Программа из 25 пунктов Национал-социалистической рабочей партии Германии

[от 24 февраля 1920 года]

 

Двадцать пять пунктов программы НСДАП

 

Программа Национал-социалистической рабочей партии Германии является временной программой. После реализации настоящей программы, партийные руководители отказываются от попыток выдвижения новых программных целей только лишь для того, чтобы обеспечить дальнейшее существование партии посредствам искусственного наращивания недовольства в народных массах.

 

1. Мы требуем объединения всех немцев в Великую Германию на основе права народов на самоопределение.

2. Мы требуем равноправия для немецкого народа наравне с другими нациями и отмены положений Версальского и Сен-Жерменского мирных договоров.

3. Мы требуем жизненного пространства территорий и земель (колоний), необходимых для пропитания нашего народа и для расселения его избыточной части.

4. Гражданином Германии может быть только тот, кто принадлежит к немецкой нации, в чьих жилах течет немецкая кровь, независимо от религиозной принадлежности. Таким образом, ни один еврей не может быть отнесен к немецкой нации, а также являться гражданином Германии.

5. Тот, кто не является гражданином Германии, может проживать в ней как гость, на правах иностранца. Каждый иностранец обязан соблюдать требования законодательства об иностранцах.

6. Право занимать посты, связанные законотворчеством, а также управлением государством, может принадлежать исключительно гражданам. Поэтому мы требуем, чтобы все должности в любой публичной организации, любого уровня – общегосударственные, областные или муниципальные занимали только граждане государства. Мы боремся против разлагающей парламентской практики занятия должностей только в зависимости от партийной принадлежности без учета характера и способностей.

7. Мы требуем, чтобы государство в первую очередь обязалось заботиться о трудоустройстве и жизни граждан Германии. Если невозможно прокормить все население государства, то лица, принадлежащие к чужим нациям (не граждане государства) должны быть высланы из страны.

8. Вся дальнейшая иммиграция в Германию лиц ненемецкого происхождения должна быть приостановлена. Мы требуем, чтобы все лица ненемецкого происхождения, которые иммигрировали в Германию после 2 августа 1914 года, были выдворены из государства.

9. Все граждане государства должны обладать равными правами и обязанностями.

10. Первейшей обязанностью для каждого гражданина Германии является выполнение умственной или физической работы. Деятельность каждого отдельного гражданина не должна противоречить интересами общества в целом. Напротив, такая деятельность должна протекать в рамках общества и быть направленной на общую пользу. 

 

Поэтому мы требуем:

 

11. Уничтожения нетрудовых и легких доходов, а также сломления процентного рабства!

12. Ввиду огромных человеческих жертв и имущественных потерь, требуемых от нации при каждой войне, личное обогащение во время войны должно рассматриваться как преступление против нации. Таким образом, мы требуем, полной конфискации всех прибылей, связанных с личным обогащением в военное время.

13. Мы требуем национализации всех (ранее) созданных акционерных предприятий (трестов).

14. Мы требуем участия рабочих и служащих при распределении прибыли крупных коммерческих предприятий.

15. Мы требуем разработки и создания по-настоящему достойного пенсионного обеспечения.

16. Мы требуем создания здорового среднего сословия и его сохранения, а также немедленного изъятия из частной собственности крупных магазинов и сдачи их в наем, по низким ценам, мелким производителям. Мы требуем ведения достаточно строгого учета по поставкам товаров от мелких производителей, осуществляемых на основании государственных заказов, заказов общин и земель.

17. Мы требуем проведения земельной реформы, соответствующей потребностям и интересам нации, принятия закона о безвозмездной конфискации земли для общественных нужд. Аннулирования процентов по земельным закладным, запрещение спекуляций землей.

18. Мы требуем безжалостной борьбы против тех, кто своей деятельностью вредит интересам общества. Мы требуем введения смертной казни для преступников, совершивших преступление против немецкого народа, ростовщиков, спекулянтов и др., вне зависимости от их религиозной или расовой принадлежности.

19. Мы требуем замены римского права, служащего интересам материалистического мирового порядка, немецким народным правом.

20. Чтобы обеспечить каждому способному и старательному немцу возможность получить высшее образование и занять руководящее положение, государство должно заботиться о всестороннем широком развитии всей нашей системы народного образования. Программы всех учебных заведений должны быть приведены в соответствие с требованиями практической жизни. С самого начала развития сознания ребенка школа должна целенаправленно обучать его пониманию идей государственности. Мы требуем, чтобы особо талантливые дети бедных родителей, несмотря на их положение в обществе и род занятий, получали бы образование за счет государства.

21. Государство должно направить все усилия на оздоровление нации обеспечить защиту материнства и детства, запретить детский труд, улучшить физическое состояние населения путем законодательного введения общеобязательных тренировочных занятий и физических упражнений, поддержки клубов, занимающихся физическим развитием молодежи. 

22. Мы требуем ликвидации наемного войска и создания народной армии.

23. Мы требуем открытой политической борьбы против заведомой политической лжи и ее распространения в прессе. С целью создания немецкой прессы мы требуем, чтобы

а) все сотрудники, редакторы и издатели немецких газет, печатающихся на

немецком языке, были гражданами государства;

б) ненемецкие газеты должны получать специальное разрешение государства на

издание. При этом они должны издаваться на ненемецком языке;

в) лицам ненемецкой национальности законодательно запрещается иметь любой финансовый интерес или влияние на немецкие газеты. В наказание за нарушения данного закона такая газета будет запрещена, а иностранцы немедленно депортированы. Газеты, приносящие вред интересам общества, должны быть запрещены. Мы требуем введения законодательной борьбы против литературных и культурных течений, оказывающих разлагающее влияние на наш народ, а также запрещения всех мероприятий, способствующих этому разложению.

24. Мы требуем свободы для всех религиозных вероисповеданий в государстве, до тех пор, пока они не представляют угрозы для него и не выступают против нравственных и моральных чувств германской расы. 

Партия, как таковая, стоит на позициях позитивного христианства, но при этом не связана убеждениями, с какой-либо определенной конфессией. Она борется с еврейскоматериалистическим духом внутри и вне нас и убеждена, что дальнейшее выздоровление нашего народного организма может быть достигнуто путем постоянного оздоровления внутри себя. Последнее возможно осуществить, реализуя принцип приоритета общественных интересов над своими личными.

25. Для осуществления всего перечисленного мы требуем создания сильной централизованной власти государства. Непререкаемый авторитет центрального политического парламента на территории всего государства, а также во всех его организациях. Создание сословных и профессиональных палат для осуществления принятых государством законов во всех федеральных землях.

Ввиду ложных истолкований пункта 17 противниками партии необходимо еще следующее установление:

Так как НСДАП стоит на почве частной собственности, из этого само собой следует то, то, что пункт «безвозмездная экспроприация» касается только создания законных возможностей отчуждать, если это необходимо, землю, которую приобрели незаконным способом или управляют ею не в соответствии с народным благом. Поэтому этот пункт направлен в первую очередь против еврейских фирм, спекулирующих землей.

Подписано Адольф Гитлер

 

«Социалистический элемент в национал-социализме, в мышлении его сторонников, субъективно революционный в своей основе, должен быть нами осознан». (Бывший немецкий федеральный канцлер Вилли Брандт – Willy Brandt)

 

Гитлер получал поддержку от еврейских банков и от симпатизирующих ему промышленников. Разумеется, банки выступили против него, когда он отказался назвать источник этой поддержки или проявить должную благодарность. «Никогда не верьте в чужую помощь», сказал он в феврале 1933 года.

«Я хочу хлеба и работы для моего народа. И я определенно хочу добиться этого не через исполнение кредитных гарантий, а постоянным трудом, продукты которого мы можем обменивать либо на иностранные товары, либо в нашей внутренней торговле на местные товары. Германия обладает огромным количеством людей, которые хотят не только работать, но и есть. Я могу строить будущее немецкой нации не на гарантиях некоего чужеземного политика или какой-либо международной помощи, а лишь на реальной основе постоянного производства, для которого я должен найти рынок дома и за границей». (Адольф Гитлер, Paris Soir, 26 января 1936)

«Мы сделали из Гитлера чудовище, дьявола. Поэтому мы не могли после войны дистанцироваться от этого образа. Все-таки это мы сами мобилизовали массы против дьявола. Поэтому мы после войны были вынуждены играть нашу роль в этом дьявольском сценарии. Мы ни при каких обстоятельствах не смогли бы разъяснить нашему народу, что война была только экономической превентивной мерой».

(Приписывается бывшему американскому министру иностранных дел Джеймсу Бейкеру, Der Spiegel, 13/1992)

 

Ялмару Шахту, который был тогда главой немецкого центрального банка, приписывается остроумное изречение, которое резюмирует немецкую версию ‘чуда Greenback' («гринбек» – не разменные на металл американские бумажные деньги времен Линкольна). Один американский банкир сказал ’Господин Шахт, вам следовало бы приехать в Америку. У нас есть огромное количество денег, и это настоящий банковский бизнес’. Шахт ответил ‘Вам следует приехать в Берлин. У нас нет денег. Вот это настоящий банковский бизнес’. (John Weitz, «Hitler’s Banker», Little, Brown & Co, 1997)

 

«Нацисты пришли к власти в Германии в 1933 году, в то время, когда ее экономика была в состоянии полного краха, Германия должна была платить разрушительные военные репарации, и не обладала даже самыми малыми перспективами получения иностранных инвестиций или кредитов. Но благодаря независимой финансовой политике суверенного кредита, а также направленной на создание полной занятости программе общественных работ, Третий Рейх оказался способен за четыре года превратить обанкротившуюся Германию, больше не владевшую заморскими колониями, которые можно было бы эксплуатировать, в самую сильную экономику Европы, прежде чем начались военные расходы». (Henry C. K. Liu, «Nazism and the German Economic Miracle», цитируется в Ellen Brown, «Web of Debt», 2007, стр. 236)

«Германия финансировала все свои правительственные издержки и военные расходы с 1935 по 1945 год без золота и без долгов, и потребовались усилия всего капиталистического и коммунистического мира, чтобы сломать немецкое господство над Европой и снова загнать Европу под кнут банкиров. Сегодня такая история денег даже не упоминается в учебниках для общественных (управляемых и финансируемых правительством) школ».

(Emry Sheldon, «Billions for the Bankers, Debt for the People», l984, _{там же}.) «Непростительное преступление Германии перед Второй мировой войной состояло в ее попытке сделать свою экономическую мощь независимой от всемирной коммерческой системы и создать свой собственный механизм обмена, который лишил бы всемирный финансовый мир возможности наживы».

(Черчилль лорду Роберту Бутби, цитируется в предисловии к Sydney Rogerson, «Propanda in the Next War», второе издание – 2001, оригинал вышел в 1938). «Протоколы осуществились. Сионизм управляет миром. Он породил Вторую мировую войну, так как Гитлер обвел вокруг пальца еврейскую и христианскую финансовую банду, которая дала ему 100 миллионов долларов. И он спровоцирует, если понадобится, и Третью мировую войну, чтобы полностью поработить людей, так же, как это сказано в Протоколах». (Генри Кляйн – Henry Klein), «Zionism Rules the World», l948.)

 

Последствием выбора Гитлера канцлером был недостаток в иностранных кредиторах. Внешняя торговля переживала застой, и вместе с этим упали также доходы, за счет которых можно было бы оплачивать необходимый импорт. Из этого следовали потери доходов, высокая безработица и дальнейшее обнищание более бедных элементов общества. Германия нашла свой собственный выход из этой дилеммы – экономическую автаркию. Имперское правительство начало управлять национальной экономикой с помощью двух четырехлетних планов. Первый из них начался в l933 году; его целью было улучшить продовольственное обеспечение населения и быстро снизить высокую безработицу. Воздействия этого плана были, в первую очередь, внутренними. Второй четырехлетний план, который начался в 1936 году, преследовал цель уменьшить экономическую зависимость Германской империи от внешней торговли. Так как Германия во время Первой мировой войны была отрезана от импорта сырья и необходимых продуктов, Гитлер планировал уберечь страну от повторения этого пагубного сценария. Начавшийся в l936 году план должен был укрепить автаркию Германии, укрепить ее независимость от иностранных источников и стимулировать свой собственный экспорт. В результате второй четырехлетний план отрицательно отразился на экономике других стран. Правительство Рейха следовало курсом, который позволил оздоровить национальную экономику в значительной степени без иностранных товаров и кредитов. Эта политика осуществлялась двумя путями, один для местного рынка и один для внешней торговли. Что касается внутренней экономики, то наука и промышленность разрабатывали замену материалам и изделиям, которые раньше привозили из-за границы. Внутреннее денежное обращение для строительства дорог, домов и производства вооружения было получено посредством искусственной валюты, так называемых векселей Mefo (Mefo = Металлургическое исследовательское общество), чего-то вроде долговых обязательств. Банки сильно уменьшили процентные ставки. Торговля за валюту, а также торговля за золото с другими странами контролировалась государством, и в нее не допускали частный сектор. Иностранные фирмы могли экспортировать свои прибыли лишь в товарах, но не в деньгах. Все это повышало уровень жизни людей и благоприятствовало созданию новых рабочих мест.

Второй путь касался немецкой внешней торговли. Германская империя заключила двусторонние договоры с двадцатью пятью странами в Южной Европе, на Ближнем Востоке и в Южной Америке, общей проблемой которых была слабость их валют. Торговля с этими странами регулировалась на основании обмена товаров, т.е. без использования иностранных валют. Иначе говоря, торговля шла по принципу «товары в обмен на товары» (бартер – прим. перев.), например, чилийская чечевица взамен немецких локомотивов. Обмен товарами между Германией и ее партнерами происходил на ежемесячной основе без оплаты в иностранной валюте и без необходимости заранее финансировать торговлю с помощью займов и приносящих банковский процент денег. Так Германия создала себе между 1933 и 1936 годами неформальную экономическую особую зону, немецкую систему преференций.

Разумеется – и в этом была загвоздка – США, Великобритания и Франция теряли важные сектора рынка, в которых они до сих пор господствовали, в частности, Соединенные Штаты в Южной Америке. Кроме того, Нью-Йорк и Лондон теряли свой кредитный бизнес через предварительное финансирование внешней торговли в тех странах, которые теперь вели меновую торговлю с Германией.

Было похоже на то, как будто Германия из финансового карлика превращалась в финансового великана, причем, в особенности, за счет победителей Первой мировой войны. Немецкий успех в Южной Америке, который совпал с упадком американских кредитований в той части света, вызвал у президента Рузвельта сильные колики в животе. В конце концов, немецкая модель становилась привлекательной также и в США и могла бы снизить популярность Рузвельта. Все-таки президенту Имперского банка и министру торговли Ялмару Шахту, а также проводимой Гитлером политике удалось почти полностью ликвидировать безработицу в Германии и удвоить национальный доход, в то время как у Рузвельта с его «Новым курсом», несмотря на процветающую внешнюю торговлю, все еще оставалось 10,4 миллиона безработных.

Также Великобритании вредил независимый курс Германии. Хотя Страны Оттавы (страны-члены всемирной Британской империи; это название происходит от экономической конференции Британской империи в Оттаве в 1932 году) вели протекционистскую политику и таким образом предотвращали беспошлинную торговлю, немецкая политика, которая имела своей целью исключение международных рынков долгосрочных капиталов и получение доступа к рынкам 25 стран через защитные пошлины, была, по их мнению, неприемлемой. После войны генерал Фуллер так писал о немецко-английских отношениях:

«Мечтой Гитлера, таким образом, был союз с Великобританией... такой союз, однако, был невозможен, а именно, прежде всего, из-за того, что проводимая Гитлером сразу же после его прихода к власти экономическая политика прямой бартерной торговли, а также экспортных премий наносила британской и американской торговле смертельный удар».

 

Президент США Рузвельт выразил ту же самую мысль короче; в день, когда он решил ввести США в войну на стороне Великобритании, он сказал своему сыну Эллиоту:

«Разве может кто-то всерьез оспаривать то, что попытка Германии доминировать в торговле в Центральной Европе была одной из основных причин войны?»

 

Используемые разными странами в период между мировым экономическим кризисом и войной методы – защитные пошлины, девальвация, более высокие процентные ставки, система преференций в торговле, меновая торговля или квоты на импорт – шли на пользу потребителям и вредили всем конкурентам. Они были полностью техническими инструментами финансового мира и торговли. Но США и Великобритания спрятали эти инструменты под маской морали. Они обозначали свои собственные конкурентные методы как ‘мирную и свободную‘ торговлю. В конце концов, фунт, франк и марка не были привязаны к доллару, который до 1971 года обеспечивался 0,7 г золота, а затем вообще ничем. Отныне США могли финансировать свой импорт долларами, которые они сами печатали, в то время как все другие нации должны были сначала оплачивать свой импорт, а именно в большинстве случаев в долларах. Путь к этой американской победе начался в тридцатые годы, и война против Германской империи была вехой на этом пути. (deutsche-zukunft.net/hintergrundwissen) «Ну, тогда я переключил все на мысль, результаты труда в обмен на результаты труда, сырье в обмен на результаты труда, продукты сельского хозяйства в обмен на промышленные товары. Мне удалось в многолетней работе постепенно построить определенную национальную экономику, по крайней мере, в Европе. Только против этой национальной экономики сразу снова началась старая борьба Англии, которая почувствовала в этой экономической консолидации зародыш более позднего политического сотрудничества. Поэтому в то же самое время началась борьба всего мирового еврейства, которое в устранении его прежних спекулятивных торговых методов видело потерю не только в Европе, а потерю, которая могла бы однажды коснуться, вероятно, всего мира. Так как методы, с которыми мы работали, не были запатентованы. Также другие государства начинали обращаться к этим методам, и золото начинало слабеть». (Тайная речь Гитлера от 30 мая 1942, «Застольные разговоры Гитлера», Генри Пикер – Henry Picker, стр. 718)

 

Обратимся теперь к другим вопросам, например, к следующему было ли у Гитлера чувство юмора?

Да, было. Он не только обладал чувством юмора, но он мог посмеяться и над самим собой, как, например, в своей вступительной речи, которую он произнес в феврале 1938 года перед собранием «старых борцов» в Мюнхене:

«Мне сегодня вечером только постепенно придется привыкнуть к тому, чтобы говорить перед этим старым форумом. С годами человек не только становится умным и мудрым, но в первую очередь он перенимает очень многое из традиций своего окружения. Ну, судьба определила меня для того, чтобы я в течение последних пяти лет мог вращаться в очень аристократическом, по крайней мере, внешне, окружении. Там не всегда говорят то, что думают. Моя сила была раньше в том, что я всегда говорил то, что думал. Я теперь должен снова попробовать вернуться в то старое время».

 

Аудитория приняла это очень свободно высказанное вступление с громким смехом. Здесь стоял человек, который был совершенно непринужденным и мог позволить себе роскошь не только говорить точно то, что он думал, но и способен был судить о себе самом и о своем феноменальном успехе с ироничной дистанцией.

Было ли у него чувство красоты, понимание искусства, архитектуры, музыки и книг?

Гитлер бросил школу в возрасте 16 лет и был с тех пор почти исключительно самоучкой. Другими словами, он получал свою информацию, знания и свое обучение из книг, которые он брал в местных библиотеках и прямо-таки поглощал; когда он позже смог позволить себе покупать их, он приобретал их сотнями. Его личная библиотека насчитывала, по оценкам, 16.300 книг (Timothy W. Ryback, «Hitler’s Private Library», Knopf, 2008). По словам одного исследователя, он сам переплетал поврежденные книги, если находил время. Стопки книг, которые лежали у него на ночном столике в его домах в Берхтесгадене или Мюнхене, или на фронте, или на краю его письменного стола в канцелярии, свидетельствуют о его эрудиции. Он читал до поздней ночи и поэтому вставал поздно.

Он был невосприимчив к незаслуженной похвале, исходившей от льстецов:

«Уже вскоре после национальной революции в 1933 году в немецких университетах были намерения удостоить Гитлера докторской степени. 4 мая 1933 года Гитлер через канцелярию отказался от предложенной ему Технической высшей школой Штутгарта степени почетного доктора, ‘так как он принципиально не намеревался получать докторскую степень’». 

(Manfred Overesch, «Das III. Reich 1933-1939. Eine Tageschronik der Politik,

Wirtschaft, Kultur», Weltbild Verlag 1982, издание 1990 года.)

 

Так как у него уже в 1940 году была диагностирована болезнь Паркинсона (E.

Gibbels, «Hitlers Parkinson-Syndrome. Eine Analyse der Deutschen Wochenschau aus den

Jahren 1940-1945») и он, кроме того, страдал от других болезней (David Irving, «The Secret Diaries of Hitler’s Doctor», Grafton 1990), он очень спешил, так как он думал, что, если он не сможет закончить возложенную на него миссию перед смертью, то ни один преемник не сможет это сделать.

Никакой более подходящий человек не смог бы в то время руководить страной, особенно Германией. Ни один член установившейся части общества не смог бы быть успешен там, где добивался успеха он; его не могли остановить и ограничить никакие соглашения и правила поведения. С одной стороны, он был обычным солдатом, который рисковал жизнью, чтобы защищать страну, и был ранен, а также награжден; с другой стороны, он был духовидцем и самоучкой, который владел исключительной способностью синтетически обобщать изученное и приходить к логическим выводам. Его застольные беседы охватывали широкий диапазон тем, от государственного владения ресурсов и сохранения частной собственности до альтернативных источников энергии, важности задания гарантировать следующее поколение немецких певцов, от его восхищения Великобританией и смертельной катастрофы ее долгов из Первой мировой войны до его защиты идеи «народного автомобиля» – «Фольксвагена» ценой в 975 имперских марок и до объединенной Европы наций, в которой Германия должна была быть первой среди равных. (Henry Picker, «Hitlers Tischgespräche», Ullstein 2003.)

 

Ширина и разнообразие этих тем и внимание, которое он посвятил каждой из них, полностью противоречит так прилежно распространяемой о нем лжи и пустому позированию сегодняшних глав государств. Он возбуждал страстную лояльность у его самых тесных сотрудников, так что некоторые из них оставались с ним до самого конца.

 

 

 

Эскиз «Фольксвагена», сделанный Гитлером в 1932 году.

 

«Адольф Гитлер считался, как теперь оказалось, как это было так часто в течение прежних лет, с разумом, он мыслил не только как немец, он мыслил как европеец. Он на самом деле думал в интересах более высокого человечества, которое он хотел увидеть осуществленным в этнически обоснованных

общностях». (Herman Giesler, «Ein anderer Hitler», стр. 414)

 

«До этих тридцати партий был немецкий народ, и партии исчезнут, и после них снова останется наш народ. И мы не хотим быть представительством одной профессии, одного класса, одного сословия, одного вероисповедания или одной земли, а мы хотим воспитать немца так, что, прежде всего, все должны понимать, что нет жизни без права, и что права не бывает без власти, и что власть не существует без силы, и что каждая сила должна находиться в собственном народе». (Из предвыборной речи Гитлера, 27 июля 1932)

 

«Я не знаю более надежного источника высшей власти в обществе, чем сами люди, и если мы считаем их недостаточно просвещенными для осуществления контроля с необходимым благоразумием, то выход заключается не в том, чтобы отобрать у них эту власть, а в том, чтобы их просветить». (Томас Джефферсон) «Национал-социализм был европейским ответом на вопрос века. Он был самой благородной идеей, для которой немец был в состоянии применить данные ему силы. Он был истинным социальным мировоззрением и идеалом обусловленной кровью культурной чистоты. Поэтому я не могу в час беды отречься от идеи также моей жизни, от идеала социально примиренной Германии и от Европы, осознавшей свои ценности, и остаюсь верным ей [идее]». 

(Альфред Розенберг – Alfred Rosenberg, активный деятель национал-социализма и министр, 31 августа 1946, незадолго до своей казни 16 октября 1946.)

 

«Истинная народная общность, которую создал национал-социализм, должна быть сохранена; безумию партий, как до 1933 года, нельзя позволить снова закрепиться».

(Запись от 15 мая 1945 в дневнике гросс-адмирала Карла Дёница, в Walter LüddeNeurath, «Regierung Dönitz – Die letzten Tage des Dritten Reiches». Erstveröffentlicht 1951 als Heft 2 der Göttinger Beiträge für Gegenwartsfragen, Völkerrecht, Geschichte, Internationalpolitik, herausgegeben vom Institut für Völkerrecht an der Universität Göttingen, Druffel-Verlag 1981, стр. 197)

 

«Но Вождь не мертв! Он продолжает жить в произведении его богоугодного духа. Оно переживёт жизни тех, кто были прокляты судьбой не понимать Вождя, когда он еще жил. Их опустят в могилу и предадут забвению. Но настанет час, и дух Вождя, выйдет на волю, и он опять будет Спасителем для своего порабощенного народа и соблазненного человечества».

(Юлиус Штрайхер – Julius Streicher, политическое завещание)

 

«Мы не в состоянии выразить словами благодарность, мой вождь. Мы также не в состоянии выразить словами нашу верность и расположение к вам. Вся благодарность, любовь и пламенное доверие к вам, мой вождь, которые есть, сияет вам сегодня из сотен тысяч глаз. Сегодня весь народ, вся нация чувствует себя сильной и счастливой, так как в вас для этого народа появился не только вождь, но и спаситель». (Герман Геринг – Hermann Göring)

 

«Я всегда говорил: Если бы Великобритания проиграла войну, то я надеялся бы, чтобы мы нашли своего Гитлера, который возвратил бы нам подобающее нам место среди наций». (Уинстон Черчилль – Winston Churchill в The London Times, понедельник, 7 ноября 1938.)

 

«Те, кто встречался с господином Гитлером лицом к лицу по делам или на светских мероприятиях, видели перед собой компетентного, хладнокровного, хорошо информированного чиновника с приятными манерами, обезоруживающей улыбкой, и мало кто не испытал на себе действие его скрытого магнетизма». (Черчилль, «Мои великие современники», «Great Contemporaries», 1937). «Сегодня можно говорить об этом, кто что хочет Германия была в 1936 году цветущей, счастливой страной. На ее лице сияло выражение влюбленной женщины. И немцы были влюблены – влюблены в Гитлера... И у них были все причины для благодарности. Гитлер победил безработицу и принес им новое экономическое процветание. Он дал немцам новое осознание их национальной силы и их национальной миссии». (Sefton Delmer, «Trail Sinister – An

Autobiography». Secker & Warburg, 1961, стр. 282)

(«Impacts and Influences Media power in the Twentieth Century», стр. 91, «Die Deutschen und ich», Hamburg 1961, стр. 288)

 

«Я как раз вернулся из поездки по Германии. Теперь я видел знаменитого немецкого вождя, а также некоторые из тех великих перемен, которые он вызвал. Что бы ни думать о его методах – а они определенно не методы парламентской страны – не может быть сомнений в том, что он добился чудесных перемен в духе народа, в отношении людей друг к другу и в их общественных и экономических перспективах.

Он с полным правом заявил в Нюрнберге, что за четыре года его движение создало новую Германию. Это не Германия первого послевоенного десятилетия – сломленная, лишенная мужества и согнувшаяся, с чувством опасения и бремени. Теперь она полна надежд и уверенности, и нового чувства решимости управлять своей собственной жизнью, без какого-либо вмешательства каких-то сил вне ее собственных границ.

Впервые с войны здесь царит всеобщее чувство уверенности. Люди стали веселее. Вообще всюду в стране витает чувство духовной радости. Это более счастливая Германия. Я видел это всюду, и те англичане, которых я встречал во время моей поездки, и которые хорошо знали Германию, были очень поражены этой переменой.

Это чудо совершил один человек. Он – прирожденный руководитель людей. Притягательная, динамичная личность с непоколебимой целью, решительной волей и смелым сердцем.

Он не только по титулу, но и по сути настоящий национальный вождь. Он принес народу безопасность от потенциальных врагов, которыми тот был окружен. Он гарантирует народу также безопасность от того постоянного страха голода, который был самым тягостным воспоминанием о последних годах войны, а также первых мирных годах. Более 700.000 человек умерли от голода в те мрачные годы. Воздействия этого все еще можно увидеть во внешнем облике тех, которые родились в том мрачном мире.

Тот факт, что Гитлер спас страну от страха перед повторением этого периода отчаяния, бедствий и унижения, принес ему в сегодняшней Германии неоспоримый авторитет. В его популярности, в особенности среди немецкой молодежи, не может быть никакого сомнения. Старики доверяют ему; мальчишки боготворят его. Это не тот вид восхищения, которое достается популярному руководителю. Это уважение к национальному герою, который спас страну от крайнего отчаяния и деградации.

Он так же невосприимчив к критике, как король в монархии. Он – больше, чем король. Он – Джордж Вашингтон Германии – человек, который завоевал для своей страны независимость от всех ее угнетателей. Это описание может показаться экстравагантным тем, кто сам не видел и не почувствовал того, как Гитлер господствует над душами и мыслями Германии. При всем том, это чистая правда. Этот великий народ будет работать лучше, будет жертвовать больше и, будет, если необходимо, сражаться с большей решимостью, так как Гитлер попросит их об этом. Тот, кто не понимает этот центральный факт, не может судить о сегодняшних возможностях современной Германии.

Гитлер во время всей войны сражался как простой солдат и знает из личного опыта, что значит война. Еще он так же хорошо знает, что шансы агрессора сегодня еще меньше, чем они были тогда». (Ллойд Джордж – Lloyd George, отрывки из «I Talked to Hitler», Daily Express, London, 17 ноября 1936.)

«Четырнадцать лет подряд партии упадка, Ноября, революции руководили немецким народом и мучили его. Четырнадцать лет разрушений, унижений и разложения. Это не самонадеянность, если я сегодня выступаю перед нацией и заклинаю ее Немецкий народ, дай нам четыре года времени, а потом оценивай и суди нас! Немецкий народ, дай нам четыре года, и я клянусь тебе. Такими, как мы пришли и таким же, как я пришел на этот пост, таким я тогда хочу уйти. Я делал это не ради жалования и не ради денег, я делал это ради Тебя. 

Это [рискованное предприятие возглавить правительство] было самым тяжелым решением моей жизни. Я решился на это, так как я верил, что это должно быть. Я решился на это, так как я убежден, что теперь больше нельзя медлить. Я решился на это, так как я убежден, что теперь немецкий народ, все же, снова придет в себя. И что, если он также сегодня несправедливо судит о нас, и даже если миллионы могут нас проклинать, то однажды придет час, когда они, все же, будут маршировать за нами, ибо поймут, что мы действительно хотели только самого лучшего». 

(Из речи Адольфа Гитлера, Берлинский спортивный дворец, 10 февраля 1933)

 

Эту одночасовую речь можно порекомендовать каждому, кто понимает немецкий язык. Ее открытое страстное осуждение всего того, что было неправильно тогда, звучит еще сегодня так же справедливо и актуально, как в 1933 году. Поэтому она – красноречивое обвинение в адрес неправильного прогресса, который цивилизация сделала с тех пор. В ней слышна непоколебимая вера в лучшее будущее, как это не могло бы быть более убедительно.

В разные моменты своей жизни Гитлер демонстрировал сожаление о том, что обязательства патриотического политика были возложены на него, хотя ему, собственно, куда больше хотелось бы стать архитектором. Очарование архитектурой привело Гитлера к дружбе с Альбертом Шпеером и, прежде всего, с Германом Гислером, с которым он планировал не только будущую «Germania», как должен был называться Берлин в будущем, но и многочисленные оперные театры, художественные галереи, мосты, памятники и т. д., которые должны были появиться во всей Германии и Австрии. Снаружи все эти здания должны были быть облицованы гранитом, чтобы гарантировать их долговечность и прочность.

Некоторые из этих сооружений сохранились, и ими еще сегодня можно полюбоваться, например, в Берлине, Дюссельдорфе и Мюнхене. Их массивные, но элегантно простые фасады вызывают доверие к вечности, на которую они планировались.

Его здания вовсе не всегда были монументальными, а охватывали, например, также проекты домов для рабочих. Недавно вступившие в брак пары с детьми получали великодушные ссуды, которые нужно было возвращать в течение десяти лет, чтобы они смогли купить себе собственный дом с садом или большую квартиру. При рождении одного ребенка одна четверть долга списывалась. Если пара родила четырех детей, то ее полностью освобождали от возврата кредита. Из-за своей заботы о благосостоянии среднего рабочего Гитлер уже в конце 1933 года основал организацию «Сила через радость», ответвление Немецкого трудового фронта (национал-социалистического профсоюза), которая гарантировала рабочим отпуск и отдых. Эти отпуска включали круизы (для которых были выделены четыре судна), а также построенные с этой целью пляжные курорты с пансионатами.

«Я хочу, чтобы рабочему был предоставлен достаточный отпуск, и чтобы было сделано все, чтобы этот отпуск, а также его остальное свободное время стало для него настоящим отдыхом. Я желаю этого, так как я хочу народ с крепкими нервами, ибо только с народом, у которого крепкие нервы, можно делать поистине великую политику». 

(Гитлер, цитата из Роберта Лея – Robert Ley, «Durchbruch der sozialen Ehre», стр

208, цитата взята из Frommann, 1992, стр. 108.)

 

 

 

Его представления об искусстве были однозначны и окончательны и соответствовали скорее вкусу средней буржуазии. Искусство, которое не выражало положительное чувство красоты – в форме человека или пейзажа – и которое могло бы классифицироваться как абстрактное или даже «декадентское», считалось результатом чуждого влияния и запрещалось. Он, вероятно, считал такое искусство несовместимым с тем энергичным духом, которым он стремился воодушевить Германию. Некоторые из поддержанных им художников, как, например, Арно Брекер, пользовались большой популярностью также за границами Германии. Своим участием в строительстве Дома немецкого искусства в Мюнхене, а также в подборе произведений искусства для него Гитлер также лично поддержал карьеру многих молодых художников.

 

 

Адольф Гитлер и Ева Браун.

 

Короткий взгляд на его частную жизнь показывает, каким слишком человечным он был:

«Настал вечер – мы тогда еще беседовали о строениях Веймара. При этом мне в глаза бросилось его беспокойство. Он все время спрашивал о том, который час, и звонила ли фрейлейн Браун? ... 

Он вызвал секретаршу.

– Почему фрейлейн Браун не вернулась с вами? 

– Она должна была еще кое-что купить... 

– Я волнуюсь, все же, ей уже давно пора было быть здесь, надо надеяться, ничего не произошло! 

Наконец, фрейлейн Браун пришла с ее подругой. Они, по ее словам, ехали медленно, и выпили по дороге еще по чашке кофе. 

– А я, между тем, беспокоился, разве ты не могла позвонить? 

Адольф Гитлер представил меня. Я получил новые сведения и впечатления, я познакомился с фрейлейн Евой Браун, в то же время я узнал и Адольфа Гитлера, который очень заботился о ней». 

(Hermann Giesler, «Ein anderer Hitler», _стр. 132)

 

В области музыки его пристрастия принадлежали великим композиторам, все же, ему могли нравиться также оперы и оперетты. Вагнер, Брукнер и Вернер Эгк принадлежали к его фаворитам, так же, как Франц Легар («Веселая вдова»).

В отношении декораций вкус Гитлера был традиционным. «Бергхоф» свидетельствовал о его пристрастии к дорогим коврам и обоям. Хотя у него не было личного банковского счета, но его доходы от продажи «Моей борьбы», а также от почтовых марок, на которых был его портрет, позволяли ему собирать картины и скульптуры.

Как и дом любого известного человека, дом Гитлера также привлек к себе внимание средств массовой информации:

«В его маленьком поместье нет ничего претенциозного. Оно одно из тех, которым любой купец мог бы владеть в этой прелестной холмистой местности. Всем посетителям демонстрируются образцовые псарни хозяина, в которых он держит великолепных немецких овчарок. Некоторые из его чистокровных животных могут резвиться в доме, особенно в те дни, когда он устраивает веселый праздник для местных детей. Он наслаждается обществом блестящих иностранцев, в особенности, художников, певцов и музыкантов. Как хозяин он – остроумный рассказчик анекдотов. Каждое утро примерно в 9 часов он встречается со своими садовниками, чтобы побеседовать с ними об их работе. Эти люди, как и его водитель и пилот, для него не столько слуги, сколько лояльные друзья. Так как он всю свою жизнь вегетарианец, то его огород всегда полон разных овощей. Даже при выборе своих вегетарианских блюд он был гурманом. Он – сам себе художник-оформитель, дизайнер и поставщик, как и свой собственный архитектор». (Homes & Gardens Magazine, ноябрь 1938)

 

 

 

Дом Гитлера в горах.

 

В целом, хотя его визионерское мышление, его сила воли и его исключительные достижения доказывали, что он был человеком особого класса, Гитлер, по меньшей мере, в своих будничных привычках оставался совершенно обычным австрийцем. Он ценил уют чаепития во второй половине дня. Об этом свидетельствуют фотографии, которые показывают, как он пьет чай с Евой Браун, Юнити Митфорд и другими. Хороший пирог также непременно принадлежал к чаю. Это поймет каждый, кто хотя бы раз наслаждался австрийским или баварским пирогом.

 

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться: