М. Росошенко от 8 июня 1943 г.

Здравствуй! Здравствуй, дорогой! Дорогой и незабвенный друг моей жизни – душа моих иллюзий и надежд.

Сообщаю, что колесо Карусели свою скорость увеличивает, и всё быстрее меняются картины в моих глазах. Я говорю о своей работе. В то лесничество, куда меня хотели перевести, я категорически отказался. На том и кончилось дело. Затем директора, по решению обкома партии мобилизовали в колхозы – комиссаром. Меня перевели, для видимости, инженером по лесным культурам в лесхоз (в район) и инспектором охраны лесов лесхоза, а фактически остался за директора и приходится выносить все тяжести. Квартирую на старом месте. В пять часов утра встаю, в 12 часов ночи ложусь и некогда оторваться написать письмо тому, кем душа живёт и радуется.

Все твои посылки получил:

1. Сказку о царе Султане; 2. Свирского История жизни; 3. Кот ворюга; 4. О коровах и молоке; 5. Книгу сказок; 6. Песенник.

Очень и очень, благодарен тебе за твою дружескую и братскую любовь ко мне. Сегодня, по случаю смерти лесничего Левоческого лесничества, (куда я хотел, чтобы ты поступил на работу), я нахожусь в Кабоже. Вот ещё несчастье: помер лесничий Васильковский Борис Павлович. И так некому работать, а тут ещё судьба ногу подставляет.

Да, сейчас у нас лето. Хорошее лето. Детишки мирно бегают вокруг избы. Соловьи заливаются по ту сторону речки в густых кустах. Я часто ночью подхожу к той сосне, которая стоит, обнажив над обрывом реки свои старые корни, и думаю о том, как в зимнюю позднюю ночь, я водил тебя на это любимое мною место, и ждал этого тёплого времени.

На этом заканчиваю. Книгу Свирского я прочитал тогда же, когда получил её. Читал ночью. Книга чрезвычайно интересная. Волнует она меня. Я вижу себя в ней. Заканчиваю писать. От всей семьи тебе привет. Сын мой Валя до сих пор не забывает тебя. Всё вспоминает дядю Гришу. Да и как ему не вспоминать! Столько игрушек ему наделал.

Остаюсь верным твоим М. Росошенко.

 

В. Строков, от 21.02.1943 г.

Привет архивариусу! По тёмным лестницам, в каморках, где ползают мокрицы (Crusfacla), и паутина добрый десяток лет свисает космами с потолков сводчатых. (Потолки сводчатые, как в столовой - в старом здании ЛТА). Старые фолианты и свитки лежат на полках. Вот где нашёл ты, горемыка, своё пристанище? Оживший в тылу, некогда стройный – Шакулов, подслеповатыми глазами, разглядывает их. В тиши ночей, когда нет авианалётов, сидит он и пишет стихи, мемуары и воспоминания о давно прошедшей (по ощущению), но недалёкой (по времени) – боевой своей жизни!

Твоё состояние представляю и жалею тебя! В 32 года, на должности архивариуса, оторванный от жизни (доказательство – до телефона – далеко). – Лучше, уж стихи писать и печатать их – ну в «Смене», что ли, где «киснет» ещё один герой Финской компании, «ревёт белугой», и просится на фронт (О. В. Рисс). – Вот бы его ко мне! Из него хороший бы, правильный воин вышел. Рост подходящий, а нет, так его использовали бы в должности основной точки наводки!

А, что мы увидимся, в этом году: я, ты, Гриша, Нина Потаюк, О.В. (Рисс), Валя Лавров (недавно награждённый орденом «Красное Знамя»), – то это факт. Вот М. Росошенко, я не приглашаю. Ежели ему поросята дороже старых друзей – то хрен с ним. Пусть себе сидит около своей лесничихи и доит корову! Мог бы скотина безрогая ответить на моё письмо, хотя бы открыткой. Здорово я зол на него! Если я после войны попаду к нему, то не ограничусь «барашком или чушкой», а всё его кулацкое хозяйство перестреляю! (Из той пушки, которых в моем подчинении много.)

Ну, а в остальном, – у меня всё хорошо. Я теперь «хозяин». Нина прислала открытку, – пишет, что сначала она хворала, а теперь её лошадка хворает. Будь здоров. Жму руку.

Вячеслав.

 

Е. Корнеева, от 14.4.1943 г.

Здравствуйте, Гриша! Письмо – открытку от 01.04.1943 г. я получила. От вас ответа на своё последнее письмо не получила, вероятно, оно пропало. Очень хорошо, что написали мне, теперь опять между нами должна восстановиться переписка. Вы мне даже не написали: как Вы живёте, как живёт Ленинград, как Ваше здоровье. Имеете ли о ком сведения (о наших общих знакомых). Я имела переписку с Тоней Леонтьевой, но она сейчас не пишет. Очень хотелось бы знать обо всём. Буду ждать большого письма от Вас. Напишите, где Ваша семья.

О себе немногое могу сказать. Пока продолжаю жить в Ярославле и работать в Ярославском лесхозе. Здоровье моё поправилось и почти целиком восстановилось. Работа сейчас у меня в лесхозе неопределённая. Считаюсь инж. – по лесным культурам, но плана на лесокультурные мероприятия - нет в этом году за неимением рабочей силы. И не знаю, что буду делать летом, зимой, осенью. Сейчас интенсивная рубка леса правительством в зоне города Ярославля – запрещена. Дровозаготовки в нашем лесхозе значительно сократились. Боюсь, как бы не направили на другую какую-либо работу. В Тульскую область пока не разрешают.

Письма от родных получаю часто. Живут они пока хорошо: продукты есть и отстроились после пожара. От мужа письма часто получаю. Он сейчас, после госпиталя, на передовых – около Ленинграда.

С питанием у меня вопрос разрешён, сравнительно удовлетворительно. Кое-что из продуктов давали из лесхоза, а остальное покупала на базаре. Цены на базаре очень высокие на продукты (но всю зиму и сейчас стоят на одном уровне). На базаре всё можно купить: продукты, промтовары – но цены?! – недоступные. В городе есть кинотеатры и драмтеатр. В кино хожу частенько, - культпоходом. В театре не была. Света зимой не было, сидели с копчужкой. Читать ничего не читаю – из-за света. Радио слушаю. Буду очень рада получать от Вас письма. Ну, а пока пожелаю Вам всего самого наилучшего.

С товарищеским приветом – Е. Корнеева.

 

Е. Корнеева, от 18.07.1943 г.

Здравствуйте Гриша! Письмо Ваше от 30.6.43 г. получила, за что большое спасибо. Значит Вы, судя по адресу, обитаете «в наших студенческих местах». Как-то это теперь всё выглядит? Как парк, как ЛТА, и вообще как живёт Ленинград? Я очень рада за всех Вас и за Ленинград, Гриша! Очень была бы Вам благодарна, если бы вы зашли в наш дом и поинтересовались судьбой и состоянием нашей комнаты. Или, даже, зашли бы к управдому и, смотря по обстановке, намекнули, что скоро хозяева приезжают. Что он отпущен из армии, а она возвращается в Ленинград. Это на случай, если комната не занята и вещи целы. Я, когда уезжала, то ключи и комнату со всеми вещами, по акту сдала управдому. А, если там кто живёт, то, пожалуй, не стоит говорить о приезде, а то постараются сбыть. Может быть, лучше у соседей поинтересоваться сначала. Когда я уезжала, то окна и дверь заколотила. Очень бы хотелось знать, что с комнатой?

Кто из соседей живёт в доме, и кто живёт в квартире № 12? У нас сейчас вербуют в Ленинград, но я пока воздерживаюсь. (Две строки зачёркнуты цензурой). Я лично отделалась только испугом. Имела «счастье тушить зажигалку». Но сейчас город приходит в нормальный вид. Работают все учреждения, кроме основных объектов. Живу я, лично, без особых перемен. От мужа письма получаю, он под Ленинградом. От Тони из Ленинграда – нет давно. От родных тоже часто. А как, Гриша, Ваши родные в Витебске? Имеете ли от них сведения.

На чтение и кино времени не остаётся. Все выходные дни от 8 и до 8 работаю на индивидуальном огороде. Но земля тощая и всё очень плохо растёт. Лето проходит незаметно. В лесу сейчас мало бываю.

Жизнь здесь очень дорогая. По прод. карточкам паёк мизерный, кроме хлеба, которого мне шестьсот грамм хватает, а на базаре цены безумные:

Молоко        50–60 рублей литр,

Яйца             150 рублей десяток.

Масло           1000 руб. кг.

Сахар           тоже 1000 за кг.

Водка           тоже 1000 литр

Мыло           350–400 руб. кусок

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: