Пути снижении уровня виктимности в семейно-бытовой сфере.

Вопрос 1.Виктимологические механизмы, провоцирующие преступное поведение в семье

Образ жизни человека тесно связан с функционированием малых социальных групп, представляющих собой ту непосредственную среду, в которой он живет, воспитывается, действует. Это семья, школа, производственный коллектив, ближайшее окружение (родственники, друзья, знакомые). В контексте преступлений против жизни и здоровья, совершаемых в семейной сфере, именно в семье кроются виктимологические механизмы, запускающие (или провоцирующие) преступное поведение индивида.

Говоря о виктимологических аспектах предупреждения преступлений, совершаемых в сфере семейных отношений, А.И. Морчев отмечает: «Что касается виктимологии внутрисемейных насильственных преступлений, то она как комплексная криминологическая проблема исследована крайне недостаточно. Комплексных же исследований, раскрывающих виктимологические проблемы всего основного спектра насильственной преступности в семье, ориентированных на ситуацию, сложившуюся после введения в действие Уголовного кодекса РФ 1996 г. и учитывающих правоприменительную практику и криминогенную обстановку, имеющую место в России на начало третьего тысячелетия, не проводилось…» Далее он обосновывает необходимость проведения такого исследования[33].

Исследуя семейные преступления, важно осуществлять их виктимологический анализ. Он вполне укладывается в пределы криминологических исследований и является одним из основных их направлений. Если криминология в буквальном переводе означает «учение о преступлении», то виктимология – «учение о жертве преступления». Но главное, как для криминологии, так и для виктимологии, – это отношения «преступник-жертва» или, если сказать по-другому, связи «виновный – потерпевший». Анализируя семейные преступления, следует изучать всех «участников» деяния. В.И. Полубинский пишет: «Преступление – это две параллели, которые тем не менее сойдутся, а личности (преступник и жертва) столкнутся; кто из них окажется преступником, а кто жертвой – покажет ситуация, сложившиеся обстоятельства и многое другое». О таком «единстве» более подробно писал Л.В. Франк, выделяя преступления, совершению которых содействует виктимное поведение потерпевшего. Он указывал на различные направления исследований, но особо выделял семейно-бытовые преступления. Между тем, специалисты отмечают, что виктимологические исследования, касающиеся сферы семейных отношений, до сих пор не получают должного развития. Информация о соответствующем опыте работы за рубежом все еще остается недосягаемой как для практики российских правоохранительных органов, так и для отечественных исследователей криминологических проблем. Что касается семейных отношений, то с этим связаны неосознанность социальной значимости виктимологических проблем и общее отставание уровня правового регулирования и практики обращения с потерпевшими.

Жертва преступного посягательства – один из ключевых объектов криминологических исследований. Определяя виктимность как свойство определенной личности, социальной роли или социальной ситуации, которое провоцирует или облегчает преступное поведение, С.М. Иншаков выделяет личностную, ролевую и ситуативную виктимность, а также называет факторы виктимности: личностные характеристики пострадавшего; степень конфликтности ситуации, особенности времени и места, в которых эта ситуация развивается. Аналогичную точку зрения высказывает А.И. Алексеев, подчеркивая, что «в механизме преступного поведения значимы личностные качества людей, которые затем становятся жертвами преступления». Представляется необходимым оценить виктимогенные ситуации, в которых находятся члены семьи при разрешении различных конфликтных семейных ситуаций, имеющих системный характер, поскольку в любом случае, независимо от личностных характеристик пострадавших, они возобновляются, повторяются, продуцируются непосредственно в связи с наличием семейного конфликта.

В социологии принята классификация явлений или процессов на случайные, устойчивые, массовые и всеобщие. Контрольные границы задаются участием единиц наблюдения в указанных процессах. Явление признается устойчивым, если в нем участвуют от 10 до 40% единиц наблюдения, и массовым – при участии в нем от 60 до 90% единиц наблюдения. Если признать такой единицей виктимного члена семьи, в которой есть хотя бы один наркотически зависимый член, то его участие в разрешении конфликтных семейных ситуаций следует оценить как устойчивое или даже массовое.

Данные социологов свидетельствуют о том, что чаще всего противоречия обостряются и перерастают в конфликты в семьях, где есть взрослые дети. В 65% случаев – это конфликты между супругами, в 28% случаев – между родителями и взрослыми детьми, в 7% случаев – между детьми. Психологи, в свою очередь, обращают внимание на то, что в целом, при конфликтах родители применяют насилие в отношении детей в 65% случаев, а дети в отношении родителей – в 35% случаев. Однако если из числа детей выбрать только несовершеннолетних в возрасте 14–17 лет, то насилие с их стороны увеличивается до 80%. Но это касается только семей, где совершались насильственные преступления против личности, когда реально существовала соответствующая криминологическая ситуация. Думается, что можно говорить о таком понятии, как семейная криминологическая (или преступная) ситуация. Она вплетена в систему семейных отношений. Имеется в виду ситуация, когда главными ее компонентами являются: личность и ее поведение в семье, занимаемая ею в семье позиция, присущие ей свойства, специфика процесса формирования преступных действий и их мотивация, виктимное поведение потерпевшего, его реакция на действия виновного. В целом – это, так сказать, семейная обстановка, пронизанная признаками криминологической ситуации. Особо выделяется характер насилия, что тесно связано с мотивацией семейного преступления. В данном случае мотив и насилие нельзя отрывать друг от друга. В семейных преступлениях, как отмечается в литературе, их единство просматривается достаточно ясно.

Интересные данные приводят ученые-криминалисты Ю.М. Антонян и С.В. Бородин. Исследование преступников с психическими аномалиями показало, что 14, 3% семей, в которых они воспитывались, являлись «положительными» (со слов опрошенных и по мнению тех, кто осуществлял обследование), 40, 5% – «отрицательными», 35, 7% – «нейтральными», т. е. там имелись и позитивные и негативные явления. Под отрицательным понималось систематическое злоупотребление спиртными напитками, ссоры и скандалы в семье, разрешение конфликтов с помощью грубости и насилия, пренебрежительное отношение родителей к своим родительским обязанностям, совершение ими правонарушений и т. д. Таким образом, наличие 40, 5% «отрицательных» семей, в которых воспитывались преступники, подтверждает вывод о разрушающем воздействии ближайшего окружения на психику детей, способствует формированию особенностей характера, приводящих к антиобщественному поведению, создает благоприятные предпосылки для возникновения или развития психических аномалий, обладающих силой обратного воздействия на образ жизни и поведение.

Виктимное поведение – один из типов отклоняющегося поведения [34].

Непосредственное окружение играет роль носителя системы норм, которые составляют социальную программу для любого социального образования, вне зависимости от его величины. Наличие такой программы предполагает необходимость подчинения ей со стороны тех, кто составляет конкретное социальное окружение. Однако уникальность индивидуальности предполагает и возможное несогласие с предполагаемой программой, и тогда однозначно говорить о влиянии среды неправомерно (наличие 14, 3% «положительных» семей). То есть на преступников могут влиять более сильные импульсы, которые способны соответствующим образом повлиять на психофизиологическую систему, став доминирующими.

Вопрос 2.Семейная виктимизация и семейные преступления

Что касается семейных отношений, то здесь виктимология занимается изучением процессов семейной виктимизации и, прежде всего, исследует проблему последовательного развития отношений между преступником и потерпевшим. Вопрос стоит так: вызывает или нет семейная виктимизация семейные преступления? При ответе на этот вопрос надо иметь в виду, что неверная трактовка процесса такой виктимизации может привести к искаженному представлению о преступности. Связана ли она с процессами криминализации? Как пишет Г.Й. Шнайдер, виктимизация и криминализация имеют одни и те же источники: исходные социальные условия, когда преступник и жертва принадлежат к одной и той же социальной среде. Дело в том, что преступность и виктимность рассматриваются не только как статичные величины. А что касается одной и той же социальной среды – семьи, то в этом случае криминализация (становление преступника) и виктимизация (становление жертвы) могут анализироваться как процессы социального взаимодействия.

Довольно часто в семье сама жертва «формирует» и «воспитывает» преступника, то есть стимулирует преступление, нередко жертва завершает становление преступника. Это особенно касается семейных убийств, совершаемых на почве наркомании. Здесь во многих случаях потерпевший «молчаливо» соглашается стать жертвой убийства, в состоянии опьянения кооперируется с преступником, провоцирует его, толкая на конкретные действия. Чаще всего это случается тогда, когда преступник и жертва совместно употребляют спиртное, злоупотребляя им, совместно приобретают и употребляют наркотики, делят краденые деньги, ценности, вещи и т.д. Имеет место интеракция, взаимодействие и обмен элементами причинности. В 50% случаев семейных преступлений жертва (если она и преступник принадлежат к одной и той же социальной среде), в силу своего характера, поведения, взглядов, стремлении, потребностей, мотивов «идет навстречу» деянию, вызывая его против себя, нередко провоцируя виновного. Очевидно, в таких случаях вопрос следует решать с позиций уголовного права, дабы справедливым было наказание.

Некоторые ученые выделяют «некую часть преступности, в качестве процесса, в котором антиобщественные элементы пожирают друг друга». Представляется, что это больше всего относится к низшим слоям населения (маргиналам) и их семейным преступлениям. В таких случаях ученые противопоставляют преступника в его социальных связях (в которые также включена и жертва) жертве в её социальных связях (в которые включен и преступник). Тем самым виновный и потерпевший ставятся в зависимость от обстоятельств в субъективно-объективные отношения. Здесь как бы сопоставляются окружающие преступника (семейное окружение) с окружением жертвы (семейным окружением), чтобы за счет этого четче охарактеризовать не только личность виновного и потерпевшего, но их «позицию» в семье. Суть виктимизации в данном случае состоит в том, что преступник пытается сделать жертву своим объектом. Преступных действий в сфере семейных отношений без жертв не бывает. Жертвой всегда является какое-то конкретное лицо (или лица). Семейный преступник всегда виктимизирует людей из своего ближайшего (в том числе и семейного) окружения своим преступным поведением. По данным Г.Й. Шнайдера, 64% людей, оказавшихся в детстве или юности жертвами преступлений, во взрослом возрасте становятся преступниками, из тех же, кого подобная участь в детстве и юности миновала – только 22%. По данным Г.А. Алиева и Н.К. Сафиуллина, этот процент еще значительнее – соответственно 70% и 19%. Изучение проблемы в рамках семейных отношений показало, что 76% оказавшихся в детстве (в возрасте до 14 лет) жертвами семейных преступлений, во взрослом возрасте (18 лет и старше) сами совершили преступление, из тех же, кого подобная участь в детстве миновала – только 14%. Причем те, кто в детстве отличался виктимностью, совершили более тяжкие деяния по сравнению с теми, которые были совершены в отношении них. Кроме того, совершенные относительно них преступления в 65% случаев были алкогольными и в 9% наркотическими, а из деяний уже во взрослом возрасте в 70% случаев алкогольные и в 22% случаев наркотические.

Последние 15 лет в России наметился кризис семьи. В период с 1992 по 2007 гг. в России на 7, 3% увеличилось число разводов (1992 г. – 639, 2 тыс. 2007 г. – 685, 9 тыс.) [35], происходящее на фоне сокращения (на 4, 7%) численности населения страны (1993 г. – 148, 6 млн. чел. 2007 г. – 142, 2 млн. чел.) [36].

По мнению аналитиков ВЦИОМ, супружеские пары чаще распадаются из-за социальных неурядиц. Причинами разводов является отсутствие жилья (41%) и средств к существованию (29%)[37]. Снижение значимости института семьи, прослеживающееся в последние годы, несомненно, является отрицательным фактором в процессе воспитания детей. Ненормальный моральный климат в семье по степени своего воздействия оказывается чрезвычайно опасным для её членов, особенно для несовершеннолетних и малолетних детей, которым наносится невосполнимый ущерб. По мнению А.Э. Побегайло, в 30–40% случав правонарушающего поведения несовершеннолетних имеется наличие прямой связи с неблагоприятными условиями формирования личности в семье[38]. Автор также отмечает повышенную виктимность несовершеннолетних из неблагополучных семей, проявляющуюся в том, что именно они, в первую очередь, подвержены вовлечению в преступную и иную антиобщественную деятельность за пределами семейного окружения[39].

Как отметил в своём докладе за 2006 год Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, В. Лукин: «Следствием кризиса семьи является насилие в отношении детей. По данным социологических исследований, не менее чем в 75 % российских семей «практикуется» та или иная форма домашнего насилия. Унижение достоинства ребенка, принуждение его посредством угроз, оскорблений, шантажа к совершению правонарушений, деяний, представляющих опасность для его жизни и здоровья и ведущих к нарушениям развития личности, иными словами психическое насилие, по экспертным оценкам, имеет место примерно в каждой четвертой семье» [40].

Неблагополучная обстановка в семье и проявление домашнего насилия в отношении несовершеннолетних оказывает негативное воздействие на формирование их личности. Исследования Орегонского центра по изучению социального научения показали, что жестокое обращение с ребенком в семье ведет к развитию агрессивности, склонности к насилию и жестокости во взрослой жизни, превращая физическую агрессию в жизненный стиль личности[41]. Прямая корреляция между домашним насилием над детьми и их будущим жестоким, преступным поведением уже во взрослом возрасте установлена и российскими учеными-психиатрами[42]. В опубликованных комплексных судебных психолого-психиатрических экспертизах серийных сексуальных убийц и психоанализе больного шизофренией, совершившего серию убийств, четко прослеживается связь неблагополучной обстановки в родительской семье с формированием личности преступника насильственного характера[43].

Приведенные данные коррелируют с научными гипотезами о том, что каждый человек, имея уникальную социальную организацию, обладает своей нормой реакции, т. е. единственным личным способом реагировать на социальные и физические влияния среды. Анализируя социальные детерминанты, необходимо учитывать их наложение на психофизиологические механизмы нервных реакций. Нельзя отрицать роль личностных обстоятельств в генезисе преступного поведения, поскольку структура личности преступника складывается из социальных характеристик и из нравственно-психологических свойств, многие из которых имеют не только социальную, но и естественную основу.

Если рассматривать проблему семейного неблагополучия шире, то оно наносит ущерб национальной безопасности [44], а защита материнства, детства, жертв домашнего насилия и борьба с ним (семейным неблагополучием) – одна из немаловажных задач государства. В этом плане важное место занимает изучение международного опыта, в том числе и стран, ранее входивших в состав СССР (например, Украины) [45].

Рассматривая семью в качестве социального института, Щербакова Л.М. полагает не совсем оправданным мнение исследователей о том, что неблагополучие обнаруживает себя только в структуре семьи, акцент делается на необходимости изучения жизнедеятельности семьи. В работе отмечается, что современная российская семья в своем развитии проходит крайне непростую стадию, характеризующуюся проблематичным и не всегда эффективным функционированием этого социального института. Рассуждая о криминологическом значении семейного неблагополучия, она указывает на важнейшую роль, которую играет семья и особенно мать в социализации ребенка в период раннего детства. Однако, разделяя мнение А.Ф. Зелинского, В.Н. Мясищева, Г.М. Миньковского и основываясь на теории развития личности, разработанной психологом Э. Эриксоном, Щербакова Л.М. отмечает, что не следует преувеличивать роль неблагоприятных условий раннего детства в становлении личности убийцы, бандита и пр.; вряд ли правильно считать, что личность полностью складывается под влиянием детского опыта [46].

Семейная виктимность имеет выраженный возрастной аспект. Виктимизация среди потерпевших от семейных преступлений распределяется неравномерно: если у несовершеннолетних, особенно в возрасте 14–15 лет, и у взрослых в возрасте 50 лет и старше риск стать жертвой достаточно велик, то у лиц в возрасте 30–40 лет и 41–50 лет – сравнительно незначительный. Наиболее виктимными являются несовершеннолетние в возрасте 16–17 лет и взрослые 18– 20, 21–25 и 26–30 лет, их, например, в числе убитых в среднем 60%. В возрасте 31–35 и 36–40 лет показатели виктимизации более или менее стабильны (в среднем 30%). Примерно к 41–45 годам и старше вероятность виктимизации заметно снижается (до 10%). В процентном отношении самый большой риск стать жертвой убийства у женщин в возрасте 21–25 и 26–30 лет. Немногим меньше риск у несовершеннолетних женского пола в возрасте 16–17 лет и у женщин в возрасте 31–40 лет, а самый незначительный – у несовершеннолетних женского пола в возрасте 14–15 лет и у женщин в возрасте старше 40 лет. Здесь, как видно, учитываются только два фактора: пол и возраст. Однако самое главное – это установление связи между преступником и жертвой, то есть отношения «виновный – потерпевший».

Вопрос 3. Виктимное поведение жертв семейных преступлений

В проекции к семейному насилию особое значение имеют виды, или формы (типы), виктимного поведения лиц, которые становятся жертвами семейных преступлений. Особо следует выделять три формы виктимизации, которые имеют непосредственное отношение к семейным преступлениям: толчковая виктимность, агрессивная и провоцирующая. Последняя форма особенно тесно связана с тяжкими и особо тяжкими преступлениями. Около 70% убийств совершается в результате агрессивно-провоцирующей виктимизации, а в результате провоцирующей – 85% изнасилований. Преступники и жертвы в данном случае, по существу, – это одни и те же социальные типы. В науке существует мнение о наличии некоего «негласного» взаимоотношения между преступником и его жертвой, когда «они оба идут навстречу преступлению». Конечно, никаких договоренностей при этом не заключается, однако имеет место интеракция, взаимодействие и обмен элементами причинности. В этом и заключается опасность виктимизации, а особенно – агрессивно-провоцирующего виктимного поведения.

В криминологии выделяются два типа виктимного поведения: устойчивое (иногда его называют личностным) и неустойчивое (иногда его называют ситуативным). Можно говорить еще о двух видах: активное и пассивное виктимное поведение. Повышенная виктимизация – это уже стиль поведения, образ жизни, когда для «потенциальных потерпевших» от семейных преступлений характерны постоянные конфликты, придирчивость, искаженные межличностные отношения, грубость, совместное распитие спиртного, употребление наркотиков. Такая виктимизация потерпевших характерна повышенной притягательностью причинения тяжкого вреда здоровью, изнасилований. Такие лица уязвимы для преступников еще и потому, что втягиваются в острые виктимные ситуации, для них же характерна продолжительная близость к преступнику. Относительно семейных преступлений повышенная виктимизация проявляется примерно в 55% случаев.

Наблюдения психиатров свидетельствуют о том, что поведение и образ жизни наркотически или алкогольно зависимых лиц является психотравмирующим фактором для здоровья членов семьи, который воздействует на них постоянно и длительное время. Неблагоприятное влияние семейной обстановки, где имеются наркоманы, может способствовать становлению психопатий или психопатических черт характера. Начало и развитие наркотической зависимости у одного члена семьи может стать психической травмой для другого. Это явление получило в психологии название «созависимости». Созависимость имеет прямое отношение к формированию криминальной ситуации виктимогенного происхождения. В криминологической литературе обоснованно признается, что виктимность на индивидуальном уровне обуславливается готовностью и способностью потенциальной жертвы противодействовать общественно опасному посягательству, предвидеть его и уметь своевременно отреагировать. Причинение вреда потерпевшему может произойти и в результате его неосмотрительных действий, из-за неправильной оценки ситуации и следующего из этого неправильного поведения. Специалисты выделяют так называемые ситуации «толчкового» характера с позитивным поведением жертвы. Позитивное поведение жертвы при семейных конфликтах провоцирует насильственное посягательство не менее, чем в 25% случаев. Как показывает изучение материалов уголовных дел, в рамки такого позитивного поведения попадают разумные требования будущего потерпевшего относительно необходимой социализации наркотически зависимого субъекта (прекратить употреблять наркотики или алкоголь, устроиться на работу, начать или продолжить лечение и т.д.).

Вопрос 4. Пути снижении уровня виктимности в семейно-бытовой сфере

В литературе выделяются виды мер, направленных на снижение уровня виктимности: 1) меры, направленные на устранение ситуаций, чреватых возможностью причинения вреда; 2) меры, позволяющие обеспечить личную безопасность возможной жертвы преступления (собственно говоря, это меры индивидуальной виктимологической профилактики). Устранение ситуаций, сопряженных с риском для жизни и здоровья членов семьи наркозависимого, представляет собой крайне сложную с точки зрения достижения цель. Это обусловлено высокой латентностью самих внутрисемейных конфликтов, развитие которых сопровождается формированием и очень быстрым развитием конкретных виктимогенных ситуаций. В этом смысле наиболее эффективной представляется индивидуальная профилактика виктимного поведения.

Перспективным видится другое направление виктимологической профилактики насильственных преступлений, совершаемых в семейной сфере на почве алкогольной или наркотической зависимости одного из членов семьи. Перед наукой и практикой стоит задача неустанно добиваться социального мира между преступником и потерпевшим, а также разрабатывать и поддерживать способствующие этому социальные нормы и ценности. Правовой способ достижения данной цели – реализация доктрины восстановительного правосудия. Сущностью концепции восстановительного правосудия является особое отношение к преступлению и наказанию за него, к лицу, совершившему преступление, и лицу, пострадавшему в результате преступления. Первостепенно важным является восстановление нанесенного морального, психологического и материального ущерба жертве, замена кары вовлечением виновного в процесс социальной реабилитации. Идея восстановительного правосудия изначально обусловлена необходимостью поиска социально и юридически приемлемых приемов восстановления нарушенного в результате преступления баланса интересов потерпевшего, преступника и общества. Представляется, что обществу необходим разумный баланс при установлении приоритетов приемов воздействия на преступность. Если речь идет о преступлениях, не обладающих высоким коэффициентом общественной опасности, то уместно ставить вопрос о возможности урегулировании уголовно-правового конфликта, каковым является преступление, причастными сторонами, т. е. виновным и потерпевшим. Поскольку в основе восстановительного правосудия находится процедура примирения сторон (разумеется, это невозможно по делам об убийстве и причинении тяжкого вреда здоровью), демонстрация раскаяния виновного лица, то эта операция сама по себе может нейтрализовать виктимологическую ситуацию, прояснить взаимоотношения членов семьи с участием профессионального психолога. Кроме того, примирение сторон предотвращает повторную виктимизацию потерпевшего, которая возникает в случае уголовного расследования. В рамках процессуальных действий потерпевший подлежит неоднократным допросам, проведению очных ставок, обязательно подвергается экспертному исследованию. В его сознании вновь и вновь воссоздается и определенно фиксируется картина пережитого насилия и унижения. Несомненно, в тех случаях, когда этого возможно избежать, следует применять более мягкие с правовой и психологической точки зрения процедуры, в частности, процедуру восстановительного правосудия.

Помимо наиболее распространенного вывода о том, что само общение с правоохранительными органами и российской судебной системой может стать для потерпевшей не меньшей психологической травмой, чем преступление, можно также предположить следующее:

1) недостаток у женщин воли к защите собственных прав;

2) недостаток навыков в отстаивании собственных прав;

3) недостаток информации о специалистах, которые могут помочь в этой ситуации.

Обращает на себя внимание очень большой разрыв между числом женщин, испытывающих хроническое насилие (психологическое давление, длительные оскорбления), и числом тех, кто обратился к специалистам за правовой и иной помощью. Из этого наблюдения также можно сделать ряд предположений:

1) склонность объяснять свою ситуацию «внешними» объективными обстоятельствами;

2) недостаточное осознание «хроничности» своей ситуации и того, что изменить ее сложно без квалифицированной внешней помощи;

3) отсутствие уверенности, что эта помощь может быть квалифицированно оказана, а также недостаток информации о специалистах, которые могут ее оказать.

В настоящее время в России идёт процесс воссоздания системы профилактики правонарушений. В ряде субъектов страны уже действую региональные программы [47]. Очень важно, чтобы на этом этапе были учтены вопросы виктимологической профилактики, так как они напрямую связаны с профилактикой правонарушений.

Виктимологическая профилактика семейного насилия связана со следующими шагами: меры по снижению уровня коллективного внутрисемейного пьянства, алкоголизма и наркотизма; широкая пропаганда правовых и психологических приемов защиты от внутрисемейного насилия; своевременное и адекватное реагирование правоохранительных органов на факты даже единичного проявления семейного насилия; индивидуальная профилактическая работа с виктимными членами семьи, в которых зафиксированы факты семейного насилия; широкое привлечение специалистов-психологов к проведению индивидуальной виктимологической профилактики; применение процедур восстановительного правосудия в предусмотренных законом случаях в целях избежания повторной виктимизации потерпевших.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 Следующая ⇒