Письма Г. Л. Шакулову от друзей - литкружковцев

 

В.Строков от 14.09.1943 г.

Старче! Бери стело и пиши!

1) Minimum 5 адресов твоих казахстанских невест, - мне они нужны для воспитательно-массовой работы среди бойцов (поощряю лучших).

2) Стихи, посвященные орденоносцу Строкову В. В., награждённому орденом «Красная звезда». Количество строк неограниченно.

3) Поздравление ему и письмо, которого нет уже три недели.

Об исполнении докладывать не надо. Вольно! Всего хорошего. Вячеслав.

 

В.Строков от 22.09.1943 г.

Гриша! Нина Потаюк тебя хочет предать анафеме! И права будет. Неужели и меня ты когда-либо сменяешь на случайных почтовых знакомых? Сердце кровью обливается при мысли об этом! Ну, в отношении Росошенко, так тот поросятами занят, а ты чем? Даже не поздравил меня с наградой!

Очень жалею, что ты в Москву смылся (в командировку), не предупредив меня заранее. Я бы тебя направил к своей невесте Ольге Строковой (вот теперь она невеста), ты бы ей передал мой поцелуй (какое тебе оказываю доверие! ), и обрисовал бы меня в поэтических красках. Ольгуська в Москве, пишет мне по два письма в день, я ей по 3.

Целую тебя, Вячеслав.

 

В.Строков от 10.10.43 г.

Гриша! Открытку получил, - краток ты, жду большого письма с адресами «казахстанских невест», - очень нужно. Поощрять буду лучших бойцов. Спасибо за поздравление. Восторженнее всех из друзей принял моё награждение Миша Росошенко. Гриша, чтобы ты не забыл меня, что проявляется тобою в том, - что редко пишешь, посылаю тебе мою фотографию. Она «левая», то есть при печатании фотограф перевернул плёнку. Но я думаю. Что для тебя сойдёт. Вот Оля Строкова, другое дело. Она в восторге от моей бороды и прислала мне письмо, всё содержание которого можно собрать в два слова: «Я – твоя! » и приложила клок волос, они рыжие и мягкие. Чтобы ты подумал, а?

Нина молчит, Олег пишет. Я 29.9 заходил к тебе в часть, но ты, оказывается, переехал, не оставив адреса. И я тогда зашёл в ЛТА. Да, поговорил с оставшимися. Пока (после ранения) здоров, ломоты особой в ноге не чувствую, но прихватывает время от времени. Что нового ты написал за месяц? Был ли у Росошенко? Ты в Куйбышев - то к жене ездил?

Ольга моя в Москве. Жду от тебя описание белокаменной и фейерверков при салюте. Что касается самого салюта, - то это я и сам умею делать, недаром орденом наградили.

Ну, Гриша, будь здоров, пиши мне, - за тобою неоплатные долги.

Целую крепко, Вячеслав.

 

Письма Г. Л. Шакулову от О. В. Рисса

 

О. В. Рисс от 10.11.1943 г.

Дорогой Григорий Логинович! По рассеянности нашего общего друга, я на днях имел удовольствие читать открытку, предназначенную Вам, а моя, очевидно, попала по Вашему адресу. Поистине водевильная рассеянность у Строкова! Мой ответ, надеюсь, Вы получили. Через несколько дней, я буду в Ленинграде, и был бы рад Вас повидать. Не знаю только, удобно ли к вам явиться в нынешнем виде (в морской форме). Несмотря ни на что, (наступление зимы, бессемейность, шаткое положение и пр.), настроение у меня расчудесное. Объясняю это тем, что впервые за десять лет живу без всяких забот – меня кормят, одевают, денег у меня нет и не нужно, ничего не пишу и ни о чём не думаю.

 Жена меня окончательно променяла на мужа чином повыше, и хотя оставила без некоторых, необходимых в быту вещей, но и этим не отравила моего существования. По секрету признаюсь Вам, что вечернее радио заботит меня больше, чем семейные идиллии. Настроение в большей мере зависит от приходящих вестей, чем от личных огорчений. Самое неприятное – это было бы вернуться в свою одинокую запущенную комнату. Весной я чувствовал себя гораздо хуже после томительной и беспокойной зимы. Вы спрашивает, что я пишу? Абсолютно ничего. Больше того писать отвыкаю, и, конечно, не пишется по другим причинам. Нет необходимого толчка. А здесь обстановка отнюдь не творческая. К тому же, я потерял всякую надежду выбиться на любезный моему сердцу путь. Стать газетным ремесленником – это самое большее, на что я могу теперь рассчитывать. Не удивляйтесь такому самоуничижению. Неплохих вещей я писать не хочу, а для хороших – нужно время, энергия, силы, которые у меня на исходе. Приходится прибегать к искусственному подстёгиванию, чтобы удержаться в седле.

Словом, лично у меня мало утешительного и настало время задуматься над словами Ла-Брюйера: «Большинство людей употребляет первую половину жизни на то, чтобы отравить себе вторую». Задумайтесь над этим и сделайте для себя выводы, пока не поздно! Хорошо жить – шутя и играя, но жизнь слишком сурова. Правда, после войны спрос на смех значительно возрастёт, а я профессиональный насмешник. Как-то осенью 1941 г., когда я печатался в «прямой наводке», один командир шутя сказал, что имена мои и Флита бесспорно значатся в числе тех, кого немцы охотно повесили бы, заняв Ленинград. И представьте, это соображение наполнило меня гордостью! Приятно знать, что разозлил того, кого хотел разозлить.

Сейчас я живу, никому не причиняя беспокойства. И это противно. Чувствуешь себя какой-то амёбой, слизняком, а не живым человеком. Как нарочно. Смешно, что судьба отбросила меня, чуть ли не на двадцать лет назад. Кажется, не для чего было учиться, приобретать опыт, расти. И четверти того, что я приобрёл, сейчас не требуется. А стоять на месте невозможно – вот и живу, читаю без цели и вдохновения.

Ну, жму Вашу руку. Ваш Олег Вадимович.

 

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: