Сколько бы сил воин не вложил в изменение общества – он проиграет.

 

Но, как уже говорилось, во всяких действиях есть смысл, “всё действительное – разумно”: если он проиграет – общество выиграет, его члены, так или иначе, воспримут плоды его стараний. Но всё же это слабое утешение для стремящегося к абсолютной свободы, при условии, конечно, что такое стремление достаточно сильно – а если это не так, то проигрыш закономерен и заранее прогнозируем.

 

Следует принять ответственность за него, чего не сделал в конце своей жизни, например, Жан-Поль Сартр, хотя вряд ли кто-то из философов писал об ответственности больше него. Вот его слова из предсмертного интервью: «Мои сочинения неудачны. Я не сказал ни всего, что хотел, ни так, как я

 

этого хотел». Причём на этой ноте жалости к себе кончил жизнь далеко не простой смертный, а выдающийся мыслитель XX века, апологет свободы. Для выявления причин такого исхода имеет смысл обратиться к его биографии, а также к биографии ещё одного выдающегося человека, как и Сартр завершившего свою жизнь бесславно – Л.Рона Хаббарда: тоже крайне интересной – и особенно в контексте темы десоциализации – фигуры. В чём-то совершенно разные – один общепризнанный, номинированный на Нобелевскую премию (которую он, правда, не принял), второй – весьма неоднозначный, в некоторых странах даже объявленный персоной нон-грата. В чём-то имеющие много общего – оба философы, оба писатели (хотя Сартр – романист, а Хаббард – фантаст), и, что самое главное, оба они стремились к достижению одной цели: обрести свободу и привести к ней человечество. Стоит ли говорить, что только в отношении второй части каждый из преуспел, причём с большими оговорками – они не достигли непосредственно того, чего хотели, хотя косвенное влияние их обоих на современное общество трудно переоценить. Но всё же самый главный смысл их жизней в другом: вся их деятельность и их ошибки – а также деятельность и ошибки ещё большого числа людей такой же неординарной судьбы – могут и должны послужить примером для потомков.

 

Реализуя такую возможность каждому из них можно уделить очень много внимания, что уже и было сделано разными авторами. А в рамках настоящей книги, учитывая ограниченность её объёма, имеет смысл затронуть лишь наиболее значимые и характерные вехи их жизненного пути.

 

Жан-Поль Сартр

 

Жан-Поль Сартр (1905-1980) – французский писатель, философ, публицист, общественный и политический деятель. Один из основателей и наиболее активный пропагандист атеистического направления экзистенциализма. В 1929 году оканчивает Высшую нормальную школу (Париж), а с 1931 начинает преподавать – сначала в лицее в Гавре, затем в Университете Франции в Париже. Параллельно занимается литературной деятельностью, и в 1938 выходит его наиболее известный

 

роман «Тошнота», в сущности передающий настроение, которое Толтеки называют магической печалью. Также Сартр путешествует, изучает онтологию Хайдеггера и феноменологию Гуссерля, на основании которых позже создаёт свою “феноменологическую онтологию”. В годы Второй мировой войны из-за дефекта зрения не попадает в действующую армию, но служит в метеорологическом корпусе, а после захвата Франции нацистами оказывается в плену, откуда его в скором времени

 

отпускают. В 1943 публикует основной философский труд «Бытие и ничто», главной проблематикой которого выступает противостояние свободы и необходимости для личности (изложение понятийного аппарата Сартра, как и позже Хаббарда ввиду их большой сложности опускается).

 

До военных событий Сартр не проявлял какой-либо политической активности и, напротив, придерживался позиций крайнего индивидуализма, видя смысл жизни исключительно в служении искусству – только искусство, как он полагал, может защитить человека от абсурдности мира. Речь в его работах шла о возможности раскрытия в себе тотального бытия, становления им, что фактически значило бы достижение абсолютной свободы, в то время как любые социальные институты критиковались им как свободу подавляющие. Подлинно человеческим может быть лишь спонтанный протест против всякой социальности, считал Сартр, но неоднозначность этого утверждения сыграла с ним злую шутку. Критика социальных институтов переросла в борьбу с ними,

 

120

а борьба – это уже явная вовлечённость, хотя сам он отчасти отдавал себе в этом отчёт и не желал, чтобы “социальный институт” делали, в свою очередь, из него самого.

 

Затронутый войной Сартр присоединяется в Париже к движению сопротивления, в рамках которого, а после войны уже и вне их, ведёт политическую деятельность, и, в частности, основывает

 

и возглавляет ежемесячный литературный и политический журнал «Тан Модерн» (фр. «Les Temps modernes» – «Новое Время»), ставший одним из наиболее влиятельных периодических изданий Европы. Поздний Сартр – Сартр-политик – видел основной целью своей жизни борьбу с буржуазным обществом и буржуазной культурой. Теперь его интересовали уже не проблемы индивидуализма как такового, а проблемы индивидуализма как средства освобождения рабочего класса и средства борьбы с любым угнетением свободы вообще. То есть об абсолютной свободе конкретного человека уже не говорилось, её – а фактически собственную свободу – Сартр принёс в жертву обществу. Сблизившись после Второй Мировой войны в своих взглядах с марксизмом, он даже предпринял попытку интеграции экзистенциализма и марксизма в первом томе работы «Критика диалектического разума» (1960) – надеясь переосмыслить марксизм посредством внесения в него экзистенциальных идей, а за счёт идей самого марксизма превратить экзистенциализм из философии личности в философию общества. Однако обещанный второй том так и не последовал, что стало свидетельством неудачи и неразрешимых противоречий “экзистенциального марксизма”.

 

В последние двадцать лет жизни больше чем литературной деятельностью Сартр занимается политикой, пропагандирует марксизм и социализм, поддерживает ультралевые радикальные движения и, в частности, приходит к выводу о возможности применения насилия по отношению к буржуазному строю, хотя ранее он был противником любого насилия. После студенческих волнений в мае 1968 в Париже, а также будучи вдохновлён примерами Кубы и Китая, высказывает идеи о возможности революции в Европе. Затем, однако, разочаровывается в них и переключает своё внимание на поддержку революционных движений в странах “третьего мира”. В последние годы из-за глаукомы Сартр практически теряет зрение и покидает политическую сцену, лишь иногда давая интервью и комментируя происходящие в мире события. Вот что пишет о нём Михаил Киссель в

 

своей книге «Философская эволюция Ж.-П.Сартра»¹:

 

«И вот, словно забыв о длительном и мучительном своём пути сквозь дебри академической философии и предрассудки буржуазного интеллектуала, больше всего лелеющего " гордое одиночество" избранного, Сартр после майских событий 1968 года в Париже резко порывает с коммунистическим движением на Западе и отдаёт свой авторитет и своё перо в услужение левоэкстремистским группкам, которые своей подрывной деятельностью больше помогают империализму, чем борются с ним. Он становится редактором маоистского журнальчика, выходящего под претенциозным названием " Дело народа", регулярно перепечатывая некоторые его материалы в " Тан модерн". Ещё недавно, как рассказывают журналисты, в рабочих пригородах Парижа неподалёку от заводских ворот можно было видеть на импровизированной трибуне в окружении десятка юнцов невысокого толстого старика, с искажённым лицом выкрикивающего маоистские лозунги. Рабочие, с недоумением бросив взгляд на эту странную картину, не останавливаясь, проходили мимо...

 

Что касается профессиональных литераторов и философов, то они давно уже заметили, что читать Сартра стало неинтересно: о чем бы он ни писал, с первых строк уже ясно, чем он кончит, а кончает он набившими оскомину штампами экстремистской идеологии. Раньше каждое его выступление по злободневным вопросам дня с нетерпением ожидалось и жадно прочитывалось. Читателей привлекал поиск пытливой мысли, склонной порой к излишним парадоксам и отклоняющейся часто далеко от истины, но всегда побуждающей на самостоятельные размышления и задающей вопросы, которые, может быть, самому и не пришли бы в голову. Теперь не то. Постаревший мэтр экзистенциализма из последних сил пускается вдогон за бегущим днём, жадно тянется к молодёжи, перенимая модные веяния " молодёжной контркультуры", и, кажется, больше всего на свете заинтересован в том, чтобы нравиться и чтобы не отстать от юности в смелом радикализме воззрений».²

 

Л.Рон Хаббард

 

¹ Хотя в принципе Киссель ангажированный просоветский источник (дата выхода книги – 1976 год), его критическая оценка деятельности Сартра на склоне лет вполне соответствует общепризнанной современной.

 

² М.А.Киссель. Философская эволюция Ж.-П.Сартра.

 

121

Не менее, а в каком-то смысле гораздо более плодотворной была жизнь Л.Рона Хаббарда (настоящее имя Лафайет Рональд Хаббард, 1911-1986), однако его имя невозможно обнаружить среди официально признанных философов, учёных, психологов и общественных деятелей, хотя по общепринятым меркам он, безусловно, проявлял ярко выраженные качества каждого из них. Такое положение вещей связано с тем, что Хаббард отличался уникальной самобытностью, и даже более чем Сартр противопоставлял себя любым традиционным социальным институтам и движениям. Вместе с тем, анализируя его биографию, следует отдавать отчёт, что, прежде всего, Хаббард – это писатель-фантаст, и подобно тому, как он описывал фантастические миры в своих романах, он создал “отдельный” собственный мир в обычной человеческой реальности. И если большая часть людей ничего не знает об этом мире, для некоторых он навсегда становится единственно возможным¹.

 

В 20-х годах так и не окончив университет Джорджа Вашингтона, и имея за плечами несколько путешествий, Хаббард начинает писательскую карьеру, однако печатается в “макулатурных” дешёвых журналах, и потому нередко нуждается в деньгах, которые требуются ему ещё и для содержания семьи. Популярность, а вместе с ней обеспеченность приходят лишь в начале 30-х, но и то скорее как следствие огромного количества произведений – действительно стоящих из нескольких сотен (а всего Хаббард издал около шестисот произведений) немного: например, классикой

 

фантастики признаются «Страх» и «Последнее затмение», написанные в 1940. В конечном же счёте, он всё-таки оказывается в одном ряду с такими известными американскими авторами научной фантастики как Роберт Хайнлайн, Айзек Азимов, Рей Брэдбери и др. Параллельно с литературной деятельностью Хаббард интересуется психологией и психиатрией, восточными духовными учениями, экспериментирует с гипнозом и, согласно воспоминаниям современников, отчасти овладевает им; также известны его эксперименты с наркотическими веществами. Во время Второй Мировой войны служит в Военно-морском флоте США офицером, где получает ранение и демобилизуется.

 

В 1950 году Хаббард выступает в качестве создателя новой науки – дианетики – и публикует одноимённую книгу «Дианетика: современная наука душевного здоровья», содержащую его теорию энграмм и метод избавления от них – дианетический аудитинг (подробнее об этом в Приложении, раздел Перепросмотр). Человек, полностью избавившийся от энграмм, назван в ней Клиром (от. англ. clear – ясный, чистый, очищенный), однако Клир, по Хаббарду, это практически супермен, сверхчеловек, лишённый любых болезней и в духе научной фантастики обладающий огромными способностями. Вот почему начавшийся было бум дианетики, заинтересовавшей тысячи вдохновлённых его многообещающими посылами американцев, быстро сошёл на нет, оставив Хаббарда без денег и даже без авторского права на использование этой торговой марки. Конечно, дианетический аудитинг весьма эффективный – при грамотном применении – способ работы с бессознательным, но он требует большого терпения, имеющегося далеко не у всех, и тем более не у тех, кто некритично верит в возможность быстрого чуда. После провала Хаббард оказывается в довольно глубокой депрессии (не последней в его жизни), усугубившийся ещё и травлей в его адрес в прессе со стороны психологов и психиатров, которым от него досталось в «Дианетике» (он справедливо упрекал их в применении антигуманных способов лечения: таких как лоботомия, электрошок, использование химических препаратов, гипноза и т.п.)

 

Но энергичность Хаббарда не дала ему долго оставаться не у дел. Всего за несколько месяцев он разработал то, что впоследствии назвал прикладной религиозной философией – сайентологией (англ. scientology). Сайентология, согласно Хаббарду, это “учение о знании” (от лат. scio – знание, греч. logos – учение) или, по-другому, “знание о том, как знать”. Сайентология – та же дианетика, но дополненная рядом положений философского характера о духовной природе человека, а также идеей о переселении душ, взятой из восточных учений. Последняя стала следствием длительных экспериментов с аудитингом и некоторыми наркотическими веществами, в результате которых Хаббард столкнулся со странного рода воспоминаниями, отнесёнными им к опыту “прошлых жизней” (стоит заменить, что вообще в сайентологии эта тема является наиболее скользкой как в теоретическом, так и в практическом аспектах).

¹ Практически все имеющиеся биографии Хаббарда в той или иной степени тенденциозны: в одних преувеличиваются его достоинства, а в других выпячиваются недостатки. Ситуация усугубляется также тем, что сам Хаббард сначала не без юмора, а позже не без весомой доли маниакальности любил “фантазировать” на собственный счёт, причём эти фантазии часто принимались его последователями за чистую монету. Есть, однако, и несколько относительно – но лишь относительно – объективных книг о нём и его жизни. Это книги “Сайентология: больше чем культ? ”, Л.Кина, две книги Джона Атака “Капкан безграничной свободы” и “Клочок синего неба”, “Шах планете Земля” Бернда фон Виттенбурга и некоторые другие.

 

122

В 1955 в Лос-Анджелесе Хаббард зарегистрировал Независимую Церковь Сайентологии – религиозную организацию, ставшую международным центром по распространению его идей и методов духовного совершенствования. Хотя Хаббард связывал придание сайентологии церковного статуса с её духовной и религиозной природой, в действительности скрытый мотив состоял в том, что он хотел сэкономить на налогах, от которых в США церкви освобождены. После основания “собственной религии” Хаббард проявляет способности талантливого организатора, занимаясь созданием её филиалов сначала в пределах США, а затем и по всему миру. Для координации их деятельности он разрабатывает так называемую “ административную технологию управления”, которая в 1966 году оформляется им в девятитомное справочное пособие для «Курса руководителя

 

организации».

 

В 1959 году семья Хаббардов (в то время он был женат в третий раз) переезжает в усадьбу Сент-Хилл – поместье в Ист-Гринстеде, расположенное в графстве Сассекс в Англии, ставшее чем-то вроде сайентологической Мекки. Здесь Хаббард проводит исследования “жизненной силы” – феномена, близкого к толтекской личной силе или воле. В частности, он экспериментирует с растениями, чтобы выявить некоторые свойства их “жизненности”, а также изучает некоторые сверхъестественные возможности человека, вроде телепатии и телекинеза, хотя никаких документальных подтверждений успехов в этом направлении исследований нет. Кроме того, в это время им разрабатываются “тренировочные упражнения” – фактически можно говорить, что они тренируют остановку внутреннего диалога. Другой важной идеей Хаббарда явилась концепция постулатов: в согласии с ней, изначально как духовное существо человек обладал огромной силой и мог напрямую управлять процессами пространства-времени – постулировать, – однако со временем в текущей и прошлых жизнях почти полностью утратил эту свою способность, поскольку многие постулаты пришли в противоречие друг с другом. В широком смысле задача аудитинга, отсюда, состоит в воспоминании прошлых решений и отмене их, либо пересмотре. Здесь также очевидно сходство с нагуализмом: постулирование и проявление воли очень близкие концепции. Но есть и тонкое различие: хотя сайентология признаёт существование бога, источник любых постулатов никак не соотносится с ним, в то время как нагуализм рассматривает путь духовного развития именно как установку связи с намерением бесконечности. Таким образом, в сайентологии вообще любое решение человека может считаться постулатом, что открывает неограниченный потенциал для эгоистических злоупотреблений. Хотя Хаббард и разделял все действия человека на “этические” и “не этические”, сама концепция этики весьма туманна, что вообще характерно для него. Прямых и чётких критериев этичности действий в их связи с глубокой структурой человеческой психики сайентология не содержит.

 

Более широко известен вклад Хаббарда в образование: столкнувшись с необходимостью обучения методам и идеям сайентологии, он разрабатывает и внедряет оригинальные образовательные подходы, оказавшиеся востребованными и вне церкви. Помимо этого, широко известна и функционирует по сей день программа реабилитации наркоманов “Нарконон”, также дополненная созданной в 1978 году программой “Очищение” (хотя обе они, а особенно вторая, не гарантируют стопроцентного успеха и не имеют официального медицинского одобрения). В конечном итоге Хаббард разрабатывает так называемый Мост к тотальной свободе, включающий уровни до Клира и выше. Здесь наряду с эксклюзивными наработками, касающимися улучшения психического состояния и овладения “жизненной силой”, возникает легенда научно-фантастического толка о том, что планета Земля – тюрьма для душ существ, некогда проигравших в космических сражениях. Похоже, поздний Хаббард полностью верил в эту легенду и видел свою задачу на Земле мессианской: распространить сайентологию по всей планете и тем самым привести её жителей к свободе в таком оригинальном понимании этого слова.

 

Психологические предпосылки этой легенды связаны с тем, что, с одной стороны, сайентологическое движение действительно расширялось, и Хаббард во многом поддался лестным отзывам своих последователей, поверил в свою избранность, а с другой – что несмотря на все усилия по наведению в церквях порядка, серьёзные трудности, в негативном свете выставляющие личность Хаббарда, возникали буквально на каждом шагу. Это были и непрекращающиеся судебные иски, в том числе по обвинению в мошенничестве, и обличения в прессе, и продолжающиеся нападки со стороны психологов и психиатров; доходило даже до конфликтов с правительствами и спецслужбами. Всё это негативно влияло на психику Хаббарда, усиливало эгоцентризм и подкрепляло его маниакальные фантазии, в которых прочно утвердилась мысль о мировом заговоре против его организации: фактически же можно говорить о том, что Хаббард противопоставил себя

 

123

всему официальному миру. Однако в связи с этим совсем не верно считать его, как сейчас это распространено, чудовищном эгоистом, который с самого начала целенаправленно стремился лишь к богатству и власти, причём любым путём (хотя этих целей он действительно достиг и в конце жизни стал одним из богатейших людей мира). Вне всяких сомнений исходно им руководили самые лучшие чувства и благие намерения, что подтверждают пропитанные ими его первые книги, внушающие надежду и до сих пор привлекающие в церковь неискушённых людей – деньги были для него лишь средством . Но слишком тонкая психическая организация, неуравновешенность и неспособность принимать реалии мира такими, каковы они есть на самом деле, привели его совсем не к тому, к чему он стремился изначально, совсем не ко всеобщей свободе. Он, по сути дела, оказался жертвой богатства и власти, не смог вынести это бремя.

 

В 1967 году Хаббард создаёт полувоенную организацию, получившую название “Си Орг” (англ. “Sea Org” – “Морская Организация”), и отправляется в плавание по нейтральным водам Тихого Океана. Здесь в нём в полной мере проявляются диктаторские качества, распространяющиеся как на приближённых, так и на церковь в целом, а также ещё больше усиливаются имевшиеся и до этого фобии и подозрительность. Для того чтобы лучше дисциплинировать сайентологов (членов Церкви Сайентологии), он вводит в действие “этику” – свод весьма тоталитарных правил, в частности содержащих близкое к фашистскому положение о доносе, который в случае несоблюдения этики должен делать каждый сайентолог на другого. Ещё одним показательным моментом этики стал тезис, согласно которому среди всех людей есть небольшой процент так называемых “подавляющих личностей” – тех, кто по самой своей природе противятся достижению целей сайентологии. До сих пор одним из действующих приёмов Церкви Сайентологии является объявление человека “подавляющей личностью”, если от него хотят избавиться. Подобный поворот от крайнего идеализма к тоталитаризму, даже если опустить психологические нюансы, симптоматичен: Сартр, хотя и в совсем иной форме, последовал аналогичному пути.

 

После создания “Си Орг”, введения этики и ряда других мер Церковь Сайентологии – в прошлом организация, где царил дух свободы – превращается, по нынешним понятиям, в тоталитарную секту. Хотя действует она, как правило, полностью законно, а из наиболее сильных перегибов можно отметить лишь почти бесплатную эксплуатацию рядовых членов, работающих на одной вере, а также неоправданно высокие цены на услуги – некоторые исчисляются тысячами долларов. Фактически же сейчас Церковь Сайентологии – это ставший реальностью символ современного буржуазного общества: символ несбывшихся надежд и преданных благих помыслов. Что касается Хаббарда, то он полностью отошёл от дел после скандального процесса 1977 года о краже секретных правительственных документов, в ходе которого были осуждены одиннадцать руководителей церкви, среди которых оказалась и его жена. Сам Хаббард чудом избежал наказания, скрывшись в неизвестном направлении.

 

Оказавшись в изоляции, он вернулся к писательской деятельности и в начале 80-х отметил свой 50-летний юбилей как писателя выходом декалогии «Миссия Земля»: крупнейшего в истории научно-фантастического романа с выраженными элементами пародии и сатиры. В 1986 Хаббард скончался. Церковь Сайентологии объявила, что он “покинул тело, чтобы продолжить свои исследования дальше”.

 

Одним из последних, кто видел Хаббарда, уединившегося под конец жизни на ранчо на калифорнийских холмах, был его давний сподвижник на ниве сайентологии писатель Роберт Вон-младший. Вот его воспоминания:

 

«[Хаббард] отрастил бороду, он отрастил длинные волосы, ногти были длинными, очень много общего с теми проблемами, которые обнаружили у Говарда Хьюза, нестриженные ногти. Соседи – там был сосед, который однажды прошёл мимо него и он очень испугался и вдруг выбежал из здания. Он боялся встречаться с людьми, он ужасался встречам с любыми новыми людьми. Он исчезал, исчезал, исчезал в своём маленьком странном мире. Ирония состоит в том, что это был человек, который провозглашал и рассказывал миру, что “с моей технологией и идеями вы можете достичь большего, большего и большего”, но в то же время сам он сжимался, пока наконец не исчез». ¹

¹ Из выступления в передаче “Тайные жизни: Рон Хаббард”, прошедшей 19 ноября 1997 года в Англии (Channel 4). Оригинал стенограммы (на английском) расположен в Интернете по адресу http: //www.xenutv.com/int/secretlives.htm.

 

124

Как Хаббард, так и Сартр не одиноки в своей трагедии безуспешного стремления изменить мир. Любой, кто ввиду собственной природы стремится к свободе, оказывается вынужден бороться с обществом, чем Сартр и Хаббард, как это ни парадоксально, и занимались – насильно таща его вслед за собой к свободе, и в конце проиграв в этой борьбе, отдав ей все силы. Если общество тоталитарно

 

– оно ограничивает творчество, диктует творцу правила; если либерально – соблазняет множеством искушений, среди которых богатство и власть – главные. Стремление к свободе, развитие всегда тормозятся обществом: если в молодости человек жаждет развития, то, не осуществив десоциализацию, позже он без сомнений предаст свои идеалы. Впрочем, хотя речь идёт о борьбе, нет ничего плохого, если человек проиграет в ней: всё относительно и всё разумно, во всемирном масштабе никакие усилия не останутся напрасными. “Отдавший свою жизнь на благо обществу” – а это общепринятая альтернатива “проигравший в борьбе за личную свободу”, будет продолжать жить в нём в виде своих так или иначе реализующихся устремлений. В любом случае необходимость десоциализации – это всегда только осознанная необходимость, и в принципе нет ничего плохого в том, чтобы не достичь абсолютной свободы “в этой жизни”, точно также как нет ничего плохого в том, чтобы быть атомом, который не став частью молекулы распадётся на субатомные частицы.

 

Может показаться, что это утверждение само по себе уже носит как бы оправдательный характер, имея в виду заранее косвенно согласиться с поражением. Однако нет: оно не связано с субъективными опасениями или надеждами, и потому ничего не оправдывает, но констатирует истинно магический факт: свобода выбора принадлежит не человеку, а только силе. И как в связи с этим говорил Хуан Матус: воин не верит, воин должен верить – должен верить силе.

 

125

 

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: