Царь Иван Грозный, его реформы и складывание сословно-представительной монархии.

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 17Следующая ⇒

После кончины Василия III наследником престола стал его сын Иван. Но, поскольку, великий князь был слишком мал для управления государством, у власти укрепилась мать Ивана, Елена Глинская, и ее фаворит — князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский.

Первой заботой правительства Елены Глинской стало устранение родных братьев Василия III. Еще до распада регентского совета был схвачен приехавший на похороны великого князя Юрий. Его кинули в темницу, откуда он уже не вышел живым.

Напряженными были отношения и с князем Андреем Старицким. Последний отказался подписать целовальную грамоту, в которой подтверждал свою полную и безусловную преданность племяннику. Ссылаясь на болезнь, он не приезжал по зову правительницы в Москву, не без основания опасаясь повторения судьбы своего брата. Елена Глинская делала все, чтобы выманить опасного соперника из его удела. Спасая свою жизнь, князь Старицкий бежал в Новгород в надежде найти там опору. Но новгородцы не поддержали Андрея. Сорвалась также и попытка бегства в Литву. Отряд Овчины-Оболенского захватил князя и привез в Москву. Он был брошен в темницу и вскоре казнен. Таким образом путь к престолу для малолетнего Ивана был расчищен.

В 1538 г. Елена Глинская умерла. Существует предположение, что она была отравлена. Вокруг 8-летнего Ивана началась острая борьба за власть. Первой ее жертвой стал Овчина-Телепнев, «уморенный» в тюрьме.

Наступила эпоха так называемого боярского правления. Несколько боярских группировок, среди которых выделялись сильные кланы Шуйских и Вельских, повели отчаянную борьбу за власть. В их программах не было существенной разницы. Многое определялось интересами политической борьбы, стремлением опорочить, скомпрометировать противника. Проводились мероприятия даже централизаторского толка: стремясь заручиться поддержкой дворянства, боярские группировки упрочили поместную систему.

Шуйские и Вельские поочередно захватывали власть. При этом они мало считались с росшим Иваном IV. Великий князь необходим был им лишь как символ, как законное основание для их правления. Между тем время боярского правления самым пагубным образом сказалось на будущем царе.

От природы умный и впечатлительный, Иван IV рос в обстановке полного и унизительного пренебрежения. Он был даже не всегда сыт. Все это воспринималось и переживалось мальчиком — великим князем на контрасте: на народе и при приемах послов бояре соблюдали все правила приличия и склонялись перед высоким саном государя.

Сильное впечатление производили на Ивана IV безобразные сцены боярского своеволия, еще более памятные тем, что сам мальчик при этом ощущал свое полное бессилие и беспомощность. В 1542 г. Шуйские, устроив очередной переворот, в поисках своих противников ворвались даже «к государю в постельныя хоромы не по времени».

В душе мальчика рано возникло чувство ненависти и вражды к «супротивникам» и похитителям власти. О силе этого чувства можно судить по тому, что, будучи уже взрослым человеком, Иван IV с возмущением вспоминал о нанесенных и неотомщенных обидах. «Припомню одно, — писал он князю-беглецу Андрею Курбскому, — бывало, мы (Иван и его брат Юрий) играем в детские игры, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, опершись локтем о постель нашего отца и положив ногу на стул, а на нас не взглянет — ни как родитель, ни как опекун и уж совсем ни как раб на господ. Кто же может перенести такую кичливость? ».

Позднее бояре в интересах своих партий стали поощрять самые темные стороны души Ивана. Он стал свиреп, что едва ли можно назвать чем-то редким в то жестокое время. Но бояре себе на голову разбудили лихо — Иван стал получать наслаждение от вида мучений, будь то расправа с животными или с неугодными царедворцами, на которых его науськали другие царедворцы.

Подрастающий великий князь был противоречивой натурой. Окажись он сразу в добрых и умных руках, кто знает, как пошла бы отечественная история. В начале 40-х гг. рядом с ним появился новый митрополит Макарий, человек кругозора государственного, умный и строгих правил. Он стал духовным наставником молодого великого князя.

Предоставленный сам себе, Иван много читал и, несомненно, в среде русских книжников, людей образованных был своим человеком. Стоит упомянуть о знаменитой и до сих пор не найденной библиотеке Ивана Грозного, унаследованной им от предков и пополненной самим царем. Богатство собрания поразило иностранцев. Там видели античных и византийских авторов, произведения, якобы безвозвратно утраченные. Однако восприятие религиозной и светской литературы Иваном IV было достаточно своеобразное: он вынес из нее главным образом высокое представление о царской власти.

Итоги боярского правления печальны. Каждая из партий, оказавшись у власти, стремилась использовать момент для своего обогащения. Каждый надеялся получить в награду выгодные кормления. Оказавшись же на кормлении, бесчинствовал и злоупотреблял властью. Центральная власть, вне зависимости от того, кто занимал ведущие позиции в правительстве, ослабла и уже не могла с той грозной невозмутимостью править страной, как это случалось прежде. Это прямо отразилось на правопорядке в стране. Росло число «разбоев», неповиновение стало заурядным явлением. Во всплесках непослушания, несомненно, отражалось растущее социальное недовольство низов. Но немало было просто заурядных уголовных преступлений, от которых страдали все и с которыми по своему бессилию плохо справлялись центральные и местные власти.

К середине 40-х гг. слабость власти достигла опасной черты. Ее бессилие, наряду с распрями внутри правящей элиты, вело к дестабилизации, чреватой хаосом и социальным взрывом. Недовольство высказывало поместное дворянство. Волновались посадские люди Пскова, Устюга Великого, Коломны. Из Пскова даже приехали с жалобами на несправедливость наместников челобитчики. Иван жестоко обошелся с ними: бил, мучил, «палил бороды и волосы». Но можно было заткнуть рот псковским челобитчикам, а как быть со всей ропщущей Россией?

Необходимо было снять остроту социальной напряженности и объединить господствующие сословия и группировки, упрочить правопорядок и восстановить авторитет власти. Словом, необходимы были серьезные преобразования, реформы, без которых невозможно было двигаться дальше.

Как уже указывалось, политическое объединение земель, которое привело к созданию единого государства, еще не есть централизация. Последняя предполагает наличие общегосударственного законодательства, существование единых норм, равно одинаково действующих во всех уголках страны. Необходимо создание властных структур в центре и на местах, построенных на принципиально иных, централизующих началах, со строгой иерархией, подчинением, контролем, полной зависимостью от самодержца. Необходимо также стирание региональных различий, закрепленных традициями и привычками. Подлинная централизация невозможна без перемен в экономической области и социальной сфере, предполагающих единство и известную общность интересов и прочность связей; наконец, централизация в широком смысле слова предполагает достаточно высокую степень духовной монолитности, общность ценностных ориентации.

Осуществить подобное достаточно сложно. Нужны не только осознание того, что и как делать, не только решимость и политическая воля, а и соответствующие объективные условия, степень развития общества и его материальные возможности. Здесь можно вспомнить судьбу Судебника 1497 г., который из-за известной преждевременности, возможно, лишь продекларировал принцип судопроизводства, но не стал действующим законодательством. В середине XVI столетия ситуация была уже принципиально иная. С развитием централизации было тесно связано будущее страны, ее внутренние и внешние успехи.

Но ведь и единое законодательство, и органы управления в централизующемся государстве можно создать по-разному, в большей или меньшей мере ущемляя интересы одних в пользу других. В рамках централизации возможно и различное распределение власти между монархом и его подданными и т. д. Словом, возможны разные модели централизации и способы ее достижения. В истории за каждой моделью, вариантом исторического развития стоят разные социальные слои и группы, политические деятели, заинтересованные в реализации своих замыслов. На практике это означает, что происходит борьба, столкновение разных моделей развития. В конечном итоге одна из моделей берет верх, превращается из возможности в действительность, саму историю.

В этом — ключ для понимания многих событий, которые произошли в эпоху Ивана Грозного. Страна неумолимо шла по пути централизации, и в обществе не было сил, которые бы мечтали об удельной старине, о движении вспять. Но в самом понимании централизации и прежде всего в характере власти монарха и его взаимоотношении с подданными были различия. Таким образом, речь идет о столкновении моделей развития.

Не следует, однако, думать, что таких моделей было множество. На самом деле в 50—60-е гг. реально столкнулись две модели, два варианта централизации. Один был предложен так называемой Избранной радой, другой воплощен Иваном IV в годы опричнины.

16 января 1547 г. Иван IV торжественно венчался на царство. То был акт большого идеологического и политического значения: принятие великим князем царского титула оформляло идею о высоком происхождении московских великих государей, наследников и преемников власти кесарей-императоров. Царский сан поднимал Ивана над всеми подданными, в том числе и над боярами-князьями, потомками некогда суверенных государей, на высоту недостижимую. Вся богословская литература учила «чтить царя» как Бога, обожествляла власть и личность государя; сакральный (священный) характер царской власти лишал всякого ослушника, преступившего волю монарха, благодати.

Отныне главной задачей московского государя была охрана православия и забота о православных — утверждение на земле истинной «правды». Так формировалась своеобразная теория «государства правды» во главе с благочестивым и могущественным самодержцем, ответственным перед Богом за все царство. Это высокое предназначение государя было необычайно быстро усвоено Иваном IV и позднее дало ему сознание нравственно-религиозной правоты всех поступков, которые он совершал во благо и назло стране и обществу. Нетрудно заметить, что позднейшая трактовка «истинного христианского самодержавства» как власти ничем не ограниченной — не просто плод умственных упражнений грозного царя. Такой взгляд естественно вытекал из формировавшейся государственной доктрины и самодержавной практики, в том числе венчания на царство в 1547 г.

По чину, который составил митрополит Макарий, Иван Васильевич венчался шапкою Мономаха и стал именоваться «царем и великим князем всея Руси». Новый титул призван был повысить престиж самодержавной власти как в самом Русском государстве, так и на международной арене.

Этот титул ставил Ивана Васильевича даже выше правителей соседних государств — шведского и польского королей. Таким образом, в самом акте венчания хорошо видно стремление Москвы изменить свое место в сложившейся европейской системе, выйти на новый уровень международных отношений..

Две недели спустя молодой государь женился на Анастасии Романовне Захарьиной-Юрьевой, принадлежавшей к старомосковскому боярскому роду. Этот брак имел важные последствия: с пресечением династии Ивана Калиты представители именно этого рода, опираясь на родственные связи с угасшей династией, взойдут на царский престол.

Летом 1547 г. в столице вспыхнуло восстание. Поводом для него послужил пожар. Пожары в деревянной Москве случались часто — не случайно появилась поговорка о копеечной свече, от которой сгорела Москва. От пожаров строго береглись (московские общественные бани — в известной степени мера противопожарная, поскольку летом «черным людишкам» нельзя было топить печей), но если они случались — быстро восстанавливали сгоревшее. Но бывали пожары по своим последствиям катастрофические. Таким стал пожар 1547 г. Сильный ветер раздул огонь, который охватил весь город. Огонь даже «кинуло» в Кремль. Жара была такая, что в каменных церквях плавились оклады. Сгорело около 25 тысяч дворов, около 2 тысяч москвичей погибло в огне.

Отчаяние, давно копившееся недовольство, потребность найти виновного — все это смешалось и готово было вылиться в действия. Здесь и появился слух о виновности Глинских, которые якобы подожгли столицу. Возможно, к этому слуху были причастны придворные противники Глинских.

Вспыхнуло восстание. Дядя царя, князь Юрий Глинский, был убит. Лишенные силы, власти бездействовали. 29 июня 1547 г. восставшие пришли в подмосковное село Воробьеве, где обитал «погорелец»-царь, и потребовали выдать им на расправу всех Глинских, упрекая Ивана в том, что он «не учини им в том (пожаре) опалы». Вид разгневанных москвичей, которых царь привык лицезреть покорными и согбенными, привел Ивана в ужас. Позднее он сам признавался, что «внеде страх в душу мою и трепет в кости моя».

Обещаниями и уговорами царю и его окружению удалось сбить накал выступления. Но Глинские пали. Летние события в Москве еще раз напомнили о необходимости реформ.

В конце 40-х гг. в окружении Ивана IV сложился кружок, который позже князь А. М. Курбский назвал Избранной радой. Поскольку отдельные члены этого кружка входили в состав Боярской думы и возглавляли приказы, то есть обладали реальной властью, этот кружок нередко еще называют правительственным.

Большая роль в правительстве принадлежала Алексею Адашеву. Выходец из костромских вотчинников, он не мог претендовать в аристократическом окружении царя на самые высокие посты и своему возвышению был обязан всецело уму, таланту и тому влиянию, которое он оказывал на молодого царя и его ближайшее окружение. Последние поддерживали Адашева, и это давало ему возможность проводить в жизнь многие начинания Избранной рады.

Близок был к Раде и священник придворного Благовещенского собора Сильвестр. Он принадлежал к натурам фанатичным. Ему часто «являлись» пророческие «видения» и «небесные голоса», рассказы о которых сильно потрясали впечатлительного Ивана. И хотя при дворе исподволь злословили по адресу новоявленного пророка, царь боялся его ослушаться, а сам протопоп искренне верил в свое право поучать и наставлять в «божественной правде» своего венценосного духовного сына. Позднее Иван Грозный будет обвинять «проклятого попа» в том, что он его запугивал и держал в страхе. Трудно проверить подлинность таких обвинений. Сила Сильвестра была в нравственном влиянии на монарха. Он, несомненно, сдерживал «неистовый нрав» Ивана IV, напоминая об ответственности за совершенные грехи и обязанности жить в страхе Божием. Но такие отношения между исповедником и его духовными чадами были нормой.

Поддерживал Избранную раду и авторитетный митрополит Макарий, голос которого особенно был весом в этот период.

Реформы, к которым приступила Избранная рада, касались в первую очередь управления и суда. Это и понятно. Именно здесь более всего ощущались недостатки и последствия боярского правления. В 1549 г. молодой царь собрал совещание представителей различных областей своего царства, на котором обличал неправды и злоупотребления боярского правления. Царь объявил, что отныне сам будет «судьею и обороною» для всех. Бояре в свою очередь покаялись, обещали «служити ему государю... вправду, безо всякия хитрости» и просили давать на них суд.

Этот собор нередко называют Собором примирения. Историки рассматривают его как первый Земский собор — высший представительный орган при царе, на котором он мог услышать чаяния разных слоев населения (служилых и посадских людей) и заручиться их поддержкой в разных начинаниях.

Выполняя решения Земского собора, правительство в 1550 г. приняло новый Судебник. Его отличительной чертой было стремление улучшить отправление правосудия. Правда, сама старая система управления и суда в лице наместников сохранялась, но с существенными поправками, суть которых сводилась к ограничению власти наместников и контролю над их деятельностью со стороны центральной власти и представителей местного населения — «лучших людей». Это были старосты и целовальники (выборные от посадских людей и черносошных крестьян Севера).

Были установлены единые и общеизвестные размеры судебных пошлин и наместнических «кормов». Взяточничество получило не только формальное осуждение — за него было назначено наказание. Все это сужало поле для произвола и беззакония наместников и их окружения.

Урезаны были многие привилегии монастырей, которым отныне предстояло платить больше в казну. Запрещено было холопить или принимать в добровольное холопство дворян. Это было сделано в интересах службы — дела общегосударственного.

Не обошли составители крестьянский вопрос. Право на крестьянский переход в Юрьев день было оставлено за земледельцем. Однако сам выход был затруднен увеличением размера пожилого.

Значение Судебника огромно. Впервые было не только создано, но стало действующим законодательство общегосударственного масштаба. Централизующееся государство нашло в Судебнике правовую базу; получив ее, оно увереннее двинулось в избранном направлении. Но нельзя не видеть и крепостническое содержание этого законодательного кодекса. Феодала в Судебнике называли «государем» крестьянина — так же, как хозяина холопа. В правосознании происходило сближение положения бесправного холопа с крестьянином. Такие статьи Судебника «предсказывали» превращение крестьянина в крепостного.

Очень скоро отдельные статьи Судебника утратили свою силу. Произошло это в середине 50-х гг., когда правительство вообще упразднило систему кормлений вместе с наместниками.

Это произошло потому, что наместническая система по самой своей основе не соответствовала централизованному управлению. Попытки реформировать ее путем ограничения к успеху не привели — оставалось только упразднить ее.

В 50-е гг. как раз была завершена так называемая губная реформа, предполагавшая передачу дел по тяжким уголовным преступлениям из рук наместников губным старостам из числа местных выборных дворян, и проведена земская реформа, передававшая суд и управление на местах земским старостам (они судили лишь тягловых, «черных людей»). В результате наместники были упразднены, а многие их функции переданы органам местного самоуправления.

В структуре преобразований реформа самоуправления была очень важна. Во-первых, с отменой кормлений все феодалы — служилые люди — отныне получали только один вид вознаграждения — государево земельное и денежное жалованье.

Теперь различные категории господствующего класса как бы уравнивались в видах пожалования. Это способствовало упрочению единства класса феодалов и укрепляло царскую власть.

Во-вторых, произошло перераспределение власти. Органы местного самоуправления заменили наместников, но полномочия их были еще более ограниченными, чем у последних. Куда же делась «лишняя» власть? Она отошла к органам центрального управления, роль и значение которых существенно возросли.

В годы правления Избранной рады в Москве складывается настоящая система приказов — органов центральной исполнительной власти. Управляли ими приказные судьи — бояре, окольничие, дьяки. Посольский приказ ведал внешними сношениями. Разрядный приказ, или Разряд, — поместным войском и служебными назначениями, управлял служилыми людьми и непосредственно руководил военными действиями. Поместный приказ наделял служилых людей землей. Большой приход занимался сбором части налогов. В ведении Ямского приказа была организация и содержание ямской гоньбы — почтовой службы, отсутствие которой могло парализовать деятельность государства. Судом над «лихими людьми» занимались в Разбойном приказе. Ему же подчинялись губные старосты. Стрелецкий приказ занимался московскими и городовыми стрельцами. Посадский люд столицы шел судиться в Земский приказ.

Алексей Адашев возглавил Челобитный приказ, куда приходили все те, кто не находил «правды». На первый взгляд не столь важный Челобитный приказ на самом деле мог контролировать деятельность остальных приказов: выявив «неправду», Адашев мог донести о ней государю, доложить дело в Думе.

Приказы появлялись по мере надобности. После завоевания Казанского и Астраханского ханств появился Казанский приказ. Он управлял присоединенными территориями, а с покорением Сибирского ханства его компетенция распространилась на Западную Сибирь.

В сравнении с прежней системой более разветвленная и совершенная приказная система была огромным шагом вперед.

Правительство уделило большое внимание укреплению вооруженных сил. Было создано стрелецкое войско, вооруженное огнестрельным оружием, с элементами обучения и знаниями строя. Появившееся в 1556 г. Уложение о службе установило единый порядок военной службы с поместий и вотчин. Отныне каждый дворянин с первых 150 десятин земли являлся на службу сам, с остальных приводил вооруженных слуг. Периодически проводились смотры, во время которых присланные из центра воеводы проверяли служебную пригодность дворян. Все эти меры сильно повысили боеспособность и численность русского войска и стали основой для внешнеполитических успехов в середине столетия.

Реформа вооруженных сил и аппарата требовала денег. Избранная рада увеличила доходы казны, проведя податную реформу. Важную статью дохода составляли прямые налоги. Чтобы полнее учесть их, в середине века было организовано описание земель. За единицу поземельного налога была взята большая соха, размеры которой колебались в зависимости от качества земли и ее принадлежности. Самые тяжелые подати приходились на черносошных крестьян. Меньше всего платили частновладельческие — имелось в виду, что они еще содержат помещиков и вотчинников, составляющих основу войска. Смысл нового обложения сводился к тому, чтобы получать как можно больше доходов, не разоряя при этом тяглецов и не давая им пребывать «в легости».

Произошли перемены и в церкви. В 1551 г. был созван собор для улучшения церковного порядка и благочиния. Царь представил собору целый список недостатков и непорядков в жизни церкви и прихожан, для устранения которых собор составил постановления, изложенные в 100 главах. Отсюда и его название — Стоглав. Стоглав укреплял дисциплину, сводил к единообразию службу и унифицировал обряды. Все это усиливало церковь и вместе с тем укрепляло единство страны, поскольку связано было с духовным и нравственным единством общества.

С именем Макария связана канонизация святых. Это была широкая акция — настоящее торжество православия в православном царстве. Канонизированы были по преимуществу духовные деятели, среди которых преобладали ученики Сергия Радонежского. Этой мерой подчеркивалось значение Руси — единственного православного царства. Она сохранила и приумножила благочестие, прибавив к общехристианским святым и своих святителей и подвижников. Характерно и то, что канонизированы были святые, ранее почитавшиеся в Москве и Новгороде (Макарий, до того как был избран митрополитом всея Руси, занимал Новгородскую епархию). Этим подчеркивалось религиозное значение Москвы, чьи месточтимые святые обрели общерусское значение.

Реформы носили структурный характер. Это значит, что они затронули почти все сферы жизни общества и государства. Действительно, изменилось многое. Власть, носившая до того многие черты раннефеодальной монархии, вступила в новую стадию. В стране сложилась монархия сословно-представителъная.

Сословно-представительная монархия появляется в эпоху создания единых государств. Несравненно более масштабные задачи, с которыми сталкивается монарх при относительной слабости аппарата управления, находящегося в стадии становления, побуждали его искать опору в сословиях и их представительных органах. В Русском государстве высшими сословно-представительными органами стали уже упомянутые Земские соборы. Власти отводили им преимущественно совещательную функцию. Но при этом они спешили заручиться поддержкой и согласием сословий в важнейших вопросах внутренней и внешней политики.

Характерно, что Земские соборы отражали социальную структуру русского общества. Крестьянства, не говоря уже о холопах, не было слышно на соборах. Зато власти прислушивались к голосу дворянства и посада, которые со временем стали посылать на соборы своих выборных.

Огромное значение имели органы местного самоуправления. Опираясь на их помощь, центральная власть собирала налоги и поддерживала правопорядок. По сути, эти органы были продолжением государственного аппарата. Вместе с тем они зависели от местных жителей и могли оказаться не столь послушными, как того хотели бы власти.

Реформы сильно продвинули страну по пути централизации. Но они вовсе не предопределили победу модели развития, за которую объективно ратовали члены Избранной рады. В середине 60-х гг. Иван Грозный своей властью круто изменил курс. Бесславно заканчивалось правление Ивана Грозного. В результате войны в несколько раз вырос податной гнет. Посадские люди бросали свои тягловые дворы, крестьяне — пашню и бежали в поисках лучшей доли. Во многих местах запустение приобретало колоссальные размеры. В Псковской и Новгородской землях распахивали лишь десятую часть ранее обрабатываемых земель. Наступил хозяйственный кризис.

Правительство судорожно искало пути выхода из него. Казалось, что самое простое — навсегда прикрепить тяглеца к земле. Эта мера вполне отвечала интересам провинциальных помещиков, для которых бегство или выход крестьянина оборачивался катастрофой. В начале 80-х гг. проводится новое описание земель. Оно должно выявить реальные податные возможности населения. Но одновременно описание используют для упрочения власти помещиков и вотчинников. Крестьянам было объявлено об отмене выхода в Юрьев день. По-видимому, первоначально эта мера трактовалась как временная — для проведения переписи. Но эта временная мера длилась века!

Отмена Юрьева дня ограничивала свободу крестьянина и прикрепляла его к земле. Это был важный шаг в утверждении крепостничества и крепостного права. Проведена была эта мера в интересах и помещиков, и правительства. Ее непосредственная причина — печальные итоги правления Ивана Грозного. Но вспомним, как неумолимо феодалы и феодальное государство наступали на права крестьян. Крепостничеством страна расплачивалась за свою отсталость, медленные темпы развития. Эту мысль можно выразить иначе: бедное общество и бедное государство принуждены были обращаться к самым экономически неэффективным способам обеспечения служилых людей — к крепостничеству.

Утверждая самодержавную модель централизации, Иван Грозный нанес сокрушительный удар по самой централизации. Не получили разрешения важнейшие общественно-политические проблемы. Люди, прошедшие опричнину, уже готовы были решать их привычным им способом — насилием. С нравственным оскудением пала цена человеческой жизни. Сам царь тому давал пример. Своего старшего сына, Ивана Ивановича, он убил в припадке слепого гнева, по укоренившейся привычке ударив — убить (бил посохом в висок! ). Наследником, а затем царем стал Федор Иванович, человек слабый и недалекий. Даже в этом отношении Иван IV потерпел крушение. Всю жизнь, по собственному признанию, он стремился высоко нести «хоругвь самодержавия», пролил ради нее реки безвинной крови, и теперь ему некому было передать самодержавное «знамя».

Близилась Смута, семена которой были щедро разбросаны Иваном Грозным.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒