КАК ОН ПОКИНУЛ ДОМ И СЕМЬЮ

 

 

В половине VI в. до н.э., в южной Азии, в Индии, в городе Капилавасту, почти у подножия высочайших в мире гор – Гималаев, в семье одного индийского раджи (князя) Шуддходаны, из рода Шакьев, родился Сиддхарта [Сиддхартха], который был прозван по имени своих родственников по матери – Гаутамой [Готамой].

Сиддхарта, названный впоследствии своими поклонниками Буддой, то есть Совершеннейшим (или Достигшим Цели), явился основателем самой распространённой в мире религии – буддийской. Эта религия насчитывает до 500 миллионов последователей, а всего на земле людей считается 1.250 миллионов.*

 

* Данные конца XIX – начала XX веков. (Й.Р.)

 

 

Княжество отца Сиддхарты было маленькое, всего около 25 кв. вёрст. Земля там была очень плодородна, климат мягкий, всего росло в изобилии, народ был трудолюбив, так что князь Шуддходана считался богатым и окружил своего сына всевозможными заботами, стараясь дать ему лучшее по тогдашнему времени образование. Отец мечтал, что сын его будет хорошим воином, искусным стрелком, будет заботиться о расширении и могуществе своего владения. Ему казалось это очень важным, потому что мелкие владетели враждовали между собой, и каждый из них стремился к тому, чтобы завладеть княжествами других и образовать другое государство.

При дворе Шуддходаны были различные учёные, которые старались просветить Сиддхарту в науках, а главной наукой считалось в то время познание того, в чём правильная жизнь и как лучше, счастливее прожить жизнь. Писать тогда не умели, и учёные люди на память знали те священные предания, которые сохранились от глубокой древности. Самыми древними преданиями считались «Веды»; в них рассказывалось о том, какие существуют боги, как сотворён мир, как человек должен поступать, чтобы ему было хорошо не только в этом мире, но и после смерти.

И предания и установившийся на основании преданий порядок жизни были таковы, что люди в тех странах строго разделялись на господ и рабов, на благородных и низких. Было четыре разряда* людей: 1) воины, благородные люди, – они защищали от врагов; 2) брахманы, учёные люди, – они учили людей религии и наукам; 3) земледельцы и ремесленники и 4) рабы. Люди одного разряда не должны были смешиваться с людьми другого и не только не могли жениться на женщине другого разряда, но не могли даже есть и пить из одних и тех же сосудов.

 

* Автор называет здесь «разрядами» касты. (Й.Р.)

 

 

И так верили народы в Индии в это различие, что когда князья отдельных княжеств воевали между собой, то земледельцы не участвовали в войне, а продолжали работать. Воюющие считали недостойным для себя даже обижать низший разряд людей – земледельцев, портить их поля и сады. Войны были тогда состязанием между собой только благородных людей – воинов.

До 16-ти лет прожил Сиддхарта, обучаясь военному искусству и разным наукам, а когда ему исполнилось 16 лет, его женили на Яшодхаре, дочери Коли, начальника одного племени. Вскоре у молодых родился сын Рахула, и они зажили счастливой, беспечной жизнью.

К отцу Сиддхарты часто приходили разные философы, и молодому Сиддхарте нередко приходилось слушать рассуждения и споры о религии, о происхождении мира, о добре и зле и т.п. В ту пору, да и впоследствии, индийский народ очень интересовался религиозными вопросами, а правительства не стесняли веры, – каждому позволялось верить и рассуждать, как он хочет. Поэтому существовало тогда много вер и толков, но никто не стеснял другого и к другим верам относился с интересом.

Молодой Сиддхарта, прислушиваясь к разным спорам о религиозных вопросах, всё больше и больше заинтересовывался самыми серьёзными вопросами о жизни. Окружающие Сиддхарту брахманы, учёные, приучили его верить в то, что жизнь прекрасна и в будущей жизни будет хорошо всякому, кто только исполняет долг того разряда людей, к которому принадлежит. Сиддхарта – первый воин: он должен уметь драться, побеждать врагов, защищать отечество и пользоваться всеми благами, которые с готовностью будут доставлять ему другие. А не будут давать по доброй воле, то и силой взять можно, – дурного в том нет. Только нужно приносить жертвы, и нередко жертвы кровавые, и боги благословят всё то, что будет делать Сиддхарта.

Сначала Сиддхарта, как и все другие, верил по привычке в то, что ему говорили, но потом стали брать его сомнения. Одни говорили, что надо приносить в жертву коров, а другие говорили, что коровы – наши кормилицы, грех приносить их в жертву. И так как Сиддхарта по природе своей был жалостлив, то ему была противна мысль об убийстве коровы, кроткого полезного создания.

Рассуждали о необходимости воевать, и Сиддхарта задумывался при этом, хорошо ли ему воевать с близкими родственниками по матери, его друзьями, князьями соседних областей. Брахманы говорили, что в этом нет ничего дурного, что перед Богом нет родственников, каждый должен исполнить свою обязанность. Сиддхарта чувствовал, что ему это было бы больно.

Такие вопросы являлись Сиддхарте всё чаще и чаще. Но светские заботы, та рассеянная жизнь, которую он вёл, отвлекали его от того, чтобы глубже и серьёзнее заняться решением своих сомнений. К тому же отец его, старевшийся князь Шуддходана, видя задумчивость сына, всячески старался о том, чтобы Сиддхарта больше заботился о правлении и о воинских доблестях, а меньше размышлял. Не дело воинов задумываться, как жить, – это дело брахманов, а воину нужно верить только так, как учат брахманы. Шуддходана старался устранить из жизни сына всё неприятное и тяжёлое, а когда Сиддхарта начинал скучать, то отец устраивал пиры, на которых много пили и, выпив, забывали всё. А в Индии в то время пили много хмельного; считалось, что и богам приятно пить вино, и потому вино приносили в жертву и богам.

До 26-ти лет продолжал Сиддхарта вести такую жизнь, в которой бó льшая часть времени уходила на светские развлечения, удовольствия, пирушки. Изредка только пробуждался он и замечал, что в жизни есть и много тяжёлого.

А тяжёлое и неприятное в жизни он видел всё чаще и чаще, и это приводило в отчаяние Сиддхарту. Прогуливаясь как-то по окрестностям, Сиддхарта увидал старика: глаза его слезились, с трудом передвигал он своими потерявшими упругость членами и, тяжело опираясь на палку, сгорбившись, медленно плёлся по дороге.

Полный сил и здоровья, Сиддхарта, увидав старика, глубоко задумался и опечалился. «И я буду таким же, – подумал он, – вся сила уйдёт, исчезнет и ловкость. К чему же теперешние радости? Пройдёт несколько десятков лет, их и не заметишь, и настанет такое же вот состояние, как у этого старика. Тогда нельзя будет радоваться, нельзя будет наслаждаться, а надо будет жить в таком же жалком состоянии».

Сиддхарте всё яснее и яснее становилось, что не правы брахманы, говоря, что стоит только быть хорошим воином, исполнять свой долг – и будешь пользоваться всеми благами жизни, будешь всегда радоваться на жизнь. Молодой, здоровый Сиддхарта не мог себе представить, какая же радость в жизни может быть для него, если он будет дряхлым стариком? И при мысли о своей старости Сиддхарта приходил в отчаяние.

Стал он теперь ближе и внимательнее присматриваться к окружаюшей его жизни и всё больше и больше убеждался, что не все радуются. Убеждался Сиддхарта в том, что если у некоторых и бывают радости и наслаждения, то зато у большинства бывает гораздо больше горя и страданий. Как-то встретил Сиддхарта несчастного, покрытого язвами, человека и невольно представил себе, что и он может быть болен, может страдать. «Не только могут страдать другие, – подумал он, – но могу страдать и я. Болезнь, страдания и неизбежная старость. Не всё в жизни хорошо устроено».

Тяжёлые мысли всё чаще и чаще приходили на ум Сиддхарте, он стал приходить в отчаяние; постылыми становились ему все радости, которыми он пользовался. Всё твёрже и твёрже убеждался он в кратковременности радостей и всё глубже и глубже уходил в себя, стараясь понять, что же такое жизнь, неужели нельзя избавиться от тех ужасов, которые пугали его теперь на каждом шагу.

Так проходил год за годом, Сиддхарта продолжал жить, мучительно стараясь решить то, что часто казалось ему неразрешимым. Когда ему было 29 лет, он повстречал похоронную процессию. Ему с необыкновенной ясностью представилась неизбежность для него смерти, и эта мысль окончательно отравила ему жизнь. «К чему же всё, чем мы живём, чему так радуемся, если придёт, наконец, смерть, неизбежная для всех и каждого смерть. Ни мудрый, ни глупый, ни богатый, ни бедный, ни знатный, ни низкий, – никто не избежит смерти. Она прекратит всё. Болезни, страдания, старость и смерть. Но самое ужасное, это – постоянное страдание, страдание от того, что всё дорогое в жизни отлетит, смерть уничтожит всё».

Сиддхарта почувствовал, что он не может жить дольше. Жить дольше значит переносить невыносимые страдания при мысли о том, что всё кончится. Лучше не жить.

Находясь на границе отчаяния, готовый покончить с собой, Сиддхарта повстречал как-то бродягу. Вид бродяги поразил Сиддхарту. Несмотря на нищенское одеяние, на изнурённый вид, лицо у бродяги было довольное, спокойное и светилось ласковой, спокойной улыбкой; всё в этом бродяге обличало благородство и довольство жизнью. Это поразило Сиддхарту, он разговорился с бродягой и узнал, что человек этот бросил свой дом, друзей, отказался от всех привязанностей и ушёл в лес жить пустынником. Бродяга рассказал Сиддхарте, что в лесах живёт много таких же, как он, нищенствующих отшельников. Эти отшельники постигли смысл жизни и тем, что они узнали, охотно делятся с людьми, неудовлетворёнными своей жизнью и ищущими смысла её.

Сиддхарта внимательно слушал бродягу. Вдумываясь в жизнь бродяги, Сиддхарта видел, что тот отказался от своего дома, близких, друзей, ему теперь нечего было бояться потерять всё это и связанные с этим радости, – он их уже потерял. И несмотря на то, что потерял, был доволен жизнью. «Можно бороться со страданием и смертью, – решил Сиддхарта, но как? Если этого не знаю я, не знают учёные и знатные брахманы, то, может быть, это знают те нищие-отшельники, которые покинули здесь всё, ушли от этого мира».

Сиддхарта ободрился. Он почувствовал, что можно ещё жить, можно искать смысла жизни. Но надо было учиться новой науке – познания жизни. Теперь его не пленяли уже роскошь, богатство, власть, – ему больно было думать обо всём этом. Он знал, что чем больше он дорожил, чем сильнее привязывался ко всему этому, тем мучительнее было отказаться от того, к чему он привязывался. А отказаться от всего пришлось бы вследствие неизбежных болезней и смерти. Надо было учиться.

В то время в Индии учились не так, как учатся теперь у нас. Да и теперь в Индии люди, желающие постигнуть смысл жизни и услыхавшие, что есть такой праведный человек, который нашёл этот смысл жизни, поступают так же, как в древности, а именно: покидают свой дом и идут учиться к этому праведному человеку. Ученье состоит в том, что такие люди поселяются около праведного человека и живут с ним и год, и два, и три; живут так же, как живёт этот человек, прислушиваясь постоянно к тому, что он говорит, расспрашивая его о том, что им непонятно, а главное, живя так, как тот учит.

 

ПОИСКИ СМЫСЛА ЖИЗНИ

 

 

Сиддхарта решил отправиться учиться к отшельникам, но у него не хватало решимости объявить об этом отцу и жене; боялся он, что уговоры и слёзы их помешают ему привести в исполнение своё намерение. Сиддхарта поведал своё намерение одному только любимому и верному своему слуге Чанне и как-то ночью, когда дома все спали, сел на коня и отправился вместе с Чанной к границе своих владений. Там Сиддхарта снял своё богатое платье, надел простую одежду, остриг волосы, отдал Чанне свою лошадь и одежды, простился с ним и скрылся в лесу.

С этих пор началась новая жизнь Сиддхарты – жизнь ученья. Сиддхарта отправился к брахману Каламе. Этот отшельник был последователем одного из древнейших мудрецов Индии – Капилы.

Учение этого мудреца сводилось к тому, что в мире нет души, а всё состоит из телесного – материи, которая постоянно меняется. Есть материя – семя, из семени вырастает дерево, дерево погибает, но это только так кажется нам, что оно погибает. То, из чего состояло дерево, не погибает, а обращается в землю, и соки земли снова входят в новое дерево и так далее, без конца.

Материал, из которого состоит всё в мире, не погибает, а только постоянно изменяется. Но сначала этот материал, из которого состоит вся вселенная, не изменялся, а находился в неразвившемся состоянии и был в равновесии. Как только нарушилось равновесие, так неразвившийся и изменяющийся материал вселенной начал изменяться, начал получать различные формы. Таким образом явилась отделённость этого материала, началась как бы отдельная жизнь всякой формы: и человека, и зверя, и дерева, и звезды, и всякого живого и неживого вещества во вселенной. После того как материал стал обособленным, или личным, в нём стало проявляться пять сущностей тонких и им соответствовало пять сущностей грубых. Эти пять сущностей: 1) звук (тонкая) и эфир (грубая); 2) осязание и воздух; 3) цвет и огонь; 4) вкус и вода; 5) обоняние и земля. Человеку только кажется, что он есть то, что он есть. На самом же деле он кусок природы, этого всемирного материала, который постоянно изменяется. И в человеке, как и во всём во вселенной, тоже есть эти пять сущностей, и тонкие сущности называются манас, а соответствующие им грубые – чувствами (слух, осязание, зрение, вкус, обоняние). Когда человек, положим, видит красный цвет, это не значит, что красный цвет существует на самом деле. На самом деле в природе нет никаких различий, – есть один неизменный материал, из которого она состоит. Но человеку кажется, что он видит красный цвет, потому что тонкая сущность человека – манас – получила впечатление от грубой сущности – чувства зрения – и сделада такое разделение материала вселенной. Если бы тонкая сущность – манас, скрываюшаяся за грубой – зрением, не произвела разделение материала вселенной, человек не почувствовал бы красного цвета.

Как часть всего материала вселенной человек изменяется: одно время он может быть человеком, другое время – животным, растением, камнем и т.д. Смысл человеческой жизни заключается в том, чтобы остановить эти вечные изменения. А это может быть только тогда, когда он узнает, от чего происходят изменения, то есть когда он узнает, что для этого надо стремиться к первоначальному состоянию материи – равновесию, небытию. А это может быть тогда, когда уничтожится сознательность и отделённость человека от остальной материи, то есть уничтожится сознание человеком своей отдельной личности. Это же может быть тогда, когда перестанут производить отделённость человека от прочей природы его тонкие сущности – манас, тогда станут нечувствительны и грубые сущности – чувства. Человек перестанет чувствовать, перестанет сознавать отделённость свою от природы и этим прекратит изменения материи, постоянные псревоплощения из одного существования в другое. Тогда настанет снова равновесие всего материала вселенной.

Для того чтобы достигнуть этого высшего состояния, необходимо долгое изучение и самоуглубление, размышление. Путём глубочайшего самоуглубления и отвлечения от всего того, что даёт пищу органам чувств, человек достигает наконец высочайшего состояния – буддхи. Достигши этого состояния, человек обладает сверхъестественными силами и может совершать то, что кажется другим чудесным.

Долго жил Сиддхарта около Каламы, учась его мудрости, жил так, как учил Калама – в глубоком размышлении и самоуглублении, но наконец увидел, что учение Каламы не объясняет ему настоящей жизни. К тому же здоровый ум Сиддхарты не мог принять на веру того, что не проверил его разум. Не нашёл Сиддхарта в этом учении и разрешения мучивших его вопросов о страдании, болезни и смерти. Не видя в учении Каламы разрешения этих вопросов, Сиддхарта через несколько лет отправился к другому мудрецу – Удраке Рамапутре.

Удрака Рамапутра держался учения Патанджали. Оно было совершенно отлично от того учения, последователем которого был Калама. Удрака верил в то, что есть высшее начало – Брама, создавший всё в этом мире и устроивший такой порядок, какой в нём существует. Часть Высшего Существа (Брамы) – Дух – находится в каждом человеке, и смысл жизни человека заключается в том, чтобы соединиться с Брамой, слиться с этим Высшим Началом воедино. Делается это путём постепенных перевоплощений человека в новых существованиях. Существо, заключённое в человеке, постепенно переходит из одной формы жизни в другую. То, что сделал человек, никогда не пропадает, а всегда влияет на последующую жизнь человека. Что сделано в прежнем существовании человека, то влияет на жизнь его в новом существовании. Так, например, если человек согрешил, то переходит в низшую форму существования – в зверя, растение, камень и т.п. или, бывши в низшей форме и совершив в ней добрые дела, он переходит в высшую форму жизни – человека и т.д. Это закон, которому подчиняется всё существующее в этом мире, и закон этот называется карма.

Брама создал всё в этом мире в известном порядке, и каждый должен исполнять свои обязанности для того, чтобы облегчить и возвысить свою карму. Брама создал четыре разряда людей: благородных воинов, учёных-брахманов, земледельцев и рабов.

Только тогда, когда каждый будет исполнять предназначенное ему: воин уничтожать врагов, брахман учить людей воле Брамы, земледелец добывать пропитание, а раб служить всем, – только тогда будет настоящий порядок на земле, и только тогда каждый ускорит соединение своё с Брамой, а этим самым прекратит и дальнейшие свои перевоплощения в иных существованиях.

Сиддхарта жил около Удраки и учился его учению, вникал в смысл священных преданий древности, но дух его не был спокоен, он не был спокоен, он не был удовлетворён. Не было и в этом учении разрешения мучивших его вопросов. Он видел, что по этому учению все люди разные, что Бог предназначил одним более лёгкую долю, чем другим. Но Сиддхарта понимал, что вследствие этой разницы в положении людей только увеличивалось ещё более страдание в мире и что, вместо того чтобы содействовать избавлению от неизбежного зла – смерти, часть людей – воины – были предназначены к тому, чтобы убивать других. Видел Сиддхарта, что по этому учению вместо справедливости увеличивалась на земле несправедливость. Но больше всего не мог примириться Сиддхарта с тем, что учение это утверждает существование Бога, который устроил зло и несправедливость на земле.

Сиддхарта, проживши долгое время около Удраки Рамапутры, ушёл от него. Но в то же время до Сиддхарты дошли слухи, что в лесах Урувилы спасаются пять отшельников, один из которых был Каунданая. Отшельники раньше тоже учились у Удраки Рамапутры, но ушли от него, найдя верный путь жизни и спасения от зла мира. Сиддхарта отправился к ним.

От этих отшельников Сиддхартха узнал, что все страдания, всё зло в мире происходит от того, что есть у нас тело. Тело это обладает чувствами, чувства вызывают желания, а когда у нас рождаются желания, которых нельзя удовлетворить, то рождается и страдание от этого. И потому, чтобы не было страданий и зла в мире, надо освобождаться от источника зла – от тела. Надо изнурять его и доводить до ничтожества, – тогда только человек испытывает блаженство и достигнет святости.

Впервые Сиддхарта нашёл понятное для него объяснение страданий и средство освобождения от них. Он с радостью присоединился к этим пяти отшельникам и стал изнурять своё тело. Прошло шесть лет, как жил он в этом лесу в глубоком размышлении, изнуряя своё тело. Силы его падали, часто от слабости впадал он в бессознательность, но смысл жизни не открылся ещё ему вполне. Вместе со страшной слабостью тела он чувствовал, как слабеет и ум его, чувствовал, как идёт он к неизбежной смерти – той смерти, которая всё-таки казалась ему бессмысленной, значения которой он не мог разгадать.

Как-то Сиддхарта купался в реке: от слабости ему сделалось дурно. Сиддхарта успел ухватиться за ветку и не утонуть. С величайшим трудом выполз он на берег, но здесь ему опять стало дурно, и несколько часов пролежал он недвижимо, умирая от истощения. В это время проходила мимо него дочь пастуха Саджата; она сжалилась над Сиддхартой, привела его в чувство и накормила рисовым молоком. Придя в себя, подкрепившись пищей, Сиддхарта вдруг понял, что, истощая своё тело, он вместе с тем сознательно тушил в себе тот единственный светоч, который освещал ему всё в мире, в жизни, это – разум. Сиддхарта понял, что, пока он жив, ему не нужно отказываться от своего светоча-разума, что верить можно только ему, что только разум может вывести на дорогу. А потому надо отказаться и от умышленного изнурения своего тела, когда разум не служит уже так хорошо.

Сиддхарта стал лучше питаться и размышлять. Он успокоился и радовался, что одумался вовремя, веря, что разум выведет его на верный путь. Но как только Сиддхарта изменил свою жизнь, его товарищи-отшельники, относившиеся к нему с величайшим почтением, увидав, что он изменил свою жизнь, отказался от изнурения тела, отнеслись к нему с презрением и негодованием и покинули его. Сиддхарта остался один, но теперь он не приходил в отчаяние, – разум говорил ему, что путь избавления от страданий и смерти близок.

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: