Прозрения и ошибки Жюля Верна

⇐ ПредыдущаяСтр 43 из 54Следующая ⇒

Литературоведы как-то подсчитали: из ста восьми фантастических идей знаменитого французского литератора Жюля Верна ошибочными или принципиально неосуществимыми оказалось только десять. «В девяноста восьми случаях предвидение состоялось», – говорят они. Но так ли это на самом деле? Давайте проследим, насколько велика была точность попадания в «яблочко» прославленного писателя?

^{Жюль Верн}

Свой первый роман – «Пять недель на воздушном шаре» – один из «отцов жанра» научной фантастики опубликовал в 1863 году, последний – «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» – в 1910 году. За полвека литературной деятельности он много чего успел предсказать.

Подводная лодка с двойным корпусом, скафандры для пребывания под водой, автоматические ружья – все это уже стало обычным. «Фульгуратор» – боевой ракетный снаряд на твердом топливе – предстал затем в образе реактивного миномета, знаменитой «Катюши» и ее наследника, не менее известного «Града». Вертолеты, летающие со скоростью 200 км/час и поднимающиеся на высоту более 8 км, – есть теперь и такие. Электромобили тоже испытываются один за другим, «доводятся до кондиции». И летательный аппарат, получающий энергию на расстоянии с помощью микроволнового излучения, прошел первые испытания…

Кроме того, в произведениях Жюля Верна имеются упоминания о подруливающем устройстве для морских судов, о получении электроэнергии из океана за счет температурных перепадов в верхних и нижних слоях воды, о пробое материалов электрической искрой, о небьющемся стекле, о люминесцентных лампах холодного света, о хирургической трансплантации органов… Откуда он об этом узнал?

Некоторые исследователи утверждают, что в современной Жюлю Верну научной литературе нет и намеков на подобные идеи. Но это далеко не всегда так. Рассмотрим в качестве примера хотя бы воздушный шар «Виктория», на котором герои писателя-фантаста облетели почти всю Африку.

Прообразом его послужил воздушный шар «Гигант», который и в самом деле имел исполинские для того времени размеры. Его двойная оболочка, имевшая 90 м в окружности и вмещавшая 6098 кубометров светильного газа, должна была нести гондолу, построенную в виде шале – двухэтажного дачного домика с террасой, где с удобствами могли разместиться 12 пассажиров, не считая самого пилота.

А пилотом этим, между прочим, должен был стать приятель Жюля Верна, известный на весь Париж и его окрестности Феликс Турнашон, по прозвищу Надар.

Правда, «Гигант» Надара в небо так и не поднялся. Зато «Виктория» Жюля Верна благополучно облетела не только Африку, но и весь мир, поскольку роман по выходе в свет стал пользоваться таким шумным успехом, что вскоре был переведен на многие языки, в том числе и русский.

И уж если чему стоит в данном случае удивляться, так это географическому предсказанию Жюля Верна, указавшего в книге, что река Нил вытекает из озера Виктория, образуя по пути несколько водопадов, раньше, чем такое открытие было сделано на самом деле.

Самым знаменитым предсказанием Жюля Верна называют подводную лодку «Наутилус», описанную им в романе «20 000 лье под водой». Но знаете ли вы, что подобное предсказание было далеко не единственным?

В сентябре 1867 года, когда карандашный набросок романа о невиданном подводном корабле был наполовину обведен чернилами, что значило, что Жюль Верн приступил к завершающей фазе своей работы – сначала он писал черновик карандашом, потом исправлял написанное, и, наконец, обводил чернилами, – произошел своего рода скандал.

Издатель Пьер Жюль Этцель уже оповестил читателей, что в ближайшие месяцы Жюль Верн обещает закончить «Путешествие под водой», в котором его герои проведут «шесть месяцев в глубинах морей без всякого общения с внешним миром – такой сюжет дает автору благодарный материал для изображения драматических событий и введения красочных описаний»…

Однако тут выяснилось, что подводный корабль «Молния», движимый электрической энергией, уже описан пером другого литератора. Встревоженный Этцель сообщает Жюлю Верну, что в газете «Пти журналь» начата публикация романа о кругосветном подводном путешествии под названием «Необыкновенные приключения ученого Тринитуса». Автором сего произведения значился некий Аристид Роже. Позднее выяснилось, что под этим псевдонимом скрывался известный ученый того времени, профессор Жюль Рангад. И тут наука опередила литературу.

Тогда Жюль Верн, по совету своего издателя, обратился с письмом к редактору в ту же газету. «Еще задолго до публикации “Необыкновенных приключений ученого Тринитуса” г-на Роже я приступил к работе над романом “Путешествие под водой”, о чем сообщалось в “Журнале воспитания и развлечения”, – пишет он. – Убедительно прошу Вас поместить в “Пти журналь” это письмо, чтобы предотвратить возможные нарекания читателей, если они обнаружат в сюжете моего нового романа некоторое сходство с “Необыкновенными приключениями ученого Тринитуса…”

Конечно, профессиональный мастер пера смог отделать сюжет лучше, чем ученый, взявшийся за перо. Он лучше выписал характеры главных героев, блестяще представил интерьеры корабля, придумал более захватывающий сюжет, но все это уже было своеобразным повторением пройденного.

Он также допустил и ряд фактических ошибок, вошел в противоречие с наукой. Вспомните, например, какие просторные помещения, огромные обзорные экраны описывает Жюль Верн. На настоящем же «Наутилусе», который вышел в море почти сто лет спустя, царила изрядная теснота, а иллюминаторов не было вообще.

И, наконец, главное. Рассказывают, что вскоре после того как роман «20 тысяч лье под водой» увидел свет, в книжных магазинах Парижа появился странный покупатель.

Необычность его поведения заключалась в том, что он просил продать ему все, какие только были в магазине, экземпляры книги о подводном плавании. Увы, книг в магазинах уже не было: то, что принадлежало перу Жюля Верна, на полках не залеживалось. И оптовый покупатель вынужден был уходить ни с чем.

Кто же был тот странный покупатель? Им оказался сам Жюль Верн.

А странная его просьба была обусловлена вот каким обстоятельством. Несмотря на то что по многим своим свойствам «Наутилус» остается кораблем завтрашнего дня и для нашего времени, была у него одна особенность, которая отбрасывала его далеко в прошлое.

Дело в том, что «Наутилус» капитана Немо оказался безоружным перед лицом врага. Фантазия Жюля Верна была бессильна найти для любимого детища писателя достойное его оружие. Допотопный таран – вот все, что мог противопоставить «Наутилус» противнику. А такое оружие могло произвести впечатление разве что на профессора Пьера Аронакса – случайного спутника Немо, человека весьма далекого от морских битв: «Скорость движения “Наутилуса” заметно возросла. Так он делал разбег. Весь его корпус содрогался. И вдруг я вскрикнул: “Наутилус” нанес удар…»

Между тем во времена Жюля Верна уже существовало грозное оружие, достойное легендарного корабля. В самом начале XIX века, задолго до капитана Немо, Фултон вооружил свой «Наутилус» № 1 двумя медными бочонками с порохом. Электрические взрыватели превратили бочонки в мины в самом современном смысле этого слова. Подводники должны были прикрепить мину к борту неприятельского корабля, а затем, разматывая провод, отойти на безопасное расстояние и взорвать мину током от электрической батареи.

Еще более интересное оружие находилось на борту металлической подводной лодки Карла Андреевича Шильдера. В ее носовой части помещался довольно толстый горизонтальный стержень длиной около двух метров. На конце стержня была укреплена гарпунная пушка наподобие тех, из которых и сейчас бьют китов. На гарпун подвешивалась пороховая мина весом шестнадцать килограммов. От мины шел провод к электробатарее.

А может быть, Верн искал для своего корабля такое оружие, которым можно было поражать любые корабли, не только стоявшие на месте, но и пребывавшие в движении?..

Такое оружие тоже уже существовало. И великий провидец просто его проморгал. Лишь когда книга о «Наутилусе» увидела свет, Жюль Верн узнал из печати о том, что еще несколько лет назад вначале русский механик Иван Федорович Александровский, а затем английский инженер Роберт Уайтхед независимо друг от друга создали самодвижущуюся мину – торпеду. Уже первые торпеды поражали неприятеля с расстояния более полукилометра.

Жюль Верн, конечно, не мог не осознать очевидных преимуществ самодвижущейся мины по сравнению с примитивным тараном. И он бросился в книжные магазины скупать свою книгу. И слава на этот раз подвела великого писателя: книга уже жила собственной жизнью. Так и пошел плавать на долгие годы по морям и океанам «Наутилус» капитана Немо с древним тараном.

С романом «Плавающий город» Жюлю Верну повезло больше. Но и его сюжет подсказала писателю сама жизнь. В 1858 году со стапеля сошел океанский пароход-гигант «Грейт Истерн». Именно он и послужил отправным толчком для написания Жюлем Верном его произведения. Ведь именно на этом колоссе писатель совершил путешествие в Америку вместе со своим братом Полем весной 1867 года.

И в самом деле, длина колосса составляла два футбольных поля – 207, 25 м, а ширина – 25, 21 м. В движение он приводился паровой машиной мощностью 4000 л. с., которая вращала четырехлопастный винт диаметром 7, 2 м. Помимо могучего винта на судне имелся еще дополнительный движитель – два колеса диаметром по 16, 8 м. На каждом из них было по 30 жестко закрепленных лопастей-плиц, размерами 3, 9 м в ширину и 1 м в высоту. Колеса вращались специальной паровой машиной мощностью 3410 л. с. Включив сразу оба двигателя, гигант развивал скорость до 14 узлов.

Впрочем, и тут Жюль Верн, оттолкнувшись от реальности, несколько приукрасил ее. На деле судьба «Грейт Истерн» сложилась вовсе не так, как в романе.

Уже во время строительства гиганта случилась череда несчастий, не обещавшая кораблю легкой судьбы. Не закончив начатое, скончался его первый кораблестроитель. Затем взбунтовавшаяся паровая лебедка погубила несколько рабочих. Во время отделочных работ на рейде волны штормового прилива ударили в открытые окна салона и попортили его дорогостоящую обстановку. А назначенный на судно капитан утонул, пытаясь в шторм добраться до судна на шлюпке…

Когда же работы наконец были закончены, билеты на рейс до Нью-Йорка удалось продать всего лишь 35 пассажирам – большинство не захотело раскошеливаться на чересчур дорогие билеты.

Но судно все-таки вышло в море, надеясь, что реклама со временем сделает свое дело и все убытки будут покрыты. Действительно, американцы в Нью-Йорке встретили корабль овацией. Гигант оказался вполне во вкусе американцев. И когда был организован двухдневный круиз стоимостью по 10 долларов с персоны, новый капитан впал в соблазн пополнить кассу и принял на борт 2000 гостей, хотя пассажирских кают было всего лишь 300. Часть пассажиров вынуждена была провести ночь на палубе, где к сырости добавилась копоть пароходных труб. Вдобавок ко всему им пришлось еще и поголодать, поскольку выяснилось, что пароходный ресторан никак не рассчитан на такое количество гостей. Разозленные таким приемом, американцы учинили на судне погром.

Снова пришлось заниматься ремонтом… А когда «Грейт Истерн» все-таки вышел в нормальный рейс, внезапно налетел ураган. Шторм поломал 16-метровые гребные колеса. Огромные волны разносили вдребезги стекла каютных иллюминаторов. У врача не хватало гипса для накладки шин поломавшим ноги и руки пассажирам. Под шумок в винный погреб забрались кочегары и не захотели выходить оттуда, пока не прикончили все запасы…

В общем, это коптящее «чудо техники» на пассажирские линии больше не вышло. И с 1865 по 1873 год использовалось лишь для прокладки через Атлантический океан телеграфных и телефонных кабелей. А в 1888 году было продано на слом всего за 20 000 фунтов стерлингов.

Тем не менее Жюль Верн все же предугадал мечту кораблестроителей и финансистов – они хотели видеть на морях и океанах суда-города, которые бы приносили максимум прибыли. А потому в начале следующего века, вслед за злополучным «Титаником», в рейсы стали выходить все новые корабли-гиганты.

Так, лайнер «Иль де Франс» за 32 года эксплуатации – с 1927 по 1959 год – 620 раз совершал рейсы по маршруту Гавр – Нью-Йорк и обратно. И его владельцы с гордостью писали, что ни разу не случалось, чтобы хотя бы одно место из 1345 пустовало.

Во второй половине ХХ века огромной известностью пользовался так же британский лайнер «Куин Мери», не раз с успехом пересекавший Атлантику. Снискал себе славу и французский пассажирский гигант «Франс», на котором был даже свой парк. За ним последовал американский суперлайнер «Юнайтед Стейтс», вмещающий сразу 3000 человек и имевший, как гласила реклама, «всего два деревянных предмета на борту – рояль в концертном зале да колоду для рубки мяса на кухне». Все остальное изготовлено из негорючих материалов, включая гардины, мягкие кресла и постельное белье.

К концу ХХ века, впрочем, ажиотаж вокруг этих судов спал – большинство пассажиров пересекает теперь Атлантику по воздуху, на борту авиалайнеров. И все же, похоже, лайнеры-гиганты не забыты окончательно. В последние годы построено несколько круизных лайнеров, ставших своего рода плавучими курортами, где есть все, что только может пожелать душа отдыхающего.

Хотите ли сходить в театр или посетить ледовое шоу, отточить удар на гольф-поле или просто погонять футбольный мяч?.. Все это вы может проделывать во время рейса, скажем, на борту лайнера «Liberty of the Seas», по сравнению с которым даже знаменитый «Титаник», кажется прогулочным катером.

Расстояние от ватерлинии до верхней оконечности трубы примерно такое, как у двух статуй Свободы, поставленных одна на другую. Если лайнер установить на корму вертикально, он будет выше парижской Эйфелевой башни, поскольку длина его 350 м!

На корабле водоизмещением 160 тыс. тонн размещается 4300 пассажиров и 1500 членов команды – фактически это небольшой город на плаву. На пятнадцати палубах-этажах гиганта нашлось место всему, что только может пожелать человек. Тут есть и театр, и каток, и казино, и торговый центр, и собственная поликлиника…

И данный лайнер – еще не последнее слово современной техники. Как и предсказывал Жюль Верн, вскоре в море появятся настоящие плавучие острова.

Скажем, инженер Норм Никсон, владелец фирмы «Инженеринг Солюшенс», располагающейся в городе Сарасота, штат Флорида, вот уже 10 лет с лишним лет работает над проектом плавучего города, который он назвал «Фридом» – «Свобода».

Размеры будущего города-острова должны в 30 раз превысить размеры самого крупного пассажирского судна. По предварительным расчетам, строительство «Фридома» обойдется в 6 млрд долларов. Город вместит 85 тыс. постоянных жителей и их возможных гостей.

– Я вовсе не намерен создавать на этом острове некое утопическое государство, – говорит Никсон. – У меня и моих коллег чисто практические планы: мы хотим создать город, в котором было бы приятно жить и работать. У нас уже более 400 заявок от людей, которые не прочь поселиться в нашем плавучем поселке…

А французский строитель Жан Маршан, известный своей смелостью, намерен поставить такой остров на якорь поблизости от известного курорта Ницца. Здесь вырастет жилой микрорайон с населением в 10 тыс. человек. Жители смогут пользоваться всеми привычными благами современного города. А кроме того, к их услугам будет чистое море. Ведь вдали от берега оно, несомненно, менее загрязнено.

У плавучего города-острова есть и еще одно преимущество. Разладилась погода – ничто не мешает поднять якоря и отправиться на поиски солнца.

Так что, как видите, Жюль Верн все-таки был прав, сказав однажды: «Все, что один человек способен представить в своем воображении, – другие сумеют претворить в жизнь». Рудники и плантации на морском дне, поиски затонувших городов, аккумулирование летнего тепла, использование блуждающих токов земной коры, управление погодой – это все у человечества впереди.

Конечно, у писателя можно найти и проекты, которым никогда не суждено осуществиться. Почитайте, к примеру, последний роман Жюля Верна «Париж 100 лет спустя», обнаруженный среди рукописей писателя лишь в конце прошлого столетия и впервые опубликованный в 1994 году. В нем писатель попытался дать прогноз социальной жизни общества спустя век и во многих случаях попал, что называется, пальцем в небо. Единственное, в чем можно согласиться с литератором: люди в наши дни действительно стали намного прагматичнее, оставляя романтике все меньше места…

Но, впрочем, быть может, великий фантаст и тут слишком забежал вперед. И описанный им мир станет ближе к реальности не через 100, а, скажем, через 200 лет после того, как великий фантазер поставил последнюю точку в своем последнем романе?..

Пророчества Альбера Робиды

Его гениальные предвидения и рисунки поражают нас и сегодня. Живи он в настоящее время, о нем сейчас сказали бы, наверное, что Альбер Робида обладал способностями провидца и экстрасенса. Такую славу принесли ему 54 книги, в которых ему принадлежит не только текст, но и 55 000 прекрасных иллюстраций, изображавших будущее.

Началось же все вот с чего…

^{Один из фантастических домов Альбера Робиды}

Альбер Робида родился в Компьене на юге Франции 14 мая 1848 года. И уже в начальной школе стал делать молниеносные шаржи. Пером и карандашом он изображал очень похоже и смешно своих близких, учителей и одноклассников, сцены из жизни школы. Причем почти всегда по памяти.

Весть о таких способностях вскоре разнеслась по всей школе. Дело кончилось тем, что однажды Альбера вызвали к директору школы. Когда юный художник, готовясь к худшему, вошел в кабинет, директор спросил, нет ли у Робиды шаржа и на него. Альбер, конечно, сказал, что нет. Директор пристально на него посмотрел и сказал, что не будет возражать, если Робида нарисует и его. «Когда вы вырастете и станете знаменитым, я буду показывать этот рисунок своим внукам, друзьям и домочадцам, – объяснил свою просьбу директор. – А пока хочу задобрить вас вот этими красками…»

Директор оказался прав: именно способности к рисованию помогли Альберу получить известность, пробиться к успеху. Однако его отец, по профессии нотариус, относился к занятиям сына с большим скепсисом. И пристроил сына к себе в контору: пусть, дескать, приучается к действительно полезному занятию.

Но Альберу сидеть в конторе было смертельно скучно. И он, сидя за столом, на черновиках документов рисует человечков с большими головами. «Это гомонкулы – искусственно рожденные существа», – говорит он окружающим. Над юным художником и его выдумкой лишь посмеялись. Никто ведь тогда не знал, что 6 июля 1978 года родится Луиза Браун – первый ребенок, получившийся в результате искусственного оплодотворения яйцеклетки.

Однако вернемся к юности Альбера Робиды. Он все-таки уговорил отца отпустить его Париж учиться рисованию. Он снял самую дешевую комнатку на Монмартре и с головой ушел в любимое занятие.

Поначалу дела шли не очень хорошо. Случалось, что Робида жил и впроголодь, перебиваясь тем, что продавал свои рисунки на улице случайным прохожим. Предлагает он свои рисунки и иллюстрированным изданиям и в конце концов добивается первого признания.

В 1866 году восемнадцатилетний Альбер начал работать карикатуристом в юмористическом издании «Журналь амюзан» («Занимательная газета»). А спустя 5 лет он стал членом редколлегии роскошного журнала «Ви паризьен» («Парижская жизнь»), стал также стал сотрудничать с Венским сатирическим журналом «Фло» («Блоха»). Печатал его рисунки и журнал «Филипон», где работали всемирно известный карикатурист Домье и не менее знаменитый книжный иллюстратор Гюстав Доре.

Парижские журналы стали посылать Робиду в самые отдаленные уголки Франции, получая от него путевые зарисовки, карикатуры и юмористические описания своих приключений. С большим зонтом для защиты от жарких солнечных лучей или дождя, этюдником и походным солдатским ранцем он прошел пешком почти всю Францию. Зарисовал Нормандию, описал Бретань, Прованс, и побывал даже в Германии – в Тюрингии.

Заодно Робида записывал местные предания, анекдоты, народные песни, шутки и рисовал, рисовал без устали. Однажды он стал свидетелем разговора группы французских рабочих, занятых на строительстве новой железной дороги. Они, примостившись на шпалах, собрались перекусить. Один из них, указав на стоящий поодаль локомотив с длинной дымящейся трубой, сказал:

– Раньше двигателем человечества были мускулы, а теперь будет пар!

Это замечание Альбер графически выразил так: закованный в доспехи рыцарь с длинным копьем, на сильном и красивом коне, все же пятится от надвигающегося на него паровоза – символа эпохи пара!

Пытаясь представить будущее, Альбер не мог отмахнуться и от настоящего. А оно бывало отнюдь не радужным. Он едва не погиб в охваченным огнем Париже, когда во время франко-прусской войны противники все же нашли общий язык, чтобы подавить народное восстание в Париже. В мае 1871 года немцы, окружившие город, все же пропускают в него версальцев. Коммуна доживает последние дни. Расстрелы на улице стали обыденным делом.

Робида выжил чудом. Он покинул город в повозке с ранеными версальскими солдатами. А когда чужак был обнаружен охраной уже за городом, бежал в лес под пулями стрелявших по нему солдат. К счастью, в него не попали.

Он вернулся во французскую столицу лишь два года спустя, когда была объявлена амнистия. Робида снова начинает рисовать, открывает юмористический еженедельник «Карикатура», где изображает картины из семейной жизни как современной Франции, так и воображаемого общества будущего.

Сам он только что женился на кузине, поэтому тема семейного быта ему близка. Но что это? Трехлетний ребенок убирает комнату с помощью странного прибора, в котором мы без особого труда узнаем привычный нам пылесос. Его сестра тем временем рассматривает движущиеся картинки в странном зеркале – прообразе телевизора. А вот муж и жена беседуют друг с другом по проводам и даже без них – по воздуху. Чем вам не намек на сотовую мобильную связь?..

Реальная жизнь тем временем идет своим чередом. Наступает 1877 год. Вся Франция с интересом следит за процессом, в котором в роли ответчика выступает сам Жюль Верн. Очередной не известный никому автор обвиняет мэтра, что он позаимствовал у него сюжет романа о путешествии к центру Земли. Но судья в конце концов оправдывает фантаста.

Робида отправляет в Амьен, где живет Жюль Верн, сочувственное письмо и несколько журналов со своими рисунками. Просит о личной встрече. Знаменитый писатель принял начинающего коллегу.

Робида показывает ему цикл рисунков о будущем и подписи к ним. «Пишите книгу и иллюстрируйте ее», – советует Жюль Верн.

Так с легкой руки мэтра в 1883 году в Париже вышел альбом «Двадцатое столетие», а спустя несколько лет – 600-страничная книга «Электрическая жизнь». Вскоре труды Альбера были переведены на русский язык, и с ними познакомились россияне.

«У этого художника, писателя и фантаста была удивительная судьба», – пишет об этом удивительном человеке наш замечательный историк Лев Михайлович Вяткин. Во многом именно благодаря его трудам современному российскому читателю и стал известен француз, который «как бы прожил несколько жизней, ибо обладал многими замечательными талантами, был художником и писателем, сумел заглянуть в будущее и… высмеять его».

Однако самому Альберу зачастую было не до смеха. Видения, которые посещали его по ночам и которые он затем переносил на бумагу, далеко не всегда были идиллическими.

Перелистаем хотя бы тут же «Электрическую жизнь». Кроме всего прочего Робида описывает «страшную катастрофу», случившуюся на мощной электростанции под литерой «N» (ядерная? ) из-за аварии «в большом резервуаре» (реакторе? ).

«После полудня 12 декабря 1955 года, вследствие какой-то случайности, причина которой так и осталась невыясненной, разразилась над всей Западной Европой страшная электрическая буря – так называемое торнадо, – пишет Робида. – Причинив глубокие пертурбации в правильном течении общественной и государственной жизни, авария эта принесла с собою много неожиданностей…»

Несмотря на то что дата аварии на электростанции дана с ошибкой почти в 30 лет, нынешний читатель невольно подумает об аварии на Чернобыльской АЭС. Причем Робида, надо сказать, еще смягчил краски, взвалив вину за аварию на торнадо, а не на человеческую безалаберность, как то было на самом деле…

Вообще же, говоря о достижениях ХХ века в области техники и межпланетных полетов, Робида многое смог предсказать с большой долей достоверности.

«Электричество служит неистощимым источником тепла, света и механической силы, – пишет он. – Эта энергия приводит в движение как огромное количество колоссальных машин на миллионах заводов и фабрик, так и самые нежные механизмы усовершенствованных физических приборов.

Оно мгновенно передает звук человеческого голоса с одного конца земли в другой, устраняет предел человеческому зрению и носит по воздуху своего повелителя, человека – существо, которому, кажется, суждено было ползать по земле, словно гусенице, не дожившей еще до превращения в бабочку.

Не довольствуясь тем, что электрическая энергия является могущественным орудием производства, ярким светочем, упором, передающим голос на какие угодно расстояния, на суше, на море и межпланетном пространстве (вопрос о телефонировании с одного небесного тела на другое хотя еще не решен вполне удовлетворительным образом, очевидно, близится к разрешению), электричество выполняет, кроме того, еще тысячи других различных обязанностей. Между прочим, оно служит в руках человека также оружием – смертоносным и грозным оружием на полях сражений…»

В 1900 году состоялась Всемирная выставка в Париже, собравшая в своих павильонах наилучшие достижения всего мира. Робида работал над оформлением выставки от зари и до зари. А по ночам ему снились кошмары. Мир будущего предстает в них все более и более ужасным.

Альбер Робида хотел бы предупредить мир о грозящих ему несчастьях. Но как это сделать? Его книги никто не воспринимает всерьез.

И тогда в 1906 году писатель принимает решение уйти в тень. Он покидает Париж, покупает домик в пригороде. Гуляет в саду. Вечерами сидит в библиотеке. Мрачные видения постепенно оставляют его.

Однако однажды он видит, как его младший сын играет в солдатиков. Судя по всему, немецкие солдаты выигрывают сражение у англичан. Но отец вдруг говорит: «Неправда, немцы все же проиграют войну»…

Он сам напуган вырвавшимися словами. Дар предвидения снова вернулся к нему. И он видит, как весь мир погружается в безумную войну.

И тогда в 1908 году он делает последнюю попытку упредить события, издает иллюстрированную историю для молодого поколения. Оно восприимчивей старшего. Одновременно дает интервью известному журналу, где впервые говорит о своих прогнозах всерьез.

Но книгу раскритиковали за излишнюю мрачность. А журнал, опубликовавший интервью, счел возможным прокомментировать его самым язвительным образом. Дескать, похоже, наш прославленный юморист на склоне лет потихоньку начинает сходить с ума. Такой вывод можно было сделать из этого комментария.

Робида обижен и обескуражен. Похоже, его предсказание о двух грядущих мировых войнах никому не нужно. Мир, словно маленький ребенок, не желает ничего знать о плохом и грустном.

И Альбер Робида замолкает.

Лишь после двух мировых войн планета, немного пришедшая себя от пережитого, вспоминает о человеке, который еще задолго до произошедших событий предупреждал о многих насущных проблемах ХХ века.

Он знал, что многие технические чудеса и сумасшедшие скорости могут смертельно надоесть. «Лихорадочно-спешное существование среди загрязненных дымом чудовищных заводов и фабрик заставит человека бежать от всего созданного им в поисках тишины и глотка чистого воздуха, – писал Робида. И добавлял: – Каким изумительным зрелищем для наших потомков станет живая лошадь – зрелище совершенно новое и полное величайшего интереса для людей, привыкших летать по воздуху! »

Сказано это между прочим, Так писал Альбер Робида сто с лишним лет назад в книге «Электрическая жизнь». Попутно назовем некоторые другие его книги: «Война в XX веке» (в Первую мировую у него погибнут оба сына), «Париж на перекрестке столетий» (история Парижа в рисунках), «Путешествия в страну колбасников» (сатира на германский милитаризм), «Часы минувших веков» (1899 г., о последствиях ядерной войны).

Последний научно-фантастический роман был переведен на русский язык и вышел в России в 1904 году. В нем он описал события, которые, по мнению Альбера Робида, ожидают человечество из-за противостояний государств больших и малых и из-за стремления одних к обогащению за счет других.

В XX веке многие технические изобретения, включая «бомбу величиной с горошину, способную разрушить город», сделают некоторых политиков крайне жестокими, что неминуемо приведет к «великому бедствию» и «великому ужасу».

Далее Робида описывает человечество, которое, наконец опомнившись от «великого ужаса», пытается вновь объединиться и создает «Великий совет предохранения от ошибок прошлого без политиков» и принимает новое летоисчисление.

«Род человеческий, – пишет он, – уцелевший и не погибший, по крайней мере, полностью наконец-то облагоразумился. Человек вышел из Великого бедствия и стал шествовать по бороздам, проведенными его предками».

…Альбер Робида прожил долгую жизнь. Ему суждено было увидеть Первую мировую войну и применение иприта против французов, что когда-то он описал в фантастическом романе. Увидел он и города, разрушенные бомбами, сброшенными с дирижаблей и самолетов, и осуществление многих других собственных пророчеств. Единственное, что он не мог предположить, – это то, что два его сына погибнут в мясорубке когда-то описанной им мировой войны.

Сказочник и прорицатель умер в 1926 году, в возрасте 78 лет, в своем доме в Невилле, сидя за рабочим столом. Ему поставлен скромный памятник, и его вспоминают, когда вновь открывают его книги со смешными и забавными рисунками, изображающие женщин, одетых по-мужски, войну на рельсах бронированных локомотивов, сражения в воздухе «воздушных кораблей и кабриолетов», «театральные спектакли и телегазеты на дому по телефоноскопу», магазины с звуковыми записями, рождение людей из пробирки и многое другое, «невероятно фантастическое», но весьма пророческое.

«Предвидения» Герберта Уэллса

Долгое время в нашей стране английский писатель-фантаст Герберт Уэллс был известен прежде всего как автор нашумевших романов «Война миров», «Машина времени» и «Человек-невидимка». Иногда о нем также вспоминали еще и в связи с его книгой «Россия во мгле», где он описал свои впечатления от встреч с руководителями молодого советского государства – Лениным и Троцким, назвав их кремлевскими мечтателями.

^{Герберт Уэллс}

После смерти писателя в 1946 году Уэллса также стали величать гуманистом и героем, пытаясь разгадать его мистическую тайну предвидения будущего.

Однако лишь сравнительно недавно выяснилось, что кроме официальной лакированной биографии писателя существовала и другая, отнюдь не такая уж благородная…

«Мистер Уэллс, может, и гений, но в нем таится частица темноты», – говорили лично знавшие Герберта современники. Если же расшифровать эту фразу, полную английской сдержанности, то надо признать следующее. Герберт Уэллс был начисто лишен чувства жалости к окружающим, даже самым близким людям. По своим политическим взглядам он был отъявленным расистом. Еще в 1901 году он разъяснил публике, что, по его мнению, должно произойти с «роями черных, коричневых и желтых людей, не соответствующих канонам идеальной высшей расы». «Мир – это не благотворительная организация, и я считаю, что им придется убраться из него», – откровенно писал он в своем эссе.

Писатель недолюбливал негров, евреев называл «паразитами общества», а католицизм и христианскую религию в целом считал «умственной раковой опухолью». Однажды он даже воскликнул, что не дал бы и гроша за большинство людей на этой Земле. Он с интересом присматривался к тем режимам, которые установили в своих странах Гитлер и Сталин. И был даже разочарован бесславным и скорым концом фюрера и его «тысячелетнего» рейха.

Герберт Уэллс вовсе не был джентльменом и в личной жизни, справедливо заработав репутацию развратника и отъявленного женоненавистника. В 1891 году, будучи учителем колледжа, он женился на кузине Изабель, которую вскоре стал называть «совершенно бесполезным созданием» и третировать по поводу и без повода.

Некоторое время жена терпела тиранию мужа. Но через три года супруги все же развелись, когда жена узнала о романе мужа со своей студенткой Кэтрин Роббинс. После развода с первой женой Уэллс вскоре женился вторично. Влюбленная в Герберта бывшая студентка поначалу стойко переносила его истерики, а тот между тем развлекался с многочисленными любовницами. В США он крутил роман с активисткой борьбы за контроль над рождаемостью Маргарет Сангер. А во время первой поездки в Россию в 1912 году завел интрижку с переводчицей Мойрой (или Марией) Бенкендорф, любовницей Максима Горького. В своей секретной автобиографии Уэллс сделает редкое для себя признание: «Она была женщиной, которую я любил по-настоящему».

А вот судьбы других любовниц Уэллса складывались порой весьма драматично. Одна из них, не вынеся грубости возлюбленного, даже попыталась покончить с собой, перерезав вены. И что же? Герберт Уэллс откровенно сожалел, что попытка суицида не удалась. «Она была неописуемо утомительной, терзающая меня маленькая крыса, которая угрожала нашему с тобой благополучию», – писал он.

От связи с писательницей Эмбер Ривз у него родилась дочь, но Уэллс не хотел разводиться с очередной женой и заставил Эмбер выйти замуж за своего знакомого – молодого адвоката, прикрывавшего продолжавшийся роман Герберта и Эмбер. Правда, вскоре она заявила, что он хочет сделать ее проституткой, и рассталась с «негодяем».

В 1914 году у Герберта «нечаянно» родился еще один ребенок – сын от писательницы и известной феминистки Ребекки Уэст. Ребекку с сыном он скрывал в отдаленных деревеньках в Хертфордшире, а когда они встречались на людях, обращался с ней с подчеркнутым пренебрежением и старался демонстративно унизить.

Биографы писателя порою ищут истоки такого поведения писателя в его детстве. Герберт был четвертым ребенком в семье хозяина спортивного магазина, профессионального крикетиста Джозефа, и служанки Сары.

Отец куда больше внимания уделял спорту, чем семье и своему малодоходному бизнесу. Вскоре магазин разорился, и Уэллсы оказались на грани нищеты. Сара работала на износ, стараясь содержать семью и всячески балуя младшенького – свою надежду, сосредоточив на нем всю свою нерастраченную любовь. В результате Герберт рос эгоистичным и самолюбивым парнишкой.

Он считал себя совершенно особенным, не чета прочим. И уже в юности ратовал за чистоту расы белого человека, не раз публично заявлял, будто прогресс человечества требует избавления от ущербных членов общества – калек, душевнобольных и прочих неполноценных.

Словом, британцы должны благодарить Бога за то, что Уэллс стал писателем, а не ушел в политику, иначе они могли бы запросто обзавестись Гитлером английского розлива. Хотя Уэллс, надо признать, предпринял две попытки быть избранным в парламент, но благополучно провалился.

⇐ Предыдущая 38 39 40 41 424344 45 46 47 Следующая ⇒