В.С. Мацюк, С.Ю. Позднякова

 

В статье представлен анализ влияния языка, традиций на формирование национального характера.

 

Ключевые слова: язык, языковая система, национальный характер.

 

Мацюк Виталий Сергеевич, студент первого курса Института ИАМиТ, группы ЭЛб-13-1.

Позднякова Светлана Юрьевна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры иностранных языков для технических специальностей № 2

 

Будучи сложным и многоаспектным понятием, язык изучается при помощи разных подходов. Мы предлагаем рассмотреть проблему, связанную с ролью языка в формировании национального характера.

Язык и человек неразделимы. Язык как система не существует вне человека, и че­ловек как homo sapiens не существует вне языка. Соответственно, че­ловека нельзя изучать вне языкового пространства, как и язык нельзя изучать вне лингвистического сообщества. Язык отражает окружающий человека мир, культуру, созданную человеком, сохраняет и передает ее от человека к человеку, от родителей к детям. Языковая система – это орудие познания, с помощью которого чело­век познает мир и культуру. Язык, являясь орудием культуры, формирует человека, определя­ет его поведение, образ жизни, мировоззрение, мен­талитет, национальный характер, идеологию.

В каком-то смысле человек раб своего родного языка: он с младенчества попадает под влияние и власть языка родителей и вместе с языком усваивает хранящуюся в нем культуру того речевого коллекти­ва, членом которого он совершенно случайно, не имея никакого выбора, оказался. В книге Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова «Язык и культура» об этом говорится так: «Человек не рождается ни русским, ни немцем, ни японцем и т.д., а становится им в результате пребывания в соответствующей, национальной общности людей. Воспитание ребенка проходит через воздействие националь­ной культуры, носителями которой являются окружающие люди».

Человек родился и с первой минуты слышит звуки своего будущего родного языка. Язык знакомит его с окружающим миром, навязывая ему то видение, ту картину, которую «нарисовали» до него и без него. Одновременно через язык человек получает представление о мире и обществе, членом которого он стал, о его культуре, то есть о правилах общежития, о системе ценностей, морали, поведении и т. п.

Однако, язык, отражая мир и культуру, формирует и носителей языка. Как правило, человек не осознает той активной роли, которую язык играет в формировании его (человека) характера, поведения, отношения к жизни, отношения к людям и т.п.

Каждый национальный язык не только отражает, но и формирует национальный характер. Иначе говоря, если язык формирует представителя народа – носителя языка, причем формирует его как личность, то он должен играть такую же конструктивную роль в формировании национального характера.

На уровне бытового сознания существование у каждого народа национального характера не вызывает сомнений, является как бы аксиомой. Национальный характер оказывается неким ключом к объяснению жизни народа и даже его истории.

Особенно резко по поводу определения понятия «национальный характер» как определенном предрассудке высказался немецкий писатель Генрих Белль. Он не согласен с тем, что «русские непременно с бородой, одержимые страстями и немного фантазеры; голландцы неуклюжие и, как дети, наивные; англичане скучные и немного «оксфордистые»; французы то чрезмерно чувственные, то невероятно рассудочные; немцы либо целиком поглощены музыкой, либо беспрестанно поглощают кислую капусту; венгры, как правило, безумно страстные, таинственные и накаленные, как нить электрозажигалки».

Немцы весьма неодобрительно относятся к любым проявлениям легкомыслия, всяким случайностям и не­ожиданностям. В их языке отсутствует такое понятие, как светлая грусть, поскольку его никак не назовешь серьезным. Само предположение о том, что замеча­тельные идеи могут возникать спонтанно и высказы­ваться людьми, не обладающими соответствующей квалификацией, невозможно и к тому же крайне неже­лательно. В конечном счете, немцы скорее готовы от­казаться от толкового изобретения, чем свыкнуться с мыслью, что творчество – во многом стихийный и не­управляемый процесс.

Именно потому, что они воспринимают жизнь со всей серьезностью, немцы так привержены правилам. Ф.Шиллер писал, что «покорность есть первейший долг», и ни один немец не позволит себе в этом усомниться. Это полностью соответствует их представлениям о долге и порядке. Поэтому немцы предпочитают не на­рушать даже те правила, которые сильно осложняют им жизнь, руководствуясь принципом, что все, что не разрешено - запрещено. Если курить или ходить по траве разрешено, вас уведомит об этом специальная табличка.

Немцы гордятся своей работоспособностью, органи­зованностью, дисциплиной, опрятностью и пунктуаль­ностью. Ведь из этого складывается порядок, который вмещает в себя не только такие понятия как чистоплотность, но и корректность, при­стойность, предназначение и множество других заме­чательных вещей. Ни одна фраза не греет так сердце немца, как «alles in Ordnung», означающая, что все в по­рядке, все так, как и должно быть. Категорический им­ператив, который чтит каждый немец, звучит так «Ordnung muss sein», - что означает: «Порядок превыше всего».

Если что немцам и нравится, так это труд. Он - осно­ва основ. Поломка автомобиля или стиральной маши­ны через полгода после их покупки воспринимается немцем не просто как неприятность, а как нарушение общественного договора.

Слова могут быть такими же слож­ными и выговариваться гортанно, но зато никаких подвохов с произношением - как слышишь, так и пи­шешь. Улицы чистые, дома свежевыкрашенные, мусор там, где ему и положено быть - в мусорных баках. В об­щем, полный «орднунг».

Общеизвестно, что в Германии, прежде чем браться за дело, следует расставить все по своим местам: хоро­шее отделить от плохого, необходимое от ненужного, случайного. Все, что принадлежит тебе, должно быть четко отделено от того, что принадлежит мне; общест­венное следует оградить от попыток смешения его с частным, истинное любой ценой необходимо распоз­нать, чтобы не спутать его с фальшивым. Следует выра­ботать четкое определение для слов, принадлежащих к мужскому и женскому родам (хотя в немецком языке слово «народ» среднего рода), и так далее и тому по­добное.

Только после того, как все будет разложено по сво­им местам, можно с чистой совестью сказать, что все в порядке. Это и есть знаменитый «категорический им­ператив» - понятие, введенное Кантом, поскольку он не мог смириться с отсутствием порядка в мировом ус­тройстве.

Вообще-то немец считает себя скромным и довольно заурядным человеком. Дайте ему пиво, колбасу, немно­го уюта и другого немца, с которым можно было бы поспорить о политике или пожало­ваться на жизненные неурядицы, и он будет доволен. Немцев нельзя назвать жадными, они не рассчитывают получить что-то задарма и исправно платят налоги. Простой, честный народ. Немцы любят помечтать и считают себя романтика­ми. Не такими витиевато-цветистыми и приторно-су­сальными, как жители Средиземноморья, а яростно-ге­ниальными. Немцы считают себя высокообразованной нацией. Вопреки распространенному мнению, они не знают всего, просто они знают все лучше других.

Немцы относятся к жизни с невероятной серьезнос­тью. За пределами Берлина даже юмор не воспринимается как что-то смешное, и если вам при­дет в голову пошутить, то сначала получите на это письменное разрешение.

У непосвященного читателя печатная страница любого немецкого издания вызовет оторопь. Слова непривычно громоздкие. Газетные статьи содержат термины, состоящие из четырех или пяти соединенных в одно слов, некоторые занимают по два газетных столбца. Встречаются и такие, которые по объему равны целым предложениям и параграфам. Возьмите книги Томаса Манна. Тысячи страниц являют собой полдюжины глав. Поэтому неудивительно, что изобретательный немецкий язык вызвал к жизни новые слова, вмещающие в одно несколько понятий одновременно, - явление, не имеющее аналогов в других языках. Вот, например:

Realpolitik (реальная политика). Проведение политики, направленной на достижение мирового превосходства или на выживание. Что это такое? «Это совсем не больно», - говорит начальник после того, как глыба весом 20 килограммов падает вам на ногу.

Schadenfreude (злорадство). Особый вид эмоций, чувство глубокого удовлетворения, которое буквально захлестывает при известии о несчастье другого. В остальных языках, как правило, очень трудно найти эквивалент, способный одним словом передать заключающийся в этом понятии хамский смысл. В результате многие европейцы употребляют именно это немецкое слово без перевода.

Weltschmerz (мировая скорбь). Представьте себе морозную февральскую ночь, у вас вышло из строя центральное отопление, любимая команда потерпела поражение, на работе вам сообщили, что вы уволены, а, придя домой, вы обнаружили, что собака изгрызла диван. Вот тогда вас охватит мировая скорбь.

Kleinkariert (мелкотравчатый). Дословно: узор в мелкую клетку на материи. В переносном смысле употребляется применительно к людям, которые владеют огромным состоянием, но свой отпуск проводят в ближайшем пригороде.

Zeitgeist (дух времени), точнее, Дух Времени. Публичная демонстрация нескончаемого разочарования и пресыщенности жизнью. Совершенно незаменимое слово, когда речь заходит о немецком кино или музыке многоэтажек, то есть поп-музыке.

Vergangenheitsbewältigung (преодоление наследия прошлого). Вереница бесконечных препятствий, которые приходится преодолевать нации, пытающейся покончить со своим не слишком чистым прошлым. Кто еще, кроме немцев, способен придумать такое хитроумное словечко.

Еще один факт, который говорит о том, что в формировании личности носителя языка задействованы языковые средства, не замечаемые и не осознаваемые человеком – обращение «ты» и « Вы».

То, с какой неохотой немцы переходят на дружескую ногу, свидетельствует об их вечной серьезности (Ernsthaft), в том числе и в дружбе. Некоторые немцы предпочитают делать это постепенно. При первом знакомстве к вам будут обращаться «герр такой-то» или «фрау такая-то». Позднее, если у вас обнаружатся общие спортивные интересы или парочка общих знакомых, то к вам обратятся по имени и фамилии «О, Владимир (или Ирина) Петренко, я счастлив видеть Вас снова…». И, наконец, по прошествии месяцев или лет, лимит формального обращения будет исчерпан, и наступает черед общения на «ты» («du»).

Бывает и другой вариант, не столь обязывающий, когда вас называют исключительно по фамилии: «Ах, Петренко, старина!». Но, по сути, это все равно, что обращение на «ты».

Общественная жизнь Германии отличается отсутствием мелочного лицемерия. Недостойно делать вид, что тебе кто-то нравится, ради того, чтобы что-то всучить или получить какое преимущество.

Четкое деление на публичное и личное является залогом того, что в личной, частной жизни немцы открыты и искренни. Может быть, они не слишком любезны в общении, так как считают это не нужным изыском, возможно, они держатся с иностранцами довольно замкнуто и не спешат сближаться с незнакомыми людьми, но если вам удалось перейти с ними на «ты», это означает, что все преграды позади и теперь вы – друзья на всю жизнь.    

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что язык играет огромную роль в сознании человека и даже народа. И Ordnung всегда будет характерной чертой немецкого народа, и ни один немец ни обратится к вам на ты, прежде чем не узнает вас хорошо. Человек впитывает в себя язык с молоком матери, а вместе с языком и национальную культуру, и точно также как в русской души умещаются почти беззащитная доброта и грозный патриотизм, так и в немецком характере сожительствуют дисциплина и нежность.

 

Библиографический список

1. В. Г. Костомаров Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М.:РЯ- 1983. – 269тс.
2. Белль Генрих В плену предрассудков \\ Литературная газета, 0.09.66. Цит. по кн.: Н.А.Ерофеев
3. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: учебное пособие, М.: Слово, 2000. - 624 с.
4. Штефан Зайдениц, Бен Баркоу Эти странные немцы. Первод с английского И.Мительман, М.: ЭГМОНТ РОССИЯ ЛТД. – 2001. – 72 с.

 

 

⇐ Предыдущая25262728293031323334Следующая ⇒

Поделиться: