Однофабульные эксплицированные притчи.

Прежде чем дать определение однофабульной эксплицированной притчи и рассмотреть логику ее построения, определим понятия импликации и экспликации.

Импликация (от лат. implication ‘спутанность’) – логическое отношение, состоящая в том, что одна вещь «имплицирует» другую, т.е. включает ее в себя. Объект познания включает в себя другой объект познания, если второй с необходимостью вытекает из первого [Губский, Кораблева, Лутченко 1994, стр. 174]. Например, понятие отца и матери имплицирует понятие ребенка (детей); понятие преподавателя высшей школы подразумевает наличие у человека не только высшего образования, но и ученой степени; понятие священнослужителя включает в себя, принадлежность к определенной религии (конфессии), рукоположение (хиротонизация) как, например, в христианстве и т.п. Экспликация (от лат. explicatio – ‘разъяснение’) – развертывание. Эксплицировать значит подробно, развернуто, раздельно, определенно, ясно объяснить суть предмета рассмотрения [Там же: 535].

Таким образом, однофабульная эксплицированная притча – это относительно развернутое повествование, в основе которого находится только один сюжетообразующий компонент (персонаж или деталь), представленный в большем количестве подробностей, чем в имплицированной притче. Несмотря на разный количественный параметр текста совпадение сюжета и фабулы по объему объединяет эксплицированную и имплицированную притчи.

Примером однофабульных имплицированных притч является цепочка текстов 13-ой главы Евангелия от Матфея («О сокровище, зарытом в поле»; «О горчичном семени»; «О закваске»; «О драгоценной жемчужине» и т.п.). Там же есть и единственная однофабульная эксплицированная притча: «О плевелах», которая посвящена той же теме: Небесному Царству. Рассмотрим ее (текст приводится в Синодальном перевод) .

а) Притча начинается с преамбулы: Другую притчу предложил Он им …

б) Завязка сливается вместе с действием (24(б) – 28 ст.). Действия организованы конструктивным приемом простого перечисления.

(1-ое действие) Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя в поле своем. Читателю дается общее представление о Царстве Небесном.

(2-ое действие) Когда же люди спали, пришел его враг и посеял между пшеницей плевелы и ушел. Описывается негативное событие, которое не контролируется ни господином (хозяином поля), ни его слугами.

(3-е действие) А когда взошла зелень и дала плод, тогда появились и плевелы. Приходит время, когда посеянное дает первые всходы, и мы начинаем осознавать праведное и нечестивое в нашем окружении, в нашей поместной общине.

(4-е действие). И, придя, слуги хозяина сказали ему: «Господин, не доброе ли семя посеял ты в поле своем? Откуда же в нем плевелы?» Он сказал им: «Враг человек это сделал». Приходит первое осознание, что в нашем окружении, в наших общинах доброе сосуществует со злым.

(5-е действие). Слуги же ему говорят: «Хочешь, мы пойдем и выберем их?» Он говорит: «Нет, чтобы, выбирая плевелы, вы не вырвали с корнем вместе с ними пшеницу. Служители раньше положенного времени проявляют инициативу, которая не поддерживается хозяином из-за вероятности допустить непоправимую ошибку: уничтожить полезный плод.

(6-е действие) Дайте им вместе расти до жатвы. И во время жатвы я скажу жнецам: “Выберете прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их, а пшеницу соберите в житницу мою”». Конечный вывод делает хозяин поля, который обладает всей полнотой знания и способен безошибочно отличить своих от чужих.

В сюжетном отношении используется конструктивный прием простого перечисления. Тактика, избранная автором строится на противопоставлении свой/чужой. Интрига притчи в том, что до определенного времени крайне сложно, практически не возможно определить кто свой, а кто чужой.

Все детали (сорняки и пшеница), персонажи (главные и второстепенные) и их действия, разворачиваются в событии, проходящем на поле или в связи с полем, поэтому эта деталь является сюжетообразующим компонентом. Интрига происходит во взаимоотношениях между главными персонажами: слугами и господином. Конфликт заключается в том, что господин обладает всей полнотой знания о происходящем и оставляет за собой право контролировать все, причем слуги будут информированны в свое время. Слуги не обладают необходимой полнотой знания, но желают перехватить инициативу у господина, что, впрочем, им не позволяется.

Итак, смысл притчи заключается в том, что прояснение ситуации наступит исключительно только в конце времен (ἐν τῇ συντελείᾳ τοῦ αἰῶνος – ‘при кончине века сего сего’ [Мф 13:40]). Преждевременная упорная работа «тружеников Божьих» с целью выявления ересей может привести только к тому, что на кострах инквизиции будут гореть лучшие представители Церкви, а не только несчастные овцы, сбившиеся с пути истинного.

Апофтегма.

Как уже было показано выше, жанр притчи имеет свои собственные характерные особенности, что противопоставляет его другим жанрам, однако притчу часто путают с апофтегмой, которая обладает некоторыми атрибутами притчи, но, все-таки, является самостоятельным жанром, требующим отдельного рассмотрения.

Апофтегма (от греч. ἀπόφθεγμα ‘изречение’, ‘высказывание’ от ἀποφθέγγομαι ‘говорить прямо’) – краткое нравоучительное высказывание, синоним максимы или афоризма. Старинные сборники, состоявшие из остроумных, метких изречений и занимательных рассказов о случаях из жизни выдающихся людей античности и средневековья назывались «Апофтегматами» [Коробейникова 2001, стр. 48].

Примечание.

Впервые в жанровую классификацию текстов Нового Завета апофтегму ввел Рудольф Бультман, его обоснование целесообразности этого введения было следующим: «Слова Иисуса можно разделить на разные группы. Некоторые слова дошли до нас связанными с краткой сценой, в которой они, по мнению традиции, и произносились. Дибелиус называет такие фрагменты парадигмами <…> . Я предпочитаю называть такие фрагменты апофтегмами, так как они по своей структуре родственны рассказам эллинистической литературы, которые обычно называются апофтегмами. Для них характерно, что рассказанная сцена служит только обрамлением для важного слова; главное заключается собственно в этом слове, а обрамление описывает лишь ситуацию, в которой это слово было сказано, и повод для него. Поводом может служить вопрос ученика Иисуса или учителя Закона; вопрос может быть также вызван действием Иисуса, как, например, в случае исцеления в субботу, или поведением учеников, когда они едят, не совершив при этом ритуал омовения рук» [Бультман 2004, стр. 437].

Композиционно апофтегма состоит из следующих блоков:

а) описание текущей ситуации, в которой произносится вопрос или суждение;

б) сообщение о реакции окружающих;

в) ответ главного персонажа на вопрос или комментарий к суждению;

г) подведение итога главным персонажем.

Рассмотрим соответствующий текст из Евангелия от Марка («Вопрос о субботе») [Мк 2:23-28].

А) описание ситуации (место время действия персонажей):

Καὶ ἐγένετο αὐτὸν ἐν τοῖς σάββασιν παραπορεύεσθαι διὰ τῶν σπορίμων, καὶ οἱ μαθηταὶ αὐτοῦ

ἤρξαντο ὁδὸν ποιεῖν τίλλοντες τοὺς στάχυας

И случилось Ему в субботу проходить засеянными полями, и ученики Его дорогою

начали срывать колосья.

Б) описание реакции свидетелей события:

καὶ οἱ Φαρισαῖοι ἔλεγον αὐτῷ, Ἴδε τί ποιοῦσιν τοῖς σάββασιν ὃ οὐκ ἔξεστιν;

И фарисеи сказали Ему: смотри, что они делают в субботу, чего не следует делать?

В) ответ главного персонажа:

καὶ λέγει αὐτοῖς, Οὐδέποτε ἀνέγνωτε τί ἐποίησεν Δαυίδ, ὅτε χρείαν ἔσχεν καὶ ἐπείνασεν αὐτὸς

καὶ οἱ μετ’ αὐτοῦ; πῶς εἰσῆλθεν εἰς τὸν οἶκον τοῦ θεοῦ ἐπὶ Ἀβιαθὰρ ἀρχιερέως καὶ τοὺς

ἄρτους τῆς προθέσεως ἔφαγεν, οὓς οὐκ ἔξεστιν φαγεῖν εἰ μὴ τοὺς ἱερεῖς, καὶ ἔδωκεν καὶ τοῖς

σὺν αὐτῷ οὖσιν;

Он же сказал им: неужели вы не читали никогда, что сделал Давид, когда имел нужду и

захотел есть сам и бывшие с ним? Как вошел он в Дом Божий при первосвященнике

Авиафаре и ел хлебы предложения, которые не следовало есть никому, кроме

священников, и дал бывшим с ним?

Г) подведение итога:

καὶ ἔλεγεν αὐτοῖς, Τὸ σάββατον διὰ τὸν ἄνθρωπον ἐγένετο καὶ οὐχ ὁ ἄνθρωπος διὰ τὸ

σάββατον· ὥστε κύριός ἐστιν ὁ υἱὸς τοῦ ἀνθρώπου καὶ τοῦ σαββάτου.

И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы. Поэтому Сын

Человеческий есть господин и субботы.

 

Апофтегмы могут быть различного объема, тем не менее, их композиции не претерпевают серьезных изменений. В некоторых случаях нет специального описания ситуации; вопросы слушателей вынуждают Иисуса отвечать. Такие апофтегмы очень характерны для греческой литературной традиции. Обычно они начинаются вводной формулой «когда его спросили … » или «когда он увидел, что … » [Бультман 2004, стр. 438]; например:

Ἐπερωτηθεὶς δὲ ὑπὸ τῶν Φαρισαίων πότε ἔρχεται ἡ βασιλεία τοῦ θεοῦ ἀπεκρίθη αὐτοῖς καὶ

εἶπεν, Οὐκ ἔρχεται ἡ βασιλεία τοῦ θεοῦ μετὰ παρατηρήσεως, οὐδὲ ἐροῦσιν, Ἰδοὺ ὧδε· ἤ,

Ἐκεῖ·

ἰδοὺ γὰρ ἡ βασιλεία τοῦ θεοῦ ἐντὸς ὑμῶν ἐστιν

Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не

придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот,

там. Ибо вот, Царствие Божие внутри вас есть [Лк 17:20-21].

 

Жанр апофтегмы встречается не только в греческой, но и в еврейской литературе. В синоптических Евангелиях к таким жанрам относятся рассказы о спорах [Мк 2:1-12; 2: 23-28; 3:1-6; 7:1-23 и др.], разговоры с настойчивыми собеседниками [Мк 10:7-22; 12:28-34; Мф 11: 2-9; Лк 17:20-21] и др.

Ключевым отличием апофтегмы от притчи является способ изложения, или композиция: если логика изложения притчи – параболическая (упрощенно говоря, с чего начинается тем и заканчивается), то апофтегма – это логическая прямая, прецедентом для произнесения которой является некоторая ситуация, интерпретация которой дается достаточно ясно, без усложняющих образов, с приведением последующего вывода.

 

Лекция 27 . Проповедь в нарративе (в повествовательном дискурсе).

План лекции.

1. Определение жанра проповеди и ее основные характеристики.

2.

3. Проповедь Петра в день Пятидесятницы

4. Проповедь Павла в Ареопаге

[Мецгер 2006, стр.]

[]

[]

 

Керигма у ап. Павла.

У апостола Павла керигма представляет собой рассказ о значении смерти и воскресения Иисуса (как обещанном в Ветхом Завете Мессии), о его вознесении и грядущем возвращении в славе [Рим 1: 1-4; 1Кор 15: 3-8; 1Фес 1:10, 2:8]. Многие отрывки в начальных главах Деяний апостолов обнаруживают керигматическое построение [Например: Деян 2:14-39; 3:12-26; 4:8-12; 5:29-32; 10: 34 – 43; 13:16-41]. Эта керигма, вероятно, не всегда начиналась с упоминаний Иоанна Крестителя (примером этого может послужить проповедь апостола Петра в книге Деяние апостолов 10:34-43) или раннего служения Иисуса (проповедь того же апостола Петра) [Деян 2:22-36], но в ней всегда фокусировалось внимание слушателя на смерти и воскресении Иисуса и его грядущем возвращении для того, чтобы спасти избранных и судить неприобщившихся к истине. Завершалась такая проповедь призывом к покаянию и вере. Таким образом, ранняя христианская проповедь была расширена последующей евангельской проповедью и катехическими наставлениями и дополнена рассказами об Иисусе с Его собственными высказываниями [Ауни 2000, стр. 21]. Развитие жанра от устной керигмы к письменному Евангелию было постепенным и неизбежным. Евангелист Марк, создав первое письменное Евангелие, зафиксировал устную развернутую проповедь.

Несмотря на очевидное родство керигм, которые легко могут быть восстановлены из письменных текстов Евангелий, между ними имеются и значительные различия. Эти различия носят количественный и качественный характер. Все керигматические формы в Деяниях апостолов представляют собой речи, которые евангелист Лука вставил в различные контексты, вводя в повествование различных проповедников, обращающихся к аудитории от 1-ого лица единственного числа. Такие проповеди-поучения, или гомилии (от греч. homilia ‘беседа’, ‘поучение’) в начальных главах сочинения больше похожи на предписания и наставления, но далее меняют свою тональность, становясь призывом к покаянию [Деян 2:38-40; 3:19-26; 4:12]. Проповеди в последующих 10 и 13 главах призывают к вере.

Говоря о содержании самой керигмы, реконструированной из Деяний апостолов, следует отметить, что повествование о служении Иисуса, Его смерти и вознесении является основным текстом любой проповеди (даже если это краткое упоминание), что подтверждает гипотезу керигматического происхождения евангелий. Особенно показательным в этом смысле становится фрагмент Деян 10:34-43, поскольку в нем присутствует много схожих черт с Евангелием от Марка. Еще более близки эти стихи Евангелию от Луки, что наводит на мысль о «подгонке» давно бытующей христианской проповеди к определенному контексту.

Однако, несмотря на керигматическое происхождение евангелий (прежде всего Евангелия от Марка), они имеют несколько иное назначение, чем просто призывать к покаянию и вере в Иисуса Христа как Спасителя (и это видно из самой композиции: у Марка рассказ о страстях Иисуса (главы 14-16) занимает около 20 % повествования, а рассказ о Его служении – 80 %). Основная цель Евангелий, на основании христологической интерпретации Ветхого Завета, – показать неизбежность, предопределенность прихода в мир Мессии Иисуса и Его спасительную роль.

Лекция . Апокалипсисы и апокалиптические речения: жанровые

⇐ Предыдущая58596061626364656667Следующая ⇒

Поделиться: