Глава одиннадцатая. МАЛЕНЬКИЙ ГОРОД
Мы остановились в маленьком городе и пообедали в аптеке. Здесь надо объяснить, что представляет собой маленький американскийгород и что это за аптека, в которой можно пообедать. Эта история может бытьназвана: " Провизор без мистики, или Тайна американской аптеки". Когда крупные американские дельцы в погоне за наживой обратили своевнимание на аптечное дело, то прежде всего их заинтересовало, чем занимаютсяза своими перегородками провизоры. Что они там такое, важно нахмурив лица, растирают пестиками в своихтолстых фаянсовых чашках? Лекарства? Ну, сколько есть этих лекарств насвете? Пятьдесят, сто, ну сто двадцать, наконец! Сто двадцатьжаропонижающих, возбуждающих или болеутоляющих лекарств! Зачем жеизготовлять их кустарным способом в аптеках? Их надо производить в массовоммасштабе на фабриках. Оттого что лекарства стали изготовляться на фабриках, больному легче нестало, - лекарства не подешевели. Но провизоры потеряли свой заработок. Егоперехватили аптечные фабриканты. Для увеличения своих доходов околпаченные провизоры стали продаватьмороженое, прохладительные воды, мелкую галантерею, игрушки, папиросы, кухонную посуду, - словом, пустились во все тяжкие. И теперешняя американская аптека представляет собой большой бар свысокой стойкой и вертящимися рояльными табуретками перед ней. За стойкойсуетятся рыжие парни в сдвинутых набок белых пилотках или кокетливые, завитые на несколько лет вперед девицы, похожие на очередную, только чтовошедшую в моду кинозвезду. Иногда они похожи на Кей Френсис, иногда наГрету Гарбо, раньше все они смахивали на Глорию Свэнсон. Девушки сбиваютсливки, пускают из никелированных кранов шумные струи сельтерской воды, жарят кур и со звоном кидают в стаканы кусочки льда. Но хотя аптека давным-давно превратилась в закусочное заведение, хозяинее обязан тем не менее быть провизором, иметь, некоторым образом, научныйбагаж, настоятельно необходимый при подаче кофе, мороженого, поджаренногохлеба и прочих аптечных товаров. В самом дальнем углу веселого учреждения помещается стеклянный шкафик сбаночками, коробочками и бутылочками. Нужно побыть в аптеке полчаса, чтобызаметить наконец этот шкафик. Там хранятся лекарства. В Нью-Йорке уцелела одна аптека, в которой провизор лично изготовляетлекарственные снадобья. О, это замечательное заведение, окутанное ореоломмедицинской тайны! В доказательство того, что здесь действительноприготовляют лекарства вручную, хозяин аптеки выставил в окне кучу старых, пожелтевших рецептов. Выглядит все это, как берлога средневекового алхимика.Даже страшно войти! То ли дело обыкновенная аптека. В ней можно покушать, купить карманные часы или будильник, кастрюлю или игрушку, можно купить иливзять напрокат книгу. Мы скорбно посмотрели на карточку. Обед N 1, обед N 2, обед N 3, обед N4. Динер намбр уан, динер намбр ту, динер намбр три, динер намбр фор! Обедномер четыре стоит вдвое дороже обеда номер два. Но это не значит, что онвдвое лучше, - нет, он просто вдвое больше. Если в обеде номер два блюдо подназванием " кантри сосидж" состоит из трех обрубленных сосисок, то в обеденомер четыре этих обрубленных " сосиджей" будет шесть, но вкус останется тотже самый. После обеда мы заинтересовались духовной пищей, которой в аптеке тожеторговали. Здесь были дико раскрашенные фотографические открытки с видамиместных достопримечательностей, очень дешевые - две штуки за пять центов.Черные стоили по пять центов за штуку. Цена была правильная: черные открыткибыли прекрасные, а цветные - большая дрянь. Мы рассмотрели полку с книгами.Все это были романы: " Быть грешником - дело мужчины", " Пламя догоревшейлюбви", " Первая ночь", " Флирт женатых". - Нет, нет, сэры, - сказал мистер Адамс, - вы не должны сердиться. Вынаходитесь в маленьком американском городке. Очень многим людям Америка представляется страной небоскребов, где деньи ночь слышится лязг надземных и подземных поездов, адский рев автомобилей исплошной отчаянный крик биржевых маклеров, которые мечутся, срединебоскребов, размахивая ежесекундно падающими акциями. Это представлениетвердое, давнее и привычное. Конечно, все есть - и небоскребы, и надземные дороги, и падающие акции.Но это принадлежность Нью-Йорка и Чикаго. Впрочем, даже там биржевики немечутся по тротуарам, сбивая с ног американских граждан, а топчутсянезаметно для населения в своих биржах, производя в этих монументальныхзданиях всякие некрасивые махинации. В Нью-Йорке небоскребов очень много. В Чикаго - чуть поменьше. В другихже больших городах их совсем мало - по два, по три на город. Высятся они тамкак-то одиноко, на манер водопроводной башни или пожарной каланчи. Вмаленьких городах небоскребов нет. Америка по преимуществу страна одноэтажная и двухэтажная. Большинствоамериканского населения живет в маленьких городках, где жителей три тысячичеловек, пять, десять, пятнадцать тысяч. Какому путешественнику неизвестно первое, неповторимое чувствовзволнованного ожидания, которое охватывает душу при въезде в город, где онеще никогда не был! Каждая улица, каждый переулочек открывают жаждущимглазам путешественника все новые и новые тайны. К вечеру ему начинаетказаться, что он уже успел полюбить этот город. По виду уличной толпы, поархитектуре зданий, по запаху рынка, наконец по цвету, свойственному лишьэтому городу, складываются у путешественника первые, самые верныевпечатления. Он может прожить в городе год, изучить все его углы, завестидрузей, потом забыть фамилии этих друзей, позабыть все изученное такдобросовестно, но первых впечатлений он не забудет никогда. Ничего этого нельзя сказать об американских городах. Есть, конечно, и вАмерике несколько городов, имеющих свое неповторимое лицо - Сан-Франциско, Нью-Йорк, Нью-Орлеан или Санта-Фе. Ими можно восхищаться, их можно полюбитьили возненавидеть. Во всяком случае, они вызывают какое-то чувство. Но почтивсе остальные американские города похожи друг на друга, как пять канадскихблизнецов, которых путает даже их нежная мама. Это обесцвеченное иобезличенное скопление кирпича, асфальта, автомобилей и рекламных плакатоввызывает в путешественнике лишь ощущение досады и разочарования. И если в первый маленький город путешественник въезжает с чувствомвзволнованного ожидания, то во втором городе это чувство заметно остывает, втретьем сменяется удивлением, в четвертом - иронической улыбкой, а в пятом, семнадцатом, восемьдесят шестом и сто пятидесятом превращается в равнодушие, как будто навстречу автомобилю несутся не новые, незнакомые города неведомойстраны, а обыкновенные железнодорожные станции с обязательным колоколом, кипятильником и дежурным в красной шапке. Через город проходит главная улица. Называется она обязательно либоМейн-стрит (что так и означает Главная улица), либо Стейт-стрит (улицаштата), либо Бродвей. Каждый маленький город хочет быть похожим на Нью-Йорк. Есть Нью-йоркина две тысячи человек, есть на тысячу восемьсот. Один Нью-йоркчик нампопался даже на девятьсот жителей. И это был настоящий город. Жители егоходили по своему Бродвею, задрав носы к небу. Еще неизвестно, чей Бродвейони считали главным, свой или нью-йоркский. Архитектура домов главной улицы не может доставить глазухудожественного наслаждения. Это кирпич, самый откровенный кирпич, сложенныйв двухэтажные кубы. Здесь люди зарабатывают деньги, и никаких отвлеченныхукрашений не полагается. Эта нижняя часть города называется " бизнес-сентер" - деловой центр.Здесь помещаются торговые заведения, деловые конторы, кино. Тротуарыбезлюдны. Зато мостовые заставлены автомобилями. Они занимают все свободныеместа у обочин. Им запрещается останавливаться только против пожарных краповили подъездов, о чем свидетельствует надпись: " No parking! " -" Неостанавливаться! " Это иногда превращается в мучительное занятие - найти место, где можнопоставить машину, как говорят русские в Америке - " припарковаться". Однаждывечером мы оказались в Сан-Диэго, городе на тихоокеанском берегу. Нам надобыло где-нибудь поставить машину, чтобы пообедать. И мы битый час разъезжалипо городу, горя желанием " припарковаться". Город был так переполненмашинами, что не нашлось места еще для одной, всего только одной машины. Характер маленькому американскому городу придают не здания, аавтомобили и все, что с ними связано, - бензиновые колонки, ремонтныестанции, магазины Форда или " Дженерал Моторс". Эти черты присущи решительновсем американским городам. Можно проехать тысячу миль, две тысячи, три -изменятся природа, климат, часы придется перевести вперед, но городок, вкотором вы остановитесь ночевать, будет такой же самый, какой предстал передвами две недели тому назад. Так же не будет в нем прохожих, столько же, еслине больше, будет автомобилей у обочин, вывески аптек и гаражей будут пылатьтем же неоном или аргоном. Главная улица по-прежнему будет называтьсяБродвей, Мейн-стрит или Стейт-стрит. Разве только дома будут построены издругого материала. " Резиденшел-парт", жилая часть города, совсем уже пустынна. Тишинанарушается только шорохом покрышек пробегающих автомобилей. Мужчины работаютв своем " бизнес-сентер", домашние хозяйки занимаются уборкой. В одноэтажныхили двухэтажных домиках шипят пылесосы, передвигается мебель, вытираютсязолотые рамы фотографических портретов. Работы много, в домике шесть илисемь комнат. Достаточно побывать в одном, чтобы знать, какая мебель стоит вмиллионах других домиков, знать даже, как она расставлена. В расположениикомнат, в расстановке мебели - во всем этом существует поразительноесходство. Домики с дворами, где обязательно стоит легкий дощатый, не запирающийсяна ключ гараж, никогда не бывают отделены заборами друг от друга. Цементнаяполоска ведет от дверей дома к тротуару. Толстый слой опавших листьев лежитна квадратиках газонов. Опрятные домики сияют под светом осеннего солнца. Иногда та часть " резиденшел-парт", где живут обеспеченные люди, производит оглушительное впечатление. Здесь такая идиллия богатства, чтокажется - это может быть только в сказке. Черные няньки в белых передниках ичепчиках прогуливают здесь маленьких джентльменов. Рыжеволосые девочки ссиними глазами катят легкие желтые обручи. Прекрасные " туринг-кары" стоят убогатых особняков. А рядом с этим высшим миром совсем близко помещается суровый, железныйи кирпичный " бизнес-сентер", всегда страшноватый американский деловой центр, где все дома напоминают пожарные сараи, где зарабатывают деньги на толькочто описанную идиллию. Между этими двумя частями такая жестокая разница, чтовначале не верится - действительно ли они находятся в одном городе. Увы, онивсегда вместе! Именно оттого так страшен деловой центр, что все силы егоуходят на создание идиллии для богатых людей. И очень много можно понять, побывав в маленьком городе. Все равно где его смотреть - на Востоке, наЗападе или на Юге. Это будет одно и то же. Машина несется по дороге, мелькают городки. Какие пышные названия! Сиракузы, Помпеи, Батавия, Варшава, Каледония, Ватерлоо, Женева, Москва, чудная маленькая Москва, где в аптеке подают завтрак номер два: горячиеблины; облитые кленовым соком; где к обеду полагаются сладкие соленыеогурцы; где в кино показывают картину из жизни бандитов, - чистоамериканская Москва. Есть несколько Парижей, Лондонов. Есть Шанхай, Харбин и целый десятокПетербургов. Москва есть в штате Огайо, есть и еще две Москвы в двух другихштатах. Один из Петербургов имеет целую сотню тысяч жителей. Есть Одессы. Небеда, если возле Одессы нет не только Черного моря, но и вообще никакогоморя. Помещается она в штате Техас. Какого это одессита забросило такдалеко? Нашел ли он там свое счастье, - этого, конечно, уж никто не знает.Есть Неаполь и Флоренция. Возле Неаполя вместо Везувия дымит трубаконсервной фабрики, а во Флоренции, наверно, совершенно бессмысленно вестиразговор о фресках и тому подобных мало интересных и не приносящих верногодохода предметах. Зато во всех этих городах можно купить автомобиль последней модели, электрический холодильный шкаф (мечта молодоженов), в домах течет из крановхолодная и горячая вода, а если городок получше и в нем есть приличныйотель, то в номере у вас будут три воды - горячая, холодная и ледяная. В городе есть несколько церквей - методистская, конгрегационная, баптистская. Обязательно найдется многоколонное здание церкви " Христианскойнауки". Но если вы не баптист и не методист и не верите в шарлатанского бога" Христианской науки", то вам остается только пойти в " мувинг пикчерс" смотреть прекрасно снятую, прекрасно звучащую и одуряющую глупостьюсодержания кинокартину. В каждом маленьком городке есть отличные школьные здания начальной исредней школы. Можно даже считать правилом, что самое лучшее здание вмаленьком городке обязательно будет школьное. Но после школы мальчикисмотрят в кино похождения гангстеров, играют на улице в гангстеров и безконца стреляют из револьверов и ручных пулеметов (" машин-ган" ), которыеизготовляются игрушечными фабриками в невероятных количествах. Безысходна автомобильно-бензиновая тоска маленьких городков. Многие бунтующие писатели Америки вышли из городков Среднего Запада.Это бунт против однообразия, против мертвящей и не имеющей конца погони задолларами. Некоторые городки принимают героические меры, чтобы хоть чем-нибудьотличиться от своих однотипных собратьев. У въезда в город вывешиваютсявывески. Ну совсем как над входом в лавку, чтобы покупатель знал, чем здесьторгуют. " Редвид-сити"! И подпись в стихах: " Клаймат бест бай гавернмент тест" - " Лучший климатпо определению правительства". Здесь торгуют климатом. Климат, может быть, здесь и лучший, но жизнь такая же, как в городах, не имеющих роскошного климата. Главная улица. За большими стеклами стоят автомобили, завернутые послучаю приближающегося нового года в прозрачную бумагу и завязанные цветнымиленточками. За стеклами поменьше размером - ученые аптекари выжимают сок изапельсинов или жарят яичницу с беконом, и сквозь весь город, не по насыпи ине через мост, а просто по улице полным ходом проходит длинный товарныйпоезд. Раскачивается и громко звонит паровозный колокол. Это и есть маленький город, все равно, будь он Париж, или Москва, илиКаир, или один из бесчисленных американских Спрингфильдов.
