Язык и формы исторической общности людей. Социальная обусловленность формальная обусловленность формирования литературных языков и литературной нормы.

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 10Следующая ⇒

Проблема «язык общество» требует пристального внимания к соотношению языка и форм исторической общности людей- племени, племенного союза, народности и нации. Общая закономерность: по мере внутренней консолидации форм исторической общности людей возрастает внутренняя организация и единство языка.

В условиях родового общества язык племени обычно слабо ограничен от языков других, родственных, племен. На базе племенной близости могут формироваться и языки племенных союзов, по отношению к которым отдельные родственные племенные языки оказываются племенными диалектами.

На рубеже старой и новой эры существовала группы родственных славянских племен, говоривших на близких друг другу языках и племенных диалектов одного, не имевшего устойчивой общей структуры языка.

Общеславянский язык с самого начала своего существования состоял из близкородственных диалектов или диалектных зон, состав которых и отношения между ними должны были постоянно меняться.

-расселение славянских племен на огромные пространства

- разные природные условия, контакты с племенами и народностями разного происхождения

-нарушение хозяйственных и иных связей м/у племенными союзами

-перемены, связанные с возникновением древнерусской государственности, образование дря, формир-е новых террит. диалектов, тяготение отдельных русских княжеств к сношениям и связям с Литвой и Польшей, перемещение централизованных тенденций в развитии древнерусского гос-ва.

Эти новые языковые процессы связаны с формированием новой исторической общности людей – народности. Народность имеет свое общее для всех членов название (этническое имя), развивает общие элементы культуры и общий язык – при сохранении территориальных диалектов. Язык народности может получать письменную фиксацию, хотя это не обязательно, и большинство народностей так и не получает в условиях классового общества своей письменности и литературы. Условия двуязычия- для целей религиозного культа, науки, просвещения применялся книжный язык, для повседневных нужд- свой, не имевший письменной фиксации.

Эта новая, национальная ступень развития исторической общности людей создает и предпосылки и условия для формирования лит. языков и так называемой лит. нормы. Литературный язык — всегда результат коллективной творческой деятельности. Норма-явление сугубо историческое потому, что она исторически подвижна, формируется на опред. этапе развития языка, в опред. истор. условиях. Где нет письменной фиксации и литературного авторитета, нет нормы. Литературная норма едина и общеобязательна для всех говорящих на данном языке; она консервативна и направлена на сохранение средств и правил их использования, накопленных в данном обществе предшествующими поколениями. В то же время она не статична, а, во-первых, изменчива во времени и, во-вторых, предусматривает динамическое взаимодействие разных способов языкового выражения в зависимости от условий общения (последнее свойство нормы называют ее коммуникативной целесообразностью).

Национальный язык и литературно-языковая норма. Свойства нормы. Кодификация.

Национальный язык — форма существования языка в эпоху существования нации, сложное системное единство, включающее в себя литературный язык, диалекты, жаргоны, просторечие и арго.

Понятие национального языка не является общепринятым: так, С. Б. Бернштейн отрицал за этим понятием какое бы то ни было лингвистическое содержание, понимая его как чисто идеологический конструкт. Напротив, В. В. Виноградов Национальный язык отстаивал лингвистическую реальность национального языка как иерархической целостности, внутри которой происходит перегруппировка языковых явлений — в частности, оттеснение диалектов всё дальше на периферию^.

Формирование национального языка идёт в направлении становления и укрепления языковой нормы, приобретения литературным языком (за счёт его позиций в управляющих, образовательных и культурных институциях, начиная с определённого периода связанных с идеей нации) приоритетного положения по отношению к региональным диалектам, а также, в ряде случаев, в борьбе за вытеснение главенствующего в культуре и/или политике инонационального языка (латыни, церковнославянского, языков стран-метрополий в бывших колониях). Разговорная форма национального языка, в основу которой кладётся один или несколько диалектов, по мнению некоторых специалистов, формируется уже под влиянием литературного языка.

Языковая норма-это совокупность наиболее устойчивых, традиционных элементов системы языка, исторически отобранных и закрепленных общественной языковой практикой. Литературный язык в отличие от местных диалектов и разговорного языка предшествующих исторических периодов (донациональных) – язык нормированный. Норма литературного языка- стабильность формы языковых единиц в процессе их функционирования, опирающаяся на авторитет образцовой литературы, науки и государства. Норма обеспечивает стабильность литературного языка. Литературный язык — общий язык письменности того или иного народа, а иногда нескольких народов — язык официально-деловых документов, школьного обучения, письменно-бытового общения, науки, публицистики, художественной литературы, всех проявлений культуры, выражающихся в словесной форме, чаще письменной, но иногда и в устной. В идеале литературный язык должен быть весь нормативным.

Языковые нормы не выдумываются учеными. Они отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются языковой практикой. К основным источникам языковой нормы относятся произведения писателей-классиков, анализ языка СМИ, общепринятое современное употребление, научные исследования лингвистов.

Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают язык от потока диалектной речи, жаргонизмов, просторечий. Это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию – культурную.

Языковые нормы – явление историческое. Изменение литературных норм обусловлено развитием языка. То, что было нормой в прошлом столетии и даже 15-20 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее.

Норма в литерном языке, как говорят, получает кодификацию. Наука, давая людям грамматики, словари, справочные пособия, описывающие разные стороны национального литературного языка, ориентируется как раз на наиболее авторитетные литературные произведения, поддерживает те тенденции нормирования языка, которые такими произведениями намечены или уже установлены. Гос-во, в свою очередь, защищает литературно-языковые нормы своими средствами- через школу, прежде всего, а нередко и путем прямых законодательных актов, регулирующих общественную практику применения норм орфографии и пунктуации.

Московская школа.

Формальная школа, московская фортунатовская школа. Сложилась в ходе научной и преподавательской деятельности Ф.Ф. Фортунатова в Московском университете (1876—1902) и функционировала до середины 1910-х гг. С 1903 организационным центром Московской лингвистической школы фактически стала Московская диалектологическая комиссия. К началу XX в. заняла ведущее место в отечественной науке о языке (общее и сравнительное языкознание, русистика и славистика), оказала существенное влияние на формирование «лингвистического мировоззрения» XX в., основанного на принципах системно-функционального подхода ко всем языковым явлениям и опоре на собственно лингвистические (формальные) критерии в языковедческом анализе. Многочисленные московские ученики и последователи Фортунатова (А.А. Шахматов, А.И. Соболевский, В.К. Поржезинский, А.М. Пешковский, Д.Н. Ушаков, М.М. Покровский, Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон, Р.И. Аванесов и др.) вместе с их сторонниками из других стран добились выдающихся успехов в реконструкции праславянского и древнерусского языков, в разработке принципов анализа и издания памятников письменности, в изучении современного русского литературного языка и живой народной речи. Концепция Московской лингвистической школы продолжала разрабатываться членами Московского лингвистического кружка, московской фонологической школы (возникла в конце 1920-х гг. при участии Аванесова, В.Н. Сидорова, А.А. Реформатского и др.), а также знаменитых Пражского (основан в 1926 по инициативе чешских и московских учёных) и Копенгагенского (1931, основатели — ученики и последователи Фортунатова) лингвистических кружков. Вокруг Ф.Ф. Фортунатова сложилась Московская (фортунатовская) лингвистическая школа.Его учениками были: в России — Алексей Александрович Шахматов Григорий Константинович Ульянов Вячеслав Николаевич Щепкин Михаил Михайлович Покровский), Борис Михайлович Ляпунов, Виктор Карлович Поржезинский, Александр Иванович Томсон, Дмитрий Николаевич Ушаков, Николай Николаевич Дурново, Эта школа внесла большой вклад в исследования в области реконструкции праславянского языка, присущих ему тенденций к палатализации и к открытому слогу, в области праславянской акцентологии, морфологии, этимологии, лексикологии. Они разграничивали буквы и звуки, графику, орфографию и орфоэпию. Ими создавались системные описания русских говоров и первые диалектологические карты восточнославянских языков. Фортунатовцы строго разграничивали формы словоизменения и словообразования. Они многое сделали в разработке основ современной морфологии, заменившей “этимологию” с её зыбкими границами между современным и историческим словообразованием, между собственно этимологией и морфологией. Был заимствован бодуэновский термин морфема.Фортунатовская школа представляла собой школу формальной лингвистики, которая способствовала закладыванию основ лингвистического структурализма. Её формализм заключался в стремлении исходить не из внешних по отношению к языку категорий логики, психологии, истории, физиологии, а из фактов самой языковой системы. Впоследствии многие представители этой школы отказывались от крайностей формализма. фортунатовской школы.МФШ преимущественно ориентировалась на формальные, имманентно-структуралистские критерии. Здесь понятие фонемы было соотнесено с понятием морфемы (а не слова в тексте, словоформы, как в щербовской школе), что обусловило более абстрактный и в силу этого более удалённый от физической реальности уровень фонологического анализа. Было принято понятие нейтрализации фонологических оппозиций, выдвинутое пражцами. Было принято различать сильные и слабые фонологические позиции. Допускалась возможности пересечения в одной слабой позиции (позиции нейтрализации) двух или более фонем. Были введены понятия гиперфонемы, слабой фонемы, фонемного ряда.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒