Маньяк недоступен для комментариев

ТЕКСТ: Иван Смирнов

Проходящий в Московском городском суде процесс утомил Александра Пичушкина. Подсудимый перестал отвечать на вопросы гособвинителей. Прокурор Москвы Юрий Семин зря приезжал в Мосгорсуд.

В четверг в Московском городском суде продолжился процесс по делу «битцевского маньяка». Особенностью нынешнего судебного заседания стало то, что Александр Пичушкин совсем перестал общаться с представителями государственного обвинения.

Сюрпризом стало появление прокурора Москвы Юрия Семина.

Совместно с гособвинителями Марией Семененко и Артемом Осиповым господин Семин представляет на процессе интересы потерпевших. Три недели назад, в самом начале судебного следствия, Юрий Семин обратился к присяжным с речью, перечислив имена 49 граждан, убитых Пичушкиным, и бегло описав обстоятельства их смерти. После этого прокурор Москвы перестал посещать заседания, и его неожиданный визит был расценен как знак. Поговаривали, что Пичушкин наконец обратится к присяжным с заготовленной речью.

Но, вопреки ожиданиям, ничего не произошло. Государственное обвинение продолжало рутинный допрос потерпевших и свидетелей. Единственным выгодным моментом стало то, что Александра Пичушкина привезли в Мосгорсуд вовремя: ради господина Семина он был доставлен спецконвоем, то есть отдельно от других подсудимых.

Сам Пичушкин, впрочем, визиту прокурора Москвы обрадовался не сильно – сославшись на крайнюю усталость, подсудимый заявил, что «сегодня не в состоянии отвечать на вопросы».

В четверг были рассмотрены эпизоды гибели 46-летнего Алексея Пушкова (убит 2 ноября 2002 года), 42-летнего Виктора Ильина (27 марта 2003 года), 64-летнего Бориса Гришина (19 декабря 2005 года), 31-летнего Николая Воробьева по прозвищу «Коля Бомжик» (14 октября 2005 года), 45-летнего Сергея Чудина (12 мая 2003 года), 52-летнего Евгения Пронина по прозвищу «Кайф» (17 мая 2001 года), 61-летнего Геннадия Сафонова (13 июля 2001 года), 40-летнего Андрея Маслова (8 июня 2005 года). Кроме того, государственное обвинение зачитало показания пострадавшей 18-летней Марии Виричевой, которой удалось выжить после того, как убийца сбросил ее в канализационный колодец.

Из всех свидетелей и потерпевших, чьи показания были заслушаны сегодня, только Мария Виричева уверенно опознала Александра Пичушкина.

На очной ставке она подтвердила, что Пичушкин встретил ее на станции метро «Каховская» вечером 23 февраля 2002 года и предложил перенести коробки с ворованными фотоаппаратами, которые Пичушкин якобы спрятал в Битцевском парке. Приезжая из Татарии, перебивавшаяся в Москве случайными заработками, Виричева согласилась. Она жила в том же районе, что и Пичушкин, неоднократно видела его, поэтому никаких подозрений у нее не возникло. Пичушкин купил девушке мороженое и чекушку водки, привез на такси к Битцевскому парку и увел в глубь леса. Там он стал пропихивать девушку в канализационный люк. Виричева была на пятом месяце беременности и застряла. Александр Пичушкин несколько раз ударил ее по голове, заставив разжать руки. Мария Виричева упала в воду. Пичушкин, сказав ей вслед «Вот там и помоешься», закрыл за ней люк и ушел, будучи уверен, что девушка захлебнулась в сточных вода и ее труп унесло течением, как это было с другими жертвами. Однако Виричева выжила – она зацепилась за выступающие части трубы, что позволило ей удержать голову над поверхностью потока. К утру Виричева нашла еще один выход из коллектора и, позвав на помощь рабочих с АЗС, поднялась на поверхность.

По этому эпизоду Александр Пичушкин отказался давать какие-либо показания еще в период предварительного следствия. Об этом он заявил и на суде. В ответ государственный обвинитель Мария Семененко сообщила присяжным, что в дальнейшем в ходе процесса им будет продемонстрирована запись следственного эксперимента, где Мария Виричева показывает следователям весь путь от «Каховской» до колодца, и запись очной ставки.

Другим заслуживающим внимания свидетельством стали показания сестры погибшего Алексея Пушкова, инвалида 2-й группы. По ее словам, незадолго до пропажи брата ему домой звонил неизвестный человек и звал «помянуть собаку». Личность звонившего выяснить не удалось. Через неделю после этого случая Алексей Пушков вышел на минуту к торговой палатке рядом с домом. Как вспомнила потом продавщица, Пушкова кто-то окликнул. После этого его никто не видел.

Другой свидетель вспомнил такой эпизод. «В сентябре не помню какого года я сидел на лавочке и выпивал, – рассказал Александр Соловьев. – Ко мне подошел Пичушкин и заговорил о собаке. Сказал, что похоронил ее. Давай, говорит, я возьму водочки, мы пойдем в лес и помянем ее. Мне тогда глаза его не понравились, и я отказался идти. Пичушкин на меня после этого случая затаил обиду. При встрече стал распускать руки».

– Так ты только из-за глаз не пошел? – подсудимый внимательно разглядывал свидетеля.

– Только из-за глаз, – подтвердил Соловьев.

– Тебе не было бы больно, – едва слышно проговорил Пичушкин.

Стоявший на трибуне Соловьев реплики не расслышал и переспросил. Но Пичушкин второй раз повторять не стал.

— 8.10.07 18: 59 —

Маньяк: итоги пятилетки

ТЕКСТ: Андрей Стенин

Процесс по делу «битцевского маньяка» близится к финалу. Государственное обвинение закончило представлять доказательства. Слово осталось за подсудимым.

В понедельник на судебном процессе по делу «битцевского маньяка» сократилось количество присяжных – присяжная № 12 сообщила о внезапной болезни, в связи с чем в процесс был введен заседатель со скамейки запасных.

После этого государственное обвинение продолжило представлять доказательства.

Свидетельские показания дал участковый уполномоченный ОВД «Зюзино» Андрей Клименко, на территории которого в течение пяти лет были убиты 49 человек.

Прокуратуру среди прочего интересовали профессиональные достижения участкового Клименко. Милиционер перечислил неблагоприятные факторы – это была бумажная волокита, «опера с третьего этажа» (ОВД Зюзино) и начальство, беспрерывно перемещавшее границы участков.

«После нескольких пропаж и убийств я сам стал выезжать на место, потому что от оперативных сотрудников толку было мало, – сообщил свидетель суду. – В конторе дела о пропажах вел один оперативник. Я рекомендовал родственникам пропавших без вести обращаться к нему. Потом я заходил к оперативникам, где они мне сказали, что у тебя своя работа, а у нас своя. Конкретики никакой не было. Не было никакой реакции даже тогда, когда появилась информация, что лицо, причастное ко всему этому, проживает в нашем районе».

Об Александре Пичушкине участковый сообщил, что тот состоял на профилактическом учете как бытовой алкоголик.

Подсудимый расстроенно засопел. «Обидно! » – воскликнул он.

Свидетель продолжил и добавил, что большинство жертв маньяка значились в том же списке. «У него была однообразная жизнь, друзей не было. Что-то свое в голове…» – охарактеризовал маньяка участковый.

После государственное обвинение представило письменные доказательства по эпизодам покушения на несовершеннолетнего Михаила Лобова (10 марта 2002 года), а также убийства 73-летнего Владимира Дудукина (28 ноября 2005 года), 36-летнего Олега Лаврененко (21 ноября 2005 года), 55-летнего Юрия Ромашкина (27 февраля 2006 года) и 36-летней Марины Москалевой (13 июня 2006 года).

Эпизод гибели Москалевой был последним по хронологии: через несколько дней после смерти продавщицы Александр Пичушкин был арестован в своей квартире. Им же обвинение завершило представление доказательств.

Осознав, что судебный процесс близится к финалу, подсудимый Пичушкин возбудился.

– Сколько примерно еще продлится суд? – задал вопрос подсудимый.

– Я не знаю, какие у вашей защиты доказательства, – ответил председательствующий Владимир Усов.

Стороны договорились, что во вторник государственное обвинение допросит оставшихся свидетелей, если они явятся в суд. После этого присяжным будут продемонстрированы видеоматериалы – записи, где пострадавшие Михаил Лобов и Мария Виричева показывают оперативникам колодец в Битцевском лесопарке, куда их сбросил убийца. После этого право привести свои доказательства получат адвокаты Александра Пичушкина.

О том, что их подзащитный виновен, юристы заявили на первом же заседании. Исходя из этого можно ожидать, что контратака защиты займет несколько минут и в основном будет содержать в себе информацию о психическом нездоровье подзащитного (установленного специалистами института им. Сербского расстройства психики вкупе с алкоголизмом 2-й степени, не исключающим вменяемости).

Что касается Александра Пичушкина, то от него ожидают большой речи.

О желании ее произнести подсудимый заявил в самом начале процесса, стартовавшем 13 сентября. Однако позже он отказался от своих слов и даже перестал отвечать на вопросы государственного обвинения. Из коротких реплик, которые Пичушкин подает время от времени, невозможно выяснить его позицию. В зале суда он фактически признался лишь в убийстве случайного знакомого по имени Вячеслав, описав детали его смерти. По крайней мере от двух убийств подсудимый наотрез отказался – Пичушкин не опознал на предъявленных ему фотографиях 70-летнего пенсионера Владимира Ушакова и 73-летнего Владимира Дудукина, которых следствие сочло жертвами серийного убийцы (при этом свою память подсудимый назвал «исключительной»). По остальным эпизодам Пичушкин давать какие-либо пояснения не стал.

— 9.10.07 19: 27 —

«Людей мочить – не гвозди забивать»

ТЕКСТ: Андрей Стенин

«Битцевский маньяк» Александр Пичушкин начал рассказ о совершенных им убийствах. Присяжные услышали от него о канализационных колодцах, где без следа пропадали люди. Об эйфории после убийства близкого человека. И о глупых милиционерах.

Как и ожидалось, во вторник на процессе по делу «битцевского маньяка» подсудимый Александр Пичушкин стал давать показания.

– Я введу вас в курс дела, – сказал подсудимый и постучал по микрофону, вмонтированному в корпус стеклянной клетки.

Но перед тем как начать рассказ о серии убийств, Пичушкин извлек из заднего кармана брюк маленький листочек бумаги.

– Вот, написал прокурору стихи. Можно вручить? – обратился он к суду.

Государственный обвинитель Мария Семененко стихов не взяла, а Пичушкин оглашать их вслух не стал. И приступил к показаниям.

В качестве введения подсудимый выразил обиду, что следствие обвинило его в 49 убийствах и 3 покушениях на убийство, в то время как жертвами стали 63 человека.

– Было бы несправедливо забыть 11 человек, – сказал Пичушкин. – Меня это коробит. Прокуратура знает, о чем я говорю. Ее не интересуют эти люди, хотя трупы их найдены. Ну и ладно. Мне же проще.

– В 1992 году мне было 18 лет, – Пичушкин начала рассказ с первого убийства, однокурсника Михаила Одийчука. – В этом возрасте я уже сформировался и четко знал, что мне надо от жизни. Опыта убийств у меня не было. Я думал о сообщнике. И приглядел Одийчука – он был крепкий, не болтливый, пунктуальный. Он даже согласился пойти и замочить человека. Но за два месяца до убийства я понял, что его готовность – это только мальчишество. Для него это была игра. Но не для меня... На убийство ведь не каждый способен. Я понял, что он не потянет, и решил завалить. Завалить желание было, но попадаться мне совсем не хотелось. Обдумывал долго – знал, что он мой знакомый и могут возникнуть проблемы. В результате, как говорят, пришел к мысли «нет тела – нет дела». Сначала решил закопать. Утопить в пруду. Но такой способ избавления от тела был хлопотен. Хотелось чего-то поспокойнее. В результате остановил выбор на колодце.

- Скажу, что колодец – это уникальное явление. Трупы просто исчезали в нем, и менты не могли ничего найти. Уголовное дело не заводилось.

С Одийчуком я бродил по Битцевскому лесопарку и искал подходящий колодец. Он не знал, что ищет себе могилу. Романтика в нем была какая-то непонятная. Мы спускались в колодцы, исследовали. Я пытался понять, куда вся эта мутотень вытекает. 27 июля я сказал Михаилу, что приметил человека. Что он сидит и ждет нас возле колодца, и что сейчас мы его замочим. Я вышел с собакой. Моя догадка подтвердилась – Одийчук пришел в лес только затем, чтобы сказать: «Давай не будем никого убивать». С собой он, как я сказал, принес бельевую веревку и фонарь. Отдал и собрался уже уходить. Я привязал собаку к кусту и намотал веревку на запястье. Резко накинул веревку ему на шею, у меня ловко получилось. Он обомлел. Барахтался, как необъезженный конь. Бился в конвульсиях долго. Тело я сбросил в колодец. Концы в буквальном смысле в воду.

Александра Пичушкин остановился и перевел дух. После продолжил, медленно и твердо произнося слова.

– Первое убийство – это как первая любовь. Я очень долго оставался под впечатлением, убив близкого мне человека.

Домой пришел – был весь в крови. Мне показалось это странным вначале, но потом я понял, что, когда затягивал веревку, он бился и сломал себе шею. Кровь пошла изо рта, из носа. Одежду свою я сжег. На следующий день отправился на место, проверить как дела с колодцем. С Одийчуком я тогда чуть не вляпался. Единственный раз меня вызвали в милицию за все 63 эпизода. Их интересовали расписки, которые мне дали Лаврухин и Одийчук (расписки о том, что оба молодых человека изъявляют желание добровольно уйти из жизни. – «Газета.Ru»). Вокруг меня в кабинете сидели трое или четверо оперов. А у меня раны на руках от веревки еще не зажили. Я сижу, рассматриваю их, а операм говорю, что расписки – это только ребячество. «Если мы найдем труп – ты сядешь», – говорят они мне. Потом отвели меня в комнату, где сидели еще задержанные. Подсунули мне провокатора, он интересовался моим делом. И на том опера успокоились. А я после этого 14 лет что хотел, то и делал.

На этом месте в своем рассказе Александр Пичушкин ушел в сторону, сообщив суду, чем завершилась серия убийств.

– Я позволил ментам себя поймать в эпизоде с Москалевой (Марина Москалева, убита 13 июня 2006 года. – «Газета.Ru»), – сказал подсудимый. – Не надо им приписывать мою поимку. И все эти фотороботы, всю их мутотень… Я профессионал.

– С Москалевой меня связывали близкие отношения. Я ночевал у нее неоднократно, встречал Новый год, – перешел сразу к последнему эпизоду подсудимый.

– За что вы ее убили? – спросил судья Владимир Усов, когда Пичушкин остановился.

– Странный вопрос, – усмехнулся Пичушкин. – Я во всех случаях убивал по одной причине.

– По какой? – спросил уже адвокат Павел Иванников.

– Я убивал потому, чтобы жить самому. Стоит убить – как сразу хочется жить. Убийство придает вдохновение, с ним просыпаешься. Чем человек ближе, тем приятнее его убить.

– В духовном плане у меня тогда был сложный период, – продолжил Пичушкин. – Ходил гулять в парк, на ментов посмотреть, как они там сидят в засаде. Потом было много работы в магазине. Домой я приходил, только чтобы поспать. Для убийств не было времени. Я не могу убивать на скорую руку. Мне нужно порезвиться, побегать, попугать... Потом у меня настал двухнедельный отпуск. Просто нельзя было выйти на работу, ничего до этого не сделав. К тому же, если я больше месяца никого не валил, то высыхал. Я понимал, что если убью Москалеву – это будет роковой ошибкой. Но я не мог ждать. Эмоций было больше, чем здравого смысла. Я ходил под ее окнами каждый день. Однажды она выглянула, я позвал ее погулять. И мы пошли в лес. Она почувствовала свою смерть, тряслась вся. А мне тем временем все голоса на свете говорили, что мне нужно отпустить ее. И если я опущу молоток ей на голову – это будет конец. Но я не мог… Мы купили пива, сидели на бревне, было поздно. И тогда я для себя решил – если она уйдет, я не буду ей мешать. Я отошел от нее так, чтобы она не могла меня видеть. Она боялась одновременно меня, но одна тоже боялась – идти по темному лесу. Так прошло 5 или 10 минут. Я оставил рядом с ней сумку, где был молоток. Она полезла в нее, вероятно, увидела молоток и резко отстранилась. Я подошел, мы еще посидели, потом я тихо достал молоток, резко встал и несколько раз ударил ее по голове. Хрип, мозги, кровь… Как всегда…

– Ночью в лесу очень тихо, – продолжил Пичушкин. – Народу почти нет, если только собачники. Когда труп лежит с проломленной головой, из нее выходит громкий и противный хрип. Это могло привлечь внимание. А если сдвинуть мозг – хрип и дыхание прекращаются.

Этим Александр Пичушкин объяснил свою привычку вставлять в отверстия в своде черепа разные предметы – палки, древесные ветки, водочные бутылки.

Подсудимый вернулся к предыдущему эпизоду – убийству своей знакомой Ларисы Кулыгиной.

– У нас с ней были близкие отношения, – рассказал подсудимый. – Пригласил ее в лес. Она еще так мне говорит: «Ой, а там маньяк бродит! ». Я спросил, боится ли она. «Там ментов больше, чем деревьев», – ответила Лариса, и мы пошли. Все колодцы в парке оказались забетонированы ментами после случая с Махмудом Жолдошевым. Я привел Ларису к другому колодцу, который был простым стоком и никуда не вел. Туда я хотел сбросить труп, просто чтобы он отлежался хотя бы два дня. За это время выветрится след, и собака не нашла бы его. Лариса очень сильно испугалась. Кто-то умирал героически, кто-то трусливо. Перед смертью меня называли дьяволом, проклинали именем бога. Кто-то прощался… А Лариса встала под деревом, и лицо у нее было такое, что вот она, смерть пришла… Она уже все знала. Я не мог ее пожалеть. Из леса выходит только один. Или никто. Подробности ее смерти я рассказывать не буду, потому что она была неплохая женщина.

– Какое оружие у вас было? – спросила гособвинитель Мария Семененко.

– Молоток на 800 граммов. Это был хороший молоток. Людей мочить – не гвозди забивать. Инструмент надо выбирать, чтобы не подвел.

Перешли к эпизоду убийства Евгения Пронина по кличке «Кайф». Александр Пичушкин рассказывал о нем, как о прежних – свободно и подробно. Эта жертва была второй по счету – между убийством Пронина и Михаила Одийчука прошло 9 лет.

– 17 мая 2001 года я вышел на улицу от стоматолога, и меня посетило озарение – в этот день я непременно должен кого-то завалить. Прошел ливень, было свежо. Я подумал, что это должен быть обязательно знакомый, чтобы испытать больше эмоций. На Керченской, где собиралось все быдло, я увидел компанию. Из них я лучше знал Пронина. Через дорогу я наблюдал за ним и дождался момента, когда Пронин отделился от своих и пошел по улице. За день до этого Пронин вышел из КПЗ, где сидел после того, как полоснул ножом по горлу сожительницу. Я предложил ему выпить водки. Многим я предлагал выпить. Это было нечто вроде ритуала. Водка объединяла, роднила с человеком. Я создавал расслабленную обстановку. Мне так больше нравилось. Но Пронин пить отказался. Когда мне отказывали, я от бешенства терял рассудок. В итоге уговорил. Мы взяли водки и мороженого и пришли к колодцу. Когда я взял его и стал подводить к колодцу, он заблеял как овечка. А ведь был всегда таким мужественным… Я швырнул его на открытый колодец. Он сел на него. Я стал продавливать его сверху, бить по пальцам. Потом резко поднял ноги, и он рухнул вниз. Тело унесло течением. Я закрыл крышку, пометил ее положение своими метками и ушел.

– Какие метки вы использовали и зачем? – задал вопрос гособвинитель Артем Осипов.

– Люк я клал узором в одну сторону. В ушки вставлял маленькие веточки. Хотел знать, если в колодец кто-то заглядывал без меня.

– Меня волновал вопрос – куда деваются трупы, – продолжил Пичушкин. – Ведь это была невероятная удача – о людях ни слуху, ни духу. О Пронине все думали, что он сел в тюрьму.

– Вы убивали Владимира Ушакова? – перешел к следующему эпизоду суд.

– Я не признаю себя виновным в этом убийстве, – ответил Пичушкин. – В тот же день у меня был другой человек по имени Володя. Но это был точно не Ушаков. Это не мой труп.

В 16.00 Александр Пичушкин сослался на усталость и попросил перенести заседание на следующий день. В среду он продолжит давать показания.

— 10.10.07 19: 39 —

«Да какое это убийство – так, баловство»

ТЕКСТ: Андрей Стенин

Александр Пичушкин продолжил рассказывать о совершенных им убийствах, затрагивая по дороге широкий спектр вопросов. Стало известно его отношение к охоте и спорту, моде и алкоголю. Маньяк хотел было подробнее остановиться на душах своих жертв, но его остановили.

В среду в Московском городском суде состоялось очередное заседание по делу так называемого «битцевского маньяка», на котором подсудимый Александр Пичушкин продолжил давать признательные показания.

– Расскажите нам про следующее убийство, – этими словами судья Владимир Усов открыл заседание. – У нас эпизод – убийство Вячеслава Климова.

– Да какое это убийство, – покривился подсудимый. – Так, баловство...

– Расскажите про баловство, – грустно согласился судья.

– Дело в том, что мне хотелось кого-то пошустрее, – начал Пичушкин. – Но, несмотря на то что погода была хорошая (23 мая 2001 года. – «Газета.Ru»), никого подходящего я не нашел. Климова я встретил случайно у станции метро «Каховка». Видел я его в первый и последний раз. Мне не нравилось, что он мне не знаком, но терпеть было уже невозможно. Он выглядел как рухлядь. Еле шел. Но кашу маслом не испортишь... Я подошел, разговорились. Налил ему выпить. Он был слабый, мне неинтересно совсем. Снял крышку люка, поволок его туда. Это было мое третье убийство, опыта мало... Засунул его ногами вперед. Он застрял, сложился в трубе. Пришлось мне лезть в колодец, переворачивать. Вниз головой он и ушел... С этим случаем у меня нет никаких эмоций, это убийство можно вообще не считать.

На заседание приехал прокурор Москвы Юрий Семин, возглавляющий группу из двух гособвинителей.

На предыдущем заседании, где Александр Пичушкин подробно изложил свои взгляды на жизнь и на убийства, прокурор Семин не присутствовал и сейчас задавал неактуальные с точки зрения подсудимого вопросы.

– Для чего вы искали человека? – спросил Юрий Семин.

– Чтобы отправить его на небо! – удивленно посмотрел на него Пичушкин. Собравшись с мыслями, он продолжил: – К каждому у меня был персональный подход. Я использовал психологические приемы, чтобы увести человека за собой. Куда угодно. И тут не важно, зачем они шли за мной. Помянуть собачку – это предлог. Например, в случае с Климовым я выяснил, что его интересует. А он хотел бросить пить. Обещаю, говорю ему, что ты с сегодняшнего дня перестанешь. И он перестал.

Следующим был рассмотрен эпизод с убийством неустановленного лица по имени Юрий. Пичушкин расправился с ним 22 июня 2001 года.

– Ему было около 60 лет, – без эмоций вспоминал подсудимый. – Приятель «Чиры», Виктора Волкова, которого я тоже вскоре убил. Он там чего-то ковырялся у спортивного магазина, позвал его в лес, разговорились... Он выпил полстакана. Я взял его, подвел к колодцу и бросил вниз. Он, как и предыдущий, зацепился за скобы. Колодец глубиной 8 метров, а он застрял на середине. Спустился, ударил его по рукам.

– Во что был одет мужчина по имени Юрий? - спросили Пичушкина.

– Я их не рассматривал. Они для меня были потенциально мертвы. И вообще, гражданин судья! Меня утомляют эти рассказы. Они, конечно, романтичны, но выматывают. А надо вспомнить всех. Мы же христиане. Покойники имеют на это право.

Судья предоставил подсудимому перерыв, после которого был разобран эпизод с убийством Николая Тихомирова 26 июня 2001 года.

– Битцевский лес предназначен для двух вещей – для убийства или любви, – начал Пичушкин.

– С Тихомировым же мне было неинтересно. Он ушел рыбкой, и его унесло течением. С этого же дня начался показ сериала «Графиня Монсоро». Он мне очень нравился. Надо было кого-то замочить днем, до сериала, а он начинался в 20.30. Чтобы не опоздать к началу...

Подсудимому были заданы вопросы о его отношениях с алкоголем.

– Я в тот период вообще не пил. Занимался спортом. Гантели у меня были, гири, отжимался, подтягивался... И вообще, надо или водку пить, или людей мочить. Водку я специально для них покупал. Потому что, будучи пьяным, нельзя прочувствовать это дело.

Убийство 72-летнего Николая Филиппова Пичушкин совершил 29 июня 2001 года.

– Старик был шустрый, прожженный такой, себе на уме. Но он был мне не знаком, поэтому никакой романтики... Зацепился за скобы, я спускался в трубу, в ржавчине измазался...

– Олег Львов был моим приятелем, почти друг, – перешел к следующему эпизоду Пичушкин. – Я поехал устраиваться на работу, заполнил анкету, а когда возвращался, встретил его. Узнал, что Львов уже две недели бомжует. В его квартире был притон, и, как я узнал, он квартиру продал за 10 тыс. рублей. В то время метр квадратный стоил дороже. Так он и эти 10 тыс. не получил – едва успел обналичить, его сзади по голове ударили и деньги забрали. Ни квартиры, ни денег. Мне жалко его стало... Единственный случай, если не считать Жолдошева, когда я себя какой-то сволочью почувствовал.

– Что вы сделали с Геннадием Сафроновым? – перешли к следующему эпизоду.

– С ним парадоксальная ситуация, – ответил подсудимый. – Тогда, 13 июля 2001 года, его увезли на принудительное лечение в наркологическую клинику. Лечить от зеленого змия. Он сбежал. И попал ко мне в руки. Если бы не сбежал – жил бы. И, может быть, не пил... Хотя он и сейчас не пьет...

– Он выпил, я открыл крышку. Когда подводил его к колодцу, он это увидел и говорит: «Только в колодец меня не бросай». «Нет, конечно», – я говорю, и в следующую секунду он туда полетел.

Вспоминая следующее убийство – знакомого Сергея Павлова 14 июля 2001 года, Пичушкин рассказал о том, что самое главное на охоте.

– Самое главное на охоте не физическая, а моральная подготовка. Силы утраиваются. Появляется фантазия, вдохновение... Человеку в таком состоянии можно впарить все что угодно.

– Как вы одевались? – спросил адвокат Иванников.

– Зимой это был удобный коричневый плащ. Я плевал на моду и одевался в то, что нравилось мне. Еще были замшевые ботинки. Другим они тоже нравились.

– Хорошие ботинки в лесу? Не жалко? – спросил судья. – В лес надо обувь попроще одевать.

– А что мне, в кедах ходить?! – удивился Пичушкин. – Мне была нужна жесткая обувь. Ситуации же разные...

– А как был одет Виктор Елистратов? – перешел к следующему эпизоду суд.

– Я не на одежду их смотрел, – терял терпение Пичушкин, – а на души. Мне души нужно было накопить, зачем мне их одежда?! Если бы вы спросили, как у него выглядела душа, я бы рассказал гораздо больше.

Следом подсудимый рассказал о гибели соседа Виктора Волкова. Его 21 июля 2001 года убийца как обычно сбросил в колодец. Следующее убийство для Пичушкина оказалось сложным. Когда еще один сосед Андрей Коновальцев упал в колодец, на тропинке появились две женщины.

– Эти бабки меня увидели и стали голосить. Собака их противная залаяла. Если бы та, что помладше, была одна – отправилась бы следом. Но на двух у меня не было времени. Пришлось катапультироваться! Позже была выставлена засада: на лавочке возле главной аллеи сидели одни и те же люди, каждый день... Метки мои на крышке колодца были сдвинуты – вниз кто-то залазил. Я перестал пользоваться этим колодцем и вообще остановился на полгода.

– Тебе не было его жалко? – беззлобно спросила мать Андрея Коновальцева, ходившая на все заседания.

– Я не испытывал к нему ненависти, – постарался объяснить Пичушкин. – Причина всего – он был моим знакомым. И поскольку здесь присутствует его мать, – обратился подсудимый к суду, – я считаю некорректным рассказывать о деталях его смерти.

Судья пожал плечами.

– Расскажи, – тихо попросила мать Коновальцева.

Помедлив, Пичушкин рассказал. После чего перешел к следующему убийству.

– Колодец был засвечен, и я решил поэкспериментировать. В январе 2002 года я познакомился с Вячеславом. Видок у него был не слишком опрятный, проще говоря, он был бомж. Мы зашли в один дом по улице Каховка, но его из-за внешнего вида выгнали дружинники. Зашли в следующий, поднялись на 16-й этаж. Там он выпил. Лясы точить с ним времени не было, завтра на работу... Я взял его одной рукой за холку, другой за штаны и выкинул с балкона. Упал он на козырек и закричал предсмертным криком. После этого я понял, что такой способ убийства меня не устраивает. Хлопотно слишком.

Рассказав об убийстве 42-летнего Андрея Веселовского и 50-летнего Юрия Чумакова, совершенных по стандартной схеме, Александр Пичушкин перешел к эпизоду с 19-летней Марией Виричевой.

– По этому эпизоду вам предъявлено обвинение в покушении на убийство, – напомнил судья.

– А как баловство нельзя? – пошутил маньяк.

И рассказал, как обратил внимание на беременную Виричеву, когда та торговала батарейками в подземном переходе. Пичушкин заманил девушку в Битцевский парк под предлогом помочь донести похищенные фотоаппараты. Незаметно снял с колодца крышку и подвел к нему Виричеву, сказав, что товар внизу.

– Она спросила: «Ты думаешь, я туда полезу? » – вспоминал Пичушкин. – Нет, говорю, ты туда полетишь. Я ее сбросил, тело унесло. А когда я ее проталкивал, Виричева визжала на весь лес. Выбегают двое мужиков. Добровольцы, больше всех им надо. Посмотрели по сторонам и дальше побежали. Я ушел. А через полгода, летом, вижу недалеко от своего дома Виричеву. Я тогда глазам не поверил, подумал, что нервы сдают. Только когда меня поймали, следак рассказал, что она, оказывается, через другой колодец выбралась.

По требованию Пичушкина заседание было отложено на четверг.

– Если вы меня переведете на усиленное питание, можно сидеть дольше, – ворчливо заявил подсудимый, собирая немногочисленные вещи. – С баланды здоровья не наберешься.

— 11.10.07 20: 35 —

«Я же очень добрый! »

ТЕКСТ: Андрей Стенин

«Битцевский маньяк» Александр Пичушкин спас незнакомую девушку от насильников, когда возвращался домой после очередного убийства. Но присяжные не могут учесть этот поступок как смягчающее обстоятельство.

В четверг в Московском городском суде «битцевский маньяк» Александр Пичушкин продолжил давать показания.

В этот день он признался в убийстве Веры Захаровой, Бориса Нестерова, Алексея Федорова, Германа Червякова, Николая Ильинского, Вячеслава Минаева, Сергея Федорова, Алексея Пушкова, Валерия Долматова, Алексея Фаткуллина, Виктора Ильина, Игоря Каштанова, Олега Боярова, Сергея Чудина, Егора Кудрявцева, Владимира Фомина и покушении на убийство Михаила Лобова.

– Это даже не покушение, – сварливо заявил Александр Пичушкин. – У меня есть подозрение, что Лобов вылез из того самого колодца, куда я его сбросил. А не из другого, как заявляет он сам и считает следствие. Какое это покушение?! Рабочие тоже спускаются в люки!

– Но рабочие спускаются сами, их туда не бросают, – обратил внимание на некоторый нюанс председательствующий Владимир Усов.

Александр Пичушкин с ним согласился. Но детали происшествия не рассказал.

– Данный эпизод – моя недоработка, – объяснил Пичушкин. – Неудача огорчает меня. Поэтому комментировать ее я не буду.

– Вы пытались его спасти? – попытался завлечь подсудимого в разговор прокурор Москвы Юрий Семин.

Пичушкин тяжело посмотрел на Семина.

– Я спасаю души, – ответил он. – Тела пусть земные доктора спасают.

Перешли к эпизоду убийства Бориса Нестерова 7 марта 2002 года.

– С собой у меня постоянно был пакет, в нем лежал гвоздодер, рабочие перчатки, водка, сигареты и спички, если кому-то захочется покурить. Все для клиента... С Нестеровым мы стояли недалеко от колодца. Он немного выпил, а потом вдруг резко мотанулся и пошел на выход. Я этого вообще не ожидал! Стою, в руках у меня стакан и бутылка, пакет лежит на земле... Поставил я все на землю и побежал за ним. А он оборачивается и резко хватает меня за горло. Так сильно, что руки разжать было невозможно. Пришлось сбить его с ног. Дальше бил ногами, не давал вставать. Схватил палку, но она у меня в руках рассыпалась. Трухлявая. Гвоздодер лежит в пакете, за ним не побежишь. Он стал кричать: «Мужики, помогите! ». Потом ко мне: «Не убивай! Я на тебя квартиру оформлю...». Аргументы стал приводить какие-то... Потом он выдохся и затих. Я подтащил его к колодцу. Открыл крышку и сбросил вниз.

– Червякова я отправил на небо 24 августа 2002 года, – рассказывал подсудимый об убийстве бывшего военного дирижера, а впоследствии бомжа 43-летнего Германа Червякова. – Он по летнему времени жил в шалаше недалеко от домика лесника. А мне в лесу лишних жителей не надо было, и я решил его убрать. Много мусора он после себя оставлял... Несколько дней я за ним охотился. Но то его не было в шалаше, то с какими-то друзьями сидел... В четыре часа утра я взял ручку и пошел в лес. Три патрона взял. Народу не было вообще, только уборочные машины. Он лежал, накрывшись с головой, и сильно храпел. Я подошел, направил ручку в центр головы, прямо через тряпку выстрелил. Произошла осечка. Я перезарядил и снова спустил пружину. Выстрел – и храп сразу прекратился. Приподнял тряпку, увидел струйку крови из головы. Понял, что передо мной труп, потому что тот резко изменился, успокоение на лице появилось... Вернулся домой, спрятал ручку в тайник, чайку попил, позавтракал и к восьми на работу...

– Почему вы изменили способ убийства? – спросила прокурор Мария Семененко.

– Надо было ручку опробовать. Мне осточертело с колодцами. Скучно стало, хотелось экспериментировать.

– Кстати! – внезапно лицо подсудимого озарилось. – Я же очень добрый! Вспомнил тут, как в 2003 году я возвращался с охоты и спас девушку от изнасилования. Пускай это зачтется как смягчающее обстоятельство!

Но судья объяснил Пичушкину, что при рассмотрении дела судом присяжных этот случай не может быть принят во внимание при вынесении вердикта. Подсудимый особенно не расстроился. И рассказал, как после третьего убийства перестал пользоваться ручкой-пистолетом.

– Сергею Федорову я выстрелил в затылок. Но то ли пуля ударила вскользь, то ли еще что – кровь пошла, но серьезного ничего не было. «Давай, еще раз стреляй», – он мне. «Сейчас», – говорю. Перезарядил. Рука дернулась, курок слетел... Я кепку тогда носил, и пуля мне в козырек попала. По ушам дало хорошо, палец задело. Пришлось добивать его гвоздодером. В ручке я был горько разочарован и в тот же вечер бросил в пруд.

Александр Пичушкин поведал, что после этого поехал на рынок и выбрал себе удобный молоток.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 10 Следующая ⇒