Цель доказывания в российском уголовном судопроизводстве

В методологическом обрамлении цель[133] доказывания представляет собой ясный желаемый результат субъекта, имеющего на то надлежащие способности, обеспеченный средствами его достижения, в пределах некоторого интервала времени. Как способ интеграции уголовно-процессуального доказывания цель выступает в качестве непосредственного мотива (мотивации) действий должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу[134]. В указанном смысле, цель не следует отождествлять и с философским её пониманием. С философской точки зрения цель представляет собой конечный результат деятельности человека (или коллектива людей), предопределяющий выбор соответствующих средств и систему специфических действий[135].

Собственно говоря, философская точка зрения, согласно которой цель представляет собой конечный результат деятельности человека (или коллектива людей) на самом деле является социальной функцией уголовно-процессуального доказывания. Неслучайно, Роберт Мертон, размышляя по поводу ситуации, сложившейся сегодня в социальных теориях (к числу, которых, несомненно, относится и исследуемая нами концепция внутрисистемной организации доказывания), обосновывает следующую мысль. 

В управленческой науке используется широкий спектр терминов, которые фактически являются синонимами термину «функция». К их числу относится и термин «цель». В результате происходит отождествление, хотя взаимосвязанных, но все же различных явлений. Социальная «функция относится к наблюдаемым объективным последствиям,  а не к субъективным планам (задачам, мотивам, целям)»[136]. В свою очередь «отсутствие различий между объективными социологическими последствиями и субъективными планами неизбежно ведет к неразберихе в функциональном анализе…»[137].

Интерпретация идеи о различии роли функции и цели в организации социальной деятельности позволили профессору В.Т. Томину обосновать следующую мысль: «Цель уголовного процесса представляет собой цель производства по конкретному уголовному делу, а задачи процесса – задачи, решаемые уголовным судопроизводством как отраслью (систематически функционирующей отраслью) государственной деятельности» [138]. Цель – этот тот результат, к которому направлены действия. В отличии от цели задачи представляют собой более «частные обстоятельства, решение которых позволяет достичь поставленную перед субъектом управления цель»[139]. В этом смысле организовать доказывание в досудебном производстве представляет собой выявление и иерархически упорядочивание его целей [140].

Мало определить указанную систему целей доказывания необходимо осуществлять само доказывание, для того чтобы добиться желаемого результата. В понятие «результат» следует включать не только такие традиционные критерии: человеческий фактор, творческие способности, развитое мышление, развитие организации, укрепление межличностных отношений, но и создание условий для свободного развития умственных и физических сил не приказами и разного рода инструкциями, а «самим трудом, его творческим содержанием, материальными и моральными факторами»[141]. Последнее обстоятельство позволяет вести речь об особенностях, которые присущи цели доказывания. Особенности цели доказывания таковы. Во-первых, цель доказывания является постоянной (неизменной), при условии неизменности вышестоящей системы целей. Во-вторых, в постоянстве (одинаковости) родовой (видовой) цели для всех субъектов, осуществляющих доказывание. С этой точки зрения особенности цели доказывания представляют собой средство (способ) обеспечения согласованной деятельности всех органов прокуратуры «в направлении цели»[142].

Цель доказывания не может рассматриваться в отрыве от иерархически упорядоченной структуры целей уголовно-процессуальной деятельности. В содержательном плане она проявляется в качестве взаимосвязанной и взаимообусловленной системы целей уголовно-процессуального доказывания. При этом подцели или цели нижележащего уровня иерархии можно рассматривать как средства для достижения целей вышестоящего уровня. Они же (подцели) выступают в качестве цели для уровня нижестоящего по отношению к ним (свойство «двуликого Януса»)[143].

В этом смысле цель доказывания, будучи способом интеграции уголовно-процессуального доказывания, является субъективным планом соответствующих должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу. При этом интеграционный потенциал цели при осуществлении доказывания состоит в том, что вне цели нет деятельности, так как исчезают ориентиры и мотивация поведения. Любая цель объективно является одним из главных факторов деятельности независимо от истоков, которыми могут быть чья-то воля, вынужденные ситуации, эволюционные процессы и др.[144]. В этом смысле «цели выступают, как ценности, становятся определенными стандартами отношений или поведения… служат одним из важнейших факторов устойчивости общественной системы»[145].

Цель доказывания проявляется двояко: во-первых, при осуществлении доказывания по отдельному уголовному делу; во-вторых, в ходе телеологического обоснования доказывания, то есть такого его обоснования, когда упоминаемые в нем цели не являются целями отдельного человека, а представляет собой цели достаточно абстрактного субъекта. Например, цели деятельности следователя, как субъекта доказывания. По своему предназначению телеологическое (целевое) обоснование является одним из частных случаев проявления определенности и устойчивости доказывания.

 В отличие от другого проявления определенности и устойчивости доказывания, а именно, его детерминации (преддетерминации) момент детерминации расположен позднее момента, с которым связано детерминированное событие. Использование цели в качестве инструментария организации доказывания необходимо для обеспечения его ясности. При этом цель доказывания начинает выступать в качестве идеального, внутреннего побуждающего мотива уголовно-процессуального доказывания на исследуемом этапе, обеспечивает его определенность и устойчивость. Таким образом, цель доказывания является необходимым атрибутом (признаком) его организации. При этом цель доказывания «ответственна» как за его субъективизацию, так и за объективизацию.

Доказывание по уголовным делам должно не только опираться на иерархическую упорядоченную систему присущих для него целей, но и быть целенаправленным, то есть иметь определенные цели деятельности, поскольку деятельность, не имеющая цели (-ей), представляет собой не что иное, как блуждание. При этом логика деятельности «указывает нам цели, которых мы должны достичь, а психология должна показать, как их достичь»[146]. Без цели нет деятельности. «Даже блуждание в лабиринте, - пишет А.П. Попов, - имеет свою цель – выйти из лабиринта. Ариадна снабдила своего возлюбленного средством для достижения цели»[147]. При этом доказывание невозможно без целенаправленности.

Целенаправленность доказывания предполагает «постановку генеральной цели, все более конкретных подцелей различного уровня, доводимых в конце концов до идущих в определенной последовательности действий, необходимых для достижения каждой промежуточной, а тем самым и генеральной цели, с указанием исполнителей всех этих действий, сроков исполнения, а также координирующей инстанции»[148]. Целенаправленность по своей форме объективна, поскольку проявляется в конкретных приказах, распоряжениях, планах и т.п. Восприятие целенаправленности соответствующим должностным лицом, осуществляющим производство по уголовному делу, приводит к её субъективизации. Вследствие чего речь должна идти не о целенаправленности, а целеполагание. 

 Под целеполаганием следует понимать мыслительно-логический процесс, который характеризуется формированием образа предстоящего доказывания на основе знания о нем и среде его функционирования, а также с учетом средств, необходимых для объективизации этого образа. Целеполагание доказывания выступает в качестве его детерминации, посредством которой доказывание уголовно-процессуальной деятельности субъективизируется. Такая субъективизация осуществляется на основе имеющихся знаний о доказывании, среды его функционирования, а также, исходя из имеющихся средств. Вследствие чего формируется мысленный образ (модель) доказывания. Впоследствии этот мысленный образ воплощается (объективизируется) в доказывании.

Рассмотрение цели доказывания невозможно без определения цели уголовного процесса в целом и цели уголовного процесса по конкретному уголовному делу, поскольку последние две цели по отношению к цели доказывания являются целями вышестоящего уровня. Здесь же обращаем внимание на то, что законодатель перемудрил со статьей 6 УПК РФ. В итоге законодательное назначение уголовного процесса, безупречное в политико-правовом отношении, способно «стать дезорганизующей в процессуальном плане»[149]. Это с одной стороны. С другой – оно в реальной жизни недостижимо[150]. В этой связи является актуальным анализ цели уголовного процесса с позиции ее генезиса в отечественной уголовно-процессуальной литературе. В последней имеется широкий спектр мнений относительно цели уголовного процесса. Без учета нюансов их можно свести к трем основным.

Первая группа процессуалистов, включая О.В. Качалову, П.И. Люб­линского, Н.Н. Полянского, Н.Н. Розина, Г.С. Фельдштейна, видят в цели уголовного процесса реализацию норм уголовного закона[151], либо основание осуществления карательного права[152], либо осуществление карательного права государства посредством приведения в действие тех уголовных законов, которыми это право определяется[153].

Вторая группа процессуалистов (Я.И. Баршев, Б.Т. Безлепкин, В.П. Божьев, Н.А. Громов, Н. Гартунг, Д.Н. Стефановский, П.П. Пусторослев, Д.Г. Тальберг, И.Я. Фойницкий, М.А. Чельцов и другие), расходясь в словесном выражении, по существу считают, что цель уголовного процесса – это изобличение и наказание виновного[154].

Третья группа процессуалистов (С.П. Гришин, М.В. Духовской, Л.М. Карнеева, Я.О. Мотовиловкер, В.П. Нажимов, Н.Д, Сергеевский, Ю.И. Стецовский, М.С. Строгович, В.В. Соловьев, и другие) видела цель уголовного процесса в достижении истины по уголовному делу[155].

В свою очередь истина трактуется указанными процессуалистами, как установление действительно виновного в конкретном преступлении и ограждение невиновного посредством «осуществления карательной деятельности в каждом конкретном случае»[156]. Если сравнивать между собой позиции второй и третьей группы процессуалистов, то следует заключить, что они по своему смыслу имеют тождество. Суть этого тождества состоит в том, что указанные процессуалисты одинаково смотрят на цель уголовного процесса – наказание виновного в совершении конкретного преступления. Теперь сопоставим между собой позицию первой группы процессуалистов о цели, с одной стороны, и объединенные позиции о цели уголовного процесса второй и третьей группы процессуалистов, с другой. Объективный анализ сопоставляемых позиций позволяет нам констатировать, что методологических противоречий между сопоставляемыми позициями также не выявлено.

Наказание есть юридическое последствие, соразмерное не только с внешней стороной преступления. Оно соразмерно и с виной лица, совершившего преступление[157]. Вследствие чего «цель наказания заключается только в том, чтобы воспрепятствовать виновному вновь нанести вред обществу и удержать других от совершения того же»[158]. Это с одной стороны. С другой стороны «вопрос о наказании виновного в совершении преступления является криминологическим, – отмечает Г.Н. Горшенков, – ровно настолько, насколько он позволяет извлечь из наказания максимум энергии превентивного воздействия – как на лицо, совершившее деяние, так и «для устрашения других», – как определял Ч. Беккариа политическую цель наказания. При этом «устрашение» следует понимать не как угрозу, а как доходчивое предостережение. И эта доходчивость должна определяться не столько строгостью наказания (которую также нельзя недооценить, как и переоценить), сколько неотвратимостью ответственности за содеянное»[159].

В самом общем виде нарушение любого запрета уголовного закона является тем юридическим фактом, с наличием которого законодатель связывает возникновение уголовного процесса по конкретному уголовному делу[160]. Как указывал К. Маркс, «один и тот же дух должен одушевлять судебный процесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни законов»[161]. Универсальным основанием уголовной ответственности является состав преступления, то есть то из чего состоит преступление – полного набора его юридических (то есть предусмотренных уголовным законом) признаков. Признак состава преступления[162] – это его, состава, отличительное свойство. Исходя из сказанного, уместно отметить, что установление признаков состава преступления в таком случае и предстает перед нами в качестве ясного результата, ожидаемого от реализации уголовных правоотношений.

Подобное установление признаков состава преступления тождественно установлению обстоятельств дела. Обстоятельства дела устанавливаются способами, предписанными уголовно-процессуальным законом, то есть формализованными правилами. Отсюда логичен и вывод о том, что если деятельность осуществляется с помощью формальных правил, установленных законодателем, то и цель данной деятельности должна быть также формальной, то есть установленной законом[163]. Обстоятельства, подлежащие установлению по уголовному делу, представляют собой совокупность фактических обстоятельств, которые необходимо установить для разрешения дела по существу. Перечень этих обстоятельств указан в статьях 73, 421, 434 УПК РФ, а также в конструкции конкретного состава преступления.

Прежде чем добиться одной из составных частей цели уголовного процесса, то есть раскрыть преступление, установить виновное лицо, следует установить необходимые и достаточные обстоятельства, закрепленные в ст. 73, 421 УПК РФ и в конструкции конкретного состава преступления, и только после этого к лицу возможно применение справедливого наказания. Возвращаясь же к признакам состава преступления, следует отметить, что их установление в процессе доказывания по уголовному делу происходит схематично следующим образом. На этапе доказывания-познания его целью является установление субъекта преступления и объективной стороны преступления, то есть изобличение лица, совершившего преступление, а на этапе доказывания-обоснования – констатация вопроса о виновности или невиновности подсудимого.

Совокупность обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, представляют собой не что иное, как предмет доказывания. Надо отметить и то, что и в вышеуказанном виде цель доказывания не является окончательной, поскольку обстоятельства, входящие в предмет доказывания, относятся ко всем возможным уголовным делам. Применительно к доказыванию в уголовном судопроизводстве сказанное означает, что цель доказывания может быть достигнута лишь по конкретному уголовному делу.

 

Предмет доказывания

В уголовно-процессуальной литературе в понимании предмета доказывания не сложилось единого подхода. В основном процессуалисты исходят из философских понятий[164] объекта и предмета познания. Если под объектом познания в гносеологии понимают часть объективной действительности, на которую направлена познавательная деятельность человека, то предмет познания призван вычленить в объекте те его свойства и состояния, которые с учетом познавательной потребности субъекта составляют конечный итог этой деятельности.

Руководствуясь подобными методологическими установками, В.С. Зеленецкий предложил такое определение предмета доказывания: «Совокупность обстоятельств, явлений, процессов, истинное и достоверное познание которых определяет правильное разрешение уголовного дела, выполнение задач уголовного процесса»[165]. Несколько иначе, но в рамках тех же обстоятельств уголовного дела понимают предмет доказывания В.Д. Арсеньев и Н.Г. Стойко. Так, по мнению В.Д. Арсеньева, предметом доказывания по уголовному делу являются реальные обстоятельства произошедшего события[166]. Н.Г. Стойко дополняет предмет доказывания, предложенный В.Д. Арсеньевым, доказательствами[167]. Очевидно, что логика изложенного сводится к следующему: «все то, что подлежит доказыванию по уголовному делу, образует предмет доказывания»[168]. 

Под предметом доказывания по уголовному делу обычно в уголовно-процессуальной науке[169] понимаются факты и обстоятельства, подлежащие доказыванию, поскольку все они подлежат доказыванию и, тем самым, входят в предмет доказывания. Факты и обстоятельства в подобных суждениях являются центральными понятиями, которые позволяют понять содержание предмета доказывания. Под фактами, как мы отмечали, понимают то, что произошло на самом деле. Факт – это явления объективной действительности. С фактами в уголовном судопроизводстве связывают понятие доказательств по уголовному делу[170], поскольку «уголовным доказательством называется всякий факт, имеющий назначением вызвать в судье убеждение в существовании или несуществовании какого-либо обстоятельства, составляющего предмет судебного исследования»[171].

Осмысление этимологического значения слова «обстоятельства», показывает, что применительно к уголовному судопроизводству оно обозначает явление, сопутствующее какому-нибудь другому явлению и с ним связанное. Применительно к предмету доказывания изложенное означает, что, когда говорят об обстоятельствах уголовного дела, то имеют в виду следующее. Во-первых, намечают пределы предварительного расследования и судебного исследования. Во-вторых, когда говорят об обстоятельствах дела, то имеют в виду и доказательства, которые допускаются для их установления, которые, в свою очередь, связаны с культурным состоянием народа в определенную эпоху. Притом, по мнению дореволюционного автора, «по общему правилу все доказательства известные закону, допускаются на суде, но отсюда по соображениям этическим, социальным и экономическим делаются разные изъятия»[172].

В уголовном судопроизводстве[173] слово «обстоятельство» обычно используется в смысле определения пределов уголовно-процессуальной деятельности, а также доказательств, необходимых для установления этих пределов. При этом сами пределы уголовно-процессуальной деятельности рассматриваются как установленные обстоятельствами уголовного дела, например, на предварительном следствии. Обстоятельства уголовного дела, кроме всего прочего, рассматриваются в ракурсе юридически значимых фактов или, иными словами, юридических фактов.

Структурно термин «обстоятельства уголовного дела» включает в себя и юридические факты. Их установление необходимо для применения нормы материального (уголовного) права, регулирующее уголовно-правовое отношение, и вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора. Юридические факты – это конкретные жизненные обстоятельства, с наступлением которых нормы уголовно-процессуального закона связывают возникновение, изменение, прекращение уголовно-процессуальных правоотношений[174]. Таким образом, обстоятельства уголовного дела вполне возможно рассматривать как конкретные жизненные обстоятельства, имеющие значимые уголовно-процессуальные последствия или юридические факты.

В таком смысле нетрудно увидеть связанность обстоятельств уголовного дела (юридических фактов) с иными структурными элементами уголовно-процессуальных отношений: субъектом, объектом и их содержанием. Именно в силу этого обстоятельства уголовного дела являются, наряду с другими элементами уголовно-процессуальных отношений, правообразующим фактором в доказывании по уголовным делам. Схематично обстоятельства уголовного дела могут быть представлены в форме юридического состава фактов, обусловленных уголовно-процес­суальными и уголовно-правовыми нормами, поскольку уголовно-процессуальное законодательство является средством реализации уголовного законодательства. Предмет доказывания по уголовному делу может быть представлен также как процесс, в ходе которого устанавливаются вначале юридические факты произошедшего события (преступления), а затем эти юридические факты реализуются посредством уголовно-процессуальных отношений.

«Всякое событие, – отмечает В.И. Корюкин, – связано с изменениями в окружающей среде. Изменения в среде предшествуют наступлению события, наступление события, в свою очередь, вызывает изменения в окружающей среде… Для того чтобы узнать о событии, мы должны выделить связанные с ним изменения. Связь изменений с событием существует объективно»[175]. Изменения в среде, связанные с событием, есть результат взаимодействия между ними, результат отражения события в среде. Только по ним можно судить о содержании события. Применительно к процессу доказывания изменения в среде как результат отражения в этой среде события[176] есть факты, с помощью которых только и можно судить о событии преступления.

В предмет доказывания по конкретному уголовному делу[177] надлежит включать не только факты, составляющие конечную цель доказывания, но и промежуточные факты (доказательства), с помощью которых первые устанавливаются. Сами по себе эти факты «не имеют юридического значения с точки зрения норм уголовного права, но они являются средством установления тех обстоятельств, которые входят в предмет доказывания по делу»[178]. По этой причине решение проблемы предмета уголовно-процессуаль­ного доказывания «нельзя сводить лишь к обстоятельствам, устанавливаемым по делу. Ведь кроме них в уголовном процессе познаются и иные явления – доказательства, в которых также выясняются определенные юридические свойства»[179].

 Предмет доказывания – это факты (доказательства) и реальные обстоятельства происшедшего события, на установление которых направлена доказательственная деятельность по уголовному делу[180]. Иными словами. Предмет доказывания – это объективно существующие свойства и связи, то есть обстоятельства исследуемого события, которые имеют правовое значение, характеризуют его как общественно опасное и уголовно наказуемое деяние, а лицо, совершившее деяние, – как виновное. Этот типовой перечень свойств и связей может уточняться и дополняться в зависимости от квалификации преступления.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: