Мозговая организация парадигматического строения речевых процессов

 

До сих пор речь шла о тех нарушениях речевой деятельности, которые возникают при поражении отдельных этапов перехода от мысли к развернутому высказыванию. Описанные нарушения рече­вого высказывания связаны с нарушением мотивационной основы речевого акта, с нарушением перекодирования исходного замысла или исходной «семантической записи» в схему плавного речевого высказывания и с нарушением предикативной функции внутренней речи - этого необходимого звена для перехода от первичного замыс­ла к глубинной структуре синтагматически построенного высказы­вания.

Все эти нарушения относятся к тому классу речевых рас­стройств, которые следует обозначить как нарушения синтагматиче­ской организации плавного речевого высказывания.

Другой класс речевых расстройств, которые возникают при ло­кальных поражениях мозга, представляют собой те случаи, когда переход от мысли через внутреннюю речь к схеме развернутого ре­чевого высказывания остается относительно сохранным и когда нет первичных дефектов синтагматического строения речевого высказы­вания. Для этих форм речевых нарушений характерны трудности овладения кодами парадигматически (иерархически) построенной

языковой системы.

Известно, что всякий язык имеет сложное парадигматическое строение. В фонематической организации звуковой речи это пара­дигматическое строение проявляется в системе противопоставления звуков или фонем, в четком выделении тех звуковых признаков, ко­торые играют полезную роль для различения смысла отдельных слов. Сохранность прочного фонематического строя языка является обязательным условием для овладения звуковой системой речи.

Такое же парадигматическое строение отличает и лексическую, семантическую и логико-грамматическую организацию языка.

Лексика языка состоит из системы слов, которые включены в известную, иерархически построенную семантическую систему. Ка­ждое слово не только обозначает определенный объект или отношение, но и включено в систему иерархически организованной систе­мы значений. Таким образом, каждая лексическая единица языка входит в систему иерархически построенных семантических от­ношений, анализирующих внешний мир и обеспечивающих включе­ние его в есть определенных понятий.

Та же самая парадигматическая организация характерна и для логико-грамматической структуры языка. Соотношение слов, обра­зующих высказывание, как известно, может иметь характер как коммуникации событий, так и коммуникации отношений (например, «Сократ - человек», «собака - животное» или «брат отца», «хозяин собаки» и т.д.). В последнем случае слово вводится в определенную систему отношений, в определенное семантическое поле. Все это дает основание считать, что порождение высказывания не ограничи­вается только процессами превращения исходного замысла через внутреннюю речь в развернутую синтагматически построенную фразу, а затем в цепь фраз.

Речевая деятельность необходимо связана с владением всей системой кодов языка (фонематических, лексических, логико-грамматических).

Фундаментальное положение, к которому привело нейропсихологическое исследование мозговой организации речевой деятельности, и состоит в том, что этот процесс овладения парадиг­матически построенной системой кодов языка осуществляется со­всем другими мозговыми системами, чем процесс синтагматически организованного высказывания.

Факты показали, что овладение сложными парадигматически построенными кодами языка осуществляется в основном задними, гностическими отделами мозговой коры, включающими различные строго дифференцированные гностические системы (преимущест­венно левого полушария).

Рассмотрим отдельные стороны мозговой организации пара­дигматических кодов языка, остановившись сначала на мозговой организации фонематических кодов, а затем перейдем к анализу мозговых механизмов, лежащих в основе овладения лексическим и логико-грамматическим строением языка.

Формирование речевого высказывания начинается с усвоения фонематической системы языка. Этот процесс осуществляется при непосредственном участии вторичных отделов височной коры лево­го полушария. Кора височных отделов левого полушария, связанная многочисленными системами проводящих путей с постцентральной и премоторной областями коры, представляет собой центральный отдел слухоречевого анализатора, осуществляющий выделение су­щественных, имеющих смыслоразличительное значение фонемати­ческих признаков языка.

Поражение этих отделов височной области левого полушария существенно затрудняет фонематический анализ и препятствует процессу порождения речевого высказывания. Однако это препятст­вие не сказывается на процессе превращения исходного замысла в плавно построенное речевое высказывание. В данном случае нару­шение приводит к распаду совершенно другого звена - фонемати­ческих структур, представляющих основу фонематических кодов

языка.

Больной с поражениями височных отделов мозговой коры лево­го полушария сохраняет мотивы, необходимые для речевого выска­зывания. Он активно пытается выразить свой замысел в речевой форме, у него в основном не страдает синтагматическое построение речи и полностью сохраняется интонационная мелодическая струк­тура речевого высказывания.

Затруднения возникают в тот момент, когда больной пытается найти нужный фонематический строй, необходимый для того, чтобы воплотить исходный замысел в звуковое строение слова. Он смеши­вает близкие, а иногда даже и далеко отстоящие друг от друга фоне­мы, резко извращает фонематическую структуру слов, что и приво­дит к хорошо известным в клинике «литеральным парафазиям».

Часто этот процесс осложняется и другим затруднением. В по­исках нужного слова больной испытывает не только затруднение в нахождении звуков, составляющих слово. Нередко значение искомо­го слова оказывается как бы размытым, и тогда больной заменяет искомое слово другим, близким по звучанию, но относящимся к другому классу. Так, больной с поражением левой височной области к височной афазией может заменить искомое слово «воробей» близ­ким по звучанию словом «муравей» или относящимися к тому же классу словами «птичка», «галка» и т. д. Система слов, обозначаю­щих предметы, оказывается резко нарушенной, и номинативная функция речи таких больных отчетливо страдает. Характерно, что обозначения предметов нарушены в этих случаях значительно больше, чем глаголы, связки и служебные слова, что отражает со­хранную у этих больных предикативную функцию высказывания. Характерным является и тот факт, что общая синтагматическая и интонационно-мелодическая структура речевого высказывания так­же остается у этих больных значительно более сохранной, чем но­минативная функция речи, опирающаяся на выбор парадигматически организованных обозначений. Поэтому речь этих больных резко отличается от речи больных с динамической афазией и того «телеграфного стиля», о котором мы уже говорили. Так, больной с массивным поражением височных отделов мозга, пытающийся опи­сать историю своего ранения, говорит: «Вот... мы шли, шли... и вот... тогда... после этого... вдруг... вот... вот... и совсем плохо... вдруг... и вот... ничего не знаю... и очень больно... и вот... не знаю... не знаю как это вышло... а потом... лучше... лучше... лучше... и потом совсем хорошо стало...» и т. д. Эта интонационно-сохранная речь больного, полностью разрушенная по своему номинативному составу, резко отличается от тех форм высказывания, при которых страдает именно предикативная организация речи. Эта сохранность синтагматической организации речи при нарушении ее парадигматической структуры, эта заполненность речи литеральными или вербальными парафазия-ми при относительной сохранности интонационно-мелодической стороны является типичной для больных с поражениями височных отделов левого полушария.

Помимо фонематических кодов языка существуют лексические и семантические коды, овладение которыми столь же необходимо для порождения развернутого речевого высказывания, как и овладе­ние кодами фонематическими.

Для речевого сообщения мы отбираем из всех возможных лек­сических и семантических связей слова лишь одну, нужную для на­шего высказывания, тормозя неадекватные для данной задачи лекси­ческие и семантические связи. Таким образом, выделение нужных слов, образующих «чувственную ткань» речевого высказывания, предполагает не только нахождение нужного, адекватного слова, но вместе с тем и торможение всех побочных, неадекватных задаче свя­зей. Именно такая избирательность, или селективность, возникаю­щих связей и характеризует бодрственное сознание человека.

Наблюдения показывают, что правильный отбор лексических и семантических связей может осуществляться лишь при нормальном состоянии наиболее сложных гностических отделов мозговой коры, и прежде всего третичных, теменно-затылочпых отделов левого по­лушария.

Тонкая избирательная работа по выделению адекватных и тор­можению неадекватных лексических и семантических связей, осу­ществляемая данными отделами мозга, лежит в основе семантиче­ской организации речевого высказывания.

Клинические исследования показывают, что поражение этих зон коры головного мозга неизбежно приводит к синдрому забывания слов, широко известному в клинике под названием «амнестическои афазии».

Механизмы забывания слов и трудностей нахождения нужных значений до последнего времени были малоизвестны. Высказыва­лось предположение, что в основе этого нарушения лежит снижение слухоречевой словесной памяти, или нарушение связи между звуко­выми образами слова и его значением.

Это предположение оказалось, однако, неверным. Факты, на ко­торые мы уже ссылались в предшествующих лекциях, наглядно по­казывают, что трудности в нахождении нужных слов, которыми ха­рактеризуются больные с поражениями теменно-затылочных отде­лов коры головного мозга левого полушария, являются результатом не ослабления следов памяти, а снижения их избирательности.

Патологический процесс приводит теменно-затылочные отделы коры головного мозга в своеобразное «фазовое состояние», которое И. П. Павлов называл «уравнительным». В этом состоянии как силь­ные, так и слабые раздражители и их следы уравнены, и последние возникают с одинаковой вероятностью. Поэтому любые словесные значения, близкие по звучанию, по морфологической структуре и по смыслу, начинают всплывать у больного с равной вероятностью, и выделение адекватного значения и торможение неадекватных связей очень затрудняются. Все это приводит к отчетливым нарушениям процесса порождения речевого высказывания.

В этих случаях мотивы, лежащие в основе высказывания, так же как и исходный замысел, который подлежит воплощению в речевое высказывание, остаются сохранными. Затруднение наступает лишь в звене нахождения нужных словесных значений, и именно это стано­вится определяющим фактором для речи больного с амнестической

афазией.

Поражение теменно-затылочных отделов коры головного мозга левого полушария вызывает, однако, еще одно существенное за­труднение, которое возникает на пути порождения связного речево­го высказывания. Это затруднение связано с распадом определенных систем логико-грамматических отношений, что приводит к синдро­му так называемой семантической афазии. Эти нарушения будут служить предметом следующей лекции.

 

* * *

Итак, локальные поражения коры головного мозга отнюдь не вызывают общего глобального распада речевой деятельности. По­ражение отдельных участков левого полушария, входящих в состав так называемых речевых зон, как правило, приводит к строго изби­рательному нарушению процесса порождения речевого высказывания. Это позволяет использовать наблюдения над локальными пора­жениями мозга в качестве основного метода анализа мозговой орга­низации речевой деятельности человека.

Мы видели, что поражения глубинных отделов мозга могут вы­зывать первичную инактивность, в результате которой нарушается мотивационная основа речевого высказывания.

Поражения лобных долей мозга вызывают распад сложных мо­тивов и программ речевого высказывания, а также нарушение того контроля над протеканием речевой деятельности, который необхо­дим для того, чтобы обеспечить целенаправленный, организованный характер высказывания. Однако в обоих упомянутых случаях про­цесс порождения речевого высказывания грубо страдает не в силу распада системы языка, а в силу нарушения факторов, предшест­вующих формированию речевого высказывания и контролирующих его протекание. Замены организованного высказывания эхолалиями, персеверациями или вплетением побочных ассоциаций, которые мы приводили выше, характеризуют нарушение замкнутой системы ре­чевого высказывания, подчиненного определенной программе, когда замкнутая система заменяется системой, открытой для различных побочных влияний.

Совершенно иной характер имеет нарушение речевого выска­зывания при поражении собственно речевых зон коры левого полу­шария.

Поражения передних отделов речевых зон приводят к наруше­нию процессов превращения общего замысла или «первичной се­мантической записи» - через внутреннюю речь - в синтагматически построенное, связное речевое высказывание.

В одних случаях нарушается вся программа будущего высказы­вания, и больной, который легко повторяет отдельные слова или фразы и называет отдельные предметы, оказывается не в состоянии составить схему будущего высказывания, ограничиваясь воспроиз­ведением лишь упроченных речевых стереотипов.

В других случаях нарушение внутренней речи (ее предика­тивной функции), с одной стороны, и упроченных синтаксических структур - с другой, приводит к своеобразному распаду речевой деятельности, при котором номинативная функция речи остается сохранной, а предикативная функция грубо нарушается. В итоге возникает либо явление «динамической афазии», либо распад связной, синтагматически построенной речи с заменой ее так назы­ваемым «телеграфным стилем».

Совершенно иные нарушения речевой деятельности возникают при поражении задних, гностических отделов коры левого полуша­рия, включающих височные и теменно-затылочные отделы мозга.

В этих случаях мотив, исходная семантическая запись или со­держательная схема будущего высказывания, переход от этой семан­тической записи к схеме будущего предикативно построенного связ­ного речевого высказывания остаются сохранными. Иначе говоря, сохранна синтагматическая организация речи. Однако нарушается процесс овладения кодами языка: фонематическими, лексико-семантическими и логико-грамматическими. Возникающие в этих случаях нарушения речи носят прежде всего характер распада сложной пара­дигматической организации речи и проявляются в трудностях опе­рирования основными компонентами парадигматических кодов язы­ка.

В зависимости от локализации поражения трудности проявля­ются либо в невозможности овладеть фонематической системой зву­ковой речи и связанными с нею артикуляциями, либо в невозможно­сти выделить нужные лексические компоненты высказывания, либо, наконец, в невозможности оперировать сложными логико-граммати­ческими отношениями.

Во всех этих случаях, однако, синтагматическая организация речевого высказывания остается сохранной.

Таким образом, исследование больных с локальными пораже­ниями мозга показывает, насколько дифференцированной является мозговая организация речевой деятельности и какие широкие пер­спективы имеет этот путь исследования.<...>

 

Л.В. Сахарный

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. F34.9 Устойчивое (хроническое) расстройство настроения (аффективное расстройство) неуточненное.
2. G. Переживание неодушевленной материи и неорганических процессов
3. I На пути построения единой теории поля 6.1. Теорема Нетер и законы сохранения
4. II. Организация выполнения курсовой работы
5. III. Порядок создания и организация деятельности ДЮП
6. А. ВСЕМИРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ (ВОИС)
7. Автоматизация деловых процессов
8. АВТОМАТИЗАЦИЯ ПРОЦЕССОВ ПРОИЗВОДСТВА И РАСПРЕДЕЛЕНИЯ
9. Автоматизация строительных машин и технологических процессов в строительстве
10. АВТОНОМНАЯ НЕКОММЕРЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
11. Автопоэз — организация живого
12. Адаптация или разработка системы непрерывного контроля и улучшения процесса. Реинжиниринг процессов