Внеэкспертные формы участия психолога

(специалист, консультант)

Представляется очевидным, что экспертиза, при всех ее достоинствах, относится к числу сложных, трудоемких, отнимающих много времени следственных и судебных действий. Совсем не обязательно в каждом случае, когда возникает необходимость в использовании специальных познаний, прибегать к помощи эксперта.

Многие вопросы психологического содержания могут быть оперативно решены на достаточно высоком научном уровне без проведения такого сложного и трудоемкого следственного действия, каким является экспертиза. На это указывает сам характер вопросов, с которыми встречаются следственные и судебные органы: ответы на многие из них не требуют проведения специального исследования и могут быть решены на основе уже накопленных в той или иной области знаний данных.

Использование специальных познаний в форме участия специалиста в уголовном процессе прямо предусмотрено уголовно-процессуальным законодательством (ст. 58 УПК РФ). Закон формулирует обязанности специалиста в самом общем виде. Конкретные же задачи перед специалистом ставит следователь, исходя из не только прямо предусмотренных законом функций специалиста, но и отсутствия в законе запрета на те или иные формы деятельности сведущего лица.

Формулировка закона об обязанностях и правах специалиста: участвовать в процессуальных действиях, используя свои специальные знания и навыки для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств; для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию − полностью соответствует использованию психологических знаний и навыков. В последующих статьях (168, 179, 184, 185, 186, 191, 202, 287 УПК РФ) закон прямо оговаривает возможность вызова специалиста для участия в осмотре, выемке, обыске (психолог может быть полезен в поиске спрятанных предметов и документов; при следственном эксперименте, при допросе малолетних и несовершеннолетних[147] и др.)

С позиции использования психологических знаний этот перечень требует расширения. Практика знает случаи участия психолога в качестве специалиста при допросе взрослых обвиняемых, подозреваемых, свидетелей, когда у допрашивающего возникают трудности в установлении контакта, в том числе из-за особенностей их психической деятельности; при выходе на место для проверки показаний.

Однако до сих пор ряд вопросов, связанных с законодательной регламентацией привлечения специалиста к участию в уголовном процессе, еще недостаточно разработан и отстает от потребностей юридической практики в использовании специальных познаний сведущих лиц. Отсюда − весьма разноречивые суждения, высказанные в юридической литературе о сущности института специалистов, правах и обязанностях этих участников уголовного процесса, допустимых границ их деятельности.

Процессуальное положение сведущего лица в производстве по делу в качестве специалиста существенно отличается от процессуального положения эксперта:

а) при назначении экспертизы следователь выносит соответствующее постановление (определение). При приглашении специалиста следователь (суд) не составляет процессуального документа;

б) в постановлении (определении) перед экспертом обязательно ставятся конкретные вопросы; специалиста же могут пригласить для участия в тех или иных следственных действиях;

в) эксперт проводит самостоятельное исследование с целью установления новых доказательств по делу и дает об этом свое заключение. Специалист, участвуя в том или ином следственном действии, содействует следователю (суду) в обнаружении и закреплении доказательств. Результаты его деятельности оформляются не самостоятельным процессуальным документом, а протоколом следственного или судебного действия. Доказательственное значение выявленным специалистом фактам придает следователь (суд), фиксируя их в протоколе.

г) несогласие судебно-следственных органов с выводами эксперта должно быть мотивированно, при этом выносится специальное постановление (определение), в других случаях − мотивировка несогласия с заключением эксперта должна содержаться в приговоре или обвинительном заключении. Несогласие с мнением специалиста следователь (суд) процессуально не оформляет.

Таким образом, в зависимости от сложности возникающих в процессе расследования психологических вопросов, возможны различные формы применения специальных психологических познаний. Многие вопросы, важные для обеспечения полноты расследования, могут быть раскрыты лишь при участии психолога: психическое состояние обвиняемого, его личностные особенности, психические состояния и психологические особенности потерпевших по делам об изнасиловании, которые могли способствовать снижению их способности оказывать активное сопротивление насильникам и пр.

Рассмотрим некоторые, наиболее типичные вопросы, для решения которых может быть полезна помощь специалиста-психолога.

1. Закон требует (п.2 ст.73 УПК РФ) установления мотива по каждому уголовному делу. Мотив − признак субъективной стороны преступления, он должен быть указан в обвинительном заключении и в приговоре (ст.220, 307 УПК РФ), то есть мотив всегда входит в предмет доказывания и подлежит установлению при расследовании и судебном рассмотрении каждого преступления. Именно установление мотивов противоправных действий является необходимым для их правильной квалификации; без выявления подлинных мотивов расследование уголовного дела не может считаться достаточно полным и всесторонним.

Его установление необходимо для разграничения составов, имеющих сходные признаки − например, хулиганство и причинение легких телесных повреждений и др. В ряде случаев выяснение мотива имеет значение для доказывания виновности. Мотив преступления может учитываться в качестве отягчающего или смягчающего ответственность обстоятельства, свидетельствовать об отсутствии в действиях виновного общественной опасности.

В психологии под мотивом понимается побуждение к деятельности, направленной на удовлетворение потребностей субъекта, предмет (материальный или идеальный), ради которого деятельность осуществляется. Уголовное право для обозначения мотивов поведения оперирует такими обобщенными понятиями как месть, корысть, ревность, хулиганские побуждения, неприязненные отношения и др. Некоторые из этих понятий могут включать в себя самые различные психологические мотивы. Например, корыстные действия с психологической точки зрения могут быть мотивированы стремлением к обогащению, завистью, потребностью в самоутверждении, стремлением вести праздный образ жизни, страстью к развлечениям, азартным играм, потребностью в удовлетворении труднопреодолимых влечений (например, к алкоголю или наркотикам). Исследование психологических мотивов деяния углубляет познание юридически значимых побуждений, лежащих в основе правонарушения.

Являясь частным случаем человеческого поведения, преступное поведение всегда мотивировано. Вместе с тем, многообразие мотивов человеческого поведения, в том числе противоправного, не всегда укладывается в рамки традиционных юридических представлений и не исчерпывается тем набором, с которым привыкла иметь дело юриспруденция: ревность, корысть, месть и др.

По всей вероятности этим объясняется тот факт, что в сложных случаях совершение преступления объясняется, например, хулиганскими побуждениями, что часто не отражает существо дела, является поверхностным и формальным.

Однако нередко практические работники недооценивают значимость и важность правильного установления мотивов преступных действий. На практике приходится сталкиваться с формальным подходом к проблеме доказывания мотивов, что приводит к неправильной оценке содеянного и судебным ошибкам. Имеющиеся в литературе ссылки на «безмотивные преступления» основываются на незнании закономерностей человеческого поведения и сложности установления мотива в конкретном случае. К «безмотивным преступлениям», как правило, относят деяния, мотивы которых «неадекватны поводу», не связаны с поведением потерпевшего, а также действия в состоянии аффекта.

В каждом конкретном случае, когда мотив не очевиден, надо исходить из того, что он существует и может быть обнаружен при психологическом исследовании. Если речь идет о преступлении, то оно всегда имеет мотив, независимо от того, какие обстоятельства предшествовали началу преступных действий − значимые или незначимые в глазах следователя или суда. Бесспорно, что здесь необходимы психологические познания на профессиональном уровне.

Поэтому при расследовании некоторых сложных уголовных дел при возникновении необходимости в особо тщательном изучении психологических механизмов поведения людей, в частности, его мотивов, целесообразно и полезно обращение за консультацией к специалисту в области психологии. Именно участие психолога в раскрытии наиболее устойчивых мотивов поведения виновного может помочь следователю сделать более аргументированными выводы, способствует выработке определенного подхода к анализу и оценке фактов, имеющих психологическую природу.

Таким образом, при расследовании убийств специалист-психолог может привлекаться для анализа личности преступника или потерпевшего, исследования мотивации совершенного преступления. Последнее особенно важно при расследовании таких преступлений, как убийства, замаскированные инсценировками, убийства «без трупа», без очевидцев. Участие психолога может быть полезно для выяснения вопроса о наличии у погибшего причин и мотивов для лишения себя жизни при расследовании убийств с инсценировкой самоубийства; мотивы убийств, совершенных будто бы по неосторожности и пр.

2. К числу подлежащих доказыванию по каждому делу относятся обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого (ст. 73 УПК РФ). Другими словами, при расследовании необходимо изучить его личность, установить отношение личностных свойств, проявившихся в конкретном преступлении, со всей системой его поведения, выявить и проанализировать наиболее существенные свойства и проявления личности.

Проведение такого анализа самим следователем не всегда возможно. Нередко следователь не в состоянии достаточно полно разрешить необходимые вопросы, касающиеся важных значимых для расследования особенностей личности обвиняемого (потерпевшего). В этих случаях возникает необходимость в применении специальных познаний в области психологии.

Психологическое изучение личности при этом не заменяет и не исключает анализа личности, проводимого следствием и судом, а должно помочь органам правосудия в расследовании тех случаев, когда психологические особенности личности преступника или потерпевшего сыграли существенную роль в совершении преступления.

Приведем пример уголовного дела, по которому применение специальных психологических познаний для выяснения личности обвиняемого могло бы существенно дополнить материалы следствия.

С. обвинялся в семи убийствах женщин, сопряженных с изнасилованием. Все преступления были совершены с большой жестокостью путем нанесения множества ударов, ножевых ранений. По словам С., эти преступления он совершал с целью мести молодым и красивым женщинам за то, что он не пользовался у них взаимностью. Ограничившись проведением судебно-психиатрической экспертизы, которая установила отсутствие у С. психического расстройства, следователь не уделил должного внимания изучению личности С., мотивов противоправных действий. Между тем, по такому сложному делу, привлечение специалиста-психолога для решения вопроса о психологической характеристике личности С. и о том, какие личностные особенности способствовали совершению преступлений, могло бы оказать большую помощь в расследовании, сделать более обоснованной квалификацию преступных действий. Кроме того, психолог в качестве специалиста мог бы быть использован для подготовки определенных тактических приемов допроса, в зависимости от стоящей перед следователем задачи (с учетом установленных им же личностных особенностей обвиняемого).

В некоторых случаях помощь психолога в организации и проведении допросов представляется совершенной необходимой.

При расследовании дела об убийстве, основными свидетелями по делу проходили двое глухонемых, дававших обвинительные показания. Дело неоднократно возвращалось на доследование. В частности, сомнению подвергались возможности следователя правильно оценить показания глухонемых П. и Ж., так как допрос велся через переводчиков (которые неоднократно менялись), передававших общий смысл сказанного, а не воспроизводивших буквально высказывания свидетелей.

Представляется, что специалист-психолог (специалист по специальной психологии) мог бы помочь в организации допросов глухонемых свидетелей и правильной их оценке.

3. Выяснение роли и влияния на поведение психического состояния преступника или потерпевшего в момент совершения преступления также имеет большое значение для выполнения требований уголовно-процессуального законодательства (ст. 73 УПК РФ) о выявлении обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание.

К. обвинялась в убийстве своего мужа по ст.105 УК РФ. Муж в течение ряда лет систематически пьянствовал, скандалил, оскорблял, бил К. и детей. В день происшествия он устроил очередной скандал, пытался ударить жену топором, но споткнулся и упал, выронив топор из рук. К. схватила выпавший топор и нанесла ему ряд ударов по голове.

Представляется, что описанная ситуация преступления, характер действий К. могли говорить о наличии у нее в момент совершения противоправных действий состояния аффекта. Привлечение психолога-специалиста к расследованию могло помочь выявить признаки аффекта в поведении К. (в отличие от психологической экспертизы аффекта, в ходе которой проводится экспериментально-психологическое исследование личности, ретроспективное изучение поведения подэкспертного, на основе чего дается заключение о наличии или отсутствии аффекта в момент совершения противоправных действий), правильно квалифицировать ее действия.

Однако эта версия следствием не рассматривалась. Эмоциональное состояние К. на предварительном следствии не изучалось, что не позволило установить истину, правильно оценить все обстоятельства уголовного дела.

Важное значение имеет и применение психологических знаний по делам об изнасиловании (ст.131 УК РФ), а также насильственных действиях сексуального характера (ст.132 УК РФ), когда возникает вопрос о том, могла ли потерпевшая в силу своего психического состояния понимать характер и значение совершаемых с ней действий и оказывать сопротивление.

Мотивированное заключение психолога используется при решении вопроса, находилась ли потерпевшая в психически беспомощном состоянии, которое является одним из квалифицирующих признаков изнасилования.

4. Действующий закон не устанавливает возраста, по достижению которого лицо может допрашиваться в качестве свидетеля. Однако для участия в допросе несовершеннолетних и малолетних свидетелей предусмотрено участие специалиста (ст. 191 УПК РФ).

Согласно закону малолетних следует допрашивать в качестве свидетелей в тех случаях, когда существенные для дела обстоятельства не могут быть установлены другим путем. На практике, однако, такая необходимость нередко возникает при допросе малолетних потерпевших по половым преступлениям, а также малолетних, являющихся единственными свидетелями по делу.

Специфика допроса малолетнего и несовершеннолетнего заключается в том, что тактические приемы допроса должны строиться с учетом возрастных и индивидуальных особенностей психического развития ребенка-свидетеля. Необходимо учитывать особенности восприятия, памяти, воображения, повышенной внушаемости, склонности к фантазированию и пр. Богатый материал, накопленный в детской психологии по этим вопросам, может быть с успехом использован специалистом-психологом, участвующим в допросе.

Поскольку подобный порядок допроса несовершеннолетних свидетелей облегчает контакт между следователем и несовершеннолетним и является дополнительной процессуальной гарантией, целесообразно, чтобы ст. 191 УПК РФ распространялась и на допрос несовершеннолетних на очной ставке.

В некоторых случаях помощь специалиста-психолога может быть полезна для оценки возможностей опознания преступника малолетним свидетелем. Так, по одному из уголовных дел 4-х летняя потерпевшая уверенно опознала изнасиловавшего ее Г. Он, в свою очередь, категорически отрицал свою причастность к преступлению, ссылаясь на алиби. Следователь приостановил дело, исходя из того, что 4-летняя потерпевшая могла ошибиться, хотя и «не исключена возможность правильного опознания».

Таким образом, в процессе расследования у следователя возникло сомнение в способности девочки правильно опознать преступника. Это сомнение могло быть разрешено специалистом в области психологической науки, с учетом данных о возрастных и индивидуальных особенностях психического развития ребенка, оказывающих влияние на формирование его способности к опознанию.

Помощь специалиста может иметь эпизодический или систематический характер.

В первом случае деятельность специалиста ограничивается участием в единичном следственном действии. Например, специалист-психолог в процессе подготовки обсуждает со следователем: изучение каких психологических особенностей обвиняемого имеет значение, учитывая содержание уголовного дела и ситуацию расследования; какими способами при проведении следственного действия они могут быть выявлены, какие вопросы и в какой форме целесообразно поставить перед участниками следственного действия.

В ходе самого следственного действия специалист может рекомендовать следователю внести коррективы в ранее намеченный план, обратить внимание на обстоятельства, имеющие значение для изучения психологии обвиняемого, вести наблюдение за поведением участников следственного действия. В дальнейшем специалист может высказать мнение о том, как следует с психологической точки зрения, интерпретировать факты, сообщить о результатах своих наблюдений.

Для более детального изучения психологии обвиняемого, решения других психологических вопросов, может возникнуть необходимость и в систематическом участии специалиста-психолога в расследовании преступлений.

На практике нередко возникает необходимость в использовании такой формы участия специалиста как устная или письменная консультация (внепроцессуальная), открывающая новые возможности для обеспечения полноты и всесторонности расследования и имеющая важное значение для установления истины по уголовному делу.

Рассматриваемая форма участия психолога расширяет рамки его инициативы и позволяет дать целостную характеристику личности в единстве ее деятельности, мотивации и условий формирования, создает предпосылки для свободы психолога в детализации, аргументации выводов. Она создает дополнительные возможности для следователя использовать документ не только как средство доказывания тех или иных психологических обстоятельств, но и как своеобразную «психологическую канву» для составления итогового документа – обвинительного заключения или постановления о прекращении дела[148].

При рассмотрении дел в надзорном и кассационном порядке могут возникать вопросы, связанные с оценкой собранных по делу доказательств, в том числе проведенных по уголовному делу судебно-психологических экспертиз. В подобных случаях проведениеповторных и дополнительных экспертиз уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрено. Однако надзорный орган вправе обратиться за консультацией к специалисту для оценки полноты и обоснованности заключений экспертов, данных в предыдущих стадиях производства по делу. Подобные консультации не подменяют собой заключение экспертизы, а относятся к числу письменных документов. Они, как и другие так называемые новые материалы, являются основанием для несения протеста или отказа в его удовлетворении, отмены приговора или отказа в его отмене, определения с направлением дела на новое расследование или новое судебное рассмотрение.

Обращаясь за консультацией по поводу обоснованности проведенных по уголовному делу судебно-психологических экспертиз, представители надзорных инстанций в некоторых случаях предлагают так же, например, определить наличие или отсутствие у обвиняемого в момент совершения им противоправных действий состояния аффекта или же беспомощного состояния потерпевшего. Однако диагностика эмоционального состояния применительно к конкретному случаю не может быть предметом консультации, она требует самостоятельного экспертного исследования.

Обычно психолог-консультант здесь может быть полезен в связи с решением вопросов о:

· компетенции судебно-психологической экспертизы;

· возможности и целесообразности ее назначения по конкретному уголовному делу;

· соответствии заключения предъявляемым ему требованиям, методике экспертного исследования, научной обоснованности ее выводов;

· конкретных психологических вопросах, возникающих в ходе расследования;

· некоторых общепсихологических вопросах (например, о типичных особенностях восприятия, памяти, мышления детей определенного возраста; возможном влиянии психическом состояний на протекание психических процессов и поведение и пр.).

1. С принятием Уголовного Кодекса 1996г. вновь актуализировалась проблема компетенции судебно-психологической экспертизы, так как, по сравнению с предыдущим УК, введен целый ряд новых понятий и терминов, относящихся к сфере психологии.

В УК 1996 г. значительно расширены предусмотренные законом задачи и пределы исследования по уголовному делу личности обвиняемых и потерпевших (с выделением особенностей такого изучения применительно к некоторым категориям личностей − несовершеннолетним, рецидивистам и пр.). В этой связи законодатель счел необходимым значительно углубить психологические характеристики ряда базовых дефиниций, норм и институтов УК (как и основывающихся на них составов преступлений).

Для регламентации многих новых дефиниций, норм и институтов уголовного права, законодатель использовал непривычные для практики психологические термины, воспринятые из психологической науки. Это, например, «отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством» (как обстоятельство, устраняющее уголовную ответственность); «уровень психического развития, иные особенности личности несовершеннолетнего» (как обстоятельство, индивидуализирующее наказание); «обоснованный риск» (как обстоятельство, устраняющее преступность деяния); «садизм» (как обстоятельство, отягчающее наказание) и др.

Сказанное свидетельствует о значительном расширении сферы применения психологических знаний по конкретным уголовным делам[149].

2. В большинстве случаев решение вопроса о целесообразности и возможности проведения судебно-психологической экспертизы предполагает оценку документов и материалов, собранных следствием, круга обстоятельств, установление которых, по мнению органов расследования, требует применения специальных познаний. Изучение соответствующих материалов позволяет консультанту дать мотивированное заключение (устное или письменное) о том, что:

– по конкретному делу необходимо проведение судебно-психологической экспертизы (в этом случае желательно помочь правильно сформулировать вопросы эксперту);

– по данному делу целесообразно ограничиться привлечением специалиста-психолога для участия в следственных действиях;

– для решения возникших по делу вопросов нет необходимости в проведении специального экспертного исследования; достаточно письменной консультации психолога;

– целесообразно назначение комплексной судебно-психологической экспертизы.

В основе консультации психолога лежат представления о компетенции эксперта-психолога, специалиста, а так же психиатра при решении конкретных вопросов, возникающих по уголовному делу. Во многих случаях такая консультация может предотвратить необоснованное назначение экспертизы, обращение к экспертам с вопросами, ответы на которые не могут быть использованы в качестве доказательств.

Подобная консультация была дана[150] в связи с обращением из следственного управления Прокуратуры РФ, куда на дополнительное расследование было возвращено дело по обвинению Е. в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ. Суд рекомендовал провести по делу комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, в целесообразности которой следователь усомнился.

Цель экспертизы, как указал суд в определении, должна была состоять в раскрытии «мотивов действий подсудимого», установлении «особенностей в развитии эмоциональной, интеллектуальной и волевой сфер». Кроме того, она должна была «выявить комплекс тех психологических факторов, которые определили поведение, мотивацию и целевую направленность поступков Е».

Очевидно, что сам характер вопросов свидетельствует об избыточности комплексной экспертизы, так как нет предмета для применения специальных познаний психиатром. При этом, принимая во внимание, что преступление было совершено за 5 лет до начала дополнительного расследования, консультанты-психологи высказались и против проведения психологической экспертизы. Они указали на то, что соответствующее исследование может выявить индивидуально-психологические особенности Е. на момент проведения экспертизы, и поэтому они не могут быть использованы для характеристики Е. на момент совершения преступления. Для установления таких обстоятельств как «целевая направленность» поступков Е. вообще не требуется специальных психологических знаний. Общий вывод состоял в том, что проведение экспертизы в данном случае не может дать новых важных доказательств по делу.

3. При оценке научной обоснованности выводов экспертизы анализируется методика ее проведения (в частности, достаточность применявшихся методических приемов для получения надежных результатов), степень использования полученных результатов при выработке выводов, соответствие заключения предъявляемым к нему требованиям, соблюдение экспертами пределов компетенции и пр. В необходимых случаях консультанты высказывают свое мнение по спорным вопросам, относящимся к числу общепсихологических проблем или области теории психологической экспертизы.

Так, например, в порядке научной консультации высказано мнение о научности и обоснованности заключения судебно-психологической экспертизы, проведенной по делу М.[151]

Было установлено, что рядовой М. совершил убийство своего сослуживца П. при следующих обстоятельствах. В один из дней П. около 14 часов жестоко избил М. Ранее П. неоднократно оскорблял М., угрожал и избивал его. Вечером около 20 часов, когда солдаты находились в столовой, П. в грубой форме крикнул повару, чтобы тот принес перец. Услышав этот крик, М. пошел на кухню, взял кухонный нож и нанес им несколько ударов в спину П., в результате чего тот вскоре умер.

Уголовное дело дважды рассматривалось судом первой инстанции. При первом рассмотрении суд, согласившись с заключением судебно-психологической экспертизы в том, что в момент совершения преступления М. находился в состоянии аффекта, квалифицировал преступление по ст.107 УК РФ. При повторном рассмотрении уголовного дела суд не согласился с тем же заключением экспертизы и, указав, что с момента избиения до убийства прошло около шести часов, П. за этот период не совершал в отношении М. никаких насильственных или оскорбительных действий, пришел к выводу, что М. в состоянии аффекта не находился. В частности, суд усомнился в возможности возникновения у М. внезапного аффективного взрыва спустя несколько часов после последнего избиения.

Изучив заключение экспертов, консультант пришел к выводу, что экспертное психологическое исследование в методическом отношении проведено правильно; в основание выводов, кроме результатов собственного исследования экспертов положены современные психологические представления о природе и механизмах возникновения аффекта. Вместе с тем, было отмечено, что в заключении экспертов не достаточно внимания уделено внезапности возникновения аффекта, механизму его возникновения в условиях длительного накопления отрицательных эмоциональных переживаний. Это, возможно, и привело к разногласиям в оценке экспертного заключения при первом и втором судебном разбирательстве уголовного дела.

Для сведения надзорной инстанции было сообщено, что в психологии внезапность возникновения аффекта понимается, как «внезапность субъективная», то есть эмоциональная вспышка происходит неожиданно для самого субъекта переживания. Юристами же понятие внезапности иногда подменяется представлением о непосредственности ответной реакции, когда временной интервал между действиями потерпевшего и ответом обвиняемого сведен до минимума.

Согласно данным психологии, аффект может возникнуть внезапно для субъекта как мгновенная реакция на насилие, оскорбление, так и в результате аккумуляции аффективных переживаний в ответ на объективно малозначительный раздражитель, как это произошло с М.

Таким образом, важным разделом консультации было разъяснение некоторых данных психологии, относящихся к событию, исследовавшемуся экспертами. Эти дополнительные сведения могли быть использованы при формировании внутреннего убеждения представителя надзорной инстанции в отношении выводов судебно-психологической экспертизы.

Отметим, что вряд ли было бы целесообразно проведение повторной экспертизы только для того, чтобы полнее обосновать возможность внезапной аффективной вспышки у М., тем более, что в целом экспертное исследование было проведено квалифицированно и достаточно полно.

Можно привести и другие примеры, когда консультанты-психологи, отмечая научную обоснованность выводов судебно-психологических экспертиз, сообщали дополнительные сведения, необходимые для правильного понимания психологических механизмов тех или иных явлений.

По делу Ю., обвинявшемуся в убийстве С., эксперты-психологи, проведя исследование психического состояния Ю. в момент совершения преступления, отметили, что оно не может быть квалифицированно как аффект, поскольку Ю. находился в состоянии легкого алкогольного опьянения.

Вопрос о возможности возникновения аффекта у лица, находившегося в состоянии алкогольного опьянения, имеет принципиальное значение, он относится к числу наиболее острых и спорных проблем теории и практики судебно-психологической экспертизы. Для уточнения этого вопроса потребовалась научная консультация.

В данном случае консультанты высказали свою точку зрения, согласно которой алкогольная интоксикация, соответствующая состоянию легкого опьянения, не достигает той силы, при действии которой происходили бы принципиальные изменения нейродинамических процессов. Поэтому, легкая степень алкогольного опьянения, по мнению психологов-консультантов, не исключает возможности возникновения и развития обычных психофизиологических и эмоциональных состояний, в том числе аффекта.

В связи с другим уголовным делом, консультанты-психологи разъяснили механизм так называемого «следового» аффекта.

Оценивая научную обоснованность выводов судебно-психологической экспертизы, проводившейся по делу К., консультанты указали на методическую бедность и односторонность выполненного экспертами исследования, что привело к слабо аргументированным и поверхностным выводам. Отмечены так же обстоятельства, которые должны были проанализировать эксперты, но они остались вне поля их зрения.

Обращаясь за консультацией о качестве проведенных судебно-психологических экспертиз, представители надзорных инстанций иногда ставят вопросы не только о научной обоснованности выводов экспертов, но и о том, каково, например, было состояние обвиняемого на самом деле, то есть предлагают вопросы, разрешить которые в состоянии только самостоятельное экспертное исследование. Однако эти вопросы не могут быть предметом консультации, равно как и вопросы о правильности или неправильности выводов экспертизы. Отмечая, например, неубедительность выводов, поверхностность исследования, консультанты-психологи, тем ни менее не должны говорить об их истинности, так как выводы могут быть объективно верными, хотя бы случайно. Для проверки правильности выводов требуется совершенно иной подход, новое всестороннее исследование.

4. Решение о необходимости в процессе расследования или судебного разбирательства использования специальных познаний в той или иной форме принимается представителями правоохранительных органов на основе их внутреннего убеждения. Для принятия такого решения требуется оценка степени сложности возникающих по делу вопросов. Нередко эти вопросы решаются самими юристами без участия специалистов в той или иной области. При рассмотрении дел в надзорных инстанциях иногда возникает надобность в оценке обстоятельств с точки зрения данных науки.

Одним из направлений консультативной деятельности психолога является оценка некоторых обстоятельств уголовных дел, с учетом установленных в психологии закономерностей психической деятельности.

В связи с изучением в порядке надзора дела рядового В., потребовалась научная психологическая консультация[152].

Рядовой В. был осужден за убийство командира отделения. Преступлению предшествовали длительные напряженные отношения между В. и потерпевшим. Поводом к убийству послужило то, что командир упрекнул В. за медлительность и назвал его «тютей». В ответ на замечание В. произвел несколько выстрелов из карабина.

В порядке консультации было предложено ответить на вопросы:

а) могли ли характерологические особенности В. существенно повлиять на его поведение в период совершения преступления и в предшествующий ему период?

б) не усматривается ли в материалах дела данных, указывающих на наличие аффективного состояния В. в период совершения преступления и в предшествующий ему период?

Из содержания вопросов видно, что для ответа на них необходимо было провести анализ некоторых обстоятельств, относящихся к преступлению и личности осужденного, с использованием психологических познаний. В связи с постановкой перед консультантами подобных вопросов, следует коснуться роли и места исследования в деятельности специалиста.

В рассматриваемом нами случае для ответа на поставленные вопросы было проведено психологическое исследование по материалам уголовного дела. Ввиду его односторонности и ограниченности, оно не может дать столь же надежные результаты, какими располагает эксперт, вырабатывая выводы, тем не менее, и в нашем случае ответы вытекали из исследования.

По другому уголовному делу была дана консультация на стадии предварительного следствия. С. обвинялся в убийстве Д. В ходе расследования С. неоднократно менял показания, сообщал вымышленные сведения, давал противоречивые объяснения установленным фактам.

Следователь обратился с просьбой ответить, являются ли показания С., в которых содержатся противоречия и прямой вымысел, психологически объяснимыми как одно из средств защиты против предъявленного ему обвинения. Иными словами, консультант должен был проанализировать возможные механизмы изменения показаний.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒