О. В. Рисс, от 15 февраля 1944 г.

Бывают же такие совпадения! Очевидно, в тот самый момент, когда я, удивлённый Вашим молчанием, решил Вам написать, такая же мысль и Вам пришла в голову. Значит, наши письма в дороге встретились. Мне, во всяком случае, приятно возобновление переписки. Не только потому, что я с нетерпением жду Ваших новых стихов, но и потому, что ценю старых друзей, которые вернее и прочнее новых.

О моих пертурбациях Вы, наверное, слышали от Строкова. Побывал я три дня на фронте, вернее около него. Три дня носил почётное звание гвардейца, чуть было не остался на хорошей работе. Но меня вызвали обратно, и, вот уже полгода, нигде не числюсь и жду назначения, хотя работаю по совести. И делаю то, за что другие получают немалые деньги.

Семейная жизнь моя расклеилась, но я перестал расстраиваться, так как не до того и лучше подождать до конца войны. Кроме того, Слава сулит мне за Ваш счёт одну из казахстанских невест. Если это и шутка, то от доброго сердца. Сейчас столько приходится слышать о разбитых семейных очагах, что не обидно попасть в число пострадавших. Все личные напасти окупаются блестящим поворотом дел в нашу пользу.

Счастливец! Вы, небось, любовались салютом, да и на Москву успели взглянуть, будучи в командировке. А я ничего не хотел бы так, как проехаться в первой «Красной стреле», как мне довелось двенадцать лет назад, когда её впервые пускали. Что читаете? Или Вас настолько заела работа, что сейчас не до литературы? Я, в своём прекрасном уединении и то прочёл несколько прекрасных вещей, вроде скандально нашумевшей повести Зощенко. Сам я написал несколько мелочей для «Крокодила» и …славных бойцов, так как напечатали не лучшее, а истинный вкус проявили и моё творчество одобрили батарейцы. Сейчас хочу продолжать, благо время есть и обстановка позволяет. Если буду в городе, то близко около Вас. Рад бы увидеться. Скоро, наверно, будем встречать Нину Потаюк. Это будет первой ласточкой нашей новой весны. Рад буду получить от Вас новое письмо.

Дружески жму руку. Ваш Олег Рисс.

 

Письма Г.Л.Шакулову от друзей – литкружковцев:

 

В. Строков от 10.01.1944 г.

Гриша! Получил открытку. Ты меня уже, вот, 6-ой месяц открытками кормишь, а в последнее время 1–2 раза в месяц. Уж я и ругаться перестал.

Я с 20.12 «на койке», вне части поцарапало. С месяц пролежу. Но уже поправляюсь, костыль оставлен. Скоро выпишусь, а посему полезно писать мне опять в часть на адрес П/П 22376 Ш. Ты куда ездил в командировку? Оля в Москве, заехал бы, – плохой ты друг. После войны я тебя с будущей супругой Олей в дом пускать не стану. Ты потерял многое, не повидав моей Оли, вперёд тебе наука.

Сейчас же срочно напиши, как найти тебя? Я буду в Ленинграде сутки (надеюсь), по выходе отсюда (из госпиталя). Сейчас пишу стихи, да такие, за которые могут опять шею свернуть. Помнишь, 1937 год, когда я месяц хворал, – ребята шею свернули.

Имею успех среди медсестёр. Голову остриг, бороду оставил. Вид имею, как у йога. Олег Рисс пишет часто и прекрасные письма. Я отдыхаю, читая их. Нина молчит, устала дома. Ты её не ругай за молчание. Олег пишет, что она святая женщина. Ну, что до святости, то он по себе судит. Его за непорочность скоро ангелы живьём на небо возьмут. А, что Нина превосходный товарищ и человек – согласен. Ты не обижай её, сам-то ты много ли ей написал?

Звание офицерское присвоили, наконец, тебе? Ну, будь здоров. Целую тебя. Пиши. Твой Вячеслав.

 

М. Росошенко, от 26.11.1944 г.

Сегодня прибыл я в гор. Боровичи. Устал дьявольски – двое суток не спал. Случайно, тут же узнал, что в городе существует вечерний университет литературы, философии и прочее. Не моясь в бане, побежал с голодухи, и с такой жадностью слушал, что как голодный волк ягнёнка кушает. Преподаватели на славу; особенно один из них, сочетавший в себе как литератора – художника, и как артиста. Рассказывая о героях Грибоедова, он постепенно из преподавателя превращается в артиста. Ты сидишь и впитываешь в себя два удовольствия – и литературу и театр.

 Это лицевая сторона города. Что касается подоплёки, то скажу, как образование позволяет – она хреновая. Корни, которыми я, как лесничий питался, - оборвались. Приходится и поголодовать. Семья осталась на старом месте, а меня перевели нахально и насильно – начальником охраны лесов Новгородского терр. Управления лесоохраны и лесонасаждения. Итак, - я губернский чиновник. Прошу любить и жаловать. Только думаю при первом удобном случае, хвост оборвать, но убежать с управления. В Новгороде, пока что ремонтируем дома, а управление находится в Боровичах.

Снова стройся. Живым потоком восстанавливается, (в моих глазах), студенческая жизнь. Я живу на частной квартире. Отдельная комната. Электричество, радио, одна койка, в углу кактус, на столе часы и куча книг, а в животе пусто. Зато голова полна разных хороших и плохих мыслей. Читаю худ. литературу; может, что в голову влезет.

Прошу Аллаха, чтобы мой верный «раб», Григорий Логинович выжил и невредимый возвратился домой, тогда бы корни, питающие меня – подали свежий сок. Я же его верный слуга буду бесконечно счастлив и рад. Пару слов о себе и маме. Я писал тебе, что дом моей мамы сожгли свои кулаки при отступлении немцев с Украины. Я хотел туда ехать помочь маме. Но представитель Москвы из главлесоохраны дал телеграмму Винницкому областному управлению главлесоохраны, чтобы оно выделило необходимое число людей, лошадей и лесу для постройки избы моей матери, а меня оставили здесь. Я сдался, и черт с ним. Лишь бы избу построили мамочке моей.

Твоё стихотворение ещё не разбирал. Нет настроения творческого. На этом кончаю. Будь здоров, мой любимый родной брат Гриша. О тебе, поверь, почти каждый день мой сын Валя спрашивает: «Когда же дядя Гриша приедет к нам? »

Пиши. Твой Миша Росошенко.

 

В. Строков, от 24.11.44 г.

Гриша! Олег думает, что он с тобой в одном городе, а сам в Таллинне. Я, по-моему, к тебе ближе. Живу в чухонском посёлке с удивительно звучным, похабным названием. Талоны твои использовал в день своей СЛАВЫ – то бишь, что в оный получил ещё орден – «Отечественной войны второй степени». Поздравления принимаю круглосуточно. Временем ограничен, - поэтому тебе визитка, а не письмо.

Целую Вячеслав.

 

В. Строков, от 02.12.44 г.

Нежный лирик Г. Шакулов! (Это, в письме ко мне, так тебя Нина Боль назвала). Что-то ты замолчал и не поздравил меня даже. Числа 10-го надеюсь увидеть тебя лично. А пока пиши, я ещё должен получить от тебя письмо, чтобы договориться о месте свидания. Слава.

 

Григорий ШАКУЛОВ.
Стихотворения военных лет

 

КЛЯТВА У СТЕН ЛЕНИНГРАДА

Дорогому другу М. Росошенко посвящаю.

 

Одна семья – узбек, тунгус,

Грузин, эстонец, белорус.

В дыму под грохот канонады,

Где кровь потоками лилась,

У стен великих Ленинграда

Священной клятвой поклялась.

Священной клятвой всенародной.

Великой клятвою святой,

Что не бывать стране свободной

Под грязной вражеской пятой.

Что не отступит ни один,

Что дух у нас неколебимый,

Что кровь и жизнь мы отдадим

За счастье Родины любимой.

За честь любимых дочерей,

За счастье наших матерей.

Что б жадных псов фашистским сворам

В священный город не войти!

Кутузов, Невский и Суворов

Стоят преградой на пути

Мы пережили смерть и голод

И стали будто сталь тверды.

Мы отстоим великий город

От дикой варварской орды.

За славу русского народа,

За дух великого Петра,

За кровь семнадцатого года

За гений Ленина - УРА!

Под визги пуль, под грохот стали

Под звуки пуль, под грохот стали

Вперёд! Вперёд на смертный бой!

Свои полки на смертный бой

На смертный бой, великий бой

Великий вождь, великий Сталин

Веди же нас, товарищ Сталин,

Ведёт к победе за собой.

Веди, как прежде, за собой.

Пусть в этом яростном бою

Кончину враг найдет свою.

июнь – сентябрь 1942 г.

 

 

ПРОГУЛКА В ИСТОРИЮ

 

Часто немцы к нам врывались

На Российские поля,

Но всегда их зарывала

Наша русская земля.

Наши пращуры их били,

В Чудском озере топили.

В Чудском озере во льдах

Ой, холодная вода!

И о Фридрихах великих

Как ты, немец, не кричи

Вынес Фридрих от Берлина

Нашим прадедам ключи.

 

Били немца, били крепко

В восемнадцатом году.

Вырывали, как сурепку,

Как сорняк – лебеду.

Часто немцы биты были

Сталью русского штыка,

Но о том они забыли -

Видно память коротка.

 

Долго думал Гитлер думу,

Возомнил себя – подлец,

Что он гений, полководец,

Что мудрейший он мудрец.

Под покровом тихой ночи

И на нас он налетел.

В шесть недель забрать Россию,

Тупоумец, захотел.

Но не естся и не пьётся. –

Одного он в толк не взял,

Что Россия не сдаётся,

Что Россию взять нельзя!

(Опубликовано в ежедневной красноармейской Газете

«На страже Родины» 16 сентября 1942 г.)

 

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: