Свобода договора. Договоры смешанные и непоименованные.

⇐ ПредыдущаяСтр 21 из 22Следующая ⇒

Свобода договора является фундаментальным принципом гражданского права, на что справедливо указывает п.1 ст.1 ГК. Пункт 1 ст.421 ГК проясняет эту идею: участники оборота свободны в заключении договора, а понуждение к заключению договора по общему правилу не допускается кроме случаев, когда это предусмотрено в законе (например, нормы о публичном договоре) или вытекает из добровольно принятых на себя обязательств (например, из предварительного договора).

Принцип свободы договора проявляется в двух основных формах:

а) свобода в принятии решения о заключении договора и выборе партнера (включая свободу от принуждения к заключению договора) и

б) свобода в определении содержания заключаемого договора (включая право на заключение непоименованных и смешанных договоров).

В современных условиях экономическая свобода признается в Конституции РФ (п.1 ст.8 и п.1 ст.34). На основе толкования положений Конституции об экономической свободе как конституционном принципе Конституционный Суд РФ наделяет идею свободы договора равным конституционным статусом. Согласно Постановлению Конституционного Суда РФ №2-П от 28 января 2010 свобода договора, как и любая конституционная свобода, может быть ограничена федеральным законом, «но только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Согласно Постановлению Президиума ВАС РФ от 5 ноября 2013 г. N 9738/13 «принцип свободы договора является фундаментальным частноправовым принципом, основополагающим началом для организации современного рыночного оборота, его ограничения могут быть допущены лишь в крайних случаях в целях защиты интересов и экономических ожиданий третьих лиц, слабой стороны договора (потребителей), основ правопорядка или нравственности или интересов общества в целом».

Пункт 2 ст.421 ГК постулирует право сторон заключить непоименованный договор, то есть договор, не предусмотренный нормами гражданского законодательства или иными правовыми актами. Квалификация договора в качестве непоименованного происходит не на основании названия договора, которое выбрали стороны, а на основании анализа содержания заключенного договора. Такая квалификация осуществляется посредством сопоставления предмета заключенного договора с квалифицирующими признаками существующих поименованных договорных типов. Каждый из поименованных договорных типов характеризуется уникальным набором квалифицирующих признаков, который отличает этот договорный тип от иных договоров. Выведение таких квалифицирующих признаков поименованных договорных типов осуществляется на основе буквального прочтения соответствующих специальных норм, а также толкования их смысла. В ряде случаев квалифицирующие признаки некоторых поименованных договоров в законе либо вовсе не обозначены, либо намечены в самых общих чертах.

Если содержание заключенного договора не соответствует набору квалифицирующих признаков ни одного поименованного договорного типа, такой договор следует признавать непоименованным. Например, к разряду непоименованных следует отнести любое соглашение, где основным предметом обязательства является обязательство воздержаться от совершения определенных действий (в частности, соглашение о конфиденциальности и т.п.

Многие договоры, которые ранее должны были признаваться непоименованными, в свете новой редакции ГК РФ, вступившей в силу с 1 июня 2015 года, стали поименованными (опцион на заключение договора, соглашение о переговорах, межкредиторское соглашение и т.п.). Согласно п.2 ст.421 ГК к непоименованному договору не подлежат применению нормы о поименованных договорах. Такие договоры регулируются общими положениями о сделках, обязательствах и договорах. В то же время в силу прямого указания в п.2 ст.421 ГК к непоименованному договору могут применяться отдельные нормы о тех или иных поименованных договорах по аналогии закона. Также до появления 1 июня 2015 года в ГК ст.450.1 к непоименованным договорам могло применяться положение ст.523 ГК о договорах поставки, согласно которому односторонний отказ от договора прекращает обязательства с момента доставки извещения об отказе.

Отдельная проблема возникает при применении к непоименованному договору императивных норм закона о поименованных договорах по аналогии закона. В тех случаях, когда императивная норма предписывает то или иное содержание прав и обязанностей сторон, она вполне может применяться по аналогии закона при отсутствии в договоре отличных от такой нормы условий, то есть в порядке восполнения пробела в договоре. Это в полной мере соответствует условиям применения аналогии закона, установленным в ст.6 ГК. Но в тех случаях, когда речь идет о применении по аналогии такой предписывающей императивной нормы к договору, содержащему противоречащие такой норме условия, а также императивной нормы, выраженной как прямой законодательный запрет, возникает некоторое трение с положениями ст.6 ГК. Согласно последней аналогия закона может использоваться в тех случаях, когда вопрос не урегулирован в законе или договоре. В то же время п.2 ст.421 ГК не делает никаких исключений в отношении типа применимой по аналогии нормы. Судебная практика также допускает в исключительных случаях применение к непоименованным договорам по аналогии закона императивных норм, установленных в отношении договоров поименованных. Пленум ВАС в Постановлении от 14 марта 2014 года № 16 на этот счет указал, что применение императивных норм в такой ситуации возможно в исключительных случаях, «когда исходя из целей законодательного регулирования ограничение свободы договора необходимо для защиты охраняемых законом интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов или недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон. При этом суд должен указать на то, какие соответствующие интересы защищаются применением императивной нормы по аналогии закона». Тот факт, что договор может быть отнесен к категории непоименованных еще не означает, что он является однозначно действительным. Такой договор в ряде случаев может быть признан направленным на обход закона (ст.10 ГК), противоречащим основам правопорядка и нравственности (ст.169 ГК) и т.п. Например, договор обращения в рабство очевидно является непоименованным, но не менее очевидно, что он является ничтожным по ст.169 ГК.

Пункт 3 ст.421 ГК предусматривает возможность заключения смешанного договора, то есть договора, в котором комбинируются элементы нескольких поименованных договорных типов. Несмотря на то, что это прямо не указано в п.3 ст.421 ГК, к категории смешанных договоров следует отнести договор, в котором элемент того или иного поименованного договора комбинируется с элементом некоего устойчиво признаваемого в практике договора непоименованного. В отношении соответствующего непоименованного договора может сформироваться массив судебной практики, уточняющих его правовой режим. Соответственно, при комбинации поименованного и непоименованных элементов будет возникать то самое смешение регулирования, которое собственно и характеризует конструкцию смешанного договора. Под элементами поименованных (непоименованных) договоров, комбинация которых конституирует смешанный договор, следует понимать те квалифицирующие признаки поименованных (непоименованных) договоров, которые определяют обязательство, имеющее решающее значение для квалификации соответствующих поименованных договорных типов и их отличия от близких договорных конструкций. В основе правового режима смешанных договоров согласно п.3 ст.421 ГК лежит принцип комбинированного регулирования. К соответствующим «элементам смешения» применяются нормы о тех поименованных договорах, из которых они были извлечены и привнесены сторонами в свой смешанный договор. Так, например, если заключен договор, по которому лицо обязано как выполнить работы, так и оказать услуги, к элементу работ будут применяться правила о договоре подряда, а к элементу услуг – правила о договоре возмездного оказания услуг. В то же время применение к одному договору норм о разных поименованных договорах может приводить к неразрешимым конфликтам норм, а также к явной несправедливости или нарушению разумного баланса интересов сторон. В этой связи п.3 ст.421 ГК вполне разумно оговаривает, что принцип комбинированного регулирования может быть отвергнут в конкретном случае, если иное вытекает из существа смешанного договора. Норма п.3 ст.421 ГК, устанавливая принцип комбинированного регулирования в качестве общего правила, оговаривает также, что иное может следовать из договора. Необходимо признать невозможность для сторон своим соглашением отойти от того решения, которое предписывается признанной применимой к смешанному договору императивной нормой. В то же время в ряде случаев из этого правила должны быть сделаны исключения:

Во-первых, о тех случаях, когда имеют место коллизии между применимыми императивными нормами о различных элементах смешанного договора. В таких случаях суд вынужден осуществлять политико-правовой выбор той нормы, которая является наиболее адекватной и справедливой в конкретном договорном контексте. Но было бы нелогично возлагать такое бремя на суды в ситуации, когда стороны сами, предвосхищая такую коллизию, оговорили в контракте соответствующие условия. Как минимум в некоторых случаях суд может отдать приоритет именно воле сторон.

Во-вторых, о ситуациях, в которых суду становится очевидно, что в контексте новой, предусмотренной сторонами в смешанном договоре структуры прав и обязанностей отпадает политико-правовая необходимость ограничения свободы договора (в том числе в целях защиты слабой стороны, публичных интересов, интересов третьих лиц.

Встает вопрос о разграничении смешанных и непоименованных договоров.

В случае заключения непоименованных договоров к отношениям сторон применяются положения общей части обязательственного и договорного права, в то время как нормы об отдельных видах поименованных договоров могут применяться только в порядке аналогии закона. В то же время смешанные договоры, наоборот, по общему правилу предполагают прямое применение к ним специальных императивных и диспозитивных норм о договорах, составляющих элементы смешанного договора. Таким образом, можно прийти к выводу, что свобода усмотрения сторон в определении договорных условий смешанного договора значительно более ограниченна, нежели при заключении договора непоименованного. Из всего вышесказанного применительно к понятию элемента смешения вытекает вывод о том, что для разграничения непоименованных и смешанных договоров решающую роль играет вопрос о том, относятся ли основные предусмотренные в спорном договоре и входящие в его предмет обязательства сторон к тем, которые имеют решающее значение для разных договоров, хотя бы один из которых является поименованным. Если да, то договор носит, скорее всего, смешанный характер, если нет, то с большой долей вероятности - непоименованный.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 18 19 202122 Следующая ⇒