Все это где-то IV век, та эпоха, которая связана и с Каппадокийцами. Авва Евагрий был одним из приближенных к святителю Василию Великому.

В фундаменте аскетического учения преподобного Макария лежат два основных принципа, две идеи. Первый принцип это исповедание усыновления Богу, или исповедание обожения, которого призван достичь каждый христианин. «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом», мы должны стать причастниками Божеского естества. Это идея берет начало в Посланиях апостольских, у апостола Петра, а затем развивается святыми отцами последующих столетий. Обожение человека, приближение Божественной благодати - одно из основных положений богословия преподобного Макария. Второй принцип он выражает следующими словами: « Мы вкусили Бога», то есть нужно не просто неким идейным образом к чему-то стремиться, к исповеданию христианского учения, соглашаться со всеми догматами - этого недостаточно. Нужно еще жить по-христиански, практически, опытно, аскетически приобщаться к Богу, вкушать Бога, как формулирует прп. Макарий. Язык прп. Макария не всегда бывает достаточно четким, догматическим. Дело, вероятно, здесь еще в том, что он жил в IV веке, когда еще не было такой развитой догматической терминологии. Кроме того, он, вероятно, был просто человек, наделенный дарами от Бога, у него не было систематического богословского или философского образования. Он выражается от опыта сердечного. В этом смысле у него не совсем точные богословские догматические формулировки. Ha пример, он ro ворит, что все люди, все христиане преобразуются в Божественную природу. А мы знаем, что по природе мы тварны, абсолютно отличны от Бога. Да, созданы по образу Божию, должны уподобляться. Но между Богом и человеком лежит сущностная пропасть. Бог вечен, нетварен, а мы тварны. Из слов прп. Макария можно было бы сделать какие-то нехорошие выводы, но он имеет в виду совсем иное. То, что мы должны приобщиться Божественной благодати, свету Божественному. В его беседах мы постоянно встречаем образ света, который осиявает нас. Человек должен реализовать в себе образ Божий. (Образ - это то, что в нас заложено, а подобие - то, как мы должны это образ реализовать). Образ Божий - это замысел Бога о каждом из нас. И собственных наших сил не хватит на то, чтобы этот замысел Божий о нас осуществился. Нам нужна благодатная Божественная помощь. Прп. Макарий дает нам следующий образ. Это подобие в человеке как бы рисуется Самим Христом, как живописцем.

( У Макария и аскетов этой традиции очень яркие примеры из жизни, они постоянно сравнивают жизнь христианина с какими-то промыслами, ремеслами, природными обыденными явлениями жизни, через это иллюстрируя отношения, какие существуют между Богом и человеком.) Именно Христос живописует в нас Свой образ посредством Святого Духа. Это как та краска, которой Он расцвечивает нас, а кисть - это Его несказанный свет, благодать, которая касается нас. И этим светом Он в наших душах и телах вновь прописывает образ. Человек изначально был очень хорошо, добротно, ладно создан Богом. Затем пал грехом. И этот рисунок, как потемневшая доска с живописью, на которой пыль, копоть, гарь. Христос благодатным Духом Своим заново пишет тот образ, который уже почти неразличим за грязью грехов. Христос одновременно и Художник и Образец. Он с Себя пишет в нас Свои~ образ. Христос Воплотившийся, ставший Одним из нас пересозидает нас по Своему Образу, боговоплощает. Итак, целью подвижничества, подвижнической жизни для прп. Макария является «наше уничиженное нынешнее естество изменить и соделаться естеством иным». Эта задача делается для нас выполнимой только благодаря аскетическому подвигу, отречению от мира. Макарий - один из древнейших монахов. (Монах - от слова «монос», он один. Один по отношению к людям, но всегда вместе с Богом. Это как бы кажущееся одиночество). Человек должен отречься от мира, предаться аскетическим подвигам, и тогда он достигает прославления. К этому состоянию в полноте своей человек приобщится только в жизни будущего века, сначала по смерти своей, но еще даже и не тогда, но по Воскресении из мертвых. Но отчасти и здесь, в той мере, в какой мы пребываем во Христе, мы уже можем прикасаться к этому состоянию. Цель - обожение, а обожение достигает только тот, кто ищет единства со своим Творцом, тем, по образу Которого он себя перестраивает. Такое теснейшее единение человека с Богом осуществляется, по преподобному Макарию, через вселение в нас Духа Святого. Причем вселения личностного. Святой Дух вселяется в нас как Лицо Пресвятой Троицы, Живая Личность. Делает нас Своим храмом и действует в нас. Как говорит прп. Макарий, Божественное веяние Святого Духа проникает все существо души, и помыслы, и всю сущность, и все телесные члены. Как происходит это единение, как себе его представить? Прп. Макарий сравнивает его с проникновением огня во все поры железа. Огонь наполняет собою железо, и при этом железо приобретает свойства огня, оно раскаляется и становится красным, становится палящим, обжигает. Также Дух Святой проникает каждого из нас и претворяет в нас Божественные свойства. Мы становимся богами по благодати. При этом железо не меняет своей природы, физически остается железом. Для выражения единства природы человека с Духом Божиим прп. Макарий использует еще некий образ смешения тел. Когда два вещества друг в друга проникают, молекулы соединяются, и их не разорвать. Он использует греческие слова «красис» и «миксис», которые использовались для обозначения такого смешения вещества, при которым их свойства не изменяются, но врастают друг в друга. Эти термины использовались и для обозначения того, как Божество и человечество соединяются во Христе, неразрывное взаимопроникновение Божественной и человеческой природы пришедшего в мир Сына Божия. Дух живет в человеке, почти воплощается, по прп. Макарию. Дух Святой действует в ангелах, и в людях. Некая странная идея прп. Макария -для него и ангелы, и душа человека обладают некоей материальностью, до некоторой степени телесны. Был спор в России в XIX веке между двумя великими святителями - свт. Феофаном Затворником и свт. Игнатием Брянчаниновым о природе ангелов, телесны ли ангелы или они есть абсолютно безплотные духи. Свт. Феофан считал их абсолютно безплотными, безтелесными, а свт. Игнатий придавал как бы некую телесность, в сравнении с Богом, скажем так, и более всего ссылался на прп. Макария, который об этом пишет. До сих пор есть сторонники той и другой идеи, ни одна их них не является абсолютно истинной или еретической. Прп. Макарий признавал плотяность человеческих душ и ангелов. Необычная черта его богословия - вселение Духа Божия в человека и соединение с Ним человеческой материальной природы он именует таким странным словом, которое на русском языке звучит примерно так «плототворение», от слова «плоть». Дух как бы «плототворит» Себя, по снисхождению и человеколюбию преображаясь, Дух Святой плототворит Себя, восприемлет Богоугодившие души и бывает с ними как един Дух. Строго говоря, это сводится к тому, что Дух Божий живет в человеке. Если человек живет во грехе, то в него также вполне ощутимо, материально вселяется сатана. Причем такой союз рассматривается как подобный брачному союзу. Человек или уневешивается Богу, или уневещивается сатане. Следствием плотнейшего общения человека с Богом становится освящение, обоживание человеческой природы. Святой Дух, который соединяется с человеческой душой, подает ей дары Своего Божества. Есть несколько плодов, которые, по прп. Макарию, человек обретает в результате обожения. С ним происходят некие принципиальные изменения, которые прп. Макарий подчеркивает. Во- первых, это некие духовные дарования, которые получает человек, освящаемый благодатью Святаго Духа. Сила Божия обитает в человеке и через человека творит чудеса, как через некое орудие. В таком случае человек как бы оказывается инструментом Божественных чудотворений. По поводу пророка Илии прп. Макарий говорит, что Илия произносит некое слово, запрещая сходить дождю на землю. Но сила здесь не в самом слове, а языком его управляло Слово Божие, через Илию действовал Сам Господь и запрещал влаге сходить на землю. Это действие Божественное, но через человека. Человек здесь тоже меняется, тоже преображается. Кроме того, человек в состоянии обожения приобретает некую особую защиту, в нем обитает Сам Господь и всякое зло, которое касается человеческой души, оказывается попаляемо этим огнем Духа, которым пронизан праведник. Как мы не можем прикоснуться к пламени, мы будем опалены, подобным образом духи зла, касаясь души человека, пронизанной благодатью Божией, пламенем Духа, оказываются попалены и не могут подступиться к праведнику. Человек приобретает некую сверхъестественную духовную мудрость, некие интеллектуальные дары, которыми он прежде не обладал. Человек получает от Бога некие откровения. Низшей формой откровений являются видения. Надо сказать несколько слов об отношении Церкви к видениям. Явления святых, даже Спасителя, Богоматери - Церковь всегда предупреждает, что к этим явлениям надо относиться очень и o чень осторожно. Святые Отцы учат, что если христианину что-то явилось, а он сомневается, подозревает, что это может быть некий прилог, бесы пытаются возобладать под видом ангела света, если человек в этом случае не примет это видение и даже если оно окажется на самом деле истинным, Бог его не осудит за такую осторожность. Человек должен быть предельно аккуратен, чтобы не впасть в искушение. Некоторые отцы и учители Церкви даже предупреждают - вообще отвергаться любых видений, как тонкой опасной вещи. Авва Евагрий в принципе отказывает в возможности таких видений, говоря, что любые видения это сплошные искушения и их надо избегать. Но некоторые святые отцы допускают возможность видений, но при этом подчеркивают одну вещь. Видения, вполне возможно, это дар от Бога. Надо помнить - это не такой уж большой дар. Прп. Макарий пишет: видения - это только первая ступень, за которой еще очень многого надо достигнуть. Если тебе от Бога дано некое видение, это значит что? Это значит, что твои телесные очи видят что-то, что вне тебя. Ты видишь Бога как бы со стороны. А надо другого добиваться, надо видеть Бога не во вне, а созерцать в себе. Надо достигать такого состояния, когда Бог Своею благодатью в тебе живет. Надо Бога познавать в сердце своем. Это уже не вовне, не в комнате, стоящим отдельно, отдаленно от нас, мы видим. Дух Святой живет в сердце человеческом. Это уже совсем другой уровень. То есть от видений человек должен переходить к созерцаниям света в себе и озарениям, Господь является в человеческой душе. Прп. Макарий говорит: «озарение есть не только озарение мысли и благодатное просвещение, но постоянная и непрерывная в душах светозарность Ипостасного света». В другом месте: «умаляя Себя как Ему угодно, Бог плототворит и преобразует Себя, делаясь видимым для любящих Его по великой и невыразимой любви, в неприступной славе света, являясь достойным соразмерно с силами каждого». Кроме этого, откровение Божие человеку имеет еще одну сторону. Человек оказывается руководим ко спасению Самим Богом. Сам Бог учит нас. Нам уже нет нужды полагаться на некое внешнее руководство, конечно, это некие предельныё высоты. (Конечно, каждый человек должен спрашивать совета у священника и так далее). Но подвижники, достигавшие предельных высот, жили одни, в пустыне и сами, непосредственно от Бога получали откровения. Конечно, это опасная жизнь, оставляющая возможность того, что инок может что-то неправильно понять, может неосторожно отнестись к тому, что с ним происходит и впасть в прелесть. Постоянные искушения, прилоги, но человек, достигший духовного совершенства, преодолевает это, непосредственно от Бога получая помощь и благодать. Но это, конечно, не наш уровень, а то, к чему можно стремиться, а дальше как Бог даст. Человек, стяжавший такой дар и научаемый Богом, приобретает возможность учить других. С этого момента Господь начинает открывать ему то, что происходит в душах других людей. Отныне подвижник может проникать в сердце каждого человека и определять его внутреннее состояние и средства для духовного уврачевания. С точки зрения прп. Макария, есть разные разряды людей, которые в той или иной степени обретают откровения. Первый разряд вообще никак к откровению не причастен, эти люди внешние. Прп. Макарий называет их слепыми. Это те, кто не пользуется ничем из благодатных даров, которые предлагает им Церковь, неверующие. Они даже Евангелие не читают, Слово Божие не слушают. В этом смысле эти люди фактически мертвы. Вообще прп. Макарий любит рассуждать о двух смертях - одна смерть телесная, это смерть преходящая, за которой последует Воскресение. Есть еще другая, более страшная и незаметная для многих: человек кажется внешне живущим, движущимся, общающимся с людьми, но внутренне он мертв, его душа мертва вне Бога. Такой образ людей не живых, не причастных к благодати Божией. Другие люди - это миряне, которые озаряются святыми Заповедями, как светом звезд. Звезды далеко, высоко, они сияют, указывают путь человеку. Но они как бы внешние по отношению к человеку, Третий - это монашествующие, избравшие уединение, монашеский образ жизни, те, кто достигли вершины добродетели. Это те, в сердцах которых воссиял в полноте лунный свет. Когда человек приобщается действию Божию, действию Божественной благодати, он внутренне изменяется. Сам Дух живет в человеке и в человеке молится, являет в человеке Свою силу и исполняет в человеке Свои же заповеди. Божественное естество, обитая в человеке, уподобляет Себе человека. Бог в соответствии с Собой перестраивает человека, облекает человека в то, чем является Сам, облекает человека в Образ Христов. И раз Бог есть благость, радость, милосердие, мир, любовь, точно так же новый человек, в обновленном состоянии, по причастию к Божеству является радостью, любовью, миром.

Все возможности в наибольшей степени даны монашеству. Этс не значит, что мирянин не может спастись. Можно быть монахом в миру, можно быть просто мирянином и достичь святости. Можно быть женатым священником, иметь детей и достичь уровня старца. Как отец Алексей Мечев, обычный батюшка московский, с детьми. Но когда к Оптинским старцам приезжали, как узнавали они, что люди из Москвы, старцы говорили: «Что вы к нам, собственно, ездите? У вас есть свой старец, отец Алексий, на Маросейке служит, в храме Николы в Кленниках. Вот к нему ходите - он вам все советы даст». Это зависит от человека, но максимальные возможности для духовной самореализации, достижения единства с Богом даны в монашестве. Хотя того же человек, будучи христианином, может достичь в любой другой ситуации.

Одновременно благодать Божия действует в нас не только как сила зиждительная, но и как сила разрушающая, разрушающая все злое, наносное, лишнее, что живет в человеке, влечет ко греху и служит для нас неким основанием ко злу. Здесь две стороны: с одной стороны в нас есть нечто не греховное по определению, но мешающее нам в нашей духовной жизни.
Например, если человек постоянно и часто болеет - он не может поститься, ему трудно
совершать постоянно молитвенное правило. Болезнь сама по ce 6 e не есть грех, но слабый организм является препятствием к духовному совершенству, склонен к аскетическим подвигам. Бог в человеке исправляет даже это. Подвижник становится здоровее, его организм крепчает, ему меньше нужно для физического существования. Древние подвижники обходились маленькими просфорочками или даже Святыми Дарами, им хватало физической энергии, которую они получали от толики этой пищи. Господь так перестраивает человека, чтобы он нуждался в меньшем, чтобы он меньше болел. Кроме того, в человеке есть некие естественные вещи, например, боязнь страданий. Нашему организму не естественно страдать, человек создан для безсмертия, жизни вечной, для радости в Боге, поэтому ему чужды страдания. Мы не так задуманы, и для нас совершенно естественно избегать страданий. Господь и это преодолевает в человеке, ac кетика, умерщвления плоти ( конечно, не в католическом смысле, не самобичевание) подразумевает некое страдание организма. Скажем, пост в древнейшее время каким был? Сорок дней ничего не ели, пили водичку. Притом, что у монахов был труднический подвиг - ходили, собирали хворост, плели корзины. (Это не значит, что мы сейчас должны сорок дней пить воду и ходить по стеночке, ветром колеблемые, мы не готовы к этому). Состояние Богопричастности, постоянного Богообщение действительно является подвигом для монашествующих. Это постоянное напряжение, усилие. Это не то, что растворился в благостном состоянии, как на духовном пляже, пребывая в благодати и все. Это постоянный подвиг и мученичество, пролитие крови, максимальная мобилизация духовных сил. Человек настолько устремленный к Богу и поглощенный духовным восторгом для внешних может показаться даже опьяненным. Внешние его проявления и действия могут показаться для окружающих неадекватными. Об этом пишет святитель Григорий Нисский и прп. Макарий. Для  прп. Макария одним из центральных понятий является учение о сердце человека. Сердце - часто. В его учении сердце - это аскетический центр бытия человека, в котором связан дух и тело человека. Прп. Макарий был одним из тех, кто являлся основателем непрестанной сердечной молитвы, мы знаем ее как Иисусову молитву. Во времена Макария она звучала иначе, скорее всего это было два слова «Господи, помилуй», затем она разрослась. Непрестанная эта молитва уже характерна для Макария и его времени. Сердечная жизнь подвижника складывается, по прп. Макарию, из определенных элементов. Происходит внутреннее ослабление разлада в человеке, как в человеке грешном. Не достигший высот сердечной жизни и молитвы внутренне постоянно борется в себе. Это внутреннее противоречие в подвижнике и молитвеннике постепенно ослабевает и, наконец, исчезает, когда он достигает духовного совершенства. В душе воцаряется покой, мир и чувство тихой радости постоянного Богообщения. Кроме того, человеку дается чувство внутренней уверенности, он имеет в себе некий стержень, некое непоколебимое основание которое дается ощущением теснейшего единства с Богом, с Творцом. Человек ощущает себя усыновленным Богу, значит, сродником Христа. Это ощущение внутреннего успокоения и стержня, это еще один признак сердечной внутренней святой жизни. Третий признак - угасание зависти, злобы, других греховных отношений к ближним. Это место занимают любовь и жалость, обращенная и к людям, и к неразумной твари. Прп Макарий пишет: благодать так умиряет все члены и сердце, что душа, от великой радости, уподобляется незлобивому младенцу. Человек не осуждает ни Эллина, ни Иудея, ни грешника, ни мирянина. Иногда такой радостью и любовью разжигает его Дух, что если бы можно было, вместил бы всякого человека в сердце свое. Наконец, четвертый признак единства с Богом, внутренней святой жизни сердечной - это любовь к Богу, чувство всепоглощающей любви к Богу, которое в человеке преодолевает все прочие устремления. Это не внешняя любовь к Богу как к чему-то далекому, а любовь к Тому кто вселился в сердце, кто пребывает в глубине человеческой души. Преподобный Макарий очень любит срявнивать душу человека с невестой Христовой. Вот, Христос нашел эту невесту в самом жалком состоянии. Она погибает, она пребывает в нищете, одета в рубище, валяется в нечистотах - это душа каждого из нас. Но по своей жалости и любви Христос поднимает ее из этого падшего состояния и вводит ее в Свои Царские чертоги. Облекает ее в царские одежды. Потом Христос ее долго и усердно воспитывает. Он взращивает ее в Свой Собственный образ, в Свое достоинство, делает ее благородной. И благодарная душа, сознающая, что с ней произошло и осознающая свое ничтожество и в то же время свою безграничность, всесильность, которая заложена в нее Богом, она созерцает красоту Божию, ощущает Христа как сладчайшего и вожделеннейшего. Она, как пишет прп. Макарий, уязвляется Божественной любовию, приобретает безпредельную, неистощимую любовь ко Христу. Такое особое достоинство приобретает не только душа человека, но и человеческое тело. По выражению прп. Макария, Господь и тело принимает в единство Своего естества. С точки зрения святых отцов, в состояние нетления должна переходить не только душа, но и человеческое тело, преображенное. Произойдет это после Воскресения, но некоторые дары подаются человеческому телу даже уже в этой жизни. Если тело остается таким, как в нашей падшей природе, то тело неизменно умрет. Но если оно проникается Божественной силой, то оно приобретает некоторые качества и черты, которые становятся залогом его будущей жизни. Конечно, оно тоже умрет, но в нем уже проявляются некоторые черты той славы, которые оно приобретет в Воскресении. Обитающая в человеке сила Духа Святого оживотворит умершее и истлевшее тело, восстановит его в неком благом и святом облике. По прп. Макарию и по учению Церкви, будут воскрешены все тела, праведников и грешников. Но образ Воскресения будет различен.  В воскресшем теле будет видно, воскрешено ли это тело грешника, или прадедника. В самих телах будет видно, в благодати пребывает этот человек, или во грехе.
Дух будет Сам непосредственно сохранять тела праведников в бытии и сообщать им
Божественную славу. Как выражается прп. Макарий, Сам Бог будет по Воскресении для тел пищей, oдeждой и крыльями, которые вознесут человеческие тела в мир, Небесный Иерусалим. Известно, что тело, лишенное пищи, слабеет и умирает. Но этот естественный закон оказывается отчасти преодоленным в том, что подвижники приобретают особые способности мало питаться. Прп. Макарий приводит пример Моисея, который постился сорок дней на горе Синай и сошел с нее сильнее, чем был, когда взошел. В течение этих дней он креп, потому что был питаем Самим Богом. Тело его снабжалось духовной пищей, и этой пищей было Слово Божие, которое он слышал на горе. И то, что случилось с Моисеем, может послужить для нас образом тех будущих благ, которые нам обетованы. В жизни будущего века мы будем питаться Словом Божиим, Богообшением. От этого будет крепнуть наше тело,
укрепляться в бытии. В жизни будущего века, по прп. Макарию, тела воскреснут нагими, и будут нуждаться в одежде. Одеждой для них будут не шкуры животных, ткань, или нечто вещественное. Ризой для этих тел будет свет Божества. Ныне он сияет в душах праведников и подвижников, а в жизни будущего века он изольется вовне, будет осиявать тело. Этот свет покроет и прославит тела спасенных, они будут сиять как солнце. Прп. Макарий пишет: все члены будут воскрешены, все тела соделаются световидны, но не разрушатся и не сделаются огнем. По прп. Макарию, Небесный Иерусалим, это место где будут обитать праведники, над небесами. По Воскресении тела должны будут покинуть окружающий земной мир и вознестись в небесные обители для жизни с Христом и ангелами. Дух Божий окажется крыльями тех, кто будет возноситься на небо.

Итак, мы можем сказать, что целью подвижника является обожение человеческой природы.
Это обожение является следствием теснейшего общения человека с Богом, в котором
участвуют и душа, и тело. Таким образом, подвижничество является необходимым условием обожения. Аскет должен трудиться над тем, чтобы очищать себя от греха, чтобы стремиться к соединению с Богом. Основанием греха, который, по прп. Макарию, есть только проявление живущей в нас болезни, является страсть. Грех это внешнее проявление страстей, которые живут как болезни в мыслях, в душе, в чувствах. Болезнь в человеке - духовная связь с сатаной. Как духовная связь с Богом есть святость, так духовная связь с сатаной есть пребывание в страстях, вне Бога, в родстве с силами зла. Основанием греха служат помыслы начала греха, которые одолевают человека. В нас все время роятся некие помыслы. Одни из
них добрые помыслы, другие подсказывают демоны, третьи - падшее начало в человеке. Не надо думать, что все греховные помыслы подаются нам откуда - то извне, «все бесы виноваты», очень много мы в себе рождаем по собственному почину, испорченности. Во многом мы сами являемся инициаторами начала греха в нас. Очень удобно все всегда сваливать на бесов, но и мы сами виноваты - об этом пишут многие отцы Церкви. Таким образом, в человеке греховное начало может самореализоваться предельно, проникнуть все естество, перестроить человека по своему образу и подобию. В человеке добрые и злые мысли постоянно борются между собою, их столкновение, по мысли прп. Макария, это некоторое соревнование. Здесь он вспоминает ипподром, колесницы, которые мчатся по кругу, сталкиваются, сшибаются, кони падают, и кто преуспеет, кто первым дойдет до цели - неизвестно. Так и помыслы носятся в душе, и каждый стремится обратить на себя внимание толпы зрителей, нас. Если греховный помысел вызывает своей красотой восхищение ума, то он врывается в душу, на финишную прямую, ниспровергает все добрые помыслы, один овладевает полем состязания. Эта власть греховных помыслов осуществляется через чувства.
Человек начинает oбдyмывать и услаждaться неким греховным помыслом, заранее
испытывая, пусть ложную, но все же радость, которую он ощутит при совершении греха.
Именно так дьявол внушил первым людям мысль нарушить заповедь. Адам и Ева вначале восприняли ее внешним слухом, потом она проникла к ним в сердце. Потом она проникла постепенно во всего человека, овладела его чувствами. В какой-то момент человек сдался, совершил грех, вкусил плод. Но до этого он вкусил уже мысленно. Всякий грех совершается ради удовлетворения, удовольствия, которое он сулит. Одно представление греховного уже может принести человеку некое yдoвoльcтвиe. Мoжнo грешить воображением и получать удовольствие от этого, и такое удовольствие, по сути, ничем не отличается от реального греха.
Если степень удовольствия в мыслях и ослаблена, то сам грех все же вменяется человеку и требует покаяния. Если в человеке с греховной мыслию соединяется приятное такое возбуждение, человек как бы пережил это состояние внутри себя, грех внутренне совершен.
Он может не выйти на поверхность, но это уже не важно. В противовес этому прп. Макарий приводит идеал нравственной чистоты, которой может достигнуть подвижник и всякий человек, ищущий спасения. Человек должен достичь предельной прозрачности. Грех-это всегда затемнение, всегда тень, умаление света. А человек должен быть свободен от любой тени, должен быть абсолютно прозрачен для Бога и Божественной благодати. Не с одним каким-то пороком человек должен бороться избирательно, он должен бороться со всем злом, что живет в нем. Душа имеет множество частей, и все они заняты грехом - пишет прп.
Макарий. Если представить большую квартиру, большой дом, где в каждой из келеек живет какая-либо страстишка, греховное устремление. И вот все комнаты должны осветиться единым светом, светом Божественной благодати. Человек должен идти к цели абсолютного просвещения Божественным светом, как по некоему лабиринту. Он должен эти келий одну за другой освобождать. Должен проводить, как говорят военные, планомерную зачистку во всех помещениях своей души - это, конечно, не выражение прп. Макария, но выражает суть того, что он имеет в виду. Надо отвоевывать у грех одну область души за другой, и только тогда можно будет одержать победу. При этом нельзя устранять лишь внешние проявления порока,
нужно удаляться страстей, греховных начал, которые живут в человеке, в темных глубинах, удаляться от чувств и мыслей, где грехи свивают себе гнезда. При этом нельзя непосредственно бороться только с чувствами, нужно бороться и с мыслями, искореняя начальные помыслы. Надо отлавливать грех в прилоге, на самом начальном этапе, не дать ему вжиться в ce бя, проникнуть в глубину, ухватить его на поверхности. Человек, подвижник, прежде всего, борется с помыслами. В этой области он себя мобилизует. Как пишет прп. Макарий: «Ум есть борец, и имеет равномощную силу препираться с грехом и противиться помыслу. Ум -противоборник и может твердым помыслом победить порочные стремления и
гнусные желания». Именно поэтому, с одной стороны следует ограждать благочестивые помыслы, взращивать их в себе, давать им почетное место во внутреннем мире, а с другой стороны нужно подавлять в себе дурные мысли. Как пишет прп. Макарий: человеку нужно все усилие свое обращать на помыслы, и что служит лукавым помыслам пищей, то отсекать. Мера подвига твоего заключается в том, чтобы тебе не прелюбодействовать в мыслях, но противостоять умом, вести брань, бороться с пороком, не повиноваться, не соуслаждаться Такова характерная черта Восточного монашества - это подчеркивают многие наши патрологи. Человек заботиться не столько о внешнем делании, сколько о внутреннем. Монах может всю жизнь прожить в пустыне, ему некому будет раздавать милостыню, некому будет подавать воды и хлеба. На Западе больше внимания придается делу благотворительности, там создаются целые монашеские ордена благотворительного характера. В Православии человек может во всю жизнь не подать никому копейки, потому что ему просто некому будет подать, он будет один всю жизнь в пустыне предстоять пред лицом Божиим. Он ведет духовную жизнь не внешним доброделанием, хотя для христианина и это очень важно. Но можно спасаться не только этим. Для христианина духовная жизнь - это борьба, внутреннее делание в сердце. Внешнее существует тоже ради победы в себе, над пороками, страстными устремлениями и привычками.

Авва Евагрий развивает и продолжает многие идеи прп. Макария. Он, кажется, первый из древних святых отцов предлагает знаменитый список «системы страстей». Есть разные традиции монашества - общежительное и отшельническое. В общежительном монашестве есть Устав, дисциплина, порядок. Много внимания уделяется внешнему - красоте обители, аккуратности братии, дисциплине, порядку, послушанию. Другая традиция - отшельников, юродивых, когда человек как бы сознательно пренебрегает всем прочим, когда единственное, на что ему надо ориентироваться, на Бога. Это две идеи - смирения, послушания, и предельной самоотдачи, пренебрежения всем внешним. И в том, и другом есть свои преимущества, и есть свои искушения, опасности. Все зависит от того, как человеку надлежит себя вести. Были традиции, когда новоначальные на первом этапе жили в общежительном подвиге, десятилетия прожить в жестком, предельном послушании старцу или игумену. После этого говорилось - теперь ты можешь идти в пустыню. По достижении некоего духовного совершенства монах мог удалиться, ему благословлялось жить самому. Он приходил на службу, причащался Святых Христовых Тайн, но мог жить один, потому что у него был опыт. Была большая надежда, что он не впадет в прелесть, в искушение и гордыню. Отшельничество этим опасно. В этом смысле есть разные традиции. Есть традиция не стяжателей, последователей прп. Нила Сорского. Есть традиция Иосифлянская, добротного монашеского хозяйства, и совместного служения и подвига. По такому образцу живут и Троице-Сергиева Лавра, и Псково- Печерский монастырь. Нынче модно превозносить не стяжателей - но это просто два разных пути, два подвига и один не меньше другого. Прп. Иосиф Волоцкий был великим русским богословом, и он сознательно создавал систему. Это традиции Египетских общин, берущих начало, скажем, от свт. Василия Великого, или от Аввы Пахомия.

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: