Крысько В. Г. Союз наук в развитии этнической психологии

⇐ ПредыдущаяСтр 8 из 28Следующая ⇒

Этническая психология — это самостоятельная, довольно молодая и одновременно достаточно сложная отрасль знаний, возникшая на стыке таких наук, как психология, философия (социология) и этнография (этнология), которые в той или иной мере изучают национальные особенности психики человека и групп людей. Имея свои задачи, свои возможности в познании психологических особенностей представителей разных этносов, эти науки вступают в особое своего рода сотрудничество с этнопсихологией, привнося в ее пространство важные характеристики, выводы, предлагая свои научные позиции.

Философия (от греч. sophia — мудрость) — одна из наиболее древних наук — теоретически осмысливает социальное и психологическое своеобразие этнических групп и их представителей, прежде всего наций, и выясняет специфику его влияния на внутри- и межнациональное взаимодействие и общение людей; разрабатывает методологические принципы познания этих явлениям Представители отечественной теории наций и межнациональных отношений и многие их коллеги за рубежом давно уже признают наличие специфических черт национального характера (национальной психики) и их особого сочетания (находящего выражение в психическом складе нации, этноса) у членов той или иной этнической общности, проявляющихся активно в их деятельности и поведении.

Социология (от лат. societas — общество + logos — учение), в свою очередь, всегда исследовала в рамках своей дисциплины качественные характеристики национальных групп, выявляла их место в социумах, параметры и отличительные характеристики, вот почему она не может оставить без внимания и их психологическое содержание.

Этнография же (от греч. ethnos — племя, народ + grapho — пишу или этнология — от греч. ethnos + logos — учение) была изначально ориентирована на познание и обобщение данных о национальных традициях, привычках и вкусах, специфических особенностях поведения и действий людей различных этносов, непосредственно сталкивалась с проявлением в этих феноменах психологического своеобразия, не могла не комментировать его специфику, в определенной мере ее описывать и изучать.

Психологическая наука, и в частности ее отрасль — социальная психология (от лат. societas — общество + греч. psyche — душа + logos — учение), — в силу предназначения должна заниматься конкретным анализом национальных особенностей психики людей и выявлением закономерностей их проявления и функционирования. Национальная (этническая) принадлежность индивида, — отмечает Г.М. Андреева, — является чрезвычайно значимым для социальной психологии фактором потому, что она фиксирует определенные характеристикой микросреды, в условиях которой формируется личность». А так как сфера проявления национальных особенностей психики индивида достаточно обширна, закономерно вторгается в макросреду и в то же время весьма рельефно очерчена в структуре общественного сознания (общественного бытия), выделилась особая отрасль социальной психологии — этническая психология (от греч. ethnos — племя, народ + psyche — душа + logos — учение).

Вместе с тем этническая психология должна развиваться в тесном сотрудничестве с другими науками; /Ее взаимодействие с ними обусловливается необходимостью объединения усилий многих исследователей в интересах изучения сходного объекта — явлений, выступающих следствием взаимодействия, общения, взаимоотношений и поведения людей в составе этнических общностей.

Этнология (этнография) и социология помогают психологам: методологически верно и всесторонне более грамотно осмысливать потребности, ценностные ориентации, настроения, чувства, традиции, привычки и нравы представителей различных национальных групп; осознавать, как они влияют и в каком соотношении находятся с национально-психологическими особенностями людей, как последние проявляются в процессе социального и культурного их бытия. В связи с этим предметом исследований социологов и этнографов выступают не собственно национально-психологические особенности, отличающие одних людей от других, а социокультурные феномены, а также социальная специфика внутригрупповых и межгрупповых этнических отношений.

Историческая наука дает возможность психологам точно интерпретировать факторы и источники формирования национально-психологических особенностей представителей тех или иных этнических общностей, правильно оценивать формирование, функционирование и трансформацию конкретных проявлений психики этих людей на различных исторических этапах их развития.

С другой стороны, эти и другие науки, например, педагогика (от греч. pcdagogike—наука о воспитании детей), политояогия (от греч. politika — государство или общественные дела + logos — учение) нуждаются в результатах исследований психологов, поскольку без них не могут быть правильно объяснены конкретные явления, относящиеся к областям их собственных интересов. Так, политология с помощью этнопсихологов может более точно описывать специфику протекания политических процессов в конкретных национальных регионах, которая во многом зависит от своеобразия проявления национально-психологических особенностей народов, в них проживающих. А педагогам этнопсихология способна подсказать, например, наиболее адекватное содержание воспитательных мероприятий, т.к. во многом определяется спецификой национального опыта конкретной этнической общности.

Кроме того, в настоящее время из конкретных наук выделились прикладные отрасли знаний, ориентированные на изучение национальной специфики многочисленных явлений и процессов, без анализа результатов исследований которых не может обойтись этническая психология. Вместе с тем эти отрасли знаний отличаются своим предметом и соответственно спецификой исследований.

Так, этносоциология (от греч. ethnos — племя, народ и лат. so-cietas — общество + logos — учение) — научная дисциплина, сложившаяся на стыке социологии и этнографии и занимается изучением социальных явлений, происходящих в различных этнических общностях. Некоторые ее представители, как уже говорилось, считают, что она должна исследовать национальное сознание и самосознание, этнопсихологические особенности людей, проявляющиеся в национальных отношениях, межличностном социальном взаимодействии, общении и поведении, т.е. охватывать большую часть предмета этнической психологии. Однако, несмотря на то, что этносоциология объективно выходит на психологические вопросы, сталкиваясь с необходимостью учета психологических особенностей исследуемых субъектов, поле их исследования иное, различны изучаемые закономерности. И здесь очень важно чувствовать и учитывать границы различия, в частности, между понятиями «социальное» и «психологическое», что, однако, не всегда отмечается в этносоциологических работах. Часто представители этой науки не видят четкой грани между понятиями «социальное» и «психологическое» и не стремятся объяснить их соответственно социологическими и психологическими закономерностями.

Этнокультурология (от греч. ethnos — народ + cultura — развитие + logos — учение) — отрасль культурологической науки, в свою очередь, в качестве определяющего фактора этнопсихологических характеристик народов считает влияние культурной среды. По ее мнению, культура начинается с того, что на поведение людей накладываются ограничения, т.к. целостность культурной среды предполагает выработку единых правил поведения, наличие общей национальной памяти, единой картины мира у представителей одного этноса. В процессе исторического развития каждый народ создает собственную целостную систему культурных ценностей. Их особенности выражают его этническое сознание.

Культурная антропология (от греч. cultura — развитие + anthropos — человек + logos — учение) — отрасль науки, возникшая на стыке культурологии и этнографии (социальной антропологии), занимается изучением человека как представителя различных культур, национальных общностей. Она исследует индивида как члена определенной этнической группы, рассматривая последнюю как часть целого — конкретной культуры, понимаемой как образ жизни, присущий тому или иному народу, обществу.

Этнопедагогика (от греч. ethnos — народ + pedagogike — наука о воспитании детей) — отрасль педагогической науки, занимается: 1) исследованием своеобразия целей, задач, методов, приемов и способов воспитания и обучения, традиционных для конкретных народов; 2) сравнительным изучением специфики обучения и воспитания у различных народов; 3) анализом влияния национальной психологии на обучение и воспитание представителей тех или иных этнических общностей; 4) учетом закономерностей этого процесса в организации и осуществлении педагогического и обучающего воздействия. Этнопедагогика тесно связана с этнической психологией. Но их нельзя отождествлять, как это иногда делается.

Этнопсихолингвистика (от греч. ethnos — народ + psyche — душа + от лат. linqua — язык) —отрасль лингвистической науки, которая в качестве главного фактора формирования психики этноса рассматривает влияние его языка и мышления, которые накапливают и отражают его исторический опыт. По мнению ее представителей, любой язык тесно связан с этническими, правовыми, религиозными формами общественного сознания, которые несут в себе значительную этническую нагрузку. Кроме того, считается, что в функциональном плане структура языка определяет и структуру мышления представителей конкретной национальной общности, а специфическая функция языка, (речи) влияет на своеобразие развития их психических процессов.

Предметом этнической психологии как самостоятельной отрасли знаний является изучение своеобразия проявления и функционирования психики представителей различных этнических о6щностей.

Однако эта наука, как уже подчеркивалось, формировалась в борьбе различных взглядов на ее содержание, предмет, объект и методы, и многие точки зрения, позиции, до сих пор отстаиваемые, уже не отвечают велению времени, являются препятствием для изучения национально-психологических явлений.

Долгое время главным общепризнанным в этнической психологии считалось понятие психологического склада. Вместе с тем, будучи заимствовано, оно до сих пор не наполнено реальным содержанием. «…Понятие «психологический склад нации» оказывается достаточно трудно поддающимся операциональному определению, — подчеркивает Г.М.Андреева. — Поэтому в этнопсихологии предпринят ряд попыток найти такие эквиваленты этому понятию, которые были бы более доступны для использования их в эмпирических исследованиях. Как синоним «психологическому складу нации» употребляются понятия «национальный характер», «национальное самосознание», просто «национальная психология». Однако введение множества таких понятий не поправляет дело и лишь вносит недопустимый терминологический разнобой».

Даже на примере одного этого замечания известного российского социального психолога, во многом верно отражающего ситуацию с категориальным аппаратом этнической психологии, хорошо виден методологический казус, с которым сталкивается данная наука. Вместо того, чтобы первоначально с помощью конкретных исследований изучить и понять сущность и содержание этнопсихологических феноменов, а затем на этой основе сформулировать соответствующую концепцию, выдвигаемые позиции без достаточных на то оснований заранее загоняются в жесткую схeмy «психологического склада нации», содержание которого оказывается аморфным, неконкретным, противоречивым.

Вот почему структура этнопсихологических явлений при наполнении ее конкретным содержанием до сих пор испытывает влияние двух тенденций. Первая из них состоит в том, что в систему элементов этой структуры включаются компоненты, представления о которых заимствованы из общей и социальной психологии: характер, темперамент, чувства, воля и т.д. представителей той или иной нации. Вторая тенденция предполагает изучение определенных общих черт национальной психологии, национального характера людей, составляющих содержание этнопсихологических феноменов.

На наш взгляд, обе тенденции заслуживают серьезного отношения, безусловно, должны приниматься во внимание. Вместе с тем они еще недостаточно осмыслены в их взаимодействии и как бы существуют независимо друг от друга. На самом же деле их можно заставить «работать» в интересах общего дела, т.к. они не отрицают реально существующих, проявляющихся и осознаваемых человеком национально-психологических особенностей.

Сделать это можно, если, правильно продумав исходные позиции, объединить в единое целое уже имеющиеся представления.

Действительно, в рамках первой тенденции главным образом констатируется наличие системообразующих элементов психологии представителей этнических общностей, таких, как национальный темперамент, национальный характер и других… Функционирование последних само по себе предполагает присутствие внутри них конкретных составляющих подсистем: черт национального характера и темперамента, определенных национальных чувств и т.д. Общие характеристики национальной психологии, на которые делается упор во второй тенденции, теперь уже с определенными оговорками укладываются в рамки подсистемных элементов первой тенденции. Другое дело, что их очень сложно классифицировать по единому основанию, т.к. в обоих случаях названия заимствованы из арсенала обобщающих понятий о психологических явлениях общей психологии, ориентирующих на проявление многообразных компонентов, их составляющих, эмоциональных, познавательных, волевых и т.п. Все подобные противоречия снимаются, если ввести в научный оборот базовую категорию для этнической психологии — национально-психологические особенности, что позволяет, с одной стороны, сами эти особенности в последующем идентифицировать в зависимости от того класса психологических феноменов, который их порождает.

Можно говорить, например, о мотивационно-фоновых, интеллектуально-познавательных, эмоциональных, волевых и коммуникативно-поведенческих национально-психологических особенностях людей. Мотивационно-фоновые национально-психологические особенности характеризуют побудительные силы деятельности представителей той или иной этнической общности, показывают своеобразие ее мотивов и целей; интеллектуально-познавательные — определяют своеобразие восприятия и мышления носителей национально» психики, выражающееся в наличии у них специфических познавательных качеств, отличных от аналогичных у представителей других народов и дающих возможность по-особому воспринимать окружающую действительность, оценивать ее, строить планы деятельности модели и схемы способов достижения результатов; эмоционально волевые — обусловливают функционирование у представителей той или иной этнической общности четко выраженных своеобразных эмоциональных и волевых качеств, от которых во многом зависит результативность деятельности; коммуникативно-поведенческие — охватывают информационное и межличностное взаимодействие, общении взаимоотношения представителей конкретных народов, показывают их отличие, поскольку у этнической общности существуют свое установившиеся нормы взаимоотношений и обмена необходимыми сведениями, особенности организации и руководства.

С другой стороны, совершенно очевидно: национально-психологические особенности —это реально присутствующие в общественном сознании и общественном бытии социально-психологические феномены, признавать наличие которых обязаны и социология, и этнография, поскольку обе эти науки, констатируя существование этнических своеобразных характеристик различных групп общества, должны согласиться и с реальностью функционирования особенностей психологии представителей этих групп.

Фактически подобное уже давно имеет место, т.к. и социология, этнография фиксируют и даже в определенной мере исследуют своеобразие психики, различных общностей. Национально-психологические особенности в то же время выступают специфической форм функционирования общечеловеческих свойств психики.

Вместе с тем представляется, что термин «национально-психогические особенности» более точен. Это не означает, что в фокусе главного внимания из всех этнографических групп оказываются только нации, которые как виды этнических общностей сложились на относительно позднем этапе исторического развития. Наоборот, мы придерживаемся точки зрения, согласно которой понятие «национально-психологические особенности» должно отражать в своем названии высшую степень развития психологии всех этнических групп, а не только наций. Исследовать эти особенности — значит, выявить сущностные характеристики психики любого этноса, видеть, прежде всего его национальную, т.е. окончательно оформленную этническую специфику, т.к. последняя только на уровне нации предполагает самый высокий уровень обобщения, присущего той или иной общности своеобразия.

И, наконец, необходимо помнить о еще двух характеристиках национально-психологических особенностей, важных для их практического осмысления. С одной стороны, предпочтительное внимание национально-психологическим особенностям не означает, что в психологии народов этноспецифические черты являются преобладающими. Напротив, они базируются на одной общечеловеческой психологической основе. С другой стороны, своеобразие национальной психологии того или иного народа выражается не в каких-то неповторимых психологических чертах, а, скорее, в дифференцированном их сочетании, воплощенном в его исторических традициях, предписывающих определенные формы реакций и поведения людей в ходе социализации.

Таким образом, этническая психология — это наука, изучающая закономерности развития и проявления национально-психологических особенностей людей как представителей конкретных этнических общностей и отличающих их друг от друга. Она, в свою очередь, является отраслью социальной психологии и базируется на иссчедо-;; з, -'-иях, осуществляемых не только учеными-психологами, но и соц-, иологами, этнографами, философами, политологами, антропологами.у Национально-психологические особенности людей — реально существующие, активно функционирующие и четко осознаваемые исследователями явления общественного сознания, имеющие свои специфические свойства, своеобразные механизмы проявления и оказывающие большое воздействие на поведение и деятельность людей.

Этническая психология и ученые, ее представляющие, занимаются прикладными исследованиями, которые в зависимости от того, кто их осуществляет, могут быть двух видов. Во-первых, психологи занимаются изучением собственно национально-психологических особенностей людей как представителей конкретных этнических общностей, независимо от того, являются ли они врожденными или приобретенными в ходе социализации индивида, а также закономерностей их проявления и функционирования. Национально-психологические особенности формируются и в филогенезе ив онтогенезе, а значит, имеют непосредственную связь и с общим развитием психики человека. Общий перечень возможных направлений исследований этнической психологии именно психологами должен отражать и традиционную психологическую рубрикацию, включая в себя как интеллектуально-познавательные процессы, эмоционально-волевые явления, психологическое своеобразие групповых форм взаимодействия и поведения людей, так к национально-специфические потребности интересы ценностные ориентации.

Во-вторых, социологи, и, этнографы проводят, главным образом, этнокультурное исследования. Их предметом является не изучение собственно национально-психологических особенностей, отличающих одних людей от других, а национальное своеобразие культурных потребностей и традиций, социальных стереотипов поведения и жизни представителей конкретных этнических общностей.

Методологическими принципами этнической психологии, безусловно, выступают принципы; психологической науки в целом, которыми она должна руководствоваться, при анализе собственно психологических феноменов.

Принцип детерминизма показывает причинную обусловленность национально-психологических особенностей социальными и иными, в том числе общепсихологическими факторами, влияющими на процесс формирования той или иной этнической общности, которые и определяют специфику их, функциониррвания и проявления. Вот почему для того, чтобы, правильно осмыслить конкретный этнопсихологический феномен, необходимо понять специфические причины и условия, его породившие.

Методологический принцип единства сознания и деятельности вооружает этнопсихологию правильным пониманием сущности проявления этнопсихологических феноменов в зависимости от закономерностей того или иного вида деятельности, в которую вовлечен представитель национальной общности. С одной стороны, очевидно, что общие закономерности конкретной деятельности рождают сходство в проявлении психологии субъектов её осуществления. С другой — национальное самосознание, будучи по своему происхождению своеобразным у каждого народа, вносит такое же отличие и в элементы, формы и результаты самой деятельности.

Принцип личностного подхода требует при изучении любых национально-психологических особенностей учитывать, что их носителем всегда выступает, во-первых, конкретная личность и, во-вторых, представитель определенной этнической Общности, с характерными для них чувствами мыслями, переживаниями и т.д. Следовательно, нужно постоянно помнить: в психологии каждого человека присутствует и личностно, и национально особенное, проявляющиеся в единстве и противоречивости своего сочетания.

Можно говорить и о наличии у этнической психологии и своих собственных методологических принципов, каким например, выступает принцип гносеологического подхода к анализу национально-психологических особенностей людей, который ориентирует на тщательное изучение и сопоставление социально-исторического своеобразия процессов развития одной нации или народа в отличие от других, учит видеть проявление специфического в их психологии как результат закономерного сочетания воздействия известных экономических, политических, социальных, культурных я психологических факторов.

Кроме того, необходимо принимать во внимание и принцип учета этнографических факторов. Последние производны от материальной жизни и материального бытия людей. При их осмыслении важно руководствоваться демографическими и статистическими закономерностями, с которыми они связаны.

Следует помнить и о принципе относительности всех психологических характеристик наций, равноправии и взаимоуважении их представителей в вопросах духовного развития каждого этноса, который ориентирует ученых на достаточно осторожное обращение с результатами своих исследований, предполагает отказ от противопоставления и абсолютизации конкретных черт этнической психики конкретных народов.

Одним словом, этнопсихология как особая научная сфера, занимающая все более активно важное место в системе научных знаний, не только прочно опирается на достижения многих других дисциплин в их познании психологии человека, но и сама щедро питает их, раскрывая в рамках своих возможностей не только психологические особенности разных этносов, но и закономерности их функционированияи развития.

Мосейко А.Н К проблеме национального характера

«Есть закон человеческой природы и культуры, в силу которого все великое может быть сказано человеком или народом только по-своему и все гениальное родится именно в лоне национального опыта, духа и уклада. Двенационализуясь, человек теряет доступ к глубочайшим колодцам духа и священным огням жизни, ибо эти колодцы и эти огни всегда национальны: и них заложены и живут целые века всенародного труда, страданий, борьбы, созерцания, молитны и мысли»

Ильин И.А. М., 1993. С. 136.

О русском народе, его характере, о русской душе, культуре, истории говорят и пишут давно, много и разнообразно. Писали и пишут в России и за ее пределами, в разные времена и при разных исторических обстоятельствах.

Характеристики, даваемые русским, столь различны и противоположны, что вызывают у многих некое почти мистическое недоумение. Ни один народ не удостаивался чести порождать такие противоречивые чувства.

«Загадочная русская душа», русский народ характеризуются такими качествами, как религиозность, трудолюбие, доброта, справедливость, честность, терпеливость, свободолюбие, бесстрашие, предприимчивость. Однако у других авторов все наоборот, и русские характеризуются как пьяницы, трусы, как лодыри, лжецы, люди с рабской психологией, не способные понять высокие чувства и готовые к актам жестокости и вандализма.

Более глубокие исследователи, такие, например, как писавший в начале нашего века англичанин Морис Бэринг, пытаются понять противоречивость русского характера. Бэринг пишет об энергии, смелости мысли русских, но одновременно об отсутствии чувства меры, экстравагантности, робости поведения, скачках от энергии к бездеятельности, от оптимизма к пессимизму, от бунта к подчинению. В русском человеке, считает он, сочетаются свойства Петра Великого, князя Мышкина и Хлестакова.

В последнее десятилетие о русских говорят и пишут особенно много и, к сожалению, часто негативно.

В ближнем зарубежье, в бывших советских республиках негатив-нос отношение к русским объяснимо, хотя и несправедливо. Произошла определенная аберрация сознания, как бы персонификация зла, эффект «козла отпущения», в результате чего русские ассоциируются с большевизмом, с догматической идеологией, от которой они пострадали не меньше друг их народов.

Удивительно другое — в последние годы в России, особенно в среде интеллигенции и даже в академических изданиях, возникла своеобразная антирусская мифология, оперирующая мифами об отсутствии у русских трудовой этики, духа предпринимательства, об исконном варварстве русских, об их безинциативности и лени, рабской покорности и невежестве. Что это? Мазохизм, подсознательное стремление к покаянию или желание подыграть западным партнерам? Или это национальная черта — самоуничижение и экзальтированный самокритицизм?

Во всех этих вопросах хочется попробовать разобраться.

Но прежде — о национальном характере вообще. Существует ли он? Или это некий миф, фантом.

К. Леви-Стросс писал, что оригинальность каждой из культур заключается прежде всего в ее собственном способе решения проблем размещения ценностей, общих всем людям. Только значимость их никогда не бывает одинаковой в разных культурах. Современная этнология, — говорит он, — все сильнее стремится понять истоки этого таинственного выбора.

И действительно, каждый народ строит свой национальный Космос, создаст свой образ мира. Элементы образа (картины) мира носят общечеловеческий характер, но их расположение, а главное, осмысление и оценка специфичны для каждого народа. Народ, нация (этнос) вырабатывают систему оценок своего Космоса и самых себя в нем с позиций добра и зла. Категории добра и зла архетипичны и присутствуют в любой культуре, однако содержание их меняется, развивается, наполняется разными смыслами в различных культурах.

Субъекты национальных культур, сформировавшихся в разных природных условиях и в разные эпохи, отличаются друг от друга своим мироощущением и миропониманием, «углом зрения», оценками мира и самих себя в нем, своими устремлениями и идеалами, эмоциональными реакциями и предпочтениями, т.е. своими национальными характерами.

Народ, его культура в процессе исторического развития меняются и развиваются, меняется общественный менталитет (в котором сочетаются сознательные и бессознательные компоненты), точнее, его сознательная сфера.

А что же национальный характер? Меняется ли он и в каких пределах? Современный человек сильно изменился, изменился его облик и предпочтения, оценки и социальные идеалы. И тем не менее француз, араб, русский, киргиз, эстонец, американец поведут себя по-разному в одинаковых жизненных ситуациях, по-разному обустроят свои жилища (несмотря на тенденцию к унификации), организуют свой бизнес, досуг и т.д. Такие различия (по сравнению с нами) в оценках, в поведении, в реакциях мы видим в американских фильмах на экранах наших телевизоров.

Русский эмигрант, увезенный во Францию в раннем детстве и лишь к старости попавший в Россию, рассказывает:

— Всю жизнь я говорил по-французски, дружил с французами, женился на француженке и всегда я со своей мечтательностью, стремлением к каким-то высшим целям казался окружающим сумасшедшим, да и сам себя считал таковым. А вот приехал сюда, пообщался с людьми и понял: я не сумасшедший, я просто русский. Человек жил практически вне своей культуры, но сохранил свой национальный характер, некие его фундаментальные черты.

Поразительные примеры демонстрирует нам детская психология. Наш жизненный уклад сейчас полностью перевернулся. Все, что имело знак минус, приобрело знак плюс, и наоборот. Некоторые семьи не только «вписались» в рыночные отношения, но и якобы усвоили чуждые российскому образу жизни и характеру принципы: «время деньги», «нечего заниматься пустопорожними разговорами», «надо дело делать, а не мечтать», «кому нужны какие-то подвиги и романтические бредни» и т.д. А вот дети в таких семьях часто мечтают, и не о сникерсах и черепашках ниндзя, а «о подвигах, о доблести, о славе». Эти благополучные детишки в меру своих сил думают и рассуждают о «мировых» проблемах — добре, красоте, справедливости. Куда же им деваться, если в их маленьких сердцах звучат голоса предков, стремившихся к «абсолютному добру» и сражавшихся со злом во всех его видах. Взрослые эти голоса не слышат или стараются не слышать, а иногда боятся их слышать и стремятся «вылечить» своих детей от «пустых» и «ненужных» сегодня чувств.

Детские психологи И. Медведева и Т. Шишова в своей умной «Книге для трудных родителей» рассказывают о таких взрослых, о маме, например, которая главным недостатком своего ребенка считала его мечтательность. И о другой маме, которая, краснея и запинаясь, сообщила психологам, что у ее сына... патриотизм, и что она, пытаясь освободить его от этого лишнего и вредного чувства, действовала «...и угрозами, и уговорами... ничего не помогает... Даже обостряется...» Звучит как анекдот, но это свидетельство, до каких парадоксов доходит сегодня наша жизнь.

Можно себе представить, как ломается психика — наша и наших детей и их детей, и кто знает, сколько еще поколений испытают на себе последствия сильнейшего культурного срыва, когда рушатся вековые устои под давлением иной цивилизационно-культурной системы ценностей, когда государством и средствами массовой информации внедряются чуждые национальному характеру установки и принципы поведения. Надежда одна — природа национального характера, его, в какой-то мере, иррациональная сущность, которые устоят.

Для любой культуры характерна определенная закономерность. Как бы не изменялась культура, даже в самых неблагоприятных условиях культурного срыва, когда быстро и радикально меняется самое главное — картина мира, система ценностей, социальные идеалы, доминанты идентификации личности — в культуре сохраняются некие фундаментальные основы, на базе которых восстанавливается картина мира, система ценностей, хоть и радикально измененные, но характерные именно для данной этнической культуры в данный период ее существования и соответствующие «душе народа», его инациональному характеру.

Итак, национальный характер оказывается наиболее устойчивой зоной этнической культуры, ее ядром. Именно в нем наиболее явно обнаруживаются следы коллективного бессознательного народа, его архетипы, в нем имплицитно содержится спрессованный в виде знаков и символов исторический опыт многих поколений народа.

Немного об этнических архетипах. Определяя архетипы, большинство исследователей вслед за К. Юнгом обращает внимание на общечеловеческий характер этих компонентов коллективного бессознательного. Однако уже Юнг писал об иерархии архетипов, отметив, что «господствующие архетипы не остаются неизменными раз и навсегда» и принимают различную форму в Германии, Италии и России. «Архетипы, — пишет К. Юнг, — принадлежат группам, народам или всему человечеству». Одни и те же архетипические образы хаоса и порядка, света и тьмы, добра и зла, жизни и смерти у каждого народа имеют свое осмысление и воплощение, что обнаруживается в особенностях картины мира, в системах ценностей и особенно в национальном характере. К. Юнг видел, например, в движении немецкого национал-социализма и особенно в мифологии этого движения влияние мифического древнегерманского образа — бога Вотана — олицетворения «тевтонской ярости», одержимости, грозы, колдовства. Юнг пишет, что влияние этого бога еще в середине нашего века можно было обнаружить в немецких деревнях.

Этнические архетипы закрепляются в знаковых системах народа — в его языке, сказках, мифах, обрядах, ритуалах. Б.А Рыбаков отмечает, что древнерусское божество Род, воплощавшее все высшие и жизненно важные понятия русского человека, саму суть его миропонимания и нравственности, нашло отражение в широком круге слов с корнем «род»: Род (семья, племя), Народ, Родина, Природа, Родить, Рожать, Урожай.

Этнические архетипы обнаруживаются и в таких трудноуловимых субстанциях, как эмоциональные реакции, вкусы и предпочтения, идеалы, взгляды, чувства, т.е. в национальном характере. Поэтому не случайно ассимилировавшийся во Франции русский чувствует свою непохожесть и понимает ее суть только в России. Не случайно молодые француженки и французы русского происхождения, бабушки которых родились во Франции, на пасхальной службе в храме Александра Невского в центре Парижа с просветленными, залитыми слезами лицами слушают русский хор, не понимая ни слова.

Прежде чем приступить к анализу основных черт русского национального характера, хотелось бы сделать еще одно отступление, поставив один из наиболее сложных вопросов. Кто является субъектом русского национального характера? Бесспорно, представители русского этноса. На мой взгляд, близки к русскому национальному характеру украинцы и белорусы, имеющие общее с русскими происхождение, общую историческую память и разделившиеся в силу ряда геополитических и исторических обстоятельств. В характерах украинцев и белорусов возможны некоторые специфические черты, но, думается, фундаментальные основы являются общими.

Являются ли носителями русского национального характера веками живущие в России (не в автономиях) и ассимилировавшиеся в русской культуре татары, немцы, евреи, шведы и др.? Думается, да, тем более, что многие из них состоят в смешанных браках (имеют родителей разных национальностей), считают родным языком русский и часто отличаются от «этнических русских» только фамилией или антропологическим обликом, да и то не обязательно, а многие вообще считают и называют себя русскими.

А как же с этническими архетипами? Не стучатся ли в их сердцах еще более древние архетипы? Возможно, иногда и стучатся, как стучатся в сердца русских угро-финские, арийские, татарские предки.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒