Все не то. Двадцать первый век. Наше время. Начнем отсюда. Точно так же – постелен снег, точно так же – не будет чуда. Точно так же встает страна

И немеет оркестр сводный... Нет. Не встанет, себе верна. Моцарт, занавес. Все свободны.

Я слышал, словно издалека, свой собственный голос. Он звучал ясно и уверенно, легко перекрывая случайные шорохи и шепоты в зрительном зале. Да, впрочем, и шорохов-то там никаких не было! Пришедшие на спектакль люди завороженно глядели на сцену. А я продолжал монолог, с иронией, с болью и с безумной, сродни отчаянию, надеждой!

 

Может так? Ни времен, ни лет. (Можно Моцарта тихо-тихо? ) Сцена. Кто-то. Актер, Поэт... Снег постелен. Ни бед, ни лиха. Безмятежны черты лица, а мы знаем, мы с вами знаем – мерка пороха. Чуть свинца... Моцарт! Занавес! Начинаем...

Не помню, как я вернулся обратно в кулисы. Но когда очутился там, то приятно удивился, увидев живого и здорового Лешу, и Ваню с перебинтованной рукой и глубокими ссадинами на лице, уже густо замазанными гримом.

- Да как же ты играть будешь? – жалостливо воскликнул я вместо приветствия.

Наш отважный богатырь подмигнул мне и принялся разматывать бинт.

- Самозабвенно! – клятвенно заявил он. – Специально попросил друзей -медиков, чтобы в больничке меня обезболивающим по уши накачали. До конца спектакля продержусь, не дрейфь, Валентиныч!

Не очень-то обнадеживающе подействовало на меня такое заявление. Но выхода все равно не было, и я только поинтересовался:

- А какой же сказочный конь тебя сюда доставил?

- Железный! – откликнулся Олег, снимая с головы пластиковый шлем.

- Подожди, так ты что – его на мотоцикле сюда волочил?! С поврежденной рукой и, неизвестно насколько сильно, травмированной головой? Ну, артисты, вы – полные психи!

- Ага! – жизнерадостно отозвались два обормота.

А владелец железного коня ободряюще добавил:

- Ради вас, Валентин Валентиныч, я согласен даже колесом пройтись!

- Господи! – вздохнул я. - Ну, что вы за люди! Ладно – Олег. Он, предположим, еще мозгами не обзавелся, но ты-то, Иван, о чем думал? Ты и так у сына – один! А если бы вы не доехали?

Злодеи переглянулись.

- Дык у меня и прав нет, не только мозгов – хохотнул Олег.

А Ванька ощупал свою физиономию и изрек:

- Значит, стал бы «сыном полка». Мальчишка и так с наших репетиций не вылезает…

- «Имей достаточную власть, я б к заповедникам причислил ту девственную мозга часть, куда не забредали мысли» – подвел итоговую черту Леша.

Впрочем, что и остается бедным артистам на краю бездны, как не веселиться?

 

И спектакль пошел с новой силой. Пел озорные куплеты Никита, а Люба колдовала и привораживала бедного рыцаря Алексея, как истинная Королева Эльфов. Сражался с разбойниками Иван, причем атаманшу играла наша несравненная Кира. У меня, конечно, сердце кровью обливалось, когда я видел, что наш герой время от времени отворачивается в кулису и болезненно морщится. Но с неизменным упорством опять выходит на свою реплику!

Не знаю, как уж играл я. Когда свет рампы падал на мое лицо, я, вообще забывал, что стою на сцене, и начинал попросту ЖИТЬ. И мелькали совсем рядом города и страны, путались и менялись местами времена. И вчерашний Черный Рыцарь становился почтенным деловым человеком, известным бизнесменом. А юная Фея – скромной школьной учительницей. Волшебник терял палочку, превращаясь в обычного пенсионера. Но Добро и Зло при этом местами не менялись! И мой герой вместе с его нежной и отважной подругой снова и снова разрывали ткань Времени и Пространства, вертели Колесо Истории, чтобы Свет и Любовь победили и в нашем мире, и в сказочной стране. Я сражался с силами тьмы, отчаивался и вставал снова, произносил монологи, полные горькой иронии. И теплая рука Ани касалась моего плеча, давая силы жить дальше, даруя веру в себя. Да, это был сказочный спектакль! Яркий, грустный, горький и прекрасный, как наша жизнь! И мне то и дело вспоминались написанные когда-то строки:

 

Театр! Чем он так прельщает, в нем умереть иной готов. Как милосердно Бог прощает артистов, клоунов, шутов. Зачем в святое мы играем, на душу принимая грех, зачем мы сердце разрываем? За деньги, радость, за успех?! Не стыдно ль жизнь, судьбу чужую, нам представлять в своем лице! Я мертв, но видно, что дышу я, убит, и кланяюсь в конце. Но вымысел нас погружает туда, где прячутся мечты, иллюзия опережает всё то, во что не веришь ты. Жизнь коротка, как пьесы читка, но если веришь, будешь жить. Театр - сладкая попытка вернуться, что то изменить. Остановить на миг мгновенье, потом увянуть, как цветок, и возродиться вдохновеньем. Играем! Разрешает Бог!

ГЛАВА 18. Мне еще решаться, и решать…

 

Беда пришла, как водится, внезапно. Оттуда, откуда ее никто не ждал! Уже была сыграна большая часть пьесы, и близился финальный акт. Аня вышла на сцену для прощального монолога. Чистым ясным голосом, без пафоса и излишней мольбы, она говорила зрителям о своей судьбе и нелегкой своей любви. И каждый в зале внимал ей, словно завороженный. На последнюю фразу Аня должна была повернуться направо и побежать навстречу мне, выходящему из кулисы. Я уже стоял там наготове. И тут произошло непоправимое. Видимо, синоптики, обрадовав народ вестью о последнем осеннем тепле, забыли предупредить, что этот сентябрьский день будет отмечен сильным ветром. К вечеру он усилился, временами превращаясь почти в ураган.

Наш Зеленый Театр был, по счастью, построен в небольшой низине. Высокие деревья защищали артистов и зрителей от сильных вихрей. Но зато эти вихри безнаказанно трепали и рвали провода, натянутые от прожекторов к электрическому щитку. Какая недобрая сила вмешалась в буйство стихии?! Или это снова посодействовал проклятый Владлен? Никто не ответил бы на этот вопрос. И когда Аня повернулась на сцене, чтобы броситься мне навстречу, я онемел от ужаса и замер посреди кулисы! Потому что увидел, как один из проводов высокого напряжения, дернувшись в сотый раз под ударом ветра, вдруг оборвался и чудовищной, плюющейся смертоносными искрами змеей понесся к девушке!!! Я бежал к ней навстречу, орал: «Аня, берегись! »

И понимал, что все напрасно!

Сейчас оголенный конец провода коснется ее, и тогда… Я успел! Что-то с силой толкнуло меня в спину. И последние пару метров, отделяющие меня от девушки, я буквально пролетел. Схватил Аню за руку, рванул ее в сторону. Шипящее извивающееся «жало» электрической «змеи» пронеслось в нескольких сантиметрах от нас! Чтобы через мгновение, подгоняемое все тем же проклятым ветром, качнуться по амплитуде обратно!!! И вдруг его перехватила чья-то крепкая рука. Аня испуганно закричала. Я сделал бы то же самое, но крик ужаса застыл у меня в горле. Искрящийся провод, точно шею древней гидры, с силой сжимал…Олег! Я застыл, держа девушку в объятиях, и не веря своим глазам! Водопад жалящих искр чудовищным облаком окружал юношу. Но он продолжал удерживать проклятый провод, живой и почти невредимый, хотя и с искаженным от боли лицом. И в свете этого безумного электрического водопада я вдруг увидел, что одежда юноши меняет свои очертания! Падает до пола черный плащ, белым пятном вспыхивает на бархате камзола кружевной воротник. А его правая рука тянется к эфесу шпаги, и коротким резким движением отрубает часть провода, словно голову ненавистного дракона!

Я, наконец-то, выпустил Аню из объятий и сделал шаг вперед, вглядываясь в серые глаза легендарного принца из Эльсинора, которого я с недавних пор считал, может, не самым лучшим, но самым верным и надежным из своих ребят. Но гонял его при этом на репетициях до седьмого пота. Юноша кивнул мне, улыбнулся, отбросил в сторону кусок провода, и потер обожженную ладонь. А потом грустно усмехнулся и произнес:

 

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: