Жизнеописание Пьетро Паоло Рубенса, живописца из Антверпена

⇐ ПредыдущаяСтр 38 из 41Следующая ⇒

В древности живопись ценили весьма высоко, о чем свидетельствуют почести, оказанные живописцам монархами и республиками с согласия народов, которые всегда восхищались этим занятием, вознаграждали его и считали даром небес. Потому-то афиняне - ученейшие из греческих мудрецов - законом причислили ее к свободным искусствам; к тому же она родственна наукам и самым высокоученым занятиям. В новые времена также было немало художников, отличавшихся прилежанием и достигших славы своими произведениями, до сих пор повергающими нас в изумление; живопись сохраняет почетное название подлинного искусства и пользуется уважением монархов и народов. Тем не менее она превратилась в низменный способ заработка для многих художников, которые пускают в ход только руку, а не душу; их механическая работа внушает презрение, и от этого терпят ущерб люди благородного ума, стремящиеся живописью прославить свое имя. Подобная болезнь, обычная в Италии и в других краях, распространилась также во Фландрии, и тогда в городе Антверпене засверкал свет, облагородивший живопись; тем светочем был Пьетро Паоло Рубенс, родившийся в этом городе² в почтенной и уважаемой семье 28 июня 1577 года. Воспитанный в добрых нравах, он с юных лет весьма продвинулся в науках, так как был от природы воздержан и удалялся от всяких развлечений юности. В Антверпене жил тогда Оттавио Ван Веен, родом из Лейдена, живописец князя Пармского и позже эрцгерцога Альберта; кисти его принадлежит " Тайная вечеря", находящаяся в антверпенском соборе. Рубенс мальчиком для своего удовольствия научился у него рисованию, да так и не смог более избавиться от страсти подражать природе. Не имея сил противиться своей склонности - этому щедрому дару небес, - он целиком посвятил себя изучению искусства и вскоре перешел от рисунка к живописи красками под влиянием душевной потребности, а не потому, что так обычно поступают фламандские юноши, рано начинающие писать красками. Он отправился в Италию и поселился в Мантуе при дворе герцога Винченцо, где исполнил портреты членов семейства Гонзага; в то время ему было двадцать лет от роду. Потом он переехал в Рим и написал маслом картины для церкви Св. Креста Иерусалимского. Эрцгерцог Альберт Австрийский, имевший кардинальский сан по этой церкви, заново украсил в ней капеллу св. Елены, и Рубенсу поручили написать для среднего алтаря саму святую с крестом, а для боковых - " Увенчание тернием" и " Распятие". В этих работах он показал свое умение писать красками с натуры. Затем он отправился в Венецию изучать живопись по произведениям Тициана и Паоло Веронезе. По возвращении в Рим он написал для главного алтаря Новой церкви Отцов-ораторианцев картину " Ангелы поклоняются Деве Марии", а по бокам алтарной части церкви - еще две большие картины с несколькими стоящими святыми в рост, в том числе прекраснейшими фигурами св. папы Григория и мученика Мавра в военном одеянии, исполненными в духе Паоло Веронезе. Первый вариант этого произведения находится в монастыре св. Михаила в Антверпене, куда Рубенс перевез его, возвращаясь во Фландрию. Из Рима он переехал в Геную, где провел больше времени, нежели в других городах Италии; там для церкви Иисуса он написал главный алтарный образ - " Обрезание", а также картину со св. Игнатием, исцеляющим больных и калек³. Он написал еще различные картины и портреты для генуэзских синьоров, в частности " Геракла", " Эола" и " Мертвого Адониса в объятиях Венеры" ⁴ для синьора Джованни Винченцо Империале. Там он обратился к архитектуре и упражнялся, рисуя дворцы и некоторые церкви Генуи, их планы, фасады и разрезы, поперечные и продольные, а также общие виды и отдельные их части с измерением размеров. Впоследствии он опубликовал их в книге, изданной в Антверпене в 1622 году с целью, как он сам говорит, уничтожить во Фландрии варварскую архитектуру и привить красивые формы архитектуры итальянской. Приобретя глубокие познания в живописи, он возвратился во Фландрию, где имя его уже было известно; благодаря его произведениям слава его все возрастала и постепенно распространилась повсюду. Величайшие монархи Европы желали иметь его работы к вящей славе искусства живописи, блиставшего при дворах королей благодаря его мастерству и благородному поведению, о чем мы расскажем после того, как перечислим картины, исполненные им во Фландрии. К числу первых работ, написанных в Антверпене, относится триптих с " Распятием" посередине и святыми женами на створках для церкви в городской цитадели⁵, а также для церкви св. Доминика изображение четырех св. Отцов, беседующих о Таинстве Причастия. Потом он продвинулся вперед в триптихе для собора, изобразив в средней части " Снятие со креста", на створках с внутренней стороны - " Встречу Марии с Елизаветой" и " Принесение во храм", а с наружной - большую фигуру св. Христофора с младенцем Христом на руках. В результате каноники того же собора избрали его для исполнения картины " Вознесение Богоматери", находящейся на главном алтаре; там изображена окруженная сиянием Дева Мария с широко разведенными руками, снизу на нее смотрят апостолы, причем некоторые из них поднимают могильную плиту, другие же вместе со святыми женами взирают на розы и цветы. В этой картине Рубенс проявил качества прекрасного живописца, она считается одним из лучших его произведений; она принесла ему величайшую славу. Позже он исполнил еще одно " Вознесение Богоматери" для церкви отцов-иезуитов, а для главного алтаря той же церкви - две большие картины⁶, сменяющие одна другую в определенные периоды года. На одной из них св. Игнатий, освятив во время мессы святые дары, изгоняет дьявола из одержимых, причем некая женщина, мучимая фуриями, пытается вырваться из рук удерживающих ее людей, нагой мужчина в конвульсиях бросается на землю, а дьяволы покидают его по воздуху, и еще всякие люди молят святого о помощи. На другой картине св. Франциск Ксаверий проповедует язычникам-индусам, подтверждая веру чудесами; там показано, как один человек копает землю лопатой и из земли, освобождаясь от савана, поднимается мертвец, другой воскресший смотрит на святого, тот его благословляет, вокруг многочисленная толпа взирает на чудо, разные больные и увечные приходят, чтобы исцелиться; наверху же, в небесах, появляется Религия и Вера с чашей, крестом и другими символами Святых Таинств. В деревянную обшивку потолка там вставлены картины маслом, изображающие Таинства Христа и Богоматери. Затем Рубенс исполнил для церкви францисканцев Распятие с двумя разбойниками по бокам и Лонгином на коне, наносящим Христу удар копьем⁷. Особенно там примечательна Магдалина: широко раскинув руки, она хотела бы остановить удар; тем временем у подножия креста падает в обморок Богоматерь, поддерживаемая с одной стороны святыми женами, с другой - св. Иоанном. Для главного алтаря церкви св. Михаила Рубенс написал " Поклонение волхвов" ⁸; для церкви св. Августина - Мадонну со св. Себастьяном и несколькими другими святыми⁹; для церкви св. Франциска - самого этого святого¹⁰, когда в смертный час он забывает о земле и, кажется, помышляет только о небесах. В монастыре св. Аманда есть написанное Рубенсом " Побиение камнями св. Стефана" ¹¹, где святого окружают преследователи, бросающие в него камни. Один из них, руками поднимая камень, одновременно пинком сбивает святого с ног. Раненый в лоб святой склоняется и падает, подняв взор к Предвечному Отцу и Иисусу Христу: они являются в просвете между облаками в окружении ангелов, которые несут мученику пальмовую ветвь и венок. На створках написаны фигуры, также относящиеся к этому сюжету.

² (В действительности в Зигене (Вестфалия).)

³ (Эта последняя картина написана позже, ок. 1620 г.)

⁴ (" Геркулес и Омфала" - теперь Париж, Лувр; " Смерть Адониса" - Париж, частное собрание.)

⁵ (" Водружение креста", теперь в Антверпенском соборе.)

⁶ (Картины для церкви иезуитов написаны раньше, чем " Вознесение Богоматери" в соборе.)

⁷ (Теперь Антверпен, Музей.)

⁸ (Теперь Антверпен, Музей.)

⁹ (Теперь в той же церкви.)

¹⁰ (Антверпен, Музей.)

¹¹ (Валансьен, Музей.)

Кроме картин, находящихся в Антверпене, Рубенс написал еще для брюссельских капуцинов прекрасное по замыслу " Оплакивание" ¹². Мертвый Спаситель изображен сидящим на надгробном камне в пещере; сзади его поддерживает Богоматерь, которая обращается к небу с выражением скорби. Рядом два ангела, один расстилает саван и указывает пальцем на рану в боку Христа, другой держит копье и указывает на его окровавленный конец. У ног Христа плачет Магдалина, держа в руках два гвоздя, а два других лежат на земле вместе с терновым венцом и надписью с вершины креста; и св. Франциск размышляет о Страстях Господних. Эта сцена освещена со стороны входа в пещеру, где против света помещены два ангела, самый же яркий луч сияет над телом Христа, создавая весьма уместный и естественный эффект. В церкви отцов-доминиканцев того же города, в капелле Четок испанской нации, находится картина с изображением Мадонны, на руках у нее окруженный сиянием младенец, рядом св. Доминик, св. Франциск, св. Екатерина и другие святые, а внизу на коленях король Филипп IV и эрцгерцоги¹³. К числу хороших произведений Рубенса относят также картину из церкви св. Николая с изображением св. Иова¹⁴, которого мучают демоны, швыряя в него змей и горящие факелы; святой на соломе в хлеву, раскинув руки, обращается к небу, а рядом его жена бранью испытывает его терпение перед Богом; на створках также помещены персонажи из истории Иова. В церкви Богоматери при Часовне [Ла Шапель] его кисти принадлежит " Мученичество св. Лаврентия" ¹⁵, где палач бросает на железную решетку святого, которого сзади тянет за плечи воин, а перед ним жрец указывает пальцем на статую Юпитера. В этой композиции вся сила света сосредоточена на обнаженной фигуре святого и палача внизу, насыпающего уголья под решетку, в глубине же остаются в тени солдаты и знаменосец на коне; в воздухе ангел с венцом и пальмовой ветвью в руках. В гентском соборе находится картина " Св. Себастьян" ¹⁶; в Лилле, в церкви отцов-иезуитов, - " Св. Михаил Архангел" ¹⁷, отличающийся выразительностью замысла, смелостью и легкостью исполнения. Левой рукой св. Михаил хватает сверкающий щит с именем Господа, а правой рукой потрясает молнией, повергая Люцифера и других мятежников с небес в адское пламя. Там изображены и другие ангелы, поражающие копьями и молниями демонов со звериными мордами, напоминающими об их утраченной красоте.

¹² (Брюссель, Музей.)

¹³ (Неизвестна.)

¹⁴ (Триптих погиб в 1695 г. при бомбардировке Брюсселя французскими войсками.)

¹⁵ (Мюнхен, Пинакотека.)

¹⁶ (Неизвестен.)

¹⁷ (Утрачен.)

Королева-мать Мария де Медичи, возвратившись в конце 1620 года в Париж после примирения со своим сыном Людовиком XIII, решила украсить новое здание своего Люксембургского дворца, в частности расписать там галерею. Чтобы это исполнить, призвали Рубенса, чья слава гремела во Франции. Он приехал в Париж и стяжал почести и богатства. Сюжетом послужила жизнь самой Королевы-Матери, супруги Генриха IV, от рождения до заключения мира и возвращения к сыну после бегства из Блуа. Эта галерея имеет в боковых стенах по десять окон, выходящих в сад, поэтому Рубенс поместил свои работы в простенках между окнами. Всего там двадцать одна картина маслом - по десять с каждой стороны и одна в торце; их размеры - двенадцать футов в высоту и девять в ширину. Рубенс написал их в Антверпене и наполнил поэтическими образами и идеями, соответствующими величию Королевы¹⁸. [...]

¹⁸ (Далее следует изложение сюжетно-эмблематической канвы " Галереи Медичи".)

В этих сочиненных им композициях Рубенс проявил большую находчивость и огонь ума вместе с удивительной уверенностью и свободой кисти. Считается, что в живописной манере невозможно достичь большей свободы и естественности. Он воспользовался приемами величайших живописцев Венеции в распределении красок и в контрастах света и тени, рефлексах и оттенках. Именно поэтому он столь достоин похвалы, причем эта галерея, где блистают лучшие достижения его кисти, - наиболее примечательное его произведение. Мы не останавливаемся па архитектурных украшениях, поскольку картины помещены в черные деревянные рамы с золотыми арабесками и окружены украшениями, членениями, масками и пейзажами, не подлежавшими выбору Рубенса. Однако он сам привез в Париж картины, когда они были доведены до совершенства, и поместил их в галерее, причем двор восхищался как достоинствами живописи, так и красотой поэтического сочинения в сюжетах, а удовлетворение Королевы-матери принесло художнику дары и богатства. [...] Впоследствии Филипп IV, король Испании, выстроил себе в трех милях от Мадрида дворец Торре де ла Парада, названный так благодаря большой башне, у подножия которой поставлено здание. Король пожелал украсить его повсюду живописью: над дверьми, над окнами, во всех простенках, даже в вестибюле и на площадках лестниц. В Мадриде по размерам простенков были заготовлены холсты и посланы Рубенсу в Антверпен¹⁹, чтобы он расписал их сюжетами из " Метаморфоз" и другими композициями с таким расчетом, чтобы картины сочетались между собой. В некоторых же простенках были помещены шутливые изображения животных, исполненные Снейерсом - прекраснейшим живописцем в этом жанре²⁰. Для того же Короля Филиппа Рубенс исполнил картины на священные сюжеты и по ним картоны, чтобы соткать во Фландрии шпалеры²¹. Они изображают " Триумфы Нового Завета и Церкви", " Побежденное язычество" и " Истину Евангелия"; фигуры помещены между витых колонн, поддерживающих архитрав и окруженных ангелочками, эмблемами и украшениями. [...]

¹⁹ (Неверно: холсты ткались во Фландрии, не имело смысла возить их туда и обратно.)

²⁰ (Беллори, конечно, имеет в виду Франса Снейдерса, прославившегося как анималист. Ср. V, 49.)

²¹ (Серия шпалер " Триумф Евхаристии" по эскизам Рубенса была заказана инфантой Изабеллой в подарок монастырю Дескальсас Реалес в Мадриде. Эскизы находятся в Прадо.)

Рубенс сделал еще другие композиции и картины для шпалер. Среди них достойна величайшей похвалы " История консула Деция" ²², посвятившего себя спасению римского народа от галлов и самнитов. Сюда входят: обращение с речью к войску; жрец, проклинающий врагов; сам Деций, скачущий на белом коне навстречу смерти от стрел галлов; наконец, его похороны, где его тело окружают солдаты с воинскими знаками, знаменами и трофеями. Произведения и картины этого мастера столь многочисленны, что описанные здесь составляют лишь их небольшую часть. Во Фландрии в каждой большой церкви есть творения его кисти. Есть они также у многих монархов, и во многих странах его произведения приносят ему славу, так как любители живописи часто имеют случай их видеть и восхвалять. Тем не менее, как мне кажется, нельзя не упомянуть сочиненные им прекрасные триумфальные арки для торжественного въезда в Антверпен Кардинала-инфанта, хотя их исполнение и принадлежит частично ученикам Рубенса. Они с тех пор хранятся в Брюсселе, во дворце правителя²³, и достойны того, чтобы о них помнили.

²² (" История консула Деция Муса", ср. II, 45, 48.)

²³ (В брюссельский дворец были переданы каменные скульптуры с триумфальных арок и построек, а также многие картины.)

Итак, в 1635 году Кардинал-инфант Фердинанд Австрийский, посланный его братом испанским Королем Филиппом IV управлять Нидерландами, совершил свой торжественный въезд в город Антверпен. Поэтому случаю Рубенсу поручили выстроить и расписать арки и другие праздничные сооружения. Поскольку инфант по пути из Испании проехал через Германию, соединился под Нёрдлингеном с королем Римлян Фердинандом III и участвовал в победе над шведами и взятии этой крепости, то его торжественный въезд был вроде военного триумфа. И живопись, и хвалебные надписи превозносили победу, как это можно видеть по напечатанной в Антверпене большой книге ин-фолио с рисунками Рубенса и пояснениями ученейшего Гаспара Геварция, автора хвалебных надписей. Таким способом Рубенс обнародовал свои композиции, которые мы вкратце здесь опишем²⁴ [...]

²⁴ (Следует описание декоративной постройки с изображением морского путешествия инфанта, встречи двух Фердинандов и прибытия в Бельгию; выше мы приводим его в изложении Гевартса, который послужил источником Беллори. Ниже следуют описания других построек, вкратце пересказывающие текст Гевартса и потому точно передающие замыслы Рубенса и его советчиков.)

Филиппова арка, изображающая происхождение и могущество Австрийского дома²⁵

²⁵ (Эскизы не сохранились.)

Когда он проехал вторую арку, возведенную купцами португальской нации, Инфанту на улице Кожевников предстала третья, самая большая и богатая. Она была выстроена в композитном ордере, имела семьдесят пять футов в высоту и называлась Филипповой по имени испанских королей. Там был изображен союз Августейшего Австрийского дома с домами Бургундии, Арагона, Кастилии и Леона, то есть создание испанской монархии, а также блаженство двух бракосочетаний. На переднем фасаде над дугой арки посередине фронтона были изображены эрцгерцог Максимилиан и Мария Бургундская, подающие друг другу руки; тут же Гименей, ведущий невесту, и Фландрия в короне из башен, в руке ее - сфера со львом. Рядом с Максимилианом там был его отец император Фердинанд IV [надо - Фридрих III], а рядом с невестой - ее отец Карл Смелый, герцог Бургундии, в доспехах и пурпуре, с драгоценным венцом на голове.

Над этой картиной были высечены в виде рельефа два Амура с факелами, а под аркой стояла окруженная балюстрадой статуя Гименея - крылатого юноши с корзиной цветов па голове, ожерельем из роз, факелом и рогом изобилия. В числе потомков этих новобрачных были: император Максимилиан II, король испанский Филипп, Августейший Карл V, Филипп II, Филлипп III и Филипп IV, поэтому там и сям между колоннами в определенном порядке были размещены их статуи. На вершине арки находились статуи Юпитера и Юноны, обсуждающих этот брак: Юпитер указывает на новобрачных и другой рукой обнимает Юнону, держащую земную сферу. По одну сторону там была изображена Предусмотрительность с глазом на лбу, по другую - Вечность в образе Сатурна с косой и змеей, кусающей свой хвост. Несколько ниже в медальонах сидели украшенные лаврами Фландрия и Бургундия с их символами. С обратной стороны, на втором фасаде арки, была изображена монархия Австрийского дома, расширившаяся до предела благодаря женитьбе Филиппа Красивого, властителя Фландрии, на Иоанне, дочери Фердинанда, короля Арагона, и Изабеллы, королевы Кастилии и Леона. Иоанна принесла в приданое Испанию и Индию, получив их в наследство, когда королевский род угас. В соответствии с картиной на передней стороне, здесь также над аркой был изображен эрцгерцог Филипп Австрийский, ведущий за руку инфанту Иоанну Испанскую и сопровождаемый Фландрией с башнями и львом, наподобие Кибелы. Им навстречу идут покровительница брака Юнона, держа в руках сферу - символ Монархии, и Время, напоминающее о будущих наследниках этих владений. Под аркой (где с другой стороны стоял Гименей) находились герои - Фердинанд и Изабелла Католические, он со скипетром, она со сферой, означающей Новый Свет, открытый Колумбом с помощью ее оружия. Там были также правители Фландрии: сын Максимилиана II эрцгерцог Эрнест, эрцгерцог Альберт и его супруга Изабелла и сам инфант Фердинанд, одетый в священный пурпур. На вершине арки²⁶ сидела Австрийская Монархия в образе величественной женщины; крылатый гений, склонив колени, подносил ей земной шар, на который она одной рукой возлагала скипетр и крест, а в другой руке держала знак блаженства - кадуцей между колосьями и маками. Над ее головой сиял Веспер - Западная звезда, которую называют Звездой Испании; за ее спиной вращался круг Зодиака, указывая на необъятность испанских Владений. Сбоку увенчанный лаврами Аполлон держал в правой руке символ Востока - голову, окруженную лучами света, а в левой - герб Португалии. У ног его сидела Восточная Индия с драгоценностями на голове, шее и обнаженных руках, с рогом изобилия, полным ароматов. По другую сторону Диана держала в руках Луну, знак Запада, и герб Кастилии. У ног ее находилась Западная Индия в головном уборе из перьев различного цвета, с кольцами в ушах; она высыпала из сосуда золотые и серебряные монеты.

²⁶ (Фигуры и украшения на вершине построек были плоские, сделанные из досок и раскрашенные.)

Театр двенадцати Австрийских императоров²⁷ и памятник инфанте Изабелле

²⁷ (Известны только эскизы отдельных статуй.)

Достигнув улицы Мейр, можно было видеть портик в форме театра со статуями двенадцати императоров из Австрийского дома, с Рудольфа I до Фердинанда II; каждая статуя имела свое обрамление из четырех колонн с фронтоном. [...]

Посвященная инфанту арка с прославлением победы при Нёрдлингене²⁸

²⁸ (Эскиз передней стороны утрачен, оборотной стороны - в Ленинграде, Эрмитаж.)

Далее следовала на Новой Долгой улице еще одна арка, посвященная самому Инфанту-Победителю. На ее передней стороне, над полукругом проема, он был изображен верхом, в сверкающих доспехах, а рядом король Римлян с булавой, в меховой шапке и венгерском плаще поверх лат; оба скачут по полю при Нёрдлингене, обращая в бегство врагов. Над обрамлением картины были показаны два орла, клювом и когтями раздирающих змею, с девизом Concordia Fratrum [Единодушие братьев. - Лат.]. По бокам две статуи: Религия под покрывалом и с чашей для причастия и Германия с императорским орлом на гербе. Между пилястрами стояли статуи обоих Фердинандов, а над ними, меж лавровых венков, - портреты императора Фердинанда II и короля Испании Филиппа IV, под покровительством которых и была одержана победа. На вершине арки крылатая Аврора, стоя на квадриге, держит два венка и две пальмовые ветви; это указывало на юный возраст Инфанта, блистающего в героических предприятиях. С боков склонялись трофеи и пленники, а на концах перекрытия арки братья Кастор и Поллукс, сдерживая скакунов, поднимали знаки победы. На обратной стороне арки инфант Фердинанд был написан на картине как триумфатор на золотой колеснице, влекомой четырьмя белыми конями, лицо его окружено сиянием, и Победа венчает его лаврами. Перед ним несут статую города Нёрдлингена, а по бокам колесницы идут связанные пленники и солдаты со значками и трофеями. В воздухе летит вперед еще одна Победа с трофеем и пальмовой ветвью, а также Надежда на новые завоевания. По бокам там были статуи Чести и Доблести, а также Щедрости, рассыпавшей монеты из рога, и Предусмотрительности, державшей земную сферу и руль корабля. На вершине фронтона блистал увенчанный лаврами Люцифер со звездой надо лбом, верхом на крылатом Пегасе, с надписями, говорившими о радости и торжестве. Там и сям были изображены трофеи и богини Победы и Славы с их трубами.

Храм Януса с благами мира и несчастиями войны²⁹

²⁹ (Эскиз в Ленинграде, Эрмитаж.)

Поблизости от Молочной площади возведен был в дорическом ордере храм Януса; посередине фасада на картине была изображена открытая дверь храма, откуда, разорвав свои цепи, выходил Гнев с повязкой на глазах, с мечом и факелом в руках. Слева ему отворяла дверь богиня Раздора с волосами-змеями, ей помогает Тизифон со змеями в руках, он опрокидывает ногой сосуд, полный крови, а выше парит кровожадная Гарпия. Справа богиня Мира с кадуцеем закрывает другую створку двери; ей помогает Инфанта Изабелла Клара Евгения, Религия под покрывалом близ алтаря и выше Амур с факелом любви. В боковых интерколумниях рядом с фуриями были изображены: Жестокосердие в виде воина, который волочит за волосы мать с ребенком, Чума в виде закутанного в покрывало скелета с серпом и Голод - бледное, высохшее существо с тяжело дышащим полуоткрытым ртом и змеиным хвостом. На углу две женские полуфигуры служили кариатидами, поддерживая архитрав; это были Ссора и Раздор; худые и готовые к спору, они злобно косились друг на друга. Над ними извивался клубок змей, а с карниза свисала медаль, на которой с двух сторон были изображены головы Ужаса и Робости. На том же карнизе, где постройка принимает круглую форму, находились опиравшаяся на локоть Бедность - в лохмотьях, босая и понурая - и Плач - женщина в слезах, со сложенными вместе руками. Между этими двумя статуями помещался канделябр, у основания которого были два обращенных к земле факела (знак смерти) и надпись: Calamitas Publica [народное бедствие. - Лат.]. Рядом на углу карниза помещался трофей, состоявший из оружия, с черными знаменами и обрубленными головами на шестах. С противоположной стороны, в правом интерколумнии, были изображены блага Мира, за которыми следовали Безопасность и Спокойствие в виде двух женщин; одна из них, закутанная в покрывало, сидела с маками и колосьями в руках и, отдыхая, опиралась на алтарь, другая стояла, опираясь на тот же алтарь правой рукой. На углу, обнимаясь, поддерживали архитрав две кариатиды, изображавшие Единение и Согласие; исполненные радости, они с любовью смотрели друг на друга. В руках они держали ровную связку прутьев - символ единения, а над головой - корзину различных плодов и цветов. На свисавшей с карниза медали виднелись головы Доблести и Чести. Над карнизом помещались фигуры Изобилия и Плодородия; одна из коих рассыпала из рога монеты и сокровища, другая держала на коленях множество плодов и рог изобилия в правой руке. На основании стоявшего между ними канделябра помещались головы двух близнецов и два рога изобилия с надписью: Felicitas Temporum [счастие века. - Лат.]. На самом углу находился трофей, состоявший из мотыг, плугов и других мирных орудий вместе с плодами, колосьями и символами благополучия, а посередине - гнездо с двумя горлицами.

Меркурий. Просьба города Антверпена о восстановлении торговли³⁰

³⁰ (Эскиз там же.)

У Шельды на мосту св. Иоанна возвышалась еще одна постройка в манере " рустика", сложенная из обломков скал и других морских предметов. Там на картине был изображен город Антверпен в образе женщины, которая жалуется на почти полное исчезновение мореплавания и торговли и просит Инфанта удержать Меркурия, готового улететь, так что нога его уже отделилась от постамента. Рядом на перевернутой ладье сидел без дела печальный моряк, сложив руки на груди, а на земле валялись якорь и руль. С противоположной стороны сидел бог реки Шельды с оковами на ногах, лениво склонившись над сетями и опираясь на свою урну. На другой картине направо была изображена богиня Богатства, сидевшая на груде товаров, и Изобилие, которое сыпало из рога всевозможные сокровища ей на колени. Налево сидела Бедность в лохмотьях с куделью и веретеном, кормившая ребенка кореньями и травами, а рядом моряк с мотыгой в руке рвал на себе волосы. По углам стояли статуи: направо Комус, бог пиров и празднеств, в виде Вакха, опоясанный шкурами, со свадебным факелом и гроздью винограда в руке; налево Промышленность, высекавшая огонь из кремня. Картина с Меркурием находилась посередине большого портала, над которым виднелась голова Океана, по чьим влажным волосам и бороде стекала вода. Еще выше на скалах и дельфинах восседал Нептун с трезубцем и рулем корабля, рядом Амфитрида, опиравшаяся одной рукой на нос корабля, а другой державшая рог счастья, по бокам два тритона трубили в раковины, поддерживая герб Антверпена в память о тех счастливых временах, когда город процветал благодаря мореплаванию.

Теперь остается сказать кое-что о нраве и даровании этого мастера, который несомненно прославил благородство кисти более, чем любой другой художник нашего времени. Он обладал сдержанными и любезными манерами, по учености равнялся любому из своих современников и был от природы добр и предусмотрителен, причем это последнее качество было отточено общением с людьми знатными и жизнью при дворе. Поэтому ни один живописец наших дней не умел столь учтиво вести расчеты с заказчиками. К тому же он блистал эрудицией и красноречием в области литературы и науки, весьма глубоко знал историю и поэзию. Он владел многими языками, в совершенстве знал латынь и итальянский; на этих языках он писал и делал заметки, изучая живопись. Подобные достоинства внушали уважение людям его круга и привлекали благожелательство людей вышестоящих, считавших его способным вести важные дела. Так, по совету маркиза Амброджо Спинолы его назначили посланником в Англию, чтобы договориться о мире; для этого он приехал в Испанию, и король возложил на него это поручение, которое он успешно выполнил и заключил мир. Король Карл, величайший знаток живописи, был чрезвычайно рад приезду Рубенса и встретил его с исключительным почетом. В Лондоне Рубенс также занимался живописью и исполнил девять картин для потолка зала, где король дает аудиенции послам³¹. Там изображены события из жизни короля Иакова, который победоносно вступил в Англию из своего Шотландского королевства. Перед его отъездом король пожелал даровать ему редкостную честь и награду, возведя в рыцарское достоинство. [...] Эрцгерцогиня Изабелла Евгения сделала его своим придворным, и в официальных бумагах его называют " дворянином из штата Светлейшей Инфанты". Он собирал мраморы и статуи, вывезенные из Рима, и всевозможные древности: монеты, камеи, резные камни, геммы и изделия из металла. У себя дома в Антверпене он построил круглую залу с единственным окном наверху, наподобие римской Ротонды, чтобы добиться совершенно ровного освещения; там он разместил свое собрание художественных произведений и всяческих чужеземных редкостей. Он собрал также множество книг. Комнаты он украсил картинами - оригиналами собственной кисти и копиями с Тициана, Паоло Веронезе и других прекрасных живописцев, которые он сам исполнил в Венеции и Мадриде. Чтобы увидеть все это, его посещали как литераторы и эрудиты, так и любители живописи; всякий иностранец, проезжая через Антверпен, шел посмотреть на его коллекцию и в особенности на него самого, преисполненного доблести и славы. По случаю подобных посещений он исполнил портреты многих монархов и высокопоставленных лиц. Так, он написал с натуры портрет посетившего его польского королевича Сигизмунда³², который ехал посмотреть на осаду Бреды. После взятия Бреды инфанта Изабелла и маркиз Спинола, возвращаясь в Брюссель, проезжали через Антверпен и посетили его дом, чтобы видеть его произведения и его музей; и он написал их портреты³³, необычайно живые и естественные. Когда, как мы уже говорили, он потом отправился в Англию, то продал всю свою коллекцию герцогу Букингаму за сто тысяч флоринов. Чтобы не печалиться об утрате этих дорогих его сердцу вещей, он сделал со статуй гипсовые копии и поставил их на место оригиналов, а картины заменил новыми.

³¹ (Картины для плафона парадного зала во дворце Банкетинг-Хаус были исполнены Рубенсом уже по возвращении в Антверпен.)

³² (Портрет Владислава Сигизмунда IV, короля Польши, 1624, Нью-Йорк, Музей Метрополитен.)

³³ (Натурный этюд головы инфанты имеется в частном собрании в Швейцарии; портрет ее был гравирован Паулем Понциусом. Портрет Спинолы сохранился в нескольких экземплярах.)

Так жил Пьетро Паоло Рубенс, и его высокие достоинства, его благородное и искреннее поведение внушало людям величайшее почтение к нему самому и к искусству. Он болел подагрой, которая нередко мешала ему заниматься живописью, пока, ко всеобщему горю, не скончался 30 мая 1640 года, почти достигнув шестидесяти трех лет. Он жил счастливо и, надо думать, был счастливо взят на небо ради его глубокого благочестия. Он оставил достойнейшего сына, Альберта Рубенса, ученейшего знатока греческой и латинской древности, получившего стараниями отца прекрасное воспитание; испанский Король дал ему должность Государственного секретаря³⁴ Фландрии. Пьетро Паоло был погребен в церкви св. Иакова перед алтарем, на котором находится картина его кисти: коленопреклоненный св. Бонавентура в кардинальском облачении целует руку младенца Христа, сидящего на коленях у Богоматери, и подносит ему чашу; позади стоят св. Маргарита и одетый в латы св. Георгий со знаменем, у ног Мадонны склоняется св. Иероним, а в небесах маленькие ангелы несут венки и пальмовые ветви³⁵. Там же на мраморной плите можно прочитать эпитафию Альберта, погребенного рядом с отцом. Чтобы почтить его память, добавим следующие стихи:

³⁴ (Секретаря Тайного Совета.)

³⁵ (Ср. V, 92.)

Дала тебе краски своп Ирида сама и Аврора, Ночь дала мрак, Аполлон - яркие света лучи. Ты же, Рубенс, дал жизнь и душу всем этим фигурам, Кистью ты оживил краски, и тени, и свет. Ныне злобная смерть погубить тебя хочет. Напрасно! Жив ты! в красках твоих жизнь пламенеет сама.

Рубенс был высок ростом, красив, румян, отличался приятным нравом и благородными манерами, величественными и мягкими одновременно. Одевался он изящно, обычно носил на шее золотую цепь и любил скакать по городу верхом, подобно другим дворянам и знатным людям. Всеми этими обычаями Рубенс высоко держал во Фландрии благородное звание живописца.

⇐ Предыдущая 32 33 34 35 36 373839 40 41 Следующая ⇒