Идеи М. Н. Каткова и К.П. Победоносцева в контексте формирования идеологии русского консерватизма.

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 11Следующая ⇒

Так, именно осознание того факта, что политический радикализм становится все более значительным фактором русской жизни, способствовало с начала 60-х гг. XIX в. переходу М.Н. Каткова на консервативно-охранительные позиции, подвинув его на поиски новой для себя, соответствующей социально-политической конъюнктуре того периода программы, которая представляла собой «...попытку создать альтернативу страшному призраку «нового человека» Чернышевского», представшему перед русским обществом. Уже статье 1861 г. «Старые боги и новые боги» он признает всю силу и значение этого нового фактора, так казалось внезапно возникшего на российской политической сцене, и подчеркивает трудность борьбы с нигилизмом, как он сам именует это явление, подчеркивая его бесплодность. «Старые боги кончились, жрецы их поникли и присмирели», - писал Катков, подразумевая представителей старой крепостнической идеологии. Но на смену им, по его словам, пришли новые боги, и борьба с представителями этого нового культа - культа нигилизма - будет особенно трудной и ожесточенной, особенно под впечатлением тех революционных событий, которые происходили в Западной Европе.

Усматривая причины нигилизма в расхождении теории и практики в свете сложных взаимоотношений идеала и действительности, Катков стремился окончательно продемонстрировать несостоятельность и бесплодность в социально-политическом отношении направления, возглавляемого журналом «Современник», которому было свойственно «...непонимание жизни, соединенное с нелепыми притязаниями на перестройку ее основания». В целом для Каткова, как и для других русских консерваторов, свойственна апелляция к таким понятиям, как «жизнь», «действительность», «среда», что было реакцией на то господствующее положение, которое заняли в идеологии политического радикализма и, как подчеркивает Катков, в умах нигилистически настроенного молодого поколения различного рода «абстракции». Вместе с тем аргументация русского консервативного публициста против попыток преобразовать общество по отвлеченным схемам, оторванным от жизни, от «среды», т.е. национальных традиций, и направить его развитие по заранее намеченному плану вполне согласуется, а в некоторых моментах даже повторяет аргументацию европейских консервативных авторов типа Э. Берка. Так, в одном из своих публицистических выступлений против «религии отрицания», как Катков называл нигилизм, он использовал аргумент, который явно перекликался с высказанными ранее идеями по поводу либеральной фикции «человека вообще». «Человека в отдельности нет; человек везде есть часть какой-нибудь живой связи, какой-нибудь общественной организации... Человек, взятый отдельно от среды, - есть не более как фикция или отвлеченность. Его нравственная и умственная организация или, его понятия только тогда действительны в нем, когда он находит их как организующие силы, в которых привелось ему жить и мыслить», - утверждал М.Н. Катков в своей статье «О нашем нигилизме» (1862), представлявшей собой рецензию на роман И.С. Тургенева «Отцы и дети», используя этот антропологический аргумент не только для доказательства социальности человеческой природы, но и для доказательства бесплодности политических теорий и идеалов нигилистически настроенной русской интеллигенции.

В работах К.П. Победоносцева - крупного государственного деятеля, опекавшего в этом качестве катковские издания, и являвшегося еще одним представителем направления «официального монархизма», политико-антропологическая проблематика представлена еще более рельефно, чем у М.Н. Каткова. В исследовательской литературе, особенно зарубежной, является распространенной точка зрения, что человеческая личность по сравнению с государством, церковью или семьей была менее значимым элементом политико-философских рассуждений Победоносцева, и что он пессимистически смотрел на природу человека. Вместе с тем, например, американский исследователь Р.Бернс в монографии, посвященной К.П. Победоносцеву, полагал, что представления о природе человека явились основой всей его философии и оправданием деспотичного и самовластного правления, сторонником которого он был. Так, Берне отмечает, что для русского мыслителя, как и вообще для всех консерваторов, человек по своей природе был «слабым, порочным, никчемным и мятежным» существом, и что он, подобно Гоббсу, «чернил человеческую природу». Еще более решительно по этому поводу писал Г. Флоровский: «Он не верил людям, он не верил в человека...У него было больше презрения к человеку, чем даже негодования».

Начало политико-антропологических рассуждений Победоносцева вполне традиционно и сводится к идее о первородном грехе, приведшем к порче человеческой природы. Но дальнейшее движение мысли в этом направлении приводит его к достаточно оригинальным умозаключениям, позволяющим по-новому оценить социально-политическое и духовное развитие человечества после эпохальных событий Французской революции 1789 г. и разработать на этой основе собственную концепцию характера и эволюции политической власти. В основу этой концепции была положена идея зависимости типов организации власти от уровня духовности общества, а, следовательно, и отдельного человека. Выстроенная им схема эволюции государственно-политических форм (от первичного народовластия через монархию к вторичному народовластию, т.е. современной представительной демократии) была одновременно и схемой, отражавшей постепенное падение уровня духовности как общества в целом, так и отдельного человека, который все более утрачивал веру в Бога и заражался сугубо интересом «мира сего». С точки зрения Победоносцева, это ничто иное как путь к деградации и человеческой природы, и общества, ибо «всякая истинная сила у нас от Бога и всякую силу Бог указал нам носить в хрупком «глиняном» сосуде».

Современный этап развития человеческого общества характеризуется Победоносцевым сквозь призму его антропологических принципов как этап, для которого характерны десакрализованный тип личности и политической культуры с соответствующим им типом организации власти - представительной демократии, явившийся следствием обожествления человека. Современная демократическая модель власти, именуемая им «великой ложью нашего времени», возникла благодаря тому, что человек окончательно возомнил себя «мерилом всех вещей», высшим авторитетом во всех проявлениях жизни: «Невольно думается, что идеалом нынешнего века, конечным пунктом прогресса в человечестве становится теперь самодовлеющее я, стремящееся в человеческом образе возвыситься над человечеством и самому быть законом». Если «Птолемеева система», отжившая благодаря открытию Коперника свой век, принимала за центр Вселенной землю, то современная философия, по меткому замечанию Победоносцева, «...человека принимает...за центр вселенной и заставляет всю жизнь обращаться около него, подобно тому, как в ту пору наука заставляла солнце вращаться около земли». Кроме того, этот человек, поставленный в центр мира, стремится присвоить себе миссию «разорить это общество вконец и на место его создать новое по-своему плану; в этом нет никакой мудрости, а одно лишь безумие». Рецепт Победоносцева от этих болезней достаточно прост: стремиться к тому, чтобы человек не растратил присущей ему силы, но умножил ее, ибо следует заботиться, по его мнению, не «столько об улучшении быта, сколько об улучшении духа». Необходимо заново установить несомненную истину, согласно которой «...центр не в человеке, а вне его, и бесконечно выше и человека, и земли, и целой вселенной»

Таким образом, критика Победоносцевым индивидуализма как основы современной политической и интеллектуальной культуры, а также методологии политического рационализма в целом созвучна идеям европейской консервативной традиции. Но при этом он неизбежно апеллировал, прежде всего, к проблемам социально-политического и духовного развития российского общества, рассматривая европейский опыт в качестве негативного или, в редких случаях, позитивного образца. Кроме того, видение антропологической проблематики развивалось у К.П. Победоносцева в большой степени под влиянием православного канона и собственного религиозного мироощущения, что наложило свой отпечаток на его понимание сущности человеческой природы и перспектив человека в этом мире.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒