Два основных взгляда на природу и участь человека

Существуют два основных христианских воззрения на человеческую участь, которые берут начало из фундаментально различных взглядов на человеческую природу. Первое основано на вере в бессмертие души, а второе — на вере в воскресение тела. В своем исследовательском труде Природа и участь человека Рейнхольд Нибур высказывает мнение, согласно которому фундаментально отличные христианские верования о человеческой природе и участи вытекают из двух основных взглядов: 1) классического и 2) христианского.² Первый ведет происхождение от древнегреческой философии, а второй — от учения Библии. Термин «христианский», отнесенный к последнему взгляду, может ввести в заблуждение, поскольку, как мы увидим далее, подавляющее большинство христиан на протяжении многих веков находилось под сильнейшим влиянием классического взгляда на человеческую природу, которая, как они считают, состоит из смертного тела и бессмертной души. Поэтому я предпочитаю именовать второй взгляд «библейским», ибо он, как покажет наше исследование, отражает учение Библии.

Классический дуализм. Классический взгляд на человеческую природу заимствован, главным образом, из произведений Платона, Аристотеля и философов-стоиков. Они делали акцент на различиях между материальными и духовными составляющими человеческой природы. Согласно философии Платона, человеческая природа состоит как из материального, так и из духовного компонента. Материальный компонент — это тело, временная, несущая злое начало оболочка; а духовный компонент — это душа (psyche), или разум (nous), — вечные, несущие доброе начало. Человеческое тело преходяще и смертно, в то время как человеческая душа вечна и бессмертна. В момент смерти душа высвобождается из телесной темницы, где была заключена на время. Исторически сложившаяся христианская мысль находится под глубоким влиянием этого дуалистического, небиблейского понимания человеческой природы. Последствия вплетения классического взгляда на природу человека в христианские верования и практику не поддаются оценке. Мы поразмышляем над ними чуть позже.

Библейский холистический взгляд. Библейский взгляд на человеческую природу является по сути своей холистическим, или монистическим. В Библии делается акцент на единстве тела, души и духа, составляющих неразделимый организм. Поскольку данная работа в целом направлена на четкое формулирование библейского холистического взгляда на человеческую природу, я лишь упомяну здесь два его значительных отличия от классического взгляда. Во-первых, холистический взгляд на человеческую природу основывается на вере в то, что физическое творение этого мира, включая и сотворение человеческого тела, было «хорошо весьма» (Быт. 1:31). Нет никакого дуализма, или противоречия, между материальным и духовным, телом и душой, плотью и духом, поскольку все они являются частью Божьего «весьма хорошего» творения. Искупление представляет собой восстановление всей личности, тела и души, а не спасение души помимо тела.

Второе отличие от классического взгляда заключается в том, что бессмертие не было присуще человеческой природе от сотворения, человек лишь имел возможность стать бессмертным. Люди не обладают тленным телом и нетленной душой; они наделены смертными телом и душой, которые могут стать бессмертными. Бессмертие, или вечная жизнь, это Божий дар тем, кто принимает Его спасение. Те же, кто отвергает Божий план их спасения, в конце концов подвергнутся вечному истреблению, но не вечным мукам в неутихающем адском пламени. Причина тому проста. Бессмертие дается как награда спасенным, а не как возмездие нечестивым.

Такова Благая весть Божья. Хотя Адам и Ева были сотворены смертными (с возможностью стать бессмертными посредством вкушения плодов Дерева жизни), и люди по сей день рождаются смертными, мы все-таки можем получить бессмертие, если примем Божий дар вечной жизни. Бессмертие — Божественный дар, а не присущее человеку свойство. Оно обусловлено нашей готовностью принять Божье благодатное спасение всей нашей природы, тела и души. Таким образом, библейский взгляд можно также обозначить как условное бессмертие, поскольку оно предлагается Богом на определенных условиях.

Споры по поводу тела и души. Некоторые читатели могут заявить, что вопрос о теле и душе давно исчерпан и никого более не интересует. Написание книги на эту тему может показаться им напрасной тратой времени. Смею возразить: вопрос о теле и душе далеко не исчерпан и не утратил своей актуальности. Недавнее массовое самоубийство в одном из жилых домов Сан-Диего 39 человек, пожелавших покинуть свои телесные «вместилища», дабы в бесплотном виде достичь кометы Хейла-Боппа, напоминает нам, насколько животрепещущ вопрос о теле и душе. Интерес к посмертному существованию в настоящее время, пожалуй, более велик, чем когда-либо прежде. В Средние века вера в загробную жизнь насаждалась посредством исполненных суеверием художественных произведений, где изображалось блаженство святых и муки грешников. Сегодня подобная вера пропагандируется более изощренно посредством медиумов, экстрасенсов, «научных» исследований околосмертных переживаний и деятелей «Нового века», общающихся с духами прошлого. В итоге вопрос о теле и душе привлекает беспрецедентное внимание даже в богословском сообществе. Обзор теологической литературы, вышедшей из печати за последние годы, показывает, что данная проблема горячо обсуждается ведущими богословами различных религиозных деноминаций.

В центре дискуссии находится вопрос о том, может ли душа пережить тело и функционировать вне его. Другими словами, создана ли человеческая природа таким образом, что в момент смерти душа, то есть мыслящий компонент, оставляет тело и продолжает существование, в то время как «вместилище» распадается? Традиционно подавляющее большинство христиан отвечают на этот вопрос утвердительно. Они верят, что между смертью и окончательным воскресением тела Бог сохраняет бытие их человеческих развоплощенных душ. При воскресении их материальные тела воссоединятся с бесплотными душами, тем самым усилив либо блаженство рая, либо муки ада.

Эта традиционная и популярная точка зрения в последние годы подвергается массированной критике. Все большее число ведущих богословов евангелического направления отказываются от классического, дуалистического взгляда на человеческую природу, согласно которому смертное тело принадлежит низшему, физическому миру, а бессмертная душа — духовным сферам. Они отдают предпочтение библейскому, холистическому взгляду на природу человека, то есть верят в то, что вся личность — и тело, и душа — переживают смерть и воскресение.

Отказу многих богословов от классического дуализма способствуют несколько факторов. Один из них — возобновленное исследование библейского взгляда на человеческую природу. Тщательное изучение основных библейских терминов, используемых для обозначения человека (тело, душа, дух, плоть, ум и сердце), привело многих исследователей к осознанию того, что они указывают не на независимые составляющие, но на личность в целом, рассматриваемую с различных точек зрения. «Последние исследования показывают», пишет Элдон Лэдд, «что такие термины, как тело, душа и дух, служат для описания различных углов зрения, под которыми рассматривается вся личность, а не различных, раздельных свойств человека».³

Практически любая часть тела может использоваться в Библии для обозначения человека в целом. Нет никакого разделения между смертным телом и бессмертной душой, оставляющей тело и функционирующей вне его. Тело и душа, плоть и дух в Библии представляют собой части одной и той же личности, которая не «распадается на куски» в момент смерти.

Дуализм под огнем критики. Многочисленные библеисты в последнее время заявляют, что авторы ветхо- и новозаветных книг оперируют не дуалистическим, а монистическим (холистическим) взглядом на человеческую природу. Их исследования будут рассмотрены в последующих главах. В результате многие современные верующие ставят под сомнение и даже отвергают представление, будто Библия учит о посмертном существовании души вне тела.

Историки Церкви поддерживают данные выводы, утверждая, что дуалистический взгляд на человеческую природу и вера в отделение души от тела после смерти были привнесены в христианство отцами Церкви, находившимися под влиянием дуалистической философии Платона. Этим объясняется широкое распространение этих представлений в христианской Церкви даже несмотря на то, что они чужды библейскому учению.

Философы и ученые вносят свой вклад в массированную критику традиционного дуалистического взгляда на человеческую природу. Философы критикуют традиционные аргументы в пользу того, что душа представляет собой бессмертную субстанцию, переживающую смерть тела. Они выдвигают альтернативные теории, согласно которым душа есть аспект человеческого тела, а не самостоятельный компонент.

Ученые, в свою очередь, ставят под вопрос веру в независимое существование души, доказывая, что человеческое сознание зависит от мозга и находится под его влиянием. В момент смерти мозг прекращает свое функционирование и мыслительная деятельность во всех ее формах останавливается. Для ученых прекращение всех умственных функций в момент смерти означает, что вероятность осуществления какой-либо посмертной умственной деятельности, приписываемой душе, крайне мала.

Эти согласованные нападки на дуализм со стороны библеистов, историков Церкви, философов и ученых приводят либеральных и даже некоторых консервативных христиан к отвержению традиционного дуалистического взгляда на человеческую природу. В своей книге Душа, тело и жизнь вечная Джон У. Купер подводит черту под данной тенденцией, утверждая следующее: «Либералы отвергли его [дуализм] как устаревший и утративший свою интеллектуальную состоятельность. В то же время некоторые консервативные протестанты заявили, что поскольку мы должны следовать одной только Библии, а не человеческим преданиям, а антропологический дуализм как раз и есть ни что иное как человеческое предание, не имеющее библейского основания, нам следует реформировать наши конфессии и очистить их от наслоений древнегреческой мысли. Раздельное восприятие тела и души подвергается резкой критике со всех сторон»⁴.

Дуалисты обеспокоены. Эти тенденции вызывают серьезную обеспокоенность в рядах тех, кто видит чрезвычайную угрозу своему дуалистическому пониманию человеческой природы. Книга Купера представляет собой одну из многочисленных попыток утвердить пошатнувшиеся позиции традиционного дуалистического взгляда, ответив на вызов, брошенный дуализму. Причина для такого ответа ясно изложена самим Купером: «Если то, что они [исследователи] говорят, соответствует истине, то за сим следуют два обескураживающих вывода. Во-первых, доктрина, признаваемая большей частью христианской Церкви со времени ее основания, является ложной. Второе следствие находится в более личной и экзистенциональной плоскости — вера миллионов христиан в жизнь сразу после смерти является заблуждением»⁵.

Купер крайне озабочен последствиями отказа от традиционного дуалистического понимания человеческой природы. Он пишет: «Отсюда неизбежный вывод: практически всем обычным христианам необходимо будет отречься от своих представлений о загробной жизни. Если душа не может разрывать телесные узы, значит, мы не пребываем между кончиной и воскресением ни со Христом, ни с кем-либо еще, ни в сознательном, ни в бессознательном состоянии. Данное заключение вызовет у многих христиан нечто вроде экзистенциональной тревоги. В более общем смысле, это будет потерей еще одной опоры в строении традиционной христианской веры, расшатанной и вырванной с корнем современными исследователями»⁶.

Современные библейские исследования действительно вызывают большую «экзистенциональную тревогу» у миллионов искренних христиан, верящих в то, что их развоплощенные души после смерти сразу попадут на небеса. Любой вызов традиционно лелеемым верованиям может привести к разрушительным последствиям. И все-таки христиане, основывающие свою веру на авторитете Священного Писания, должны быть готовы пересмотреть традиционные представления и изменить их, если они окажутся небиблейскими.

Нет ничего удивительного в том, что люди, чьи взгляды оказываются под угрозой в результате библейских исследований, демонстрируют весьма бурную эмоциональную реакцию. Оскар Кульман, например, оказался под градом горьких упреков со стороны людей, крайне недовольных его книгой Бессмертие души или воскресение мертвых? Он писал: «Ни одна моя публикация не вызывала такой ожесточенной, враждебной реакции»⁷. И действительно, нападки стали столь мощными, столь многие были возмущены его утверждениями, что он почел за лучшее уйти в тень на какое-то время. Хочу добавить, что нападки на его книгу нисколько не впечатлили Кульмана, поскольку все они, по его мнению, основывались не на экзегетических аргументах, а на эмоциях и соображениях психологического плана.

Тактика изматывания противника. В некоторых случаях реакция принимает характер мелких беспокоящих нападок. Уважаемый канадский богослов Кларк Пиннок упоминает некоторые виды подобной тактики, используемой для дискредитации тех библейский исследователей, кто оставил традиционный дуалистический взгляд на человеческую природу и, соответственно, доктрину о вечных муках в огненном аду. Например, подобных исследователей связывают с либеральными или сектантскими течениями вроде адвентистов. Пиннок пишет: «Похоже, открыт новый критерий истины, который гласит, что если адвентисты или либералы придерживаются какого-либо взгляда, значит, этот взгляд неверен. Как будто об истинности того или иного мнения можно судить по тому, кто его высказывает, так что необходимость в открытом обсуждении отпадает сама собой. Подобный аргумент, будучи тщетным в серьезной дискуссии, может оказать нужное воздействие на невежд, введенных в заблуждение такой риторикой»⁸.

Несмотря на подобную «тактику изматывания противника», библейский холистический взгляд на человеческую природу, отвергающий естественное бессмертие и, соответственно, вечные мучения нечестивых в аду, завоевывает все больше сторонников среди евангельских христиан. Публичная поддержка этого взгляда, прозвучавшая из уст Джона Р. У. Стотта, авторитетного британского богослова и популярного проповедника, несомненно, упрочивает данную тенденцию. «По иронии судьбы», пишет Пиннок, «в данном случае наличествует определенного рода ассоциативное признание, то есть элемент той самой тактики, которую используют против приверженцев этого взгляда. Теперь никто может сказать, что на этой позиции стоят только еретики и почти еретики [вроде адвентистов седьмого дня], хотя я уверен, что некоторые откажут Стотту в ортодоксальности именно на этом основании»⁹.

Сам Стотт высказывает немало опасений по поводу разделений, которые могут вызвать его новые взгляды в церкви, где он является признанным лидером. Он пишет: «Я с великим трепетом высказываю свое мнение, отчасти потому, что испытываю глубокое уважение к давней традиции, считающейся истинным толкованием Священного Писания, от которой мне не легко отвернуться, но еще и потому, что единство всемирного сообщества евангельских христиан всегда имело огромное для меня значение. Однако данный вопрос слишком важен, чтобы закрывать на него глаза, и я благодарен Дэвиду Эдвардсу за то, что он побудил меня высказаться по этому поводу. Я не догматизирую позицию, к которой пришел. Я как бы выдвигаю гипотезу. Но я от всего сердца призываю всех евангельских христиан к откровенному диалогу на основе Писания»¹⁰.

Призыв Стотта, обращенный к евангельским христианам, вряд ли возможно претворить в жизнь. Причина проста. Евангельские христиане связаны своими конфессиональными традиционными учениями в той же мере, что и католики и православные. В теории они признают принцип Sola Scriptura, на практике же зачастую толкуют Писание в соответствии со своими конфессиональными традиционными учениями. Если новейшие библейские исследования поставят под сомнение традиционные доктрины, в большинстве случаев евангелические церкви предпочтут остаться верными традиции, а не Sola Scripture. Разница между евангельскими христианами и католиками в том и заключается, что последние, по крайней мере, честны в отношении нормативной авторитетности своего церковного предания.

Быть «евангеликалом» значит придерживаться определенных фундаментальных традиционных доктрин, не задавая вопросов. Всякий, кто осмеливается усомниться в библейской обоснованности той или иной традиционной доктрины, рискует подпасть под подозрение в «ереси». На крупной конференции 1989 года на тему «Что значит быть евангельским христианином» были подняты серьезные вопросы относительно того, можно ли считать евангельскими христианами таких людей, как Джон Стотт или Филип Хьюз, раз они восприняли концепцию условного бессмертия и полного уничтожения нечестивых. При голосовании по поводу исключения таких богословов из евангелического сообщества, участники конференции в целом высказались в их пользу, но лишь с незначительным перевесом голосов¹¹.

Почему же евангелические конфессии столь непреклонны в нежелании пересматривать свое отношение к библейским учениям о человеческой природе и участи? Ведь они не стеснялись изменять прочие древние традиционные доктрины. Возможно, одна из причин их твердой приверженности дуалистическому взгляду кроется в том, что с ним взаимосвязано очень много других учений. В начале этой главы мы уже отмечали, что верования христиан относительно сущности их человеческой природы в значительной мере определяют их убеждения, касающиеся участи человека. Отказ от дуализма повлечет за собой отказ от целой группы связанных с ним доктрин. Это можно назвать «эффектом домино». Если падает одна доктрина, за ней упадут и несколько других. Для прояснения данного вопроса мы вкратце рассмотрим некоторые доктринальные и практические следствия классического дуализма. Хотелось мы обратить внимание читателя на их многообразие.

 

Последствия дуализма

Доктринальные последствия. Классический дуалистический взгляд на человеческую природу влечет за собой чрезвычайное множество доктринальных и практических последствий. С доктринальной точки зрения на классическом дуализме зиждется целая масса верований. Например, вера в то, что в момент смерти душа попадает в рай, ад или чистилище, основывается на концепции естественного бессмертия души, продолжающей существование после смерти тела. Это означает, что если присущее душе бессмертие окажется небиблейским понятием, то популярные представления о рае, чистилище и аде необходимо радикально видоизменить, либо отвергнуть вовсе.

Вера в то, что в момент смерти души святых возносятся в блаженство рая, способствовала развитию представлений католиков и православных о заступнической роли Девы Марии и святых. Если души святых пребывают в раю, то вполне логично предположить, что они могут ходатайствовать за нуждающихся грешников, живущих на бренной земле. Посему благочестивые христиане молятся Марии и святым о защите. Подобная практика вступает в противоречие с библейским учением о том, что «един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5). Тем более, если душа не продолжает существование после смерти и не может функционировать вне тела — значит, все учение о посреднической роли Марии и святых должно быть отвергнуто как церковная выдумка. Воистину, пересмотр отношения к библейскому учению о человеческой природе может привести к пугающим последствиям для «заветных чаяний» христиан.

Подобным же образом вера в то, что в момент смерти души тех, кто не совершил непростительных грехов, попадают в чистилище, привела к учению, согласно которому Церковь на земле обладает правом засчитывать заслуги Христа и святых душам, страдающим в этом самом чистилище. Это право осуществляется путем раздачи индульгенций, то есть освобождения от временного наказания вследствие прощения греха. Подобное вероучение привело к скандальной продаже индульгенций, зажегшей искру протестантской Реформации.

Реформаторы развеяли в прах доктрину о чистилище как небиблейскую, но сохранили доктрину о том, что души сразу после смерти оказываются в состоянии либо совершенного блаженства (на небесах), либо непрекращающихся мучений (в аду). Опять же, если вера в существование души после смерти тела окажется небиблейской, значит, популярные представления о чистилище, индульгенциях и о попадании души в рай или ад также должны быть отвергнуты как церковная выдумка.

Работа, которую начали реформаторы, отбросившие доктрину о чистилище, должна быть завершена теми, кто даст новое определение раю и аду в соответствии со Священным Писанием, а не с церковными преданиями. Едва ли за такую фундаментальную задачу возьмется какая-либо из современных протестантских церквей. Любая попытка видоизменить или отвергнуть традиционные доктрины зачастую истолковывается как отречение от веры и может привести к разделению и распаду. Далеко не все церкви готовы заплатить столь высокую цену.

Концепция бессмертия души подрывает доктрину о Втором пришествии. Традиционный дуализм помимо прочего подрывает надежду на пришествие Христа. Вера в вознесение душ на небеса может сделать смутным, а то и вовсе помрачить ожидание Второго пришествия. Если в момент смерти душа верующего незамедлительно возносится в блаженство рая, чтобы быть с Господом, то едва ли он станет трепетно ожидать того часа, когда Христос сойдет для воскрешения спящих святых. Этот христианин будет прежде всего думать о том, как достичь рая немедленно, пусть даже и в виде развоплощенного духа. Подобные переживания едва ли оставляют какое-то место для интереса к пришествию Господа и воскресению тела.

Верить в бессмертие души значит рассматривать по крайней мере одну из составляющих своей личности как бессмертное естество, неспособное прекратить свое существование. Подобная вера подстегивает уверенность в себе и в возможности своей души взойти к Господу. С другой стороны, верить в воскресение тела значит не верить в себя или в возможность развоплощенных душ восходить к Господу; другими словами христианину остается верить во Христа, Который вернется для того, чтобы воскресить мертвых и преобразить живых. Это значит верить в сошествие Господа на эту землю для встречи с верующими, находящимися во плоти, а не в вознесение развоплощенных душ на небеса для встречи с Господом.

В Новом Завете Парусия подчеркивает окончательный исход, заключающийся в сошествии Христа к человечеству, а не в восшествии отдельных душ к Нему. Упование пришествия — это не пустые посулы, но реальная встреча на этой земле между находящимися во плоти верующими и Христом в славный день Его возвращения. Исходом этой встречи будет преображение, которое затронет человечество и естественный мир. Это великое ожидание омрачается и уничтожается верой в личное бессмертие и небесное блаженство сразу после смерти.

Еще одно важное последствие индивидуалистической надежды на немедленное бессмертие заключается в том, что она попирает библейскую общую надежду на окончательное восстановление сотворенного Богом мира и его обитателей (Рим. 8:19-23; 1 Кор. 15:24-28). Когда единственным принимаемым в расчет будущим является выживание собственной души после смерти, к общечеловеческим мукам проявляется лишь поверхностный интерес, а значимость Божьего искупления для всего нашего мира в целом по большей части игнорируется. В результате, как отмечает Авраам Кайпер, «большинство христиан не заглядывает дальше своей собственной смерти»¹².

Неверные представления о новом мире. Классический дуализм вызвал к жизни ошибочные представления о грядущем мире. В понимании большинства людей рай представляет собой нечто вроде духовного дома отдыха где-то в космосе, где прославленные души будут проводить вечность в непрекращающемся созерцании и размышлении. Подобные взгляды навеяны скорее Платоновым дуализмом, чем библейским реализмом. Материальные составляющие этого мира представлялись Платону злом и, следовательно, не заслуживали вечности. Цель человека — достичь духовного царства, где души, освобожденные от оков материального тела, пребывают в вечном блаженстве.

В процессе нашего исследования мы увидим, что и Ветхий, и Новый Заветы отвергают дуализм между земным материальным миром и вышним духовным царством. Последний этап спасения, начало которому будет положено при пришествии Господа, рассматривается в Писании не как бегство с земли, но как ее преображение. Библия описывает грядущий мир не как духовное небесное убежище, населенное прославленными душами, но как физическую планету Земля, на которой живут воскресшие святые (Ис. 66:22; Откр. 21:1).

Практические последствия. Что касается более практических соображений, то классический дуалистический взгляд на человеческую природу привел к культивированию души в отрыве от тела и подавлению физических потребностей и здоровых естественных побуждений. Вопреки библейскому представлению о благости Божьего творения, в том числе и физических телесных удовольствий, средневековая духовность поощряла умерщвление плоти как средство достижения святости. Святыми становились аскеты, посвятившие себя главным образом vita contemplativa и обособившиеся от vita activa. Поскольку спасение души считалось более важным, чем сохранение тела, физическими нуждами организма зачастую намеренно пренебрегали, либо их даже подавляли.

Дихотомия между телом и душой, физическим и духовным, по сей день присутствует в мышлении многих современных христиан. Многие по-прежнему связывают спасение более с человеческой душой, нежели с человеческим телом. Мы описываем миссионерскую работу Церкви как «спасение душ». Этим, по всей видимости, подразумевается, что души более важны, чем тела. Конрад Бергендофф справедливо отмечает, что «Евангелие не дает основания для теории о спасении, которое затрагивает души помимо тел, которым они принадлежат. То, что соединил Бог, философы и богословы да не разделяют. Между тем они виновны в разъединении тел и душ человеческих, созданных Богом как единое целое при творении, и вина их не становится меньше от того, что, по их утверждениям, подобное разделение только на пользу спасению. Пока у нас не будет концепции спасения, которое отвечает всем нуждам человека в целом, нам не удастся понять цель Того, Кто стал плотью ради возможности спасти человечество»¹³.

Возникновение современного секуляризма. Некоторые исследователи утверждают, что классический дуализм способствовал возникновению современного секуляризма и постепенному ослаблению влияния христианской веры на общество и культуру.¹⁴ Они видят взаимосвязь между современным секуляризмом, исключающим религию из жизни человека, и разделением души и тела, свойственным традиционному христианству. Кроме того, они прослеживают связь между секуляризмом и разделением царства природы и царства благодати, сформулированным, в частности, Фомой Аквинским. По мнению последнего, природный разум вполне достаточен для жизни в естественном мире, в то время как благодать необходима для духовной жизни и достижения спасения. Таким образом, схоластическое разделение тела и души допускало разъединение жизни на два отдельных компонента: vita activa и vita contemplativa, либо, говоря иным языком, секулярную жизнь и духовную жизнь.

Данное разделение в конечном итоге привело к убеждению, что христианство должно заботиться в основном о спасении человеческих душ, в то время как государство должно взять на себя попечение о плоти. Это означает, что государство, а не Церковь, должно заниматься образованием, наукой, технологией, экономическими структурами, социальными и политическими вопросами, культурой и общественными ценностями.

Вследствие принятия концепции разделения души и тела христиане уступили обширные сферы жизни, морали и знания силам, исповедующим секуляризм и гуманизм. Методы преподавания и учебники, даже в христианских школах, отражают скорее гуманистическую философию, нежели библейские взгляды. Совокупное влияние дуализма тела и души просто не поддается оценке. Разъединение человека на тело и душу породило множество всякого рода ложных дихотомий в человеческой жизни.

Дуализм в литургии. Влияние дуализма можно наблюдать даже во многих христианских гимнах, молитвах и стихотворениях. Первое предложение погребальной молитвы, изложенной в англиканском молитвеннике, имеет ярко выраженный дуалистический характер: «Поелику угодно было всемогущему Богу по Своей великой милости призвать к Себе душу нашего дорогого покойного брата, то ныне мы предаем его тело земле»¹⁵. Фраза из другой молитвы, произносимой при том же обряде, выдает отчетливо дуалистическое презрение к физическому существованию: «С Кем души верных по избавлении от бремени плоти пребывают в радости и блаженстве».

Платоническое понятие об освобождении души от телесной темницы ясно прослеживается в строках, написанных христианским поэтом Джоном Донне: «Когда тела оказываются в могиле, там не остается места душам»¹⁶. Многие из наших гимнов представляют собой тщательно завуалированные дуалистические стихи. Как часто мы призываем рассматривать жизнь в этом мире как «изнурительное странствие» и искать окончательного избавления на небесах, «в вышине».

Примеры гимнов, проявляющих враждебность по отношению к земной жизни, религиозный эскапизм и стремление к иному миру можно легко найти в сборниках песнопений почти всех христианских конфессий. Некоторые гимны изображают эту землю как темницу, из которой верующий, освобождаясь, возносится в небесные обители: «Дом Отца моего не чета земным, он высоко-высоко, выше звезд небесных; когда освобожусь из тленной темницы, эта златая обитель станет моей». Другие гимны живописуют христианина как странника, с нетерпением ожидающего часа расставания с этим миром: «Здесь, на земле столь мрачной, иссушенной, бродил я долго, несчастный, изможденный». «Здесь я странник, мой дом — небеса; земля безотрадна и пуста, а дом мой — небеса». «Хочу я жить не в этом мире… а в стране небесной».

Христиане, доверяющие словам подобных гимнов, могут оказаться разочарованными, когда однажды обнаружат, что их вечный дом не «в небесной стране», а здесь, на этой земле. Бог создал и искупил эту планету, и Он в конце концов восстановит ее для нашего вечного обитания. Библейский взгляд на грядущий мир мы будем исследовать в седьмой главе.

Далеко идущие доктринальные и практические последствия дуалистического взгляда на человеческую природу, рассмотренные здесь нами, должны открыть читателю важность обсуждаемого предмета. Тема, которой посвящена данная книга, это не просто академический вопрос, но фундаментальное библейское учение, оказывающее непосредственное или косвенное влияние на огромное число христианских верований и обычаев.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: