Философия Французского Просвещения

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 27Следующая ⇒

Особенности философии Вольтера (1694-1778) и Шарль Монтескье французских просветителей (1689—1755) — представители первого поколения просветителей, стоящих у_: истоков Французского Просвещения.

Негативное отношение к абсолютистской монархии, нравам господствующих сословий духовенства и аристократии было выражено в вышедших анонимно в«Персидских письмах» Ш. Монтескье. Антимонархическая и антиклерикальная направленность «Персидских писем» имела шумный успех и способствовала нарастанию просветительского движения.

В 40-е годы XVIII в., когда развитие естественных наук, художественной литературы, драматургии, философии перерастает в обширное движение духовной жизни, просветительская мысль во Франции достигает своего расцвета. В этот период формируется мировоззрение второго поколения просветителей — Ж-Ж. Руссо, Ж. Ламетри, Д. Дидро, К. Гельвеция, П. Гольбаха, Э. Кондильяка, Ж. Кондорсе.

Несмотря на различие мировоззренческих и социально-политических позиций, французские просветители явились наследниками духовных ценностей эпохи Возрождения, продолжателями социально-философских исканий Ф.Бэкона, Р.Декарта, Дж. Локка, Т. Гоббса.

Можно выделить некоторые отличительные черты философии Французского Просвещения:

• четко выраженная антиклерикальная направленность, доходящая у некоторых просветителей (Вольтера, Дидро, Гольбаха) до антитеологической, богоборческой и атеистической;

• неразрывная связь философских воззрений просветителей с достижениями естествознания XVIII в.;

• гуманистическая ориентация философии с доминированием в ней антропо-социальной проблематики;

• социально-критическая направленность философских взглядов просветителей на изменение действительности в интересах прогресса и «улучшения гражданского общества».

Радикализм философии Французкого Просвещения определил антиклерикальную направленность политических, правовых и других идей просветителей. Они поставили задачу освобождения человеческого разума от догм католической ортодоксии, от фанатичных религиозных суеверий.

Необходимость решения этой задачи была вызвана тем, что в дореволюционной Франции католическая церковь была одной из самых мощных организаций, располагавших огромными земельными наделами и капиталами. Церковь проявляла религиозную нетерпимость, беспощадно расправлялась с «еретиками» и «инакомыслящими». Только путем избавления «просвещенного разума» от религиозных предрассудков можно перестроить общество на разумных началах. Такова была основная мысль появившихся в 1734 г. «Философских писем» Вольтера. Они положили начало острой критике феодально-клерикальной религии и деспотизма всей французской религиозной жизни.

Культ и тиранию церкви над человеческим разумом осуждали в своих произведениях Ш. Монтескье, Ж-Ж. Руссо, П. Гольбах, Д. Дидро и другие французские просветители. Христианство и католическая церковь, писали они, создают благоприятную среду для духовной тирании, проповедуя зависимость человека от божественного промысла, призывая к смирению и повиновению.

Феодально-клерикальным догмам и религиозному фанатизму официальной церкви французские просветители противопоставили концепцию «естественной религии». Обоснование этой концепции было дано Вольтером в трактате «Все в боге», в философской поэме о естественном законе», в «Основах философии Ньютона». Одновременно с Вольтером идею «естественной религии» развивал Ден Дидро (1713—1784) в своем сочинении «О достаточности естественной религии».

Под «естественной религией» французские просветители понимали такую, которая не противоречит человеческой природе и включает в себя общие всему человечеству принципы нравственности. Природа является храмом единого божества и в ней господствует универсальная мораль: «Делай то, что ты хотел бы, чтобы делали по отношению к тебе».

Утверждая независимость моральных категорий добра и зла от; Бога, французские просветители приходят в конечном счете к религиозно-моральному космополитизму. Истинная религия разумна и в силу этого космополитична. Ее содержанием является универсальная мораль, догмы которой включают немногие, вытекающие; из природы, положения. Религия, догматы которой оскорбляют универсальную мораль, ложна и ее применение ведет к дурным последствиям.

В преобразованном виде религиозно-моральный космополитизм; был впоследствии использован во время Великой Французской революции.

Большое внимание просветители уделяли обоснованию материалистической концепции природы. Эта концепция стала одной из центральных в труде Поля Гольбаха (1723—1789) «Система природы».

Природа, — пишет Гольбах, — есть великое целое, получающееся от соединения различных веществ, из различных сочетаний и различных движений, наблюдаемых нами во Вселенной.

В качестве сущности и основы всех процессов природы Гольбах называет материю. Он выдвигает идею субстанциальности, материи, ее неразрывной связи с движением и дает одно из первых определений материи: «материя есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства...»^. Причины движения, материи Гольбах видит в самой материи, в ее сущности, так как; движение — это способ существования материи.

Фундаментальные положения о качественном многообразии форм материи, об универсальности движения во Вселенной Гольбах формулирует на основе достижений физики и химии, что вступало в противоречие с господствующей в то время механистической картиной мира.

С позиций последовательного детерминизма Гольбах рассматривает проблемы причинности и необходимости. Понимая причинность как процесс взаимодействия, Гольбах подчеркивает объективный характер причинности и рассматривает Вселенную как закономерную, взаимосвязанную цепь причин и следствий, над которой господствует строжайшая необходимость. По словам Гольбаха, и природе все необходимо, фатально, в ней нет ничего случайного, а сама «фатальность — это вечный, незыблемый, необходимый, установленный в природе порядок».

Отрицание случайности явилось безусловно данью механистическому пониманию мира, которое Гольбах не смог преодолеть до конца. Механистический подход к пониманию природы и мира в целом был присущ и другим французским просветителям — Ж. Ламетри, К. Гельвецию, Д. Дидро.

Этот подход получил название механического материализма. И это вполне объяснимо, так как в XVIII в. из всех естественных наук расцвета и строго научного обоснования достигла классическая механика. Ее влияние заметно сказалось и на философии Французского Просвещения.

Центральное место в философии французских просветителей занимает проблема человека. Ее решение было различным у просветителей-деистов (Вольтера, Руссо) и французских материалистов (Дидро, Ламетри, Гельвеция, Гольбаха). Ж-Ж. Руссо, к примеру, допускал бессмертие души человека и загробное воздаяние. Вольтер отрицал бессмертие души и какое-либо существование человека после смерти.

При всех различиях основным социально-философским понятием французских просветителей стало понятие «природа человека». Человек рассматривался ими как всецело физическое, природное, материальное существо. Потому главным моментом философской антропологии французских просветителей явилось отрицание дуалистической природы человека и утверждение положения о его материальном единстве.

Человек, — писал Гольбах, — есть чисто физическое существо...

Все наши идеи, желания, действия, есть необходимый результат

сущности и качеств, вложенных в нас природой...

Рассмотрение природы психических процессов и умственных способностей человека стало основным в работах Клода Гельвеция , (1715—1771) «О человеке, его умственных способностях и его, «воспитании» и Жюльена Ламетри (1709—1751) «Человек-машина».

Отвергая теологическое учение о душе, французские материалисты считали, что ощущение, мышление, «все способности души» всецело зависят от «телесной субстанции», разрушение которой ведет к прекращению всей психической деятельности человека.

Душа, по мнению Ламетри, — это лишенный содержания термин, которым здравый ум обозначает ту часть нашего организма, «которая мыслит». Он подчеркивает зависимость всех способностей души от особой организации мозга и всего тела. Отвергая религиозный дуализм в понимании человека, Ламетри рассматривает человека как особым образом организованную сложную машину, наделенную способностями мыслить, чувствовать, ощущать. Он не отрицает и роли воспитания в организации человека-машины. Организация, писал он, есть «главное преимущество человека». Вторым преимуществом является образование и воспитание человека, ибо только воспитание извлекает нас из низкого состояния и возносит в конце концов выше животных.

В отличие от Ламетри Дидро разделяет теорию врожденного нравственного начала английского просветителя А. Шефтсбери. Важнейшим проявлением морального чувства Дидро считал стремление к взаимной любви и поддержке, к добродетели. Но природная склонность к добру не исключает, по мнению Дидро, морального воспитания, которое лишь укрепляет естественную добродетель и формирует нравственные качества человека. Человек, согласно Дидро, причастен и добру и злу одновременно. Он наделен страстями, однако может действовать и разумом, управляя при этом своими действиями.

Сказать, что человек состоит из силы и слабости, из разумения и ослепления, из ничтожества и величия, это значит — не осудить его, а определить его сущность, — писал Дидро.

В работе «Элементы физиологии» Дидро рассмотрел обширный естественно-научный материал, который послужил ему основанием для вывода о естественном происхождении жизни, эволюции животного мира, формировании психики человека. На примере Ламетри и Дидро можно видеть, что изучение естественных наук в целом оказало существенное влияние на стиль философского мышления французских просветителей.

С позиций умеренного деизма рассуждал о слабости и ничтожности человека Вольтер. В «Трактате о метафизике» и «Философских письмах» он отстаивает «материальность души и сознания» человека, а понятие человеческой судьбы трактует на основе естественно-научного детерминизма. Ограничивая свободу Бога, он отстраняет его от предопределения человеческой судьбы. Человек подчинен законам природы и в этом состоит его судьба и несвобода. Вольтер считает человека общественным существом, «социальным животным», которое испытывает потребность в обществе. Социальные свойства, по мнению Вольтера, есть основной признак человека.

Мораль же в ее общих основаниях является результатом социального инстинкта человечества. Она космополитична и носит универсальный характер.

Своеобразное понимание сущности человека на основе материалистического сенсуализма выдвинул Гельвеций. Он считал, что у человека все сводится к ощущениям. Поэтому движущими силами его деятельности и поведения являются физические удовольствия и страдания. Они составляют «одно жизненное начало одушевляющее человека»^. Человек стремится получить удовольствия и избежать страданий.

Гельвеций составляет генеалогию страстей, которыми одержимы люди в своих поступках. Но так же, как и Ламетри, он не отрицает «всемогущества воспитания». «Воспитание делает нас тем, чем мы являемся», — писал он.

Выступая против теологического объяснения общественных процессов, они утверждали доминирующую силу просвещенного человеческого разума в истории. Из этого принципа французские просветители выводили главный идеал «просвещенного правления».

Если бы монархи, — писал Ламетри, — всегда были достаточно просвещенными людьми, все народы наслаждались бы спокойной и сладостной жизнью и повсюду царила бы полная гармония между теми, кто управляет, и теми, кем управляют.

Осуждая жестокий «деспотизм» на троне», Ламетри предлагает пересмотреть принципы социальной жизни людей на просветительских началах: «на весах мудрости и общества». В этом пересмотре главную роль он отводил философии, которая, по его словам, оказывает значительное влияние на общественное благо, являясь «светом разума, законов и гуманности».

Только разум, «просвещенный светом философии», утверждал Ламетри, способен дать твердую опору для построения справедливого общества, для «распознавания справедливого от несправедливого, морально хорошего от дурного».

Необходимыми «формами общественной связи» Ламетри считал мораль и религию. Вместе с тем он допускал возможность существования безрелигиозного общества, состоящего из атеистов, ибо «добродетель может иметь у атеиста самые глубокие корни, которые часто у набожного человека держатся... на одной нитке». Мерилом добродетели Ламетри провозглашает общественный интерес: «все, что полезно обществу». Все добродетели, считал он, состоят в возможности «заслужить благодарность общества», так как, принося счастье обществу, «создаешь и свое собственное счастье».

Вместе с тем в работе «Анти-Сенека, или Рассуждение о счастье» Ламетри утверждал, что люди от природы вероломны, коварны, злы и потому дурных людей всегда больше, чем добродете льных, живущих своим собственным благом ради общества. В связи этим характерной чертой цивилизации он называет постоянные конфликт между прирожденной «злобностью» людей и добродетелями, которые культивируют общество.

Не все французские просветители разделяли точку зрения Ламетри. Совершенно неприемлема она оказалась для Ж.-Ж. Pycсо (1712—1778), который, напротив, считал, что «человек — по природе доброе и хорошее существо и что единственно его собственные учреждения делают его злым и дурным».

Призывая просвещать людей не отвлеченными науками, а добродетельными поступками, Руссо предлагает соединить политическую власть и просвещение. Только такое соединение власти со знанием и мудростью способно, по его словам, «побудить правителей совершать хорошие поступки на благо человеческому роду».

В самом значительном своем труде «Об общественном договоре, или Принципы политического права» (1762) Руссо, как и все французские просветители, утверждает концепцию гражданской свободы: «Человек рожден свободным, — а между тем везде он в оковах».Считая равенство естественным состоянием человеческого общества, Руссо главную причину неравенства видит в возникновении частной собственности: первый, кто напал на мысль, огородив участок земли, сказал «Это мое» — и нашел.людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. Он предостерегает от упрощенного понимания равенства людей. По его словам, равенство предполагает «строгую умеренность во всем, устранение всяких излишеств», отсутствие злоупотреблений, ограничение размеров имущества знатных и богатых. В целях смягчения неравенства Руссо предлагал ввести прогрессивный налог, ограничить переход имущества и капитала. Наследству, освободить от налогов тех землевладельцев, которые имеют лишь самые необходимые средства труда.

Руссо отстаивал в целом утопическую идею социального эгалитаризма — устранение неравенства путем уравнительного распределения между всеми относительно равной частной собственности.

Реализация свободы и равенства, возможна, по его мнению, лишь при республиканском образе правления, так как только в республике подлинным творцом законов является сам народ.

Развивая идею о естественном происхождении государства на основе договоренности между людьми, Руссо показывает, как в процессе своего дальнейшего развития государство становится орудием насаждения бесправия и гражданского неравенства, перерождается в деспотию и тиранию.

Таким образом, в положениях Руссо отразились философские искания французских просветителей причин «рабства и нищеты одних и богатства, господства других людей».

Теория общественного договора, выдвинутая Руссо, подверглась значительному изменению у Гольбаха, в работах которого по существу завершает свое формирование антропо-социальная философия французских просветителей.

Свою социально-философскую концепцию П. Гольбах тесно увязывает с этической. Он отвергает идеализирование Руссо первобытного состояния общества как «счастливого прошлого» и считает, что подобное «естественное состояние» является надуманным и противоречащим человеческой природе, так как человек всегда существовал в обществе».

Сущность общества Гольбах видел прежде всего в удовлетворении жизненных потребностей и интересов людей, в их стремлении к счастью. Необходимость удовлетворить свои потребности, писал Гольбах, заставляет людей объединиться, заключить договор с обществом. Сами же условия общественного договора учитывают интересы как гражданина, так и общества в целом. Долг общества состоит в том, чтобы обеспечить своим гражданам счастливую жизнь, но при этом сами граждане должны служить общественным интересам, отдавать обществу все свои способности. Быть добродетельным, — писал Гольбах, — значит любить общество и способствовать счастью тех, с кем нас связала судьба, чтобы возбудить в них желание способствовать нашему собственному благополучию.

Гольбах считал, что гражданин не может любить общество, если оно не создает условий для его счастья, если общество лишает человека всех благ. Источник пороков и бедствий общества Гольбах толкует с просветительских позиций. Это непонимание людьми своих действительных интересов, невежество, заблуждения, незнание путей, которые могли бы привести к благополучию. Причины же неподчиненности людей он усматривает в «порочности самого общества».

Просветительские позиции в понимании источников развития общества отстаивал Жан Антуан Кондорсе (1743—1794). Он считал законным неравенство как следствие права собственности и развивал идеи полной свободы торговли. Естественные права индивидов Кондорсе усматривал в трех аспектах: (1) право личной собственности на необходимые вещи для удовлетворения естественных потребностей; (2) право частной собственности на вещи, созданные трудом человека (движимая собственность); (3) право на землю, приведенную человеком в пригодное для земледелия состояние. В своей работе «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума» Кондорсе выдвинул идею поступательного развития общества. Исторический прогресс он связывает прежде всего с безграничными возможностями развития человеческого разума, хотя не отрицает влияния и других факторов (хозяйственных, политических и др.) в развитии общества.

Важной стороной социально-философской концепции просветителей был просветительский пацифизм. Осуждение агрессивности, экспансионизма, захватнических войн стало основным лейтмотивом произведений Вольтера, Ш. Монтескье, П. Гольбаха. Рассматривая войну как состояние тревог и насилий, «противоположное счастью общества», французские просветители выступали против прославления тех честолюбивых монархов, которые «предпочитают нести в другие страны опустошение и смерть». Неизбежной и справедливой они считали лишь те войны, которые связаны с отражением нападения «несправедливых захватчиков».

Причины экспансии захватнических войн французские просветители усматривали преимущественно в психологических чертах правителей, в их «страсти к славе», в «честолюбии».

У французских просветителей не было единства в вопросе об источниках социальных противоречий и катаклизмов, присущих обществу.

Если Руссо видел этот источник в возникновении частной собственности, то Вольтер, Гельвеций, Гольбах, напротив, считали, что не частная собственность, а природное неравенство сил и способностей людей, действия тиранов и несправедливых правителей приводят к' неравномерному распределений общественного богатства.

Предлагая преобразовать общество на принципах разума и справедливости, французские просветители отстаивали в целом пути мирного реформирования общества, идущего сверху от «просвещенных правителей». Революционный путь преобразования общества признавался ими как крайний случай для свержения такой власти, которая отказывается от просвещенного правления и является «просто разбоем», делающим общество несчастным.

Важно также отметить, что философия Французского Просвещения подготовила духовные основы Французской буржуазной революции 1789—1794 гг. Она выдвинула и обосновала такие принципы гражданского Общества, как свобода, равенство, братство, социальная справедливость и гуманизм. Можно по-разному оценивать эти принципы с позиций сегодняшней действительности. Но одно несомненно: философия Французского Просвещения вселяла социальный оптимизм, сумела утвердить на долгие десятилетия веру в прогресс, в возможность переустройства общества на началах справедливости и гуманизма.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒