Характеристика логоцентрика

Дуалистическое сознание ( Тема VI. 12 ) трудно исследовать потому, что оно закреплено в ментальности ( Тема V. 2 B) множества людей и поныне ( Тема XVIII. 5; Тема XX. 3 ), что мешает рассматривать его объективно и отстраненно. Пелипенко называет дуалистического человека в разных случаях манихеем (в нарицательном смысле, как называют того, кто обладает черно-белым видением и одержим манией борьбы с Мировым Злом), паллиатом (как промежуточный, паллиативный тип между индивидом и личностью) и в последней книге - логоцентриком, как тип ментальности, создавший систему логоцентризма. Термин манихей в нарицательном смысле появился в работах Ж. Ле Гоффа 40-х годов. Изначально он означал последователя религиозного движения, созданного пророком Мани, однако его значение в широком смысле особо не противоречит ментальности логоцентризма.

Манихей воспроизводит свою ментальность на протяжении истории. Он не способен выйти за рамки своих культурных границ (Тема VII. 2A, Da). Личностному поведению он может научиться лишь внешне. Партиципация ( Тема III. 2 ) к положительному полюсу - его экзистенциальный рубеж. Современный мир большей своей частью политически ориентирован на манихеев. Европа и вообще Запад – отдельный разговор ( Тема XVII. 2 ).

Именно манихей осознал неустранимую оппозитарность бытия ( Тема VI. 6 ). У него активно развивается субъект-объектное мышление ( Тема XVI. 1, 3 ), при этом сам он выступает в качестве объекта метасубъекта (Бога, государства и т.д.).

Сознание манихея двуслойно. Трудно сказать, следствие ли это дуализации картины мира или ее причина. Возможно, связь тут когерентна ( Тема VI. 11 ). На периферии сознания – родовые ценности, в центре – этический Абсолют. Репрезентантами его стали государство и официальная религия. Двуслойность выражается и в 2 уровнях партиципации: удовольствие и блаженство, то есть к материальным и духовным адресатам. Объекты второго уровня предпочтительны. Это уровень возникает скачкообразно, и объект изначально абстрактен. Эта партиципация - единение с универсалией. Первый уровень был оттеснен на периферию посредством своего рода когнитивного блока. Следовало отказаться от партиципации нижнего уровня (материальные, плотские удовольствия), чтобы сберечь энергию для универсалии. Партиципирующая к себе универсалия – Духовный Абсолют, заменяющий и заслоняющий собой недораспавшийся синкрезис. Все естественное признается лишь после того, как «прогоняется» через него ( Тема II. 3, 6 ).

Абсолют – сочетает в себе дискретное и континуальное ( Тема VI. 4 ). Он воплощает собой все сразу, но имеет ограничивающий его знак, символ, понятие (то есть, нечто конкретное). Воплощает собой форму форм, но и сам имеет определенные очертания (как правило).

Манихей внятно отрефлексировал принцип трансцендирования (Тема VIII. 4). Оно осуществляется в логоцентризме и благодаря социальности, и благодаря религии. Партиципация к Истине и Благу непреложна, но выбирает паллиат между их конкретными образами. В этом смысле выбор шире, чем у индивида. Партиципирует логоцентрик к тому, что позволяет преодолеть противоречия.

Логоцентризмом была утверждена двойственная природа существования человека, переходность всякого земного существования

В наиболее дуалистических смысловых системах вроде манихейства (имеется в виду религия) и гностицизма смысловая и ценностная симметрия совпадают, что делает их крайне неизменяемыми ( Тема VI. 9 ). Так создается сильнейшая традиция трансцендирования, сама необходимость которого для выхода из дуального пространства культуры была четко осознана человеком. Как и необходимость медиации ( Тема VI. 13 B).

Однако, медиативные механизмы при этом подавлены, снятие оппозиций возможно лишь через обращение к трансцендентному (Тема VIII. 1). Это стимулирует развитие проективного сознания ( 5 H) - как построить такой мир, чтоб можно было снять оппозиции. Характерный для манихея способ оперирования бинарными оппозициями – инверсия ( Тема VI. 13 A). В культуре распространено самозванчество (Персия, Россия) ( Тема XIX. 4 ). Медиацию же осуществляет власть, государство (Тема XIV. 1).

Распад синкрезиса идет медленнее из-за слабости медиации. При каждом усложнении картины мира происходит инверсия. После перекодировки вновь ожившие дуальные оппозиции сакрализуются (Тема IX. 1, 2) и подтягивают к себе разбежавшиеся смыслы, подвергая очередной идеологической обработке. Каждый полюс синкретичен.

Учителя и пророки ДР ( 2; Тема VI. 11 ) хорошо осознавали, что их действия - результат воздействия на них и через них чего-то выше них (по факту это была культура) (Тема VII. 3, 6), а не просто их свободная воля. Культурные герои ( Тема XI. 7 B ) выступали как медиаторы, поскольку их природа одновременно божественная и земная. Так, тройственность вырастала из двойственности, имея не меньшее структурное значение ( Тема VI. 13 Bd).

Алгоритм логоцентризма: всеобщая дуализация ( Тема VI. 5 ), которая преодолевается бесконечными партиципацией ( Тема III. 2. 5 ) и трансцендированием (обращение к Абсолюту) (Тема VIII. 1, 2). Иерархически упорядоченная дуализация - первое условие синтеза.

Бинарные оппозиции реинтегрируют картину мира в главном секторе ментальности. Большую роль играет мифологическое мышление. Например, явным его продуктом является догмат о Троице в христианстве (это к тому же стремление к медиации) ( 3 D. 7; Тема VI. 13 B).

Мифологичность народного сознания отражалась, в частности, в представлении о всемогущем и всеблагом боге, вызывавшем недоверие у рефлектирующего сознания ( Тема XVI. 1, 2 ). Культура искушает человека бегством из раздвоенного мира, он создает соответствующие образы.

В сознании неустраним сильнейший императив служения. Этический аспект занимает центральное место. Субъект озабочен нравственностью патологически ( Тема XVI. 5 ). Нравственные характеристики вменяются самому бытию. Именно манихей творец картины мира, где бог есть добро^[378]

В монотеистических обществах этика - один из главнейших проблемных вопросов, но это не значит, что они более нравственны.

Партиципация к идеалу ( Тема III. 1; Тема VII. 5. A, B) делает невидимой реальную самоорганизацию культуры. Манихей - легкий объект манипуляции со стороны идеологии. Именно идея долга является основным инструментом. Логоцентрик выбирает под воздействием или с подсказки морального Абсолюта ( 5 B).

Одна из важнейших предпосылок логоцентризма – принцип, согласно которому каждый должен сознательно выбрать нравственный поступок. К личностному началу ( Тема XVII. 1 ) обращались все великие пророки. Но способны к выбору оказались только личности. Большинство пошло по пути следования обрядам и партиципации к знаковым репрезентациям ( Тема IV. 4; Тема VIII. 2, 5) Абсолюта, а также поклонения самим культурным героям. Так как большинство – индивиды ( Тема XI. 2 ), это оказалось единственной понятной им формой культурного действия. Отсюда – фанатизм из-за символов, моральное удовлетворение от чувства конфессиональной идентичности («я – православный» и т.д.).

К примеру, в теории в буддизме нужно слиться с Буддой. Народная традиция перевела все в партиципацию к знаку. Народные буддизм и христианство - не просто отклонение от первоначального замысла, это вообще другая система, вообще не то, что создавалось ранним личностным сознанием. Источники были личностно-ориентированы, но они уже имели мало отношения к реально сложившимся представлениям.

Человеку в принципе свойственно стремление к центрирующей генерализации (постмодерн – одно из немногих исключений ( Тема XVIII. 2 )). В логоцентризме оно получает предельное выражение. В роли центра выступает Логос-Слово ( Тема II. 6; Тема XIII. 2). Слово выступает как своего рода «маяк» трансцендирования (Тема VIII. 4).

«Логос воплощает в себе не только бесконечный космос культурных смыслов, но и сам принцип кодификационного о-значения. Логос – феномен чисто культурный, ибо продуцируется исключительно через знаковость. Впервые культура породила трансцендентный идеал через себя самое. Отсюда не только сакральный статус письменности и письменного слова (он и ранее был достаточно высок), но и специфическая авторитарность и нетерпимость монотеистических религий, особенно их нетерпимость по отношению к древней магии, как альтернативной форме трансцендирования. Наконец, новая роль церковной организации как всеобщего канала трансцендирования. В новом глобализованном мире никаких частных, пуантилистских контактов с трансцендентным допущено быть не может. Отсюда преследования за веру, лютая ненависть к язычеству, вселенские претензии Церкви и т.д.»^[379]

Задача Логоса – интеграция смыслообразовательных процессов.

Процессы видны лишь в зоне Слова, в наиболее сакральных (Тема IX. 1) локусах культуры. Монотеизм отражается в культовой архитектуре, но не в массовой застройке. Монотеизм - лишь вариант монизма, не более ( Тема II. 5 ).

Спонтанная горизонтальная самоорганизация рассматривается манихейской системой как нечто не желательное, возможно, не существующее. В лучшем случае как попущение ( Тема XXI. 1, 5 ).

Партиципация и трансцендирование через образы Мирового Зла - тоже логоцентризм.

Переходные между индивидом и паллиатом группы - этнические, национальные. Можно отнести сюда, вероятно, и варвара (Тема XII. 1). На этот уровень скатывается общество при кризисе манихейской цивилизации ( Тема XX. 1 Aa).

Бесконечный синтез невозможен, так как элементы оппозиций выражены конечными формами. Если б он и был достигнут, это означало бы смерть культуры. Важно понимать: заповеди нужны культуре не для соблюдения, эсхатологические проекты не для реализации. Они просто обеспечивают рост смыслового комплекса ( Тема IV. 2; Тема VII. 2 Db)

Манихейство - это этап, который культурное сознание должно было пройти, чтобы перейти от мифологического смыслообразования ( Тема XI. 4; Тема X ) к современному абстрактному мышлению ( Тема XVI. 1 - 4 ).

 

2. Кризис МРС и сущность ДР ( Тема VI. 11; Тема XI. 7 H )

Осевое время Ясперса (800 - 200 тыс. л. до н.э.) - лишь этап, Дуалистической Революции, хотя и немаловажный. А. Вебер связывал процессы, о которых говорил Ясперс с нашествиями кочевых народов.

Причины:

«На этот сакраментальный вопрос не ответили ни вдохновленный идеями Ясперса А. Вебер, ни Э. Шилз и Ш. Н. Айзенштадт, которые затрагивали в своих работах главным образом историко-социологические аспекты Осевого времени»^[380]

Ясперс лучше других отрефлексировал эту идею, но его методология устарела.

Главное, что произошло - «впервые и пока единожды полностью осуществился переход от одной глобальной культурной системы – мифоритуальной к другой – логоцентрической»^[381] ( Тема I. 3. А, B; Тема VII. 7)

Логоцентрик появился после или даже благодаря кризису МРС, ДР – это вертикальный эволюционный переход ( Тема I. 3 B).

Мир стал слишком аналитичен и сложен для индивида на закате МРС, были необходимы более широкие каналы партиципации ( Тема III. 2, 4, 6 ) и новые формы трансцендирования (Тема VIII. 4).

Кризис мифоритуальной системы:

«Изменения родовой социокультурной системы, породившие паллиата, возникают в результате критического внутреннего напряжения самой этой системы под действием разрастающихся семантико-семиотических ветвлений. Коренным выражением данного процесса выступает глобализация оппозиций (большие боги пожирают маленьких). Условно «горизонтальная» система структурных связей, присущая родовому человеку и группирующаяся вокруг родовой вертикали, чрезвычайно разрослась и усложнилась. Традиционная мифоритуальная система утратила способность выполнять интегративную функцию. Росла угроза хаотизации, умножения несогласованно действующих сил в горизонтальном континууме. Требовалась новая собирающая парадигма, способная блокировать распад синкрезиса. Причем новое качество интегративной парадигмы должно было по определению выступать антитезой качеству предшествующему, т.е. быть ориентированным «вертикально». Выход был найден на путях стягивания семантических оппозиций к полюсам, или глобализации оппозиций, то есть объединения разрозненных семантических блоков и конструктов в одной всеохватной онтологической нише»^[382] ( Тема II. 5, 8; Тема III. 10; Тема XI. 7 С)

На закате классической древности, особенно, в Античности (Тема XIII. 1), судьба МРС ( Тема XI. 3 ) не зависит от отдельных народов и культур. Это новая стадия отрыва от Природы. В период бронзового века идет борьба родовых и государственных ценностей ( 5 J; Тема XI. 6 ). Возникают оппозиции государство – локальный общинный мир, варвар – цивилизация (оппозиция государства и кочевого мира). Более зрелая город – деревня ( Тема VI. 10 ). Складывается протоманихейская картина мира^[383]. Кризис особенно характерен для 1200 г. до н.э.

Индивид был жестко привязан к своей системе ( Тема XI. 2, 3 ). Чтобы сформировался геном логоцентризма, нужен был процесс смешения этноплеменных варварских и полуварварских сообществ (Тема XII; Тема XIII. 1). Этнос и племя становятся единицей оперирования новой системы. Чтобы перейти на новый уровень, МРС нужно было вычленить Логос из мифа (Тема XIII. 2), но это значило бы для нее выскочить из собственной кожи. Нужен был новый ментальный субъект ( 1 ), над которым бы не довлела многовековая родовая традиция, способный осознать ее суть через редуцированные формы. Он, еще не имея устоявшихся ментальных характеристик, мог бы строить новую систему на основе комбинирования отдельных элементов развалившейся МРС.

Энергия партиципации размазывается по артефактам и в то же время аккумулируется в них. Мир природных феноменов скрылся за многочисленными опосредованиями ( Тема XI. 7 С). Эта новизна столкнулась с инерцией синкретического существования ( Тема II. 3; Тема XI. 3, 4 ), вызвав в ментальности ( Тема V. 2, 3 С) тектонические сдвиги. Фрустрация закончилась появлением новой макрокультурной модели.

Культура замыкается на себя, в смысловом плане оторвавшись от природы - это и есть переход к Логосу. Культура задает самой себе вопрос о том, что она есть. Переход к новой системе был долгим, но рядом с тысячелетиями синкретизма он был как миг. Будь он короче, сознание не выдержало бы.

«Сама сентенция «в начале было Слово» указывает на качественно новый этап самостояния культуры, где знак и символ выступают уже не компромиссным и вторичным замещением прямого партисипационного переживания, а онтологически первичным источником всякого бытия, которое уже есть всецело бытие культурное»^[384]

Пробоины, обнажившие природно-культурные противоречия поразили системообразующие сектора культурного космоса, хотя и не все. Чтобы их залатать, нужно было изменить принципы смыслообразования в соответствии с раннелогическими технологиями абстракции, каталогизации и типологизации ( Тема XVI. 1, 3 ).

Смыслы нужно было стянуть к глобальной оппозиции, которая в некотором роде повторяла бы свойства предшествующего синкрезиса ( Тема II. 6 ).

Человек осознал оппозитарность бытия. Так был сформирован новый, основанный на всеобщем дуализме, синкрезис, от которого стали отслаиваться новые пары ( Тема II. 4 ). Новой ментальной интенцией стал поиск недуальных способов бытия. Монотеизм – результат общекультурного синтеза ( Тема VI. 13 B). Народы средиземноморского ареала доктринально его оформили. У остальных в то же время сильным остался синкрезис. В Китае и Индии ( 3, A, B) получилась смесь синкрезиса с новой системой.

Глобализация оппозиций и партиципация к одному полюсу высвобождает энергию социальной активности, этическая отмеченность полюсов ( Тема XVI. 5 ) стимулирует порыв к преобразованию мира. Все оппозиции раскладываются на два огромных кластера положительно и отрицательно отмеченного (Тема IX. 2, 3).

Бинарные оппозиции строго локализированы и закреплены в иерархии. Всякие коннотации отсекаются. Негативное отношение формировалось не только к магии, но и вообще к индивидуальному мистическому опыту. Духовный аскетизм был важнее телесного ( 5 G). Механизмом ограничения коннотативной семантики и направления ее по определенным каналам стала доктринальность - черта, присущая мировоззрениям ДР.

Человек был выброшен из родовой стихии, утратив чувство единства с миром ( Тема XI. 6 ). И теперь все заново связать могли лишь категории Добра и Зла, возведенные на космический уровень ( 5 A). Оппозиции бог/дьявол, дух/тело, свет/тьма, свой/чужой, верх/низ, порок/добродетель, грешник/праведник, творец/творение становились ее коннотативными проекциями. Они образовывали многослойную смысловую периферию. Также в значительной мере они воплощали собой оппозицию общекультурное – индивидуальное ( Тема VI. 7 ).

Развитие языков и семиотических практик, рост левополушарной когнитивности в верхнем палеолите - нацеленность на Логос ( Тема II. 6; Тема XIII. 2). Логоцентризм - окончательный переход к доминированию левого полушария. Культура превращается в текст. «Можно сказать, что дискурсы языка стали тем «белым конем», на котором логос триумфально въехал в историю»^[385]

Естественная партиципация (еда, половой акт) ( Тема III. 4, 6 ) была осмыслена в новых ценностных координатах. Фоновая партиципация сместилась с палеосинкрезиса ( Тема II. 3 ) на Духовный Абсолют, нематериальные сущности стали вторым поясом партиципации. Платон называл внутренним человеком часть сознания, устремленную к духовному. Этот режим воспринимается субъектом как перманентный, на самом же деле он постоянно подвержен различным сбоям и внешним воздействиям. И когда он разламывается под их натиском, разрушается весь культурный космос. Это основная причина ухода с исторической сцены многих народов. Все это объясняет нетерпимость, фанатизм и ригористичность манихейства. Фактически, рутинным фоном остается миф, лишь вытесненный на обочину сознания ( 7; Тема X ).

Логоцентрический авангард имел дело не с природой, а с МРС ( Тема XI. 3 ). Две системы с трудом притирались друг к другу. МРС и уже постродовой индивид при этом переходят в фазу, в которой сочетаются горизонтальное доразвитие и стагнация.

Ригоризм и нетерпимость логоцентрических мировоззрений объясняются также тяжелой борьбой системы за обладание более сложной двуслойной ментальностью логоцентрика ( 1 ). Буддизм при этом бывал не менее жесток и репрессивен, чем другие логоцентрические учения. Пример - кровавая война за обладание фалангой Будды на территории современной Бирмы в V веке.

Активное неприятие иного ( Тема XXI. 2 A, 3 A), деятельность, подвижность, экспансия – характеризуют манихея, и в этом он свободнее индивида ( Тема XI. 2 ). Способность к партиципации на дальние расстояния ( Тема III. 4 – 6, 8 A-C) позволила формировать крупные социальные структуры.

В плане социальном партиципация переходит с Рода на государство (Тема XIV)

Манихей - государственный человек, так как для него родовые ценности уходят на периферию и доминирующее положение занимают более абстрактные сущности: государство, царь, бог. Государство выступает в роли медиатора на пути к спасению ( Тема VI. 13 B), оно воплощает социальный Абсолют. Государственный принцип более абстрактный, но в картине мира логоцентрика оно заняло то место, которое у индивида занимал Род. Властитель не представляет род, он только субъект властных технологий. Хотя лексика первое время долго сохранялась родовая: братство, сестринство, отец-настоятель, царь-батюшка. В древнем Риме профессиональные и дружеские сообщества формировались по модели родовых^[386]

Характерны, кстати, антиродовые высказывания Христа.

Разваливающаяся МРС захватывалась Логосом, превращающим сущности в мыслительные конструкты ( Тема II. 6; Тема VI. 11 ). ДР - это выступление Логоса в предельно широком понимании. Знак оторвался от прафеномена, сосредоточив на себе энергпию партиципационного переживания ( Тема IV. 3 F). Слово стало сакральным, а означаемое трансцендентным (Тема VIII. 1; Тема IX. 1, 2).

Скорее всего, взрыв этической рефлексии ( Тема XVI. 5 ) вызван отчуждением, вызванным распадом мифо-ритуальной системы ( Тема XI. 3, 7 H). Человек оказался посреди непонятных ему хаотических сил и первое, что его стало волновать - вопрос, «откуда зло? ». Зона смыслообразования оказалась между двумя глобальными полюсами.

Панэтический принцип представлял собой упорядочивающий интегратор. Человек уже не мог центрировать смысловое пространство вокруг Рода ( Тема XI. 6 ), а вокруг себя ( Тема XVII. 1 ) еще не мог. Синтетически-синкретический Абсолют оказался серединой, которую распирало от внутреннего дуализма ( Тема II. 4 - 6 ).

Этический идеал не был спущен с неба. Культура пришла к нему как к удобной форме упорядочить хаотизованную энергию человека. Возвышенный идеал создавал поле притяжения, и поэтому никогда не мог и не должен был в самом деле приближаться к действительности ( 5 B; Тема VII. 2Db, 5E). Культура хочет использовать партиципационную энергию для увеличения своих знаковых ресурсов. Трансцендирующие импульсы людей собираются в определенных точках аккумуляции (храмы, места собраний, предметы) (Тема VIII. 1, 2)

Нравственный абсолют занял нишу трансцендентного полюса

Понятия долг и должное - в центре картины мира.

Норма и естество стали одной из системообразующих оппозиций.

Синкретическую тотальность сменил принцип триадичности ( Тема VI. 13 Bd). Медиативный смысл ( Тема VI. 13 Bab) все-таки находился, но обычно был вовне сознания самого субъекта (государство, Бог и т.д.) Образ бесконечного трансцендирования - рай.

Переход к монотеизму – «внутренний момент» манихейской картины мира. Монотеизм исторически функционален. Он освобождает от физического рабства, но устанавливает духовное. Монотеизм - показатель устремления к монистическому синтезу на поздних этапах ДР ( Тема VI. 11 ).

Манихейство как религия (в узком смысле) сформировался с опозданием. Перед монотеизмом (то есть дуализмом скрытым, обещающим возможность синтеза) он был обречен.

В логоцентрической культуре доступ к энергии обеспечивается через сакральные предметы – книги, знаки, символы, имеющие нравственное значение (Тема IX. 1, 2). Интенсивность партиципационного переживания стала меньше, но была компенсирована количеством энергии, поступающей к конкретным местам и знакам. Затем она передавалась в выгодные культуре формы деятельности ( Тема III. 4 - 6 ).

Логоцентрик может терпеть формы отчуждения ( Тема III. 10 ), невыносимые для индивида. У манихея намного слабее родовые привязанности, не так сильна партиципация эмпирического уровня. Он стремится решать глобальные, эсхатологические задачи ( 7, H, I). Развитая городская среда, новые интеллектуальные дискурсы и письменная культура - его рук дело. Логоцентризм - это мир текстов (Тема VII. 1Ce).

Рефлексия разделилась на объективирующую и субъективирующую ( Тема XVI. 3 ), но только одиночки до сих пор способны отделять идентификацию (понимание) от оценки. Сильнее поляризовалась оппозиция воспринимающий субъект - воспринимаемый смысл.

Традиционная ментальность очень медленно поддавалась трансформациям, но логоцентрик все же подмял под себя индивида. По мере становления новой культуры, индивид все больше подвергается давлению. Это можно проследить вплоть до большевистской коллективизации. Логоцентрик не мог полностью запретить индивиду коннотативное смыслообразование, но сильно ограничил допустимые каналы ( Тема VI. 14 ).

Служение Богу сочетается со служением религиозным институтам и посредникам – это тоже выражение компромисса ( Тема VI. 13 B) с индивидом^[387]

Приспособиться к изменениям лучше всего получалось у тех, кто был способен найти компромиссы с предшествующей мифологической традицией. Буддизм с индуизмом, конфуцианство с язычеством и даосизмом. Не менее важно приспособление результатов ДР к ментальности народной среды.

Мифы в эпоху ДР, да и вообще логоцентрические мифы до сего дня – сколки Должного, его проекции, переводящие его в имманентный, здешний план ( 7; Тема X ).

Надэтическая космология древности, старость и смерть богов-демиургов - все это стало не актуально. Теперь речь шла о культурных героях, спасающих погрязший во зле мир. Актуализовалась мифологема рай первозданный - рай потерянный - рай обретенный.

В древности любой предмет значил очень много. В эпоху логоцентризма – почти ничего. Только книги и тексты имеют значение. Горшок эпохи Иисуса Христа ничего не говорит о ней (Тема VII. 1Се).

 

⇐ Предыдущая18192021222324252627Следующая ⇒

Поделиться: