосоциальное напряжение наблюдалось в первую неделю, а в пос-леднюю было минимальным, тяготея к минорным настроениям, то в центре Донецка, напротив, сначала интенсивность революциионных со-бытий была минимальной, а на этапе их завершения значительно пре-вышала напряжение киевского «майдана». Поэтому донецкие участники «майдана» пошли в жизнь с мажорным настроением.

Согласно качественной характеристике по результатам ЛЖИ, в первую неделю на киевском «майдане» происходила внутренняя борьба двух противоположных психологических состояний - негативного и по-зитивного. Они были закономерно порождены двумя группами проти-воположных чувств - большой несправедливостью, возникшей как реак-ция на действия власти, и верой в победу демократии. В итоге такого пограничного внутреннего конфликта, как на общенациональном, так и на индивидуальном уровнях, народу удалось актуализировать свое пси-ходуховное состояние на принципах веры в победу. Отсюда, собственно, появилось непреодолимое желание ехать в Киев, чтобы защищать моло-дую украинскую демократию, что затем привело к формированию вер-шинного духа «майдана», благодаря которому удалось абсолютно четко конт-ролировать огромные массы людей, исповедовавших лишь внут-ренние возвышенные состояния, независимо от деструктивного внешне-го влияния, которое не имело особого эффекта. Поэтому, словно в один миг, утверждалось предчувствие того, что «что-то не так», и в то же вре-мя возникало безудержное желание все исправить конкретными дейст-виями. Всяческие агрессивные проявления лишь еще больше сплачивали людей и принуждали действовать еще решительнее и, вместе с тем, благоразумнее. Абсолютно четко выполнялась установка относительно ненасильственного и миролюбивого характера всех действий. Решаю-щую роль в создании исключительной духовной атмосферы «майдана» сыграли киевляне.

На донецком «майдане» в первую неделю также наблюдалась внут-ренняя борьба и психологический конфликт негативного и позитив-ного состояний, но с другими, почти противоположными, акцентами. Дости-жение вершинного (уховного)состояния здесь происходило по большей части путем внутренней фильтрации людьми негативных переживаний по поводу действий киевского «майдана» и вообще «оранжевых». Это порождало разные чувства - обиды, страха, обеспокоенности, разруше-ния надежд, разочарования. В это время внешний «майдан» имел приз-наки обоих вышеназванных, но с некоторым приоритетом киевского.

Таким образом, на протяжении первой недели наивысший уровень духовного состояния наблюдался на киевском «майдане», что больше всего олицетворялось киевлянами. Причем это состояние имело больше геосоциальный, национально-культурный, чем индивидуально-психоло-гический характер. В это время киевский «майдан» представлял собой уникальное единое целое и был актуализированной «душой нации», разбуженной глобальным поступком народа.

Уже в конце первой и на протяжении второй недели центр погра-ничных переживаний и состояний начинает перемещаться из общего психосоциального формата в индивидуально-личностный. Как следст-вие, персонифицируется поступковый психологический механизм, а «майданы» начинают сближаться по интенсивности базовых характе-ристик. В частности, на киевском возникает окончательная уверенность в победе, формируется чувство необратимости желаемых событий, эмо-циональные всплески возникают реже и становятся более локальными, несколько позже локально возникают расслабленность и меланхолия. Пребывание на «майдане» теряет эффект глобального поступкового дея-ния, начинает приобретать характер обычной «работы», когда уже аде-кватнее воспринимаются и анализируются влияния внешних факторов. В Донецке еще больше растет общая негативная атмосфера, преобладает ощущение враждебности к сложившейся ситуации, а также персонифи-цируются обиды, злословия и обескураженность, напоминающие коллек-тивную «душевную драму». Внешний «майдан» переживает как духов-ный всплеск победы, успеха, так и обиду, пренебрежение, моральную ус-талость и потерю надежды на новую жизнь. Признается тот факт, что настоящая революция состоялась в сердцах и душах людей.

В последнюю неделю полностью исчезает внешнее проявление вер-шинного эффекта «майдана», что свидетельствует о появлении обыден-ности. Заметное изменение касается значительного увеличения внутрен-него предела психологической и социальной свободы людей. При этом из разных «майданов» каждый участник вынес что-то свое - как общее, так и специфично-персональное: из киевского - низкую действенную ин-тенсивность, расслабленность, раскованность и свободу помыслов; из донецкого - высокую экспрессивность, негативные переживания и разо-чарования; из внешнего - взволнованность, амбивалентность чувств, «ра-дость со слезами на глазах».

Общий итог нашего исследования феномена «майдана» сводится к выделению и подтверждению в нем основных признаков механизма пос-тупка, детально обоснованных В.А. Роменцом, но нуждающихся в от-дельных пояснениях.

Эмпирическое исследование феномена Майдана показало, что по полученным результатам это глобальное действо следует рассматривать по крайней мере с двух позиций - внешней социальной и внутренней, собственно психологической. В интерпретационном контексте первой все анализируемые «майданы» образовывали единый эпицентр украинс-кой нации в виде «Национальной Души», хотя и развивались по собст-венным тенденциям, предопределенным ее этнокультурными, социаль-но-политическими и ментальными особенностями. В итоге природно-культурного (ковитального) деяния и состоялся взрыв духовного потен-циала нации, которая ощутила самоуважение, что и заставило мировое сообщество обратить внимание на Украину и украинцев. По своему фе-номенальному наполнению все отмеченные составляющие оказались достаточно схожими, не взирая на их территориальное разграничение.   С глубинно-психологических позиций понятно, что феномен «майдана» включает в себя «истинный майдан», «постмайданный эффект» и «пост-майданный синдром». «Истинный майдан» в своей сущности интегри-рует признаки поступка-подвига украинского народа, а потому может рассматриваться как психологический механизм выполнения дела жизни нации. «Постмайданный эффект» также имеет признаки поступков, кото-рые, однако, осуществлялись на индивидуальном уровне и представляют собой психологический механизм реализации дела жизни каждого участ-ника. «Постмайданный синдром» по своим отдельным признакам харак-теризует обычное дело человека, которое осуществляется ради удовлет-ворения собственных потребностей существования и самосохранения и уже не имеет отношения к выполнению дела жизни.

С позиций представленной нами «деложизненной» психологичес-кой концепции теоретически проанализируем феномен «майдана» на основе трехуровневой взаимодополняющей градации содержания ново-введенных категорий «дело» и «дело жизни», где выделяются «твор-ческое дело», «дело переживания» и «неделание», а также «смысл» и «смысл жизни», которые рефлексируются в трех разноуровневых плос-костях, - психологической, жизненной и духовной.

В психологической плоскости анализа имеет место простая реали-зация обретенного смысла в виде определенного творческого дела, кото-рое в основном связано с наиболее эффективной профессиональной дея-тельностью. Здесь находит свое место постмайданный синдром, который можно рассматривать как обычное деловое (или деятельностное) отно-шение к миру, предопределенное собственными потребностями физи-ческого существования и самосохранения человека. Здесь актуальным является внешнее влияние, в том числе и в виде различных психоло-гических и политических технологий. Этот синдром оказался наиболее распространенным и реально наполнил содержание социального соз-нания в настоящем.

В жизненной плоскости главными являются действия обществен-ного субъекта, направленные на выживание, то есть на существование как материально-духовной субстанции. Здесь первичность принадлежит предметной деятельности, которая делает возможным как обычное дело, поддерживающее, независимо от его осмысления, физиологические фун-кции и обеспечивающее добывание «хлеба насущного», а также развитие собственной души, ибо «не хлебом единственным живет человек». Это – сфера существования дела переживания, являющегося своеобразной об-щей характеристикой полезной массы прожитой жизни, ориентирован-ной на обеспечение пайдейи (развития, окультуривания) собственной души. В этом контексте данное явление трактуется как постмайданный эффект – особенное деяние - творение и накопление духовного продук-та ради собственного развития и выполнения дела жиз-ни «для себя», в первую очередь путем совершенствования своей души. Этот эффект остался актуальным в сознании сравнительно небольшого количества людей, которых можно назвать «истинными майданниками».

В духовной плоскости, существующей как независимая самоорга-низующаяся инстанция, своим присутствием вытесняющая две предыду-щих, происходит реализация смысла и выполнение дела жизни в боль-шей части благодаря неделанию, которое обеспечивает отстранение от «дела» и приобщения к «делу жизни» как интенциональное творение ду-ховного продукта «для Другого». Именно в этом смысле находит свое место истинный майдан в своей вершинной феноменальности, когда поступковый механизм коллективного деяния проявился в виде непри-менения насилия, а следовательно, образовался критический рубежный уровень внутреннего психологического напряжения нации. Таким обра-зом, состоялся качественный скачок и, при полном отсутствии насилия, создались условия для трансформации негативных переживаний в пози-тивное духовное состояние – «ожила» и «заработала» Национальная Душа Народа. Именно такое неделание и было тем поступком-подвигом народа, обеспечившим восхождение (проявление) духовного ядра укра-инской нации. В итоге происходило историческое выполнение украинст-вом своего дела жизни и одновременно творение национального духов-ного продукта «для Другого». В этом, собственно, и заключается духов-ное содержание феномена «майдана». Этот «истинный майдан» как ру-бежное проявление наилучших моральных, духовных качеств нации, просуществовал не дольше одной недели. Его можно также интер-претировать как глобальный духовный продукт, созданный для Мира и Вселенной.

Вместе с тем, если феномен «майдана» можно считать психологи-ческим механизмом начала процесса духовного возрождения нации, то логично выдвинуть теоретические гипотезы относительно его протека-ния, которое, вероятнее всего, может происходить на индивидуально-психоло-гическом, межличностном (групповом), общенациональном и глобальном уровнях. Эти гипотезы перекликаются с ранее упоминав-шимися, выдвинутыми В.Джемсом и центрируются нами на выполнении «дела жизни».

Нулевая гипотеза является основанием для двух последующих. Она касается создания духовно-психологической базы и связана в нашей концепции с психологической составляющей ДЖ-практики, которая организуется как анализ «содеянного». Ее суть заключается в том, что потенциальной духовной основой, как на индивидуальном уровне, так и на общенациональном, является массив страданий, который был накоп-лен каждым индивидом и нацией в целом на протяжении существования в течение всей жизненной истории. Есть все основания предположить, что все необходимое для духовного возрождения Украины уже было сделано и теперь основным заданием является его осмысление, осозна-ние и реализация. Если предыдущую жизненную историю украинской нации по своей форме можно считать действенной, то последующая жизнь в своем формопостроении должна стать смысловой. Когда сово-купное «содеянное» будет осмыслено - это будет означать завершение подготовительного периода дела одухотворения.

Объектом в исследовании и практической отработке этой гипотезы должны быть деяния, которые привели к возникновению невротического «следа» в жизни человека в виде страданий, составляющих эмоцио-нально-психологическую суть «содеянного». Они субъективизируются и опредмечиваются, стают реальным достоянием жизненного опыта инди- видов и нации в целом. Тогда предметом стают смыслы,  соответственно

заложенные в этих деяниях.

Первая гипотеза объясняет базовую форму выполнения дела жиз-ни «для себя», то есть характеризует развитие собственной души до необхо-димого уровня ее взрослости, для которого ориентиром является состояние «акме» как вершина психологического развития и здоровья.

Объектом здесь избирается индивидуальная душа человека, кото-рая постоянно совершенствуется, взращивается, развивается, окультури-вается и достигает необходимой взрослости, способной к продуциро-ванию духовного продукта. Такой объект не может быть полностью опредмечен и потому остается вещью в себе. И все же предметный вес в этой ситуации приобретают смыслы наивысших достижений, которые способны развивать и совершенствовать душу.

Субъектом в этой гипотезе является полезный жизненный опыт, наработанный на протяжении психологического анализа «содеянного», но сориентированный уже не столько на осознание и осмысление невро-тических переживаний, сколько на творение-самореализацию личности вплоть до «акме» ради совершенствования души. Так на индивидуаль-ном уровне появляется духовный человек, способный преумножать ду-ховное достояние, а на глобальном – утверждается нация, способная выс-тупать полноценным субъектом геосоциальных отношений, обогащая духовный потенциал современного мира. В этом формате феномен укра-инского «майдана» – первый шаг такого жизненного хронотопа нации.

Вторая гипотеза касается взаимоотношений духовной личности и духовной нации с Универсумом, предметом которых является духовный продукт «для Другого», а объектом – Мир и Вселенная. «Истинный майдан» как ситуативное наличие наилучших моральных, духовных ка-честв нации является проявлением такого глобального продукта. И если впоследствии выяснится, что его окажется достаточно, то можно ожи-дать последующего конструктивного развития украинской нации в нап-равлении одухотворения, но уже не на национальном, а геокультурном уровне, например, в форме явления «взросления» и «дрейфа» «майда-на».

В этом контексте изложим еще одну гипотезу, которую следует рассматривать отдельно. Она была получена чисто эмпирически в про-цессе практики проведения природных тренингов и исследования явле-ния «духовно-природной психотерапии» в виде эффекта «взросления» тренинговой группы от «детского» до «взрослого» уровня и одновремен-ного ее «дрейфа», который происходил в виде спонтанного перемещения места психологической работы по различным культурно и духовно обус-ловленным местам Украины, определявшихся и рефлексирующихся на интуи-тивном, чувственном уровне. Проводя параллели между явления-ми «духовно-природной психотерапии» и «майдана», можно предполо-жить, что украинский «майдан» также будет подвержен последующему взрослению и дрейфу, поскольку является началом глобального процесса одухотворения. Зафиксированный нами феномен «майдана» можно по всем признакам, отмеченным в процессе исследования «духовно-при-родной психотерапии», считать «детским». Как и каким образом будет (если будет?) происходить его последующее взросление и дрейф, точно сказать невозможно. То ли это останется локальным, чисто националь-ным украинским явлением, то ли это будет происходить в региональных рамках постсоветского социокультурного пространства, или объединен-ной Европы, то ли это будет общемировое явление одухотворения и выпол-нения дела жизни земной цивилизацией. Во всяком случае, в таком контексте интерес к явлению «украинского майдана», объективно зафикси-рованный практически во всем мире, еще более возрастает.

В этом контексте представляет интерес постмайданный период развития украинского общества. По истечению нескольких лет после «оранжевой» революции стало возможным говорить не только об от-дельных характеристиках, но и о системном видении этого явления, сформировавшемся в социологическом, психокультурном, психополити-ческом, социально-психологическом ракурсах.

Социологический ракурс, обобщенный в работах (Головаха, 2005; Ручка, 2005; Сподiвання на iншу Україну, 2005; Степаненко, 2006; Степаненко, 2005; Українське суспільство 1994–2005, 2005), акцентирует внимание на содержании и характере протекания событий «оранжевой» революции, общественных настроениях и поведении людей на основе динамики изменений социально-политических, экономических, социо-культурных отношений в современном украинском обществе. Значитель-ная часть «победивших» во время революции глубоко разочаровались, их ожидания на быстрое улучшение жизни оказались неоправданно завышенными и потому обернулись крахом надежд. Их тогдашние «про-игравшие» противники, не имевшие особых надежд на улучшение своей жизни, ничего не потеряли и поэтому сохранили оптимизм. 

Основной внешней причиной такой ситуации считается раскол в «оранжевой» команде, коррупционные скандалы, экономический спад и много непродуманных спонтанных решений. Более глубинная причина, выраженная автором работы (Головаха, 2005), заключается в том, что об-щество не было институционально (дополним, и психологически) готово к подтверждению своих завышенных ожиданий. Не учитывались «болез-ни», накопленные на протяжении предыдущей истории периферий-ной жизни украинского народа в рамках Российской и Австро-Венгерской империй, советского периода и нескольких лет независимого кризисного существования. Люди, которые поддержали «оранжевую» революцию, наивно надеялись, что с приходом к власти новой политической силы в кратчайшее время удастся избавиться от «болезней», накапливавшихся веками.

Эту мысль продолжает автор работы (Степаненко, 2006), отмечая, что общественная мобилизация, обеспечившая победу, актуализировала базовые морально-этические характеристики социального и духовного капитала населения Украины, который обозначил лишь первый, протест-ный этап формирования новых форм гражданской активности. В целом стало понятно, что именно внутренние многовековые глубинные транс-формации украинского общества подготовили культурную и общест-венную почву для этой неожиданной революции, которая обозначила ка-чественно новые формы общественной активности, сформировала новый социальный опыт успешной политической мобилизации широких слоев населения. Эти события стали выразительной манифестацией глубинно-го общественно-политического и культурного сдвига всего огромного посткоммунистического евразийского материка. Сейчас украинских по-литиков и общество ожидают сложные проблемы по консолидации и формированию новых смыслов не только для пока еще позиционно разъ-единенной «оранжево-голубой» украинской нации, но и всего общеевро-пейского социокультурного пространства. Возникает необходимость формирования новых психодуховных механизмов развития общества и соответствующих форматов внутренней и внешней политики.

 В психокультурном  контексте авторов работы (Афонін, Донченко,

Антонечко,  2006)  отмечается,  что с обретением независимости в разви-

тии украинского общества сначала доминировала либеральная тенден-ция, которая вдохновляла политиков на реформирование центральных органов государственной власти и привела к заострению системного об-щественного кризиса в Украине. Затем, в период «кучмизма», домини-ровала авторитарная тенденция, выглядевшая как своеобразная апроба-ция жизнеспособности политических нововведений, связанных с приня-тием новой Конституции. Современный постреволюционный этап разви-тия в известной мере повторяет в пределах нового социально-полити-ческого цикла либеральный реформаторский период, приобретая качест-венно иные – «человеческие» (психологические) признаки, когда «новая психосо-циальная культура украинского общества, которая появляется и закрепляет себя в политической культуре «оранжевой» революции, прев-ращается в источник (и в то же время в предохранитель необратимости) последующих общественных реформ» (Афонін, Донченко, Антонечко, 2006).

Особенного внимания заслуживает мнение этих авторов относитель-

но национального характера и менталитета, который сравнивается с психологией социального субъекта (личности, общества, цивилизации) как самого сильного и природного фактора в жизни народа в сохранении энергетической связи со своим Творцом и надежное средство гармони-зации внутренней жизни социума, что исторически обеспечивало его самопринятие и развитие. Успех нынешних социальных реформ лежит в плоскости отношений между материальным и идеальным, внешним и внутренним, психическим и социальным в человеческой природе. Конф-ликты, которые сопровождают социальные преобразования и реализа-цию государственно-политических решений, сосредоточены преиму-щественно в психокультуре политико-управленческой элиты и украинс-кого социума. Традиционные идеологии не выдерживают испытания правдой собственного народа, они только увеличивают пропасть между народными избранниками и широкими социальными слоями.

В психополитическом фокусе, представленном работами (Гордієн-ко, 2006; Луковенко, Магера, Фурман, Якушик, 2006), украинская «оранжевая» революция проявляется больше как морально-мироворен-ческая и народная, чем специально подготовленная и реализованная политиками. Она актуализировала вопросы экзистенциального харак-тера относительно выбора украинцами политической перспективы в нап-равлении поиска новой национальной идеи, модерной конкурентно-спо-собной украинской идентичности, более совершенного формата госу-дарственного развития, социальных трансформаций, что и обусловило всем демократическим мировым сообществом. безоговорочную под-держку «помаранчевых» событий.

Наивное ожидание быстрых и радикальных изменений стало наи-большим обманом участников протестов, глубоко травмировавшее тон-кую и восприимчивую украинскую душу. Автор работы (Гордієнко, 2006) считает, что это ведет к кризису национальной идентичности, который является основным источником и главной движущей силой но-вейшей украинской революции. Критическая ситуация, переживаемая государством, является следствием того, что «оранжевая» революция трансформировалась в перманентную, которая ведет общество к хаосу и стагнации. Вместе с тем, благодаря кризису «оранжевой» команды, Украина фактически отошла от модели постсоветских президентских режимов и стремится к политике консенсусного согласия. Такая ситу-ация, скорее, не разрушает, но еще больше укрепляет и развивает много-страдальную украинскую душу, принуждает ее быть в тонусе и пракси-ровать (а значит осуществлять свое «дело жизни» - авт.). 

Политический истеблишмент постреволюционной Украины оказал-ся не готовым к работе в демократической среде. Новой элите не хватило духовно-волевой составляющей для ведения политики на принципах компромисса, толерантности, рациональности. Эгоистические интересы оказались сильнее, чем демократические ценности. Это не только приве-ло к дрязгам и кадровой чехарде во властной команде, но и заострило социально-политическую ситуацию в государстве и стране. Не было учтено, что современное информационное общество требует от полити-ческих менеджеров быть не столько элитой власти, денег или богатства, сколько элитой знаний и духа, что присуще таким высшим проявлениям личности, как пассионарность и духовность.

Констатируется очевидный факт, что постреволюционное украинс-кое общество стало качественно другим. Состоялись радикальные транс-формации в общественном сознании, в корне изменились ментально-ценностные установки людей. «Оранжевая» революция положила начало новым критериям общественного сознания на основе моральных цен-ностей (достоинства, чести и свободы личности, прозрачности и демо-кратизма власти, ее верность украинскому народу). Однако, лицо самой власти остается неизменным. Нынешний кризис убедительно продемон-стрировал, что отечественная (украинская) политическая элита не спо-собна ставить национально-государственные интересы выше личных.

«Майдан» стал революцией в душах и умах многих людей, но в их представлениях о государственном устройстве остается политической технологией замены одной правящей «элиты» другой, одинаково отстра-ненных от интересов народа. «Майдан» не перерос в масштабный проект позитивного участия в политическом процессе общественных и поли-тических сил, осуществлявших революцию. Народ, ставший главной движущей силой и творцом революции, поставлен в условия невоз-можности цивилизовано отстаивать свои права, благодаря коррупции, манипуляциям массовым сознанием, он не рассматривается как партнер и важнейший участник общественно-политического процесса. Украина не воспользовалась предоставленной возможностью сформировать ак-тивную позицию стратегического игрока на международной арене.

Наряду с этим справедливости ради следует отметить позитивную позицию президентской власти, выраженной в попытке перехода ее институтов от режима «наместничества» к организации общенациональ-ного стратегического процесса. Но отсутствие серьезной проектно-ана-литической работы и соответствующей «карты трансформаций» не поз-волило это осуществить должным образом. Авторы работы (Луковен-ко, Магера, Фурман, Якушик, 2006) приходят к общему выводу, что пренеб-режение к созданию стратегической коммуникативной платформы ведет к послаблению институтов государственного управления ради про-цветания нации, бесперспективности имеющихся методов управления и потому мобилизация человеческого потенциала является недоступной. Выход из такой ситуации видится в перспективах развития института Президента, где пока еще отсутствует субъект-лидер, ответственный за общественное развитие нации. 

Социально-психологический анализ осуществлялся на основе теоретических и практических принципов ДЖ-подхода, ориентирован-ного на достижение высшего предназначения человека, предусматрива-ющего пайдейю (окультуривание) и работу (праксис) души. Такой «дело-жизненный» путь, сориентированный больше «на другого», на психоло-гическую методологическую базу теории поступка, рассматривается как жизнь-поступок. Как контрастная, также рассматривается категория «дело», которая связана лишь с собственными потребностями физио-логического существования человека. Этот «деловой» жизненный путь, ориенти-рованный лишь «на себя» и самосохранение, отстранение от моральных, духовных ценностей, что соответствует деятельностной пси-хологической методологической базе, рассматривается как жизнь- деятельность.

ДЖ-подход предусматривает формирования национальной идеи как реализации высшего предназначения на основе следующих базовых этапов/уровней реализации. Первый этап заключается в том, чтобы от-работать (осмыслить) содеянное нацией и ее отдельными индивидами, которые на это способны, создать духовную базу для выполнения дела жизни. Как результат, должна сформироваться необходимая критическая масса пассионарных, духовных личностей (в первую очередь духовных профессионалов), что даст необратимый толчок для одухотворения всего общества. Второй этап заключается в одухотворении всего украинского общества и выполнении дела жизни «для себя», своей нации. Третий этап заключается в создании необходимых условий и духовно-психо-логических механизмов для одухотворения международного сообщества и выполнения дела жизни «для другого».

В своих изысканиях явление «майдана» мы связываем с ранее исследуемым явлением «духовно-природной психотерапии», где выделя-лись такие характерные эффекты: «отречение» (когда после актуализа-ции духовно-психологических образований человека, под давлением ус-ловий реальной жизни он отстранялся от приобретенной духовности и «опускался» к обыденному уровню, который все же оказывался несколь-ко выше, чем начальный); «социальное взросление» (когда исследова-тельская тренинговая группа после очередного духовно-природного тре-нинга приобретала психологические характеристики, которые по своему содер-жанию отвечали всем признакам социально-психологического развития личности от ребенка к взрослому человеку) и «дрейф» (когда вместе с «взрослением» происходило спонтанное перемещение иссле-довательской тренинговой группы по разным культурно и духовно обус-ловленным местам Украины, которые определялись и рефлексировались на интуитив-ном чувственном уровне). Проводя параллели между явле-ниями «духовно-природной психотерапии» и «майдана», можно предпо-ложить, что украинский «майдан» по социально-психологическим приз-накам является «детским» и потому склонен к последующему «взрос-лению» и «дрейфу» в выполнении высшего предназначения, поскольку есть основания считать, что он стал началом глобального процесса оду-хотворения не только украинской нации. Следовательно, судьба укра-инского общества сейчас находится в руках «психологических детей», которым еще предстоит «взрослеть», при этом не теряя приобретенных на «майданах» высших моральных и духовных ценностей.

Говоря о предназначении человека в универсуме как объекта его «дела жизни», можно предположить наличие соответствующего «кори-дора» свободы выбора, что в любом варианте приводит к достижению им своего предназначения. Отсюда, резюмируя предыдущий анализ, можно сформулировать общую проблему постреволюционного украинс-кого общества и особенно политического истеблишмента, которая заключается в том, что на глубинном психологическом уровне они нахо-дятся в состоянии «активного неделания», обеспечивающем нахожде-ние в жизненном «коридоре», где такое состояние может оказаться наи-более оптимальным для последующей реализации осуществленного на «майдане» «деложиз-ненного» выбора. Это позволяет говорить об ожи-дании какой-то неожиданной перспективы его последующего развития в виде «закономерной случайности», которая окончательно сориентирует Украину в направлении реализации своего высшего предназначения. В дальнейших рассуждениях о будущем Украины будем больше опираться на рефлексивный исследовательский материал.

Национальная идея – выполнение высшего предназначения. На глу-бинном психологическом уровне «майдан» разделил людей на «луч-ших» представителей нации, душами и умами которых овладели правди-вость, соборность, духовность (таких оказалось немного), и «других», которые стремились лишь к эгоцентрическому удовлетворению собст-венных потребностей (таких оказалось значительно больше). В целом украинцам удалось выдержать «высший» экзамен на цивилизованность и ненасилие, сохранить приоритет высших человеческих ценностей на фоне огромного напряжения и взрыва национального самосознания. «Майдан» стал не только национальным, но и геополитическим яв-лением, направленным на мировое развитие. Как механизм прямого народного правления страной – это был выбор нацией пути выполнения своего предназначения, пути одухотворения и развития. Этим украинцы заявили о себе как о великой нации с глобальной мировой миссией.

Поэтому, украинский политикум до тех пор будет находиться в неопределенном состоянии, пока не осознает и не самоопределится в истинных идеях «майдана», где главное место принадлежит народу и на-ции. Пока, находясь в состоянии «пост-майданного синдрома», он демонстрирует, что «первые становятся последними». Лишь некоторые из его представителей идентифицируются в жизни как индивидуально переживающие «постмайданный эффект» – свой поступок морально-психологического очищения и одухотворения. В состоянии «истинного майдана» должен был находиться Президент, прошедший «испытание смертью», ситуативно попадая в «ипостась Мастера» как «политика-духовника».

Возникает вопрос, а что же будет дальше? Ясно, что «последние» первыми не станут (в нашей советской истории попытка тех «кто был никем, стать всем», закончилась сокрушительным фиаско). Зато вполне возможно, что в какой-то момент те, кто себя сейчас считают «всем» (например, наша политическая «бизнес-элита»), неожиданно окажутся «никем».   

«Оранжевая» революция в России. Российский писатель и пророк ХІХ века Ф.М. Достоевский предрекал события октябрьской («красной») революции 1917 г. Тогда все закончилось буквально морем крови и миллионами невинно убиенных. В последние годы существования СССР другой российский писатель и пророк А.И.Солженициын в своих пред-ложениях «Как нам обустроить Россию» (Солженицын, 1990) предрекал его распад и соответствующие последствия. Незадолго до смерти в своем интервью программе «Вести недели» он прямо говорил о возможности возникновения в современной России «оранжевой» революции, подоб-ной украинской, которую он расценивал как враждебную России, а ее глубинную суть связывал с февральской революцией 1917г., после кото-рой возникла «красная» революция, переросшая сначала в кровопро-литную гражданскую войну, а затем в целую эпоху страданий народа, связанных с войнами, репрессиями, голодоморами. Автор работы (Горді-єнко, 2006)  отмечает, что украинская «оранжевая» революция по своей сути и обретаемым в борьбе фундаментальным ценностям почти тождественна американской (1776г.) или французской (1789г.). Она положила начало эпохальным общественно-политическим изменениям в Украине, которые можно сравнить лишь с событиями лета 1648 года, когда вся нация восстала во главе с Б. Хмельницким, или осени 1917 г., когда украинцы объединились вокруг Центральной Рады.

Во всех перечисленных случаях прогнозы российских пророков и уроки истории оказались вне поля зрения политиков, которые до сего дня так толком и не поняли действительный смысл содеянного тогда и сейчас. Современные украинские политики с завидной настойчивостью повторяют те же ошибки, игнорируя истинную идею и глубинную суть уже «оранжевой» революции.

А.И. Солженицын также неоднократно говорил об общем культур-ном корне российской и украинской нации – Киевской Руси, - которую в современной России он рассматривает как основное условие «сбереже-ния народа» - суть российской национальной идеи. Основным условием сохранения народа во время российской «оранжевой» революции, пред-рекаемой А.И. Солженициным, также должно стать ненасилие, как это произошло в Украине. Сейчас украинцы и россияне, как братские наро-ды, «повзрослели» и стали независимыми. Окончательно это произошло после украинского «майдана», когда осуществилась национальная иден-тификация украинцев как великой нации. Теперь, имея опыт ненасилия на фоне колоссального напряжения, украинцы в состоянии помочь «братьям» россиянам. Сам себя из болота не вытянешь, хотя многие в России на это надеются.

Мудрое государство – сильный народ. Прошло время, наполненное целым рядом «отставок», «предательств», «разочарований» в «оранже-вой» власти, что можно сравнить с выявленным нами эффектом «отрече-ния». На основе приобретенного опыта авторской психо-духовной практики представляется все более очевидным, что феномен «майдана» – это та «печка», от которой нужно танцевать при определении националь-ной идеи и последующем обустройстве Украины как самой себя, так и своего места в мировом сообществе. Для этого Украине не нужно сильное государство, которое демонстрирует свою силу в первую оче-редь перед собственным народом, делая его слабым. Украине необхо-димо мудрое государство, которое даст возможность проявить силу собственному народу, - это продемонстрировал «майдан».

Недавно в Украине четко вырисовывались две политических силы, которые противопоставлялись друг другу, - это институты Президента и премьер-министра. В идеале их взаимоотношения должны были спо-собствовать реализации национальной идеи как достижение высшего предназначения, когда на институт Президента по определению возла-гается «деложизненная» функция непосредственной реализации нацио-нального высшего предназначения, а на институт премьер-министра воз-лагается «деловая» функция содействия выполнению первой. Их взаимо-отношения могут приобретать жесткий бескомпромиссный характер, когда касается борьбы с коррупцией, конъюнктурной манипуляцией национальным сознанием на пути к моральному и духовному очищению и возрождению.

Институт Президента за счет мудрости политической системы по определению и назначению должен опираться на «лучшее» меньшинст-во, которого в нашем истеблишменте очень мало, хотя самого Президен-та избирает «худшее» большинство. Поэтому, чтобы активно контроли-ровать ситуацию в стране, ему, как гаранту, в современных условиях необходимо активизировать силу народа, чтобы тот становился все более сильным, мудрым и «лучшим». Возможно, такие люди могут вырасти из числа «майданников», хотя первая попытка это сделать пока закончилась неудачно. Очевидно, потому что все это происходило как-то наивно, примитивно, по-детски, а не профессионально и талантливо. Стало по-нятно, что этим должен заниматься не сердобольный «папа», для кото-рого лучшим контингентом являются «дети». Встречаясь с трудностями, они чаще «обижаются» и обвиняют друг друга, вместо того, чтобы вмес-те их преодолевать. Будущее Украины - с мудрыми Мастерами, до которых еще нужно дорасти. Такому «взрослению» должны способст-вовать не только государство и его институты, но и гражданское общест-во – вся нация.

За советом можно обратиться к тому же Ф.М.Достоевскому, приз-нанному во всем мире Мастеру духа, который в своем «Дневнике писа-теля» к «лучшим» причислял не столько «денежных мешков», «генера-лов», «образованных», сколько, обращаясь к опыту народа, тех, которые «не склоняются перед материальными искушениями, непрестанно ищут работы на дело божье, любят правду и когда нужно, начи-нают служить ей, бросая дом, семью и жертвуя жизнью» (Достоевский, 1981:153-161).

    Отсюда вытекают такие принципы «деложизненного» существова-ния Украины: ненасилия (неделания) – создает условия для вмешатель-ства «Другого»; поступка (задействование механизма поступка) – инструментальный принцип, создающий условия для постоянного функ-ционирования механизма творения духовного продукта «для другого»; правдивости – создание постоянно существующего в социуме «поля правды», в котором только и может существовать ненасилие и поступок.

О будущем Украины. Перспективы Украины не в «сдвиге» то ли в сторону Западной Европы, то ли к России. Жизнь уже показала несос-тоятельность этого пути. Они в «расширении» Украины и на Запад и к Востоку одновременно. Это должно происходить исключительно в соци-альном и индивидуальном самосознании украинского народа, состоя-щего как из украинцев, так и из россиян, относительно архетипического центра «Киевская Русь», географически и психологически находящего-ся в Киеве, который стал эпицентром украинской «оранжевой» револю-ции. Это напоминает известный в современной психологии эффект «рас-ширения сознания», связанный с предельными состояниями и большим психическим напряжением, трансценденцией, выходом за пределы соб-ственной личности, что обычно происходит при совершении поступка.

Учитывая, что именно Киевская Русь в лучшие времена своего существования была культурным и торговым центром Европы, можно предположить, что при ее глубинной актуализации возможно духовное окультуривание уже всей Большой Европы.

Теперь относительно механизмов такого обустройства, как «расши-рение». Сначала отрабатывается «содеянное», которое оформилось в виде общенационального НЖ – комплекса, возникшего как защитный «панцирь характера» (это понятие связано с психотерапией характера, предложенной В.Райхом (Райх, 1999)), который позволил украинцам выжить как нации и стал содержанием их национальной идентичности. Сейчас, когда факт сохранения национальной идентичности подтвер-дился, от этого комплекса нужно освободиться, высвободив индивиду-альную и национальную душу.

В России подобный «панцирь» сформировался как ИБ-комплекс. В момент российской «оранжевой» революции возможно столкновение этих украинского и российского «панцирей» ради сохранения ненасилия, что приведет к их взаимо-само-уничтожению и высвобождению русской (как украинской, так и российской) Национальной Души и одухотворе-нию обеих наций.

Отсюда проявляется исключительно важная роль современного ин-

ститута Президента Украины, который по определению должен взять на себя миссию ответственного за «Киевскую Русь» как «Мать городов рус-ских», как «Дом Богородицы» для «сбережения народа», как эпицентр не только украинской, не только российской, но и общеевропейской души и достижения Большой Европой своего высшего предназначения. Это уже транснациональная идея-миссия для Украины. Может в этом и зак-лючается великий смысл «красной» революции, которая перерастает в «оранжевую» ценой переживания украинским народом громадной «мас-сы страданий», накопленной в войнах, репрессиях, голодоморах, соци-альной несправедливости. Тогда основным смыслом «оранжевой» рево-люции становится осознание и понимание содеянного как первый этап активной реализации высшего предназначения украинской нации.

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться: