Августа 1929 г., Москва. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ. Сентября 1929 г., Кюлоз

Августа 1929 г., Москва

 

Дорогой Сергей Сергеевич,

я очень виноват перед Вами. После своего финансового краха (в связи с вздорожанием строющейся квартиры) я до такой степени махнул рукой на всякие заграницы, что... оказался полным невежей по отношению к Вам. В конце своего последнего письма Вы пишете, что я раскипячусь на Ваше предложение о денежной субсидии в случае и т. д. ... Нет, до кипячения ли тут! После 20-х годов мы все (здешние аборигены) сделались к этим вопросам очень мало чувствительны, так что я ни минуты на Вас бы не обиделся, а напротив, благодарю Вас и теперь, что Вы с такой готовностью идете навстречу моим финансовым затруднениям, буде они приключились бы во время моих заграничных скитаний. Но этих скитаний не предвидится — я не могу преодолеть отвращения к хождению по инстанциям. Сейчас я себя и физически чувствую неважно и, попробовав съездить в деревню, где проводил каждое лето, немедленно вернулся и сижу безвыездно и почти безвыходно в Москве. Зато привел в полный порядок свои новые оркестровые пьески (только сегодня кончил переписку) и придумал каждой название: Серенада (1-я), Симфоньетта (2-я) и уже известное Лирическое концертино (3-я). Общее название «Развлечения» — никому не нравится, и все меня за него ругают, предлагают «Осколки», «Будильник» и тому подобные юмористические воспоминания; я колеблюсь, хотя думаю, что мое название вовсе неплохо. Наконец, окончательно сделал 10-ю симфонию и сдаю ее в печать. Вы спрашиваете, — что я дам Кусевицкому? À не все ли мне равно, ведь он только болтает, а, по существу, до сих пор ни одной моей симфонии нигде не сыграл. Да зачем они ему! У меня не играны в Америке: 9-я и 10-я (из новых). Сейчас обе просматриваются Стоковским. Быть может, он что-нибудь выберет, тогда пусть Кусевицкий возьмет другую. Конечно, Кусевицкому проще 9-я, зато 10-я короче. 9-я уже напечатана, 10-я будет готова только к январю, февралю. Когда получу ответ от Стоковского (он в Париже), я Вам, если позволите, сообщу, для реляции maestro из Бостона. Между прочим, Бургин сюда не приезжал или, если и был, то ко мне не звонил и не заходил. Романсы свои с немецким переводом, поправками и письмом к Пайчадзе (как его, между прочим, зовут?) я послал на адрес Grandes Editions—так надо было? Кстати, о Пайчадзе. Вы пишете о

<стр. 319>

гравировке нот в Москве и т. д. Это совершенно несбыточно; в этом отношении у нас надвигается кризис — не хватает граверов. Недавно зашел разговор с Юровским об увеличении печатной продукции наших изданий и оказалось, что весь вопрос упирается только в эту сторону; старые граверы выходят из строя, а новые слабо пополняют редеющие их ряды; между тем как финансовая возможность расширения издательства полная.

Так как с сегодняшнего дня у меня перерыв в моих музыкальных делах (только осталось докончить переложение финала 1-й симфонии¹ — переделанного), то мне очень не терпится докончить переложение Вашей 3-й симфонии. Или Вы так на меня рассердились за мое байбачество, что не захотите мне прислать недостающую мне спиритическую музыку? Но я все-таки очень надеюсь получить ее, так же как и белый вид Вашего «Блудного сына», а может быть, и новые фортепианные пьесы? В каком виде вышла 2-я симфония? Можно купить экземпляр партитуры или нет? Сколько это будет стоить? Если можно, то я выпишу ее себе через Universal, — где все еще у меня от время до время накапливаются деньги. Если конец лета я буду страдать творческим бессилием, для чего есть довольно предпосылок, то я, быть может, и рискну заняться транскрипцией Вашей симфонии, хотя многое меня в ней очень страшит (2-я тема).

Итак, желаю Вам всего наилучше-лучшего. Крепко обнимаю Вас. Не сердитесь. Сердечный привет Лине Ивановне.

Ваш Н. Мясковский

13/VIII 1929. Москва

С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ

Сентября 1929 г., Кюлоз

Château de la Fléchère, Culoz (Ain), France

11 сентября 1929

 

Дорогой Николай Яковлевич.

К Вашему неприезду во Францию у меня двоякое отношение: перед финансовой невозможностью, конечно, опускаются руки; но эта невозможность была преоборима и если к ней присовокупилось нежелание преодолеть отвращение к хождению по инстанциям, то тогда я, разумеется, сержусь на Вас, — уж очень благоприятно складывалось лето для проветривания Вас по горам и озерам, кормления разнообразными французскими кушаньями и поения целой гаммой вин, начиная с 1830 года.

Пайчадзе зовут Гавриил Григорьевич. Что могли бы Вы предложить нашему издательству из удобопродаваемых вещей? [...]

Я по-прежнему собираюсь приехать в октябре в СССР¹, хотя на две недели и без концертов. Мои авторские я буду получать с Боль-

<стр. 320>

того театра тоже в червонцах. Первые представления, вероятно, уйдут на расходы по пребыванию в СССР и на тетку. С дальнейших же представлений гонорары, по-видимому, начнут накопляться — и тогда очень прошу Вас рассчитывать на них для затыкания Ваших квартирных дыр, так как эти деньги все равно будут лежать без дела.

Вы напрасно так холодно относитесь к Кусевицкому: Ваш Стоковский в культурно-музыкальном отношении не выше, но зато меньший работник и больший болтун (оркестр у него, впрочем, изумительный). во всяком случае, буду ждать от Вас известий, которую симфонию, девятую или десятую, предложить Кусевицкому. А может быть, одно из «Развлечений»? Между прочим, я никогда не получал Вашей тетради с мелкими пьесками. На днях написал Дзимитровскому, прося его прислать мне, так как я хотел бы выучить что-нибудь оттуда для зимних концертов.

Третья симфония как раз у гравера, поэтому прислать Вам спиритическую часть мне, к сожалению, пока не удастся. Гравируется, кроме этого, клавир «Игрока». Для двух фортепианных пьес наступит очередь после того, как граверы расправятся с «Игроком» и симфонией. Я только что кончил переделывать старую Симфоньетту²: перевернул ее до корня, но зато получилась совсем милая и вполне стройная старо-новая пьеса. Теперь набросал небольшой оркестровый Дивертисмент в четырех частях³, две части которого уже были намечены раньше. Стравинский играл мне свой новый фортепианный концерт⁴, понравившийся мне больше первого. Ввиду того, что Стравинский уже, вероятно, наслушался упреков за недостаточную виртуозность его первого концерта, он ищет сейчас какое-то иное название, избавляющее от обязанности виртуозничать. Заикнулся было он о «Дивертисменте», но, услышав, что и Вы, и я пишем по таковому, решил обратиться к каким-нибудь другим названиям.

Крепко обнимаю Вас. Привет от Лины Ивановны. Пишите мне сюда.

 

Ваш С. Пркфв

⇐ Предыдущая85868788899091929394Следующая ⇒

Поделиться: