Бабаня бы, обязательно заохала, испугавшись Петькиной угрозы. Или, сделала вид, что испугалась.

 - Это как же, Петька, ведь не положено по закону, что бы пожилым людям огороды не пахать?

На встречу бегущим по огородам Петьки и Гаврилычу, неслись отчаянные крики рожающей женщины-

 - Ой, Господи, да, что же это такое! Петька, куда ты запропастился, помоги! Ооо-й, сейчас помру! - и все другое, в том же, духе.

Не успели переступить порог дома, Гаврилыч, видимо насмотревшись сериалов про врачей, приосанился и принялся мыть руки с хозяйственным мылом.

 -Успокойтесь Лариса Ивановна, сейчас мы вам поможем.

И, что удивительно, Лариска на некоторое время успокоилась. Но, потом заорала так, что Петька подпрыгнул от неожиданности. Роды начались.

 - Тужься, тужься миленькая - уверенно руководил Гаврилыч - тут подержи, там поверни, принеси самогонки – это уже к Петьке.

 - А выпивка – то сейчас зачем, может потом, когда все закончится?

 - Неси, кому говорят – гаркнул Гаврилыч- пуповину грязными нитками что ли перевязывать будем?! Петька мухой принес запотевшую бутылку крепчайшего самогона. Но, до пуповины было еще далеко, ребенок шел не правильно. Пуповина обмоталась вокруг шеи ребенка. Гаврилыч решил и эту проблему. Все - таки в делах ветеринарии в селе ему нет равных.

Наконец–то ребенок вышел полностью, но не подавал признаков жизни.

 - Чего смотришь – заорал Гаврилыч на растерявшегося Петьку, освобождая от слизи рот малютки, своим похожим на среднего размера морковь пальцем - хватай за ноги и лупи ладонью по заднице!

 - По заднице – то зачем? – запротестовал Петька, но приказание незамедлительно выполнил. Ребенок, а это была девочка, отчаянно завопил.

 - Ну, вот и порядок – довольно крякнул Гаврилыч, перевязывая пуповину – а ты говоришь – помирает! Хм! Кто это ей помереть-то позволит, красавице нашей!

Когда приехала скорая, измученная роженица крепко спала. Спал и тщательно перепеленатый ребенок. Рядом, отчаянно храпели Гаврилыч с Петькой, уговорившие бутылку с самогоном двойного перегона. Такую гору своротить! И самое главное, эта бутылка с первачом, использованная частично в медицинских целях, а в основном по прямому назначению, была последней. Бросил Петька пить, как бабушка отговорила.

 - Ни дай Бог, еще раз такое испытать – так и заявил во все услышанное -девочку родили и хватит. Другого раза я не перенесу.

 - Вон оно, оказывается, как! Все дело в девочке. А мы – то грешным делом подумали – усмехнулась Бабаня, когда ей сообщили про-то, что Лариска Лактионова удачно разрешилась, на этот раз, девочкой. И как тут не подумать, что и в этом деле без ее вмешательства не обошлось.

 

Глава 10.

А ЭТО, ЧТО ТАКОЕ?

       Едва продрав глаза Дениска услышал растерянный голос матери - - Прекрасно! Великолепно! Круто! А как оригинально! Что это такое, в нашем доме последнее время происходит? Может кто подскажет? Да, именно растерянный, а не возмущенный или рассерженный материнский голос, услышал. Как она умеет сердиться, он знает отлично. Дениска подхватил взгляд матери и мысленно проследовал за ним следом. Царапины от когтей, хорошо заметные, на недавно поклеенных обоях. То-то еще будет, когда животина подрастет! К празднику клеили, старались, а тут, насколько достала, настолько и расцарапала. И когда успела! Даже подпрыгнула, наверное, несколько раз от избытка чувств. Бывает! Лужица. Кошачьи кучки. Виновница преступления -это огромные испуганные глаза и нервно бьющийся об пол, кошачий хвостик. Все остальное скрыто, свесившимся почти до пола, стареньким полотняным покрывалом дивана. Чудеса маскировки, да и только. Голые детские ножки, зябко переминающиеся на холодном полу, одна пара. Следующая группа ног, принадлежащая молодой женщине, как успел подметить. Ноги стройные, красивые, полуобнаженные. Бледноватые правда, немного. Но, откуда же весной, в Лопуховке, взяться загорелым женским ножкам. Увидел широко раскрытые от ужаса человеческие глаза. Никак не менее четырех. Именно на него, смотрят умоляюще, словно защиты просят, отметил про себя. Кто же кроме него в этом доме их может защитить. В прочем и обижать никто не собирался! Словно освобождаясь от мрака минувшей ночи, потряс головой. И только после этого вспомнил…. Да вроде бы за ландышами вчера ездили на Цыганов пчельник. На КАМАЗе. Не на К-700- же, нужно было ехать! А чем, собственно говоря, К-700 помешал! Его КАМАЗ до сих пор стоит не разгруженный. Так, так, так…. Уже теплее. Но не ландышами же они его, загрузили! Приходится снова трясти головой. Заметно легчает. Рас кодировка событий минувшего дня, еще мутная и противоречивая, забегала, за мельтешилась, чуть ли не запрыгала от радости. Накануне подрядились вместе с младшим братом, хотя причем здесь младший, или старший - брат у него один, доставить из города партию вино-водочных изделий для Тичелмской потребкооперации. Загрузили его в Пензе по самое - не хочу. Проторчал на базе почти до вечера и понятное дело, на Тичелмскую базу не успел. Ночевать приехали в Лопуховку, а тут своя история с географией. Героический дед отличился…. Хотя, сваливать все на деда, тоже не правильно.

И до того эта история была запутанной. И такие она имела глубинные корни, что в пору было заявить - в этом деле без пол литра не разберешься. Хотя и выпитого накануне шампанского, сначала для храбрости, а потом вроде бы от счастья, было предостаточно.

Чудеса! Решиться на такое…Какую гору своротил. Кто бы мог подумать, что он, Дениска отважится и во мгновение ока решит дальнейшую судьбу сразу двух человек. Человечка совсем маленького и человека постарше. И котенок какой-то вроде бы еще при этом присутствовал. Ах, да! Это тот паршивец, который обои царапал и лужицы на полу оставлял!

Не решил правда, окончательно! Но тут уж все зависит только от него одного….  Но, как говорится, вернёмся немного назад и чуток, в сторону….

       После того, как многодетной матери Ларисе Лактионовой пришлось рожать очередного ребенка дома, а в качестве квалифицированного врача гинеколога пришлось выступить случайно оказавшемуся неподалеку престарелому пенсионеру Гаврилычу, тоже квалифицированному доктору, но по другому профилю, в Лопуховке срочно открыли стационарный медицинский пункт. Гаврилыч всю свою сознательную жизнь проработал в совхозе ветеринаром. Ох и наделал тогда этот случай шума в районе! Да, что там в районе, многим областным чиновникам самого высокого уровня, долго еще икалось, когда на них, только что пальцем не показывали и намекали, что мол, в Тичелмском районе роды принимают исключительно ветеринары и случайно оказавшиеся рядом пенсионеры. Но одно дело, открыть в селе фельдшерский - акушерский пункт, и совсем другое, найти грамотного специалиста. Приезжавшие в Лопуховку выпускницы медицинского училища, в селе долго не задерживались. Быстренько окручивали очередного Лопуховского парня покрасивши и поумнее, выскакивали замуж, рожали ребенка. Иногда, сначала рожали, но что это меняет, а уж потом выскакивали. И уже на законных основаниях уезжали в город, или на крайний случай в район. Когда в Лопуховку приехала дальняя Бабанина родственница медичка Саша, никто в селе не сомневался во – первых в том, по чьей протекции она в Лопуховке появилась. Во- вторых, что и её ждет та же участь. Однако, узнав, что у нее уже есть ребенок, а мужа увы, нет и никогда не было, немного поутихли. Кому хочется воспитывать чужого ребенка. Да и сама Саша очень уж неохотно отвечала на ухаживания потенциальных кавалеров. Известно, что в жизни ничего просто так не происходит. Почти одновременно с этим, не ординарным для Лопуховки событием, в семье Денискиных родителей, его брата и его самого, произошло количественное изменение. На постоянное место жительства, после кончины жены, к ним, из соседнего села Залесное перебрался отец Денискиной матери, персональный пенсионер, ветеран войны, орденоносец, но не смотря на все свои былые заслуги, скромнейший человек. Да, да, тот самый Гаврилыч, который роды принимал. Нет, ни к каким молоденьким, даже разведенным медичкам, героический Денискин дед, свататься не собирался. Даже в мыслях такого не было. Но, какая-то взаимосвязь между этими событиями, была. А раз уж связь имелась, то естественно начала активно проявляться.

Еще накануне праздника победы, вечером восьмого числа, Денискина мать, согласно сложившейся традиции, тщательно отутюжила выходной отцовский костюм и протерла медали. Хотя и не иконостас у Гаврилыча, как у почившего «генерального секретаря», но за свое военное прошлое ему совсем не стыдно. И повоевать, успел. И прелесть искупления собственной вины перед отечеством, собственной же шкурой, почувствовать. Хотя какая вина. Попал под раздачу. Даже тогдашнюю его молодость во внимание не приняли. Пресловутый приказ двести двадцать семь – ни шагу назад. А он вроде бы шагнул. Да, что там шагнул! Драпал, как и многие, только пятки сверкали. А кто в начале сорок второго не драпал? Хорошо еще, не расстреляли. И в госпиталях успел поваляться. Кровью вину смыл. И до воевать успел с чистой совестью. Даже несколько новых боевых наград умудрился получить. Прежние, что отобрали при аресте, так потом и не удосужились вернуть. Раньше, в канун священного для всех советских, а потом и российских ветеранов праздника, их собирали в районе, а кого и на областные мероприятия приглашали. Со временем ветеранов становилось все меньше и меньше. Да и средств для их чествования не прибавлялось. К тому же, и со здоровьишком у многих проблемы не шуточные начались. Поэтому, торжественные мероприятия стали проводиться по месту жительства. Ну и как полагается, после официальных поздравлений - банкет. Святое дело, фронтовые сто граммов. А потом, в зависимости от того, как рука возьмет. Ну и естественно от того как пойдет. Так они еще и гоношатся, и хорохорятся! По – гусарски, пить видите ли, умеют. Цыганочку с выходом, частушки с переплясом, в присядку и молодецким посвистом. А много ли им нужно?

Своего легкового автомобиля у них нет. Да и зачем им легковой автомобиль, когда у Дениски совхозный КАМАЗ постоянно под рукой, а у его младшего брата Санька, К-700? Куда угодно доберёшься в любую распутицу, что угодно и кого угодно привезешь. Но разве в кабину КАМАЗа, тем более тяжелого трактора К-700, мыслимо забраться ветерану, одолевшему праздничное застолье. Ему бы, что-нибудь попроще, вроде конной повозки. К матушке земле поближе. Однако, конные повозки на Лопуховских дорогах, в последнее время, встречаются крайне редко. Но и здесь находилось вполне приемлемое решение. Младший внук Санек, проявлял чудеса сообразительности и выволакивал из дровяника на свет божий, вело прицеп. Тщательно обтирал многолетнюю пыль и облагораживал ковровой дорожкой. Чем не царский выезд! Но такие царские выезды и гонки на вело прицепах происходили в прошлом году. В этом, некоторые внуки проявили несознательность и уехали в город. Причем, в самое не подходящее для деда, время. Работа видите ли прежде всего! И как Дениска не старался гнать из города, как газку не поддавал, не успел! Деда уже привели. Каков дед, однако! Если внуки рядом, со своей таратайкой, он видите ли никакой, везите, мол меня и помалкивайте! А как с молоденькой медичкой, то и под кренделек…. Ну не прискакал конечно же. Это Дениска просто так, по-родственному подумал. И ничего больше подумать не успел, потому, что увидел Сашу, узнал и обалдел от неожиданности. Саша тоже увидела Дениску, узнала и тоже обалдела. Саша удивилась тому, что в бытность её былых приездов в Лопуховку, никаких дедов у Дениса не было. А теперь, она просто помогала хорошему знакомому Бабани, бравому ветерану, испытывающему временные трудности с пространственным перемещением. Дениска, в свою очередь, удивился тому, что вроде бы и узнал её, а вроде бы - и не узнал. Так сильно она изменилась. Вот такая любовь-морковь! Твою дивизию! Пяти лет не прошло со времени их первой встречи и уже такие непонятки.

 - А не пойти ли нам в кино - робко спросил Дениска, у внезапно появившейся перед его глазами, симпатичной молодой женщины, или девушки. И откуда только храбрость взялась.

- А чО не сходить! - ответила девушка. Там по случаю праздника «Офицеров» показывают. Билеты им достались в заднем ряду, да еще и за колоннами, как раз там, куда старшеклассники ходят со своими подругами на вечерние сеансы, целоваться. Как Дениска жалел, что давно уже не старшеклассник. А Саша, по его наблюдениям, видно и не жалела совсем. Как у пучилась в экран с первых кадров, так ни разу и не оторвалась. Такое впечатление, что дышала, наверное, через раз. Какие тут поцелуи! Да и народу по случаю праздника набилось как селедок в бочку. Единственное, на что он отважился, это прижаться плечиком к такому теплому и уютному Сашиному плечу и взять ее руку в свою. А она, по всей видимости, этого даже не заметила. Если заметила, уж точно, наверное, бы отстранилась. Дениска и так уже расхрабрившийся не на шутку, фильм что ли на него так подействовал, сразу же, после окончания сеанса, предложил сгонять на пчельник за ландышами. На Сашу, оказывается, фильм тоже подействовал, и она согласилась. И как это там, в Лопуховке-то про старые дрожжи говорят. Вспомнилась Дениске его такая наивная и такая давняя любовь. А обида на Сашино тогдашнее отрицание его персоны, отошла на второй план.

Увидев, на чём Дениска предлагает добраться до пчельника, где по его наметкам сейчас самое большое количество ландышей, Саша снова обалдела и потеряла дар речи. Огромный, к тому же еще грязный до безобразия КАМАЗ с прицепом, основательно загруженный какими-то ящиками, коробками и мешками. Дениску, похоже, её реакция не смутила совсем. Не идти же пешком в такую даль. А собирать ландыши в прилегающем к Лопуховке лесу, где пасут коров, вообще курам на смех.

Весна в этом году была поздней, и талые воды из лесных оврагов и вершинок с разношерстным подлеском, еще полностью не сошли. Через месячишко, дело другое. Тогда и пешочком можно будет прогуляться. Пока Саша растеряно переминалась рядом, Дениска без лишних разговоров выкинул из кабины все, что обязательно нужно выкинуть в подобных случаях. Все, что выкидывать необязательно, вдруг ремонт какой, тоже выкинул. Хотя в дороге всякие непредвиденные ситуации случаются. Даже на голой земле, под машиной, порою ремонтировать приходится. Как же тут без драненького кожушка-то обойтись. Но и марку тоже держать нужно. Сбегал домой, вытащил из платяного шкафа новый, ни разу не стеленный матерью длинноворсный плед, и тщательно закрыл им, успевшие уже порядком поистереться сидение.

Лихо забрались в кабину. Уселись поудобнее, запустили двигатель. Поехали. Ухабины и выбоины, успевшей уже заметно обветшать дороги, гружённый Денискин КАМАЗ, словно бы и не заметил. Притормозил правда, Саше показалось, что без Денискиного вмешательства, перед ещё довольно - таки полноводной речкой. На том самом месте, где летом находились дощатые мостки.

- До самого синего моря, поди, доплыть успели! - с плохо скрываемым сарказмом подумал про них Дениска. Словно и не было препятствия, грузовик уверенно плюхнулся в воду и решительно заурчал всеми своими многочисленными поршнями, клапанами, карданами, полу прогоревшим глушителем и огромными колесами. Грязь, вода, ветки и мелкие камни полетели в разные стороны. Чего уж там - танки грязи не боятся. Грачи, облепившие придорожные тополя, дружно замахали крыльями и недовольно загалдели. Этот, прущий прямо на их собственные деревья, неприлично грязный и противно ревущий грузовик, их не-то что испугал, немного насторожил, скорее всего. Случались наезды и пострашнее. Марнос, намедни, пару тополей на бензовозе опрокинул. КАМАЗ уверено выбрался на твердую дорогу и не снижая скорости, покатил по бетонке.

Великолепное зрелище, смотреть как многотонный грузовик с прицепом уверенно катит по бетонке. Даже если смотришь как Саша, через боковое зеркало заднего вида. До этого она считала, что человек может часами смотреть на-то, как течет вода. Как горит огонь. Как работает сосед, от Бабани, вроде бы, что-то подобное слышала. Теперь смотрела, как Денискин грузовик мчится. Смотрит Саша, а самой приятно. И мысли какие-то странные. Запутанные и до ужаса не понятные, как предутренние сны, накануне заморозков. К чему бы это? Страшно! Мамочки родные, как же ей страшно! Да и помолиться, ну хотя бы, на сиротливо подпирающую быстро темнеющее Лопуховское небо церковь, мимо которой как раз проезжали, совсем не плохо. Подумала, подумала Саша и конечно же не помолилась. Всегда найдется причина, препятствующая подобным благим намерениям. На этот раз все уперлось в дорогу. Почти всё в нашей жизни упирается в дороги. Слишком уж внезапно они начинаются и слишком быстро кончаются. Охнуть не успела, как оказалась в самой гуще леса, о чем радостно оповестили пневматические тормоза грузовика.

 -Пф - щщщщ! Пф - щщщщ! Приехали!

Однако, слишком яркие, по мнению Саши, галогенные фары Денискиной машины, превращали романтическую по задумке задачу в скучную, если не банальную. А где же, ландыши? В лесу, совсем недавно освободившемся из-под снега и пока еще лишенном листвы и травы, ландышей не было. Зато, во всю буйствовали и похоже упивались этим своим феерическим буйством, первоцветы. Их, еще подснежниками почему-то, в Лопуховке называют. Белые, желтые. светло сиреневые и фиолетовые. А где же все-таки ландыши? Листьев ландышей сколько угодно, а цветов нет.

- Видно еще не сезон – грустно, одними губами, прошептала Саша, разглядывая через забрызганное грязью лобовое стекло машины, представшую перед ее глазами, сразу и не скажешь, печальную, или же, через чур веселую картину.

- И сморчков поди, не меряно! –мечтательно прошептал Дениска.

Где-то далеко вверху, там, где резко отчерченная орешником и цветущей калиной поляна, плавно переходит теоретически в небо, а фактически в клеверное поле, отчаянно шумели огромные березы. Точного их возраста Дениска не знал. Но по его предположению, о чем он не замедлил сообщить Саше, никак не меньше ста лет. В нижней части пчельника, где растут дубы, дуновение ветра почти не ощущалось. Было тихо. Дубы, это тебе ни какие-то там, хотя и огромные, березы. И везде, откуда он только взялся, туман.

- Туман, туман, туман, густая пелена - завертелись в Денискином мозгу слова песни из какого-то старого фильма про войну. Заметно похолодало. Ночью в это время года всегда холодает. Лишь бы заморозков не было. Обещал матери помидоры укрыть на ночь. Но где теперь он и где помидоры!

 -Что-то он сегодня какой-то замедленный, если не сказать задумчивый, - думала Саша, - тайком поглядывая на Дениса. Словно знала, каким он бывает в другие дни. Похоже, выскакивать из кабины и лихорадочно рвать цветы не собирается. Хотя это ей возможно только кажется. Иди, рви свои ландыши, если найдешь - начала Саша потихонечку брать инициативу в свои руки, словно была человеком посторонним, неизвестно каким образом оказавшимся, в кабине этой машины. И чуть не силой вытолкала Дениса наружу - иди, иди, чего расселся! Сама же, похоже, вылазать не торопилась.

К ее удивлению, Дениска отправился совсем в другую сторону, от предполагаемого места дислокации ландышевых зарослей. Умело забрался на колесо прицепа и чуть ли не в один прыжок оказался наверху. Нырнул под полог, закрывающий от посторонних глаз содержимое кузова. На мягкую, не успевшую еще основательно просохнуть землю, полетели бутылки. Одна, вторая, третья. Следом, словно большие и яркие бабочки, порхнули какие-то коробки. Так вот, что у него в кузове гремело! Хоть и смотрела Саша совсем в другую сторону, не подсматривать же сюда приехала, отлично разобрала, что в бутылках шампанское, а в коробках её любимые конфеты. Знал про конфеты, или просто так совпало? Знал или совпало…. Еще и под накрутить себя успела, на предмет того, что скорее всего не только с ней за цветочками ездил. Вон как лихо у него все получается! Впору разреветься от обиды!

⇐ Предыдущая35363738394041424344Следующая ⇒

Поделиться: