ГЛАВА 7. Психологические особенности основных участников уголовного судопроизводства

Психология обвиняемого

Обвиняемый – участник уголовного судопроизводства, в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого в совершении преступления или обвинительный акт. Согласно ст. 49 Конституции Российской Федерации обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. В соответствии с презумпцией невиновности обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана судом. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в его пользу (ст. 14 УПК РФ). Лицо подлежит уголовной ответственности за те уголовно опасные действия, в отношении которых его вина установлена (ст. 5 УК РФ).

Обвиняемый – центральная фигура процесса расследования. Ему инкриминируется совершение преступления; его действия, побуждения и личность изучаются следствием и судом, подлежат правовой оценке, он признается ответственным за содеянное или невиновным, подвергается уголовному наказанию или реабилитируется.

В обвинительном заключении наряду с описанием инкриминируемого субъекту деяния, должны содержаться данные о мотивах и целях преступления, его механизме, особенностях личности и психического состояния субъекта, привлекаемого к ответственности. Они необходимы для установления истины по делу, соразмерности правовых санкций тяжести содеянного, индивидуализации ответственности, вынесению справедливого и обоснованного судебного решения.

В соответствии с положениями ст. 47 УПК РФ обвиняемый вправе: знать, в чем он обвиняется и давать объяснения по предъявленному ему обвинению, представлять доказательства; заявлять ходатайства; обжаловать в суде законность и обоснованность ареста; знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, а также с материалами, направляемыми в суд, а по окончании дознания или предварительного следствия – со всеми материалами дела, выписывать из него любые сведения и в любом объеме; иметь защитника с момента, предусмотренного ст. 47 УПК РФ; участвовать при рассмотрении судьей жалоб в порядке, предусмотренном ст. 220²УПК РФ; участвовать в судебном разбирательстве в суде 1-й инстанции; заявлять отводы; приносить жалобы на действия и решения лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда; защищать свои права и законные интересы любыми другими средствами и способами, не противоречащими закону. Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны разъяснить обвиняемому его права и обеспечить возможность их осуществления (ст. 16 УПК РФ).

В случае проведения экспертизы обвиняемый имеет право ходатайствовать о назначении эксперта из числа указанных им лиц; представить дополнительные вопросы для получения по ним заключения эксперта; присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы и давать объяснения эксперту; знакомиться с заключением эксперта (ст. 47, 282, 283 УПК РФ).

Остановимся подробнее на тех факторах, которые существенно влияют на психическое состояние лица, подвергающегося уголовному преследованию. К их числу, в первую очередь, относится факт причастности к преступлению, осознание вины и боязнь разоблачения и наказания.

Субъект, совершивший преступление, в большинстве случаев отдает себе отчет в том, что своими действиями он нарушил социальные и моральные нормы, преступил закон. Он прогнозирует дальнейшее развитие событий, опасается их негативных последствий для себя в виде возбуждения и расследования уголовного дела, привлечения к ответственности, осуждения, правовых санкций. Это во многом определяет сознание и поведение субъекта, приводит к формированию защитного поведения, заставляя совершать поступки, которые, по его мнению, препятствуют разоблачению. К их числу относятся действия по сокрытию следов преступления, создание инсценировок, организация ложного алиби, фабрикование доказательств собственной невиновности, попытки воздействовать на свидетелей или потерпевших, направить расследование в ложном направлении.

Угроза разоблачения, высокая значимость ошибки приводят, как правило, к развитию состояния нервно-психического напряжения у субъекта, совершившего преступление. Это состояние может проявляться в так называемых «уликах поведения» – поступках, свидетельствующих о сознании вины, страхе ответственности, виновной осведомленности (знании тех обстоятельств, фактов и подробностей преступления, которые могут быть известны лишь причастному лицу). При оценке подобной информированности необходимо помнить, что эти сведения могут быть получены обвиняемым и позднее, в ходе расследования, следственных действий, очных ставок.

Следует учитывать, что улики поведения могут присутствовать и у субъекта, невиновного в совершении преступления, но подозреваемого или обвиняемого в нем. Очевидно, что он крайне обеспокоен происходящим, опасается несправедливого обвинения, заинтересован в сведениях о ходе и направлении расследования, пытается доказать свою непричастность к преступлению. «Сходные психические состояния виновного и невиновного принципиально отличаются по источнику и моменту их возникновения. У преступника они возникают после, в результате или в связи с совершением им преступления, у невиновного – только в результате вовлечения его в уголовный процесс»[184].

Следующим фактором, определяющим психическое состояние обвиняемого, является привлечение к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. Этот обстоятельство негативно воздействует на лицо, действительно совершившее инкриминируемое ему деяние, но в еще большей степени – на человека, обвиненного в нем ошибочно. Если первый в определенной мере предполагает в качестве возможных последствий своих действий возбуждение против него уголовного дела, то для невиновного привлечение к ответственности является более или менее внезапным, он психологически не готов к нему.

Включение человека в сферу процессуальной деятельности в качестве обвиняемого затрагивает практически все сферы его жизнедеятельности. Объективные изменения в положении личности (снижение социального статуса субъекта, применение к нему мер принуждения, в особенности – заключение под стражу, приводящее к резким ограничениям и ухудшению условий физического и социального существования) находят свое отражение в субъективных переживаниях.

Человек, привлеченный в качестве обвиняемого, воспринимает ситуацию уголовного преследования как угрожающую его ведущим ценностям – благополучию (как собственному, так и своих близких), жизненным планам, социальному статусу, престижу, репутации и т.д. Особо сильное влияние на психику субъекта оказывает применение к нему такой меры пресечения, как лишение свободы. Заключение под стражу, особенно для лица, не принадлежащего к криминальной среде, является источником крайне сильных негативных переживаний. Они обусловлены нарушением привычных жизненных стереотипов, утратой или резким ограничением социальных контактов, навязанностью и вынужденностью общения с соседями по камере, физическим дискомфортом, отсутствием или дефицитом поступающей значимой информации.

Наконец, несомненное влияние на психическое состояние обвиняемого оказывает взаимодействие с лицами, проводящими расследование, его конфликтный характер. Трудность ситуации во многом зависит от особенностей поведения следователя, интенсивности психологического воздействия, оказываемого им на обвиняемого в ходе допросов, игнорирование им попыток оправдания, доводов обвиняемого.

Описанные выше внешние и внутренние стимулы, влияющие на сознание обвиняемого, могут приводить, как уже отмечалось, к возникновению у него такого эмоционального состояния, как нервно-психическое напряжение (стресс). При этом указанное состояние у лиц невиновных в совершении преступления протекает более остро и продолжительно в силу их неподготовленности к возникновению подобной ситуации, ее неожиданности, отсутствия прошлого опыта совладания с переживаниями такого рода.

Состояние стресса многократно описывалось в работах по общей психологии, посвященных анализу особых психических состояний человека в экстремальных условиях, поэтому мы не будем подробно описывать его феноменологию. Заметим лишь, что в эмоциональном состоянии субъекта начинают доминировать такие переживания как тревога, беспокойство, повышенная чувствительность к внешним воздействиям, раздражительность, подавленность. Состояние стресса может негативно влиять и на протекание психических процессов, что ведет к нарушениям концентрации внимания, качестве и точности припоминания, снижении интеллектуальной функции.

Существенным моментом является то, что процесс следствия, как правило, является достаточно длительным, поэтому и состояние стресса, в котором находится обвиняемый, носит пролонгированный характер, более того, усиливается в ожидании вынесения окончательного судебного решения, способного кардинально изменить дальнейшую судьбу обвиняемого.

Следует отметить, что длительное состояние стресса, сопряженное с нарастанием субъективной трудности ситуации, может приводить к формированию его негативной разновидности – дистрессу, сопровождающемуся выраженными физиологическими изменениями, общим снижением уровня психической деятельности, ослаблением подконтрольности поведения, преобладанием негативных переживаний, таких как отчаяние, подавленность, гнев, страх, безнадежность. В зависимости от личностных особенностей субъекта, дистресс способен проявляться в широком спектре поведенческих реакций – голодовках, попытках самоубийства, агрессивных вспышках, конфликтах с сокамерниками или сотрудниками правоохранительных органов.

Обсуждая проблему психологии обвиняемых, необходимо остановиться на присущих значительной их части специфических особенностях самосознания и самоотношения. К их числу относится, в частности, дисгармоничность, противоречивость ценностной системы. В сознании субъекта существуют как бы два вида существенно различающихся критериев, используемых для оценки собственных поступков с одной стороны и действий окружающих – с другой. При этом следование нормативным предписаниям расценивается как необходимое «для других», тогда как собственные действия, идущие вразрез с данными правилами, воспринимаются как извинительные и допустимые.

Возникает вопрос, каким образом человек, нарушая социальные запреты, моральные и правовые нормы фактически противопоставляя себя социуму, способен сохранить относительный душевный комфорт, пренебрегать негативной социальной оценкой своих действий и личности. Известно, что обычно субъекты, совершившие уголовно наказуемое деяние, либо полностью отрицают свою вину либо, формально признавая собственное участие в преступлении, склонны всячески оправдывать себя, существенно преуменьшать собственную роль в произошедшем и тяжесть наступивших последствий.

Как показали результаты психологического исследования лиц, совершивших различные виды преступлений, у них выявлено наличие специфических механизмов психологической защиты[185], позволяющих значительно ослабить чувство вины, раскаяния за содеянное. Эти психологические образования могут быть названы механизмами самооправдания.

Указанным лицам присущ широкий спектр рациональных построений и неосознаваемых тенденций, позволяющих им снижать психологический дискомфорт и сохранять достаточно позитивное самоотношение. К подобным способам самооправдания относят следующие:

1. Когнитивно-перцептивная защита. Искажение картины криминального события, преувеличение значимости ее отдельных элементов, сочетающееся с преуменьшением роли других. Смещение воспоминаний об отдельных обстоятельствах по месту, времени и роли участников.

2. Атрибуция ответственности. Приписывание ответственности за совершенное преступление внешним причинам, неблагоприятному стечению обстоятельств или враждебным действиям других лиц (в том числе потерпевших). Собственные поступки воспринимаются как вынужденные, субъект воспринимает себя как жертву трагической ошибки, обмана, или внешних по отношению к нему воздействий.

3. Девальвация правоохраняемых ценностей. Обесценивание личности жертвы и предмета посягательства, приуменьшение вреда, причиненного преступными действиями, отрицание тяжести наступивших последствий.

4. Дискредитация законодательных норм. Убежденностьв формальном и необязательном характере правовых предписаний, незначимости нарушенных запретов.

5. Героизация собственных действий и облагораживание побуждений. Приукрашивание собственных поступков и своей роли в событии преступления, приписывание «высоких» побуждений и социально одобряемых мотивов, побудивших к совершению инкриминируемого деяния.

6. Гипертрофия значимости собственной личности. Искаженное представление о себе, неадекватно завышенная самооценка, позиция «свехчеловека», стоящего несоизмеримо выше окружающей «серой массы», над социумом, его законами и нормами[186].

Приведенные механизмы позволяют субъекту в значительной степени блокировать негативную информацию, изыскивать рациональные аргументы для оправдания собственных действий. Наличие данных механизмов необходимо учитывать при оценке показаний обвиняемого, поскольку они могут в значительной степени искажать сообщаемые им сведения.

Многочисленными исследованиями по общей и клинической психологии установлено, что чем более мощным является действие механизмов психологической защиты, тем менее адекватным становится восприятие окружающей действительности, искаженным – отражение собственной личности, сниженной критическая оценка поведения. Неосознаваемое или частично осознаваемое игнорирование тех или иных аспектов ситуации, хотя и помогает субъекту в известной степени избежать травмирующих переживаний, однако одновременно препятствует решению возникших проблем, затрудняет поиск оптимальной стратегии поведения.

Учитывая объективную сложность для субъекта положения обвиняемого, понятно, что механизмы самооправдания не способны в полной мере блокировать отрицательные эмоции, не устраняют состояния нервно-психического напряжения. Тем не менее, они способствуют тому, что обвиняемый оказывает противодействие расследованию, отказывается признавать свою вину за содеянное, давать правдивые показания.

Как известно, одним из доказательств по делу является признание обвиняемым своей вины. Разумеется, само по себе признание обвиняемого уже не является «царицей доказательств», оно должно подтверждаться другими доказательствами по делу, быть получено правомерным путем. Как указывается в решении Судебной Коллегии Верховного Суда РФ, в соответствии с законом доказательством является не факт признания обвиняемым своей вины, а информация об обстоятельствах совершения преступления, которая содержится в показаниях[187].

Решение обвиняемого давать правдивые или ложные ответы на вопросы, интересующие следствие, определяется его мотивацией, которая в силу особенностей процессуального положения субъекта носит конфликтный характер. В ходе расследования с получением новой информации, адаптацией к ситуации мотивы признания или запирательства могут неоднократно менять главенствующую роль, определяя поведение субъекта. Этим объясняется хорошо известная практикам противоречивость показаний обвиняемого, их динамика.

Кроме того, признание вины может быть ложным или представлять собой промежуточный тактический ход в выбранной обвиняемым стратегии поведения, впоследствии он может изменять свои показания, отказываться от сделанного признания. Понимание психологических механизмов, лежащих в основе отрицания или признания вины, позволяет лицам, ведущим следствие, прогнозировать дальнейшие действия субъекта, препятствовать его запирательству, выстраивать правильную тактику.

Прежде, чем перейти к описанию мотивов выбора способа поведения обвиняемого, необходимо подчеркнуть, что говоря о вине, мы имеем в виду не внутреннее интрапсихическое образование, которым оперирует психология, а внешне приписываемую ответственность за содеянное, используемую в праве. То есть вину в уголовно-правовом понимании этого термина. Более подробно эта проблематика излагается в разделе «психология вины».

В зависимости от того, как субъект относится к предъявленному ему обвинению, выстраивается его линия поведения в процессе расследования и судебного разбирательства. Мотивы, побуждающие человека признавать или отрицать свою виновность (запирательство), как и любые другие мотивы человеческого поведения, крайне разнообразны. В ситуации, когда субъекта обвиняют в совершении каких-либо неблаговидных действий, тем более – преступления, наиболее частой реакцией является эго-защитная, то есть стремление отрицать предъявленные обвинения. Подобная мотивация характерна и для невиновных, и тем более для лиц, совершивших преступление. Запирательство наряду с отказом от дачи показаний является наиболее доступным для обвиняемого способом противодействия расследованию. Отрицание вины может порождаться весьма широким кругом внешних обстоятельств и внутренних причин.

1. Боязнь ответственности, наказания, стремление оградить от них себя и своих близких.

2. Опасение публичной огласки и осуждения, стыд за содеянное, особенно если преступление связано с интимной жизнью обвиняемого или его близких.

3. Стремление помочь соучастникам или лицам, причастным к преступлению, избежать уголовного преследования, в том числе из-за опасения мести с их стороны.

4. Предварительный сговор соучастников преступления, круговая порука.

5. Стремление к материальной выгоде – расчет на финансовую поддержку близким со стороны находящихся на свободе соучастников, желание утаить и сохранить для себя и своей семьи добытые деньги и ценности.

6. Умолчание как способ добиться менее тяжкой квалификации деяния.

7. Стремление скрыть связь расследуемого события с другими совершенными преступлениями, еще не известными следствию.

8. Надежда на невозможность доказать обвинение в суде, на опровержение или недопустимость имеющихся доказательств.

9. Принципиальное нежелание содействовать следствию или суду, недоверие к ним.

10. Негативное отношение и личная неприязнь к конкретным лицам, ведущим расследование[188].

Указанные мотивы препятствуют установлению психологического контакта между следователем и обвиняемым, усиливает психологический барьер в общении, делают его конфронтационным. Очевидно, что взаимодействие обвиняемого и лиц, осуществляющих следствие, протекает в ситуации объективного конфликта интересов. В то же время задачей следователя является не переводить этот конфликт из ролевого в межличностный, правомерными методами повлиять на позицию обвиняемого, убедить его в неэффективности запирательства, получить от него правдивые показания, добиться признания в содеянном.

Мотивы, побуждающие обвиняемого к признанию вины, также могут быть крайне разнообразны. Наиболее часто обвиняемый признается в содеянном под влиянием неопровержимых уличающих доказательств, собранных следствием. В этом случае признание является результатом прагматичного расчета, понимания бессмысленности дальнейшего запирательства. Значительно реже признание диктуется действительным осознанием собственной вины и ответственности, искренним раскаянием в содеянном. По данным проведенных исследований, человек чаще всего приходит к признанию, по следующим причинам:

1. В силу очевидности преступления, отсутствия намерения уклониться от ответственности.

2. В результате борьбы мотивов, служит выходом из мотивационного конфликта, способом снятия возникшего психического напряжения.

3. На основе соображений выгоды, рационального расчета.

4. Как результат убеждения и переубеждения обвиняемого, переоценки и переосмысления ценностей в процессе расследования.

5. Вынужденная мера, предпринимаемая обвиняемым в результате профессиональной работы следователя, успешной тактики допроса, собранных изобличающих доказательств.

6. Результат неправомерного психологического воздействия со стороны лиц, ведущих следствие (угрозы, запугивание)[189].

В ходе расследования и судебного разбирательства обвиняемый периодически дает показания по делу. Они могут полностью или частично подтверждать предъявленное ему обвинение, либо опровергать его целиком или в какой-то части. Во всех случаях его показания могут быть как истинными, так и ложными.

Для анализа с позиции юридической психологии особый интерес представляет собой такой специфический вид не соответствующих действительности показаний как самооговор – ложное признание вины в совершении преступления, которое в действительности данным субъектом не совершалось.

Известно, что многие практические работники правоохранительных органов склонны преувеличивать ценность признательных показаний обвиняемого, не всегда критично относятся к их содержанию, недостаточно тщательно проверяют их обоснованность и достоверность. Подобное отношение базируется на достаточно стойком представлении о том, что признание вины является невыгодным для субъекта, и, таким образом, он не станет по доброй воле свидетельствовать против себя во вред себе же.

Вместе с тем изучение правоприменительной практики показывает, что подобные случаи отнюдь не являются чем-то исключительным. Принятие решения о ложном признании вины порождается целым комплексом факторов как объективного, так и субъективного характера.

Объективными факторами, побуждающими обвиняемого к даче ложных признательных показаний являются негативные внешние влияния и неблагоприятная процессуальная обстановка. Как показало изучение судебных и следственных ошибок, вызванных самооговором, они во многом обусловлены нарушением профессиональной этики и процессуальных норм, тактическими ошибками, допущенными лицами, осуществлявшими расследование.

К субъективным факторам, влияющим на принятие решения о самооговоре, относятся индивидуально-психологические особенности обвиняемых, такие как повышенная внушаемость, подчиняемость, слабость воли, низкая эмоциональная устойчивость. Подобные свойства нередко присущи несовершеннолетним, лицам преклонного возраста или ослабленным тяжелым заболеванием.

Мотивы самооговора также весьма многообразны. Наиболее распространенными являются:

1. Стремление избавить от наказания истинного виновника, определяющееся родственными или дружескими чувствами, сговором, корыстной заинтересованностью или достигаемое путем угроз, подстрекательства со стороны заинтересованных лиц.

2. Боязнь разглашения компрометирующей информации, интимных обстоятельств жизни обвиняемого или близких ему людей, стремление избежать позора, утраты доброго имени.

3. Попытка уклониться от ответственности за более тяжкое преступление, создать себе алиби по другому делу или прекратить его расследование путем признания вины за мнимое менее тяжкое деяние.

5. Стремление завоевать авторитет в криминальной среде, самоутвердиться выделиться любыми способами, приписать себе «славу» за совершение резонансных преступлений.

4. Желание запутать или затянуть расследование путем нагромождения ложных признаний, от которых впоследствии планируется отказаться.

5. Расчет на получение каких-либо льгот от лица, осуществляющего расследование (изменение меры пресечения, условий содержания, более легкая квалификация деяния и т.д.).

6. Признание вины за нераскрытые преступления, аналогичные тому, что реально совершено обвиняемым «в обмен» на реальные или предполагаемые послабления, благоприятное отношение со стороны правоприменителей.

7. Желание избежать реально существующих или воображаемых страданий, кардинально изменить условия своего существования.

8. Стремление любой ценой разрешить ситуацию, ускорить затянувшееся расследование или судебное разбирательство, разочарование в возможности доказать собственную правоту, опровергнуть ошибочные обвинения.

9. Добросовестное заблуждение, как результат фактической ошибки, при которой субъект искренне считает себя виновным в расследуемом преступлении. Следствие юридической ошибки, неинформированности о наличии и правовом значении обстоятельств, исключающих преступность деяния или смягчающих наказание.

10. Особенности эмоционального состояния – подавленность, апатия, страх, ведущие к торможению или дезорганизации психической деятельности, ослаблению воли, самоконтроля и критичности, повышающие внушаемость, подверженность внешним влияниям, психологическому давлению[190].

Еще одним крайне значимым видом недостоверных сведений, сообщаемых обвиняемым, является оговор– ложные показания на следствии или суде, изобличающие другое лицо в преступлении. Как и самооговор, он может представлять собой заведомо ложное сообщение или быть результатом добросовестного заблуждения обвиняемого. Его побудительные причины также во многом сходны с ранее рассмотренными мотивами самооговора. Они могут носить эмоционально обусловленный характер и определяться неприязненными отношениями к лицу, в отношении которого даются ложные показания – местью, ревностью, завистью, личными счетами.

Другую группу мотивов объединяет утилитарная направленность, стремление переложить вину на других лиц, «обелить себя». Так, в ряде случаев участники групповых преступлений приписывают лидерство, ответственность, инициативу и организаторские функции сообщникам. При этом собственное участие в содеянном представляется минимальным, субъект изображает себя жертвой принуждения или обмана, пассивного исполнителя.

В ряде случаев неблагоприятную роль в побуждении обвиняемого к оговору играют лица, осуществляющие расследование или судебное разбирательство, допуская тактические ошибки или процессуальные нарушения при проведении допроса, по сути, побуждая и провоцируя субъекта к очернению других людей в надежде на улучшение собственной участи.

Завершая данный раздел, необходимо подчеркнуть, что в силу особенностей своего процессуального статуса обвиняемый имеет право на защиту – он может отказываться от дачи показаний и не несет ответственности их добросовестность. В соответствии с принципом презумпции невиновности бремя доказывания лежит на стороне обвинения. Чтобы успешно выполнять требования закона, лица, проводящие расследование, судебное разбирательство, осуществляющие функции гособвинения и надзора должны уметь разоблачать ложные показания, самооговоры и оговоры, предотвращать следственные и судебные ошибки, ведущие к осуждению невиновных. Существенную помощь в этом оказывают знания об особенностях психологии обвиняемого.

Литература

1. Ратинов А.Р., Скотникова Т.А. Самооговор. М., 1973.

2. Личность преступника как объект психологического исследования. М., 1979.

3. Ратинов А.Р., Ефимова Н.И. Психология допроса обвиняемого. М., 1988.

Контрольные вопросы

1. Назовите основные механизмы самооправдания

2. Каковы основные мотивы отрицания вины?

3. Что такое самооговор и оговор, их основные причины?

Психология потерпевшего

Потерпевшим является физическое лицо, которому причинен физический, имущественный или моральный вред, и признанный таковым постановлением дознавателя, следователя или суда[191] (ч. 1 ст. 42 УПК РФ). Участвуя в уголовном процессе, потерпевший имеет определенные права и обязанности. Так, он вправе давать показания, но при этом отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (супруги) и других близких родственников; представлять доказательства по делу; знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми его материалами; участвовать в судебном разбирательстве, в том числе выступать в судебных прениях и др. (ч. 2 ст. 42 УПК РФ). Потерпевший не имеет права уклоняться от вызова следствия и суда, давать заведомо ложные показания или отказываться от дачи показаний; разглашать данные предварительного расследования (ч. 5 ст. 42 УПК РФ).

Эти и ряд других норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации служат механизмом практической реализации одного из важных конституционных прав граждан России. «Права потерпевших от преступлений... охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба» (ст. 52 Конституции РФ).

Изучение психологических особенностей потерпевших важно для успешного расследования преступления, его правильной правовой квалификации, установления меры ответственности преступника и индивидуализации наказания. В литературе большое внимание уделяется анализу влияния психологических особенностей и состояния субъекта, пострадавшего от преступных действий на его способность давать показания, специфику этих показаний, характер взаимодействия следователя с потерпевшим при производстве допроса.

Значимость показаний потерпевшего обусловлена тем, что на ранних стадиях расследования многих преступлений они являются основным, а иногда и единственным источником информации для следствия. Лишь изучение личности потерпевшего во многих случаях позволяет раскрыть конкретные обстоятельства, причины и условия совершения криминального деяния, особенно если речь идет о преступлениях против личности, поскольку противоправные действия обвиняемого часто вызываются неправомерными, неосмотрительными, провоцирующими или просто легкомысленными действиями потерпевшего. Такое поведение, естественно, увеличивает подверженность индивида преступным посягательствам.

Во второй половине XX века на базе криминологии сформировалась новая научная отрасль – виктимология (от латинского «victima» – жертва и греческого «logos» – учение), изучающая «закономерности и особенности поведения жертвы, процессы превращения человека в жертву»[192]. Основным понятием применительно к главному объекту исследований здесь является «жертва преступления». Оно шире понятия «потерпевший», т.к. человек, понесший какой-либо урон в результате преступления, не всегда получает правовой статус потерпевшего, фактически являясь таковым (Христенко В.Е., 2001). Как отмечал один из основателей отечественной виктимологии Л.В. Франк (1977), круг вопросов, составляющих предмет виктимологии, включает: личность и поведение пострадавших от преступных посягательств, их роль в генезисе преступления, значимые отношения и связи между жертвой и преступником; пути или способы возмещения или сглаживания вреда, нанесенного потерпевшему в результате преступного посягательства.

Другим ключевым понятием этого направления научных исследований является виктимность – повышенная уязвимость субъекта, предрасположенность стать жертвой преступления, обусловленная его физическими, психическими и социальные особенностями, а также спецификой поведения, взаимодействия с преступником (физические и иные недостатки, неспособность к самозащите или недостаточная готовность к ней, особая внешняя или материальная привлекательность и т.д.). При этом исследователи отмечают, что не существует «прирожденных жертв» преступлений, то есть виктимность не является врожденным человеческим свойством, она формируется прижизненно под влиянием определенных социальных условий (Шнайдер Г.Й., 1994).

Эта уязвимость может быть потенциальной либо реализованной преступным актом. В первом случае речь идет о потенциальных жертвах преступлений, а во втором – о реальных, уже понесших ущерб (Ривман Д.В., Устинов В.С. 2000, с. 40, 45). Кроме того, выделяют общую и специальную виктимность. Первая обусловлена возрастом, полом, родом деятельности, социальным статусом. Она в большинстве случаев не зависит от способности лица противостоять преступлению, а носит объективный характер. Специальную виктимность также называют психологической. Она имеет субъективную природу, поскольку обусловлена психическим состоянием, личностными особенностями жертвы и проявляется в ее виктимных действиях. (Конышева Л.П., 2001).

В виктимологии понятия «потерпевший», «жертва», «пострадавший от преступления» используются как синонимы. «Основным термином для обозначения тех, кому причинен вред преступным посягательством, должен все же оставаться «потерпевший», то есть термин, избранный законодателем. Однако и другие синонимы «потерпевшего» и в особенности – «жертва» – могут быть использованы без ущерба для точности изложения тех или иных положений, но и с большей пользой для более тонкой словесной окраски многогранной, противоречивой фигуры потерпевшего в том или ином контексте»[193].

Виктимологические исследования показали, что риск оказаться жертвой преступления распределяется среди населения неравномерно. Повышенной уязвимостью для отдельных видов преступлений обладают лица, характеризующиеся различными биологическими, социальными и профессиональными характеристиками (так называемая «видовая виктимность»). Например, жертвами насильственных преступлений (убийств, причинений вреда здоровью различной тяжести) чаще являются женщины, дети, престарелые люди, лица с физическими и умственными дефектами. Определенные категории граждан подвержены значительному риску стать жертвами широкого спектра преступных посягательств в силу своей профессии, служебного положения («групповая виктимность»): инкассаторы, сторожа, кассиры, сотрудники милиции, охранники, и т.д.

Для юридической психологии наибольший интерес представляют особенности личности потерпевшего и его поведения, взаимодействия с преступником в период, предшествовавший ситуации преступления, в момент его совершения, а также в последующем (в частности, в процессе предварительного расследования и судебного разбирательства уголовного дела).

При изучении психологической специфики жертв в период, предшествовавший совершению преступления, наибольшее внимание уделялось анализу психологической виктимности – психическим свойствам пострадавших и связанным с ними особенностям их поведения, провоцирующих к совершению преступления, психологическим механизмам превращения субъекта в жертву преступных посягательств.

Важную роль в механизме многих преступлений играют отношения, в которых находятся жертва и преступник. Это могут быть отношения краткие или длительные, дружеские или враждебные, родственные, супружеские, интимные, соседские, служебные, и т.д. Они определяют характер взаимодействия между сторонами, содержание и особенности протекания конфликта, приведшего к криминальному событию, роль жертвы в развертывании и эскалации конфликтной ситуации. Как отмечал один из основателей виктимологии Г. Гентиг, часто преступник и жертва подходят друг к другу, как замок и ключ.

Роль отношений между преступником и пострадавшим в различных видах преступлений неодинакова. Наибольший «удельный вес» она приобретает в таких преступлениях как убийство, причинение вреда здоровью, изнасилование, мошенничество и др.

Психологические особенности жертвы имеют значение, в первую очередь, для тех видов преступлений, в которых черты личности потерпевших ложатся в основу способа и формы совершения преступления или выступают в виде повода к преступлению. При этом для некоторых преступлений актуальными оказываются одни психологические свойства пострадавшего, а для других – иные его качества. Так, жертвы убийств часто характеризуются неосмотрительностью, чрезмерной склонностью к риску, конфликтностью, повышенной агрессивностью, эгоцентризмом.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒