Вопрос 2. Произнесение проповеди: техника речи, поведение проповедника на амвоне (мимика и жесты).

Произнесение проповеди

Произнесенное слово—носитель информации, настроения, мысли и чувства. Слова можно произносить по-разному. Кроме слов, большое значение для слушателей имеют также внешние действия говорящего. Проповедник, как и всякий человек, для передачи своих мыслей и чувств может использовать не только дар речи, но и жесты, мимику, движения тела и другие внешние приемы и средства. Наука о проповеди предлагает пастырям Церкви гомилетические правила относительно техники речи и поведения проповедника на амвоне.

В технике речи проповедника важными являются положения об управлении голосом. Пастырь должен уметь управлять силой своего голоса, интонацией и темпом речи. В соответствии с характером излагаемой мысли, голос на одной ноте можно усиливать или ослаблять. Усиление голоса уместно, когда возрастает сила общей мысли. Если же в содержании речи наблюдается смягчение главного понятия, то голос проповедника должен ослабляться. Если есть возможность, произнесение проповеди, по мысли святителя Василия Великого, должно быть средним, чтобы «слово ни не слышно было по причине тихости, ни тягостно слуху ради сильного напряжения голоса». Большое значение для слушателей имеет интонация голоса проповедника. «Интонацией в голосе, —пишет преподобный Исидор Пелусиот, —можно по разному произнести одно и то же слово или имя». При чтении проповеди интонация строится на основании имеющихся в тексте знаков препинания.

Размышления на определенную тему, описание какого-либо предмета или явления следует произносить ровно и спокойно. Места проповеди, отличающиеся особыми движениями мыслей и чувств, требуют обычно разнообразия тонов. Проповедник должен помнить, что монотонность речи ослабляет внимание слушателей и даже утомляет их. Необходимо следить также и за темпом речи. Опытные гомилеты в отношении темпа речи советуют держаться середины между медлительностью, близкой к распеву, и торопливостью, подобной беглому чтению. Рекомендации относительно темпа речи следующие. Проповедь должна протекать в более медленном темпе, чем речь разговорная. Оптимальный темп речи проповедника должен составлять около 70-80 слов в минуту. Кроме умения правильно управлять голосом, пастырю следует заботиться о правильном выговоре каждого звука, входящего в состав произносимых слов. Дикция, т.е. умение ясно и правильно произносить отдельные звуки и звукосочетания, из которых строится речь, является фактором, определяющим успешное произнесение проповеди.

Поведение проповедника на амвоне (мимика и жесты)

Благодаря внешним действиям осуществляется психологическая связь пастыря со слушателями. Мимика, взгляд, движение тела, жесты говорящего сообщают большую выразительность слову и в какой-то мере дополняют его. Все это совершается у проповедника само собой, но может, по словам протоиерея Н. Фаворова, «получить особое значение и достоинство, когда делается сообразно с требованиями образованного вкуса». Именно поэтому ораторское действие в древности называлось телесным красноречием18. Нельзя предписывать проповеднику, какими должны быть выражение его лица и глаз, движение тела и рук; подобные предписания приведут к искусственности действий проповедника, что на амвоне недопустимо. Весь его внешний облик, все действия и движения должны сообразоваться с внутренней силой духа, быть естественным отражением мыслей и чувств. Однако проповедник должен приучать себя к разумной умеренности и сдержанности на амвоне, знать границы естественных проявлений своих чувств. Общее правило для пастырей—избегать крайностей: нехорошо, когда внешность его безучастна к содержанию собственной речи, но еще хуже, когда на амвоне позволяется недопустимая вольность. В заключение следует сказать, что достоинство всех вспомогательных средств в произнесении проповеди, указанных выше, определяется прежде всего естественностью и благоговейностью.

Билет 11

Вопрос 1. Главный предмет и содержание церковной проповеди.

Предмет проповеди и особенности раскрытия этого предмета.

Христианская проповедь есть продолжение благовествования апостольского о спасении человека, совершенном Господом Иисусом Христом.

Всякая проповедь есть призыв ко спасению. А так как все дело нашего спасения совершено Господом Иисусом Христом и нет другого основания спасения, кроме положенного, “которое и есть Иисус Христос” (1 Кор.3, 11), то поэтому главным предметом христианской проповеди является Сам Христос, Его дело и Его учение, а главной темой - учение о нашем спасении во Христе.

Но в отдельной проповеди нельзя раскрыть все учение о Спасении и Сасителе, все Его дело, все Его учение. Поэтому и учение о нашем Спасении разделяются в проповедях на ряд отдельных, но внутренне связанных между собой предметах и тем.

Так естественно возникает указанное ранее деление проповедей по содержанию на догматические, нравоучительные, исторические и т.д.

О содержании проповедей.

Что может быть содержанием проповедей? Откуда проповеднику брать материал для своей проповеди? И какой именно материал для проповеди подходит, а какой следует признать неподходящим? Каких видов может быть проповедь в зависимости от использованного для ее содержания материала?

Эти вопросы естественно становятся на очередь после того, как мы выяснили, что такое проповедь: проповедь как один из видов ораторских произведений и проповедь как исполнение церковно-религиозного служения. В самые ранние времена средневековой схоластики главное внимание при составлении проповеди обращалось не столько на ее содержание, сколько на внешние формальные правила ее составления. Каждая проповедь, как и всякое риторическое произведение, должна была состоять из вступления, изложения и заключения. Каждая из этих составных частей в своем построений также должна была руководствоваться целым рядом формальных правил. Вообще форме придавалось огромное значение, и если форма была соблюдена по всем правилам, то проповедь считалась образцовой. Постепенно, однако, ученые гомилеты стали понимать, что в проповеди не важна не только форма, но ее содержание. И вот в середине XVI столетия проф. богословия Марбургского университета Гиперий впервые дал богословский характер гомилетике и попытался освободить ее от зависимости от риторических систем. Основное положение Гиперия выражено в следующих словах: " Светская риторика учит тому, как нужно составлять речь и действовать оратору, а гомилетика излагает то, что проповедник должен предлагать народу: там форма - главное, а здесь - материя." На основании 2 Тим. 3: 16 и Рим. 15: 4 Гиперий намечает несколько видов проповедей: учительный, обличительный, наставительный, исправительный и утешительный.

В позднейшее время гомилеты ударились, как это часто бывает, в противоположную крайность. Совершенно забыв о внешней форме проповедей, о правилах составления проповеди, они все свое внимание обратили на содержание проповедей, и в их гомилетиках главное место занимает так называемая " материальная часть." Правда, основное положение, высказанное Гиперием, несомненно правильно: гомилетика не может быть просто формальной наукой, подобной риторике: для нее важно не только то, что проповедуется, но и как проповедуется. Но отсюда нельзя делать вывод, что внешние правила составления проповеди совсем должны быть отвергнуты. С другой стороны, увлечение гомилетов " материальной частью" проповедей привело к тому, что все гомилетические курсы, начиная от Гиперия и кончая нашим русским гомилетом Амфитеатровым, донельзя перегружены бесконечным перечислением предметов, о которых можно говорить в проповеди. Все это - излишний балласт для гомилетики, не говоря уже о том, что благодаря этому бесконечному перечислению самых разнообразных предметов, заимствованных из разных богословских наук, гомилетика в сущности теряет свой специфический характер как наука о проповедничестве и вторгается в чуждые ей области других наук, как-то: догматики, нравственного богословия, литургики, церковной истории и т.д. Все это, конечно, совершенно напрасно. Задача гомилетики научить начинающего проповедника, как надо проповедовать, а вовсе не делать заимствоваиия из других богословских наук, которые могут служить материалом для проповеди. Да для этого бы и места не хватило ни в каком гомилетическом курсе, что признает и сам Амфитеатров, когда, приводя эти бесчисленные перечни материй, вместе с тем говорит: " Область истин, входящих в состав церковного собеседовавия, так же обширна и глубока, как область Писания, которое есть источник бесчислениюго множества тем для проповедей; так же огромна, как область Церкви, которая каждым словом и действием своим назидает; так же многоразлична и многообразна, как многосторонняя жизнь человеческая, как разнообразны состояния, нужды, потребности людей в недрах Церкви и общества... Церковное собеседование должно раскрыть и возвестить все, что есть в религии необходимейшего для спасения народа, - должно сопровождать человека на всех путях и приключениях его жизни, должно наблюдать его, руководить во всех состояниях - церковном, гражданском, семейном и т.д.."

Само собой понятно, что при такой необъятности материала для составления проповедей нет никакой возможности, да нет и надобности, приводить подробный перечень всех возможных тем. Гомилетика пускается в чужую область, когда хочет представить подробное обозрение проповеднических материй. Вниманию проповедника подлежит все учение христианское и вся религиозно-нравственная жизнь человека. А все это - и христианское учение и религиозно-нравственная жизнь человека - раскрывается в других богословских науках. Гомилетике по необходимости придется делать заимствония из всех этих наук. В ней будет повторение чужое, повторение совершенно напрасное. Да всего и обозретъ невозможно, настолько велика и необъятна область проповеднических материй. Поэтому совершенно бесполезно заниматься перечислением этих материй, а необходимо установить только общие начала, которыми должен руководствоваться проповедник при составлении своей проповеди.

Что может быть содержанием проповеди? На это хороший ответ дает наш русский гомилет проф. Певницкий: " Содержанием проповеди, - говорит он, - может быть все, во что сердцем веруется в правду, и что усты исповедуется во спасение, - все, чем можно способствовать, " как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое, " как говорит ап. Павел" (Рим.10: 15). То есть привлечение различных способов анализа текста Священного Писания для формирования тем и содержания проповеди - совершенно закономерно, и мало того, предпочтительно, так как придает столь необходимый проповеди библеизм - а это все и обеспечивают современные методики Гомилетики.

Можно ли, однако, указать хоть какие-нибудь пределы этой необъятной области содержания проповеднических материй? Можно. Такие пределы указывает в своих посланиях сам ап. Павел, когда, с одной стороны, возносится духом в райские обители и поведает нам о тайнах " третьего неба, " насколько это может быть доступно нашему пониманию, а с другой стороны, дает наставления об удовлетворении самых низших потребностей нашей природы и о внешнем поведении человека (1 Кор. 7: 2-6; Еф. 4: 29 и др.). Точно так же и св. Григорий Двоеслов в своем " Пастырском правиле" намечает два таких крайних предела: с одной стороны - высота созерцания, с другой - сострадание ко всем. Высота созерцания уносит в высший Божественный мир и знакомит с его тайнами, а сострадание ко всем побуждает не пренебрегать и плотскими слабостями и нуждами человека, живущего на земле. В разъяснение своей мысли св. Григорий Двоеслов указывает на лестницу, которую видел во сне Иаков. Эта лестница, по его словам, намечает те пункты, на которых должен останавливаться каждый проповедник. Опираясь на камне, где спал Иаков, лестница оканчивалась у престола Божия; по ней восходили и нисходили ангелы Божии. Наверху этой лестницы Господь Саваоф, а внизу ее спящий человек с душой, полной заглохших желаний, и волнуемый мечтами и сновидениями, со своими немощами, со своей беспомощностью в виду угрожающих ему опасностей. И истинные проповедники, смотря на этот образ, должны восходить горе, чтобы созерцать Главу Церкви - Господа Бога, должны уяснять учение о посредниках и пособниках нашего спасения, соединяющих мир земной и мир небесный, но вместе с тем они не должны отвращать своего взора и от немощей человека: он всегда у них должен быть на виду со своими желаниями, со своими потребностями, даже со своими мечтами и грезами.

Иными словами: проповедник может и должен заниматься не только предметами возвышенными, божественными, но и предметами земными, даже весьма низменными, противоречащими Слову Божию, но, конечно, эти последние предметы должны рассматриваться и обсуждаться с церковной кафедры не сами по себе, а по такому или иному отношению к домостроительству нашего спасения. Руководственным правилом в этом отношении должно служить следующее. О чем бы ни говорил проповедник, он никогда не должен упускать из внимания главного средоточного пункта своей проповеди. Этот пункт, который должен заправлять его мыслью, есть Христос, распятый за нас и Своей смертью искупивший нас. Ап. Павел, характеризуя главное содержание христианской проповеди, указывает именно на этот пункт как на самый главный, средоточный пункт всей христианской проповеди. " мы проповедуем Христа распятого, - говорит он, - для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость" (1 Кор. 1: 23-24). Говоря далее о том, что должно запечатлеться в сердцах слушателей после его проповеди, ап. Павел замечает: " ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого" (1 Кор. 2: 2). Следовательно, ясно, что учение о Христе, распятом за нас, есть прямой и, так сказать, непосредственный предмет христианской проповеди. Неуклонно держась все время этого главного средоточного пункта, проповедник может мыслию своею простираться в самые разнообразные сферы человеческой жизни. О чем бы он ни говорил, главное - это не терять связи с этим средоточным пунктом. Как только связь эта будет потеряна, проповедь его уже перестанет быть христианской проповедью. Она может быть хорошей, дельной и полезной речью, но место для нее уже не церковный амвон, а какая-нибудь светская аудитория.

В последнее время многие протестантские проповедники, а за ними и некоторые наши батюшки-либералы - " прогрессисты, " как их метко окрестил народ, - часто любили отрываться в своих проповедях от этого источного корня, главного средоточного пункта, о котором мы упомянули, и заставляли свое слово служить не вечному спасению людей, а их земному счастью, земному благополучию и благосостоянию. Под влиянием так называемых гуманистических идей они считали, что главное - освободить людей от предрассудков, способствовать их физическому оздоровлению и внешнему благополучию в земной жизни. Поэтому они любили говорить ο сельском хозяйстве, ο необходимости прививки оспы, ο любви к порядку и гражданственности и т. п. Все это, конечно, хорошо, но такие речи, конечно, не могут быть названы христианскими проповедями, связь с христианством в них совершенно утеряна, и им не место на церковном амвоне.

Проповедник - нe увещатель для улучшения земного быта людей. Он -призванный Церковью живой свидетель, указывающий народу путь спасения, ведущий в Царство Небесное. Это дело, ему порученное, он должен вести со всем усердием, не уклоняясь в сторону ни на десно, ни на шуе. Средоточный пункт его проповеди - Христос, за нас распятый. От этого пункта, как радиусы, во все стороны могут расходиться самые разнообразные представления, взываемые нуждами слушателей и потребностями времени. Выбирай что хочешь из этой богатейшей сокровищницы, только не теряй связи с центром, со средоточным пунктом - Христом, за нас распятым. Ап. Павел, называя проповедь " словом крестным, " в Послании к Титу так подробно указывает предметы, могущие быть содержанием христианской проповеди.

" Ибо явиласъ благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтобы избавитъ нас от всякого беззакония и очиститъ Себе народ особенный, ревностный к добрым делам. Cиe говори, увещевай и обличай со всякою властъю, чтобы никто не пренебрегал тебя" (Тит. 2: 11-15).

Ο чем же, следовательно, неуместно говорить в христианской проповеди, что нe должно быть предметом ес содержания?

Неуместные речи, направленные к улучшению внешнего быта, как наставления ο лучшем ведении хозяйства, ο земледелии, ο садоводстве, ο сохранении здоровья и ο прочих предметах, относящихся к внешней культуре.

Неуместны какие-либо ученые изыскания и исследования, которыми занимается школа, философского или политического характера или вообще разработка вопросов знания. He место на церковной кафсдре даже и 6огословским трактатам, преследующим интересы чистого знания без отношения к делу спасения слушателей, их духовному усовершенствованию. Кафедра проповедника и кафедра профессора - это две разные вещи, которые ни в коем случае не должны быть смешиваемы. У профессора на первом месте уяснение предмета, критический разбор и исследование истины самой пo себе, a y проповедника главное - это духовные нужды слушателей. Их работа различна. Как метко выражается проф. Певницкий, " ученый или профессор разрабатывает почву, a проповедник берет и передает то, что возрастает на этой почве. Ученый углубляется в кладезь мудрости, a проповедник напаяет народ той водой, которая извлекается из этого кладезя."

На церковной кафедре недопустимо ничто сомнительное, апокрифическое, все то, что не имеет характера вполне твердой, конкретной истины. Проповедник говорит именем Божиим и является преемником апостолов, продолжателем их дела и, следовательно, посланником Самого Господа Иисуса Христа. Он возвещает не свое учение, но учение евангельское, учение Господа. Как же он посмеет к этому учению присоединить что-либо свое, измышленное людьми, недостоверное или нe вполне достоверное, не проверенное и не засвидетельствованное Божественным авторитетом. Это было бы изменой его высокому призванию. Против таких проповедников выступает Слово Божие, особенно y пророка Иеремии. (См. Иер. 14: 14; 23: 25-32).

Вот - общие основные начала, которые определяют более-менее широкий, можно сказать необъятный, круг проповеднических материй.

Этих общих начал и нужно придерживаться, а что касается выбора темы для проповеди, то в этом отношении лучше всего обратиться к Священному Писанию. Кроме того надлежит каждому желающему проповедоватъ выработать в себе необходимый такт и благоразумие, познакомиться с окружающей средой: чем она дышит, каково ее религиозно-нравственное настроение, каковы интересы, каков быт и нравы. При соблюдении этих основных условий сама жизнь уже подскажет проповеднику, на что ему нужно обращать главное внимание в его проповедях, какой материал из этого необъятного круга предлагать народу для его назидания. Отвлеченные указания и правила тут не помогут, а скорее могут только стеснить проповедника.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 Следующая ⇒